Короткие смешные рассказы о жизни

Алексей Артемьев, 2020

У каждого в жизни бывали случаи, при упоминании которых окружающие смеются до колик. Забавные происшествия, которыми хочется поделиться со всем миром. Истории, от которых даже самые унылые меланхолики не могут сдержать смех. В этой книге собраны юмористические истории из жизни. Собраны с той целью, чтобы в любую непогоду заряжать праздничным настроением и вызывать улыбку. Ведь порой от улыбки до позитивного мышления не такая уж и пропасть! Всего-то шаг. Всего-то одно перелистывание страницы.

Галина Димитрова

Расстрелянный кот

После вчерашней ссоры с женой из-за длительного похода с другом Санькой в пивбар сегодня с работы я сразу примчался домой. Хотелось помириться. Тихо открыв дверь, услышал голос тещи. Прислушался, думал, вдруг обо мне речь. Однако, напрягая слух, разобрал:

— Скоро пойду, о Яшке надо позаботиться.

Яшка — любимый кошак матери моей жены.

Я зашел в комнату. Мои дамы смотрели по телику какую-то передачу. Решив прогнуться перед тещей, я поздоровался и бодренько спросил:

— Ну и что там Яшка?

Жена строго взглянула на меня и фыркнула:

— Не смей так неуважительно! Какой он тебе Яшка?

— Хм, — чуть прибалдел я, — а как прикажешь его называть?

— Вообще-то его зовут Яков, — она презрительно скривила бровь.

— Ну хорошо, Яков так Яков. — Я очень хотел помириться, и спор не входил в мои планы. — Так что же случилось с Яковом?

— Можно подумать, ты не знаешь. — Жена уже чуть ли слюной не брызгала от возмущения.

— Милая, я действительно не знаю. Мне никто ничего не рассказывал.

— Убили его, — вмешалась теща, — даже отец не помог.

— Отец? А что, мама, вы знаете, кто его отец? — Сюрреализм какой-то.

— Ты, зятек, пивом, видно, все мозги вымыл из башки. Все знают, кто его отец. — И теща посмотрела на меня так, как будто я был тяжело болен.

Я набрал побольше воздуха в легкие, чтобы не послать их куда подальше вместе со своим котом, и миролюбиво спросил:

— Ладно, допустим, отец не помог. А кто его убил-то?

— «Кто, кто»! — заверещала жена. — Издеваешься, да? Или дебил совсем? Даже дети знают, кто его убил, а он, видите ли, не знает. — И злорадно добавила: — Пива надо меньше пить.

— Да причем тут пиво? Я правда не знаю. Зачем было его убивать? Он, вроде, безобидный был, не лез никуда. — Я изо всех сил старался изобразить сочувствие от безвременной кончины вполне приличного кота.

— Мам, он же над нами издевается. Все знают, а он, видите ли, не знает, — жена просто шипела от возмущения. — Потому что одно пиво на уме.

— Подожди, Жанна, не горячись. Может, он и вправду не знает, глаза-то вон — по пять рублей, — выступила в мою защиту теща. — Гена, — уже обращаясь ко мне назидательным таким тоном, — безобидный — не безобидный, кому до этого дело? Главное, он же русский, хотя и не совсем русский, но для его убийц это было не важно.

— Якова убили за национальность? — А я и не знал, что у котов так остро стоит национальный вопрос. Видать, тещу хорошо торкнуло.

— Не только. Они узнали, кто его отец, — теща разговаривала со мной как с психически неполноценным.

— А отец — он, что ли, жив? — Казалось, что мы ведем какую-то непонятную мне игру.

— Ты идиот, — вновь зашипела жена. — Конечно, он тогда был жив.

— А потом его тоже убили? — Ладно, я еще немного попытаюсь продержаться в этом дурдоме, хотя терпение уже на пределе.

— Говорят, он умер своей смертью, от болезни, — это снова теща. — Но я в это не верю, думаю отравили.

— Кто отравил? — Я решил дойти до конца этой фантасмагории.

— Кто-то из своих. Мешал он им. А так жалко, я целый день рыдала, когда узнала. — У тещи в глазу блеснула слеза. Соседей она в виду имела, что ли?

— Ладно, оставим отца в покое. А Якова-то кто все-таки убил? — Я ждал, теща задумалась. Лучше бы я пошел пить пиво.

А жена с ненавистью посмотрела на меня и яростно заорала:

— Кретин! Меньше по пивбарам шляться надо. Немцы его убили! Немцы! Не знает он!

— Немцы? — Я понял, что у кого-то из нас окончательно едет крыша. — А каким образом?

— Жанна, да он точно ничего не знает. Посмотри, не притворяется.

— А ну дыхни! — рявкнула жена. Я послушно дыхнул. — Странно, трезвый. В самом деле не знаешь, что его расстреляли?

— Рас-стре-ля-ли? — Кота стало безумно жалко. — Вот фашисты!

— Конечно, фашисты. Сначала за колючей проволокой держали. Издевались, — с готовностью поддержала мои выводы теща.

— За колючей проволокой? Садисты какие-то. А где это случилось?

— В Германии, конечно, — теща тяжело вздохнула.

— А что Яков делал в Германии? — Они все-таки надо мной издеваются, понятно, хотят доказать, что много пива пить вредно.

— Нет, ты в самом деле идиот или притворяешься? — с ужасом прошептала жена. — В плен его взяли. Думали на отца надавить. Но не получилось. И расстреляли.

Я больше не мог сказать ни слова. В моем воображении нарисовалась группа немцев, задавшихся целью уничтожить парочку котов из России. Причем старшему, видно, удалось смыться, а младшего они прихватили с собой в Германию, где посадили за колючую проволоку. А когда старшего изловить так и не удалось, тещиного Якова расстреляли. Что им сделал российский кот — непонятно. Может, у него чип вставлен в голову был? Или он работал на ФСБ? Сюр, точно, сюр…

Я почесал затылок и лихорадочно стал соображать, кого из нас срочно надо отправить в психиатрическую лечебницу. Жена сидела, надув губки. Теща от греха подальше поднялась и засобиралась домой, я осторожно хотел выразить ей сочувствие и пошел проводить до двери.

— Что так рано, мама? Посидели бы еще, чайку попили.

— С удовольствием бы, Гена, да надо идти. Кот дома голодный.

— Какой кот? — поперхнулся я. — Расстрелянный?

— Да что с тобой сегодня, Гена? Мой кот Яшка. — Я уже не понимал ничего. А перед глазами маячило в кружке холодное янтарного цвета пиво, аж слюна потекла.

— Ты зачем такой концерт устроил, Гена? — Жена обиженно посмотрела на меня, когда я в полном обалдении вошел в комнату. — Хотел перед мамой выглядеть двоечником, который не знает, как погиб Яков Сталин?

Они с тещей, оказывается, передачу по НТВ смотрели о сыне вождя народов.

А я все-таки сбегал за пивом, и мы потом еще долго не могли справиться с истерическим хохотом при упоминании имени тещиного кота.