Единственный

Александра Салиева, 2021

– Да что происходит? – бросила я, оглядываясь. – Кто они такие и зачем сюда пришли? – Тише ты, – шикнула на меня нянюшка. – Поймают. Будешь молить о смерти. Я нервно хихикнула. А вот выражение лица Ясмины выглядело хладнокровным. – Отец кому-то задолжал? Проиграл в казино? Война началась? Его сняли с должности? Поймали на взятке? – принялась перечислять самые безумные идеи, что только лезли в голову. – Кто эти люди и что они здесь делают? – повторила упрямо. – Это люди Валида аль-Алаби, – скривилась Ясмина, помолчала немного, а после выдала контрольным мне в голову: – Свататься пришли. В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 3

Алихан

Происходящее в Эр-Рияде мне совсем не понравилось. Знал бы, что ситуация настолько серьёзная, подготовился бы получше. Сучоныш в окружении своих шакалов явно наслаждался ситуацией, унижая девчонку, так что придётся непросто, не отступится он, пойдёт до конца. Я таких, как он, уже встречал прежде. Сдохнет скорее, чем уступит свою победу, слишком много азарта и предвкушения в нём читалось, когда дочь Демиркана впала в отчаяние и чуть не совершила полнейшую глупость, поведясь на шантаж. Хорошо, что я успел. Даже думать не хочу, что было бы, если бы прибыл позже. Где бы я её потом искал? К тому же, вряд ли нашёл бы. По крайней мере, живую и не сломанную.

— Ваш пропуск, господин Шахмаз, — вручил мне клочок бумаги охранник, что помог спровадить Аиду в безопасное место.

Наконец, я оказался за воротами. Бумажник, как и удостоверение личности, мне вернули. Попасть внутрь оказалось легко. А вот выйти вместе с девушкой — это проблема.

Во что же ты вляпался, Александр?

Жаль, не спросишь…

Сама Аида, зайдя в здание, далеко не ушла. Дожидалась меня практически у самых дверей, в холле у лестницы. Хрупкая, миниатюрная фигурка, тонкая талия и покатые бёдра, взгляд слегка затравленный, искусанные губы припухли, глаза — как говорится, не смотри пристально, утонешь в бездонной глубине… Да уж, неудивительно, что этот Амир аль-Алаби позарился.

— Спасибо, что помогли, — пробормотала дочь посла, едва я поравнялся с ней, опустила взгляд, уставившись на мои ботинки, помолчала, снова взглянула мне в лицо. — Откуда вы знаете моего отца? — поинтересовалась настороженно.

— Мне было примерно столько же, как тебе сейчас, когда я попал в плен к ливанским боевикам. Александр вытащил меня и спас. Если бы не он, они бы убили меня, получив свой выкуп, — не стал скрывать. — Я обязан ему своей жизнью. Видимо, ты меня не помнишь, хотя тогда я целую неделю провёл в вашем доме, прежде чем смог вернуться к себе. Тебе, кажется, было всего шесть.

Девушка кивнула, принимая услышанное, и шумно выдохнула. Замерла на несколько секунд, продолжая внимательно разглядывать, а затем… обняла. Доверчиво. Крепко. Уткнувшись носом мне в грудь. И разрыдалась.

Сперва опешил. Потом представил, что она прожила за последние сутки, и обнял в ответ. Зря, кстати. Ибо слёз стало больше. Пришлось гладить её по волосам и успокаивать. Не знаю, насколько это помогало, но с Лали всегда срабатывало.

Спустя минут двадцать и Аида успокоилась…

Оставил её на втором этаже. Сам направился к тому, кто вступил в полномочия вместо Александра. Знал он о происходящем едва ли достаточно, но хоть что-то:

Четыре месяца назад Демиркан закатил громадный приём в честь совершеннолетия своей дочери. Учитывая местные нравы, многие бы согласились с идеей надеть на неё паранджу, а не выставлять на всеобщее обозрение, как племенную кобылу, однако ничего такого посол не сделал, в результате чего Валид аль-Алаби изъявил желание женить своего сына на дочери Демиркана. И получил отказ. Оскорбился. Мириться с этим обстоятельством не захотел, предпринял всё возможное, чтобы перекрыть Демиркану кислород и вынудить покаяться в своей ошибке. Стойкости Александра хватило на два месяца. Неизвестно, что именно повлияло на его решение, однако поражение своё он принял и на помолвку согласился. Вероятно, намеревался таким образом выиграть себе время, поскольку на столе нынешнего заместителя лежали документы о скором переводе в португальское представительство, которое не случилось и уже не случится. Узнав о двойной игре, семейство аль-Алаби пришло в ярость, а Александра в скором времени застрелили. Сама Аида до вчерашнего вечера пребывала в полнейшем неведении о том, что происходит, и узнала только в тот момент, когда люди “жениха” явились забрать “своё”.

— Ситуация практически безвыходная. Влияние господина Валида в этих краях простирается настолько далеко и глубоко, что вы ни за что не покинете Эр-Рияд без его ведома. Вероятно, он уже в курсе, что вы прибыли сюда из-за госпожи Аиды, для того, чтобы помочь ей, — высказался новый посол. — Пока вы и она здесь, мы можем защитить вас от них. Но, сами понимаете, это очень зыбкая грань. Если ярость аль-Алаби оказалась настолько безграничной, что их не остановил статус господина Демиркана… — не договорил, шумно сглотнув, и нервным жестом оттянул ворот своей рубашки.

Явно представлял себя на его месте. И это я сейчас не о сопутствующих привилегиях и неприкосновенности.

Вместе с тем в дверь постучали. Худощавая шатенка заглянула внутрь, извинившись за вторжение, и, получив разрешение, вошла, усевшись в кресло напротив того, где сидел я.

— Госпожа Амбер была референтом господина Демиркана, — представил женщину посол.

— Рада познакомиться, господин Алихан, — улыбнулась она. — Вы даже не представляете, как мы надеялись и ждали, когда госпоже Аиде протянут руку помощи в этой непростой ситуа… — затараторила следом.

Остановил её молчаливым жестом.

— Почему госпожу Демиркан не выслали из страны до того, как всё настолько обострилось? — сократил я все намечающиеся распинания. — Так понимаю, кроме самой Аиды, многие были в курсе о том, что может случиться.

Помощница Александра печально вздохнула.

— Хоть на край света увезите её, Амир Аль-Алаби из-под земли достанет, он очень… кхм… целеустремлённый, — ответил за неё посол.

Я же поморщился, представив то, как девчонке придётся провести всю оставшуюся жизнь в бегах, скрываясь и таясь ото всех и вся.

— Но есть один вариант, — робко добавила женщина. — Конечно, нет стопроцентной гарантии, что это сработает, и всё же… — замялась, так и не договорив.

— И что за вариант? — подтолкнул её к продолжению.

Референт покосилась на посла, явно испытывая неловкость. Тот тоже уставился на неё в ожидании.

— Всё началось из-за желания выдать госпожу Демиркан замуж, — промямлила Амбер. — А если бы она уже была замужем? Если бы семье аль-Алаби не осталось повода преследовать её?

— Тогда они нашли бы новый повод и всё равно преследовали, дабы утолить свою жажду кровной мести в отношении последней из Демиркан, — мрачно отозвался я.

— Если она выйдет замуж, то уже не будет Демиркан, — противопоставила собеседница.

— И тогда появится повод для кровной мести тому, чью фамилию она возьмёт, — флегматично вставил посол.

В этом я с ним был согласен. Опять же, нужно учесть, что тот же я и так задолжал отцу Аиды одну жизнь, и в отличие от неё совсем не беззащитная маленькая наивность, прекрасно знаю, как справляться с такими ситуациями.

Хм…

— Мне подходит.

Остаётся убедить в этом госпожу Демиркан…

— Регистрацию брака можно провести прямо здесь, в самое ближайшее время! — оживилась референт.

Аж с места подскочила.

— Я всё организую! — бросила уже на ходу.

Дверь за ней захлопнулась всего через секунду.

— Мы можем связаться с британским посольством, чьим гражданином вы являетесь, и попросить содействия в сопровождении вас и вашей супруги за пределы страны, — не особо разделил проявления женской радости, но всё же поддержал посол.

— Спасибо. Не требуется, — отказался я. — Уладьте процедуру с документами, этого будет вполне достаточно. Я в силах сам позаботиться о своей семье, — поднялся с места.

Мужчина кивнул. И явно выдохнул с заметным облегчением, когда я покинул его кабинет. Мне же предстояло сделать кое-что куда сложнее, нежели противостояние шайке вооружённых прихвостней Валида аль-Алаби. На телефоне значилось несколько пропущенных, в том числе от матери, которой определённо давно доложили, где пребывает её сын. Не стал перезванивать. Аппарат связи вовсе выключил. Всегда носил при себе другой, с помощью которого связался с помощником пилота, а также распорядился о грядущих приготовлениях. Дочь Демиркана я нашёл там же, где оставил. От дверного хлопка, пусть и тихого, она вздрогнула, обхватила себя руками в защитном жесте, прижалась спиной к стене у окна. В моей голове, один за другим прокручивались самые различные варианты, с чего начать разговор и чем всё закончится. Ни один из них не казался действительно стоящим и подходящим, поэтому некоторое время я просто молчал, по новой рассматривая ту, что теперь вверена мне.

В самом деле хрупкая. И не потому, что ростом невысокая, худенькая. Слишком неискушённым и открытым был её поступок там, на первом этаже, в холле, когда она обняла меня — фактически первого встречного, ведомая чистым порывом нахлынувших эмоций. Не умеет притворяться. На лице у неё всё написано. Вот и сейчас её разрывают противоречия, не осмеливается спросить, что я выяснил, и что будет с ней дальше, хотя беспокоится. И как тогда удастся убедить семейство аль-Алаби и остальных в том, что наш брак — настоящий, а не набор каракулей на бумаге, потому что я дал слово, которое обязан сдержать, чего бы то ни стоило? Никто не должен знать об истинной причине. Узнают, кровная месть арабов окажется самой меньшей из наших бед.

Аида

Моя нервная система приказала долго жить. Я позорно расплакалась перед малознакомым мужчиной, напоминающим незыблемую скалу. Наверное, именно поэтому и разрыдалась. Вдруг, на какое-то мгновение показалось, что можно. Ведь он — такой высокий, выше меня аж на полторы головы, и сильный, непоколебимый и решительный, как настоящий герой, пришёл и спас от жестокой хватки Амира аль-Алаби.

А ведь сомневалась и не верила, что придёт…

— Опозорилась, — отругала себя, вспомнив о моменте своей слабости и тут же усмехнулась, вспомнив, что стальной конь, на котором прибыл господин Алихан Шахмаз, белого цвета.

Его возвращения из кабинета того, кто теперь пребывал в должности моего отца, я ждала с замиранием сердца. Долго его не было. И казалось, чем дольше мужчина не возвращается, тем закономерно сложнее найти спасительный выход для меня.

Как мы выйдем отсюда?

Дежурство вокруг посольства не прекратилось. Машины по-прежнему обыскивали, посетителей — тех, кто входил, и с особой тщательностью — тех, кто выходил, досматривали и допрашивали. Заглядевшись на происходящее, я пропустила появление Алихана. От хлопка двери вздрогнула. Напряжения не убавило и то, что мужчина выглядел мрачным, ни слова не произнёс, подошёл ко мне, поравнявшись практически вплотную, смотрел на меня долго, явно о чём-то размышлял. Хотелось задать ему минимум тысячу вопросов, они буквально взрывались в моей голове, превращая разум в поток хаоса, но я тоже молчала, с каждым уходящим мгновением жаждая и вместе с тем опасаясь услышать то, что будет, когда тишина закончится. Если прежде я задавалась вопросом, как удастся отсюда выйти, то теперь формулировка изменилась. Удастся ли вообще? Иначе почему он медлит и не спешит говорить что-либо? К тому же, вместе с возможностью разглядеть его ближе и тщательнее, я дважды покаялась за свой опрометчивый поступок в холле.

Не зря сравнила его со скалой.

Жёсткий.

Именно такой. Это самое точное определение Алихану Шахмазу. Ещё когда умудрилась обнять его, заметила — твёрдый, как камень. Суровый взгляд цвета закалённого железа и вовсе пронизывает, словно сталью режет на части. Мои руки — единственная преграда между нами, я обняла себя ещё в тот момент, когда он вошёл. Дурная привычка с детства, от которой давно пора избавиться. Он и избавляется. Сам. Не спрашивая дозволения. Банально разводит мои руки в стороны. Не отпускает.

— Я увезу тебя отсюда, — наконец, нарушает своё молчание.

Я должна испытать облегчение, обрадоваться, поблагодарить его. Но на деле не испытываю ничего подобного. Потому что теперь прекрасно осознаю: стоящий передо мной, совсем не сказочный принц на белом коне, далеко не мягкий, милый и обходительный, такой просто-напросто не смог бы справиться с Амиром аль-Алаби, добраться до меня и уж тем более защитить.

А значит…

— Что от меня требуется взамен?

Крепкая хватка на моих запястьях начинает причинять боль. Хочется вырваться, закричать, избавиться. Но я заставляю себя замолчать, стоять смирно. И ждать. Его слово — мой приговор.

— Мне нужен наследник. Законный. Станешь моей женой. И родишь ребёнка.

Совсем не такие слова я рассчитывала услышать, обратившись за помощью. Но он — единственный, кто может помочь. Других вариантов у меня нет. И только поэтому я не бросаю ему в лицо встречное оскорбление. Ничем иным сказанное им не назвать.

— То есть, чтобы не выходить замуж за Амира, я должна… выйти за вас? — идиотский вопрос, но с адекватностью у меня в последнее время огромные сложности.

Да и что сказать, совсем не знаю.

— Я — не Амир. Заставлять не стану. И уж точно не собираюсь мстить и устраивать жестокую расправу со всеми, кто тебе дорог, в случае твоего отказа. Оставляю тебе право выбора. Ты сделаешь это добровольно. Никто принуждать тебя не станет. Ни к чему. Но если согласишься, я гарантирую тебе защиту, ты не будешь ни в чём нуждаться. Ни один мужчина больше не посмеет приблизиться к тебе, включая Амира.

Звучало довольно убедительно… и заманчиво.

Учитывая моё положение.

— А вам это зачем? — нахмурилась, глядя на чужие мозолистые пальцы, что по-прежнему удерживали меня около него.

Моё согласие — степень жгучего желания избавиться от того кошмара, который окружил меня. И отомстить. За отца. И за всё то, что аль-Алаби сделали. Но то я. Со мной всё понятно. А Алихан?

Вновь посмотрела ему в лицо в ожидании ответа.

Суровый взгляд остался прежним, будто в самую душу собирался проникнуть и вытащить из неё наружу всё сокровенное.

Да, такие мужчины умеют читать других…

Иначе бы ни были собой.

— Когда я приехал сюда, ты собиралась пожертвовать собой, ради двух совершенно незнакомых тебе людей, — вопреки своей мрачности, произнёс довольно мягко. — У тебя чистое сердце, Аида. Ты молодая, красивая девушка, к тому же — дочь посла, умеешь подать себя в обществе и не опозоришь меня на публике, а мне не придётся опасаться какой-нибудь подлости со стороны той, с кем придётся делить личную спальню. Знаешь ли, наши женщины, они… другие, не такие, как ты. Как я уже сказал, мне нужен законный наследник, поэтому я должен жениться. Если бы ты не являлась выгодной партией, семья аль-Алаби не приложила бы столько усилий, чтобы сделать тебя невесткой своего дома, так почему бы и нет? — вопросительно вздёрнул бровь.

Можно подумать, теперь настал мой черёд убеждать его в том, насколько хорошей женой могу стать. А если учесть, что я давно поняла: с учётом реальности, замуж по любви мне вряд ли выйти, да и никому не сдалась в этом жестоком мире эта пресловутая любовь и романтика, когда всем вокруг правят сила и деньги, то…

— Возможно, так и есть, — согласилась, вновь сосредоточилась на наших руках.

Всё потому, что крепкая хватка на запястьях вдруг ослабла. Мужские ладони скользнули к моим, больше не сжимали, касались едва осязаемо и… поглаживали пальцы.

Странное ощущение!

Будоражащее.

— Привыкай к тому, что отныне я буду рядом, — прокомментировал собственные действия Алихан. — Ко мне привыкай, — отпустил и развернулся спиной, собираясь покинуть помещение.

Вместе с возведением дистанции, в пространстве как будто враз прибавилось кислорода. Дышать стало заметно легче.

— Но я ещё не ответила согласием, — бросила ему вслед.

Мужчина остановился.

— Нет?

Жаль, не обернулся, и мне не удалось разглядеть выражение его лица. К тому же, в скором времени он возобновил свой путь, когда с моих губ слетело тихое ответное:

— Да.

Я окончательно выжила из ума?

Возможно…

А ещё…

Я в самом деле выхожу замуж?

По договорённости и холодному расчёту…

Как оказалось чуть позже, в самое ближайшее время.

Бывшая референт отца подготовила все необходимые документы и ускорила процедуры по оформлению регистрации брака. У неё и остальных буквально на лбу светилось, как они все счастливы избавиться от меня и всех сопутствующих проблем. Я же до сих пор весьма смутно представляла себе, как все эти подготовленные бумажки и смена моей фамилии помогут нам беспрепятственно и безнаказанно покинуть это место, мимо людей Валида аль-Алаби и дальше из Эр-Рияда, но, похоже, Алихан давно всё продумал. А на мои озвученные сомнения покачал головой и поинтересовался встречно:

— Ты учишься?

С учётом, что мы находились в кабинете нового посла, где в скором времени предстояло скрепить нашу договорённость письменно, вопрос был немного неожиданным.

Поздновато как-то знакомиться…

— Йель, — всё же ответила. — Факультет международных отношений. Дистанционно.

Алихан кивнул. Неожиданно улыбнулся. Мягко. Ласково. Взял мою ладонь, уложив другую поверху, и аккуратно сжал.

— Раз у тебя будет превосходное образование, значит ты хорошо воспитаешь наших детей, — заявил всё с той же улыбкой.

— Детей? — опешила. — Кажется, сперва вы говорили только об одном наследнике, — ужаснулась.

Он же усмехнулся. Сомнительно великодушно.

— Так, к слову пришлось. Оговорился, — вроде как оправдался. — И прекращай кусать губы. Меня это… кхм… немного напрягает.

Уставилась на него с подозрением.

— Вы что… меня отвлекаете?

От мрачных мыслей и нарастающей неврастении.

— Обращаться ко мне на “Вы” тоже прекращай, — невозмутимо проигнорировал мой вопрос. — Если моя мать или сестра услышат, начнут подозревать и устраивать допрос. Тебе.

При упоминании о его родственниках, нервничать я начала ещё больше. Но губы кусать, правда, перестала.

— Значит, у вас… — замолчала под предупреждающим взглядом оттенка стали, — у тебя, — поправила саму себя, — есть сестра?

— Да. Младшая.

— А ещё сёстры есть? Братья?

— Нет.

— А что насчёт Соединённого Королевства Великобритании? Там, на улице я видела ваше… то есть твоё удостоверение личности.

— У меня двойное гражданство.

Кивнула, принимая его слова. К этому моменту к нам присоединились другие участники проведения процедуры регистрации намечающегося брака. Всё уладили быстро, без лишних распинаний и прикрас. Ни свадебных нарядов и обетов, ни напутствий к грядущей семейной жизни, ни отца… думая о последнем, едва сдержала слёзы. Впрочем, это совсем не помешало утирать со щёк солёную влагу позже, без свидетелей, после того, как всё закончилось, когда я заперлась в туалете.

— То, что они сделали, не останется безнаказанным, даю слово, папа, — пообещала и ему, и себе, глядя на своё покрасневшее отражение в зеркале.

Пусть я пока ещё не в силах и не знаю, как именно, но я сдержу своё обещание. А пока остаётся следовать указаниям своего новоиспечённого супруга, прийти в себя, умыться ледяной водой, стирая с лица следы своей слабости, забрать сумку со всеми своими немногочисленными вещами и тем, что осмелилась прихватить из кабинета в память о своей семье, после чего выйти на улицу, чтобы покинуть эти края…