Короткая история моей невыносимой боли. Мой путь через тернии и слезы

Александра Маркова

У каждого из нас своя собственная дорога жизни. И каждый может рассказать сотни историй о том, как жизнь вставляет в колеса палки и делает все для того, чтобы человек страдал.Моя дорога – не исключение. И я иду по ней уже сорок лет, спотыкаясь, и не могу вспомнить ни одного дня, чтобы он прошел без слез.Возможно, дело во мне? Вам судить.Я лишь описала то, что прожила, ничего не приукрашивая и не выбеляя.

Глава 2. Уничтоженное детство

Возможно, это началось чуть раньше Анапы. Возможно, Анапа лишь стала толчком для запуска сбоя.

Не знаю…

Я видела, что Соня стала немного странная, стала вести себя так, как будто ей не пять лет, а два или три.

Она все так же читала, считала и скандировала наизусть сложные стихи, но ее социальные навыки (или моральные, я не знаю, как это правильно назвать) внезапно дали откат.

Ну, среди прочих странностей, сейчас я могу вспомнить, как мой ребенок рисовал на обоях, просто тотально, вытирал попу занавеской, грыз ногти на ногах и обгрызал кожу на пятках и пальцах.

Я все списывала на детскую дурость… И какой-то протест, что ли… Кричала на нее, чтобы она прекратила. Но стоило мне отвернуться, как она возвращалась к своему занятию снова.

Обгрызание пятки сохли и трескались, и вокруг ногтей на руках образовались корочки…

Возможно, я была не права… Возможно, если бы я забила тревогу раньше, мы бы не поехали в Анапу, и моя дочь бы не заболела… Или она все равно бы заболела, потому что мы все равно пошли бы к врачу, и она выписала бы нам гормональные мази и кремы, которые вызвали у нас обострение и т.д., и т. д.

Или нет…

Я не знаю!

В тот год (это был август 2008-ого) я купила билеты на поезд и мы махнули втроем на море и здорово провели там время.

Но к концу отдыха, прямо перед самым отъездом у ребенка поднялась температура. И мы не смогли найти в станице, где отдыхали, ни один работающий медпункт или аптеку. Только в Анапе уже купили ЧтоНибудьОтЖара и сели в поезд на Москву.

36 часов на поезде, плюс 3 часа на электричке с больным ребенком показались мне адом. Она стонала, капризничала, не хотела слезать с моих рук ни на мгновение. И я заметила первые высыпания уже в поезде. Заметила и начала паниковать, решив, что это ветрянка.

Мы вызвали на дом врача еще в электричке, когда к городу подъезжали, можно сказать, что врач встречала нас с поезда.

У нас хорошая была педиатр, прямо родная такая и очень опытная. Она сразу сказала — не ветрянка, надо идти к кожнику.

И мы пошли.

Нас встретила прекрасная молоденькая девочка, которая только что окончила ординатуру и точно знала, как лечить стригучку и педикулез. Но вот определить наше заболевание она не смогла, но назначение все же сделала.

Одна гормональная мазь на лицо, другая на ладони и ступни…

Спустя десять дней небольшие очаги сыпи на фоне гормональной терапии превратились в 30% покрытие всей кожи и волосистой части головы…

Сменили препараты.

Стало хуже.

Девочка-врач забила панику, поняв, что не справляется. Отправила нас долечиваться в Тверь. А там другие врачи. Опытные, бывалые. Ставят моему пятилетнему ребенку распространенный псориаз и выписывают… солидол…

Мы купались в этом машинном жиру. Вся постель, вся одежда, вся квартира и даже подъезд воняли гаражом, но толку не было.

Надо сказать, что этот солидол был не обыкновенным, а безумно дорогим, потому что продавался в аптеке. Мы тратили две зарплаты на эту мазь, но она не работала.

Мы попробовали все! Платные клиники, бабки-знахарки, молебны за здравие, даже чертову гомеопатию. Все было мимо. Все было не то…

Поражение кожи все распространялось. Захватило все лицо и голову под волосами. Все это ужасно чесалось, трескалось, шелушилось и болело.

Чтобы хоть как-то промазывать голову, мне пришлось обрить ее на лысо, за что мне вскоре прилетело от психолога.

Мы тогда лежали в Твери в стационаре и нас отправили на прием психолога по поводу гиперактивности.

Когда у тебя зудит все тело, наверное, трудно быть спокойным. Соня стала неуправляема и неконтролируема. Она говорила без остановки, перебивая врачей даже, и хватала с их столов все, до чего могла дотянуться.

Вот они нас и оправили на консультацию к психологу.

Мы зашли в кабинет, и мой неуправляемый ребенок спокойно сел на стульчик, сложив на коленки ручки, и не произнес ни слова. Ангелочек, ни дать ни взять.

— Вы зачем пришли? — спросила меня врач.

— Гиперактивность у нас, — ответила я.

Она на меня так посмотрела, вот честное слово, как на дуру… И гипер нам не поставила. Зато отчитала меня за то, что обрила девочку. У нее же теперь будут комплексы, а виновата буду я…

Ну, да…

Это же самое страшное, когда у тебя нет волос. Страшнее чем ярко-красное, почти алое лицо, покрытое белыми струпьями, которые валятся с тебя, как снег…

Два года мы не могли подобрать подходящее лечение, пока однажды не вернулись в родной город к родной нашей девочке-врачу. И она, посмотрев на нас с сожалением, предложила нам наведаться к ее преподавателю в Москву.

Это был первый переломный момент.