За окном валил снег, и зима на удивление выдалась снежной — снег, метели, вьюга. Зимнее убранство на всех улицах, в парках, садах и скверах. Вечером, когда включались фонари, снег искрился, а плюс ещё и скрипел под ногами. Настоящее зимнее волшебство. Зима — это сказка, рассказанная нам природой.
Последние годы было не так, но тут то ли Господь смиловался, то ли власти решили не лишать нас радости. Они вроде бы и не умеют отбирать погоду, но, учитывая, что в стране и в мире вечно что-то происходит, будто по расписанию, создается впечатление, что это расписание кто-то создавал и всё тщательно прописывал. А это уже к властям.
Леонид сидел в кафе и задумчиво смотрел в окна. Последний день уходящего года — всегда есть о чём подумать. Провожать год надо в мыслях и, по возможности, в приятных. Он безумно любил подводить итоги и что-то анализировать, строить планы на будущее и так далее.
Ему нравилась эта кафешка. Он тут будто куда-то улетал и возвращаться оттуда явно не хотел.
— Антураж хороший или всё сделано по фен-шую, — часто думал Леня, не понимая, почему ему здесь так хорошо, ведь вроде кафе и кафе, каких много. Сейчас особенно красиво: всё в зимнем убранстве — ели на окнах нарисовал мороз, роскошная живая елка стояла в центре, и все посетители фотографировались, главное дети, те, кому жить дальше.
Глядя на них, Леня подметил:
— Они ещё умеют всему радоваться, а мы, взрослые, уже нет.
— Простите, а можно к вам? — его мысли кто-то прервал. Он поднял глаза — дедок, бородатый, бедно одет. Интересно, как его впустили? Но было в деде нечто приятное. И он кивнул, мол, присаживайтесь, конечно.
— Эх, старость, — дед покряхтел и устроился поудобнее. — Ну, с Новым годом! — произнёс по-старчески. Но как-то так быстро всё вышло: уже у него и стакан налит, и официантка мгновенно нарисовалась с бутербродами.
— Правильно, чего ещё старому надо? — промелькнуло у Леонида в голове. — Да и закуска недорогая.
— С наступающим, я бы так сказал, — поддержал Леонид и дежурно улыбнулся.
— Я-то че-то… люблю захаживать сюда, мило у них, душевно. Мне-то, старику, что надо — рюмочка, компания и всё, — дед счастлив. Не все могут так сделать. Вроде и кафешек много, а вот так, чтобы по-доброму, далеко не всегда так!
— Эт, да, я тоже люблю здесь быть, — поддержал Леонид и положил кусок буженины в рот.
— О чём думаешь, интеллигенция? Последний день года, все итоги подбиваешь? — дед попал в точку с таким вопросом.
— Ну, что так заметно? — недовольно спросил Леонид. — Да… вы знаете, все мысли какие-то мысли. И так…
— Эх… — перебил его дед. — Не будет больше ничего. Это последний день планеты.
Леонид поморщился, мол, ты чего, дед? Но всерьёз слова деда не принял.
— Да… давай ещё накатим, помянем матушку землю, сколько всяких тварей приютила, вот и Тхулху тоже… тварь. Хоть и Божья, — недовольно пробурчал дед.
Они ещё накатили, тем более что Леонид что-то слышал про Тхулху, и дед был таким забавным, что послушать старые бредни, наверное, было лучшим решением, чтобы избавиться от собственных. Дальше слово за слово — дело пошло. Они обсудили всё и вся: политику, экономику, мировое правительство. Дед был большой спец в жидо-масонских ложах и тут вернулся к вопросам мироустройства.
Конец ознакомительного фрагмента.
