Сломанный глобус

Александра Лисичкина, 2023

Ольга Кравцова приходит работать в школу сразу после института. Ей дают классное руководство самого тяжелого пятого класса. Она пытается доказать, что её класс не такой отвратительный, как всем кажется. Учительнице постоянно мешает руководство, другие учителя и родители. Удастся ли Ольге преодолеть все трудности, найти союзников и завоевать доверие детей?

Глава 5

Тот, кто придумал большую перемену — гений. За двадцать минут можно столько всего успеть: и распечатать интересный материал, и оценки в журнал электронный выставить, и объяснить кому-то недопонятую тему.

Ольга влетела в подсобку, собираясь сесть за компьютер, и увидела Верную, которая наливала чай Колосову.

— О, — Верная иронично приподняла бровь, — наша попрыгунья. Саш, ты вообще её видишь?

— Только по телефону слышу, — Колосов помешивал чай ложкой, — вот решили двумя классами праздник осенний делать.

— Быстро вы. И как это вы на такое сподобились?

Ольга шлёпнулась на диван, слушая, как Колосов пересказывает последние события Верной, которые они обсуждали по телефону. После ссоры между Димой и Никитой Колосов спонтанно предложил провести вместе праздник, чтобы все дети могли вместе пообщаться.

Верная затею одобрила, встала и достала из шкафа третью кружку.

— Садись, — сказала Верная учительским тоном, обращаясь к Ольге, — булку съешь, а то совсем отощала с этими детьми.

— Но…

— Садись, если ты рухнешь перед классом в голодный обморок, памятник тебе никто не поставит.

Пришлось слушаться. Колосов что-то пошутил про то, что в Верной проснулся инстинкт бабушки, на что та ответила, что он никуда и не пропадал с рождения внучки. Ольга почему-то вспомнила, что та уже учится в шестом классе.

— А Стрелков одобрил вашу затею? — поинтересовалась Верная, протягивая Ольге булку.

— Ему сейчас не до этого, — пожал плечами Колосов, — проверка же.

— Тогда спроси у Холодовой. Уважь будущего директора.

— В смысле?!

Ольга даже перестала хрустеть поджаристой корочкой, положив булку на блюдце.

— Я тебе думаешь просто так говорила не лезть? — усмехнулась Верная, увидев удивление Ольги. — С прошлого года ходят упорные слухи, что Стрелков последний год в кресле директора.

— И приемником он готовит Юлию Михайловну, — хмыкнул Колосов, беря ещё одну булку.

— Тебя-то перестали доставать? — спросила Верная, посмотрев на него.

— Пока да, но Холодова ещё не подходила.

— В смысле? — спросила Ольга, чувствуя себя лишней, потому что совсем ничего не понимает.

— Александра Юрьевича умоляли завучем быть, а он — кремень, — с каким-то ехидством пояснила Верная.

Ольга подумала о том, что действительно совершенно не знает о том, что тут произошло за четыре года.

Холодову, управляющую школой, она ещё могла представить, но чтобы Колосов сидел за бумажками — это выглядело бы так же невероятно, как змея жонглирующая мячиками.

— А как так вышло, что вас в завучи попросили? — спросила Ольга.

— Видимо, решили, что я похож на Бэтмена, — отмахнулся Колосов, — и раскидаю всех школьные дела одним махом.

Верная хотела что-то добавить, но заунывная мелодия звонка призывала вернуться к работе.

Вот бы он сломался, и на урок можно было опоздать, но злых фей, которые могли бы это устроить, похоже, не существует.

Колосов, узнав что сейчас испанский у его спиногрызов, сделал им пару объявлений по расписанию, посмотрел на Ольгу взглядом, который говорил:«держись, через пару часов сбежишь отсюда».

— Ольга Юрьевна, — поднял руку Дима, когда Колосов ушёл — извините, что не по теме, но…правда, что мы с вашим классом будем праздник делать?

Ольга напряглась, отложив учебник.

— Что вас смущает в этой затее? — спросила она

— Да они нас терпеть не могут! — возмутилась Алина.

— Ага, меня на награждении за олимпиаду обозвали в прошлом году, — пожаловался её брат Максим, редко говорящий на уроках.

Дети задребезжали, делясь своими эмоциями. Ольга выслушала многих и поняла что они боятся, что их начнут задирать.

Она пообещала, что поговорит с маленькими тиранами, и если ничего не получится, то праздника не будет.

— У меня есть для вас кое-что, — сказала Ольга, порывшись в столе и достав оттуда лист, на котором было распечатано стихотворение Григория Поженяна.

Когда она думала о том, что будет работать в школе, то сразу же нашла его в Интернете.

Ты хочешь, чтобы я был, как ель, зеленый,

Всегда зеленый — и зимой, и осенью.

Ты хочешь, чтобы я был гибкий как ива,

Чтобы я мог не разгибаясь гнуться.

Но я другое дерево.

Это стихотворение Ольга услышала от Холодовой в седьмом классе, когда поссорились две одноклассницы перед уроком английского.

Если рубанком содрать со ствола кожу,

Распилить его, высушить, а потом покрасить,

То может подняться мачта океанского корабля,

Могут родиться красная скрипка, копье, рыжая или белая палуба.

У Холодовой был талант решать конфликт, не переходя на личности. Она просто прочитала эти строки. Одноклассницы в тот же день не помирились, но перестали задирать друг друга.

Говорят, если деревья долго лежат в земле,

То они превращаются в уголь, в каменный уголь,

Они долго горят не сгорая, и это дает тепло.

А я хочу тянуться в небо. Не потому что я лучше других деревьев, нет.

А просто, я ДРУГОЕ дерево. Я ТАКОЕ дерево.

Ольга закончила читать, с удивлением услышав в последних строчках акцентную интонацию Холодовой.

Дети молчали. Было слышно, как в коридоре техничка трёт пол.

Ольга нарушила тишину, спросив у учеников, как они думают, почему она прочитала именно это стихотворение.

— Хотели показать, что деревья разные? — предположил Дима, вертя в руках карандаш.

— Дерево само решает, чем оно будет, — бодро ответила Алина.

— Ещё есть варианты? — спросила Кравцова, радуясь, что в принципе дети близки к ответу, который нужен ей.

— Люди, как деревья, разные, — ровно сказал Максим, продолжая что-то увлечённо рисовать на листочке бумаги.

Больше к вопросу о празднике никто не возвращался.

Ольга еле сдерживала улыбку, чувствуя, как рвётся наружу эйфория от первой победы.

Утро началось с небольшого совещания у Холодовой, которая попросила кафедру иностранцев прийти пораньше на полчаса, чтобы объяснить, какие документы нужно привести в первую очередь в порядок для комиссии.

Ольга уже пожалела, что не взяла с собой блокнот. Уже на третьей минуте она запуталась, какие таблицы нужно вставлять в календарно-тематическое планирование. Она чувствовала себя неуютно от того, что, похоже, единственная не понимала, чего от неё хотят. Другие учителя равнодушно поглядывали на часы или отвечали на утренние сообщения в телефоне.

После того, как все разлетелись по своим кабинетам, она неуверенно подошла к Холодовой и попросила образец.

— Хоть одна сознательная! Они просто ещё не понимают, что я скоро возьмусь за них.

Холодова недобро усмехнулась, чего Ольга за ней тоже раньше никогда не замечала. Вспомнились слова Александра Юрьевича, что Холодова вскоре может стать директором. Теперь они не казались такими абсурдными.

Получив обещание, что ей дадут самый лучший образец, Ольга побежала на урок к своему классу.

Когда она вошла в кабинет, то выронила из рук пакет с тетрадями.

За последней партой сидел Никита. Один в пустом классе.

— Может, водички? — засуетился он, увидев реакцию Ольги, — не переживайте. Я сейчас всё расскажу.

— Может, поближе сядешь? — спросила она, стараясь успокоиться.

Никита аккуратно, как муравей, переполз на предпоследнюю парту.

— Если ты думаешь, что мне так легче будет тебе орать, то нет.

Бурча что-то под нос, парень перебрался за первую парту и выдал всё.

Колосов поделился с ними задумкой праздника.

После этого 5 «Д» решил объявить бойкот классной руководительнице, потому что 5 «А» они терпеть не могут. Теперь все дружно пережидают урок в лесу, недалеко от школы. Никита же отказался от этой затеи, потому что обещал Ольге, что будет себя хорошо вести.

В класс заглянула Холодова, протягивая образец КТП. Увидев перед собой развернувшуюся в жизни картину Ренуара «Разговор», она выразительно приподняла бровь.

Слушая по второму кругу рассказ, Ольга совершенно не понимала, что ей делать. Зато Холодова не растерялась. Она сказала послушному Никите посидеть на месте, и жестом попросила Ольгу идти за ней. Она, снова чувствующая себя школьницей, отстранённо слушала, как Холодова отчитывает техничек и охрану за то, что целый класс выпустили без учителя.

На улице была слишком тёплая погода для середины сентября. Но по зябкому воздуху чувствовалось, что вскоре осень поглотит последние солнечные дни.

Дети весело и шумно играли в догонялки на опушке леса. Увидев приближающихся учителей, они сбились в кучку, как будто собираясь обороняться. Холодова применила свой излюбленный приём. Надев маску наивности, спросила, почему это только один человек пришёл на урок.

Вперёд выступил Юра Шумейко обманутый бесхитростным тоном. Засунув руки в карманы, он заявил, что с 5 «А» они ничего никогда делать не будут.

Холодова развела руками, удивлённо поинтересовавшись, зачем же так выражать свой протест.

— Потому что нас никто никогда не любил, — неожиданно твёрдо сказала всегда молчавшая Кристина.

Девочка смотрела исподлобья, словно дикий зверёк, готовый в любой момент броситься в атаку.

Вроде бы сказано это было тихо, но сработало, как бомба. Класс зашумел, загудел и начал выкрикивать то, что уже рассказал Никита. Для Ольги всё это было фоном. Она сосредоточено смотрела на хорька с поджатыми губами.

Холодова, имеющая потрясающий талант к дипломатии, пообещала детям, что она вместе с Ольгой Юрьевной обязательно обсудит их проблему, и без лишнего шума загнала класс в школу.

Когда последний ученик зашёл в кабинет, она крепко взяла Ольгу за руку.

— Олечка, не расстраивайся. У всех бывают такие проблемы. Ты ни в чём не виновата. Но с праздником, наверное, стоит повременить пока. Они не готовы.

— Как ловко вы с ними, — вздохнула Ольга.

— У меня было сорок мальчишек, не забывай.