Чужой

Алексей Анатольев, 2021

Чудовищный эгоизм главного героя, который не способен любить кого-либо, кроме себя самого, губит всех любящих его женщин и фактически ставит его вне общества. Он безразличен и к собственному единственному сыну. Своим равнодушием к душевным проблемам талантливой жены главный герой губит её. Обретение главным героем романа внешнего благополучия воспринимается им как показатель удачно сложившейся судьбы.

1. Я и все остальные

— Что-то с нашим сыном не так, и мне это не нравится, — сказал Парфёнов-отец своей супруге и матери их единственного шестилетнего сына.

— А что именно не так, Женька? — спросила мужа Алиса, урождённая Киреева, природная блондинка из Карелии, высокая и стройная, как и её черноволосый муж Евгений, уроженец курортного города Железноводска.

— Мужская решительность, упорство и даже наглость в мальчике — всё это чудесно, но при этом не в чрезмерном количестве, особенно последнее качество, потому что каждому из нас надо хотя бы чуть-чуть обращать внимание на окружающих, а ему нет ни до кого дела, включая нас с тобой! Он ведёт себя так, будто он один в мире и все перед ним в долгу! Вот недавний пример. Купил я сыну новый самокат с электромотором, вышел он с самокатом во двор и сразу же начал гонять по двору, как будто за ним погоня. Он сшиб с ног Серёжку и Рамзана из соседнего подъезда, а потом ещё и эту, как там её, кикимору с третьего этажа, у которой пять кошек.

— Между прочим, кикимора имеет награды, её зовут Иоланта Юльевна, она доктор наук, а её отец был членом-корреспондентом Академии наук СССР, и кошек у неё всего четыре, — поправила мужа Алиса.

Евгений рассмеялся:

— Так вот, она упала и орала так, что мне уши заложило, причём её поросячий визг действует на меня отвратительно. Мне пришлось перед ней и матерью Серёжки извиниться. А наш Саша сказал Иоланте: «Чего вы раскудахтались? Вы остались живы и радуйтесь!». Теперь она при его виде сразу убегает либо в подъезд, либо куда-то на улицу. Заметь, на улице Сашка ведёт себя заметно тише, чем во дворе. Он ещё в школу не пошёл, а когда пойдёт, что будет с ним и с нами? Нам что, придётся отменять лекции и семинары в двух вузах, чтобы с училками объясняться? Бандит какой-то из сына растёт. Я пробовал проводить с ним беседы, ты ему всё разжёвывала, а толку-то?

— Женечка, не преувеличивай! Сашуля обязательно остепенится, он умный не по возрасту, а это самое главное.

— Алисочка, я сам против чрезмерной вежливости и расшаркивания перед всеми. Не все люди заслуживают вежливого обращения. Я теперь виню себя в том, что давал сыну примеры невежливого поведения, особенно в транспорте. Но он намного превзошёл меня и возвёл невежливость к окружающим в главное качество своей натуры. Как же он потом найдёт себе девушку и как женится? Я сам ездил по обмену в США и Великобританию, видел и слышал их вежливое сюсюканье, от которого меня подташнивало. Я не хочу, чтобы мой сын был вежливым. Но и прослыть хамом для любого человека нежелательно.

— Женя, надо Сашеньке всё объяснить ещё раз, я тоже этим займусь.

— Мне он сказал дословно так: «Папа, я никогда не буду вежливым». И это слова шестилетнего! Ужас! Да, верно, что у нас в России без хамства и дня не проживёшь! Воспитательница в детском саду мне постоянно твердит: «Вашего Сашеньку все боятся! Он может ударить ни за что! Но в целом он очень толковый и всё понимает, только упрямый». Я тоже ходил в детский сад, и там на меня постоянно жаловались, что я кого-то ударил, кого-то толкнул. Нормально! Я не терпел вторжения в моё личное пространство и бил за нарушение невидимых границ. Вот вчера в метро какой-то тип взялся за поручень, когда я хотел сделать то же самое, и я так схватил поручень, что он еле-еле выдернул руку. Но Сашка в таких случаях так смотрит на человека, что его уже многие взрослые пугаются.

— Женька, не кипятись! У меня в 15.00 заседание учёного совета, у тебя тоже что-то вне учебного расписания. Давай успокоимся, покурим, попьём чай с пирожными и посмотрим новости по телику. А Сашуля подрастёт, возмужает и остепенится. Кстати, сегодня из садика мне его забирать или ты сможешь?

— Я хочу сам его забрать и ещё раз серьёзно поговорить с ним. Сын растёт не таким, каким я бы хотел его видеть.

— Но он ещё мал, чтобы его перевоспитывать!

— Ребёнка надо воспитывать со дня его появления на свет. А мы уже шесть лет упустили. Через год ему в школу, и я уже предвижу постоянные жалобы на него. Меня тоже в детстве ругали, и я не стану придираться к сыну, если он кого-то ударил или даже побил за дело. Но он готов буквально всех терроризировать! Хотя, мне кажется, наш сын усвоил главное: каждый в этой жизни должен думать прежде всего о себе, иначе ничего не добиться. Ладно, увидимся вечером. Ты заказ в «Утконосе» сделала или мне этим заняться?

— Уже сделала, привезут сегодня с 22.00 до полуночи. И оплатила картой.

…Взяв Сашу за руку и ведя его домой, Евгений начал разговор:

— Саша, как ты думаешь, каким образом надо поддерживать отношения с другими людьми, кроме папы и мамы, которых надо во всём слушаться и которые желают тебе самого лучшего? Прежде чем ответить, подумай.

— Папа, я уже над этим думал. Зачем вообще поддерживать отношения? Многие люди лезут к другим со своими желаниями, но ведь у меня тоже есть желания. Поэтому я буду делать то, что нужно мне. А другие пусть помалкивают. На нашей планете живу я и все остальные. Я дам им возможность жить рядом, только пусть ко мне не лезут.

— Но ты можешь наткнуться на того, кто намного сильнее тебя и рассуждает так же, как и ты. И тогда тебе придётся уступить ему и быть с ним вежливым.

— Я могу притвориться, что уступаю, но потом всё равно заставлю того человека считаться с моими желаниями. Не надо никого бояться. Против кулака можно использовать оружие. Или можно придумать что-нибудь хитрое, чтобы обмануть силача. Я считаю, что смогу обмануть любого. Когда вырасту, я докажу свою правоту.

Евгений невольно остановился и посмотрел на сына:

— Ты ещё маленький, но такой самоуверенный! Это, конечно, хорошо. Мне нравится, что ты не трус и понимаешь не только цену физической силы, но и цену хитрости. Ещё скажи мне, кого ты любишь?

Саша стоял напротив отца и чётко произнёс:

— Только себя самого! Больше никто не заслуживает моей любви.

«Немедленно успокоиться!», — скомандовал себе Евгений и просчитал в уме до десяти. Потом искусственно спокойным голосом спросил:

— Неужели ты не любишь меня и маму? Если нас не любишь, то почему?

— Я думал над этим. Я не сумею толково объяснить тебе, папа, но скажу, что не хочу вообще никого любить и хочу делать всё по-своему. Значит, я люблю только себя. Поэтому я никогда не стану делать то, что для меня вредно. До остальных людей мне дела нет. Вот вы оба с мамой курите, а ведь курение вредно. Я ни за что и никогда не буду курить! Но вам обоим не запрещаю, потому что мне безразлично, курите вы или нет.

Евгений слушал сына и удивлялся: «Ему всего шесть лет! Наблюдательный! И анализировать умеет! Сын у меня с мозгами, только не в том направлении они у него повёрнуты! Но так ведь ему не скажешь. А как сказать?»

— Саша, ты ещё маленький и не задумывался, какова главная жизненная цель каждого человека, короче, зачем мы живём.

— Нет, папа, задумывался. Я могу сказать тебе, что я думаю.

— Пожалуйста, скажи, я тебя внимательно выслушаю.

— Человеку надо многое узнать и многому научиться, чтобы потом наслаждаться жизнью. Но почему-то люди не умеют получать от жизни удовольствие. Я не такой.

— Но разве не удовольствие видеть, что мой сын уже интересуется важнейшими вопросами человеческого бытия? Не зря ты уже больше года умеешь читать по-русски и по-английски. Ты уже немало узнал, но ещё не понял, что самое большое удовольствие в жизни доставляет возможность радоваться успехам своих детей. Вот ты у нас с мамой не по годам развился, хотя не все твои выводы нас радуют. Но ты ещё даже в школу не ходишь, а когда пойдёшь, многое поймёшь.

У входа в подъезд соседка этажом выше Марианна Филипповна выкатывала коляску с младенцем и мешала войти. За ней стояла её дочь Ксения, мать младенца. Саша быстро задвинул коляску вглубь и вошёл, за ним в подъезд вошёл его отец. Марианна Филипповна пробурчала что-то по поводу «невоспитанности некоторых жильцов», а Саша ответил ей таким презрительным взглядом, что она негромко сказала:

— Не человек, а какой-то вурдалак растёт.

— За вурдалака могу и в морду дать! — ответил ей Саша, а его отец сделал вид, будто не расслышал, и быстро пошёл вызывать лифт. Мать и дочь онемели от неожиданности.

— Саша, зачем ты так сделал? Разве не надо было придержать дверь и дать им вначале выйти вместе с коляской?

— Я сделал именно так потому, что мне вначале надо войти, а остальные пусть выходят только после того, как я вошёл. Я не люблю пускать вперёд других.

— Но когда-нибудь тебя за такое поведение накажут и заставят пропускать вперёд женщин и детей.

— Я сумею заставить других жить по моим правилам!

— Сашенька, пойми же, что таких упёртых нахалов, как ты, либо обязательно перевоспитывают, либо в конце концов в тюрьму сажают. Я не хочу видеть тебя в тюрьме. Пока ты многого не понимаешь, но скоро тебе придётся стать другим, иначе быть беде!

Нервы Евгения оказались напряжёнными до предела. Он снова закрыл глаза, досчитал в уме до десяти, как ему рекомендовал невропатолог, потом сказал:

— Учу тебя, учу, а ты опять за своё. На сегодня с меня хватит!

Евгений ушёл готовиться к завтрашним лекциям, а Саша направился к своей книжной полке. Он уже пристрастился к чтению и с удовольствием тренировался в этом новом увлечении. Евгению это тоже не нравилось в сыне. Он помнил, как в детстве ненавидел чтение, и, хотя впоследствии стал читать исключительно быстро, даже на английском, который ему дался на удивление легко, всё же в душе презирал книги, а вот компьютер сразу полюбил.