Солнце, что следует за Луной. Ожидание

Александра Хартманн, 2021

Убежав как можно дальше от поместья Наттеньер и своей любви, Елена пытается начать жить заново. И, казалось, ей это удается. Она обретает новый дом и новых друзей. Но иллюзия тихой и спокойной жизни быстро исчезает – мир в ожидании великой войны, в которой Елене отведена решающая роль.

Глава 1 — Город трех рек и маленькая Нимфея

Все было готово к торжеству. Тронная зала, где должен состояться прием и бал, сияла золотом и мрамором. Солнечный свет падал через высокие стрельчатые окна на пол и стены. С потолка свешивались сотни геральдических флагов подданных короны. Гости уже начали прибывать во дворец. И вскоре все залы наполнились музыкой и смехом.

Елена с замиранием сердца смотрела на себя в огромное зеркало. Этот праздник отец с матерью устроили в ее честь, ведь сегодня ей, принцессе Елене Фламендер, единственной дочери короля Джерарда IV, исполняется семнадцать лет. Великолепное платье из серебряной парчи, с длинными рукавами и высоким воротом, все было усыпано бриллиантами, и при малейшем движении ослепительно сверкало. Подарок матери.

— Моей ненаглядной дочери, — сказала утром королева, с нежностью целуя Елену в лоб. — Ты стала совсем взрослой.

— Спасибо, матушка, — благодарила принцесса, прижимаясь к груди матери, как малое дитя.

И сейчас, надев этот царственный наряд и бриллиантовую диадему, Елена не узнавала свое отражение. Еще вчера она была строптивым ребенком, бегающим босиком по саду и лазающим по деревьям, к огромному неодобрению своих нянек и учителей. А сегодня вдруг из зеркала на нее смотрит взрослая девушка со строгим и величественным профилем. Когда произошли эти изменения?

Вошли слуги, одетые в праздничные наряды. Время настало. Зазвучали трубы. Белые волки–телохранители выстроились в шеренгу. Елена шла по длинной галерее к тронной зале, стуча каблучками своих прелестнейших туфелек по мраморному полу. Кругом были расставлены алые розы в высоких фарфоровых вазах. Их аромат наполнял все пространство, заставляя принцессу невольно улыбнуться. Она так любила эти цветы.

— Склонитесь перед ее высочеством, принцессой Еленой Фламендер! — раздался возглас.

Король с королевой с улыбкой смотрели, как их прекрасная дочь приближалась к ступеням, ведущим к трону. Она шла и не замечала склоненных перед ней людей. Как вдруг Елена почувствовала на себе чей–то пристальный взгляд. Какой наглец смеет смотреть на нее? Она остановилась и взглянула на этого человека. Молодой красивый мужчина, одетый в темно–синий костюм, расшитый золотом, с черным коротким плащом спадавшим с его плеч, смотрел дерзко и смело. Смерив его надменным взглядом, Елена проследовала вперед, взошла по ступеням и встала рядом с отцом и матерью.

Первой частью праздника были поздравления правителей соседних государств. Драгоценности, дорогой пурпурный шелк, экзотические животные и птицы были преподнесены юной принцессе в подарок. На все это она смотрела с равнодушной благосклонностью.

— Его величество, царь Оданих, повелитель Аннатарии! — объявил глашатай последнего дарителя.

В залу вошла процессия из темнокожих людей, несущих перед собой золотые пальмовые ветви, в центре величественно шагал царь Оданих в белоснежных одеждах и в высокой короне, усыпанной рубинами.

Остановившись у подножия лестницы, он поднял руки кверху:

— Приветствую тебя, о, Джерард Огнеподобный и, тебя, Отталия Прекрасная! В этот великий день, я, Оданих, повелитель Аннатарийского царства, преподношу вашей дочери, Елене Луноликой, самого лучшего жеребца бурой масти.

Двое рабов ввели в залу стройного коня цвета жженого шоколада с крупной длинной головой с прямым профилем. На ногах и ушах красавца виднелись густые кисточки.

Увидев этот подарок, лицо Елены озарила улыбка. Она поднялась с трона и спустилась к лошади. Во влажных красивых глазах животного мерцали огни, черная длинная грива была зачесана на один бок. Чуть дыша, Елена провела по ней рукой.

На лице царя Оданиха читалось удовлетворение, он явно не прогадал с подарком.

— Благодарю, — сказала Елена и поспешила вновь принять хладнокровный вид.

Время шло, и вот наступил час королевского бала. Танец принцессы должен был открывать его. Король торжественно поднялся и взял Елену за руку. Все в зале стихло.

— Моя драгоценная дочь, — начал он, — кто поведет тебя в первый танец?

Елена обвела залу взглядом, чтобы определиться с ответом. Она должна выбрать среди несколько десятков знатных благородных мужчин, стоящих в этот час в зале и смотрящих на нее с восхищением, кого–то одного, кто откроет с ней бал. Но она никого из них не знала. Так что же делать? Елена медлила. И тут прямо к лестнице вышел тот самый наглец, который смел так дерзко смотреть на нее.

Отвесив поклон, он произнес:

— Я, герцог Кольбейн Наттеньер, приглашаю принцессу на танец!

По зале пробежал шепот. Какой пассаж! Молодой герцог нарушает королевский этикет!

— Кольбейн, ты знаешь правила, — сказал строго король, — принцесса должна сама выбрать пару для танца.

— Ваше величество, я уверен, что ее высочество уже сделали выбор.

Елена растеряно смотрела на этого отчаянного безумца, не боявшегося гнева короля. «Какой нахал», — думала она и хотела отказать. Но тут ее глаза встретились с его глазами. Кольбейн улыбнулся и, встав одной ногой на ступень, протянул ей руку. Сердце Елены пропустило удар. А ноги сами пошли ему навстречу. Король с королевой удивленно переглянулись. Что с ней такое? Почему она вдруг подчинилась? Голова Елены кружилась. И чем ближе она подходила к Кольбейну, тем сильнее ее сердце трепетало от счастья. Заиграла музыка, и все присутствующие в восхищении замерли, наблюдая за танцем принцессы и герцога. Те же, казалось, забыли обо всем на свете.

Весь оставшийся вечер, Елена пребывала в страшном смятении. Куда бы она ни пошла, с кем бы ни пыталась заговорить, она своей кожей ощущала присутствие Кольбейна. Но кроме первого танца им так и не удалось побыть вдвоем. Принцессе не полагалось больше танцевать, а гостей, желающих поздравить Елену и выразить ей свое восхищение, было такое количество, что одного вечера точно бы не хватило, чтобы всех принять и уделить внимание.

Прием закончился глубоко за полночь грандиозным фейерверком и пальбой пушек в честь принцессы. Гости радостно вскрикивали и смялись при каждом новом залпе, а ночное небо озарилось разноцветными огнями: красными, синими, желтыми.

Елена стояла на широком балконе своих покоев. За общим ликованием и весельем, ей удалось незаметно ускользнуть. Ее лицо озарялось всполохами огней, но глаза были закрыты. В сладостном волнении Елена вспоминала, как ее рука коснулась руки Кольбейна, как он приблизился к ней, как они танцевали. Увидятся ли они еще когда-нибудь? Ведь отец так строг, и совсем не позволяет дочери покидать дворец. И что чувствовал Кольбейн? Возможно, эта дерзкая выходка была лишь для того, чтобы показать всем, какой он бесстрашный? Эта мысль расстроила Елену.

Вошли девушки, чтобы приготовить принцессу ко сну. Драгоценный наряд сменило белое шелковое платье, волосы распустили. Потушив свечи и лампы, слуги вышли и затворили тихо двери. Но Елене не спаслось. Сердце ее колотилось, мысли все время возвращались к танцу. Она поднялась с кровати, и чтобы хоть как-то отвлечься стала рассматривать подарки, сложенные в одном углу комнаты. Ей понравился золотой обруч с лунным камнем посередине. Взяв его и надев на голову, Елена начала смотреться в зеркало. И в самом деле, какая девушка не прелестна в семнадцать лет? Лунный камень мерцал и светился на ее челе, золотые волосы рассыпались по плечам. Зеркало говорило ей, что она красавица, но Елене все равно было грустно. Она снова вышла на балкон. Фейерверки закончились, музыка стихла, гости легли спать. Было так спокойно. Только в глубине сада журчала вода в фонтане, в котором плавали маленькие красные рыбки и качались водяные лилии. Но вдруг совсем рядом с Еленой послышался шорох. Она в испуге отпрянула.

— Не пугайтесь, ваше высочество, — проговорил мужской голос.

Елена стала всматриваться в листву, обвивавшую стену дворца и балкон, там был человек. С замиранием сердца она узнала его — это был Кольбейн.

— Что…? Что вы здесь делаете?

Кольбейн поднял голову и иронично вскинул брови.

— Подождите всего пару мгновений, принцесса, мое положение сейчас совсем не располагает к объяснениям. Возможно, вы мне поможете?

— Ну уж нет, — строго отвечала Елена, складывая руки, — то, что вы делаете сейчас карается смертной казнью, чтобы вы знали.

Но Кольбейна эта угроза не смутила, он уже добрался до мраморного парапета и изящно сел на него, поджав одно колено.

«Сумасшедший» — пронеслось в голове у девушки, но сердце предательски ликовало.

Некоторое время Кольбейн так сидел, рассматривая смятенную Елену.

— Если вы сейчас же не уйдете, герцог, я позову стражу, — пригрозила она, надменно вскидывая голову.

Кольбейн улыбнулся.

— Они все спят пьяные. Даже белые волки. Кто бы мог подумать, что этим зверям ничто человеческое не чуждо. Так кого же вы будете звать на помощь, принцесса?

Он спрыгнул с ограждения и стал приближаться к ней. Елену это испугало, и она начала отходить назад до тех пор, пока спиной не уперлась в холодную стену.

— Что вам нужно? — прошептала она, едва дыша.

— Я лишь хотел убедиться…

— Убедится в чем?

— Что произошедшее в тронной зале не было сном или видением. Что вы реальны и существуете на самом деле.

Может быть эта магия, и он колдун? Если нет, тогда почему Елена не могла пошевелиться, и как зачарованная тонула в синеве его глаз, в которой отражались звезды? Она почувствовала, как Кольбейн прижал ее за талию к себе.

— Ты знаешь, Елена, — прошептал он, — когда я увидел тебя в зале, меня поразила не столько твоя красота, как то, что я узнал тебя. Словно знал еще до своего рождения, за тысячи лет… Словно прошел сквозь вечность только ради того, чтобы снова встретиться с тобой.

–Прошу вас, герцог, вы должны уйти, — пыталась спастись Елена.

— Ну же, принцесса, будьте великодушны. Подарите один поцелуй тому, кто рисковал сегодня своей жизнью только ради того, чтобы увидеть вас, — он проговорил это уже срывавшимся от страсти голосом, склоняясь к ее дрожащим губам.

Елена не могла это остановить. Кольбейн целовал ее, крепко прижимая к себе, словно боясь, что она сбежит.

— Видишь, это неизбежно…, Елена. Ты чувствуешь то же самое…

— Герцог, я…

— Кольбейн…назови меня по имени…, моя…моя любимая…

— Кольбейн… — прошептал Елена в сладостном дурмане.

Повозку качнуло, и Елена открыла глаза. Стоял день, солнце невыносимо жгло. Навес, который Варди соорудил из кусков ткани, купленной в Киле, создавал тень, но не спасал от жары. В горле пересохло. Девушка осмотрелась и лишь сейчас заметила, что возле ее головы лежала сфера с фениксом внутри, подарок болотной ведьмы. Видимо, Елена рассматривала ее и уснула. Сейчас сфера горела ослепительным огнем. Поведение этой мистической вещи было трудно предугадать. Иногда она, как сейчас, ярко сияла, а порой затухала, словно внутри тлели угольки.

Варди сидел на козлах и смотрел вперед. Лицо его заросло щетиной и загорело, так что он стал походить на одного из морских пиратов, о которых рассказывал старик Берси.

— О, проснулась! — воскликну Варди, заметив, как Елена достала флягу и стала пить.

— Сколько я спала?

–Всего час.

— Час?!

Как за час можно увидеть сон длиною в целую жизнь? Елене казалось, что она спала два дня, не меньше.

Сев рядом с Варди, она взяла из его рук поводья.

— Иди, отдохни. Ты устал. Я поведу Смуглого.

— Нет уж. Наотдыхался на несколько лет вперед с той хворью.

Елена посмотрела на шею друга — шнурок с клыком саблезубого тигра был на месте.

— Чего это ты? — спросил Варди, увидев проскользнувшую улыбку на лице Елены.

— Так, ничего.

Смуглый, наконец-то начищенный и накормленный, бодро бежал по пыльной дороге.

— Вон там, за теми холмами Яссы, — указал Варди вперед рукой. — Часа за три доедем. Переночуем, а завтра будем в Фарсале.

Все, что говорил сейчас Варди, казалось Елене несбыточным и каким–то нереальным. Неужели их странствие наконец–то подходит к концу? Столько всего произошло с момента, как они уехали из поместья Наттеньер. Эта дорога изменила их, сделала крепче и отважней, и во многом суровее.

— Варди, — обратилась Елена, — тебе когда–нибудь снились сны словно из другой жизни? Такие яркие, живые. Будто душа твоя бродит не здесь, а в других мирах.

Юноша усмехнулся.

— Нет конечно. Да и зачем мне такие сны? Я предпочитаю бодрствовать, а спать только для того, чтобы набраться сил для нового дня. Лишняя чепуха в голове только мешает.

— Ты разве никогда не скучал по родному дому? По родителям или братьям и сестрам?

Варди задумался, прежде чем ответить.

— Поначалу, когда только попал в поместье еще мальчишкой, плакал вечерами. Хотелось обратно к матери и отцу, пускай, они и были суровыми, и чаще били нас, чем ласкали. Но дом есть дом. В него всегда хочется вернуться. Но со временем привык, а потом и вовсе все забыл. Сейчас я с трудом могу вспомнить лица родителей.

Сердце Елены сжалось. Варди всегда казался ей таким крепким и толстокожим парнем, но за время их долгого путешествия она заново открыла для себя этого человека. Под маской мрачности и неприступности скрывался большой романтик, способный на подвиг и самопожертвование.

— Зачем ты завела такие разговоры? — хмурился он — Что тебе приснилось?

Елена не отвечала. Из всего сна она помнила только ЕГО. Кольбейна. Но боялась признаться в этом даже себе самой. Задумавшись, Елена не заметила, что Варди смотрел на нее, и как по его лицу пробежало раздражение. Он все понял.

Повозка начала подниматься на холм. Они близко. Проехав еще немного, Варди остановил Смуглого и привстал.

— Вот, Елена, взгляни! Перед тобой великий город Яссы, центр трех речных путей, удел префекта Драго.

Внизу, как на ладони, виднелся чудесный белый город. Солнце золотило воды в широких реках, окружавших его. Легкие парусные баржи длинной вереницей заходили в гавань, а в голубом небе носились стаи быстрых чаек.

Елена в восхищении не могла отвести глаз.

— Варди, как тут красиво! — засмеялась она.

— То ли еще будет. Это ты пока море не увидела, — радовался Варди. — Вот, где настоящая мощь и свобода. Ну, Смуглый, давай! Скоро отдохнем!

Он стегнул коня, и тот повез друзей к воротам города.

Подъезжая, Варди с Еленой заметили какое-то столпотворение из телег и повозок, груженных различным товаром. Кованные железные ворота были опущены, а возле них высокий вооруженный стражник о чем-то громко разговаривал с мужчиной средних лет с черной густой бородой.

— Я везу шелка и парчу на продажу! А вы препятствуете мне?! — возмущался мужчина, отчаянно жестикулируя руками перед стражником. — Моя баржа должна вот-вот отправиться с товаром на восток и север! Я богатый купец, уважаемый человек в Фарсале! Вы у меня ответите за такое обращение!

Но на стражника не действовали угрозы.

Приказ мэра, не пускать те возы, что не уплатили налог. А вы как раз не уплатили.

Лицо купца, все пунцовое и мокрое, выражало крайнее возмущение.

— Но позвольте? Как так?! — вскричал он. — Я заранее оплатил на полгода вперёд, и за товар, и за право торговать в Яссе, лично приносил деньги его сиятельству префекту Драго.

Купец упёр руки в бока и стал напирать на стражника. Но тот стоял не подвижно, как скала.

— Раз вас в списке разрешённых торговцев нет, значит не уплачено, — пробасил упрямый стражник.

— Да ты проверь свой список? — не унимался купец. — Может, ошибка какая? Проверь говорю!

Но стражник и бровью не повёл.

— Я уже проверил. И вас, уважаемый, нет в списке. Или платите двадцать золотых или убирайтесь отсюда.

— Да это же грабеж средь бела дня! Я буду жаловаться!

Не договорив, купец схватился за голову и устало уселся на землю меж возов. Вдруг из одной повозки выскочил мальчик лет двенадцати и бросился к сидящему в растерянности купцу.

— Отец! Ты в порядке?!

Елену поразила его внешность: чёрные длинные волосы, завязанные в высокий конский хвост на голове, само лицо круглое, и глаза. Девушка никогда не видела такой разрез глаз: узкие, словно небольшие щелочки. Мальчик сел возле отца и достал из-за пазухи какой–то пузырёк. Купец взял его, открыл и накапал несколько капель себе в рот.

— Спасибо, сынок, — ответил он глухо.

Так, наблюдая эту не самую радостную картину, Варди с Еленой подъехали к воротам.

— Стоять, — грубо проговорил стражник, вытягивая руку вперёд, перегораживая им путь, — сначала плати, потом проходи, таков закон.

Варди спрыгнул на землю и подошёл к нему. Стражник был настоящим громилой, ростом и мощью ничуть не уступавший Варди.

— Мы не купцы, а просто путники, — попытался объяснить юноша.

Но стражник нахмурился.

— А мне все равно путники вы или нет. Повозка есть, лошадь есть, значит проходите, как купцы, соответственно платите, а нет денег, идите дальше пешком, — стражник жестом указал на низенькую калитку с правой стороны. Ее высоты хватало ровно настолько, чтобы мог пройти взрослый человек в полный рост.

–Кровопийцы проклятые, — выругался Варди, вернувшись к повозке, — двадцать золотых драконов просто за то, чтобы въехать в город!

— Заплати ему и поехали искать гостиницу, — сказала Елена, — мы устали, Смуглого надо перековать.

Варди опустил голову, он понимал, что она права, но платить такие большие деньги не хотел. Заметив его колебание, Елена достала мешок, отсчитала двадцать золотых монет и протянула их Варди.

— Вот, отдай ему.

Нехотя Варди побрел к стражнику и высыпал тому на ладонь золотые. Лишь после того, как монеты были аккуратно, правда не с первого раза правильно, пересчитаны стражником, ворота открылись, пропуская повозку с друзьями.

Ясса предстал перед уставшими путниками шумным и пёстрым городом. Везде на улицах толпы народа, мчащиеся туда–сюда повозки, экипажи, наездники на лошадях. То там, то тут стоят лавки, торгующие всяким добром. Бегают мальчишки с круглыми деревянными подносами на головах. А на этих подносах разные лепешки, кренделя и ватрушки. Варди заметил, как Елена, не сводя глаз, смотрела на стопку горячей выпечки. Он дал одному из мальчишек медяк, тот опустил поднос и протянул Варди две лепешки.

— Вот, поешь, — Варди положил в руку Елены горячую лепешку. От неё так вкусно пахло сладким тестом, что девушка невольно сглотнула слюну.

— А ты?

Варди улыбнулся и показал вторую лепешку.

— Себе тоже взял, — сказал он, откусывая, — ммм, это очень вкусно! Конечно не настолько, как знаменитые пирожки тетушки Магги, — тут он осекся и взглянул на Елену. Ему не хотелось лишний раз напоминать ей о покинутой жизни при Наттеньерах. Но, к огромному облегчению Варди, Елена его не слушала, а была вся во власти ароматной лепешки.

— Ну что ж, мне надо кое-что купить для поездки в Фарсалу. Я быстро. Елена, ты оставайся в повозке. Никуда не уходи. — последняя фраза была сказана с такой интонаций, с которой родители предостерегают своих неразумных детей от опасностей.

— Варди, ты считаешь меня совсем ребенком? — весело спросила Елена. — Я могу прекрасно сама о себе позаботиться, и о тебе кстати тоже.

— Прекрасно, если так. Но все равно, мне будет спокойнее, если ты пообещаешь мне, никуда не отходить от повозки, хорошо?

Елена кивнула.

— Хорошо, обещаю.

Честное слово, Варди словно и забыл, кто проехал в одиночку почти по всему южному тракту, пока он лежал без сознания? Елена точно не нуждалась в опеке. Прежде чем скрыться в толпе, Варди несколько раз обернулся, чтобы убедиться, что она на месте. Та улыбнулась и помахала ему рукой.

— Ну, что ж, Смуглый, придется немного подождать, чтобы не расстраивать его.

Елена забралась в повозку и с живым любопытством стала рассматривать все вокруг.

Каким же многонациональным был этот город! Проехав достаточно много, Елена нигде раньше не встречала такого разнообразия рас, как здесь. У некоторых прохожих была кожа цвета оливы и голубые глаза, женщины этой расы, чаще невысокого роста и весьма миловидные, носили яркие разноцветные платья-туники и покрывали свои головы шелковыми покрывалами, расшитыми причудливыми узорами, другие были, наоборот, высокими, светлокожими, из одежды предпочитали длинные белые или серые балахоны с капюшонами. Но больше всего Елену поразила группа темнокожих всадников, лихо несущихся на лошадях по узким улочкам города, и имевших весьма устрашающий вид. Кроме кожаных штанов и ремней, застёгнутых крест-накрест на голых туловищах из одежды на них ничего не было.

Время шло, Варди все не приходил. Елене стало скучно, она осторожно вынула сферу с фениксом и стала рассматривать ее, прикрывая ладонями, чтобы никто не заметил. Танец маленькой огненной птицы не прекращался ни на секунду. Девушка зачарованно рассматривала оперение феникса, словно сотканного из раскаленного золота.

— Не желает ли юная госпожа купить себе подарок? — вдруг послышалось возле Елены.

Девушка подняла глаза. Рядом стояла пожилая женщина с широким подносом в руках, заваленном различными безделушками: бусами, брошками, гребнями.

— Нет, благодарю, мне ничего не нужно, — попыталась вежливо отказать Елена. Но торговка была настойчивой и так просто уходить не собиралась.

— Ах, для такой прелестной барышни у старой Ульмас припасено много всяких сокровищ, которые наверняка придутся ей по вкусу. Вот, взгляни, моя милая, какой прелестный браслетик, как раз для такой милой ручки, как твоя, — торговка стала трясти своим товаром перед глазами девушки. Елена отодвинулась. «Главное, не обращать внимание, и она сама уйдет». Но старая Ульмас и не собиралась этого делать.

— Хотя да, браслет — это не то, что нужно девушке в таком возрасте, — заметила она весело и стала снова копошиться у себя на подносе, — где же это? Ах да, вот я глупая, совсем памяти не стало! — И торговка полезла в карман широкого платья.

–Вот, взгляни, красавица, какая прелестная вещица припасена у старой Ульмас, — в руках она держала небольшое овальное зеркальце в оправе из черненного серебра, — я открою тебе один секрет, милая барышня, это не простое зеркальце, а магическое. Да–да! Не смотри на меня столько недоверчиво. Старая Ульмас хоть и выглядит плутовкой, но не обманщица! Это зеркало не простое, моя милая. Оно исполняет одно — но весьма необходимое в твоем возрасте желание.

— И какое же? — спросила Елена. Торговка ей порядком надоела, но она привыкла быть вежливой с пожилыми людьми, и не знала, как закончить этот разговор так, чтобы не быть грубой.

Торговка показала рукой, чтобы Елена к ней склонилась и прошептала в ухо:

— Оно покажет твоего суженого, — старую Ульмас нельзя было обмануть, хоть Елена и старалась остаться внешне бесстрастной, ее ресницы при этих словах чуть задрожали. — Поставь ночью зеркальце перед собой, зажги свечу и скажи: «Зеркало-стекло, покажи мне его» и, вмиг увидишь того, с кем связна ты судьбой.

«Неужели она думает, что я и впрямь куплюсь на эти сказки?» — думала Елена, уже во все глаза рассматривая зеркальце. «Впрочем, почему бы и не купить его, выглядит довольно прелестной вещицей».

— А сколько стоит?

— Всего два серебряных дракона, милая, сущие пустяки для такого по-настоящему необычного предмета.

Елена потянулась к мешку с деньгами, нашла две серебряных монеты. Она так торопилась рассчитаться со старухой, что забыла убрать сферу и зажала ее в левой ладони.

— Вот, возьмите, — сказала Елена протягивая торговке деньги.

Завидев монеты, старая Ульмас заулыбалась.

— Прелестное зеркальце для прелестной барышни, — она протянула его Елене. Девушка наклонилась, чтобы взять зеркало, но тут сфера в ее левой ладони засветилась словно тысячи солнц и обожгла кожу.

— Аа! — закричала Елена. Сфера выпала из ее рук и покатилась вниз по улице. Позабыв обо всем на свете, девушка бросилась за ней. Сфера катилась все ниже и ниже к самой пристани, прыгая по камням, пока не закатилась под огромную телегу с сеном. Елена стала тянуться, но все не получалось достать сферу, пришлось залезать под низ.

— Вот, догнала, — улыбнулась Елена, наконец взяв сферу.

Вдруг послышался стук сапог о мостовую, кто-то подошел к той телеге, под которой находилась наша героиня. «Наверное, если я вылезу прямо сейчас, это будет странно выглядеть, лучше подождать,» — решила Елена и затаилась. Но человек все не уходил. Через несколько минут к нему подошел второй.

— Ну, что? — спросил первый вполголоса. — Какой город первый?

— Фарсала, — отвечал второй, — с нее все и начнется.

Едва заслышав эту речь, Елену словно пробило током. Она вдруг осознала, что эти люди говорят на языке Ард. Елена стала вслушиваться, но дальше слов было не разобрать, говорящие перешли на шепот. Надо отметить, что место это было достаточно безлюдным, вдалеке от шума и толпы. Прошло еще несколько минут, и подъехал экипаж. Из него вышел человек, судя по ботинкам и свисающему дорогому плащу, из знатного сословия.

— Зачем нужна была эта встреча? — спросил он на языке Ард, но с сильным верейским акцентом, первые же два говорили чисто.

— Мы должны знать, что все в силе. Тодерон не предаст?

— Я не люблю вести такие разговоры, не будучи уверенным, что никто нас не слышит, — отвечал знатный господин, с плохо скрываемым раздражением в голосе.

— Не волнуйся, в этой части Империи никто не понимает наш язык.

— И все же, господа, пойдемте отсюда.

Все трое сели в экипаж и уехали.

От напряжения в ушах у Елены стучало, тело страшно затекло, ведь ей пришлось порядочное время оставаться неподвижной. Подождав пару минут и убедившись, что вокруг никого нет, она наконец вылезла из-под телеги.

«Чтобы значил этот разговор? — думала Елена, возвращаясь обратно к повозке, — все трое выглядели, как сообщники, замышляющие недобрые вещи».

Проходя вдоль торговых лавок, Елена издали увидела Варди. Взволнованный юноша бежал к ней навстречу.

— Елена!

— Извини, Варди, мне пришлось отлучиться… — начала виновато она.

— Полчаса! Елена! Ради всех праведных предков, могла ты посидеть спокойно на одном месте полчаса?!

— У меня сфера укатилась…

Варди замахал руками.

— Не хочу ничего слушать! Пойдем!

Они сели в повозку и поехали искать гостиницу.

Поплутав какое-то время по улицам в поисках пристанища, они наконец нашли гостиницу. Это было большое, длинное здание, нижние этажи которого были полностью отданы под конюшни и кузницу, а жилые комнаты начинались со второго этажа. Поставив Смуглого в конюшню, Елена и Варди стали подниматься по деревянной лестнице наверх. Пройдя по узкому грязному коридору, они вошли в огромную залу, тускло освященную свечами и масляными лампами. Она вся была заставлена круглыми столами, за которыми играли в кости и пили вино да эль различный люд. Стоял гул. Верейская речь переплеталась здесь с другими языками и наречиями. Хозяйка гостиницы была тучная дама с совершенно чёрным цветом кожи и пухлыми губами. Она оценивающе взглянула на подошедших к стойке Варди и Елене. Не переставая наливать из большого кувшина вино в чарки, она резко произнесла:

— Комнат нет, остался лишь чердак. Будете брать?

В этой комнате было невыносимо душно, Елена развязала ленты и сняла плащ с плеч. Несколько мужчин, в тех самых полуголых нарядах, сидевших за соседними столами, обернулись и пристально, с нескрываемым интересом, стали смотреть на неё. Заметив их взгляды, Варди обошёл Елену и встал по другою сторону, закрывая ее. «Беркечи, дикари проклятые,» — процедил сквозь зубы он.

— Ну, так что? — спросила снова хозяйка. — Берёте или нет?

Варди посмотрел на Елену.

–Мне не очень здесь нравится, может быть, уйдём?

— Мы так устали с дороги, и потом с чердака должен открываться чудесный вид на город.

Варди явно не разделял ее оптимизма и хмуро смотрел по сторонам. Хозяйке были не по нутру такие нерешительные гости, поэтому она, уперев руки в крутые бока, раздражительно проговорила:

— У меня и чердак долго не пустует, так что если не нравится, уходите!

— Сколько? — спросил Варди.

— Пятнадцать серебряных.

От удивления Варди вскинул брови.

— Просто за въезд в город мы заплатили двадцать золотых, а за место на одну ночь в гостинице пятнадцать серебряных монет? Ладно бы за нормальную комнату, но за чердак?!

Елена положила руку на плечо другу, явно терявшему самообладание.

— Это лучше, чем ничего.

— Хозяйка заулыбалась, обнажая желтые крупные зубы.

— Твоя-то красавица дело говорит.

Варди обречено вздохнул и отсчитал пятнадцать монет. Хозяйка схватила деньги, и, нырнув под стойку, достала большой железный ключ.

— Прошу вас, господа, — довольно сказала она и протянула им ключ.

— Варди с Еленой стали подниматься по крутым, скрипящим ступеням все выше и выше. Двери многих комнат на этажах были распахнуты настежь, и оттуда доносился смех, ругань и звон чарок. Наконец они добрались до двери чердака, Варди вставил ключ и не без усилия открыл деревянную дверь. Комнатенка была крохотная и пыльная.

— Я так понимаю, тараканы и грязное белье входят в те пятнадцать серебряных драконов, — заметил он, осматривая все вокруг. — Зря ты согласилась, Елена, лучше бы поискали что-то другое. Город огромный, наверняка здесь есть более приличные гостиницы. Это же место больше напоминает притон.

Елена подошла к закрытым ставням.

— Мы здесь всего на одну ночь, потерпим.

— Кровать одна, я тогда лягу на полу, а на кровати ты, — сказал Варди.

Елена кивнула. Она попыталась открыть ставни, со скрипом те поддались. Свежий ветерок ворвался внутрь душной комнаты.

— Варди, смотри, — сказала с улыбкой Елена. Она раскрыла окно пошире и, подобрав юбку, вылезла в проем. Окно вело на плоскую широкую крышу гостиницы, с которой открывался вид на всю Яссу.

Ха–ха–ха, — смеялась Елена, в восторге кружась по крыше, — Варди, ты был не прав. Это комната достойна самого императора!

Вечернее южное небо распростерлось над их головами, в его глубине то и дело носились туда–сюда птицы, маленькие и большие, с красивым ярким оперением. Огромный солнечный диск уже вот-вот закатится за зелёный холм, его последние тёплые лучи освещали белые крыши домов. В воздухе пахло дымом, цветами и пряностями.

— Мы же на вершине мира! Давай, заночуем прямо здесь?!

— Стоило платить пятнадцать серебряных, чтобы снова спать под открытым небом, — проворчал Варди, — с таким же успехом можно было и за городом остановиться. Хотя бы дождь не полил. Я достану из комнаты матрас и одеяла.

–Здесь так тепло, Варди, думаю, мне будет достаточно матраса, а на одеяле ложись ты сам, — предложила Елена.

Варди хотел было поспорить, но девушка осталась непреклонна. Она легла на старенький, весь пожелтевший матрасик, подложила руки под голову и стала смотреть на небо. Краски на нем сменяли друг друга, загорались одна за другой мерцающие звезды, постепенно вырастала красавица луна. Лёгкий тёплый ветерок обвевал лицо, Елена закрыла глаза и медленно вдохнула сладкий воздух.

«Вот он, сладостный аромат свободы, — думала она, — больше я не буду грустить, буду смотреть в будущее с радостью и надеждой!» — с этими мыслями усталая путница уснула.

Но как ни старалась она успокоить себя при свете дня, приходила ночь и срывала все покровы, ломала все те стены, что Елена упорно, с первого же дня этого путешествия строила вокруг своего сердца. Ночь не давала ей забыть ничего, из того, что она так отчаянно пыталась предать забвению. И снова она видела во сне бурлящий поток Ольдмы у себя за спиной, еловый лес, заросшие вереском горные склоны, покрытый цветами могильный холм под деревом. И кто-то склоняется к ее плечу и что-то шепчет, она знает этот голос, она так страстно желала услышать его ещё хотя бы раз. Но, обернувшись в нетерпении, чтобы увидеть лицо, она находила лишь чёрную пустоту вокруг. И от этого такая страшная, смертельная тоска наваливалась на сердце Елены, что, проснувшись, она ещё долго не могла найти себе покоя.

Встав раньше Варди, Елена готова была ехать. Таинственная Фарсала — морской город манил ее. А после того разговора, подслушанного у реки, Елену тянуло туда еще сильней. «Что те люди имели в виду, что Фарсала станет первой? Первой в чем?» — раздумывала она, сидя внизу за одним из круглых столов. Мешки с вещами громоздились на соседнем стуле. Варди повел Смуглого перековывать и вот-вот должен вернуться.

Елена обвела глазами комнату. Сегодня в ней было не так многолюдно и шумно, как вчера. Всего несколько людей пили вино из чарок, и небольшая группа за дальним столом, играющая в кости.

Поначалу все было тихо и спокойно, Елена даже немного задремала. Но тут из-за стола, за которым играли в кости, то и дело стала доноситься ругань.

— Хозяйка, ещё вина! — кричали играющие.

Они были итак разгорячены азартом игры, а вино только ещё больше их распаляло. Елена обернулась и посмотрела на людей, сидящих за этим столом. Почти все были одеты, как беркичи, с голыми торсами и ремнями крест–накрест. У самого крупного и, по–видимому, главного из них все уши были увешаны серьгами, тот что сидел рядом с ним ещё покуривал длинную трубку и щурил правый глаз. Мужчина же напротив был вереец. Он выглядел, как человек уже давно и сильно пьющий, с заросшей неопрятной щетиной на щеках и распухшим синеватым носом. Каждый раз, когда беркеч с сережками в ушах кидал кости, он подпрыгивал с места и начинал что-то усиленно говорить, словно объясняя или уговаривая своего партнера. Тот хитро переглядывался со своим соседом, курящим трубку, кивал, и игра начиналась вновь. После очередной, по всей видимости, так же не удачной попытки, вереец схватился за голову и прокричал в отчаянии:

— Не может быть! Я же все поставил в этот раз! Должно! Должно было повезти!

Беркич спокойно сгребал со стола кости и монеты себе в мешок. Вереец, увидев это, схватил того за руку.

— Прошу, давай ещё раз! — крикнул он в отчаянии, — я отыграюсь!

Беркеч лишь дернул руку и протарабанил что-то на своём языке.

— Что? — спросил, не поняв, вереец и нервно перевёл взгляд на курящего трубку, по всей видимости, выступающего переводчиком.

— Не есть возможно, — ответил тот с сильным акцентом, вынимая трубку изо рта, — тебе нечего ставить.

— Есть! Есть! — крикнул в отчаянии вереец.

Он наклонился и поставил на стул ребёнка.

— Вот, ставлю ее!

Елена вздрогнула. Это была маленькая девочка, лет трёх, худенькая, почти раздетая и босая, испуганно сосущая пальчик во рту.

— Видите, — проговорил вереец, — ставлю самое дорогое — родную дочь!

Беркечи переглянулись и стали переговариваться на своём языке. Затем тот, который с сережками, подошёл к девочке и оценивающим взглядом стал ее разглядывать, словно это была лошадь или овца. Повернувшись к ее отцу, он утвердительно кивнул.

Елена не сводила с них глаз. «Неужели они и вправду будут играть на этого ребенка?» — не верила она. Вереец был пьян настолько, что периодически закрывал глаза, готовый вот-вот уснуть, беркечи были весьма довольны состоянием их партнера по игре, и самый главный осторожно перевернул кости так, чтобы выпало большее число. Придя в себя и увидев результат, вереец вскочил со стула и во все горло закричал:

— Проклятый, ты шарлатан! Ты жульничал!

Он было кинулся на своего обидчика, но тут же двое других беркечей приставили к его горлу свои кривые кинжалы.

— Игра есть игра, — ответил человек с трубкой, он подошёл к девочке и взял ее за тоненькие ручки.

Выдержать это было выше сил Елены, она вскочила и бросилась к ним. Пусть ей это будет стоить жизни, но она не позволит продать ребенка. Выхватив девочку из рук изумленного беркеча, она крикнула:

— Я выкупаю ее!

Глаза мужчин уставились на Елену. Вереец был уже без сознания, повалившись на стол прямо на кости, он звучно захрапел. Но четверо его партнеров по игре были трезвы, словно и не пили вовсе. Беркеч с сережками в ушах усмехнулся и медленно повёл взглядом по Елене, словно пытаясь разглядеть, что у неё под одеждой. Затем подошёл к ней, наклонился и понюхал.

— И как же такая красавица сможет нам заплатить? — спросил, беркеч с трубкой в зубах, плотоядно улыбаясь, — мы с друзьями можем это обсудить.

Сердце Елены бешено колотилось, она прижимала девочку к своим трясущимся коленям.

— Я заплачу вам за неё столько, сколько проиграл ее отец, — сказала она, стараясь выглядеть как можно более увереннее и деловитее.

Она подняла глаза к беркечу, обнюхивающему ее, и смело посмотрела на него.

— Я выкупаю этого ребёнка, ясно вам?

В темной глубине его глаз промелькнуло удивление, но тут же исчезло. Одной рукой он грубо схватил Елену за щеки и потянул к себе. Но тут что-то налетело на него, опрокидывая стулья, тот повалился на пол. Это был Варди. Остальные беркичи выхватили кинжалы и уже готовы были налететь и отомстить за друга. Но беркеч с трубкой остановил их, резко что-то крикнув на их языке.

Беркечи были мощными и несомненно лучше вооружены, но вот ростом совсем невысокие, поэтому двухметровый Варди явно выглядел в их глазах не такой уж легкой добычей, как им бы того хотелось.

— Мы не хотели ссорится, — начал беркеч с трубкой, помогая своему другу подняться с пола, — но твоя женщина сама подошла к нам. Она хочет забрать у нас наш выигрыш, — он указал на девочку, которую Елена пыталась спрятать в складках своей юбки.

Варди с недоумением посмотрел сначала на Елену, а потом на ребёнка.

— Елена, что происходит? — спросил он ее раздраженно, все ещё тяжело дыша.

— Я хочу выкупить этого ребёнка!

На лице ее друга отразилось изумление.

— Зачем?!

— Потому что я не могу видеть, как его продают этим головорезам?

Варди тяжело вздохнул, переводя дыхание. Затем, на мгновение закрыв глаза, он снова повернулся к беркечам:

— Мы желаем выкупить этого ребёнка, — сказал он, — сколько вы хотите за него?

–Все просто, столько сколько проиграл ее отец, а это двести золотых, — спокойно отвечал беркеч, выпуская дым изо рта.

Варди многозначительно посмотрел на Елену.

— И у нас есть такие деньги?

«Да, последние,» — простучало у нее в голове. Оно берегла их, чтобы купить дом. Но сказала только:

— Мы согласны!

Она протянула деньги беркечу с трубкой. Получив деньги, беркечи собрались и быстро покинули комнату, бросая недобрые взгляды на Варди.

Елена не могла поверить, что все позади. Она до сих пор прижимала девочку холодными пальцами к своему платью. Та казалась совсем безучастной ко всему происходящему вокруг и лишь продолжала сосать пальчик. Варди стоял, расстроено глядя в мешок с монетами: всего горстка медных монет и пара серебряных, вот, что осталось от двух тысяч золотых драконов.

— Хоть одно радует, что больше она не сможет выкупать рабов, — проворчал себе под нос Варди.

Но Елена не обращала на его недовольство внимания. Посадив девочку к себе на колени, она стала внимательно ее разглядывать. Совсем крошка, все лицо и тельце перепачкано землёй и мусором. Отец ее был когда-то, по всей видимости, красивым блондином с голубыми глазами, но дочь была совсем на него не похожа. У неё были чёрные волосы, все спутанные и в колтунах, а темно–карие широко–распахнутые глаза обрамляли густые длинные ресницы. Девочка выглядела совсем как маленький, испуганный галчонок. Сердце Елены сжалось.

«Бедное дитя, не успела родиться на свет, а сколько уже перенесла».

Она крепко прижала девочку к груди.

— Варди, она, наверное, хочет есть? Ты ведь голодная, дитя мое? — обратилась Елене к ребёнку, не совсем уверенная в том, могут ли дети в этом возрасте говорить.

— Варди, как ты думаешь, она понимает меня?

Но Варди все ещё был расстроен недавней сделкой с беркичами и отвечал с нескрываемым раздражением:

— Да мне откуда знать? Может, она вообще немая.

— Как твоё имя, крошка? — спросила ласково Елена, гладя девочку по волосам.

Та в ответ лишь убрала пальчик изо рта и робко посмотрела на неё.

— Нимфеей ее зовут, — вдруг сказала хозяйка, подходя к ним и ставя тарелку с похлебкой перед девочкой.

Елена с нескрываемым удивлением посмотрела на неё. Хозяйка немного замялась, словно стесняясь своего поступка.

— А у неё есть мать?

— Нету, давно померла, вместе с двумя другими детьми от лихорадки. А Нимфея одна осталась с пьющим отцом.

Хозяйка махнула в сторону храпящего на столе верейца.

–Значит ты практически сирота, — задумчиво проговорила Елена, — давай, покушаем?

Девочка тихонько кивнула.

— Варди, вот видишь, она понимает меня, — обрадовалась Елена. Она взяла деревянную ложку и стала кормить девочку.

— Да уж, это просто замечательно, — хмуро проговорил Варди.

Девочка с огромным аппетитом съела целую огромную тарелку супа, так что Елене показалось, что порция была недостаточной.

— Ты хотя бы понимаешь, какой опасности подвергла себя?! — все ещё не успокаивался юноша. — Что эти дикие беркечи могли с тобой сделать, если бы я пришёл хотя бы на минуту позже?!

— Но ты пришел вовремя, мой отважный Варди, — улыбалась Елена, — спасибо тебе за это.

— Ты просто невозможна!

Достав свой гребень, Елена попробовала расчесать девочке волосы, но это оказалось делом непростым.

— Хорошо бы тебя помыть….Госпожа, можно ли нам горячей воды и таз? — обратилась она к хозяйке.

— Ведро горячей воды–медяк, — отчеканила та.

Елена кивнула, завернула Нимфею в свой плащ и взяла на руки.

Следующий час она посвятила тому, что отмывала тело и волосы девочки. На тоненьких ручках и худеньком туловище то там, то здесь виднелись синяки и порезы. Промыв ее, как следует, Елена достала чистый кусок ткани и завернула малышку, и интенсивными движениями стала вытирать ее с ног до головы. Надо было быстрее просушить ее, пока та не замёрзла. Но во что ее одеть? Елена взглянула на грязные лохмотья, что были сняты с Нимфеи, они скорее напоминали старую тряпку, чем одежду.

— Я заверну тебя пока в свой большой платок, а завтра мы купим тебе новую одежду, — сказала Елена, держа девочку на руках, — Варди, ведь так? Купим завтра для Нимфеи какую-нибудь одежду? И обувь, и ещё на зиму тёплые ботинки, — стала мечтательно перечислять Елена, тихонько кружа Нимфею на руках. Ей очень хотелось, чтобы малышка улыбнулась. Но та лишь испуганно зажмурила глазки и вцепилась ручками в Елену. Варди, до этого лежавший на полу, вдруг не выдержал и вскочил на ноги.

— Может, ей ещё и пони купим, а Елена?

Услышав, как взрослые повышают голос, Нимфея ещё сильнее прижалась к Елене, дрожа всем телом.

— Тише, ты пугаешь ее, Варди, не понимаю, почему ты злишься.

Варди вскинул руки к небу, словно в бессилии.

— Ты не понимаешь?! — крикнул он. — Не понимаешь?! Ты подвергла себя смертельной опасности, ты это понимаешь? Эти беркечи совершенно дикий народ! Работорговля для них очень прибыльный бизнес! Ты бы точно пошла за хорошую цену!

— И что же ты считаешь, я должна была сделать в той ситуации? Позволить этим дикарям забрать в рабство ребёнка?

— Ты должна была сидеть молча и делать вид, что не замечаешь ничего! — прокричал в волнении Варди. — Как ты не понимаешь, что такие вещи творятся сплошь и рядом. Достаточно проехаться по улицам этого города, там таких, как она, десятки: просящих подаяние, копающихся в мусоре и отходах. И что же, всем помогать? Всех спасать?

— Нет! — воскликнула Елена. — Я знаю, что не могу всех спасти! Но я в силах спасти хотя бы ее, Варди! Взгляни на это дитя, разве эта девочка не прекрасна?! А ведь ей нужно совсем немного. Любовь и ласка родителей. Сегодня я помогла этой девочке. Но если так будет поступать каждый? Если каждый осознает, что рабство — это ненормально, что унижать слабого — это ненормально? Возможно, тогда все изменится, и наш мир станет немного лучше?

— Это все пустые мечты, Елена, никогда такого не будет. И мы с тобой, обычные люди, не способны ничего изменить. Мы лишь можем как-то приспособиться к условиям, чтобы выжить, иначе нас раздавят, убьют. Вот она та, реальность, в которой мы живем, — заключил Варди.

Он видел, как расстроили Елену его слова. Но не мог ничего с собой поделать. Возможно, он был резок. Но это единственный способ хоть как-то ее отрезвить, заставить быть более осторожной и беречь свою жизнь.

Через пару часов вещи были загружены в повозку, и наши герои были готовы к новому путешествую. Только теперь их было трое. Нимфея сидела рядом с Еленой. Новое льняное платьице было надето на нее, волосы заплетены в аккуратную косу. С благоговейным трепетом девочка разглядывала свой наряд.

— Тебе нравится, Нимфея?

Девочка робко кивнула. Елена улыбнулась и нежно обняла ее.

Смуглый бодро стучал копытами по мощённым улицам. Совсем скоро город трех рек Яссы останется позади. Этот день должен был стать последним в долгом путешествии Елены. Уже сегодня вечером она пребудет в Фарсалу и увидит тёплое море.