Мама бастарда для миллионера

Александра Стрельцова, 2023

Обратившись за помощью, я никак не ожидала того, что у меня захотят отобрать ребёнка. Моего ребёнка, и только моего! Кирилл отказался от неё, обвинив меня в измене, выкинул за порог дома. Я родила и поклялась, что никогда не покажу малютку её отцу. Но судьба решила иначе. Моя крошка нуждается в дорогостоящим лечение. Средств на которое, у меня совершенно нет… Но они есть у отца малышки! Теперь мне предстоит бороться не только за жизнь моей дочурки, но и за существования рядом с ней.

Глава 9

Трясущимися руками хватаю осколки разбитой посуды, собираю их на рядом лежащий поднос, режу пальцы в кровь, совершенно не ощущая боли от порезов. Вся боль в груди, она в тысячу раз сильнее.

– — Вы не поранились? — неожиданно раздаётся голос с ярко выраженным акцентом.

Именно этот голос произносил пожелания.

— Нет, нет, всё хорошо, — шепчу, продолжая убирать разбитое.

— Не надо, я помогу.

Вскидываю голову вверх, и встречаюсь с тёмно-зелёными глазами мужчины, который находится рядом со мной. Он присаживается передо мной на корточки, поднимает мои руки с пола, не позволяя больше касаться осколков, внимательно осматривает раны.

— Вы поранились, необходимо продезинфицировать парезы, — произносит мягко, словно чувствует моё состояние.

— Карина, — раздаётся приглушённый голос администратора над моей головой, — живо из зала, — зло цедит Аркадий Вениаминович.

Втягиваю голову в плечи, такой тон ничего хорошего не обещает. Он может сейчас же выгнать меня из ресторана.

— Не стоит грубить девушке, — на мою защиту неожиданно становится мужчина, который продолжает держать мои порезанные руки в своих, — такое может случится с каждым, и с вами в том числе, лучше проводите нас туда, где можно обработать и перевязать порезы, — тон голоса мужчины стал властным

— Я в порядке, — произношу, вновь опуская глаза, хочу освободить свои пальцы из горячих ладоней мужчины, но он не позволяет.

Вместо того, чтобы отпустить меня, его руки перемещаются на мои предплечья, и моё тело тянут вверх, помогают подняться на ноги.

— Спасибо, — спешу поблагодарить гостя Кирилла, и скрыться в комнате для персонала.

— Я помогу обработать раны, — тоном не терпящего возражения, произносит мужчина, — покажите нам дорогу, — а это уже говорится администратору.

— Да, конечно, пройдёмте, — отвечает Аркадий Вениаминович, и рукой указывает нужное направление.

— Пойдём, — мягко подталкивает меня к коридору для персонала.

Я не сопротивляюсь, покорно передвигаю ногами, сама хочу, как можно скорее скрыться от сотен прожигающих мою спину взглядов. По длинному коридору мы идём до самого конца, проходим мимо комнаты для персонала.

— Проходите, сейчас принесу аптечку, — говорит администратор.

Переступаю порог, и осматриваю помещение. Аркадий Вениаминович привёл нас в чей-то кабинет, он не большой, но очень уютный, это чувствуется с самого порога.

— Присядьте сюда, Кар-рина, — знакомо тянет букву в моём имени, подводит к кожаному диванчику, что стоит в углу кабинета.

— Вы из Германии, у вас акцент немецкий, — неожиданно для самой себя говорю мужчине.

— Да, из Мюнхена, — с лёгкой улыбкой произносит мужчина, — меня Хайнц зовут, — представляется гость.

— А меня…

— Кар-рина, — перебивая произносит моё имя, снова тянет «р», словно рычит.

Наши взгляды встречаются, и мне кажется, что я уже видела эти глаза раньше.

— Вот, держите, здесь есть всё необходимое, — разрывает наш зрительный контакт с Хайнцем появившийся администратор.

— Спасибо, — коротко поблагодарил Аркадия Вениаминовича немец, забирает принесённую аптечку, — только не бойся, больно не будет, я постараюсь сделать всё осторожно, — уже обращается ко мне, присаживаясь рядом на диванчик.

«Только не бойся, больно не будет», меня накрывает чувство дежа-вю, и меня на пару секунд отбрасывает в прошлое.

«-Кар-рина, только не бойся, больно не будет, — пытается успокоить меня соседский мальчишка, прикладывая к моему разбитому колену лист подорожника».

— Неужели вспомнила? — произносит тихо с улыбкой на лице.

— Айн?

— Привет мелкая, — его улыбка становится широкой, — я уже думал, не узнаешь, — наигранно выпячивает нижнюю губу, — а я вот тебя сразу узнал, и это несмотря на прошедшие семнадцать лет, — продолжает якобы обижаться.

Сижу словно мешком муки по голове стукнутая. Айн! Соседский мальчишка, с которым я делилась всем, что у меня было, а были у меня всегда конфеты и печенья. Айн, с которым я постоянно играла в прятки, и это была не игра.

В детстве я была очень стеснительной и всегда пряталась от него, а он находил меня. Брал бережно за руку, и гулял со мной, качал на качелях, а я скармливала ему свои конфеты и редко печенье. Айн, или, как по полному имени Хайнц, старше меня на четыре года. ему было двенадцать, а мне всего восемь. Мы проиграли вместе всего одно лето, на которое он приезжал в гости к своему дяде, больше я его не видела. А теперь он передо мной и так же улыбается, как семнадцать лет назад.

Смотрю на него и все еще не верю в то, что это он.

Он вырос, возмужал, стал ещё красивей, широкие плечи, тело подтянуто, видно, что следит за собой, явно посещает зал. Костюм дорогой, значит жизнь у него сложилась, и я очень рада за него.

— Привет, — запоздало отвечаю старому знакомому, другом его не назовёшь, да и не был он им, его все во дворе считали моей нянькой.

— Что, даже не обнимешь? — приподнимает одну бровь, слегка склоняет голову набок.

Я всё ещё не пришла в себя, глупо хлопаю глазами, и не понимаю, что от меня хотят.

— Так, я надеюсь у тебя не болевой шок? — поддаётся вперёд, смотрит хмуро, — или это наша встреча так на тебя действует?

Ответить не успеваю, в кармане вибрирует телефон, на который я реагирую мгновенно, прихожу в себя.

На экране телефона светится имя моей бывшей учительницы, смотрю на уголок экрана, вижу время, и понимаю, что моя крошка у заднего входа в ресторан.

— Алло, — принимаю вызов.

— Мы на месте, — раздаётся голос женщины.

— Я сейчас, — только и могу сказать, как меня начинает топить возникшая в секунду волна волнения и страха.

— Ждём, — летит ответ, и учительница отключается.

Подрываюсь с места готовая бежать, встречать мою малышку, как меня ловят за запястье, тормозя на месте.

— Ты куда? — практически без акцента произносит мужчина, — раны нужно обработать и перевязать, — тянет меня обратно на диван.

Смотрю на свои руки, вижу, как кровь продолжает бежать из нескольких парезов, которые оказываются не такими уж и мелкими, как я их считала.

Перевожу взгляд на старого знакомого, и парезы на моих руках становятся совсем не важными. Минут через пять-десять, он узнает часть моей жизни, узнает, что меня бросил с ребёнком любимый человек, узнает про болезнь моей крохи.

— Айн, — зову мужчину детским именем, решаюсь рассказать ему сама, наедине, — я….

Мой рассказ быстрый и сумбурный, я волнуюсь, боюсь, меня потряхивает.

— В общем отец моей Риши в зале, и я собираюсь при всех попросить его о помощи, по другому у меня не удастся, — специально не называю имени Кирилла, я не знаю чей Хайнц гость, а может и вовсе родственник невесты, — знаю, что это подло с моей стороны, но мне плевать, честно, моя малышка может….

— Тише, — заметив в моих глазах слёзы, мужчина заключил меня в сильные, поддерживающие объятия, успокаивающе поглаживает по спине, — не надо сейчас плакать, — его акцент усилился, — «подло» поступаешь не ты Кар-рина, так поступил отец твоей малышки, — ещё крепче прижимает к себе.

Меня прорывает, слёзы не сдерживаю, я так давно нуждалась в крепких руках, что будут вот так вот держать меня, когда мне плохо.

— Тишшшш, — шепчет мужчина, — не надо Кар-рина, девочка хорошая, — начинает покачиваться из стороны в сторону, качая и меня, — я помогу, слышишь? Помогу купить препарат…

Сквозь слёзы слышу абсолютно всё, что говорит мужчина, поэтому, как только он обещает купить дорогущее лекарство, и спасти мою малышку, я резко отстраняюсь, вскидываю голову вверх.

— Нет! — возражаю, кручу головой, — я не могу, просто не смогу взять твоих денег…

— Стоп! — указательным пальцем касается моих губ, смотрит пристально в мои глаза, явно что-то обдумывая, — давай ты не будешь отказываться от моей помощи! — спустя полминуты начинает говорить, — ты примешь её, если отец твоей дочке тебе откажет! И это не обсуждается, — твёрдо произносит Айн.

— Я так…

— Не обсуждается Кар-рина! — качает головой, перебивает меня, — пошли встретим твою малышку, — кладёт свою ладонь мне на талию, — и ещё Кар-рина, я буду рядом, когда ты сообщишь бывшему про Ришу, — он не спрашивает, просто предупреждает.

А мне вдруг становиться чуточку спокойнее, если Айн действительно будет рядом, то может быть меня никто из охраны Кирилла не тронет.

— Хорошо, — киваю, делаю глубокий вдох, поворачиваюсь в сторону двери.

По коридору к выходу для персонала мы доходим за пару секунд, так как он совсем рядом. Открыв дверь, бросаюсь вперёд к Лидии Николаевне, протягиваю руки, чтобы забрать своего ангелочка.

— Что это, Карина? — замечает мои испачканные в кровь руки, вскрикивает женщина.

— Порезалась, — отвечаю быстро и опускаю руки.

На Рише одет беленький комбинезончик, и если я возьму её, то кровью испачкаю его.

— Давай я, — раздаётся голос Айна поверх моей головы.

Киваю головой, и наблюдаю, как Хайнц выходит из-за моей спины, в шаг оказывается около моей бывшей учительнице, и очень аккуратно забирает Ришу себе на руки.

— Я буду ждать звонка Карин, — говорит Лидия Николаевна, не задавая лишних вопросов, — удачи вам девочки, — смотрит слезливыми глазами.

— Спасибо вам огромное, — благодарю женщину, — я позвоню, как только смогу, — обещаю, и не решаясь обнять учительницу, боюсь снова разрыдаться.

— Идём, — приобнимает меня одной рукой за плечи, разворачивает обратно к двери, — холодно, а ты раздетая, — удерживает Ришу второй.

Бросаю последний взгляд на Лидию Николаевну, вижу в её взгляде поддержку, и обернувшись на дверь, делаю первый шаг. Зайдя в коридор, Айн тянет меня обратно в кабинет, куда нас проводил администратор.

— Садись, — кивает головой на диванчик, на котором мы сидели до этого, — я сейчас обработаю тебе раны, и наложу повязку, и только потом пойдём в зал, — поясняет мужчина.

Он протягивает Ришу, усаживает её ко мне на колени, прижимаю малышку к себе так, чтобы не испачкать, в то время как Хайнц берёт принесенную Аркадием Вениаминовичем аптечку, быстро приступает к делу.

— Ну вот, — по завершению произносит мужчина, — ранки все обработаны, — смотрит на нас с Ришей, с лёгкой улыбкой.

«Пора», звучит в голове, и руки начинаю дрожать.

— Спокойно Кар-рина, ты должна быть спокойной, — произносит Хайнц, накрывая мои перебинтованные руки, — идём Кар-рина, пора соблюсти традицию, — обнажает свои белоснежные, ровные зубы широкой улыбкой.

— К-какую «традицию»? — в недоумении задаю вопрос.

— Ту самую! Без которой ваша Русская свадьба пройти не может, — поднимается на ноги, — «что за свадьба без драки?». Кажется так у вас говорят? — киваю, вспоминаю реплику за кадром в смешных видео, где гости на свадьбах устраивают драки.

— Я её сам понесу, — протягивает руки к Рише, — так надёжнее будет, — улыбка с лица Айна слетела, он стал серьёзен, его глаза потемнели.

А мне становится трудно дышать, словно удавку на шею повесили, и медленно затягивают её.