Охотник за душами

Александра Лисина

«– Чувак… слышь, чува-а-ак! Помоги, а? – услышал я, вывернув на очередную заснеженную улицу. Одинаковых маршрутов на темной стороне я никогда не придерживался – меньше было шансов, что подловят. Однако места, где нежити скапливалось особенно много, старался посещать почаще. Вот и сейчас, выбравшись с Рудной, услышал невнятный шум и решил проверить, в чем дело. Возле наполовину обвалившейся стены сидели двое. Гулей, разумеется. Кто же еще? Довольно тощие, скорее всего залетные, потому что местных я уже всех повывел, зато радостно повизгивающие и с надеждой глядящие на торчащую из стены перекладину, на которой кто-то болтался. Еще одна тварь подбиралась к бедолаге сверху, с трудом балансируя на осыпающейся крыше, однако при виде меня нежить испуганно присела, раззявила пасть и, коротко вякнув, опрометью кинулась прочь. А еще через мгновение оставшиеся внизу гули тоже углядели опасность и, поджав хвосты, с негодующим визгом скрылись в переулке…»

Глава 2

К тому моменту, когда мы пересекли черту города и поменяли скрипучий, разваливающийся от старости дилижанс на чистенький алтирский кэб, мое и без того не радужное настроение скатилось к отметке «отвратительно» и было готово рухнуть до уровня «хуже некуда».

Йену что? Его на воротах пропустили без проблем, едва увидев предписание из главного столичного сыскного Управления. А вот меня в Алтире никто не ждал. И с учетом того, что на моей кислой физиономии было большими буквами написано, что я маг, то пошлину за въезд с меня содрали даже не двойную, а тройную. Потому что для въезжающих темных, видите ли, в столице не так давно ввели дополнительный сбор!

Норриди над выражением моего лица только хрюкнул. А когда стражник на въезде равнодушно сообщил, что за несанкционированное применение магии в столице меня, ко всему прочему, ждет не только приличный штраф, но и арест на десять суток, этот гаденыш едва не заржал. Хорошо хоть, ему хватило ума делать это тихо, иначе до главного Управления столичного сыска, или сокращенно ГУСС, как было указано на табличке, прикрученной к стене нужного нам здания, мы могли и не добраться.

— Я ненадолго. Только зарегистрируюсь и спрошу про жилье, — бросил Йен и, как только экипаж остановился, бодро выпрыгнул наружу. — Ты подождешь?

— Пойду лучше прогуляюсь, — буркнул я, выбираясь следом и окидывая мрачным взором четырехэтажное, длинное, как змея, и совершенно безликое здание, в котором светилось одно-единственное окно на первом этаже. — Потом увидимся.

Йен откровенно замялся. Утро было ранним, солнце лишь пару свечей назад соизволило позолотить небо, так что улицы столицы еще пустовали. А бодрствовали в это время лишь служебные патрули, рано подхватывающиеся с кроватей пекари и неудобные гости вроде нас, которые не по своей воле прибыли в Алтир в эту несусветную рань.

— Как я тебя найду, Арт? Город же большой…

— Не волнуйся, не потеряюсь, — отмахнулся я, после чего развернулся и, закинув на плечо дорожный мешок, направился прочь, провожаемый недоумевающими взглядами озадаченного кэбмена и такого же озадаченного Норриди.

ГУСС вместе с сиротливо стоящим возле него кэбом остались позади, но за Йена я не волновался. Общежитий для городских служащих в Алтире имелось не так много, а уж Управление западного участка и вовсе было одно, так что потеряться нам не грозило. А вот о себе следовало позаботиться. Как минимум, найти жилье на ближайшие дни. Перекусить с дороги, умыться. И, пока Норриди дожидается оформления, обязательно отметиться в Ордене.

Насколько я помнил из прошлой жизни, к вопросу о регистрации вновь прибывших магов столичные власти относились крайне щепетильно, так что тянуть с этим делом не стоило. Правда, я очень сомневался, что Регистрационная палата была открыта в такую рань.

Кстати, стоило признать, за те десять лет, что меня не было в Алтире, столица изменилась в лучшую сторону. Она ощутимо раздалась вширь, раздобрела, обзавелась разноцветными фонарями, яркими вывесками, широкими, но на удивление чистыми тротуарами и выглядела совсем не так, как я помнил. Да и жилых домов здесь прибавилось, и теперь они стали похожи на разноцветные, налепленные друг на друга соты, внутри которых кипела абсолютно непонятная мне жизнь.

Надо же… Когда-то этот квартал считался довольно бедным, но поди ж ты — всего десять лет минуло, и теперь все застроили так, что яблоку упасть негде. Конечно, здешнее жилье — не чета особнякам, которые испокон веку стояли в Белом^[1] квартале. Но почти все дома были высокими, в три, а то и в четыре этажа. Заборов вокруг них практически не имелось, а двери выходили прямо на улицу. На окнах виднелись украшенные затейливой резьбой ставенки, за ними — чистые, тщательно выглаженные занавески. Ни лишней соринки кругом. Ни подозрительных личностей в подворотнях — близость главного столичного Управления сыска определенно сказывалась на внешнем виде этой части Алтира.

Правда, если рядом с городской стеной в глаза приезжим первым делом бросались постоялые дворы, то здесь, куда ни глянь, мелькали лавки, лавки, лавки, причем не просто обозначенные вывесками, а самые настоящие. С витринами. С ярко горящими над ними магическими фонарями. И с такой мощной защитой, что я просто диву давался.

Мимо таких обычно идешь аккуратно, придирчиво изучая защитное плетение, и до последнего затрудняешься сказать — то ли мимо обычной лавочки прошел, а то ли мимо дома обеспеченного мага.

Заглянув в одну из витрин, где под светом магических фонарей блистали и переливались дорогие украшения, я недоверчиво покачал головой. Затем заглянул во вторую, третью и, прищурившись от бьющего в глаза света, с ноткой грусти понял, что отвык от этого великолепия. Более того, отвык от людей, от суеты. И если сейчас, когда на улицах почти не было прохожих, еще мог любоваться обновленной столицей, то всего через несколько свечей мне наверняка станет неуютно.

Припомнив расположение улиц, я свернул с Главного проспекта в Зеленый переулок и, срезав таким образом приличную часть пути, всего через полсвечи оказался на центральной площади.

Гм. Хвала Фолу, хотя бы тут мало что изменилось, и главный храм Алтории как стоял на этом месте сто лет назад, так и по сей день никуда не делся. Более того, вокруг него до сих пор никто не осмелился отщипнуть ни крохи свободного пространства, хотя ютящиеся с краю дома выглядели угрожающе старыми и буквально нависали над площадью виноградными гроздьями.

По сравнению с Верлем, главный храм страны выглядел исполинским. Высоченный, со множеством острых шпилей на куполах и белоснежными колоннами у входа. Украшенный многочисленными барельефами и скульптурами неизвестных героев, он возвышался посреди площади как древний великан. И излучал такую ауру силы, что я, даже находясь на приличном расстоянии, уважительно присвистнул.

Поискав глазами, у кого бы уточнить дорогу к Регистрационной палате, я, к собственному удивлению, не увидел в округе ни одной живой души. И, почесав затылок, направил стопы прямиком к храму, благо его двери даже в это время оказались открытыми.

Внутри, как ожидалось, никого не было. За исключением таких же исполинских, как сам храм, выточенных с невероятным мастерством статуй с изображениями алторийских богов.

Первым, на кого наткнулся мой взгляд, был, разумеется, Род. Отец всего сущего и прародитель, как утверждают, человечества. А внешне — самый обычный мужик в роскошных золотых одеяниях и с совершенно каменной — во всех смыслах этого слова — физиономией.

Неподалеку от него, купаясь в льющихся с потолка потоках света, стояли остальные светлые боги: Лейбс, покровитель кузнецов, Ремос — бог справедливости, богиня красоты Ферза, бог познания и мудрости Сойрос. На границе света и тени загадочно улыбался из кресла жабоподобный Абос. Но поскольку даруемая им удача всегда была двуликой и нередко оборачивалась неприятными последствиями, то Абоса все же условно относили к темным, а не к светлым богам.

Истинно же темные боги предпочитали оставаться тени и избегали яркого света. Суровый Рейс, как и положено покровителю битв, носил тяжелые доспехи и сжимал в руках огромный двуручник. Покровительница воров Малайя, приютившаяся между дальними колоннами, традиционно прятала лицо под капюшоном. Ее сестра Ирейя, страстная поклонница загадок и тайн, и вовсе была закутана в бесформенный балахон. В Верле, между прочим, у нее даже статуи не было — один лишь пустой постамент, но тут жрецы, вероятно, посчитали, что богине несолидно без вместилища, вот и сварганили нечто подобающее случаю. Бесстрастный Фол по традиции стоял в самой глубине гигантского зала. В погруженной в кромешную тьму глубокой нише, где незаметно для прихожан сходились две стены и куда даже в яркий солнечный день не проникало ни единого лучика света.

Остановившись напротив своего бога, я по достоинству оценил привилегии его расположения.

— Все дороги ведут к тебе? Да, Фол? — усмехнулся я, подходя к постаменту вплотную.

Бог, разумеется, не снизошел до ответа. А вот сгустившаяся вокруг него Тьма неожиданно шевельнулась.

— Я могу что-то для тебя сделать, брат? — осведомился вышедший из нее жрец. Наголо обритый, чем-то смутно похожий на отца Лотия, только более молодой, намного более массивный и, как водится, одетый в длинную черную рясу. Вот только подпоясана она была не простой веревкой, а серебряной цепью. Из чего я заключил, что натолкнулся на важную шишку, и предпочел проявить уважение.

— Благодарю, святой отец. Я всего лишь зашел отметиться.

— Издалека прибыл? — понимающе улыбнулся жрец, пробежавшись глазами по моей запыленной одежде.

— Из Верля. Меня просили передать вашим коллегам послание из местного храма.

Святой отец вопросительно приподнял удивительно светлые, словно выгоревшие на солнце и кажущиеся белыми брови, когда я полез за пазуху и выудил оттуда запечатанный храмовой печатью конверт, который обнаружил в день отъезда на пороге собственного дома. Но все же принял послание отца Лотия и, благодарно кивнув, тут же его распечатал. А когда прочитал короткую записку и снова поднял на меня взгляд, в нем, как мне показалось, что-то изменилось.

— Благодарю, брат мой. Ты привез хорошие вести.

— Я не служитель храма, святой отец, — на всякий случай поправил его я.

Но жрец на это лишь загадочно хмыкнул:

— Фолу виднее.

Что на это сказать, я попросту не знал, поэтому не стал ни спорить, ни что-либо пояснять. А потом мой взгляд упал на высеченный из глыбы черного базальта постамент: на нем, как и в основании статуи в Верле, виднелись какие-то насечки и выбоины, но что это такое, я не знал. А у отца Лотия спросить позабыл. И вот сейчас, увидев их снова, мне неожиданно стало интересно. Настолько, что я подошел, мимоходом оглядел каменное основание через линзу, но убедился, что в одном месте беспорядочные с виду закорючки подозрительно напоминают полуистершиеся, практически нечитаемые буквы, и повернулся к жрецу.

— Святой отец, не подскажете, что это?

— Мое имя — отец Гон, брат мой. Что именно тебя заинтересовало?

— Вот это, — для верности я провел рукой по надписи и поежился от ощущения идущего от нее потустороннего холода. Впрочем, он был не таким жгучим, как в тот раз, когда я впервые его коснулся. Но когда мои пальцы дошли до последнего знака, то даже сквозь перчатку порядком озябли, так что я поспешил убрать руку и вопросительно взглянул на жреца.

А тот неожиданно улыбнулся.

— Это древнее благословение на лотэйнийском, мастер Рэйш. И одновременно совет.

— Какой? — насторожился я.

— Тьма над Тьмой дает свет, — тихо шепнул жрец. А когда я ошарашенно замер, святой отец развернулся и со смешком ушел обратно во Тьму, оставив меня в полном обалдении.

* * *

Возле храма я в общей сложности проболтался около двух свечей. Не с досады и тем более не в надежде, что отец Гон внезапно вернется и пояснит свои слова — как и моему учителю, святым отцам это было несвойственно. Поэтому я попросту выжидал время. Сперва прогуливался по огромному храму, раздумывая над словами жреца и от безделья изучая расставленные повсюду статуи. А затем вышел на улицу и остановился в стороне от главного входа, откуда можно было совершенно безнаказанно взглянуть на темную сторону Алтира.

Светиться раньше времени в чужом городе, где наверняка обитали не только глупые гули, я посчитал неразумным. Поэтому, спрятавшись в тени, незаметно изучал живущий своей жизнью город и молча делал выводы.

Как оказалось, в Алтире, по сравнению с Верлем, и впрямь было почище. И в плане снега, которого на земле практически не осталось, и в отношении нежити. Разумеется, с исчезновением сугробов теплее на темной стороне не стало, однако светлых уголков заметно прибавилось. А вот гулей, как это ни странно, я за пару свечей так и не увидел. Не говоря уж про что-то более опасное или крупное.

Самое интересное заключалось в том, что и дома на темной стороне выглядели не так безобразно, как в Верле. Да, у них точно так же отсутствовали стекла и двери, а местами здания казались черными, словно внутри когда-то бушевали пожары. Зато у большинства домов имелась нормальная крыша, да и стены были не такими обшарпанными, благодаря чему даже на темной стороне Алтир казался намного сохраннее.

В какой-то момент я припомнил, что говорила по этому поводу Триш, и был вынужден признать, что с приходом весны Тьма и впрямь стала выглядеть чуточку иначе. Да, ярких красок и буйства зелени от нее никто не ждал, однако подтаявший снег и исчезновение изморози на стенах говорили сами за себя. И это ничуть не отменяло, а скорее даже подтверждало слова мастера Нииро о том, что темная сторона способна меняться.

Правда, когда я счел, что насмотрелся достаточно, и собрался вернуться в обычный мир, то был неприятно удивлен, обнаружив, что за время моего отсутствия кто-то позарился на оставленные возле колонны вещи. Этим «кем-то», как вскоре выяснилось, оказался обычный беспризорник, который посчитал себя вправе по-тихому стырить мой вещмешок и брошенную поверх него шляпу.

Само собой, когда я возник у него за спиной, крадущийся вдоль стены пацан ничего не заподозрил. А вот когда на его плечо упала тяжелая рука, он аж подскочил на месте. После чего испуганно обернулся и, узрев мои седые космы, с придушенным визгом кинулся бежать.

— Стоять! — рявкнул я, цапнув сопляка за воротник латаной-перелатанной куртки. — А ну, верни мои вещи!

Чумазый мальчишка, лет десять ему было, не больше, уже не стесняясь, в голос взвыл и попытался вывалиться из разношенной, явно не своего размера одежды. А когда ему это не удалось, то бухнулся на колени и, глядя снизу вверх отчаянно большими глазами, быстро-быстро затараторил:

— Простите, дяденька маг! Я не хотел! Я не знал! Просто мимо проходил, поэтому не убивайте меня, пожалуйста!

— Убивать? — удивился я, вздергивая пацана на ноги. — Да на кой ты мне сдался — магию еще на тебя тратить… нет, малой. Убивать тебя ни к чему. А вот послужить немного придется.

— Не надо, дяденька маг! — совсем перепугался сопляк. — У меня мамка больная! И две сестренки маленькие! Если вы меня рабом сделаете, кто их кормить будет?!

— Об этом надо было думать до того, как хватать чужие вещи. А теперь терпи, — безжалостно отрубил я и, начертав на лбу пацана знак-маячок в виде полукруга с двумя точками внутри, выпустил расползающийся от ветхости ворот. — Как тебя зовут?

Мальчишка, брякнувшись от неожиданности на задницу, едва не задал стрекача. Но, видимо, с магами он все же сталкивался, поэтому отползать в сторону начал медленно и осторожно, не сводя с меня испуганных глаз. А когда убедился, что на расстоянии в пять шагов метка начинает прижигать ему кожу, остановился и с обреченным видом вздохнул:

— Сенька.

— Иди сюда, — велел я, подбирая с земли выроненный воришкой мешок. — На. Держи. А это отдай…

Сняв с вихрастой головы шляпу, я водрузил ее на положенное место и, всунув ошалело моргнувшему пацану мешок, развернулся к нему спиной.

— А теперь идем. Для начала покажешь дорогу.

— К-куда? — икнул мальчишка, кажется, только сейчас начиная соображать, во что именно вляпался. Еще бы. Со своими, столичными, бояться ему было нечего — ну, сдали бы его городской страже, и все дела. Кому он, собственно, нужен? А вот чужак, незнамо откуда прибывший, за попытку грабежа мог сотворить с ним все, что заблагорассудится. Тем более что метка уже стояла, и ни один судья в мире не смог бы доказать, что мелкий раб не приехал сюда вместе с хозяином. А если кто-то и заподозрил бы неладное, то за нищего пацана всяко некому было заступиться.

— Д-дяденька маг… ну, пожа-а-алуйста… отпусти-и-ите! У меня ж мамка… и сестренки… я ж не могу так просто…

Я не стал оборачиваться на его нытье. А когда услышал, как сзади торопливо стучат чужие башмачки, коротко добавил:

— Регистрационная палата. Самый короткий путь. Вздумаешь обмануть, напасть или позвать на помощь — голову оторву. Усек?

Мальчишка только жалобно хлюпнул носом.

— Да-а…

— Кэб вызывать надо?

— Не-е-ет. Тут недалеко-о…

— Тогда иди первым, — сухо велел я, немного замедлившись.

Сенька, издав душераздирающий вздох, ускорил шаг и забежал вперед, при этом постаравшись обогнуть меня так, чтобы нельзя было дотянуться рукой. А я, глянув на съежившегося, пугливо втянувшего голову в плечи воришку, только хмыкнул.

Вот и нашелся мне провожатый. Зуб даю, что до Регистрационной палаты мы доберемся быстрее, чем Йен уладит свои дела в ГУССе.

Так оно и вышло. Пацаненок, даром что скулил всю дорогу, довел меня до нужного места кратчайшим путем и даже ни разу не попытался сбежать. Конечно, подворотни и грязные улочки, по которым мы шли, особого доверия не внушали, зато не прошло и половины свечи, как я оказался перед массивным четырехэтажным зданием и удовлетворенно прочитал на прикрепленной к нему табличке:

— «Официальное представительство алторийского Ордена магов. Регистрация, оформление, помощь». Отлично!

— Дя-я-я-яденька маг… — снова заныл мнущийся перед роскошными дверьми с позолоченными ручками воришка.

Я отобрал у него мешок и отвесил сочный подзатыльник.

— Проваливай.

Сенька аж подскочил от неслыханной радости и, даже не спросив про метку, со свистом умчался. А я, ослабив поводок, чтобы сопляк раньше времени на нем не повесился, толкнул тяжелую створку.

Официальное представительство Ордена, вопреки ожиданиям, оставило у меня сугубо положительные впечатления. Внутри было чисто, тихо и тепло. Встретившая меня у дверей симпатичная девушка-немаг тут же поинтересовалась, по какому вопросу я изволил явиться. Выяснив, что мне нужно зарегистрироваться, она вежливо улыбнулась и лично проводила на второй этаж, в зал ожиданий, где уже находилось два приезжих мага. После этого указала кабинет, куда следовало пройти, когда подойдет моя очередь, затем предложила присесть и испарилась, одарив напоследок еще одной ослепительной улыбкой.

— Какая, однако, забота, — вполголоса удивился я, отойдя в сторону и усевшись так, чтобы видеть и дверь, и соседей по залу.

Угу. В прошлый раз, когда я сталкивался с представителями Ордена, на меня смотрели, как на бешеного пса, внезапно оборвавшего привязь. Через некоторое время стали поглядывать с откровенным презрением. И наконец, с брезгливой жалостью. Хотя я, как мне кажется, не заслужил ни того, ни другого, ни третьего.

Ну да не суть важно.

Ожидание мое, как ни странно, не затянулось — всего через четверть свечи из кабинета вышел дородный господин в богатой одежде и, окинув присутствующих надменным взором, неспешно удалился. Вместо него внутрь заскочил сперва один мой сосед — красноносый, лопоухий и откровенно нервничающий субъект в длинном пальто, которое шло ему, как кильке — шуба. А когда он вышел, внутрь ненадолго заглянул и второй посетитель — немолодой темный маг, в котором я признал неплохого некроса.

Когда же, наконец, пришел мой черед проходить регистрацию, то оказалось, что за время моего отсутствия в столице эта процедура упростилась донельзя. От меня только и требовалось, что назвать свое имя да приложить перстень к специальному устройству в виде хрустальной сферы, которая невесомо парила над регистрационной стойкой и изменила цвет с белого на зеленый сразу, как только я к ней прикоснулся.

За стойкой, к слову сказать, восседал совсем еще молодой светлый маг, обладающий бесценным талантом быстро заполнять необходимые бумажки. На меня он даже не взглянул, с головой уйдя в работу. Зато, потратив не больше десятой части свечи, я закончил все формальности, не слишком охотно оплатил очередную пошлину и оказался, к собственному удивлению, совершенно свободен.

Правда, когда я уже собрался уходить, сидящий за регистрационной стойкой паренек неожиданно встрепенулся и впервые поднял голову от бумаг.

— Где вы планируете остановиться, мастер Рэйш?

Я удивился.

— Это что, тоже необходимо указывать?

— Желательно, но необязательно, — кашлянул регистратор. — Чтобы определиться с жильем и известить нас о вашем местопребывании, у вас есть несколько дней. Но мне сейчас пришло подтверждение вашего статуса, а следом за ним и это…

Я перегнулся через стойку и недоверчиво уставился на паренька. А затем перевел взгляд на сферу, внутри которой зеленый туман внезапно сменил цвет на алый.

Все эти новомодные маготехнические устройства были для меня в новинку — сказывалось длительное пребывание вдали от цивилизации. Но, насколько я понял, когда маг прикладывал перстень к сфере, устройство сравнивало отпечаток его ауры с имеющейся в Ордене базой. И выдавала цветовое подтверждение, что данный маг являлся официально зарегистрированным, а перстень действительно принадлежал ему.

Но в моем случае, кажется, что-то пошло не так.

— Что это значит? — осведомился я, убедившись, что сфера как покраснела, так больше и не собирается светлеть.

Паренек пожал плечами.

— Скорее всего, на ваше имя имеются еще какие-то документы, помимо стандартной записи в архиве. Хотите, я проверю? Или, может, прислать данные на ваш постоянный адрес?

Я пожал плечами.

— Давайте сейчас.

— Сей момент, — улыбнулся маг и, поднявшись из-за стола, вышел в соседнюю комнату. А когда вернулся, в его руках покачивалась тоненькая, покрытая изрядным слоем пыли, запечатанная магической печатью папка. — Вот. Кажется, это вам.

— С чего вы решили?

— На ней написано: «Артур Рэйш». И пометка внизу: «Лично в руки». Оставлено три с половиной года назад.

Забрав папку, я глянул на надпись и убедился, что аккуратный убористый почерк, как и магическая печать, которой была запечатана папка, были мне хорошо знакомы.

— Так где вы все-таки остановились, мастер Рэйш? — отвлек меня коллега от изучения необычного «подарка».

— Я пока не решил. А почему вас это волнует?

Парень взял со стола клочок бумаги и что-то на нем черкнул.

— Вот возьмите.

— Зеленый квартал. Улица Гербовая, дом девять, — прочитал я.

— Когда я отправляю запрос на имя гостя, сюда приходят все сведения, которые есть по нему в нашей базе, — счел нужным пояснить регистратор. — Полное имя, характеристика магического дара, дата и место рождения, места, где маг останавливался в столице во время прошлых своих визитов… ну, вы понимаете: учет, безопасность и все такое. Так вот, на имя «Артур Рэйш» выскочил именно этот адрес.

— И чей это дом, позвольте поинтересоваться?

— Ваш, — усмехнулся парень, а когда я недоверчиво прищурился, со смешком добавил: — В базе указано, что по этому адресу находится фамильный особняк рода Рэйш. И мне показалось, что эта информация вам пригодится.

Примечания

1

Белый квартал — элитный квартал для богачей и аристократов.