Поцелуй у ног богини

Александра Нарин, 2022

Роман Александры Нарин пропитан духом индийского мегаполиса. Эта пронзительная история о бедном актере из Мумбая и его очаровательной возлюбленной не оставит равнодушным ни одного читателя. На задворках Болливуда, сквозь мрак и преграды, героям предстоит найти свой путь к счастью и свету. Но всем ли мечтам суждено сбыться? В тени гигантской киноиндустрии, на задворках города выживают неизвестный артист и его невеста. Их чувства – табу. У них появляется единственный шанс выбраться из бедности и быть вместе, но судьба плетёт непредсказуемый и страшный узор. Роман наполнен своеобразием тропического мегаполиса, магией Индии. Каждое слово книги бережно собиралось в среде бедных артистов Мумбая, в трущобах, в деревушке исчезающего народа коли. В основе – живые истории и судьбы людей. Александра Нарин – начинающая писательница и уже победительница премиии ЛитРес. Все ее книги пропитаны индийским колоритом. Автор прекрасным языком описывать самую настоящую жизнь на фоне трущоб: чувства, переживания, и конечно, любовь.

Исход из Асансола

Видела я, женщина держала

Рваный и потрёпанный край света.

ТИШАНИ ДОШИ, «ДЕНЬ, КОГДА ХОДИЛИ МЫ НА МОРЕ»

Рис закончился, яйца брали у соседей. Ели тонкие лепёшки роти. Амир приносил их Марии в пристройку, где она изнемогала от пота, духоты и безделья. Стены с трудом удерживали жар. Марии казалось, они вот-вот рассыплются от тяжести горячих солнечных лучей.

В дом перестали подавать воду. Семья бережно тратила запасы из бочки на крыше. Вода пахла бетоном и солнцем. Она текла по шлангу через окно в душевую, тёмную низкую комнатку, которую ещё сильней уменьшала изнанка лестницы, служившая потолком. Душ был единственным развлечением Марии между приходами Амира.

Ей неловко было расходовать воду, она не знала, сколько ещё осталось в бочке. Никаких дождей не было. Она не мылась, споласкивалась. Бельё собирала в сумку, думая выстирать, когда дадут воду.

Когда время, что ползало по циферблату пластмассовых часов, потеряло всякий смысл, в город ввели войска. Настоящую армию, призванную остановить резню. Солдаты пришли, когда в газеты попала речь имама, сказанная на смерть сына. Об Асансоле услышали в стране. Это было опасно в нашем тесном мире, где на каждом перекрёстке жмутся друг к другу храмы всех мировых религий. По Асансолу проехали тяжёлые машины, военные по команде выстроились в шеренги и вошли в улицы со щитами. За полдня они усмирили город. Он хрипло выдохнул и стих.

Все, кто писал потом об асансолском насилии — журналисты, чиновники в отчётах, писатели, — не могли понять, почему в сердцевине городского фронта осталось несколько нетронутых проулков, совершенно чистых от бойни. Только в одном заметили сухие капли крови на стенах, но никаких следов пожара и разрушения.

Мария и Амир уходили прочь по разорённым улицам. За дни домашнего плена оба отвыкли ходить, как после долгой болезни. Амир шёл впереди, Мария за ним. Она попыталась взять его за руку, но он отбросил её:

— Здесь консервативная территория, люди смотрят.

Мария улыбнулась, ей показалось смешным прятать очевидное.

— По-моему, людям всё равно, — сказала она на своём языке.

Горожане просыпались от насланного сна, ужасались делам своим. Наспех правили искалеченное добро. Рыжебородый старец в белом камисе^[15] чинил храмик чернолицей богини в нише индуистского дома, женщина в чадре выметала сор возле магазина индусов. К мастерской мусульман люди с размазанными точками на лбу крепили двери. Всё слилось в скорби: обугленные пещеры лавок, расплавленные гирлянды кофейных пакетиков, рваные оранжевые флаги, гнутые перевёрнутые остовы моторикш, костёр с детским велосипедом. Слабый ветер доигрывал мусором и осколками.

По опалённому городу они прошли, как изгнанники. Родители отказались от Амира до тех пор, пока он не отправит Марию домой. Амир смотрел на дорогу, выбирая лучший путь, а она на его сутулую спину, расставленные в стороны руки. Они почти одновременно вспомнили, что ехали в Асансол на свою свадьбу.

Примечания

15

Камис — традиционная мужская одежда мусульман.