Миры Создателей. Вик и Софи. Часть 1

Александра Мазз

Для Вика и Софи у судьбы заготовлен уже свой, исключительный подарок, но смогут ли они оценить его по достоинству, когда преградой на их пути станут два, таких близких и далеких, Мира? Сможет ли юный парень исполнить свое предназначение или пожертвует всем ради любви? На что готова пойти влюбленная девушка, чтобы удержать свое хрупкое счастье? Ответ знает лишь безмолвная Вселенная, но она хранит тайны лучше, чем кто-либо…

Глава III. Вик

Ускользающая правда

Меня снова мучили кошмары. В этот раз я был один в лесу, мне было шесть лет. В лесу было холодно, под ногами лежал снег. Мне было страшно, я убегал от кого-то и звал маму. Но этот кто-то стремительно меня нагонял. Я выбежал на озеро, покрытое льдом и проскользил несколько метров в падении. Сильно ударившись затылком о замерзшую наледь, я расшиб голову, у меня пошла кровь. Человек в черном обличье с капюшоном на голове быстро настиг меня и схватил за шиворот. Я старался вырваться из его рук, но он крепко держал меня, перебросив через плечо. Неожиданно кто-то толкнул похитителя в бок, и мы упали, провалившись под лед. Я стал захлебываться водой, все тело пронзили ледяные иглы, страх и паника затуманили мой рассудок. Казалось, я умираю. Тут меня резко кто-то схватил за руку и вытащил на воздух.

Я проснулся в холодном поту, в ужасе оглядываясь по сторонам. Сон был настолько реален, что я не сразу понял, что покинул мир грез. На часах было 6.45 утра. До звонка будильника оставалось еще пятнадцать минут. Я снова рухнул на кровать. Вытирая лицо руками, я пытался понять, чем же вызваны эти ночные кошмары. Они снова вернулись в мою жизнь после стольких лет отсутствия. Когда-то, в детстве отец водил меня к доктору, так как я не мог нормально спать, тогда мне тоже снились подобные вещи. Где-то после полугода посещений и определенных процедур они пропали. А теперь… теперь вернулись вновь. Но почему?

Я встал в постели и пошел в душ. Прозвенел будильник. Одевшись в приготовленные для меня прислугой коричневые брюки, майку и прилегающий к телу темно-серый свитер, я спустился вниз. За столом уже сидели мои братья. Лекс был одет в форму, а Стас в черные зауженные джинсы, темно-серую футболку и черную кофту на молнии.

— Всем доброе утро, — поприветствовал их я и сел напротив младшего брата.

Я был очень голоден, поэтому решил оставить свои расспросы о его внешнем виде на потом.

— Что-то не видно твоих девушек, — как бы невзначай поинтересовался Стас у Лекса.

— Я недавно поменял место жительства, если ты не заметил, а все мои девушки остались за границей, — ответил тот.

— Да, но ни звонков, ни смс, ни новых рассказов, — продолжал настаивать Стас.

— Я решил, что это — удачное время завязать со старыми контактами и сосредоточится на учебе, — деловито пояснил Лекс.

— Да неужели? — не выдержал и присоединился я.

— А что тебя так смущает братишка? — обратился он ко мне.

— Ты? Променял своих девушек на учебу? Нет, на тебя это не похоже, — посмеиваясь, указал на него вилкой я.

— Хочешь сказать, будто хорошо меня знаешь? — словно оскорбился моими словами Лекс.

— Это правда, все это на тебя не похоже, — поддержал меня младший брат.

— Я не обязан вас убеждать, если вы мне не верите, — отрезал Лекс.

— Рано или поздно мы узнаем, что происходит, — заверил его я.

Лекс засмеялся в ответ и встал из-за стола:

— Ага, удачи вам, герои Конана Дойла²!

Затем он вышел из столовой.

— Он что-то скрывает, — поделился мыслями вслух я.

— Определенно, — кивнул Стас.

— Кстати, ты почему не в форме?

Брат изобразил мучительную гримасу.

— Да, я решил пока походить в своем.

— Но ведь, это запрещено, что ты скажешь учителю или директору, если тот тебя увидит, — поинтересовался я.

— Скажу, что потерял форму или, что вчера ее прожгли, когда гладили.

— Ты же знаешь, что не сможешь вечно придумывать отговорки. Рано или поздно тебе придется ее надеть.

— Знаю, — тяжело выдохнул он. — Мне просто нужно время.

— Ну, дело твое, — решил не давить на него я.

— Я пойду, соберу сумку, встретимся в машине, хорошо? — сказал он и направился к себе в комнату.

В столовую зашла Адита.

— Я могу убирать со стола, Виктор? — поинтересовалась она.

— Да, я уже закончил, спасибо, — поблагодарил я. — И называй меня Вик, пожалуйста, я же сто раз уже просил.

— Конечно, мой сладкий, — ответила она, ласково погладив меня по голове.

Тут мне в голову пришла внезапная идея.

— Адита, а у нас на кухне, случайно не завалялась какая-нибудь коробка шоколадных конфет?

Адита удивленно посмотрела на меня. Ее губы расплылись в улыбке.

— Возможно. Я сейчас схожу, посмотрю.

Она скрылась за дверью, а через несколько минут появилась с небольшой коробкой в руках.

— Вот, держи, сладкий. Подруги говорят, от них невозможно оторваться, съешь одну, и уходит вся коробка! Готовишь кому-то подарок? — радостно поинтересовалась она.

— Что-то вроде того, — уклончиво ответил я. — И не называй меня «сладкий», я давно не ребенок!

— Я знаю. Ты уже такой взрослый, совсем мужчина! — с гордостью и теплотой в голосе ответила она, пригладив выбившуюся челку на моей голове. — Но для меня ты всегда останешься милым мальчиком с пронзающими глазами. Удачного тебя дня!

— Спасибо, Адита, — проводив ее взглядом, поблагодарил я.

Я положил коробку в сумку, надел зимнее пальто и вышел из дома. Стас и Лекс уже сидели в машине. Всю дорогу мы молчали. Каждый думал о своем: Лекс, сдвинув брови, что-то читал в телефоне, Стас нервозно поглядывал на часы, я думал, как буду извиняться перед Софией за вчерашнее.

— Удачного дня, Лекс! — пожелал я брату, когда мы уже подъезжали к нашей гимназии.

— И вам! Надеюсь, вы не наделаете глупостей, — ответил он.

Я посмотрел по сторонам, но не увидел машину Кати. Скорее всего, Софии тоже еще нет. Это хорошо, у меня будет время подготовиться к ее приходу. Мы с братом получили на входе свои пропуска и я, оставив Стаса у своего шкафчика с вещами, проследовал в кабинет истории.

Я зашел в класс по первому звонку. К моему удивлению, Софи уже сидела на своем месте. Я застыл в проходе между партами, взвешивая как мне поступить: пройти и сделать вид, что все хорошо, или сразу подойти и извиниться. Пара зашедших парней протолкнула меня вперед, и я прошел мимо нее, сухо сказав при этом «привет», и занял свое место в конце класса. Софи лишь кинула на меня быстрый взгляд, но не проронила ни единого слова. Как она тут очутилась? Кати ведь еще не было, ее место пустовало, а на столе с ее стороны не было ни тетрадок, ни книжек. Может, она добралась на автобусе или ее привезли родители. «Или парень» — мелькнуло у меня в голове. Эта мысль разозлила меня. Почему я вообще что-либо должен ей объяснять? Наверняка, ей и дела нет до меня. Газета… точно, мне же нужен доступ к архиву. Хорошо, тогда я просто извинюсь, подарю конфеты и перейду к делу. Или подождать, пока она заговорит первой? Я терялся в догадках. Софи сидела неподвижно и повторяла, заданные на прошлом уроке исторические даты сражений. Я собрался с духом, достал конфеты и подошел к ее столу.

— Софи, я хотел извиниться за вчерашнее недоразумение. Прости, что накричал на тебя и если чем-то обидел. Я не хотел этого, — начал я, удерживая коробку за спиной.

Я присел рядом, на место Кати. Софи повернула голову и вдумчиво посмотрела мне в глаза. Ее взгляд выражал неприступность, но сами глаза излучали тепло. На Софи сегодня был светло-зеленый свитер, одетый поверх белой рубашки, который выгодно подчеркивал тон ее светлой кожи и глаз, а также врожденный яркий окрас волос. Мне было сложно подбирать слова, когда она находилась так близко, поэтому я немного отстранился.

— Это тебе, — положил я коробку конфет рядом с ее ладонью и виновато улыбнулся. — Говорят, если съешь одну, уйдет целая коробка, так что придержи ее до обеда.

Строгая маска исчезла с лица Софи, и я увидел уже знакомое очарование ее смущенной улыбки.

— Не стоило тратиться на конфеты, — как бы с упреком сказала она. — Простого извинения было бы достаточно.

— Я хотел наверняка, — с облегчением выдохнул я. — Мир?

Я протянул руку для пожатия. Софи неуверенно подала мне свою. Я мягко взял ее ладонь и еле ощутимо пожал пальцы. Уже знакомое тепло наполнило мое тело. Софи замерла, я заметил напряжение в ее шее, будто она задержала дыхание. Ее робкий взгляд и нежный румянец на усыпанных веснушками щеках обезоруживали. Что-то доселе незнакомое зародилось в моей груди, заставляя бешено биться сердце, словно толкая тело вперед. Я не хотел отпускать руку Софи, так она приятно грела мою ладонь, и не делал этого. Я осторожно провел большим пальцем по внешней стороне ее кисти. Кожа Софии бархатным покровом стелилась по изящным контурам пальцев и запястья. По какой-то причине она также не выпускала свою руку из моей.

— Софи, ты уже здесь! — вернул меня к действительности удивленный голос Кати. — Я смотрю, вы помирились?

Софи тотчас же одернула руку, и приложила ее к своей шее. Мы синхронно отвернулись друг от друга и посмотрели на Кати.

— Я, пожалуй, займу свое место, — сказал я, уступая место Кати.

Софи украдкой бросила в мою сторону изучающий взгляд. Кати же пристально осмотрела меня с ног до головы и присела на стул рядом с подругой. Я отошел к своей парте. Прозвенел третий звонок, сигнализируя о начале урока. Я наконец смог выдохнуть.

Последующие занятия Софи будто избегала меня. На большой перемене, в обеденный перерыв ее не оказалось в столовой. Зато Стас довольно открыто, на мой взгляд, успел пофлиртовать с Кати. Ее это нисколько не обезоружило. Как оказалось, они имели много схожих качеств: оба были веселы и открыты для людей, имели позитивное мышление, слушали одинаковую музыку и любили экстремальные виды спорта. Правда, Кати больше любила смотреть, нежели участвовать. Я также отметил, что Стас не врал, когда говорил, что у него невероятное обаяние. Ранее я не присутствовал при его тесном общении с девушками, и для меня это было своего рода маленьким открытием. Он очень искусно подбирал слова, так, что с одной стороны они выражали его искреннюю и веселую манеру общения, а с другой вселяли уверенность его собеседницы в своей исключительности.

Последним уроком у нас была физкультура. Я записался в команду по баскетболу, так как это был единственный вид спорта из представленных в гимназии, который мне нравился. Перед началом занятия я решил прогуляться по спортивному корпусу и осмотреть игровые залы. После изучения закрытых площадок я вышел к футбольному полю, о котором так часто упоминали парни из моего класса. Поднявшись на трибуны и пройдя несколько рядов, я заметил одиноко-сидящую Софи. Она хаотично что-то записывала в толстый блокнот. Какое-то время я не решался к ней подойти, но до начала занятия оставалось не так много времени, и я не знал, смогу ли я увидеть Софи после. Потому, когда она убрала свой блокнот в сумку и вдумчиво устремила взгляд вдаль, я решил действовать.

— Привет. Не знал, что ты здесь будешь, — сказал я, подсаживаясь к ней. — Не против компании?

— Нет, — удивленная моему появлению произнесла Софи.

— Медитируешь?

— Ага, — отстраненно ответила она. — Я съела все конфеты. Теперь воображаю, сколько кругов мне нужно пробежать, чтобы сжечь все лишние калории.

— Зимой лишние калории не помешают, — заметил я шутя.

Софи слегка улыбнулась. Она чем-то была озабочена и не активно поддерживала разговор. Я решил сменить тему.

— Значит ты все-таки фанатка футбола?

— Не то чтобы я любила футбол, — ответила она и через некоторое время продолжила, — здесь играет мой парень.

Ее слова вызвали неприятную реакцию в моем теле, но я, стараясь не показывать вида, безучастным голосом спросил:

— И давно ты стала увлекаться, хм… — откашлялся я, — тренировками?

— Если под тренировками ты подразумеваешь моего парня, — иронично посмотрела она в мою сторону, — то нет, тренировками я стала увлекаться всего несколько месяцев назад.

— Значит у вас все хорошо? Начало отношений — это суперское время, буря эмоций, непреодолимое чувство быть вместе. Ты хочешь за него замуж?

— Что? — изумленно подняв брови, посмотрела она на меня. — Что за допрос?

«Я только что произнес это вслух? Суперское время? Замуж?» — бегущей строкой пронеслось у меня в голове. Я был удивлен не меньше Софи тем, что только что вылетело из моих уст, но нужно было как-то спасать ситуацию.

— Это не допрос. Просто у меня здесь нет друзей, а с тобой мы вроде как сдружились, хотелось бы узнать о тебе побольше, — ровным голосом ответил я.

— Хочешь дружить? Со мной? — недоверчиво окинула она взглядом меня.

— Почему бы и нет, — пожал плечами я и невинно улыбнулся в ответ.

— Хох, это…

Софи выглядела немного растерянной и будто пыталась подобрать нужные слова, но я ее опередил:

— Считаешь, парень с девушкой не могут быть друзьями? Или конкретно мы с тобой не смогли бы стать друзьями?

— Нет, я считаю, что дружба между парнем и девушкой возможна, просто, — едва сдерживая смех, ответила она.

— Что? — я не мог понять ее реакции.

— Последний парень, с которым я дружила, сейчас выбегает на поле.

Я осознал всю иронию и выжидающе стал вглядываться в вышедших игроков местной футбольной команды. Спустя пару секунд один из них — светловолосый парень среднего роста и спортивного телосложения помахал в сторону трибун. Софи сделала ответный жест.

— Это Дэн, — указав на парня, произнесла она.

— Не знаю его лично, но с виду неплохой парень, — пытаясь быть вежливым, ответил я. — Так значит, вы были друзьями?

— Да, много лет мы просто дружили, но как выяснилось недавно, Дэн испытывал ко мне… симпатию, не как к другу. В конечном счете, он добился моего согласия стать парой. В этом он очень упорный, — смущенно произнесла она. — Не знаю, зачем я тебе это все рассказываю.

— Может, потому, что у меня располагающее к доверию лицо? — шутливо предположил я.

— Возможно, — улыбнулась она в ответ, посмотрев на меня своими сияющими глазами.

— Видишь, между нами завязывается доверие, — пытаясь по-дружески толкнуть ее по плечу, я немного переусердствовал с силой, и Софи слегка отклонило в сторону.

Я успел подхватить ее за руку и вернул в исходное положение. Расстояние между нами немного сократилось.

— Извини, я не хотел, — виновато произнес я.

— Ничего страшного, — тихим голосом ответила она.

Дыхание Софи участилось. Наши глаза встретились на пару секунд, и я опять поддался их невероятному магнетизму, но быстро опомнившись, отстранился и сел обратно на свое место.

— Одна из причин, почему девушки не дружат с парнями — это неравенство сил, — произнесла она, слегка поджав губы.

Казалось, идея с дружбой ее не вдохновляла. Мне нужно было как-то переубедить Софи, но мой опыт общения с девушками был не очень большой. Я не знал, как правильно строить с ними диалог, особенно диалог с возражениями, так как все мои знакомые девушки всегда сами инициировали общение. Я вспомнил Стаса и Лекса. Что бы они сделали на моем месте? У меня возник неплохой план.

— Обещаю, этого больше не повториться, — заверил ее я. — Мы можем стать неплохими друзьями, я уверен. А насчет вашей с парнем истории, можешь не беспокоиться, у нас это не повторится.

— Да я и не беспокоюсь! — возмущенно ответила она, казалось, моя фраза ее задела. — Я вообще-то…

Но я не дал ей закончить.

— Вот и отлично! Тем более что ты, как бы так сказать, — умышленно замялся я, — немного не в моем вкусе.

— Что? — изумилась она.

— Уж прости. Мне нравятся брюнетки, такие жгучие темненькие девицы, вроде твоей подруги — Кати, — утопая в самодовольстве, продолжал я. — А ты, как мы видим, не совсем, — я изобразил наигранное сожаление. — Так что насчет романтических чувств между нами можешь не беспокоиться.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты хам? — пораженная моим откровением, ответила она.

Меня забавляла ее реакция. Я не мог не продолжать эту игру:

— Что красив, как Аполлон, говорили, и что остроумен и глаза у меня невероятно глубокие, но что хам… пожалуй, нет. Хотя, в восьмом классе я что-то такое слышал, когда назвал учительницу старухой.

Софи попыталась сделать обиженное лицо, но дрожащие уголки ее рта выдавали подавляемую ею улыбку. Она быстро порылась в сумке и достала оттуда что-то похожее на шарообразную игрушку, кажется, это был ее пенал. С нескрываемым удовольствием на лице она пригрозила мне этим шаром, закинув вверх руку.

— Я все понял, ухожу, — поспешно перекинув сумку через плечо, попятился назад к выходу я.

Когда я был уже на безопасном расстоянии, то добавил:

— Приятно было поболтать, друг! Увидимся завтра!

В нескольких сантиметрах от меня звонко ударился о стену круглый пенал с принадлежностями. Я с широкой улыбкой на лице, не оборачиваясь, спокойно продолжил свой путь к выходу. Возможно, я ей все же нравлюсь.

В следующие два дня я вел себя так же непринужденно и самодовольно, как и при встрече с Софи на спортивной трибуне. Ее это немного злило, но в целом она была настроена дружелюбно и не отвергала мысль о нашем с ней товариществе. Тем более что, Кати и Стас стали проводить все больше свободного времени вместе, и так или иначе, это коснулось и нас с Софи. Иногда она пропадала куда-то на время перемены или обеда, но в целом мы почти всегда общались вчетвером.

— Софи, помнишь, ты говорила, что сможешь провести меня в архив вашей газеты? — подошел я к ней, когда она доставала из своего шкафчика учебники к очередному уроку.

— Ах, да, точно, — вспомнила она, в небольшой спешке убирая книги в сумку. — Завтра я буду редактировать одну статью, и могла бы тебя на это время взять с собой. Пойдем на большой перемене.

— Отлично! — обрадовался я. — Тогда завтра я возьму обед с собой. А о чем ты пишешь?

— О негативном воздействии полигона ТБО на жителей города. О его закрытии твердят уже не один год, но почему-то до сих пор он бесперебойно забрасывает нас отходами, — с неприязнью в голосе ответила она.

— Да ты — настоящий борец со злом и несправедливостью, — пошутил я. — Я думал, что в школьной газете пишут только про новости, кающиеся непосредственно самой школы.

— Про это мы пишем тоже, — кротко улыбнулась Софи и спешно собрала волосы в хвост.

На ее лице появилась тень тревоги. Она опустила глаза и прикусила нижнюю губу. Все необходимые учебные принадлежности из личной ячейки уже были у нее в руках, но почему-то она продолжала стоять у своего шкафчика, прикрывая лицо его дверцей.

— С тобой все в порядке? — поинтересовался я.

— Да, встретимся в классе, Вик, — немного понизив голос, ответила она, осторожно взглянув через плечо.

— Ты какая-то странная.

Я уже собирался направиться в класс, как между мной и Софи неожиданно возникла мужская фигура, вынудив меня задержаться.

— Софи, дорогая! — произнес светловолосый парень в синей толстовке. — Я все утро тебя ищу!

— Здравствуй Дэн, — сдержанно поздоровалась она.

Парень нагнулся, одним прикосновением поцеловал ее в губы и прижал к себе.

— А ты должно быть, тот самый Виктор! — протянул мне руку он. — Я наслышан о тебе.

— Здравствуй, Дэн, — пожал его руку я, стараясь не показывать свою неприязнь. — Я тоже о тебе слышал. Рад знакомству.

Парень задержал на мне пытливый взгляд, а затем снова обратился к Софи.

— Мне нужно с тобой поговорить, конфетка.

— Я немного опаздываю, — слукавила она, так как до занятия оставалось еще не менее пяти минут, а кабинет был совсем рядом.

— Это не займет много времени, — настаивал он.

При этих словах Дэн провел внешней стороной кисти по щеке Софи. Она широко улыбнулась и с наигранной заинтересованностью согласилась. К своему удивлению я распознал ее притворство. Парень повернулся ко мне, намекая оставить их одних.

— Я, пожалуй, пойду в класс, — сдержанно произнес я и с безучастным видом направился в кабинет.

Софи стояла, прижавшись к шкафчикам, и с потерянным видом ожидала речи Дэна. Я зашел в класс и нервно бросил сумку на свою парту. Кати, занявшая уже свое место, удивленно оглянулась на меня.

— Поаккуратней, мачо! Не разнеси нам мебель, — шутливо произнесла она.

— Простите, немного не рассчитал, — бросил я.

Как бы я хотел, чтобы на месте моей сумки оказалось довольное лицо того блондинчика! Через несколько минут, по второму звонку зашла Софи. Она была бледна и встревожена. Что ей мог там сказать этот Дэн? Нет, я не хотел об этом думать и тем более выяснять. Эти двое, играя в парочку, выводили меня из себя и то, что я не мог оставаться безразличным к данному типу их отношений, злило меня еще больше.

Весь последующий день я избегал Софи. Мне не хотелось, чтобы она заметила мое раздраженное состояние, и поэтому счел лучшим — держаться от нее подальше. После уроков, уже сидя в машине, я заметил, как она выходила из здания, держась за руку с Дэном. Они остановились у золотистого «лексуса», парень галантно открыл перед Софи дверь и она скрылась за тонированными стеклами ненавистного мне авто. Всю дорогу домой Стас допытывался, почему я такой хмурый, но я списывал свое настроение на погоду и усталость. Я и сам не знал, почему во мне бурлили все эти негативные эмоции. Оказавшись дома, я поужинал, а остаток времени посвятил спортивному залу, оборудованному в южной части нашего особняка.

— Тебе нужно увеличивать вес, если хочешь ко дню рождения выглядеть как я, — обратился ко мне Лекс, занимавшийся на соседнем тренажере.

— Я не хочу быть как ты, — бросил я, все еще управляемый злостью.

Я рывком перетянул значительный вес, имитируя греблю.

— Хочешь выпустить пар? Тогда тебе лучше позаниматься с тяжелым мешком, — предложил он, полной грудью делая выдох и опуская ручки тренажера для плеч.

Я подумал, что будет неплохо уплотнить жесткий мешок, выплеснув свое негодование наружу. Закончив свою греблю, я перебинтовал руки и направился к боксерскому мешку, висевшему в противоположном углу зала. Через пару мгновений он уже раскачивался из стороны в сторону, принимая на себя тяжелые удары.

— Полегче, парень! — прервал меня настороженный Лекс. — Так ты его скоро сорвешь. Давай я буду придерживать.

Я сделал еще пару десятков ударов, а затем отошел немного перевести дыхание.

— Не растерял еще навык, — заметил брат с довольной ухмылкой на лице. — Не зря мы столько занимались с Син Тяном.

— Это как научиться кататься на велосипеде. Раз освоишь — всю жизнь будешь ездить, — вытирая струящийся пот со лба, ответил я.

— Да, но Син Тян — гуру своего дела! — восторгался Лекс, уповая воспоминаниями о школе боевых искусств, куда мы ходили долгое время, живя в Китае. — Таких учителей как он — мало!

— Я бы сказал, что он один такой! — припоминая наши тяжелые тренировки, ответил я. — Продолжим?

Лекс крепко сжал грушу в ожидании моего яростного удара. Я махал кулаками, пока не рухнул на пол от бессилия.

***

Ночью мне снова приснился ужасный сон. Я опять был пламенем, и как наяву чувствовал пронзающий меня жар и испепеляющий огонь, не оставляющий после себя ничего живого. Повсюду раздавались дикие голоса умиравших и горевших заживо людей. Я узнал стены здания, в котором был пожар, это был наш дом.

Прикосновение холодной и твердой руки вернуло меня в реальность. Я открыл глаза, по моей шее стекал холодный пот. На краю постели слева от меня сидел отец и держал меня за руку. Я одернул свою руку и вытер пот с лица.

— Тебя опять мучают кошмары? — сочувствующе произнес он.

— Я не хочу об этом говорить, — отвернувшись от него, ответил я.

— Мы можем снова обратиться к специалисту, в прошлый раз это помогло, — настаивал он.

— Всем иногда снятся плохие сны, со мной все в порядке, — возразил я.

Я посмотрел на отца. Он был одет в зимнее пальто, в левой руке у него была шляпа.

— Который час? — спросил я.

— Около шести утра.

— Почему ты в верхней одежде?

— Я только что вернулся из поездки, зашел вас всех проведать и задержался у твоей постели. Ты что-то бормотал во сне.

Голос папы отдавал теплотой, казалось, он совсем не злился на меня из-за нашей недавней ссоры.

— Давно ты здесь сидишь? — поинтересовался я.

— Минут пятнадцать. Но раз ты говоришь, что все в порядке, то я пожалуй пойду к себе, — похлопав меня по плечу, ответил он и встал с моей кровати.

Будучи уже в дверях, он повернулся и добавил:

— Я знаю, что между нами не всегда все гладко и есть события, которые ты не можешь принять. Но я хочу, чтобы и ты знал, что если тебе будет нужна помощь или ты захочешь поговорить о чем-либо, ты всегда можешь ко мне обратиться.

Я был тронут его словами. Отец не часто позволял себе эмоции, он считал это проявлением слабости, но когда это случалось, я начинал видеть в нем человека, не просто работающего бизнесмена в костюме с цифрами и графиками в голове, а человека, который все понимает и чувствует. Мне стало стыдно, что я так часто нападал на него. Его ведь никто не учил растить троих сыновей в одиночку, так или иначе, он старался дать нам все самое лучшее, пусть и по-своему. С другой стороны ничто не оправдывало его вопиюще-грубых ошибок касательно нашей мамы. Я не знал, смогу ли простить его когда-нибудь за то, что он вычеркнул ее из своей и нашей жизни.

— И смени подушку, она вся промокла от твоего пота, — уже в дверях добавил отец.

Затем он вышел, и я остался один на один со своими мыслями.

К семи утра все члены семьи собрались за столом, поглощая завтрак. Стас и Лекс расспрашивали отца о Лондоне и его поездке. Не смотря на то, что тот провел всю ночь в самолете, он отвечал бодро и охотно поддерживал беседу.

— Есть определенные проблемы, но мы прилагаем все усилия, чтобы их решить, — размышляя о чем-то, произнес отец.

— Что-то серьезное? — поинтересовался Стас.

— Не бери в голову сынок. Это все рабочие моменты, — с полуулыбкой ответил отец брату, а затем строго посмотрел на Лекса. — Ты не пройдешь со мной, Александр? Я хотел бы тебе кое-что показать.

Лекс проследовал за отцом в кабинет. Вернувшись к нам, он выглядел задумчивей обычного и всю дорогу до гимназии молчал. Мы со Стасом явно в чем-то были не в курсе, но не эта мысль занимала меня в данный момент. Я предвкушал, что смогу или не смогу найти в архивах, в которые сегодня меня должна была провести Софи. Я был настроен исключительно по-деловому и решил оставить все личностные взаимоотношения для тех, кому это действительно важно, для тех, кто превозносит чувства над разумом. Все это не для меня. Софи с Дэном, возможно, у них есть будущее, возможно, нет. Но меня в их отношениях точно не будет. Да и с чего мне вообще думать о каких-то там возможных отношениях с Софи? Я не знаю ее достаточно, чтобы чувствовать что-то большее, чем симпатию. Да, это — просто симпатия, чисто человеческая. Софи красива и приятна в общении, и именно поэтому меня к ней тянет. Такие люди всем нравятся. Просто она мне симпатична, как человек в облике девушки, этого я и буду придерживаться. Может быть, у нас и получится стать друзьями. Правда, в детстве дружить с девочками у меня получалось намного лучше.

Первым уроком по расписанию должна была быть моя любимая физика. Я вошел в класс и к своей «безмерной» радости застал Софи, Кати и Дэна, мило беседовавших друг с другом.

— Здравствуй Вик, — первой поприветствовала меня Кати.

— Всем доброе утро! Кати, Софи, Дэн! — поздоровался я, слегка переборщив с позитивом.

— Доброе утро, Вик, — настороженно ответила Софи.

— Здорово мэн! Я вижу, ты сегодня в хорошем расположении духа, — пожимая мне руку, радостно произнес Дэн.

— Я отлично выспался, вкусно позавтракал, мой любимый предмет первым уроком, почему бы мне не радоваться? — соврал я.

Я совсем не был рад. Ко мне снова вернулось вчерашнее чувство раздражения. Правда, в этот раз я умело его скрывал. Со стороны все видели лишь довольного жизнью парня, не знающего забот и проблем. Так и будет в дальнейшем.

— Тебе лучше знать, — многозначительно посмотрел на меня Дэн.

Я занял свое место и достал учебник физики. Пытаясь показать заинтересованность, я пробежался глазами по основным главам сегодняшней темы. Через какое-то время я заставил строки доходить до моего сознания и действительно увлекся чтением. По третьему звонку Дэн наконец-то покинул наш класс, и я вздохнул с облегчением. «Меня не должен волновать ни Дэн, ни Дэн и Софи», — пытался убедить себя я, повторяя эту фразу из раза в раз, когда мой взгляд обращался к рыжим волосам. — «Это всего лишь симпатия, скоро все пройдет».

***

— Ребята, вы займете мне место в столовой? Я вас догоню, только заброшу вещи в класс, — попросил Стас, встретившись со мной, Кати и Софи во время большой перемены в холле гимназии.

— Мы, не пойдем на обед, — ответил я. — Нам с Софи нужно посетить архив.

— А, да? — задумался брат. — Точно, ты о чем-то таком говорил мне.

— Я могу пойти с тобой. Забросим твои вещи и пойдем в столовую вместе, — предложила Кати.

— Нет! — выпалил Стас. — Знаешь, я передумал. Зачем тратить драгоценное время? Пойдем сразу в столовую. Я так хочу есть!

Стас при всей своей эмоциональности в этот раз переборщил с жестикуляцией. Его поведение поставило в недоумение не только Кати и Софи, но и меня. И это уже был не первый такой момент за неделю. Только вот я знал причину его странностей, а девушки нет. Он до сих пор оттягивал свой разговор с Кати и выкручивался, как мог, лишь бы она не узнала правду о его возрасте.

— Знаешь, иногда твой брат ведет себя довольно странно, — заметила Софи, когда мы поднимались по лестнице.

— Все мы иногда ведем себя странно. К примеру, ты со своим парнем вчера вела себя странно, — не удержавшись, подметил я.

— Ничего подобного, — возразила она.

— Я не заставляю тебя мне что-либо рассказывать. Просто говорю, что ты была странная.

Софи ненадолго замолчала.

— Вот и пришли, — сказала она, когда мы очутились перед потертой широкой дверью.

Помещение, где размещалась редакция школьной газеты, оказалось довольно вместительным. Часть комнаты занимали несколько высоких стеллажей с документацией, а напротив них располагались обустроенные рабочие места с компьютерами, которых было пять штук. На стене за столами справа от входа была прикреплена большая доска, на которой где-то были выведены надписи, а где-то были приклеены стикеры и фотографии. Софи положила свои вещи на стол у окна и включила расположенный на нем компьютер.

— Ты можешь оставить сумку здесь, если хочешь, — указала она на соседнее от своего место.

— Спасибо, я только достану свой блокнот и ручку.

— Ты основательно подготовился, — оценила она. — Вот здесь у нас хранятся все записи и издания газет.

Софи указала на большой многоуровневый стеллаж со старыми разноцветными папками, что стоял наряду с остальными вдоль левой стены.

— Состав, конечно, не как в городской библиотеке, но все же, есть, что почитать.

— А за какой период собран этот архив? — спросил я.

— Кажется, его начали составлять спустя пару лет после основания гимназии, то есть порядка 70 лет он существует.

— Немалый срок!

— Да, это точно. Но самое прикольное, что редакция газеты была образована примерно в то же время что и сама гимназия, и с тех пор не прекращала свою работу. И я являюсь частью этой писательской группы и, возможно, когда-нибудь какой-то ученик, просматривая старые выпуски, наткнется на мое имя, — мечтательно произнесла она.

— Так ты хочешь в будущем стать журналисткой? — меня удивила эта идея.

— Я еще не решила, — скромно ответила Софи. — Меня многое что увлекает. Журналистика — мое основное внеурочное занятие в гимназии. Но я также люблю заниматься музыкой и иногда исполняю песни на различных городских мероприятиях.

— Это очень интересно, — продолжая удивляться открывающейся мне девушке, ответил я. — А я могу где-нибудь послушать твои песни? Наверняка, у тебя приятный голос.

— Возможно, и сможешь, — загадочно ответила она, поправляя волосы. — Близится Новый год и, скорее всего, меня попросят выступить на новогоднем вечере.

— Я обязательно приду, если ты там будешь, — уверил ее я. — Ты поешь свои песни или чужие?

— Я пою те песни, которые мне нравятся, в основном это песни известных групп и артистов, свои я тоже пишу, но не исполняю их на публике, это слишком личное, — смущенно произнесла она, прикусив нижнюю губу.

Софи небыстрым шагом подошла к своему столу и добавила:

— Что-то мы отвлеклись от нашей основной цели. Тебе нужно поторопиться, если хочешь что-нибудь сегодня отыскать в этих папках.

— Тогда начну с этого шкафа, — указал я на ближайший ко мне стеллаж, тактично оставляя свои расспросы на будущее.

Я определил временной промежуток, когда моя мама училась в гимназии, и момент создания ею проекта нового корпуса. Но чем больше просматривал я заметки и статьи тех времен, тем меньше оставалось надежды на успешное завершение моего предприятия. Складывалось ощущение, будто мама в школьные годы вообще себя никак не проявляла. Ни одного упоминания о ней в школьной газете в промежуток с ее поступления и до выпуска я не нашел. Зато нашел статьи об аномальных природных явлениях, которые частенько происходили в те годы. Многие очевидцы утверждали, что это проклятие господне за все совершенные грехи людьми этого города. И в самом деле, размах стихийных бедствий поражал: за четыре года с 1985 по 1988 было зафиксировано пять случаев сильнейшего шторма, одно затопление, несколько лесных пожаров, аномальные морозы, погубившие большую часть урожая и много всего прочего. В этом районе было даже одно землетрясение, что несвойственно для данной территории. А после 1988 года катаклизмы как по волшебству сами собой прекратились.

Я успел разобрать пять коробок с изданной когда-то прессой минут за десять. Чтобы закончить с первым стеллажом мне оставалось просмотреть еще шесть коробок. Некоторые выпуски газет не соответствовали своему временному указанию на папках, как будто кто-то неумелый порылся в архиве и убрал все не на свои места.

— Ну как успехи? — поинтересовалась Софи, когда я доставал очередную папку из ящика с надписью «1989 год».

— Создается ощущение, что за вашим архивом некому следить. Некоторые папки не на своих местах, — недовольно ответил я, пролистывая истертые листы старой газеты.

— Хмм, странно. Обычно наша руководительница щепетильна в таких вопросах, — удивилась Софи, подсаживаясь ко мне и рассматривая отложенные мною коробки.

Дойдя до середины своей папки, я наткнулся на странный заголовок «Неиссякаемый энтузиазм наших умов». Я перевернул страницу и обнаружил в конце статьи фото, знакомой уже мне молодой девушки.

— А что конкретно ты ищешь? — после просмотра нескольких папок спросила Софи.

Я непроизвольно проигнорировал ее вопрос, так жадно я вчитывался в интервью, напечатанное на этом старом листке серой бумаги. Вопрос — ответ, пояснение автора, фотография. Это была она, на фотографии была изображена моя мама! А в статье говорилось о том, как она собирает средства на постройку дополнительного корпуса гимназии, цель которого было бы бесплатное обучение способных детей-сирот. Ее ответы были такими взвешенными и обдуманными! Я был так рад снова открыть частичку ее жизни, узнать что-то до сегодняшнего дня неизвестное о ней, увидеть еще одно ее фото! Она была такая красивая и такая молодая! Горечь потери и обида снова овладели мной.

— Вик, ты в порядке? — осторожно спросила Софи, прикоснувшись к моему плечу.

Не знаю, как выглядело мое лицо, когда я повернулся к ней, но по ее реакции я понял, что точно не типично для меня.

— Вик!

— Да, я просто, — подбирая слова, начал я, — не был готов найти то, что искал.

— Кто эта женщина? — поинтересовалась она, заглядывая в газету, зажатую в моих руках.

— Это моя мама, — отстраненно произнес я.

Софи удивленно окинула меня непонимающим взглядом.

— Твоя мама? — повторила она.

— Она училась в этой гимназии, — пояснил я, пролистывая папку дальше.

— Да? Я и не знала.

— Я тоже до недавнего времени.

Софи ненадолго притихла. Я пролистал папку до конца, но больше ничего не нашел.

— Подай мне, пожалуйста, следующую папку из той коробки, — попросил я, указывая на коробку со следующим годом.

— Да, конечно, — она протянула к ней руку и достала нужную папку. — Я могу поинтересоваться, почему ты ищешь сведения о своей маме здесь, а не спросишь напрямую все необходимое у родителей?

Я посмотрел на Софи. Казалось, поступившая информация не укладывалась у нее в голове. Я решил прояснить ее замешательство.

— Потому что моя мама умерла и вряд ли ответит на мои вопросы. А отец, — я сделал глубокий вдох, — он не любитель разговоров о прошлом.

Софи сочувствующе пожала мою руку. Не знаю, почему я ей так открыто все выложил, но у меня было чувство, что я могу доверять этой девушке, и она не станет рассказывать всем подряд мои секреты.

— О, мне так жаль Вик, — с грустью произнесла она, сжимая мою руку немного сильнее.

И теперь я пожалел, что рассказал ей о делах в своей семье. Последнее что мне нужно было от Софи — это ее жалость. Я убрал свою руку и взял у нее папку со следующим годом. Пролистав ее и не найдя ничего по нужной мне теме, я со злостью бросил ее обратно в коробку.

— В архиве их еще полно, я уверена ты найдешь что-нибудь, — участливо произнесла она.

Я не разделял ее уверенности. Встав из-за стола, я отошел к окну.

— Это была последняя папка из возможных, я отобрал все года до ее смерти. Вряд ли я найду что-то еще.

— Ты же сам говорил, что некоторые издания в папках перепутаны, может быть, в других коробках есть те, что тебе нужны? — пыталась вселить в меня надежду Софи. — И потом ты зря отсекаешь мысль о том, что после даты смерти твоей мамы ты ничего не сможешь найти. Иногда именно после смерти человека о нем пишут больше, чем при жизни.

А ведь она в чем-то была права. Может быть, кто-то написал о моей маме и ее трудах после ее смерти.

— Я тебе помогу, — осторожно произнесла она, — если ты не против, конечно.

Софи излучала уверенность и была настроена решительно. Я бы поспорил, что откажись я от ее помощи, она бы убедила меня в ее необходимости.

— Хорошо. Но я не хочу, чтобы ты меня жалела, — твердо поставил условие я, наблюдая за ее реакцией. — И смотрела вот так, как сейчас.

Софи подошла ко мне и виновато улыбнулась, пронизывая меня насквозь своим чутким взглядом.

— Это не жалость, Вик. Я просто сочувствую тебе, а в сочувствии нет ничего плохого. Тем более для друзей.

— Так значит мы друзья? — с ноткой сомнения произнес я.

— Я делюсь чем-то с тобой, ты делишься со мной. Думаю это одна из составляющих частей дружбы.

С этими словами она протянула мне руку для пожатия и мило улыбнулась.

— А ты не боишься, что твой парень заревнует тебя к таким друзьям? — я пожал руку Софи и немного притянул к себе.

Софи по инерции оказалась на пару шагов ближе. Ее дыхание участилось, но глаза излучали доверие.

— Я думаю, вам тоже стоит подружиться, — тихо произнесла она, немного опустив глаза.

— Ну, это вряд ли! — с насмешкой ответил я и снова отошел в сторону.

— Почему?

Она была огорчена моим ответом.

— Твой Дэн — показушник и не внушает доверия! — выпалил я. — Не думаю, что у нас найдется хоть одна общая тема для разговора.

— Ты не прав! Ты его не знаешь. Он хороший и намного проще, чем ты думаешь, — защищала его Софи.

— Да неужели! Тогда почему ты его избегаешь? — подметил я.

— Я его не избегаю!

— А что тогда было вчера в коридоре у шкафчиков? Да у тебя на лице все было написано! — снова начинал злиться я.

Софи застыла в негодовании, но ничего не ответила. Сделав пару возмущенных взглядов в сторону, она перекинула свою сумку через плечо и уравновешенным голосом произнесла:

— Я попрошу тебя больше не поднимать эту тему, если хочешь чтобы мы оставались друзьями.

Прозвенел первый звонок на урок. Я снова корил себя за несдержанность. Я же решил не влезать в их отношения с Дэном. Мне нужно научиться лучше себя контролировать.

— Извини, ты права, это не мое дело, — отрешенно произнес я.

— Нам пора, иначе опоздаем на алгебру.

— Хорошо.

Я быстро разбросал папки по коробкам и убрал их на место в стеллаж. Прозвенел второй звонок. Нам пришлось поспешить, чтобы успеть к третьему звонку занять свои места в классе. Кати осуждающе посмотрела на нас, когда мы вошли. Ей не терпелось что-то рассказать Софи, и она была огорчена, что ее лишили этой возможности. В течение урока она с завидной периодичностью что-то нашептывала Софи на ухо. Учительница сделала ей даже несколько замечаний, но Кати ничто не могло успокоить.

К концу учебного дня я чувствовал легкую усталость. Эта неделя была довольно напряженной и богатой на события. По дороге домой я, Стас и Лекс делились своими впечатлениями и наблюдениями. Все мы пришли к единому мнению, что, несмотря на всю внешнюю скучность, этот город был полон жизни. В гимназии Лекса вовсю велась подготовка к соревнованиям по лыжной ходьбе и сноубордингу. Стас весьма огорчился тому, что в нашей школе сноубординг не был популярен. У нас главным видом спорта считался футбол. Все парни были на нем помешаны, правда, мы со Стасом их увлеченности не разделяли. Обсуждая тему спорта, мы с братьями договорились устроить вылазку на местные склоны и покататься на досках.

— Кстати, я сегодня нашел кое-что интересное в нашей библиотеке, — решил поделиться своими новостями я.

— Да? И что же? — поинтересовался Стас.

— Я нашел статью 1989-го года о нашей маме с ее интервью и фотографией!

— Да ладно? — обрадовался он.

Лекс подозрительно проигнорировал эту информацию.

— Да, я думал, что это безнадежная идея — найти что-то в этом архиве. Но удача оказалась на моей стороне.

— Ты ее взял с собой? — спросил Стас.

— Нет, Софи сказала, что из архива ничего нельзя выносить. На следующей неделе я сделаю копию.

— Кто такая Софи? Библиотекарша? — включился в беседу Лекс.

— Нет, это его подружка, — шутливо ответил вместо меня Стас.

— Она мне не подружка! — возразил я, толкнув младшего брата в плечо. — Мы просто друзья.

Стас рассмеялся во весь голос.

— Боже, Лекс, ты бы видел его! Друзья?! Да он сам не свой, когда видит эту девушку!

— Значит, тебе пришлись по вкусу местные особы, Вик? — с издевкой произнес Лекс.

— Мы просто друзья, учимся в одном классе. Стас, перестань нести чушь!

— Да, они просто друзья, ведь у Софи есть парень! — не успокаивался Стас.

Лекс удивленно посмотрел на меня исподлобья.

— Да что ты его слушаешь, — ответил я ему. — Он сам влюбился и смотрит на все вокруг через призму порхающих бабочек.

— Вижу, вы зря времени не теряли, — улыбнулся Лекс. — Только на твоем месте Вик, я не стал бы здесь заводить какие-либо долгосрочные отношения, через полгода мы уедем из этого города и из этой страны.

— Я не собираюсь заводить никаких отношений, — фыркнул я в ответ.

— Ну и отлично, — удовлетворительно произнес он. — А с тобой что, Стас?

— А я влюблен как никогда! — мечтательно произнес брат. — И пусть вы будите надо мной смеяться, но я думаю, что встретил ту самую!

— Как же, — наигранно удивился Лекс. — Помню, ты то же самое говорил и о Суун.

— Нет, то была мимолетная влюбленность, здесь все по-другому. Она невероятная! — расплывшись в улыбке, ответил Стас.

— Ну-ну, — насмешливо произнес Лекс. — Посмотрим, что ты скажешь через месяц.

***

Выходные пролетели довольно быстро. Мы с утра и до вечера рассекали небольшие заснеженные склоны, созданные природой недалеко от города. Стас и Лекс соревновались в виртуозности, а я ускользал от своих многочисленных дум в голове, под музыку любимых групп. Это было невероятное чувство единения с природой и убежденности в том, что ты способен ее покорить. При каждом прыжке мне казалось, что я растворяюсь в этой необъятной невесомости. А с каждым приземлением я чувствовал, как вновь собираюсь в гармоничный сосуд силы и превосходства, чтобы в очередной раз рассеяться на частицы. Свежий воздух и энергичные занятия подняли всем нам настроение и внесли разнообразие в нашу жизнь, лишенную их в момент возвращения домой.

К вечеру воскресения все мы были выдохшиеся, но приятно-уставшие. Меня клонило в сон, и вместе с этим мучила невероятная жажда. Я, борясь с сонливостью, решил все-таки спуститься на кухню и выпить чего-нибудь прохладительного. Проходя мимо гостиной, я заметил спящего Лекса. Небрежно развалившись на диване у старинного камина, он мирно посапывал, а одна его бровь периодически возвышалась над другой. Я заметил в его руках странного вида книгу. Переплет был немного потерт, а страницы отдавали стариной. Я подошел ближе. Мне захотелось узнать, каким чтением на этот раз увлекся мой заносчивый брат. Обойдя диван и став спиной к камину, я осторожно вынул интересующую меня вещь из рук брата. Лекс немного поежился и принял зеркальную прошлой, позу для сна. Кожаный переплет искусно обрамлял внешний костяк книги. «История современной Мирны» — так гласило ее название. Под надписью красовался небольшого размера герб в виде руки, держащей пламя. Я присел у камина, так чтобы свет попадал на страницы, и стал читать с того места, на котором остановился Лекс. Страница 147-я: «и долго искал народ Мирны место, где смогли бы прижиться переселенцы, и потратил много ресурсов и сил. Казалось, что все братские планеты канули в прошлое и не найти мирнянам новый дом. Но вера, вселенная Создателями, не покидала сердца ищущих. И вот, спустя почти пять веков, их поиски и надежды оправдались. Искатели в третьем поколении: Сот, Кхалу, Минот и Линга обнаружили планету, полную жизни, воздуха и воды. Звалась она — Землей. Похожих созданий и климат нашли они на этой планете, и встретили братьев своих по предкам, но отличались те по развитию и представлениям о жизни вне их космической системы. И хоть имели братья, зовущиеся людьми, похожее строение скелета, внутренних органов и внешность, далеки они были до умов мирнян. Мы — тсулы, были развиты лучше и физически и умственно. Нам были доступны многие тайны общей вселенной и мира, технологии и разработки, которые люди могли только представить в своих безумных фантазиях. Они могли бы посчитать нас Богами, раскрой мы свое существование…»

— Эй, что ты делаешь? Отдай! — резко выхватил у меня из рук книгу обеспокоенный Лекс.

— Мне просто стало интересно, что ты читаешь, — я не ожидал такой реакции брата.

— Впредь научись спрашивать, перед тем, как брать чужие вещи, — все еще с опаской посматривал он.

— Это же всего лишь книга! — возразил я. — Кстати, это что, фантастика?

— Много ты прочел? — словно на допросе спрашивал брат.

— И страницу не успел прочесть, как ты выхватил ее у меня из рук.

Почему он так обеспокоен?

— Это очень дорогая книга, мне дал ее почитать один знакомый. Второй такой экземпляр и не сыщешь, ограниченное издание, — поспешно ответил брат, осматривая книгу с разных сторон.

— А кто автор? — поинтересовался я.

Лекс не очень-то меня убедил своим объяснением.

— Автор неизвестен, — нехотя ответил он.

— Не знал, что ты увлекаешься фантастикой. Ты же любитель классики.

— Нужно расширять свой кругозор, — он встал с дивана.

— Дашь, почитать?

Лекс немного замешкался.

— Боюсь, что нет. На следующей неделе мне нужно ее вернуть.

— Что ж, очень жаль, — слегка расстроившись, произнес я и направился на кухню.

— Это всего лишь книга, не стоит так переживать! — крикнул мне вслед он.

«Тогда почему так сильно переживаешь ты?» — возник вопрос в моей голове.

Примечания

2

Имеются в виду герои произведений А. К. Дойла — Шерлок Холмс и доктор Ватсон