Без границ

Алексей Анатольевич Бондаренко

Не прекращая попыток понять суть женской психологии, главный герой прожигает молодость на пляжных вечеринках и в путешествиях. Непростой характер – причина постоянных экстремальных ситуаций, происходящих с ним. Существа из параллельных миров уже давно поглядывают в его сторону. Ему не избежать встречи с последними. Мотивы их поведения совсем не однозначны. Любовь, упавшая как снег на голову. Духовные поиски. Непредсказуемая развязка. Книга содержит нецензурную брань.

Аномалия в ночном клубе

Снова череда огней пролетает мимо меня сквозь туман. Опять мигает левый поворот. И все также светофор моргая торопит нас покинуть перекресток. Но за рулем не я, и машина не моя. На экране мобильника 22:30. Я еду в такси в новый ночной клуб «Эгоист». Там меня ждут мои друзья, приехавшие на днях из Питера, чтобы встретить Новый год с близкими.

Ступеньки ведут вниз. Ночной клуб расположен в центре. Даю кассирше полтинник, та цепляет мне на запястье какой-то салатовый браслет. Охранник водит по мне металлоискателем. Сам клуб встречает меня мерцанием прозрачных плиток. Сверкает все вокруг — танцпол, стены, потолки и даже диджейский стол. Разноцветные огни танцуют всюду в такт жесткому техно. На противоположной стороне зала вижу площадку с шикарными диванами, она стоит отдельно и чуть выше уровня пола. Несомненно, это VIP место в ночном клубе «Эгоист».

Там вижу своих друзей. Саня Арбуз вертится вокруг стола, слегка дергаясь в такт музыке, наливая виски. Коля развалился на диване. В руке у него длиннющий шланг кальяна. Изо рта и носа огромными клубами валит дым, прыгаю на диван рядом с Колей. Пьем виски, пьем джин, курим кальян. Настроение шикарное. Болтаем с Колей о жизни, о его работе в Питере и о моей возможности переместиться туда тоже. Музыка долбит, но разговаривать все же можно. Диджей меняет репертуар. Мы с Саней отрываемся на танцполе. Вокруг нас полно красивых девочек. Одна из них уже трется о меня в танце. Одна из частей моего тела очень увеличена в размере. Это зрачки.

Коля принимает решение уезжать из клуба. Его ждет невеста. А к нам с Александром вот-вот должны присоединиться красивые девушки. Одна из них Карина, моя знакомая из Порт сити. С другой, Лерой, Александр познакомился в Новогоднюю ночь возле драм театра. Когда куча пьяных рож слонялись по улицам, словно стадо полоумных зомби. Когда всюду взлетали ракеты, взрывались салюты, хлопали и просирали петарды. Когда вся площадь была усеяна пластиковыми и стеклянными бутылками, пустыми стаканчиками, использованной пиротехникой и прочим хламом. Когда весь город был укрыт пеленой тумана. Когда гаишники с невероятной скоростью возникали на различных перекрестках и проспектах, они жаждали пьяных водителей, меняли местоположение так быстро, словно у них в заднице был пропеллер.

И вот на пороге клуба поочередно возникают две красивые молодые персоны. Санина Лера. И спустя минут десять моя Каринка. Когда все усаживаются, оказываюсь между двумя девчонками. Флирт то с одной, то с другой. Чувствую возникающую конкуренцию между ними за меня. Музыка играет громко, но орать не приходится. Карина толкает меня в бок локтем и говорит:

— Эффектная у тебя прическа

Стрижка у меня действительно зачетная, только на днях был у своего стилиста. Челка зачесана назад, так что лоб полностью открыт, по последнему слову моды, как во всех журналах.

— Моя ж ты девочка! А у тебя взгляд прикольный, — отвечаю, крепко прижимая ее за талию.

— Что ж в нем прикольного? Мне все говорят, что у меня глаза красивые. — Шепчет Карина мне на ушко.

— Просто ты смотришь на меня так, словно хочешь трахнуть. — Говорю я.

После этих слов Карина явно впечатляется. Игривая искра моментально вспыхивает в её действительно красивых глазах.

Но я не говорю ей о красоте ее глаз. Вместо этого крепко хватаю ладошкой за ее шикарный зад. Карина явно ловит кайф. Она смеется и с очевидным удовольствием хвастает Лере о моем наглом поведении. Беру ее за руку, тащу на танцпол. Там во всю уже пляшут несколько девушек и пьяный в дрова паренек. Тут огонь между мной и Кариной набирает новые обороты. Мои руки и ноги не в силах противостоять безумному ритму. Плитка под ногами переливается всеми цветами радуги. Я чувствую, как горячая кровь бешено мчится по венам. Музыка кажется фантастически прекрасной. Понимаю, что, если плясать так всю ночь, можно просто на просто стереть подошвы на обуви. Возможно слова кайф и улет, не совсем подходящие, но это первое, что приходит на ум.

Снова мое внимание приковано к Каринке. Ее тело двигается в такт безудержному техно. Подсознательно взгляд фиксируется на красивых ритмичных движениях ее пятой точки. Вверх-вниз, влево-вправо, вниз-вверх, вправо-влево. Я хочу ее. Смотрю, как она «играет» с тремя бакланами, только что зашедшими на танцевальную площадку. Они вожделенно глядят на нее, рты приоткрыты, из них вот-вот польется слюна. Шельма чувствует это и начинает крутиться вокруг шеста с еще большим азартом. Но я никак не реагирую на это.

Вокруг меня извиваются две шикарные блондинки. Одна из них, как бы нечаянно, цепляет меня рукой. Я вижу ее очень длинные накрашенные ресницы, ловлю скользкий хищный взгляд. Другая чуть левее меня, я не смотрю на нее, но чувствую ее посыл, словно по блютузу. Сучка бросает мне вызов, как бы предлагая взять ее. Обнимаю в танце поочередно то одну, то другую, то обеих сразу. Они реагируют на это позитивно. И вот я уже между ними, зажат словно сыр в бутерброде между двумя кусками хлеба. Две девицы заряжают меня своей неудержимой сексуальной энергией, будто два зажима от зарядного устройства, брошенные на аккумулятор. Обворожительные улыбки, стройные ножки, они очень красивы, их фигуры прекрасны.

Во мне уже все кипит. Внезапно кто-то справа хватает меня за задницу. Нервно тянет к себе. Это Карина. Я совсем забыл про нее под влиянием алкоголя и неотразимых красоток. Ее рука резко перемещается, хватая меня за интимную часть тела. Последняя быстро возбуждается. Не отпуская руки, Карина тянет меня к себе. В ее обворожительных глазах пылает огонь, засасывает меня в губы, наши языки сплетаются. Огни плывут перед глазами, пол уходит из-под ног, голова идет кругом.

И вот мы с малышкой покидаем танцпол. Вижу в зеркала, как мы плывем сквозь толпу кайфующей молодежи, вижу свое счастливое лицо и ее руку на моем приборе. Потом зеркала остаются позади нас, и мы оказываемся в туалете. Звуки музыки приглушенными взрывами слышны за стеной.

Язык Каринки заплетается, голос дрожит от возбуждения:

— Ах ты скотина. Тебя и на две минуты оставить нельзя. Стоило отвернуться, он уже с другими бабами зажимается!

— Ну, во-первых, не с бабами, а с девушками. А во-вторых, ты сама хороша, задом крутить перед другими парнями.

Делаю паузу, чтобы увидеть, как она отреагирует на мои слова. Едва заметная улыбка скользит по ее смазливому лицу. Косметика блестит на веках. Глядит на меня из-подо лба виноватым взглядом. В нем легко читаются еще две противоположные эмоции: смущение и вызов. Я продолжаю:

— Итак! Зачем ты меня сюда притащила?

— Сначала хотела чего-то, а теперь сама не знаю, — на секунду Карина запинается, — а ты классно танцуешь. Пойдем отсюда.

В этот момент я понимаю, что наша, а тем более женская психика, на самом деле, вещь намного более сложная и запутанная, чем мы привыкли думать. Прекрасно понимаю, зачем Карина привела меня сюда. Четко осознаю, что для логического завершения, мне необходимо жестко брать ситуацию в свои мужские руки. Именно этими руками отворяю кабинку туалета, ими же вталкиваю туда Каринку. Все те же руки обнимают и ласкают ее. Я знаю, что она уже готова, все что мне нужно — это протолкнуть ее через некую незримую границу. Эта граница существует лишь в ее девичьем осознании. Ах, если бы можно было подключиться к ее голове через порт USB, и прочитать все файлы. Но на самом деле, в данный момент это не важно.

Дверь в кабинку закрыта. В туалете никого кроме нас нет. Я просто резко поворачиваю Карину к себе спиной. Она, видимо, не против. В следующее мгновение ее легкое шелковое платьице задирается вверх. Тоненькие белые стринги спускаются вниз и с треском рвутся под натиском моих неуклюжих рук. Зая опирается руками о стену, и говорит еле слышным голосом:

— Ты животное, давай суй скорее.

Я весь дрожу. Пуговица на штанах расстегнута. И вот оголенный член готов к бою. Миллион разных мыслей со скоростью света пролетает в голове, и я озвучиваю одну из них:

— Зая, у тебя шикарная попа.

Одновременно с этими словами плавно вхожу в Каринку. Презерватива нет. Но это почти не беспокоит меня, и ее тоже. Она, конечно, очень, красивая, ее попа невероятно аппетитная, а писклявый голосок сильно возбуждает. Но в таком состоянии, кажется, я не смогу достигнуть оргазма целую вечность.

Продолжаю поступательные движения вперед-назад, то ускоряясь, то сбавляя скорость. Карина стонет, изо всех сил пытается сдержать крик. Но он непроизвольно вырывается наружу. Все прекрасно. Но от монотонности мои мысли начинают уплывать куда-то вдаль. Порой кажется, что в этом городе нет ни единой души способной меня понять, и я вечно буду блуждать среди туманных стен. Это состояние по-своему прекрасно — все кажется ненужным, нет желания что-либо делать или менять, нет даже желания преодолевать это нежелание. Иногда хочется найти человека близкого по жизненным взглядам, поделиться с ним своими соображениями, и вместе что-нибудь сделать для улучшения своей повседневной реальности.

Я ведь нигде и никогда не озвучивал эти мысли. Всегда очень скрытен и недоверчив. Считаю, что если хотя бы слегка приоткрыть кому-то душу, то в девяносто девяти процентах случаев, в нее просто наплюют. Или ворвется какой-нибудь шакал, или сучка в грязных ботинках, испачкает, перевернет там все вверх дном, и сбежит, так и не поняв, что натворила.

Неплохо было бы научиться рисовать, чтобы передавать свои чувства на бумаге, чтобы показать людям хотя бы мизерную частичку своего внутреннего мира. Или просто взять и написать книгу.

Руки Карины сползают по стене. Она поочередно возвращает их в исходное положение. Поворачивает голову назад. Пытается взглянуть на меня, хочет что-то сказать. Но я ускоряюсь. И вместо слов, зая тихонько скулит.

Не знаю точно, сколько времени проходит с того момента, когда мы начали. Может пол часа, а может минут пятьдесят. Внезапный звук открывающейся двери прерывает мои размышления. Как раз в эту секунду чувствую приближающийся оргазм. Еле слышный шепот Карины:

— Леша, только не в меня!

И я вытаскиваю свой прибор из нее, чтобы выполнить эту просьбу. За спиной слышен какой-то шорох. Рефлекторно поворачиваюсь назад. Предо мною одна из тех эффектных блондинок, отжигавшая на танцполе. Белая липкая струя летит прямо на ее розовую кофту и модные джинсы. Я не в силах себя сдерживать и второй залп попадает на ее гламурные лабутены. Вижу округляющиеся глаза. Туалет оказался женским. И дверь в кабинку мы не закрыли…

Весь последующий вечер, а скорее раннее утро проходит словно в пьяной дымке. Снова дорогой виски, джин, разбавленный тоником, кальян с клубничным вкусом. Карина у меня под мышкой. Лера вместе с Александром.

Облака табачного дыма рассеиваются одно за другим. Я будто дремлю, пребывая в не ком трансе. Слышны басы клубного техно…

Вдруг внезапно транс проходит, дремота развеивается. Я сижу в автомобиле Shevrolet Aveo, на переднем пассажирском кресле. Все тоже клубное техно играет в автомобильной акустике. Мы едем по Донецкой трассе непосредственно в Донецк. За рулем Димон. Это мой друг. Я знаком с ним очень давно, лет десять, может больше. На заднем сиденье какой-то пассажир. Дима везет его в Донецкий аэропорт за четыреста пятьдесят гривен. А я еду просто так, за компанию.

Прекрасно помню, как мы собирались в эту поездку еще утром, и как забирали пассажира. Воспоминания о клубе быстро рассеиваются в моей голове, как яркий сон, детали которого пытаешься вспомнить после пробуждения. Резкая неожиданная метаморфоза вызывает у меня легкую панику и удивление. Но погода за окном обращает на себя все мое внимание.

Дует сильный боковой ветер, и я чувствую, как Дима с усилием пытается ровно вести машину, сдуваемую влево безудержным степным ураганом. Быстрый мощный поток воздуха монотонно несет снег с восточных полей через дорогу. Снег плывет над дорогой перпендикулярно движению машины в десяти — пятнадцати сантиметрах над асфальтом. Впереди мчится фура, ее прицеп угрожающе раскачивается влево-вправо. Огромная машина абсолютно неустойчива на дороге, местами часто-густо покрытой льдом. Гигантские клубы снега с громким шумом летят вслед за грузовиком. Снежный вихрь создает как бы стену, за которой ничего не видно. Кажется, что фура горит.

Словно в темноте, при нулевой видимости, по приборам, Димон таки обгоняет длинномера. Снежный туман все также стелется над дорогой, как в фильме ужасов. Ничего подобного ни я, ни Дмитрий никогда раньше не видели. По спине бегут мурашки, волосы на голове потихоньку встают дыбом. Слышу, Дима говорит что-то удивленно. Но из-за музыки слов не разобрать. И я переспрашиваю:

— Что ты говоришь, Димон?

— Мне аж страшно немного.

Поворачиваю голову. Вижу его красные глаза и загадочную улыбку. Снимаю шапку. Бросаю ее на округлую торпеду, прямо под лобовое стекло. Отвечаю:

— И мне тоже как-то не по себе. Не часто такое увидишь. Жаль видеокамеры нормальной нет, чтоб заснять все это.

Он лезет в карман, достает оттуда мобильный телефон.

— Возьми, на моем телефоне хорошая камера. Видео неплохое получается, — произносит Дмитрий, держа одной рукой руль, другой протягивает мне смартфон, сосредоточенно глядя на дорогу. — Не знаю только, на долго ли батареи хватит. Ты все подряд не снимай. Фиксируй только самое интересное.

Беру сенсорный телефон в руки, включаю камеру. Начинаю снимать сквозь лобовое стекло психоделическую дорогу. Димон включает четвертую передачу и произносит:

— Сейчас четырнадцать ноль одна. Как думаешь, до пол четвертого успеем в аэропорт?

Несмотря на происходящее на улице, я уверен, что все идет по графику.

— В любом случае успеваем. Так что не бойся.

Музыка в машине играет достаточно громко. Задние динамики звучат громче передних. Поэтому пассажир сзади не слышит нашей беседы. Авто слегка бросает в сторону. Димон впивается в руль руками, произносит:

— Ну дела! Вообще экстрим какой-то. Леха, понимаешь, я уже устал от всего этого. Работа каждый день. Скорее бы погасить кредит за тачку. А то приходится ежедневно баранку вращать. Отдохнуть охота. Человек вот в аэропорт едет. Загорать полетит в Тунис. Я забыл, когда последний раз на дискотеке был. Дом — работа, работа — дом. Никакой личной жизни. Хочется как-то разнообразить окружающую действительность. Что-нибудь изменить, хоть на пол месяца, хотя бы даже на недельку.

Но я не хочу лететь в Тунис. Вообще не хочу в теплые края, — продолжает Дима, не сводя глаз с трассы, — Моя душа просит уединения. Если хочешь знать, я расскажу тебе, как выглядит для меня идеальный отдых на сегодняшний день.

Киваю головой. Монотонно отвечаю:

— Угу.

И Дима, глубоко вздыхая, продолжает рассказ:

— Хочу полностью переосмыслить происходящее в моей жизни. Надоела постоянная суета, наркотики, толпы фальшивых товарищей. Бесконечные поиски счастья в личной жизни. Сучки динамщицы. Нормальная девчонка одна из десяти попадается, да и то, если повезет. Случайные связи уже в печени сидят. Все это безобразие превратилось словно в какой-то однообразный бесконечный противный шум, который хочется выключить и погрузиться в тишину. Погрузиться в уединение, словно в безмолвие. Мне нужно оказаться где-то в горах. Небольшой лесной домик среди хвойных деревьев. Куча снега, и ни одного человека в радиусе пятнадцати километров.

Я снимаю на камеру едущий впереди грузовик, его извилистую траекторию, шлейф снега бешено летящего вслед за ним. Чувствую вибрацию в руках. Затем слышен дурацкий рингтон — кто-то звонит Дмитрию. Молча передаю ему трубку.

Пока он беседует по телефону, я начинаю четко осознавать, что каких-то пол часа назад был в ночном клубе с Кариной. Не могу точно сказать, какое чувство овладевает мною. Скорее это смесь эмоций — удивление, страх и неопределенность. Мой разум пытается найти хоть какое-нибудь, мало-мальски адекватное логическое объяснение из-ряду вон выходящим событиям. Точно помню, что отдыхал только что в клубе. Но вместе с тем понимаю, что действительно сегодня утром Дима звонил мне и просил съездить с ним в Донецк. Знаю точно, что согласился, потом ездил по городу на своей машине, пока Димон не забрал меня. Затем мы отправились в аэропорт Донецка. Щипаю себя за ухо, оглядываюсь по сторонам и констатирую, что машина, пассажир, Димон, все происходящее за окном и вообще все, все, все вокруг действительно реально.

По моей спине пробегает холодок. Я задираю левый рукав своей курточки. Смотрю на запястье. Чувствую, как мои глаза непроизвольно расширяются. На запястье висит бумажный салатовый браслет. Тот самый браслет, что цепляла мне на руку кассирша при входе в «Эгоист». Чувствую, как во рту пересыхает. Все доводы разумной логики мгновенно разбиваются о неоспоримые очевидные факты. Плавно, незаметно спускаю рукав на место, искоса поглядывая на Диму. Тот треплется с кем-то по телефону. Принимаю решение никому не о чем не рассказывать, по крайней мере, до тех пор, пока сам во всем не разберусь.

— Ну давай, малой. — Произносит Дима, завершая мобильную беседу. Возвращает гаджет мне в руки.

Я снова вхожу в меню, включаю камеру, и видеосъемка возобновляется.

— Так вот. На чем я остановился? — Спрашивает Дмитрий.

— Заброшенный домик в горах. — Напоминаю ему я.

— Да, да! Хвойный лес, снег, и ни единого человека в радиусе пятнадцати километров. Мне нужно остаться там самому где-то на месяц. Уверен, что за такой срок мои жизненные взгляды сильно изменятся, и я обрету, наконец, душевное равновесие. Ты только представь себе. Никакой суеты, никаких абсолютно дел, никто не звонит тебе, не дергает в разные стороны. В таких условиях даже время изменит свой ход, оно станет вязким как резина. Запах хвои поутру. Чистый горный воздух. Только снег скрипит под ногами, когда ты идешь в сарай за дровами. А в углу хижины небольшой камин, его вполне хватит, чтобы обогреть небольшой домик. Когда ночью захочешь взглянуть на небо, выйдешь на крыльцо, вдохнешь морозного воздуха, и земля начнет уплывать из-под твоих ног из-за миллиарда огоньков разбросанных по всему небосводу. И в этот момент ты вспомнишь о том, что во Вселенной больше пятидесяти миллиардов галактик, в каждой из которых, по столько же звезд. А вокруг них есть еще и планеты, и на некоторых из них живет кто-то, ну или… что-то.

Так будешь проводить день за днем, сначала непривычно без повседневных забот. Будешь ловить кайф от этого. А потом и вовсе начнешь отвыкать от городских проблем. Ты сможешь вернуться к своей сути. И теперь, когда стихнет весь этот шум современного бытия, наконец получится услышать самое главное — самого себя. И скорее всего, это станет трамплином для карьерного или творческого прорыва. Никакого алкоголя, никаких наркотиков. Просто обретаешь чистоту, находясь в уединении с девственной природой.

Во время снегопада, сидя у камина в кресле-качалке, сможешь как следует поразмыслить о глобальных целях. Привыкнешь к мысли о том, что на пути к самому себе иногда не стоит размениваться по мелочам. В такой обстановке легко найдешь равновесие. Можно взять с собой любые книги, читать их вдоволь и расти духовно. Можно вести какие-либо заметки. Следить за природой. Писать дневник. Не нужно брать с собой ноутбук. Хотя его в принципе можно, только чтоб без интернета. Всякие там социальные сети это совершенно лишнее. Необходимый запас продуктов. Холодильник даже не нужен. На улице итак небольшой минус. Если электричества вообще не будет, это очень близко к идеалу. Главное, чтобы камин был подходящий, или печь соответствующая. И дров побольше.

— Я представляю, как буду жить там целый месяц, — мечтательно говорит Дима, — а потом вернусь к обычной жизни совсем другим человеком. Или возможно вовсе не вернусь.

Рассказ Димона необъяснимым образом вносит перемены в мое настроение. Паника и неопределенность быстро исчезают. Я вижу, как дорога слегка извиваясь пересекает степь, уходит вдаль к самому горизонту. Там вдали, впереди над землей небо уже светлее. Там нет серых туч, только светло-бирюзовый цвет и редкие облака, тонущие в лучах послеобеденного зимнего солнца. Боковой ветер стихает понемногу. Перед нами сама безмятежность. За окном проплывают курганы. Это небольшие холмы в несколько метров над землей, древние захоронения, сделанные древними людьми, жившими тысячи лет назад на территории современного Донбасса. Безусловная никчемность привычной повседневной суеты становится очевидной. Мной овладевает удивительное состояние покоя, всеобъемлющей невозмутимости.

Впереди, метрах в тридцати от нас лисица галопом перебегает проезжую часть. Обращаю внимание на ее длинный пушистый хвост. Удается заснять это на видео. Появление лисицы вызывает еще эмоции. И я безмятежно радостный слегка откидываю спинку кресла назад, полностью расслабляюсь. Голова лежит на подголовнике слегка повернутая вправо. Еле заметная невозмутимая улыбка на лице.

Донецк встречает нас ясной прохладой. По мере приближения к центру, количество машин на квадратный метр увеличивается в геометрической прогрессии. В районе Золотого Кольца оказываемся в плотной пробке. Пассажир на заднем сиденье нервно вздыхает и ерзает — боится опоздать на самолет. Но времени еще предостаточно.

Невероятно, этот город всегда оказывал на меня магическое воздействие. Еще в детстве, когда оказывался тут на экскурсиях, чувствовал эмоциональный подъем. Часто гулял во сне по улицам нашего мегаполиса. Потом после пробуждения еще долго находился под воздействием от этих прогулок. Матчи местной футбольной команды «Шахтер» в Лиге Чемпионов на Донбасс арене, вмещающей пятьдесят три тысячи зрителей, посещаемые нами с друзьями — это яркие праздники. Иногда, раньше, когда в моей жизни случался какой-либо кризис, я посещал Донецк. Ходил по его бульварам, набережной Кальмиуса. И сразу все становилось на свои места, правильные мысли наполняли голову.

Вот и теперь, сидя в машине, стоящей на светофоре, среди сотен других авто, и тысяч прохожих, в плену высоченных бизнес центров и огромных ярких реклам, чувствую положительную энергетику этого места. В жизни нет ничего похожего на это чувство. И вряд ли можно передать его при помощи слов, просто слов, написанных на бумаге. Тут я счастлив.

Едем по Университетской. Движение плотное, однако нам удается поймать зеленую волну. Медленно, но уверенно продвигаемся к аэровокзалу. Димон, безусловно опытный водитель. Несмотря на это, сейчас стиль его езды слегка настораживает. Резкие повороты влево и вправо, с одной полосы на другую. Периодически подрезая кого-то. Окна в машине закрыты, однако сила моего воображения дает мне услышать матерщину из уст подрезанных водителей. Четко представляю, как они проклинают Димона, обливая бедолагу с ног до головы нецензурной бранью. Но тот ничего не слышит, и сила его воображения не так велика, как моя. Внезапно движение по нашей левой полосе останавливается, и Димон, не особо раздумывая перестраивается в правый ряд, который к моему удивлению абсолютно чист. И снова, не прибегая к помощи мозгов, Дима включает четвертую передачу и мчится со скоростью 70 км/ч по свободной полосе прямо к перекрестку.

Девушка, выходящая слева из-за машины прямо нам под колеса, становится для Димы полнейшей неожиданностью. Он все же успевает максимально быстро нажать на педаль тормоза. Затем следует визг резины, трущейся об асфальт. Девица с худыми длинными ножками, будто цапля набирает огромное ускорение! То, что ей сейчас удается выжить, кажется каким-то чудом. Она словно телепортировалась с дороги на тротуар.

Шум приземляющегося самолета где-то над нашими головами. Пассажир благополучно и своевременно доставлен.

Приятная мелодия звонка на моем телефоне. Голос брата Димы в трубке сообщает мне о том, что он не может дозвониться Диме, и что нам нужно торопиться, поскольку в Мариуполе начинается снежная буря.

Покидая ночной Донецк, погружаясь в темноту зимней ночной трассы, зная, что где-то там впереди, прямо в поле нас встретит снежная буря, мы все равно то и дело смеемся. В небе над нами все еще видны звезды. Так мы преодолеваем около сорока километров, постепенно погружаясь в снежную мглу. Снег уже метет так, что не видно ни дороги, ни обочин, ни едущего впереди транспорта. Фары светят, но тщетно. Они стреляют потоком фотонов в упор в зимнюю стихию, но стихия сильнее.

Фонари городка Волноваха на некоторое время разгоняют черно-белую мглу. И нам представляется возможность оценить в полной мере происходящее вокруг. Создается впечатление, что сейчас, за последние несколько часов выпала вся сезонная норма снега. Вьюга становится все сильнее. Сугробы местами больше человеческого роста. Но очистительной техники почему-то не видно.

Табличка с надписью «Волноваха», перечеркнутой красной линией по диагонали, будто висит на черной стене темноты, и мы в эту стену въезжаем. Не видно абсолютно ничего, кроме снега, летящего слева сверху в лобовое стекло. В свете фар он создает эффект 3D.

Спустя пятнадцать минут, на расстоянии двух метров впереди появляются два красных огонька — габаритные лампы какой-то машины. Нельзя точно определить размеры этого автомобиля. Дима решается обогнать этот неопознанный ездящий объект, и перестраивается левее. Места для маневра кажется достаточно. Плавно обходим микроавтобус. Вся ответственность и напряженность момента видна на исказившемся лице Димона, и на его руках, которые кажется и плоскогубцами не отодрать от руля. И вот мы уже впереди на несколько метров.

Конец ознакомительного фрагмента.