Охота на Ведьм

Александра Малинина, 2018

«На моих глазах убили человека» – не самая приятная фраза, которую можно услышать. Возможно, я не одна такая, возможно, многим приходилось видеть чужую смерть. Но увиденное мной… девушка сгорела заживо на моих глазах. Я до сих пор вижу ее во сне, слышу крик, чувствую запах. А ведь на ее месте должна была быть я. Он так сказал. Он играет со мной в игру, но я не знаю правил. Чтобы выжить, придется их выяснить…

Глава 6

Утром первым порывом стало взять отпуск за свой счет, все равно работник из меня никакой, но представив, как целыми днями буду сидеть дома одна и бояться неизвестности, я сразу передумала. Лучше ждать новостей и бояться на работе, в окружении живых людей, чем дома в обществе равнодушных стен.

Ранним звонком порадовал майор Карпов, он расстарался и выделил мне молодого полицейского для охраны. Я думала отказаться, троих сопровождающих мне достаточно, но в конце концов решила, что сотрудник полиции лишним не будет. У него удостоверение имеется и законная власть.

В напряженном ожидании прошло еще два дня.

Работа сменялась ежедневными визитами в полицию. Девушку опознали, ей оказалась студентка местного вуза, всеобщая любимица и отличница. У меня с ней не было точек соприкосновения, ничего общего.

Новостей о пропавшем охраннике Валере так и не было, хотя Филипп и обрыскал все вокруг здания, где я работаю. Предположительно оттуда пропал Валера. Хотя ни одна из камер это не подтверждала. Филипп проделал большую работу, нов се впустую. Никто из нас не произносил этого вслух, но и так понятно: рано или поздно Валера найдется, но уже без усилий с нашей стороны.

События начали развиваться в понедельник. День тяжелый, как говорят. Как обычно, в сопровождении охраны, я ехала на работу, когда мне пришло сообщение на телефон. Я слышала сигнал, но не отреагировала, думая о своем. Да и что там может быть срочного? На работе можно посмотреть. Я открыла сообщение только в лифте, когда поднималась в офис. Там было всего несколько слов:

«Тебе понравилась моя репетиция?»

Не знаю, как я не выронила телефон. Не было нужды перечитывать, я сразу поняла, от кого сообщение. Меня словно ударили под дых, воздуха не хватало. Хотелось на свежий воздух, а лифт как назло еле полз. Кажется, прошло не меньше часа, когда двери лифта наконец открылись и я вывалилась наружу, наверняка вызывая недоуменные взгляды. Но мне было все равно, я никого не видела и не слышала. Только держала телефон и смотрела на экран.

Дрожащими пальцами быстро набрала текст:

«Что ты репетировал?»

Ответ пришел сразу же:

«Увидишь. Нам некуда торопиться»

Что я увижу? От страха пальцы не слушались, пока я печатала вопрос, неизвестный уже отключился. Сообщение не было доставлено.

Не знаю, сколько я простояла посреди коридора на неизвестном этаже, разглядывая экран телефона. Наверное, долго. Вокруг ходили люди, смотрели на меня с недоумением — что я забыла на чужом этаже? В себя меня звонок Руслана, все предыдущие дни начальник смотрел на меня с сочувствием и работой не заваливал. Он не знал, что именно со мной происходит, но догадывался, что ничего хорошего. И беспокойные звонки время от времени стали нормой, утром он интересовался, скоро ли я приду, а вечером звонил, чтобы удостовериться: я уже дома.

Я скинула вызов и быстро набрала номер Филиппа. Пора добавлять его в список избранных контактов, кажется, я звонила ему так часто, что уже давно надоела.

Филипп ответил сразу, как всегда.

— Объявился? — вместо приветствия спросил он.

— Да, — выдохнула я. — Написал, что это репетиция.

— Мне он тоже прислал сообщение, довольно странное. Дословно: «ни свой, ни чужой, последний герой…» Бред какой-то.

Вовсе не бред, до боли знакомые слова.

— Это песня, Филипп. Слова песни. Мы пели ее на практике на третьем курсе, я хорошо это помню. Что-то вроде гимна нашей университетской группы.

— Что это может значить? Он намекает, что вы однокурсники?

— Не знаю, — пробормотала я. — Вряд ли. Может, на место, где проходила практика? Мы два месяца ежедневно выезжали за город. Туда, где заброшенное летное поле, там еще самолет стоит… там мы изучали медицину, это часть практики. А вторая часть — выживание в экстремальной ситуации, поэтому мы и пели ту песню, в основном когда собирались вечером у костра. Несколько раз мы оставались с ночёвкой в том поле.

Конец ознакомительного фрагмента.