Заклятие полнолуния

Александра Фатум, 2022

Она – крестьянская девушка, жившая в XV веке. Он – девятый сын купца, который благодаря своему богатству получил ее в жены. И волхв, которому она изначально была обещана.Уговор, нарушенный родителями Бажены в далеком прошлом, оказал большое влияние на настоящую жизнь Лены. Теперь ей предстоит вспомнить свое прошлое и понять, кого она любит на самом деле. Но ей все время пытается помешать «ОДА», которая хочет с помощью неё заполучить Книгу Богов.Содержит нецензурную брань.

3 Прошлое возвращается

Лене казалось, что она переборщила с теми высказываниям, и ей было стыдно. С другой стороны, они тоже не отличались особой сообразительностью в общении с девушкой и несли какую-то чушь. Может это новый способ знакомства? Но какой-то странный. Хотя на дворе двадцать первый век, все возможно. В ее глазах это все равно выглядело полным дерьмом, которое еще вдобавок пугало.

Тут Лена вспомнила, как уносила ноги от Романа и Александра, и новая волна стыда накрыла ее.

— О-хо-хо! — громко выдохнула она и накрыла лицо ладонями.

Лена так и лежала минуту с закрытыми глазами и своими мыслями, потом повернулась на бок и уснула.

Ей виделся деревянный дом из сруба, белая печь, лавки деревянные у стен. Ноги в чем-то неудобном. Посмотрев на них, она увидела лапти. Много детей бегает вокруг и парень, очень сильно похожий на Александра. Потом события перенесли ее в историю, которую рассказывал тогда он ей сам…

Ее звали Бажена, а его Горислав. Они родились в одной деревне и были детьми крепостных. В детстве вместе играли. Повзрослев, работали на полях, помогая друг другу.

Много парней приходили свататься к Бажене, но матушка с батюшкой пресекали любые сватанья.

Бажене было восемнадцать, и она уже была засватана за Горислава, которому уже шел девятнадцатый год. За ним тоже ходило много девушек в деревне, но он уже любил одну, а она его.

Была осень, как всегда собирался хлеб с полей. Мимо проезжал купец со своим сыном в другой город на ярмарку. Сыну купца было восемнадцать, и звали его Девятко. Он был девятым сыном в семье. Через несколько лет его матушка скончалась от болезни. Всего три брата осталось в их семье из одиннадцати рожденных ими детей. Остальные умерли либо в детстве или более старшем возрасте.

Проезжая вдоль поля, Девятко увидел среди работавших на поле девушек Бажену. Она ему приглянулась. И тогда Девятко стал просить отца на обратном пути заехать посвататься к этой девушке. Отец его посмотрел на нее и дал свое согласие.

Работа на полях закончилась. Горислав и Бажена проводили почти все время вместе, не считая работы по дому и присмотром за дворовым хозяйством.

Ночью в околицу дома, где жила семья Бажены, постучали. На пороге стоял знатный купец с сыном. Этого купца все знали. Он был богат и щедр. В чем доме он ночевал, всегда хозяевам подарки оставлял. За это его все и любили, и также недолюбливали.

Отец самой собой пустил его с ночевкой. Коней накормили и напоили. Путников в баньке помыли, кушаньем угостили, спать в лучшее место на печке положили.

Заметил отец Бажены, что Девятко все время на дочь его старшую поглядывал. Понял тогда он, что понравилась она ему.

«Было бы неплохо с купцом породниться», — думал отец Бажены.

Наступило утро, и все проснулись. Пока другие занимались хозяйством, отец с купцом уже обговорили свадебку.

Как и обещал купец сыну, он договорился о женитьбе в праздник Покрова Божьей Матери.

Новость эта расстроила Бажену, и она со слезами побежала к Гориславу и все рассказала. Горислава это разозлило: ему обещана она была, а теперь другому!

Но у него была одна мысль, и он решил поделиться ею с Баженой:

— Я сейчас нахожусь в учениках у одного волхва. Он живет глубоко в лесу, и о нем почти никто не знает.

— Горислав, как так-то! — вскинула Бажена руки. — Нельзя, нельзя, любимый! Грешное это дело! Бог тебя не простит!

— Простит или не простит, мне все равно. Обещана была твоими родителями, ты — мне. А если не хотят исполнять обещание, то сведу твоего будущего мужа со свету! — громко и твердо выразил свое намерение он. — Я давно на обучение у него, но еще не все знаю. До Покрова я наберу больше сил и сделаю, что задумал.

— Не смей, Горислав! Грех большой на нас возложишь. Может быть, купец передумает. Зачем ему девка из крестьян? Найдут его сыну позднее невесту из дочерей других купцов, — говорила она, вцепившись в его рубаху на груди, с силой сжимая ее. — Не смей, любимый, не смей, — прошептала Бажена ему в грудь. — Мы справимся, найдем выход.

Горислав обнял ее. Он уже решил, что будет делать. Другого выхода больше нет. В невесту Бажену хотели все, и сын купца не захочет другую, только ее. Ее красота была проклятьем для него и благословением для ее семьи. С помощью дочки семья получит поддержку и помощь нового зятя.

Тогда купец с сыном остались лишь на два дня в их семье, а после уехал. Обещал, что он и сын его будут приезжать к ним в гости до свадьбы.

Проходили дни. Горислав куда-то все время исчезал, и она не видела его очень давно. Он всем говорил, что ходит на охоту, но ни разу не принес дичи, и из-за этого над ним все посмеивались. Бажена знала, что он не дичь пошел ловить, а грех на себя большой хочет взять, и от этого ей становилось худо.

Отец больше и словом не обмолвился о предстоящей свадьбе.

Иногда, когда становилось совсем плохо на душе, Бажена тихо плакала ночью, лежа на лавке, повернувшись к стенке, и вытирала слезы рукавом.

Скоро снова приехал купец со своим сыном. Привезли они подарки всем, и Бажене тоже. Девятко из своих рук вручил ей шубу из овчины. Старая шубка, которая была у Бажены, давно уже прохудилась, и приходилось поверх нее одевать кафтан. В сентябре этого года рано выпал снег, и было довольно холодно, и новая шуба была как раз кстати.

Беря шубу из рук Девятко, Бажена мельком взглянула в его лицо, а он ей улыбнулся. Девятко был не так плох внешне, как ей показалось сначала. Светловолос, зеленоглаз, высок и широкоплеч. Словом, богатырь. Сложившись судьба иначе, она могла бы себе позволить выйти замуж за Девятко, но у нее уже был Горислав.

Взяв шубу в руки, она посмотрела на нее и положила рядом на лавку с купцом. Подарки еще не закончились, потому что из мешка купец достал зимнюю шапку из меха, бусы из жемчуга и серьги из янтаря. Все это он передал в руки сыну, а уже тот вручил подарки Бажене.

Ей было стыдно принимать все эти вещи, потому что она понимала, что не заслуживает их. Бажена не хотела этой свадьбы: она была нужна только ее семье, но не ей.

— Спасибо вам большое, государь светлейший Радомир, за ваши подарки, — поклонившись, сказала Бажена купцу.

— Да будет тебе, — махнул рукой Радомир. — Ты все-таки наша невестка. Теперь это входит в нашу обязанность, чтобы ты ни в чем не нуждалась. А если тебе что-то понадобиться, то обязательно обращайся. Ты теперь мне стала дочкой. Осталось у меня всего три сына, а дочерей никогда не было. Мне всегда хотелось, чтобы была хоть одна дочь. Тут и младшие подрастут, и у них появятся милые сердцу, и тогда я буду счастлив.

Бажена опустила глаза. Оставалось принять то, что совсем скоро она станет женой. От этого у нее защемило в груди, а в горле встал ком. Ей хотелось на свежий воздух, а в доме, как назло, была сильно протоплена печь. Ком в горле мешал говорить, но все же она спросила:

— Батюшка, меня Лада просила ей помочь шесть напрясть сегодня. Можно получить твоего разрешения сходить к ней.

— Дочь моя, нельзя покидать гостей, раз они вот с дороги.

Тут отца прервал Радомир:

— Ну, будет тебе, Богдан. Пусть девица идет, а с ней Девятко. Узнают друг друга лучше, голубки. Нам же это будет в пользу. Да и шубкой новой пусть дочь похвастается. Молодость, она такая.

Радомир подозвал жестом невестку, взял шубу с лавки и одел на ее плечи.

Они шли вдвоем в конец деревни по белой глади, и снег скрипел под их ногами. Лицо ее было опущено. Бажена не знала, как выкрутиться, потому что на самом деле Лада не просила ее не о чем.

Девятко заметил, что с ней что-то не так.

— Свет моих очей, ты что-то печальна. Тебе подарки мои не понравились?

— Все ваши дары мне по нраву. Волнуюсь перед свадьбою я, — соврала она.

— Да, это дело пустяковое. Нечему здесь печалиться, — говорил Девятко, при этом смотря куда-то вдаль. — Или я тебе не нравлюсь? — он остановил ее, вытянув руку.

Она промолчала, не поднимая глаз на него, потому что это было правдой.

— Значит, не нравлюсь, — выдохнул он. — Скажи хоть, чем именно?

Бажена не знала, что говорить, но и молчать было тоже нельзя. Она еще раз подумала и все-таки решила рассказать:

— Я была уже засватана за другого.

— И что, он бросил тебя?

— Да не бросал он меня! — разозлилась Бажена. — Батюшка решил, что так будет лучше для всех.

— Почему он сразу не рассказал моему отцу об этом? — нахмурился Девятко.

— Как ты не поймешь? — Бажена закатила глаза. — Этот брак выгоден моей семье в материальном плане, а брак с простым крестьянином им не нужен.

— Значит, он крестьянин, — правая бровь Девятко поползла вверх. — И что, хорош?

— Хорош! Не твое это дело! — огрызнулась она.

Девятко отошел от нее немного по дороге вперед. Покрутился, а потом остановился и, положив руки на бока, сказал:

— Смотри, я тоже хорош и даже лучше твоего крестьянина. Ведь правда? — ухмыляясь, спросил он ее.

Бажена не стала ему ничего говорить, просто повернула голову вправо и сложила руки на груди, давая понять ему, что он ей не интересен.

— Значит, хорошо, что я выбрал тебя. Ты не прельстилась деньгами, как твой отец, и от этого ты мне стала больше нравиться. Я все равно не откажусь от тебя никогда, — пояснил он, не отводя взгляда.

Бажена опустила руки и голову. Все сказанное им было правдой, и она это понимала. Искать себе другую невесту он не будет.

Девятко подошел к ней и взял ее за подбородок.

— Бажена, посмотри на меня.

Она подняла голову.

Девятко улыбался. Его зеленые глаза сверкали, как утренняя роса на весенней травке, и ими хотелось любоваться. Улыбка была такая нежная, словно первый лучик рассвета. А прикосновение его пальцев к ее подбородку было таким теплым, что это тепло разлилось по всему ее телу. Она смотрела на него и не могла понять, что с ней сейчас происходит?

Горислав был другим. Во взгляде гуляла зима, и он нечасто ей улыбался. А прикосновения иногда бывали грубоватыми и резкими, словно она была кукла в его руках. Но она любила его вопреки всему.

Сейчас на этой заснеженной дороге происходило то, от чего у Бажены потеплело в груди. Зима в ее сердце стала уходить, а на смену ей шла весна, но она пока не хотела отпускать зиму.

Девятко смотрел в ее большие распахнутые синие глаза, словно в омут с чистой водой, в котором сверкали звезды. Щеки ее и носик покрывал румянец, от чего она делалась еще милее, а губы были как маленький спелый персик, который хотелось скорее попробовать.

Девятко слегка двинулся вперед, навстречу ее губам, но вовремя одумался, так как не пришло еще время.

— Любимая, я сделаю все для тебя. Со мной ты будешь счастлива, я тебе обещаю, — говорил он, не убирая пальцев с ее подбородка и все еще смотря на нее.

Бажена засмущалась и отвела взгляд. Свадьба с ним была не так уж и страшна. Ее же не за калеку замуж выдают? А за богатого и молодого, да притом еще и красивого! И жить она будет без нужды, да и братикам с сестричками будет помощь от нее.

Но чувства Бажены к Гориславу от этого никуда не исчезли. Но и отказать Девятко она тоже теперь не может. Отец ее побьет за то, что та хотела опозорить всю их семью отказом. Боль не так страшна, как сам позор, который накроет их семью покрывалом из тысячи камней. После такого люди будут обходить стороной их всех, и с ними перестанут считаться. Она не знала, как сам купец решит отомстить за честь своего сына. Если Девятко не был бы сыном купца, то и не было расплаты, а батенька тогда бы отвадил его от двора. Женитьба по своей сути была выгодна всем, а брак с крестьянином в потертых лаптях и дырявой рубахе был не нужен. Бажена сильно любила семью и не могла себе позволить быть счастливой с любимым. От осознания этого слезы скатились с ее щек.

Он увидел это. Девятко ничего не сказал и просто прижал ее к себе. Ему было понятно, что она не хочет замуж, но и не мог позволить отпустить ее. Девятко полюбил ее еще тогда, когда впервые увидел на поле. Бажена с другими девушками была на обеде, а он, проезжая мимо, наблюдал за ними и увидел ее. Бажена шустро убегала от девиц, пытавших ее поймать, и звонко смеялась. Смех ее разлился теплом по его телу, и он тогда понял: она та самая. Пробегая мимо их телеги, Бажена бросила взгляд на Девятко и улыбнулась. Тогда он увидел ее прекрасные глаза и милое улыбающееся личико и точно решил: она должна стать его невестой. Всю поездку он тогда думал только о ней, и ночами Бажена снилась ему.

Снег летел белыми хлопьями с неба. Две фигуры стояли, прижавшись друг к другу.

Было холодно. Пар шел изо рта. Горислав возвращался со своей очередной «охоты» домой, потирая руки от мороза.

— Средь бела дня! Тьфу! — плюнул он в сторону, когда увидел пару на дороге.

Подойдя ближе, он увидел Бажену в объятьях другого и быстро направился к ним.

— Отойди от нее! — разнимая их руками, закричал Горислав.

Бажена испугалась, увидев его.

— Я просил тебя подождать. Я сказал, что найду выход! И я его нашел! А ты! А ты уже обнимаешь его! — кричал он на них, сжимая кулаки.

— Так вот ты по кому плачешь? — обратился к невесте Девятко. — Недолго тебе осталось горевать, голубка моя. Я покажу тебе, на что способен настоящий мужчина.

Слова Девятко были восприняты правильно Гориславом, и смысл дошел до его сознания. В голове пролетели сцены, где обнаженная Бажена, а рядом с ней он. И это еще больше разозлило его, и он ударил Девятко по лицу, а потом схватил за воротник и повалил наземь.

Бажена кричала, а мужчины крутились в снегу и дрались. Появилась первая кровь, но они не прекращали останавливаться. Сильный удар, и сын купца лежал без сознания.

Горислав, весь в крови и тяжело дыша, схватил Бажену за рукав и поволок ее через улицу, ведя ее к своему дому. Она что-то говорила, а может и кричала, он уже и не помнил: все было как в тумане.

Затолкав Бажену в свой дом, он взял из тайника под половицей свой ритуальный нож и порезал ей руку. Она вскрикнула. Горислав тут же достал тряпку и вытер ее ладонь. Потом он порезал свою и так уже окровавленную руку и вытер ее другой белой тряпочкой.

— Сегодня как раз полнолуние, мы будем вместе навсегда, — шептал он себе в бреду злости.

Бажена скатилась по стене на пол, сжимая сильно порезанную руку, и плакала, наблюдая при этом за действиями Горислава.

Он взял оба отрезка ткани со своей и ее кровью и положил их на поднос, при этом говоря шепотом только ему понятные слова. После Горислав достал скрутку трав и зажег ее, а следом поджег окровавленные лоскуты ткани. Дом наполнился едким дымом травы. Стало трудно дышать, и Бажена потеряла сознание.

В дом ворвались отец с Радомиром и надвинулись на Горислава, который стоял у стола спиной к двери. Но они остановились, увидев ярко горящие красным пламенем его глаза, когда он стал оборачиваться к ним, окруженный серым туманом, который заполнил весь дом.

— Ах ты, бесовское отродье! — озлобленно прорычал Радомир.

Горислав три раза быстро покрутился вокруг своей оси. От его тела стал исходить черный дым. После раздался хлопок, словно в печке треснул уголек, и перед ними стоял огромных размеров черный волк. Волк ринулся между Радомиром и Богданом прямо к двери и вышиб ее с петель.

Черный волк бежал далеко в лес только известной ему дорогой, при этом петляя и скрывая свои следы.

Богдан поднял дочку с пола и повел ее домой вместе с купцом.

Бажене было трудно идти. Ее сознание все время то появлялось, то исчезало. И от бессилия она упала спиной на снег.

Бажена наблюдала, как с неба падает густой снег. Снежинки ложились на ее ресницы, а на щеках собрались капли от растаявшего снега. Отец с купцом стояли над ней и вроде ругались либо на нее, или друг с другом. Но она не слышала и не видела, что происходит вокруг, потому что Бажена смотрела на луну. Она не понимала, откуда она взялась, ведь был день.

Перепалка долго не продлилась между мужчинами. Отец поднял ее на руки и понес домой.

В доме на лавке у стены на спине лежал Девятко. Маменька оттирала с его лица кровь, как тут отворилась дверь в избу и зашел Богдан. Он нес дочь в руках, а за ним вошел Радомир. Она испугалась и уронила мокрую тряпку на лицо побитого. Отец пронес Бажену в конец избы и положил на лавку.

— Вы решили отдать нам полюбовницу колдуна и опозорить нашу семью?! — Радомир начал кричать от накопившейся в нем злости. — Смотрите, что сделал этот супостат с моим сыном! Он чуть не убил его! Я отменяю свадьбу с вашей дочерью! Черная она теперь! Небось, на сеновале с ним она успела полежать! Проклятая она и семейка ваша!

— Государь наш, не вини. Дочь наша чистая, как родниковая вода, никто не даст соврать. Не знал я, что он колдун. Никто не знал. В деревне про него никто плохого не говорил. — Богдан упал на колени перед купцом. — Прости нас, государь! Прости! Все видели, что он сам волок ее себе в избу, а она кричала и упиралась. Клянусь тебе, наш государь светлейший, что дочь не имела с ним никакого дела, лишь работали они вместе. Была засватана, да! Но мы отменили все, как только вы пожаловали к нам и попросили ее себе, — плакал на коленях отец Бажены, держа купца за ногу.

— Отец, не надо, — поднимаясь, сказал Девятко, убирая тряпку со своего лица.

Маменька так и сидела перед ним, не двигаясь, лишь смотрела на плачущего мужа на коленях перед купцом.

— Как обещано было: женюсь! — перешел на крик тот. — Лишь мне выбирать невесту! Другую я не хочу, — настаивал на своем Девятко.

Отец согласился, но при этом предупредил:

— Если чернь с нее полезет, я ее убью!

Девятко на удивление быстро поправился: раны его зажили за два дня.

— Значит, не сильно тебя побил колдун. Но как ты, сын мой, от таких ударов рассудок потерял? Не может же быть, что ты так слаб! — говорил отец, недовольный тем, что его сын все-таки решил взять себе эту проклятущую девицу.

После того, как Девятко поправился, он увез Бажену вместе купцом к себе, и жила она с его братьями и отцом в одних хоромах до свадьбы.

На Покров их поженили. Бажена стала полноправной женой и хозяйкой дома. Ей приходилось делать много дел. Хоромы большие и за ними был нужен уход, да и за хозяйством тоже. Спала Бажена с мужем в одной постели. Девятко не прикасался к ней, и она была этому рада.

Тут купец собрался в путь за новыми товарами и взял своих двоих младшеньких сыновей, Владислава и Всеволода. Тем было по пятнадцать и шестнадцать годков.

— Дорога займет целый месяц. Младших пора учить нашему делу, а ты пока с женою своею побудь, — сказал Радомир.

Собрав и проводив их в путь, Бажена занялась готовкой.

Солнце еще не встало, и было темно. Она зажгла свечу и поставила на кухонный стол. Послышался скип половицы, и в комнату зашел Девятко и сел за стол.

— Я давно хотел с тобою поговорить, чтобы нас никто не услышал.

— Так о чем же ты хотел поговорить со мною, муж мой? — она повернулась к печи, делая вид, что занята, чтобы не смотреть ему в глаза.

— О том, что произошло, когда тебя утащил в свою лачугу тот… Ну, ты сама знаешь кто.

— Его зовут Горислав.

— Я знаю, как его зовут! — стукнул он по столу.

От неожиданности она вздрогнула, но не повернулась.

— Ты еще любишь его? — уже спокойно спросил он.

— Нет, — недолго думая, ответила ему Бажена, но проклятые слезы уже стекали с ее глаз.

Девятко не верил ее словам.

— Знаешь, когда я лежал в снегу там. То я видел странный сон, — начал рассказывать он. — Я видел огонь, черный дым и искры, которые окружали меня. Еще я видел луну… Пусть даже на дворе был день, но я ее видел. Полная такая и большая луна. Отец рассказал, что подо мной растаял снег и пахло гарью. Сначала они отнесли меня домой, а потом пошли на поиски тебя.

— Меня нашли в доме у него, — продолжила она за него.

— Да, я знаю. Мне обо всем рассказал мой отец. И то, что твой Горислав обернулся в волка.

— В волка? — Бажена повернулась к нему.

При свете свечи он увидел ее мокрые щеки и красные глаза. Он встал из-за стола и подошел к ней.

— Не нужно плакать, — сказал Девятко, вытирая слезы с ее щек. — Тебе не нужен этот бес безбожный. Я люблю тебя, и ты только моя теперь. Запомни это и не переставай помнить.

Его ладони держали ее лицо, и, приблизившись к ней, он поцеловал ее. Потом еще и еще, смакуя губы. После его руки начали двигаться по всему ее телу и прижимать к себе. Она не сопротивлялась: понимала, что спрятаться сейчас не получится.

Бажене было страшно, но его поцелуи и прикосновения отзывались мурашками по ее коже. Она медленно и неуклюже начала отвечать на его поцелуи, как это делают те, кто ни разу не целовал… И ее руки обняли его.

Бажена ощущала горячее дыхание Девятко. Внизу появилась пульсация и жар. Что-то твердое и большое упиралось ей в живот, при этом подергиваясь. Ей стало нравиться то, что с ней происходит.

У Бажены появилось очень сильное желание. Тело требовало еще больше новых, неизведанных ей ощущений.

Оторвавшись от ее губ, Девятко стал целовать ее шею. Его прикосновения и дыхание сливались в приятное покалывание, которое проходило по ее телу и собиралось там, где-то внизу.

Отпрянув от нее, он стянул свою рубаху. Бажена увидела красивое сильное тело и гладкую загорелую кожу. Она прикоснулась ладонью к его крепкой груди.

Девятко посмотрел ей прямо в глаза, а она ему.

Повернув ее спиной к столу, Девятко стал снимать с нее одежду. Ей нравилось, как он прикасается к ее телу своими прохладными пальцами, раздевая ее в этой полутьме.

Бажена стояла перед ним обнаженная. Свет свечи играл бликами по ее белой красивой коже. Он хотел ее очень долго и растягивал этот момент, разглядывая ее тело, бедра и розовые соски на большой белой груди.

Смущенная, она стояла перед ним и смотрела, как взгляд Девятко скользил по ней.

— Ты хочешь этого? — спросил он, подойдя к ней и положив руки на ее бедра.

У Бажены перехватило дух от его прикосновения. Тела их соприкасались вплотную, а голая кожа сильнее ощущала его дыхание.

Девятко не хотел, чтобы это закончилось, но и не хотел сделать ей больно. Ему хотелось, чтобы она сейчас его хотела, так же, как и он ее.

Бажена тоже хотела того, что произойдет дальше И еще она поняла, что Девятко небезразличен ей. Живя с ними почти три месяца и видя его заботу и помощь, она поменяла свое мнение. Девятко никогда не давал ее в обиду и всегда защищал, когда Радомир ругался на нее по любому поводу. Всячески ей помогал и говорил приятные слова. Много с ней гулял и разговаривал, даже смешил. И все это ей нравилось. Взял замуж, несмотря на то, что была обещана колдуну. Пусть никто и не знал, что Горислав колдун, но она знала и обманула всех, не сказав об этом. После того, что Горислав сделал с ней, она не могла простить его, но и забыть тоже: она все еще любила его.

Девятко был другим, сильным и добрым. С ним она чувствовала себя под защитой. И было видно, что он любит ее по-настоящему. Даже сейчас, стоя перед ним обнаженной, он не давил на нее, и она была уверена, что если откажет ему, то он уйдет. Пусть раньше Бажена и пыталась спрятаться от этого, но сейчас ей хотелось быть с ним.

Они слишком долго стояли и смотрели друг на друга.

— Ты не хочешь, — Девятко опустил руки и стал отходить от нее, как вдруг она сама потянулась к нему.

Он правильно воспринял ее жест и, схватив за ягодицы, поднял и посадил на стол, по пути затолкав лавку под него.

Подняв ее милое личико и смотря прямо в глаза Бажене, он произнес:

— Я люблю тебя.

Он целовал ее, держа за затылок, наклоняя назад, чтобы она легла на стол. Только кончики ее пальцев на ногах держались за лавку под столом. Еще чуть-чуть и длинная коса Бажены подпалилась бы от огня свечи, если ее вовремя не отодвинул в сторону Девятко.

Он нависал над ней, держа свое тело на своих сильных руках по обе стороны от нее, и смотрел, а она смотрела на него. Потом Девятко отпрянул и приспустил свои штаны, но при этом ненадолго запутался в завязках на них. Бажена приподнялась на локтях и стала наблюдать за ним. После того, когда он их снял, она увидела что-то толстое и длинное, что выпячивало из его тела.

Он снова навис над ней, и это уперлось между ее ног. Девятко начал осыпать поцелуями ее губы, шею и грудь. Это сильнее упирало между ног. Ей было хорошо, она отзывалась на его поцелуй и гладила спину. Внизу стало мокро, и это проникло в нее. Она испугалась и вздрогнула.

— Больно? — спросил он.

— Немного, — ответила Бажена. — А это так и должно быть там?

— Да, — произнес он коротко, не прекращая целовать.

Девятко был полностью в ней, но не двигался: ждал, когда она привыкнет к нему. После последовали медленные движения вперед-назад. Эти движения разливались волной по всему ее телу.

Схватив Бажену за ноги, Девятко подтянул ее к себе ближе. Бажена вцепилась за край стола.

При каждом его толчке плыла ее грудь, и это возбуждало его очень сильно. Из ее рта стали издаваться тихие стоны, но с каждым разом они становились громче. Лицо Бажены напрягалось. Девятко чувствовал, что она скоро достигнет пика, и не стал сдерживать свои толчки. Вот-вот и его семя излилось внутрь нее. Она почувствовала огромную волну наслаждения, и ее тело задрожало.

Девятко так и оставался в ней, и это еще пульсировало внутри нее. Он лежал на ее груди и тяжело дышал, а Бажена гладила его светлые волосы.

Прошло четыре с половиной месяца. За это время купец три раза уезжал с кем-нибудь из сыновей, но оставлял дома кого-нибудь одного. Последний раз с Радомиром отправился Девятко и Владислав.

За это время Бажена поняла, что Девятко вроде ей нравится и безумно скучала по нему. Была еще одна новость, которой она хотела поделиться с мужем. Горислава она вспоминала изредка, а когда вспоминала, то становилось стыдно за то, что позабыла о нем так быстро.

На дворе стояла весна, и Бажена вышла гулять по лесу вместе с Всеволодом, так как младший и старший из братьев были в отъезде.

Идя по полю рядом с лесом, она рассматривала цветы.

— Было бы неплохо набрать трав домой. А ты как считаешь, Всеволод?

— Я думаю что нужно. Запасы уже почти закончились… А это что такое? — спросил он, указывая на дерево, под которым стоял огромный черный волк.

— Беги домой, Всеволод, и попроси конюха взять рогатину с топором. Скажи, что волка увидел, — говорила она, подталкивая его руками за свою спину.

И Всеволод побежал в сторону, где стоял его дом, а волк ринулся к ним.

— Беги, не оглядывайся! — кричала она, а сама кинулась на встречу черному, но тот остановился в десяти шагах от нее. Долго смотрел своими красными глазами и скулил.

Бажена смотрела на него и не понимала: почему тот остановился? Может, он и не станет нападать на нее и убежит?

Сердце сильно стучало от страха. Она затаила свое дыхание. Волк повернул свою голову налево и стал крутиться вокруг своей оси за хвостом. Пошел черный дым и искры, а в конце что-то хлопнуло. На месте хищника стоял Горислав.

— Как долго я тебя искал, моя любимая, — идя к ней на встречу, говорил он. — Я заберу тебя отсюда.

Приблизившись к Бажене, он остановился перед ней, а потом прижал ее к себе, да так сильно, что она уткнулась лицом в его грудь.

Бажена испугалась. Она не хотела, чтобы кто-то другой увидел их.

— Я так скучал по тебе, — сглотнув ком в горле, говорил он.

Бажена подняла голову и посмотрела на Горислава. Она не понимала, любит ли она его еще, но была рада тому, что вновь увидела. Если говорить о любви, то она должна быть такой, какую она имела сейчас — это был ее супруг.

Горислав поменялся: в его лице прослеживались животные черты, а в голосе появилась не свойственная ему хрипота.

— Как ты меня нашел? — спросила она, высвобождаясь от его объятий, но тот не выпускал ее.

— Сначала искал дома, но там тебя не было. В деревне никто со мной не хотел говорить. Пару раз даже чуть не убили, — усмехнулся Горислав. — Родителей моих теперь ненавидят все, а те, в свою очередь, больше не впускают меня в дом. Когда они вернулись от гостей в тот день, родные сначала даже не поверили тому, что случилось. Но потом твой отец сам подтвердил им, что видел. Я жил в лесу у волхва и недавно узнал, где ты находишься. Волком ходил около твоего дома и подслушал, как говорит твоя мать с отцом, и они обмолвились, где ты. Я знал, что ты вышла замуж за этого щенка, — сморщился он.

Гориславу было неприятно говорить о ее муже. Он понимал, что тот успел сделать с Баженой все за то время, пока его не было рядом.

— Сначала я искал тебя в другой губернии: там когда-то были хоромы у этого купца. Считал: раз тебя увезли, значит, ты далеко отсюда. Но как я был глуп. Я много раз был в этом лесу по пути и не знал, что ты тут. Совсем рядом, оказывается.

Она смотрела на него и не понимала, что нужно сказать или сделать.

Вокруг пели птицы и светило солнце. Подул теплый ласковый ветер и принес с собою чьи-то голоса.

Горислав нахмурился и отпустил Бажену.

— Стой, — сказала она и схватилась за рукава его рубахи.

— Я сейчас же заберу тебя отсюда, — хватая ее за руку, произнес он.

— Сейчас не время, — ответила она. — Нам нужно встретиться завтра после обеда. Я приду под то дерево, под которым ты сегодня стоял. А сейчас беги, иначе тебя точно убьют.

Бажена толкнула его в сторону леса.

Горислав снова прижал ее к себе со всей силы и на этот раз прильнул к губам. После, неохотно отпуская ее, он произнес:

— Сейчас никто мне не запрещает поцеловать тебя. Я заберу тебя завтра, — сказал он и побежал в сторону леса.

Горислав вовремя успел удалиться: после на поляну вышло много мужчин. Все думали, что волк успел разорвать Бажену насмерть. Но когда они увидели ее живой и невредимой, то обрадовались и немного успокоились. Тогда один из них сказал:

— Не зря тебя Баженой зовут. Видать, Бог тебя спас.

— Возможно. Волк сначала на меня пошел, а потом взял и убежал в лес, — соврала она.

Уже дома Бажена размышляла над тем, что нужно будет сказать завтра Гориславу. Ей не хотелось делать ему больно: он и так уже испытал на себе многое. Но он должен знать правду. Правду о том, что у нее сейчас совсем другая жизнь. И эта жизнь ей нравится.

Утро, как всегда, прошло в хлопотах. Уже начал близиться обед. Бажена волновалась и не знала, как Горислав отреагирует на ее слова, но она должна была это сделать. Высчитав подходящее время, Бажена направилась к лесу.

Как и вчера, дул теплый весенний ветер, светило теплое солнышко и пели птицы. Бажена боялась того, что будет, когда она признается Гориславу, и что он станет делать после этого.

Сделав шаг на ногу, Бажена почувствовала боль. Под подолом своего платья она обнаружила укус. После последовал еще один. Это была змея. Гадюка укусила ее два раза: первый раз в щиколотку левой ноги, а второй раз, когда она стала оборачиваться и поднимать платье, ее укус пришелся в правую ногу.

Заметив змею, Бажена отпрыгнула, но уже бы поздно: та сделала свои дела и быстро уползала от нее.

— Бажена!

Она обернулась и увидела, как Горислав спускается к ней из леса. Потом закружилась голова, и ее тело упало в траву.

Горислав перешел на бег, когда увидел, что с Баженой что-то неладно.

— Что с тобой? Что случилось? — испугавшись, спрашивал он, падая перед ней на колени, приподнимая ее голову.

— Змея, — прошептала она.

— Где? Куда? — взволнованно говорил он, при этом осматривая ее.

— Ноги, — выдыхая, ответила Бажена.

Задрав подол ее платья, он увидел багровые ранки. Яд уже распространялся по ее телу. Горислав прислонился ртом к правой ноге и стал отсасывать его, но это ей не помогало.

Вокруг все кружилось. Бажену стало тошнить.

Собравшись с силами, Горислав взял ее на руки и понес в сторону дома, в котором она сейчас жила. Бажене была нужна помощь, но сам Горислав никак не мог ей помочь.

Подходя уже к дому, Бажена начала тяжело дышать и хрипеть. Ей не хватало воздуха, а ноги болели так сильно, что хотелось их отрубить, чтобы не чувствовать этой боли.

Около хором стояла телега с лошадьми. Девятко, Радомир и Владислав приехали раньше, чем обещали. Они снимали товар с телеги. Когда Девятко спускал мешок отцу и повернулся за вторым, то увидел Горислава, а на руках у него свою жену. Он тут же спрыгнул с телеги и побежал к ним на встречу.

— Ты что с ней сделал, урод?! — кричал Девятко на Горислава, при этом смотря на Бажену.

— Ее укусила гадюка! — еле дыша, произнес Горислав.

— Что ты сказал?!

— Говорю: Ее укусила змея! Открывай дверь скорее, я занесу ее в дом! — прокричал он.

Девятко принялся открывать все двери, пропуская Горислава с Баженой в дом. Бажену пронесли в супружескую спальню и уложили на кровать. Губы ее посинели, она хрипела, открывая рот, как рыба, жадно хватая воздух.

— Я же тебе говорил, что не нужно было тебе на ней жениться! Не прошло и года, как она снова с колдуном встречаться начала! — кричал отец на Девятко. — Теперь видишь, к чему это привело!?

— Отец, выйди, я тебя прошу! Сходи за Знахарем или кого-нибудь отправь! Только не стой тут без дела!

Радомир вышел из комнаты и отправил Всеволода за Знахарем, а сам сел за стол на кухне. Бажена была ему не по душе, и он желал того, чтобы она умерла: тогда бы его сын наконец-то освободился от ее ведьмовских оков.

— Что вы делали вместе? — спросил Девятко у Горислава.

— Мы хотели уйти, но у нас, как видишь, не вышло, — сказал взволновано Горислав, задирая подол платья Бажены и показывая раны.

— Как долго вы встречались? Давно вы вместе? — спрашивал Девятко, вцепившись в его рубаху на груди.

— Убери свои руки! — огрызнулся Горислав, и резким взмахом руки отцепил его от себя. — Я только вчера ее первый раз увидел, а сегодня мы должны были убежать!

Девятко опустил руки от осознания происходящего и посмотрел на Бажену. У нее уже посинели пальцы на руках. Он любил ее всем сердцем, пусть она его даже и не любит, и желал, чтобы Бажена осталась живой.

Девятко встал на колени перед кроватью Бажены и взял ее руку. Она сжала его ладонь и, посмотрев на него, улыбнулась. Девятко заплакал: он не хотел видеть ее такой, по крайней мере, сейчас. Ее грудь сильно вздымалась, а синие губы пересохли.

Горислав сглотнул ком в горле. Он винил себя за то, что произошло с Баженой, и за то, что она сейчас страдает. Если бы можно было вернуть время назад, он тогда бы не вышел к ней на встречу из леса и не заговорил бы с ней, и, может быть, этого можно было избежать. Горислава успокаивало только одно: он знал, что после смерти они снова будут вместе. Но только когда?

Бажена громко вздохнула и крепко сжала пальцы Девятко.

Тот посмотрел на нее и спросил:

— Что, любимая?

Но она не ответила. Синие пальцы, которыми она держала его руку, ослабли, грудь больше не поднималась. Бажена лежала с открытыми глазами, в которых уже затухала жизнь. По тишине, которая наступила в комнате, было понятно, что она умерла.

— Нет! Нет! Нет! — кричал Девятко, тряся Бажену, а потом прижал ее к своей груди и начал укачивать. — Она спит. Просто уснула, — говорил он, по-прежнему укачивая ее.

После, словно находясь в каком-то сне, Девятко поднялся с постели и положил голову Бажены на подушку и закрыл ей глаза. Горислав, наблюдающий за действиями Девятко, сильно сочувствовал ему, как и себе. Такое не пожелаешь и врагу — увидеть смерть своей возлюбленной.

Знахарь зашел в комнату, но остановился на пороге: было уже поздно кого-либо спасать.

— Во всем виноват ты! — кричал вдовец и ударил кулаком Горислава. Он и не думал сопротивляться и упал на пол.

Девятко нанес Гориславу несколько ударов в лицо, а когда ему совсем стало худо, он выбежал на улицу и упал на колени. По округе раздался его душераздирающий крик боли и скорби, переходящий в вой.

Горислав встал с пола и, вытерев кровь с губы, последовал к выходу. Выйдя из ворот на улицу, он увидел сидящего на коленях и склонившего голову к земле, содрогающегося от плача Девятко. Горислав подошел к нему и сочувственно похлопал его по плечу, а затем обратился в волка и пошел в сторону леса. В надеже скорого времени, находясь в одиночестве, утопить свое горе в вине, чтобы его боль никто не увидел.