Вояж «Черной вдовы»

Алексей Бенедиктов

В городе происходят загадочные убийства трех мужчин: бизнесмена, директора детского дома и сотрудника ФСБ. Убийства следуют одно за другим, три дня подряд. Убитые между собой знакомы не были, никаких общих дел не вели, никаких общих знакомых не имели. По заключению экспертизы все трое убиты из одного и того же пистолета. Марка этого пистолета Парабеллум, модель Р.08. Модель известная под неофициальным названием «черная вдова». Старший оперуполномоченный Степанов выдвигает версию, кем были совершены эти преступления, предлагает свое объяснение, почему трое мужчин убиты из одного пистолета, но не догадывается о том, что на этом ставить точку слишком рано.

Любое совпадение персонажей или событий с реальными лицами или происшествиями может быть только случайным.

Автор

Приглашенная следователями экстрасенс была женщиной трудно определяемого возраста и выглядела, мягко говоря, странно. Лохматые, огненно рыжие волосы до плеч, платок с какой-то цветасто-джазовой расцветкой, платье-балахон, почти на каждом пальце по кольцу с камнем, а на шее массивная позолоченная цепь с большим медальоном в форме сердца, внутри которого можно было различить ещё и круг зодиака.

Она сидела за столом, перед ней были разложены три фотографии трех убитых мужчин. Первое, так называемое задание-тест для экстрасенса, заключалось в том, что она должна определить орудие убийства. Чем был убит каждый из них. Если она даст правильный ответ, работа следователей с ней будет продолжена, если она ошибется, совместная работа будет завершена.

Экстрасенс периодически делала пассы руками над фотографиями и что-то бормотала. На против неё сидел следователь городской прокуратуры с непроницаемо-каменным выражением лица, и понять его реакцию на происходящее было абсолютно невозможно.

В соседней комнате за специальным тонированным стеклом за работой экстрасенса незаметно наблюдали старший оперуполномоченный Степанов и его младший коллега молодой оперуполномоченный Сергей Смирнов.

Старший оперуполномоченный городского отдела УВД Дмитрий Владимирович Степанов был мужчиной среднего возраста, среднего роста, почти без растительности на голове и с уже прилично выпирающим животиком. Используя профессиональную терминологию, можно было сказать, что имел он средне привычные черты лица. В поведении сыщика на единственную особенность на протяжении многих лет могло претендовать только количество сигарет, которые он выкуривал. Дымил Степанов до еды, после еды и, из-за характера работы, нередко вместо и даже во время приема пищи. И ещё, старший оперуполномоченный органически не переваривал ясновидцев, провидцев, магов и прочих людей именующих себя экстрасенсами. Поэтому в настоящий момент сыщик испытывал самый настоящий дискомфорт.

Женщина-экстрасенс достала из своей сумочки три каких-то шарика, два положила справа от себя, третий взяла пальцами правой руки и начала маятникообразно водить им над фотографиями.

— Это у нее магические грецкие орехи, — пояснил Сергей Смирнов, он присутствовал на данной процедуре второй раз. — Ещё у неё есть заговоренные бобы. Шесть темных и один белый.

— Магические грецкие орехи? — Степанов брезгливо поморщился.

— Да, грецкие орехи облитые воском.

— Три трупа… — раздался голос экстрасенса.

— Метко схвачено, — не удержался от иронии старший оперуполномоченный. — А мы и не знали, что убитых три…

— Три трупа… — повторила женщина.

— Чем был убит каждый из этих мужчин? — повторно задал этот вопрос экстрасенсу следователь городской прокуратуры.

— Плохо… Всё очень плохо… — сказала женщина и положила на стол магический грецкий орех. — Мне нужно покурить, принесите сюда пепельницу…

Следователь городской прокуратуры без возражений сразу встал из-за стола и вышел за пепельницей.

— Отлично! Надо ещё было взять под козырек… А может ей ещё пивка холодненького поднести… Пару кружек… С немецкими колбасками… Нет, ну это просто беспредел… — Степанов развел руками.

Когда следователь принес пепельницу, женщина достала из своей сумки пачку каких-то сигарет, которые оказались без фильтра, прикурила от зажигалки, услужливо протянутой следователем, развернула сигарету на сто восемьдесят градусов и начала курить, периодически отправляя сигарету зажженным концом себе во рот.

Старший оперуполномоченный Степанов подался вперед всем телом и буквально припал к тонированному стеклу:

— Нет, ты посмотри!.. Она же больная на всю голову…Ты видишь, что она делает?..

— Она курит, Дмитрий Владимирович, — просто ответил молодой опер.

— Нет, это сюр! Ты видишь как она курит? — спросил Степанов.

— Она курит держа сигарету «огнем внутрь». Я специально поискал по интернету. Была такая манера курить, и даже до сих пор в некоторых уголках Индии курят именно так…

— Такая манера значит… В некоторых уголках Индии… А в некоторых уголках Африки, до сих пор каннибализм процветает… — Степанов почувствовал, что сейчас просто взорвется.

Женщина-экстрасенс сделала несколько глубоких затяжек также «огнем внутрь», затушила окурок в пепельнице и продолжила колдовать над фотографиями.

— Чем были убиты эти люди? — снова задал этот вопрос следователь городской прокуратуры.

— Три трупа… Это только начало её работы… Это она убила их… И она убьет ещё четверых… Я знаю точно это все сделала и сделает она… Она убьет ещё четверых… Всего будет семь смертей… Семь… И всё из-за неё…

— Отлично, а нельзя ли ответить на конкретный вопрос, чем были убиты эти люди… — Степанов достал пачку сигарет, посмотрел на младшего коллегу и спросил. — Если ты не возражаешь, я закурю по-простому, по рабоче-крестьянски, огнем наружу?

— Курите по-простому, Дмитрий Владимирович. Насколько я знаю, курить огнем наружу не запрещено, — совершенно серьезно ответил молодой опер.

— Все!.. На сегодня всё… — вдруг неожиданно громко и категорично сказала экстрасенс, устало откинулась на спинку стула, запрокинув голову назад. Несколько секунд женщина сидела в такой позе, после чего убрала со стола все свои причиндалы в сумку и медленно встала.

Следователь городской прокуратуры с непроницаемо-каменным лицом поблагодарил экстрасенса за проделанную работу и они дружно покинули комнату.

— И это всё? — Степанов готов был рвать и метать. — Ты говоришь, что вчера тоже не было сказано ничего конкретного?

— Вчера она вообще практически ничего не сказала, — подтвердил молодой опер. — Раскладывала на фотографиях свои бобы, орехи, выкурила пару сигарет «огнем внутрь»…

— Знаешь, я сейчас вот о чем подумал. Я за возрождение инквизиции… Двумя руками «за возрождение…» Похоже, мало их тогда в средние века ребята из инквизиции покоцали… Мало…

— Мода сейчас на экстрасенсов, магов… Вот и начальство наше решило поэкспериментировать… Идти, так сказать, в ногу со временем.

— На дворе двадцать первый век, между прочим… А у нас в государственном учреждении мракобесие расцвело… Пошел я к шефу… Первый день после отпуска, а уже настроение ни к черту…

В приемной шефа крупная блондинка Дора Павловна — его секретарша и ходячая энциклопедия всех сплетен и слухов, как всегда холодно поздоровалась со Степановым, которого почему-то недолюбливала, и пригласила его в кабинет начальника.

— Здравия желаю, Рем Гурьевич, — поздоровался оперуполномоченный.

— Приветствую, — шеф не слишком проворно вылез из своего кресла, прошел на встречу и демократично поздоровался с подчиненным за руку. — Проходи, садись.

— Спасибо, — Степанов опустился на ближайший стул.

Хозяин кабинета вернулся в кресло за столом.

«А мешки под глазами стали побольше… Глаза, как обычно воспаленные… Одышка держится… На воды надо бы съездить шефу, на воды…» — подумал Степанов.

— Как провел отпуск? — спросил Рем Гурьевич.

— Спасибо, жаловаться не буду, — ответил Степанов.

— Отдыхал, небось, на Багамах?

— Смеетесь, Рем Гурьевич. На своей машине к родне ездил в Таганрог, на Азовское море.

— И как там море?

— Нормально, мелкое только, да, когда в воду заходил, сильно правую ногу порезал.

Шеф слегка нахмурил брови: — Когда в воду заходишь, особенно в незнакомых местах, надо быть очень осторожным.

— Спасибо за совет, Рем Гурьевич. В будущем я это обязательно учту, — кивнул Степанов.

— Выглядишь отлично. Загар просто бронзовый, только не говори мне, что это у тебя не загар, а печень отказывает.

— Загар, это Рем Гурьевич, загар. Ну, может, ещё чуть-чуть старческая пигментация кожи.

— Мне бы твои годы, Степанов… — шеф тяжело вздохнул. — Теперь о деле. У нас тут если не ЧП, то что-то очень близкое. Три убитых мужчины, как по часам — один за другим — каждый день новый труп. И все трое убиты из одного и того же ствола.

— Слышал уже, даже заглянул, когда экстрасенс помощь в раскрытии оказывала.

— Про экстрасенса потом поговорим, сейчас давай так, берешь все материалы по всем трем убийствам, знакомишься с ними, мозгуешь весь день, вечер и ночь, а завтра утором в девять, как штык, докладываешь основные версии, ещё лучше, если доложишь только одну, но правильную версию.

— Маловато времени… Для одной, но правильной.

— Степанов, ты же из отпуска только… Со свежими силами, с взглядом незамыленным…

— Хорошо, Рем Гурьевич, — Степанов знал, что с начальством лучше не спорить. — Я, если не возражаете, на сегодня-завтра себе в помощники опера Смирнова возьму?

— Не возражаю. Забирай кого хочешь… — шеф махнул рукой.

На следующий день без пяти минут девять в кабинете шефа сидели: хозяин этого кабинета, старший оперуполномоченный Степанов и молодой опер Сергей Смирнов.

— Докладывай. Вначале все что известно, потом свои соображения, — сказал шеф, обращаясь к Степанову.

— Докладываю, Рем Гурьевич. На сегодняшний день у нас три нераскрытые убийства. Убиты трое мужчин: бизнесмен Морозов, директор детского дома Овчинников и сотрудник ФСБ Сонин. Первым 24 августа убит бизнесмен, на следующий день 25 августа убит директор детского дома, и на следующий день 26 августа убит сотрудник ФСБ. По заключению экспертизы все трое убиты из одного и того же пистолета. Марка этого пистолета Парабеллум, при осмотре последнего места преступления пистолет не найден.

— И это следует особенно отметить: пистолет до сих пор не найден, — Рем Гурьевич постучал пальцами по столу.

— Убитые между собой знакомы не были, никаких общий дел не вели, насколько удалось выяснить на сегодняшний день, никаких общих знакомых не имели… Во всех трех случаях мотив ограбление можно исключить… Каждый из убитых получил по одному несовместимому с жизнью огнестрельному ранению, контрольных выстрелов произведено не было…

— Понятно. Все три ранения не совместимые с жизнью. Контрольных выстрелов сделано не было. А совпадения по локализации ранений есть?

— Совпадений нет, Рем Гурьевич. Первый мужчина убит выстрелом в область сердца, второй выстрелом в голову, третий выстрелом в область шеи.

— Я бы обратил внимание на выстрел в область шеи… Продолжай.

— Из прошлого известно, что несколько лет назад на бизнесмена Морозова уже было совершено покушение. Взрывали его автомобиль, бизнесмен чудом остался жив.

— Заказчика и исполнителей тогда нашли?

— Нет, не нашли, но, как рассказали сотрудники его компании, тогда у Морозова были проблемы с одним конкурентом, который вскоре покинул Россию, а в течение нескольких последних лет больше никаких проблем с кем-либо ещё у него не было. В деле по убийству бизнесмена обращает внимание отсутствие алиби у его жены. При анализе смыва рук, у нее обнаружены следы пороха, но она много лет регулярно занимается стендовой стрельбой.

— Её проверяли на полиграфе?

— Нет, Рем Гурьевич, она отказалась пройти тестирование. Никаких других улик против неё нет.

— Так, что по убийству директора детского дома?

— Убит он в самом, казалось бы, неподходящем для убийства месте. Достаточно людная улица перед своротом на паркинг в доме, где он жил. Полно камер видеонаблюдения на магазинах и офисном центре напротив и совсем рядом с местом убийства.

— И что тогда видели прохожие и многочисленные видеокамеры? — спросил шеф.

— Дело в том, что уже начинало темнеть и лил очень сильный дождь. Прохожих в этот момент не оказалось, записи с камер размыты, практически не читабельны.

— Третий убитый — сотрудник ФСБ, как я понимаю случай особый, это дело у нас забрали его коллеги, но какая-то информация осталась?

— Да, его труп был обнаружен в одном из домов в пригороде Екатеринбурга. Незадолго до убийства он уже был ранен в левую руку — она была забинтована. По характеру этого первого ранения: ранение сквозное, скорее всего первый раз в него стреляли из оружия малого калибра, а убит он был в доме из Парабеллума. Главное по этому убийству то, что в этом доме обнаружены многочисленные отпечатки пальцев некой Татьяны Лукиной, ранее отсидевшей тюремный срок за кражу и работавшей в этом доме прислугой. По месту прописки Лукиной дома её не оказалось, мы объявили её в федеральный розыск… Рем Гурьевич, разрешите закурить?

— Кури, знаю, что ты без этого жить не можешь…

Степанов жадно закурил сигарету, поискал глазами пепельницу, не нашел её, но шеф уже отдал команду своей секретарше:

— Дора Павловна, пепельницу ко мне в кабинет!..

— Вот вкратце и вся имеющаяся у нас информация по этим трем преступлениям, — Степанов старался дымить в сторону от шефа и сидящего молча своего младшего коллеги Сергея Смирнова.

— Теперь я хочу услышать твои версии. Лучше одну, но правильную, — сказал шеф.

— Попробую, одну, но правильную… — кивнул Степанов и поглубже затянулся сигаретой. — Думаю, что к убийству бизнесмена причастна его жена, алиби у неё нет, от полиграфа отказалась, значит, нужно с ней поплотнее поработать. И кстати, она уже себе адвоката наняла одного из самых известных…

— А тебя не смущает, что на бизнесмена уже было совершено покушение несколько лет назад, и, насколько я понял, она к тому покушению отношения не имела?

— Смущает, Рем Гурьевич, но не сильно. Думаю, именно это покушение в прошлом могло стать прикрытием для убийства в наши дни.

— Допустим. Выкладывай дальше.

— С сотрудником ФСБ тоже основное направление поиска его убийцы понятно — надо, в первую очередь, исчезнувшую после убийства, ранее уже отсидевшую, домработницу разыскать, — сказал Степанов и замолчал.

— А директора детского дома кто убил?

— Вот с директором детского дома, посложнее ситуация. Тут дело рук полного дилетанта или, простите, шеф, полного дебила.

— Полного дилетанта или полного дебила? Это что-то новенькое.

— Ну, не мог преступник, имеющий мозги, на том месте на убийство пойти.

— Так ведь ты же, Степанов, сам сказал, что дождь лил как из ведра и темнело уже…

— Все равно, не ночь ещё была, все равно, не мог преступник быть уверен, что на таком бойком месте прохожих не будет, что из-за дождя столько камер видеонаблюдения вокруг и ничего важного не запишут.

— Полный дилетант и полный дебил, а человека положил с одного выстрела?.. Ну, допустим… Допустим, Степанов, твоя версия верна, жена бизнесмена убивает своего мужа, но откуда у неё взялся Парабеллум, как оказывается этот же пистолет в руках какого-то дилетанта или полного дебила на следующий день, а потом на следующий день этот же пистолет оказывается в руках у домработницы? Какая между ними связь, какие у всех мотивы? Ограбление во всех случаях отпадает… За что и зачем убивают директора детского дома? Зачем вдруг ранее отсидевшей домработнице убивать сотрудника ФСБ, оставляя свои пальцы по всему дому?

— На все вопросы ответить не могу, а вот с директором детского дома у меня прямо сейчас одна мыслишка появилась… На такое непродуманное преступление ещё мог пойти ребенок…

— Ребенок? — Рем Гурьевич удивленно вскинул брови.

— Ребенок или подросток, который ни о свидетелях преступления, ни о камерах видеонаблюдения ничего толком не знает.

— И где ребенок или подросток взял Парабеллум? У своих родителей на вечер попросил или в школе из учительской прихватил? И зачем этому ребенку убивать дядю — директора детского дома? И как это точно у него получилось убить дядю с одного выстрела? Не ребенок, а прямо снайпер.

— Может у этого ребенка, как раз родителей и нет. А пистолет этот, по-видимому, почти как эстафетная палочка кочевал: от преступника к преступнику.

— Пистолет — эстафетная палочка?

— Рем Гурьевич, я сказал почти, как эстафетная палочка. Я не утверждаю, что его буквально передавали из рук в руки…

— Пистолет — эстафетная палочка? Каждый новый день Парабеллум оказывался у нового человека, который не откладывая пускает его в дело? И так три дня подряд? — шеф неодобрительно покачал головой. — Ну, Степанов, не ожидал я от тебя такого. Всегда ты мыслил четко, по-армейски, а тут прямо расфантазировался… Может тебе начать детективные романы писать?

— Мы люди подневольные… Если будет приказ, начну детективные романы писать… — устало ответил старший оперуполномоченный Степанов.

— Ладно, а что у нас по работе с экстрасенсом?.. Вижу скепсис и иронию на лицах, сам в эту ерунду не верю, но пришла рекомендация привлекать их к расследованию наиболее сложных случаев… Оттуда, пришла… — Рем Гурьевич показал пальцем на потолок. — Я распорядился просто, экстрасенсу показать фотографии этих убитых и не говорить, чем они были убиты. Если экстрасенс правильно назовет нам чем были убиты трое мужчин: ножом, из пистолета, из ружья, из обреза или ещё чем-нибудь, тогда мы продолжим с ней работать, если не назовет, или назовет неправильно, мы время тратить не будем.

— Я вчера поприсутствовал на этом сеансе, это ведь цирк настоящий… — сказал Степанов и вкратце пересказал шефу увиденное и услышанное накануне.

— Значит, так и сказала: «Это она убила троих мужчин…» — Рем Гурьевич облегченно вздохнул. — Что ж, придется завершить работу с экстрасенсом, так как пистолет это существительное мужского рода… Экстрасенс не только не назвала орудие преступления, но даже род предмета не угадала.

— Да, нет же, Рем Гурьевич, экстрасенс совершенно права, она, которая убила трех мужчин, это пистолета, — сказал Степанов и его шеф и молодой оперуполномоченный Сергей Смирнов грохнули от смеха.