Дедушка на золотой цепочке

Алексей Анатольев, 2021

Не все достижения научно-технического прогресса встречают безоговорочную поддержку, а в некоторых случаях даже наталкиваются на резкое неприятие. Так произошло с заводами по производству искусственных алмазов из человеческого пепла. Содержит нецензурную брань.

6..Начало трудовых будней

Нехватки сырья на заводе не было. Ещё до пуска было решено, что сырьё будет открытым и закрытым. К закрытому отнесли, понятное дело, человеческие трупы. К открытому — умерших животных и птиц. Например, на завод в закрытом контейнере привезли останки слона из цирка. Бедное животное страдало от ряда болезней, затруднивших его участие в выступлениях, отчего пребывало в бессрочном отпуске для лечения. Однако лечение старичку не помогло, и слон ушёл в мир иной. Хорошо, что случилось это ночью. Для кремации в хитроумной печи слоновью тушу пришлось расчленять. Работы по расчленению с самого начала решили вести в противогазах.

Из слона получилось столько брильянтов, что выполнили заказы цирковой труппы и телевизионщиков. Анастасия обзавелась красивым колье и ещё перстнем, другой перстень изготовили для её дочери. Потом поступил крупный заказ из собачьего питомника в связи с громким уголовным делом о добавке сильнодействующего яда в корм. Породистых ризеншнауцеров и доберманов хватило на множество перстней и колье.

— Я бы и отравителей пустил на брильянты! — негодовал любитель животных Венедикт.

— Не кипятись, им впаяли немалые сроки! У нас перепроизводство породистых собак, — ответил ему Павел. — Доберманы и ризеншнауцеры не лучшие породы. Серёга, помнишь того добермана с его хозяйкой, который тебя в детстве покусал?

— Не люблю вспоминать такое! — недовольно ответил Сергей.

Без излишнего шума и при полном отсутствии освещения этого в СМИ заработало исследовательское производство, где всё контролировал Павел. Он даже снял недалеко дом для их семьи, чтобы не тратить время на поездки в Москву и обратно. Но его жена Иоланта была ярой противницей жизни вне Москвы, и Павла в том доме навещали по выходным сын Виталий с женой Виолеттой и их детьми Алексеем и Полиной. Руководствуясь правилом «свято место пусто не бывает», в доме Павла как-то неожиданно капитально устроилась защитившая под его руководством кандидатскую диссертацию крепкая и розовощёкая Евгения, активно включившаяся, помимо обслуживания Павла в постели, в исследовательскую работу и доказавшая свою способность генерировать интересные и иногда даже продуктивные идеи, за что её все ценили. Алексей и Полина, принадлежащие к той же возрастной категории, что и Евгения, восприняли её спокойно, матери ничего не говорили, а между собой шутили, что «мама доиграется до того, что сама на алмаз пойдёт». В их словах было немало пророческого: Иоланта, оставшись без мужа, привыкла к ежевечерним посиделкам на диване перед огромнейшим телеэкраном с непременными атрибутами нездорового времяпровождения типа дорогих сигарет и элитного виски. Но когда однажды дочь сказала матери, что та рискует лишиться их отца, поскольку теряет, как выразилась Полина, товарный вид, Иоланта потом долго изучала себя в зеркале, после чего ввела ограничения: в день не более одной сигареты и одного стакана виски с кока-колой и льдом. Так она продержалась целых два месяца, после чего квоты возросли вдвое. Павел всё молча подмечал.

Главным на секретном производстве стал освобождённый за примерное поведение и тихий нрав бывший хирург Станислав Ильич Красавин. В прошлом он получил скандальную славу в качестве основного фигуранта громкого уголовного дела, оказавшись не столько врачом, сколько садистом-потрошителем, заслужившим в социальных сетях кличку Stas the Ripper. Избавим читателей от подробностей преступной деятельности хирурга-потрошителя, признанного психически нездоровым. Он отбыл весь предписанный срок, а после освобождения держался как можно тише и незаметнее. Психиатры не замечали в нём ни малейших отклонений, что дало возможность устроить в рамках одной телепередачи на Первом канале оживлённую дискуссию «Можно ли верить в психические отклонения Красавина?», в ходе которой почти все были единодушны в том, что к работе в медучреждениях его нельзя допускать никоим образом, даже в качестве санитара в морге. Первым предложил кандидатуру Красавина на пост руководителя отдела кремации людей Венедикт. Он сразу же столкнулся с возражениями Сергея и Павла.

— Венька, ты чё? Этого нравственного урода надо обходить за километр! — кипятился Сергей. — Он нам репутацию загадит!

— Стоп, Серж, не горячись! Мне тоже Красавин противен, но на такую должность белоручка и чистоплюй не пойдёт. Вместе с тем руководителем отдела я бы его не назначал! Пусть будет как-нибудь по-другому, скажем, главным специалистом.

— А ты слышал, что Красавин собрался снова жениться? И невесту нашёл, между прочим, в заключении. Это бывшая медсестра, делавшая смертельные инъекции тем, кого заказывали их родственники. Её вина не стопроцентно доказана, вследствие чего после трёх лет в СИЗО её отпустили. Она тоже будет работать на нашем предприятии.

— Да, — ответил Павел, — знаю, я говорил с ней. Она, между прочим, внешне очень хороша. К тому же ещё молода, всесторонне образованная, кроме медучилища окончила три курса философского факультета СПбГУ, неплохо владеет тремя языками. Я даже хочу обменять её на Евгению.

— Да ты что? С дуба рухнул?

— Серж, ты часто бываешь чрезмерно категоричен в своих оценках. Лариса Кропоткина, которую ты ещё не видел, очень привлекательна во всех отношениях. Ты знаешь о знаменитом теоретике анархизма князе Кропоткине? Кропоткинскую улицу помнишь? Хотя она снова стала Остоженкой, её переименование в советский период истории России показало, что большевики уважали князя, он ведь даже пенсию получал. Правда, маленькую, и ему очень помогал обожавший его батька Махно. Так вот, Лариса Ильинична — отпрыск какой-то боковой ветви Кропоткиных, княжна то есть. Поэтому есть смысл попробовать опередить Красавина. Правда, его какой-то предок был генерал-адъютантом и послом в Копенгагене, и он тоже благородных кровей. Но Красавин уж очень скомпрометирован. Княжне он не пара. Я ей уже подкинул эту идею. Она, чувствую, обдумывает свою линию поведения.

— Ну-у, ты меня ошарашил своим рассказом. Тогда тебе следует опасаться Красавина, он накопил опыт препарирования живых людей.

— Спасибо, я учту твои опасения. Кстати, не сходить ли нам вечером в ресторан «Diamond»? Я попробую пригласить и Ларису.

— А чё, идея неплохая, — подключился Венедикт. — Как я понимаю, нас будет четверо. Я позвоню и закажу столик на 19.00. Встряхнёмся слегка, а то мы ментально уж слишком глубоко закопались в человеческий пепел.

— Мужики, чувствую, что я консервативнее вас, но примкну к вашей компании из чистого интереса и Аню приглашать не стану.

— Ну и отлично, Серж! Я сейчас же позвоню Ларисе.

Павел отошёл на несколько минут и потом вернулся:

— Договорились, что я зайду за Ларисой после 18.00. А пока поработаем.

Разошлись по своим делам. Венедикт позвонил Сергею и поинтересовался формой одежды, и тот ответил:

— Casual с элементами шика, но ни в коем случае не самая парадная. Я надену яркую рубашку и замшевый пиджак, а на шею шейный платок вместо галстука. А ты надень, если не против, твой любимый кожаный пиджак с прибамбасами. Деловой костюм ни к чему.

— Но у меня здесь при себе нет неделовой одежды! Поэтому я смогу разбавить свой деловой вид только яркой бабочкой с платочком, — уныло ответил Венедикт.