Мама бастарда для миллионера

Александра Стрельцова, 2023

Обратившись за помощью, я никак не ожидала того, что у меня захотят отобрать ребёнка. Моего ребёнка, и только моего! Кирилл отказался от неё, обвинив меня в измене, выкинул за порог дома. Я родила и поклялась, что никогда не покажу малютку её отцу. Но судьба решила иначе. Моя крошка нуждается в дорогостоящим лечение. Средств на которое, у меня совершенно нет… Но они есть у отца малышки! Теперь мне предстоит бороться не только за жизнь моей дочурки, но и за существования рядом с ней.

Глава 1

Пальцы подрагивают, с испугом и в тоже время с щемящей радостью в сердце, смотрю на прямоугольник с двумя ярко выраженными полосками. Тест на беременность. Положительный. Я беременна! В голове не укладывается! Я… беременна!!! Беременна от Кирилла!

Невольно улыбаюсь. Вот так сюрприз! Ну что, поздравляю… мамочка! Смотрю на своё отражение в зеркале ванной комнаты. Нужно ещё порадовать папочку! Уверена он будет счастлив узнав о малыше. Он просто не может быть не счастлив! Мы же любим друг друга.

В животе разливается тепло, но от чего-то я боюсь пошевелиться и спугнуть счастье. Беру себя в руки, и спешу покинуть ванную комнату, чтобы сообщить любимому счастливую новость.

Успеваю только спуститься вниз в гостиную, как оказываюсь в крепких объятиях родного человека.

Вскидываю голову вверх, смотрю на своего мужчину.

— Что же ты делаешь со мной? — произносит сдавленно, стремительно наклоняясь к моим губам.

Он сминает мои губы, целуя: страстно, жадно, его руки изучают моё тело словно в первый раз. Это не просто поцелуй — это признание в любви, он не говорит громких слов, он всегда показывает, вот так — страстно, горячо, сводя с ума. С губ срывается протяжный стон наслаждения.

— К чёрту всё, останемся дома, — отрываясь от моих губ, с жаром бормочет любимый, подхватывая меня на руки.

Узнав такую новость, совсем забыла, что мы собирались на день рождения его лучшего друга. Нужно сказать. Сейчас.

— Кир подожди, — тяжело дышу сбившимся от поцелуя дыханием, — мне нужно тебе кое-что сказать, — голос подрагивает, я ужасно волнуюсь.

— Все в порядке? — спрашивает заботливо, слегка хмурит брови заглядывая в мои уже затуманенные страстью глаза.

А я уже не могу больше сдерживаться. Мое сердце выпрыгивает из груди, а ноги становятся ватными.

— Присядь пожалуйста, — прошу своего мужчину, и киваю головой на один из стоящих стульев вокруг стола.

Смотрит удивлённо, но делает как я прошу. Спускает меня с рук, коротко целует в губы, занимает одно из мест, я присаживаюсь напротив, вытирая вспотевшие от волнения ладони о ткань платья на бёдрах.

— Рин, — мягко зовёт меня Кирилл, сокращая моё имя, — что случилось детка? — с беспокойством в голосе спрашивает любимый.

Делаю глубокий вдох, и….

— У нас скоро будет малыш, — не могу больше молчать, меня распирает изнутри, голос дрожит, — я беременна Кир, — сообщаю радостную новость, и замираю в ожидании его реакции.

Улыбка. Его лицо озаряет улыбка! Счастливо улыбаюсь в ответ и жду его дальнейших действий, слов.

Но он молчит, и выражение его лица меняется, становится непроницаемым на несколько мгновений, а потом вновь улыбка, только совсем не счастливая, скорее насмешливая и… злая? Кирилл медленно встаёт со стула, и ещё медленнее обходит стол, наклоняется ко мне, смотря прямо в глаза своими потемневшими. Смотрит примерно с полминуты, пугая меня до холода в теле, а следом…

Он запрокидывает голову, и начинает громко смеяться, можно подумать, что от счастья, вот только… его смех пропитан горечью, я буквально кожей ощущаю эту эмоцию, исходящую от Кирилла волнами.

— Беременна? — его смех резко прекращается, он врезается в меня жёстким взглядом чёрных глаз, — от меня? — кривя губы в ухмылке, задаёт вопрос.

Меня пугает его реакция, его слова, поэтому просто киваю, внимательно наблюдаю за мужчиной.

Его глаза щурятся, желваки на напряжённым лице дёргаются. Так бывает, когда Кирилл очень, очень зол.

— Ты в этом уверена девочка? — чужим, холодным голосом задаёт вопрос, от которого дыхание перехватывает.

От моего любящего, заботливого и нежного мужчины не осталось и следа. Сейчас передо мной стоял совершенно чужой человек.

Он спрашивает не про беременность, его вопрос задан с другой целью. Он думает, что я могла забеременеть не от него? Миг, отвращение и злость накатывают на меня волной, но я подавляю желание влепить ему пощечину за его глупый вопрос, который он задал мне.

— Если ты и беременна, то явно не от меня, — не дожидаясь от меня ответа, подтверждает мои мысли о заданном вопросе.

Он так смотрит на меня, будто я ядовитая змея.

Кирилл поджимает губы, качает головой, а потом внезапно хватает меня одной рукой за локоть, рывком сдёргивает со стула, и с силой тащит к двери.

— Ай! — взвизгиваю от его действий, — Кирилл! — зову мужчину и пытаюсь затормозить босыми ногами по паркету.

Он не отзывается, не смотрит в мою сторону, грубо продолжает тащить меня, не заботясь о том, что причиняет мне физическую боль.

— Кирилл, остановись! Остановись прошу! — цепляюсь за его сжатые пальцы на моём локте своими, пробою расцепить их.

Но куда там! Держит мёртвой хваткой.

— Мне больно! — кричу и с размаху бью его по плечу.

Он продолжает тащить меня уже по коридору, впереди дверь ведущая на выход из дома. Внезапно Кирилл резко останавливается, отпускает мой локоть, толкает меня вперёд.

Я по инерции практически врезаюсь в закрытую дверь, в самый последний момент успела выставить руки перед собой, не позволяю себе удариться. Меня резко разворачивают к себе лицом, голова начинает кружится, а Кирилл нависает надо мной, упирается руками по обе стороны от моей головы.

— С кем ты мне изменила дрянь?! — рычит и поднимает мою голову за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

— Я… я н-не измен-няла тебе, — заикаясь отвечаю на вопрос, смотрю на искажённое гневом лицо любимого.

— ЛОЖЬ! — орёт и кулаком бьёт об стену рядом с моей головой.

Вздрагиваю и в этот миг мои глаза наполняются слезами, только теперь они не те, что были в ванной комнате, они не от радости, а от жгучей боли в груди и дикого испуга.

— Н-нет, Кир… это п-правда… я… я не изменяла тебе, — пытаюсь достучаться до него, говорю чистую правду.

Кир замирает, смотрит на меня, как на врага народа. Лицо его становится ещё злее, яростнее. Он отходит на шаг назад, а следом ногой бьёт по стоящему рядом большому цветочному горшку, разбивает его. Земля и декоративное деревце оказываются на полу, и помещение оглашает нечеловеческий рёв.

Я зажмуриваюсь, и молю богов о помощи, молюсь чтобы Кир пришёл в себя, поверил мне. Он что-то говорит, но я не могу разобрать слов, лишь ощущаю, как по щеке стекает слеза.

— Я… я н-не изменяла, — шепчу, вот только шёпот оглушает, — это твой малыш…

— Тварь! Какая же ты тварь! — от моих слов мужчина расходится ещё больше, — чего тебе не хватает? А хотя какая теперь разница, — снова нависая надо мной цедит сквозь зубы, — пошла вон из моего дома! — вновь хватает меня за локоть, дёргает в сторону, и резко открыв дверь, толкает за порог дома.

Не знаю, как мне удаётся, но я удерживаюсь на ногах, сквозь пелену слёз смотрю на мужчину.

— За ворота её! — орёт Кирилл, — и не пропускать больше!

— Кир! — уже рыдаю в голос, зову мужчину, тяну к нему руки, хочу дотронутся.

— Заткнись! Лучше заткнись, — рычит, крепко сжимает кулаки, — и не смей мне больше показываться на глаза, или же придушу дрянь, за твою ложь, за предательство! Я не успел сказать тебе, но сейчас даже радуюсь этому, потому как поймал тебя…. У меня не может быть детей. Я бесплоден, — смотрит с омерзением, а после разворачивается и заходит в дом, громко хлопая дверью.

Его слова что выстрел в голову, чувствую, как глаза расширяются. Этого не может быть! Просто не может! Я не изменяла, не предавала! Кир не может быть бесплодном! Дёргаюсь всем телом вперёд, вслед за ним, чтобы объяснить, доказать… но меня останавливают чужие руки на плечах.

— Не стоит этого делать Карина Сергеевна, пройдёмте, — раздаётся сверху.

Поворачиваю голову, смотрю на того, кто держит меня. Позади стоят двое охранников, один из которых не дал мне последовать за любимым. Их лица непроницаемы, взгляды холодные, они не люди, они роботы выполняющие команды хозяина. Им отдали приказ, и они его выполнят. Не пойду сама… применят силу.

Кидаю последний взгляд на дверь дома, прикрываю на пару секунд глаза, глотаю слёзы, внутри всё огнём горит. Открываю глаза, веду плечами, хочу сбросить с себя чужие руки. Меня понимают правильно, отпускают. Я медленно поворачиваюсь спиной к двери, на негнущихся ногах делаю шаг вперёд к каменным ступеням, и следом замираю, резко поворачиваю голову назад, так как слышу звук открывшейся двери.

— Кир! — рвусь к появившемуся в дверном проёме мужчине

— Я что приказал?! — орёт он на охранников, кидая мне что-то под ноги, тем самым останавливая меня, — чтобы через минуту её духу здесь не было! — рявкает и захлопывает дверь.

Смотрю на закрытую дверь пару секунд, и медленно перевожу взгляд себе под ноги. Сумочка! У меня под ногами лежит моя сумочка. Хочу нагнутся и поднять, но меня опережает один из охранников, а второй крепко, но в тоже время, не причиняя боли берёт меня за плечи, и безвольной куклой ведёт к высоким воротам. И уже через минуту, я оказываюсь за ними, с сумочкой в руках.

— Нет, — шепчу, мотая головой, — нет, это не правда, он не мог так со мной поступить… с нами…, — смотрю на стену из высокого забора, что разделяет нас с Кириллом.

После его признания, головой понимаю что его реакция оправдана, но в сердце…. Вместо того, чтобы во всём разобраться, он выгнал меня, не поверил моим словам, обвинил в том, чего я не совершала.

Я хочу кричать от жуткой боли, которая заполнила меня всю. Боль… Она пронизывает каждое мое нервное волокно, где-то внутри живота. Не могу поверить в реальность происходящего. Это какое-то сумасшествие. Это сон, плохой сон! Я должна проснутся, должна…

Ущипнув себя за запястья, ощутила боль и… практически завыла в голос, опустилась на корточки, уронив сумочку на асфальт, пальцами пронзила растрёпанные, длинные волосы, сжала пальцы в кулачки.

— Я не изменяла-а-а, — хрипло сквозь рыдания, — это твой малыш… твой!

Сколько я так рыдаю, произнося одни и те же слова, не знаю. В себя прихожу словно от толчка в спину. Взяв упавшею сумочку в руки, кое как встав на ноги. Меня пошатывает, словно я пьяная, перед глазами лёгкая пелена.

Шум позади заставляет повернутся. Массивные ворота отъезжают в сторону. В душе появляется надежда… Я как маленькая девочка жду чудо, что сейчас из ворот выйдет Кирилл, кинется ко мне, загребёт в свои объятия и станет вымаливать прощение.

Вот только место того, чтобы выйти, Кирилл выезжает из ворот на своём огромном внедорожнике, медленно проезжает мимо меня, следом за ним из ворот появляется вторая машина. Охрана. За тёмной тонировкой я не вижу мужчину, но всем телом ощущаю его взгляд на себе. Он смотрит на меня. Я смотрю на автомобиль за рулём которого находится Кирилл, продолжая надеяться на чудо.

Но его не происходит. Внедорожник Кирилла резво набирает скорость за считанные секунды удаляясь от меня. Провожаю автомобили взглядом до тех пор, пока они не исчезают за поворотом. А после осматриваюсь по сторонам, и понимаю, что вокруг начинает темнеть. Нужно вызвать такси и….

Отправится туда, где меня совсем не ждут. Родительский дом. Место, где я выросла, где меня любили. Любили пока папа был жив, а если быть точнее пока в дом мама не привела отчима и не родила ему мою сестру.

Открываю сумочку, засовываю неё руку и достаю содержимое, замираю.

В сумочке нет, ни телефона, который Кир подарил мне, когда мой упал в бассейн и больше не включился, нет ключей от его дома и квартиры, нет пропуска в клуб, где я работаю администратором, владельцем которого является Кир. Только мой паспорт и банковская карта, у которой просочился срок годности, а новую я не успела получить. Собиралась это сделать завтра.

Прикрываю глаза, сдерживаю новый поток подступающих слёз. У меня нет связи, нет денег… я босиком, далеко от города, и… беременна.