Пламя для дракона

Александра Лисина, 2017

Как быть, если однажды в твою жизнь ворвется дракон и похитит тебя, словно принцессу из сказки? А потом еще заявит, что ты – его вторая половина, которую он ждал много тысячелетий? Вот и я поначалу растерялась. Но куда деваться, дракон-то призрачный, да еще и запертый в самой надежной из существующих тюрем. В качестве тюремщика у него – могущественный маг, которого так просто не одолеешь. А в качестве наказания – многолетнее одиночество и тоска, разбавленная ненавистью к пленившему его чародею. Что делать в такой ситуации мне, простой деревенской ведунье? Конечно же использовать хитрость! Ведь сила зачастую ничего не решает, а ненависти противостоит намного более важное чувство, перед которым оказываются беззащитны даже самые сильные маги.

Глава 2

Проснулась я оттого, что что-то ритмично пульсировало у меня на руке. Кинув равнодушный взгляд на полоску желтого металла, плотно обхватившую левое запястье, я совершенно спокойно встала, оделась, размеренно и как-то привычно умылась в крохотной, но неплохо оснащенной уборной.

Вернувшись, без всякого удивления обнаружила на стоящем под огромной вытяжкой столе поднос с едой и, плотно позавтракав, уверенно шагнула к двери. Откуда-то точно зная, что обнаружу за ней пустой, убегающий вдаль коридор, заканчивающийся каменной аркой, сквозь которую мне нужно будет попасть в…

Мой взгляд упал на вычурную дверную ручку в виде головы дракона, и рука, едва не коснувшаяся злобно оскаленной морды, замерла на полпути. Сердце на мгновение дало сбой, когда в глазах хищной твари мелькнули и пропали рубиновые огоньки. А мой затылок прострелила боль, и я, охнув, буквально рухнула на стоящий рядом стул, в полнейшей растерянности уставившись на совершенно незнакомое помещение.

Мать моя женщина…

Еще мгновение назад я ходила и ориентировалась так, словно прожила в этом месте всю жизнь! А теперь смотрю и не узнаю… Впрочем, единственную кровать точно ни с чем не перепутаешь. Простая, деревянная, с высоким изголовьем, уже почему-то заправленная, хотя я, хоть убейте, не помню, когда успела это сделать. Чуть дальше стоит шкаф, письменный стол со стопкой чистой бумаги и чернильницей. К столу аккуратно придвинут такой же стул, как и тот, на котором я сидела в состоянии шока. На противоположной стене зарешеченное окно, за которым лениво кружатся пушистые снежинки. Справа еще одна дверь, в уборную, — теперь я это тоже вспомнила. Внутри странные приспособления, которые я до сегодняшнего дня в глаза не видела, но тем не менее откуда-то знала, как они называются, да еще и, оказывается, воспользоваться правильно сумела. Рядом с уборной — второй стол, поменьше, чем письменный, зато снабженный широкой, будто труба у королевского камина, вытяжкой… Правда, какие у королей бывают камины, я не видела, но сравнение почему-то показалось верным.

В висках снова предупреждающе кольнуло. Я машинально подняла руку к лицу, но увидела собственный рукав, торопливо себя оглядела и окончательно растерялась.

Творец… откуда я вытащила этот нелепый костюм отвратительного черного цвета? Что это за рубаха? Откуда взялась меховая куртка и теплые перчатки на поясе? А это еще что? Сапоги! До колен? Да еще и на меху, как верхняя куртка?

«Стандартная униформа, — всплыло откуда-то из глубин памяти название. — Обычная одежда Всадников».

Вот тогда я почувствовала, что еще немного, и начну истерически хохотать. Творец! Да я выгляжу в этой униформе, как чучело. Виданное ли дело — ведунья в мужской одежде! Вот позорище! Да меня… у меня же… ох, я надеюсь, хотя бы белье оказалось нормальное!

Несколько успокоившись, я обнаружила вышитую на левом плече эмблему в виде распахнувшего крылья золотого дракона и медленно выпустила воздух сквозь плотно сжатые зубы.

Вот теперь я начала кое-что понимать и, в частности, припоминать. В первую очередь то, что случилось вчера после разговора с Элаем.

Как во сне, передо мной всплыло лицо конопатого мальчишки, ворвавшегося в комнату вскоре после ухода мага. Те самые черные тряпки, которыми он размахивал из стороны в сторону и которые теперь красовались на мне. Вспомнила, как следом за пацаном явился маг постарше, зачем-то походил вокруг, поводил руками, бормоча под нос какую-то белиберду. А потом защелкнул на моей руке тонкий браслет из желтого металла, после чего в моей голове поселился подозрительный туман, который заставил забыть все эти манипуляции и рассеялся вот только сейчас. Буквально мгновение назад, когда я снова увидела дракона и вспомнила наконец, кто я и откуда.

Я помотала головой, прогоняя остатки магического дурмана, и зло прищурилась.

Так-так, кажется, кто-то решил, что может безнаказанно воздействовать на мой разум? Знаю я эти штучки — у нас чародеи любят так баловаться. На ведуний, правда, их фокусы действовали слабо и недолго, что меня и выручило. Хотя нельзя не признать, что без новообретенного знания я вряд ли смогла бы разобраться, как включить воду и привести себя в порядок.

Впрочем, это легко проверить.

Поднявшись со стула, я уже хотела вернуться в уборную, но по дороге наткнулась на большое, вплавленное в стену зеркало. Беглый взгляд на отражение показал, что мужской костюм, хоть и выглядел по-дурацки, сидел на мне как влитой. Словно кто мерку заранее снял. Хотя, может, и сняли. Кто знает, куда они дели мою одежду.

Зато насчет цвета я угадала — черный мне категорически не шел. Я выглядела в нем бледнее, чем обычно, и на фоне неестественно светлой кожи даже мамины голубые глаза, которыми я всегда гордилась, смотрелись блекло.

Пока я на себя любовалась, левую руку снова ощутимо сдавило. Мягко, но так настойчиво, что я поняла — мне надо поторопиться. Откуда пришло это ощущение — неясно, но мне до зуда в ногтях приспичило покинуть комнату и куда-то идти… вернее, почти бежать, потому что чувство безвозвратно уходящего времени стало настолько острым, что его можно было назвать болезненным.

Решив разобраться с кранами позже, я осторожно выглянула за дверь.

Так и есть — длинный коридор, вырубленный, казалось, прямо в толще огромной скалы. Каменные стены в виде переходящих друг в друга арок, искусно сымитированные огромные «окна» между ними, сводчатый потолок, украшенный изысканной лепниной, и новая арка… Еще одна — та самая, что я видела в своем воображении. Только теперь она не пустовала, а светилась зеленоватым светом, словно настойчиво приглашала войти.

Уверенность в том, что мне нужно именно туда, была абсолютной. Как и то, что перед этим просто жизненно необходимо нажать на вон те два каменных завитка. Причем знание о них всплыло в памяти так естественно, что я бездумно им воспользовалась и спохватилась лишь тогда, когда шагнула в открывшийся портал.

Впрочем, ничего плохого не случилось — я как вошла в арку, так и вышла, не ощутив ничего, кроме легкого холодка на лице. А когда обнаружила себя в просторном помещении, почти не растерялась. Отыскала глазами стоящего у дальней стены и изучающего меня незнакомого мужчину, осторожно наклонила голову так, как принято у нас в Приозерье.

Мужчина оказался высоким, худым и лысым. Выглядел он потешно, поскольку обрядился в очень тесный камзол, как нарочно подчеркивающий нездоровую худобу, и такие же узкие штаны, которые у нас в деревне ни один мужик не рискнул бы надеть, чтобы не стать посмешищем. Наверное, если бы не седина на тщательно завитых усах незнакомца, я бы, может, даже рассмеялась. Однако строгий взгляд из-за толстых линз мгновенно отбил охоту улыбаться.

— Доброе утро, арре, — прохладно кивнул этот тип, указывая мне на ближайший стол, вернее, столик — очень уж скромным он был по размерам. — Присаживайтесь. Вы у нас последняя, так что приступим наконец к занятиям.

Я осторожно втиснулась за… парту (снова всплыло в памяти незнакомое слово), как-то естественно и привычно сложила руки перед собой и только потом поймала себя на мысли, что уже в третий раз за это утро не могу себя контролировать.

Это было плохо. Зато я наконец-то поняла, зачем понадобилась меховая подкладка на куртке. И почему в этом замке — а Школа, судя по всему, находилась в огромном и почти неотапливаемом замке — возникла необходимость в верхней одежде.

— Прошу вас ничему не удивляться, — не обращая внимания на мои трудности, продолжал мужчина, являющийся тут, видимо, главным. — И не пугаться того, что некоторое время объем ваших знаний не будет соответствовать тому, чем вы владели до зачисления в Школу. Это сделано намеренно, чтобы вы не отвлекались на бытовые мелочи. Прошу не рассматривать это маленькое вмешательство в ваш разум как попытку вторжения в личное пространство или желание навредить.

Ах вот как это теперь называется!

— Благодаря проведенному целителями внушению вы можете свободно перемещаться по территории Школы — вернее, той ее части, которая доступна для посещения. Пользоваться ТУСами…

«Телепортационными устройствами», — машинально перевела я, внимательно разглядывая оратора.

— И с легкостью ориентироваться в массе непривычных и подчас незнакомых вам терминов, во многом заимствованных из других языков. Чтобы вы понимали, почему это так необходимо, прошу вас дотронуться до мочки левого уха…

Я уловила краем глаза какое-то движение и только сейчас со стыдом поняла, что в помещении находились еще люди — симпатичный белокурый паренек лет семнадцати с надменным лицом аристократа, рыжая девчушка лет двенадцати и два нетерпеливо ерзающих подростка, занявших места сразу перед ней. Все четверо были одеты так же нелепо, как и я, точно так же были сейчас озадачены и совершенно одинаково тянулись, куда им было указано.

Кинув быстрый взгляд на терпеливо дожидающегося нашей реакции мужчину, я послушно поднесла руку к левому уху. И сделала еще одно неприятное открытие: оказывается, вчера, пока я безучастно сидела на постели, ушлый старичок-маг воткнул мне в мочку какую-то штуку, под пальцами определенно чувствовалось нечто инородное. То ли горошина, то ли камешек, успевший забраться глубоко под кожу.

— Это — вспомогательный артефакт, — пояснил преподаватель, когда я уже решила, что пора паниковать. — Не волнуйтесь, он не причинит вам вреда и самостоятельно покинет ваше тело, как только надобность в нем исчезнет. Основная функция этого устройства заключается в том, чтобы дать вам возможность понимать меня и друг друга. Миров в Веере много, а рас и национальностей — еще больше, поэтому, чтобы не испытывать трудностей в общении и при чтении иноязычной литературы, Школа предоставила вам шанс получать знания с минимальными затратами. Думаю, вы оцените это преимущество по достоинству, арре. Когда поймете, какой гигантский материал вам предстоит освоить, и осознаете, какое количество книг вам придется прочесть.

— Но я не умею читать, — испуганно пролепетала сидящая передо мной девочка.

— Ничего страшного, арре, — ласково улыбнулся преподаватель. — Мы с вами проведем несколько дополнительных занятий, и с помощью одного замечательного артефакта восполним этот пробел. Так что очень скоро вы сможете без труда читать книги на любом языке Веера.

— Почему не на своем? — проворчала я, беспокойно теребя горошину в ухе. — Разве их нельзя перевести?

— Не все поддается адекватному переводу, особенно в той части, что касается магических заклятий. Для некоторых понятий в других языках просто нет аналогов. А какие-то вещи необходимо осваивать исключительно на языке носителя. Кстати, мы с вами в данный момент общаемся на универсальном языке Троемирья, распространенном в трех центральных мирах ближайшего к нам звездного скопления. Обычно его изучение не составляет труда — знание о нем получает любой человек, хотя бы раз прошедший стационарной Звездной тропой. Но вы им пока не овладели, поэтому временно переводить для вас будет артефакт. Он же обеспечит скорейшее закрепление новых знаний, позволит спокойно разбирать непонятные тексты, поможет запомнить основы письменности, так что впоследствии вам не понадобятся костыли для общения.

— А почему нас нельзя было провести сюда стационарной тропой? — снова спросила я, отпуская наконец истерзанное ухо. И почему-то испытывая непреодолимое желание поднять вверх правую руку, как ребенок, испрашивающий позволения у родителя. Мерзкое такое чувство. Не буду ему поддаваться. — Не проще ли было сводить нас в какой-нибудь соседний мир, а потом вернуть обратно? Не пришлось бы мучиться с артефактами…

— Простые пути не самые верные, арре, — снисходительно посмотрел на меня мужчина. — А для будущих Всадников к тому же существует строгий запрет на пользование стационарными тропами на протяжении первого полугодия. Почему, я расскажу вам чуть позже, а пока поверьте на слово: сейчас этот артефакт для вас — единственный возможный вариант.

— Это тоже артефакт? — Я все-таки подняла вверх руку, но левую. С браслетом.

— Совершенно верно. Только функция у него другая. Вернее, у него несколько функций. В том числе определение для вас стандартных временны́х рамок.

— Это как? — рискнула задать новый вопрос девочка, подняв вверх правую руку.

— Очень просто, арре Тисса. Насколько я помню, на Диране сутки составляют двадцать восемь часов по шестьдесят пять минут в каждом?

— Д-да, — еле слышно ответила кроха.

— А в вашем мире, арре Матиас, часов в сутках всего двадцать пять.

— Ага, — довольно кивнул парнишка — тот, что посветлее, который сидел поближе ко мне, прямо перед девочкой. — Только минут в часе пятьдесят.

— А у нас — сорок пять, — несмело добавил его сосед и выжидательно уставился на учителя.

«А у нас — семьдесят, и день гораздо длиннее», — мрачно подумала я, уже разобравшись, к чему весь разговор.

Мужчина одобрительно кивнул.

— Все верно. Но в этом-то и есть основная сложность: каждый из вас привык жить по определенным временным рамкам. Миры ваши очень разные, скорость их движения вокруг своих светил тоже разнится, поэтому даже количество дней в году может сильно отличаться. Чтобы уравнять их, на Атолле используется система измерения времени, принятая в Троемирье: в сутках двадцать четыре часа, в часе — сорок пять минут. Минута, как и везде, включает пятьдесят секунд. На это вы теперь и будете ориентироваться. Чтобы вы об этом не забыли, каждому часовому отрезку на ваших браслетах соответствует длинная черточка и определенная цифра, каждому минутному — короткая черточка без цифры. Светящиеся полоски означают фактическое время на Атолле, но белым цветом они загораются лишь в светлое время суток, а черным соответственно в ночное. Очень легко запомнить.

Я мельком покосилась на браслет. Что ж, все правильно — судя по ярко-белым черточкам и цифре «восемь» в левом нижнем углу, сейчас раннее утро по местному времени. Привыкнуть сложно, но можно, тем более что сделанное накануне внушение все еще действовало и помогало спокойно воспринимать любые новшества.

— Поскольку вы не скоро привыкнете к новому ритму, перед каждым занятием браслет будет подавать вам сигнал, — добавил учитель. — И чем меньше времени останется до урока, тем плотнее артефакт будет сжиматься вокруг вашей руки. Оторвать, конечно, не оторвет, но лучше приходить вовремя.

— Простите, а вы — маг? — снова встряла я.

— Нет, — мужчина странно дернул щекой, — я ваш преподаватель по основным немагическим дисциплинам на ближайшие полгода. Обращаться ко мне можно «господин Дабош» или «мастер Дабош».

— А почему только на полгода?

Преподаватель на меня посмотрел неодобрительно.

— Потому что за это время станет ясно, сможете ли вы стать Всадниками. То, что вы оказались здесь, еще не означает, что вы непременно получите обещанный статус. За него еще придется побороться. В первую очередь с самим собой, ибо ваша основная задача сейчас — это обучение самодисциплине и самоконтролю. И именно этим мы с вами будем заниматься на протяжении всего отпущенного времени. Для чего, вы спросите? И почему Школа уделяет этому вопросу так много внимания?

Преподаватель одарил нас многозначительным взглядом.

— Сейчас ваш разум — это скопление хаоса. — Его голос внезапно стал торжественным, словно у королевского глашатая. — Ваша голова — обитель множества мыслей и еще большего количества эмоций. И разобраться в сиюминутно возникающих желаниях подчас невозможно. А драконы — существа высокоорганизованные. Обладая врожденной способностью к мысленному общению, они не нуждаются в речевом контакте. Вернее, их голосовые связки к этому не приспособлены. Поэтому драконы считывают ваши души. Смотрят в самую суть. И если ваша голова окажется похожей на кипящий котел, никакого общения не получится. Вам придется научиться очищать ваш разум от всего лишнего, наносного. Овладеть умением достигать абсолютного спокойствия. Приобрести навыки мысленного общения. Научиться угадывать истинные устремления собеседника и защищаться от тех, кто попытается воспользоваться вашим доверием.

Я внезапно поймала себя на том, что слушаю, раскрыв рот, и тут же поспешила его захлопнуть. Вот ведь завернул… Поневоле хочется поверить и тут же бежать выворачивать наизнанку душу. Причем, судя по обалдевшим физиономиям детей (а по сравнению со мной они действительно дети), это чувство испытала не только я. Один аристократ, пожалуй, удержал на лице надменное выражение, но и ему это далось нелегко.

Все. Заканчиваем развешивать уши лопухами. Надо встряхнуться.

— Простите, мастер Дабош, — вежливо прервала я вошедшего в раж учителя. — Можно еще вопрос?

Тот горестно возвел глаза к потолку, но все же соизволил ответить:

— Да, арре Хейли?

О, он нас уже по именам знает? Наверное, Элай со своим списком постарался. И хорошо, если допрос проходил не под внушением, хотя надежды на это маловато.

— А вы покажете нам настоящего Всадника? Ну чтобы нам было на кого равняться и к чему, так сказать, стремиться?

— К сожалению, ни одного Всадника здесь нет, арре Хейли. И, скорее всего, еще долго не будет, разве что лорд Эреной, наш директор, выпросит кого-нибудь у императора на денек.

— А драконов мы увидим? — возбужденно подпрыгнули на своих местах мальчишки.

Преподаватель одарил меня еще одним неодобрительным взглядом и вздохнул.

— Нет. Драконов, уважаемые арре, вы не увидите до самого своего посвящения.

По классу разнесся разочарованный стон.

— В силу некоторых причин драконы не залетают на Атолл — им здесь не очень комфортно. А таинство посвящения будет у вас годиков этак через восемь. И то если повезет.

— Как же так, мастер Дабош? — удивилась я, в который раз усилием воли заставив правую руку не дергаться. — А разве старшие ученики не будут его проходить в этом или следующем году? Неужели нам нельзя присутствовать?

— Обретение Всадника — интимный ритуал. Он не терпит посторонних.

Я притворно вздохнула, а про себя порадовалась: очень хорошо, что хотя бы какое-то время крылатые твари не будут меня тревожить. Раз уж отказаться от учебы нельзя, пусть перспектива встречи максимально отдалится. И вообще, есть надежда, что на такую, как я, никто из них не позарится, и тогда мне не придется ломать свое мировоззрение.

— Жаль. Но мне все равно непонятно — чему именно нас будут учить?

Господин Дабош поправил свое непонятное приспособление на носу и гордо вскинул голову.

— Всему понемногу: истории, географии, риторике, математике… Истинный Всадник должен быть хорошо образован, арре. И не посрамить чести нашего уникального заведения даже перед лицом императора Троемирья. А посему прекращаем бесполезные в данный момент дискуссии и готовимся хорошенько запоминать все, что я скажу…