Сплетни и K-pop

Александра Ли Янг, 2021

«Сплетни и K-pop» – дебютный роман Александры Ли Янг, ироничный взгляд на корейскую поп-музыку, которая превратилась в культурный феномен. Полгода назад семнадцатилетняя Элис вместе с семьей переехала в Сеул. Каждую пятницу она ходит в караоке-салон, чтобы в кабинке подпевать любимой Леди Гаге. Однажды Элис дают визитную карточку, и ей выпадает редкий шанс пройти прослушивание в одном из крупнейших в мире K-pop агентств. Сможет ли она дебютировать в корейской женской группе и исполнить свою мечту – стать профессиональной певицей? В мире K-pop музыки существуют жесткие правила, и на пути к успеху Элис будут ждать не только изнурительные репетиции. Ей придется столкнуться с загадочным влиятельным блогером, который плетет интриги и разжигает скандалы. Для поклонников K-pop, корейской культуры и тех, кто только открывает для себя всемирное явление. «Мне очень понравилась эта история о китайско-американской девушке, покорившей мир K-pop! Наблюдать за тем, как Элис расширяет границы и преследует свои мечты, поистине увлекательно». – Акси О, автор романа «ХОХО. Целую. Обнимаю» «Веселый взгляд изнутри на увлекательный мир K-pop». – Лейла Сэйлс, автор книги «This Song Will Save Your Life»

Три

— Если будешь говорить с Чинджолем из MSB, не упоминай его брата. Они больше не разговаривают.

— Хорошо, поняла.

— О, а Ынджин одержима планетами, созвездиями и тому подобным. Так что, если ты сможешь затронуть тему космоса или чего-то в этом роде, ей это действительно понравится.

— Трудно представить, что это может естественно всплыть в разговоре.

Оливия, мои родители и я ехали на арендованной машине в Звездную академию. Все это происходило так быстро, как будто время и пространство схлопнулись и все двигалось со скоростью света.

— О да! А у Солли смертельная аллергия на клубнику, так что не давай ей ее.

— Не бросаться клубникой в Солли. Записала.

— Элис, пищевая аллергия — это вопрос жизни и смерти! — Оливия посмотрела на меня с совершенно серьезным выражением лица.

— Хорошо-хорошо, я знаю, — сказала я, смеясь. — Я просто шучу.

За три недели, прошедшие с тех пор, как я официально подписала контракт с Top-10, Оливия превратилась в K-pop Википедию. Она беспрестанно перечисляла случайные факты об айдолах Тоp-10, и я так много узнала о MSB, что чувствовала себя вторичным сталкером. Хотя это было своего рода приятным отвлечением. С тех пор как я проснулась сегодня утром, у меня было то самое рассеянное чувство, когда вы начинаете ходить по комнате, намереваясь что-то сделать, но по дороге ваш мозг извергает так много новых мыслей, что вы полностью забываете изначальную цель. Я чувствовала себя гигантским клубком волнения и беспокойства, собранным воедино.

— Хорошо, Оливия, — вмешался папа, который сидел как на иголках. — Я бы хотел поговорить со своей старшей дочерью, прежде чем она официально выйдет из-под моей опеки. — Он повернулся ко мне с невероятно мягким, сентиментальным выражением в глазах. В последний раз я видела его таким на выпускном в средней школе.

— Папа, что? — Я чуть не рассмеялась.

— Я просто хочу сказать, что все еще не могу поверить, что этот день настал. Я всегда представлял, как однажды мы высадим тебя у какого-нибудь большого кампуса колледжа, но это кажется гораздо более подходящим — музыкальная академия!

— О, папа, это действительно мило. — Услышав, как он так произнес «музыкальная академия», я снова почувствовала волнение.

— Я буду скучать по тебе, дочь моя. Я знаю, что ты много помогаешь по дому и заботишься о своей сестре, с тех пор как мы переехали сюда. Ты действительно значительно облегчила нам с мамой переезд в Корею. Я просто… действительно горжусь тобой. — Пара слезинок выкатилась из папиных глаз, и в итоге я поняла, что сама вот-вот расплачусь.

— Спасибо, папа. Я тоже буду скучать по вам, ребята, — сказала я.

Мы подъехали к подземному гаражу академии, охранник открыл автоматические ворота и махнул нам рукой, пропуская. Мама припарковалась возле лифтов, выключила двигатель, и машина затихла.

— Элис, — серьезно сказала мама, — мы действительно гордимся тобой. И мы будем гордиться тобой, несмотря ни на что.

— Что ты имеешь в виду под «несмотря ни на что»? — спросила я.

— Ты собираешься вступить в очень конкурентный мир, дорогая. Ты будешь тренироваться с некоторыми из самых успешных певцов и танцоров в стране, а это значит, что ты, возможно, будешь не самой талантливой ученицей. И это нормально: тебе никогда не надо корить себя за это. И если в какой-то момент ты почувствуешь, что это не твое место, — все в порядке, просто возвращайся домой.

— Это мой первый день здесь, мама. Я еще даже не переступила порог. Я не хочу думать о неудачах прямо сейчас.

— Я не это имею в виду, Элис, — сказала она. — Возвращение домой не будет неудачей, совсем нет. Тебе просто не нужно чувствовать, будто ты застряла здесь, подписан контракт или нет. Я просто хочу, чтобы ты знала, что мы всегда здесь для тебя. — Она осторожно положила руку мне на колено.

— Я знаю, что это так, — пробормотала я.

— И твой папа прав — мы будем очень сильно скучать по тебе.

— Я тоже.

Она погладила мое колено большим пальцем.

— Ну… ты готова идти?

— Да, — ответила я. — Абсолютно.

Мы все выбрались на холод и сгрудились вокруг багажника, чтобы посмотреть, как папа вытаскивает два моих чемодана.

— Тебе нужна помощь, чтобы занести это внутрь, Эл?

— Нет, я справлюсь. Здесь не так уж много вещей. И я не хочу устраивать весь этот прощальный спектакль перед кем-либо в академии.

Внезапно со стороны Оливии донесся всхлип. Мы повернулись, чтобы посмотреть на нее — ее лицо было все красное и в пятнах. Она тихо плакала про себя, а я даже не заметила.

— Эй, иди сюда. — Я притянула ее к себе, чтобы обнять, и она прижалась мокрым лицом к моей груди. Ее маленькая голова идеально помещалась прямо в ложбинке, будто мы были двумя кусочками головоломки. Когда она всхлипнула, я тоже заплакала. Я понимала, что приближается момент, когда мне придется попрощаться с ней, но все равно это было очень больно. Отчасти из-за того, что я боялась идти в совершенно новую школу в чужой стране без нее. Но еще и из-за того, что в Сеуле Оливия была моей единственной подругой и без нее будет тяжело.

— Не уходи! — закричала она, ее руки вцепились в мою пухлую куртку.

— Это была твоя идея, — мягко поддразнила я, пытаясь восстановить самообладание.

— Я знаю, но я была неправа. Я беру все свои слова обратно.

— О чем ты говоришь?

— Просто… я ведь больше никогда тебя не увижу! — всхлипнула она.

— Это неправда, — сказала я, сжимая ее крепче. — Я буду дома через несколько месяцев на День защиты детей.

Это заставило ее заплакать еще сильнее.

— Несколько месяцев — это целая вечность!

— Нет, — сказала я. — Я обещаю: все пройдет так быстро, что ты даже не заметишь мое отсутствие.

Стоит признать, что несколько месяцев разлуки с сестрой действительно казались вечностью. Дольше всего мы с Оливией не виделись друг с другом, когда однажды летом я поехала в лагерь вокальных искусств, но и это было всего пятнадцать дней. Так что я и сама понятия не имела, каково это — быть вдали от нее дольше, чем на пару недель.

— Ты познакомишься с новыми людьми и заведешь крутых друзей, а я просто останусь дома совсем одна, — пожаловалась она.

— Лив, брось, ты заводишь новых друзей даже во сне. Ты умудряешься дружить с людьми, у которых их раньше вообще не было!

— Это не одно и то же! — воскликнула она.

— Эй, — сказала я, присев на корточки, чтобы оказаться на ее уровне. — Знаешь, я была серьезна, когда сказала, что все это была твоя идея. Всем этим я обязана тебе.

— Серьезно? — она фыркнула.

— Более чем.

Оливия немного успокоилась, и, когда она наконец перестала плакать, я вытерла ее щеки рукавом куртки.

— Ты должна пообещать писать мне каждую ночь, прежде чем ложиться спать, — сказала она, шмыгая носом.

— Я обещаю писать тебе каждую ночь. И по нескольку раз в день.

— И ты должна пообещать щелкать для меня каждый раз, когда увидишь айдола.

— Это кажется немного чересчур, но я попробую.

— И пообещай, что посвятишь свой первый сольный альбом мне.

— Очевидно. Кому еще я могла бы его посвятить? — Я изобразила руками, как вставляю невидимую картинку в рамку. — Моей младшей сестре Оливии.

Ее лицо дернулось, как будто она собиралась снова заплакать, но вместо этого она снова рухнула ко мне и еще раз обняла. Мама и папа обхватили нас руками, так что наши головы ударились друг о друга. Я чувствовала, как папины очки впиваются мне в висок, но мне было все равно: мне это было нужно.

Пока мы стояли там, держась друг за друга на холоде, дверь лифта со скрипом открылась, и до нас донесся отрывистый стук высоких каблуков. Это была мисс Джеки в сопровождении двух мужчин в серых костюмах.

Я отпустила Оливию и выскользнула из родительских объятий, чтобы схватить чемоданы. Мы закончили прощаться, затем один из серых костюмов взял багаж у меня из рук.

Они втроем забрались обратно в арендованную машину, и Оливия немедленно опустила стекло.

— Люблю тебя! — крикнула она.

— И я тебя, — сказала я, помахав рукой.

Когда машина скрылась, чья-то рука опустилась мне на плечо. Я почувствовала, какая она холодная, даже сквозь мою толстую парку.

— Пойдем, — сказала мисс Джеки. — Время познакомиться с твоей новой семьей.

Мы поднялись на лифте на два этажа, и двери раскрылись, явив взгляду комнату, из-за которой мраморный вестибюль под ней казался совершенно другим зданием. Она была яркой, солнечной и обставленной современной мебелью в мягких пастельных тонах. Подростки моего возраста были по всему зданию, читали в одном из маленьких кабинетов или лежали, развалившись на диванах. Рядом с лифтами была большая доска объявлений, украшенная вырезками из газет и журналов с лицами айдолов Тоp-10. Это было похоже на общежитие колледжей из рекламных брошюр, которые начали приходить по почте на втором курсе, за исключением того, что здешние дети были одними из самых известных людей в мире.

— Сними ботинки, пожалуйста, — сказала мисс Джеки, указывая на ряд полок, заполненных обувью и домашними тапочками. Я сняла зимние ботинки и заменила их парой махровых тапочек.

— Сюда, — позвала она.

Щелчком пальцев мисс Джеки отослала двух мужчин доставить чемоданы, а сама повела меня дальше в здание.

— Как руководитель женского крыла, я несу ответственность за то, чтобы каждая девушка в академии соответствовала стандартам Top-10. У вас будет много учителей, а моя работа состоит в том, чтобы следить за вашей ориентацией и обучением. Я буду следить за твоими успехами в обучении танцам и вокалу, твоим образованием, твоей физической формой и диетами.

Мы вошли во внутренний дворик, где три широкие двери открывались в оживленный кафетерий.

— Это кухня, где будут проходить все три ежедневных приема пищи. Как и в каждом доме, кухня — это сердце Звездной академии, а общежития расположены по обе стороны от нее: мальчики слева, а девочки справа.

Два коридора отходили от внутреннего двора и кафетерия. Левый был выкрашен в нежно-голубой цвет, а правый — в персиковый, как цвета в детской больнице.

— Ожидается, что ты будешь следовать всем правилам в академии. Самым бескомпромиссным из них является то, что ты никогда не должна посещать общежитие для мальчиков. И ты ни за что, ни при каких обстоятельствах не должна общаться с мальчиками наедине. Это особенно относится к мальчикам за пределами академии.

Я не могла представить, чтобы кто-нибудь из мальчиков в академии или любой другой айдол, если уж на то пошло, захотел «побрататься» со мной, но я все равно кивнула.

— Само собой разумеется, что мы не разрешаем наркотики и алкоголь в кампусе. Любой трейни, пойманный с чем-то подобным, будет наказан или даже хуже. — Мисс Джеки бросила на меня взгляд, чтобы убедиться, что я внимательно слушаю, поэтому я снова кивнула. — Звуковая сцена, гардеробная и студии дизайна на втором этаже запрещены для посещения студентов без разрешения. Вам разрешается покидать кампус по выходным и вечерам после уроков, но вы должны регистрироваться у охранника в гараже, когда приходите и уходите. Комендантский час ровно в десять вечера. Если вы хоть раз пропустите его, то не сможете выходить за пределы кампуса в течение тридцати дней.

Откуда-то сверху донесся визг. Он становился все ближе и ближе, пока девушка в опрятном белом свитере и розовой юбке не вырвалась из соседнего лестничного пролета. Она резко остановилась перед нами и принялась кланяться снова и снова, заставляя свои косички подпрыгивать вверх и вниз, как пару волосатых йо-йо.

— Аньонхасейоооо! — Ее голос был невероятно высоким для человека.

— Это Сохен Сон. Она опаздывает, — раздраженно объявила мисс Джеки. — Сохен начала тренироваться в Звездной академии, когда ей было четырнадцать. Теперь она является мембером XOKiss.

Когда Сохен перестала кланяться, я узнала ее. Оливия объяснила мне, что она была макнэ^[6] XOKiss, что-то вроде «младшей сестрички». Моя первая встреча со знаменитостью — Оливия сошла бы с ума.

— Так приятно с тобой познакомиться! — сказала Сохен на идеальном английском. Она схватила меня за правую руку, пожала ее и улыбнулась так широко, что я могла видеть почти каждый ее зуб.

— Я тоже рада с тобой познакомиться, — ответила я, пытаясь забрать у нее руку.

— А сколько тебе лет?

Дети и подростки в Корее всегда спрашивали, сколько тебе лет. Все потому, что у них существовали разные словарные запасы, которые они использовали в зависимости от того, старше твой собеседник или младше.

— Мне семнадцать, — сказала я.

— О, мне тоже! — пискнула она, удивленно прижимая обе руки ко рту. Трудно было поверить, что она моего возраста: она вела себя так, словно была моложе Оливии.

— Мой день рождения в апреле. Когда твой? — спросила она.

— Эм, у меня только что прошел, в декабре.

— О боже! — выдохнула она. — Тогда с прошедшим днем рождения, Элис!

Мисс Джеки положила руку на плечо Сохен, как будто пытаясь осадить ее.

— Сохен будет твоим гидом в течение первых недель в академии. Ты можешь считать ее старшей сестрой.

Сохен сложила руки вместе, как будто мисс Джеки сказала, что у нее будет новый щенок.

— Не могу дождаться, когда узнаю о тебе все! — пропела она.

— И я, — вежливо ответила я.

Сохен была… чересчур. Мне нравится думать, что у людей есть определенная громкость, которая характеризует их индивидуальность. Моя громкость обычно составляет около четырех или пяти децибел, а у Оливии семь или восемь, но Сохен, казалось, была полностью вне шкалы. Ей стоило дать как минимум двадцать.

— Сохен, — сказала мисс Джеки, — пожалуйста, проведи Элис по кампусу и покажи ей, какие зоны запрещены. И обязательно верни ее в общежитие ровно в пять вечера. — Повернувшись ко мне, она продолжила: — Элис, затем ты познакомишься с четырьмя другими трейни из своей группы. С ними ты будешь жить. — Мисс Джеки отвесила быстрый поклон, затем зашагала обратно к лифту.

— Итак, — произнес скрипучий голос. — Добро пожаловать в Академию Ада.

Я огляделась, но в комнате была только Сохен. Ее дурацкая ухмылка исчезла, и она стояла, уперев руки в бедра.

— Эм, прости… Что ты сказала?

Сохен согнулась пополам, хихикая:

— Боже мой, я просто шучу! Я подумала, что это будет довольно драматично.

Я покачала головой: в ее голосе произошла какая-то перемена.

— Твой голос… Что случилось?

— Ах, это? Девочка, это был просто мой сценический голос! Ты же не думала, что я на самом деле говорю так, на повышенных тонах, все время?

— Наверное, я действительно так подумала, — ответила я застенчиво.

Она снова рассмеялась:

— Это как-то слишком, верно? Я уже почти не замечаю, как включаюсь и выключаюсь из него. Это просто автоматически происходит, когда рядом есть кто-то из взрослых. — Ее голос приятно дребезжал, как шарик, перекатывающийся в стеклянной банке.

— Так что же такого адского в этом месте? — спросила я, позволяя себе проникнуться этой новой версией Сохен.

— Что ж, честно говоря, в Звездной академии есть некоторые адские вещи — просыпаться до восхода солнца, тренироваться по сто часов в день, следить за всеми социальными сетями. И знаешь, какое самое худшее правило?

— Какое?

— Ни при каких обстоятельствах мы не должны дружить с мальчиками, — сказала она, подражая строгому тону мисс Джеки.

Я рассмеялась: ее пародия была идеальной. И было своего рода облегчением слышать, как она высмеивает кого-то, кто на самом деле был довольно страшным.

— Она немного суровая, да? — спросила я.

— Э-э-э, это похоже на самое большое преуменьшение во всей вселенной. Позволь мне сказать тебе кое-что: если хочешь прижиться здесь, просто убедись, что выполняешь все требования мисс Джеки.

— Будет сделано, — сказала я.

— Хорошо, на самом деле, не принимая во внимание мисс Джеки, тебе здесь наверняка понравится. Где еще ты можешь полностью погрузиться в искусство и каждый день создавать музыку со своими лучшими друзьями? Нигде.

Я чуть не задрожала от волнения. Было просто невероятно слышать такое описание академии. Это так круто. Думаю, что всегда мечтала о таком месте, как это.

— Ну, перестань щипать себя, девочка, потому что ты больше не спишь! Пойдем, я тебе все покажу. — Сохен потянула меня к лестнице рядом с кафетерием, и мы направились на следующий этаж.

— Итак, скажи мне, в чем твоя страсть? Ради чего ты сюда пришла?

— Ну, я люблю петь. Я очень хочу улучшить свои вокальные данные, — сказала я.

— О да, девочка! Чертовски любишь петь, значит?

Когда мы добрались до верха лестницы, она повела меня направо.

— Тогда давай покажем тебе студии звукозаписи.

Студии располагались в дальнем конце третьего этажа. Коридор был уставлен металлическими дверями, и в каждой из них было прорезано маленькое стеклянное окошко. Когда мы проходили мимо одного из них, я остановилась, чтобы заглянуть внутрь.

Двое мужчин сидели перед гигантской штукой, похожей на панель управления космическим кораблем. Там было множество ручек, кнопок и мигающих огоньков. За панелью управления находилась будка с большим стеклянным окном, где три мальчика в наушниках сгрудились вокруг микрофонов. Они явно пели, но я ничего не слышала.

— Итак, это наши студии звукозаписи, — сказала Сохен позади меня. — У нас их двенадцать. Некоторые из них могут вместить в себя сразу пятнадцать человек. Круто, да?

— Действительно круто, — ответила я.

— Вот, эта пустая, — сказала Сохен, протискиваясь всем телом через одну из тяжелых дверей. В студии были темные войлочные стены и потолок, обитый черной пеной. Сохен тихо закрыла дверь, и внезапно комната показалась мертвой. Это не та тишина, когда ты дома один, и все, что ты слышишь, — это проезжающие мимо машины или работающий холодильник. Это была такая тишина, когда ты почти слышишь, как работает твой мозг. Это был звук отсутствия.

Сохен наблюдала за моим лицом, пока я слушала тишину.

— Очень тихо, верно?

— Пугающая тишина, — заметила я.

Сохен неторопливо подошла к микрофонной стойке и прижала ее к себе, как будто собиралась запечатлеть на ней смачный поцелуй.

— Самое лучшее в этих студиях то, что ты можешь говорить так громко, как хочешь, И НИКТО ТЕБЯ НЕ УСЛЫШИТ!

Я рассмеялась, но не смогла удержаться и оглянулась через плечо, чтобы посмотреть, действительно ли ее никто не услышал.

— Вот почему я всегда общаюсь здесь по видеочату. Люблю быть уверенной, что меня никто не подслушивает, — заметила она.

— Это умно. А тебе разрешено приходить сюда когда захочешь? — спросила я.

— О, черт возьми, нет! — Она снова превратилась в мисс Джеки. — Трейни строго запрещено посещать студии звукозаписи без присутствия взрослых! — Вернувшись к своему естественному хриплому голосу, она добавила: — Так что это будет нашей тайной.

— Без проблем, — сказала я.

— Вот, — Сохен протянула мне микрофон. — Дай-ка я послушаю этот голос, о котором все говорят.

— Ой, да брось, давай в другой раз, — засмущалась я, отступая от микрофона.

— Попробуй, невероятно действительно круто слышать свой голос из дорогого микрофона. — Она сунула микрофон мне в руки и подошла к доске с кнопками и ручками. — Надень эти наушники, чтобы ты могла слышать себя.

— Хорошо, — сдалась я. На самом деле мне было очень любопытно, как я буду звучать.

Я сняла пару наушников с задней части пюпитра и натянула их на голову. Они плотно закрывали мне уши, и череп казался слишком тяжелым.

— Хорошо, теперь скажи что-нибудь, — произнес голос Сохен в наушниках.

— Эм, привет?.. Ух ты! — Я слышала свой голос в ушах четче, чем когда-либо, как будто всю жизнь слышала его по междугородной телефонной линии.

— Попробуй спеть что-нибудь!

— Эм, я не знаю! Это так странно!

— Давай пой! Ты ведь за этим сюда пришла, верно?

— Хорошо, эээ, дай мне секунду. Я должна что-нибудь придумать. — Я покрутила шнурок на толстовке, мысленно перебирая все песни, которые знала наизусть. Наконец я выбрала ту, которая на самом деле не требовала никакой музыки, Higher Рианны.

Я спела первые пару куплетов с закрытыми глазами, чтобы не отвлекаться на Сохен. От того, как ясно и чисто звучал голос, у меня побежали мурашки. Я могла слышать каждое колебание, каждую вибрацию в своем голосе. Он звучал хорошо.

На мгновение я погрузилась в песню.

— Черт, — прозвучал голос Сохен в наушниках.

Я сорвала наушники с головы:

— Боже, я не разминалась, и я пою эту песню только в душе! Извини!

— Ммм, не извиняйся. Ты чертовски хороша. Неудивительно, что они так быстро подписали с тобой контракт.

— Что ж, спасибо, — сказала я, благодарно улыбаясь. В Сохен было что-то такое легкое, и дело не только в том, что она хвалила мое пение. Она напомнила мне друзей дома.

— Только подумай обо всей той невероятной музыке, которую ты собираешься записать в этих студиях.

— Не могу дождаться!

— Хорошо, давай продолжим экскурсию. Здесь есть еще так много вещей, которые стоит тебе показать, — сказала она, выталкивая меня за дверь.

Мы оставили студии звукозаписи позади и исследовали остальную часть третьего этажа. Сохен показала мне зеркальные танцевальные студии и репетиционные помещения, из которых лилась музыка. Там были маленькие комнатки с пюпитрами, что-то вроде телефонных будок, где можно было попрактиковаться в пении. На четвертом этаже находились кабинеты учителей и обычные классы, напоминающие те, где я училась последние полтора года в средней школе. В одном из классов учитель писал сослагательное наклонение на белой доске — это был урок английского языка.

Звездная академия занимала целый городской квартал, но я не понимала, насколько она огромна. Каждый раз, когда я думала, что мы подошли к концу экскурсии, Сохен вела меня по другому коридору или в другое репетиционное помещение. Я не могла поверить, что теперь живу здесь; я чувствовала себя Гарри Поттером, впервые прогуливающимся по Хогвартсу.

Когда мы наконец вернулись к лестнице, Сохен остановилась и указала наверх:

— Туда ходить нельзя, пока тебя не позовут.

— Почему? Что там наверху? — спросила я.

— Это что-то вроде зоны только для персонала, и там же находится большой офис мистера Кима.

— Мистер Ким, который владелец Top-10?

— Единственный и неповторимый, — подтвердила Сохен, кивая.

— Какой он из себя?

— Давай я просто скажу, что по сравнению с мистером Кимом мисс Джеки — мягкий маленький котенок.

Я вытянула шею над перилами, чтобы хоть мельком увидеть этаж над нами, но разглядела только еще одну лестницу.

— Черт возьми.

— Верно, черт возьми. — Сохен взяла меня за руку. — Давай пойдем в мое любимое место — кафетерий!

Пока мы спускались по лестнице, я решилась задать Сохен вопрос, который интересовал меня весь день.

— Итак, откуда ты родом?

— Я из городка недалеко от Пусана.

— Так ты кореянка.

— Да, я настоящий оригинал, — заявила она, произнеся это как ori-jahn-ahl^[7].

— Откуда же ты так хорошо знаешь английский? — спросила я.

— О, он хорош, так ведь? — кокетливо переспросила она, поправляя косичку.

— Очень хорош.

— Во-первых, — начала она, — я смотрю отвратительно много американского YouTube. — Что ж, это объясняло забавный сленг Сохен. — А во-вторых, и это главное, родители отправили меня в англоязычную школу, когда я была совсем маленькой. Я самая старшая из детей, и, по-моему, они думали, что я буду для всех билетом из нашего маленького городка.

— Похоже, ты неплохо справилась, — заметила я.

— Ну, они, вероятно, были бы счастливее, если бы я стала генеральным директором или кем-то в этом роде, но я влюбилась в пение и танцы, когда была маленькой, поэтому они согласились отправить меня в случайный учебный центр K-pop. Это привело к прослушиваниям, и теперь я здесь. — Она склонила голову набок и положила подбородок на пальцы, как будто позировала для крупного плана.

— Значит, ты всегда знала, что хочешь быть айдолом?

— О, конечно. Клянусь, я вышла из утробы матери с пением и танцами. Плюс, это гораздо лучше, чем заниматься бизнесом или чем-то еще, что родители изначально планировали для меня, — сказала она.

— Я думаю, моя мама втайне надеялась, что я займусь международными исследованиями, — вставила я. — Она дипломат, вот почему я здесь, в Корее.

— О, я знаю, Элис Чой. Я знаю о тебе все.

— Жутко, — поддразнила я.

— Да, Элис. Я немного жуткая. Лучше тебе понять это сейчас.

Прямо тогда до меня дошло, что мы с Сохен подшучиваем друг над другом. Какое глупое слово — подшучивание, — но это именно то, чем мы занимались. Я принимала это как должное дома, но теперь, когда я жила в стране, не зная местного языка, мне казалось, что каждый разговор был гигантской борьбой. Болтать с Сохен было так легко, что я хотела бы делать это вечно.

— Ты из Калифорнии, верно? — спросила она.

— Ага.

— Там пляжи и загорелые мальчики, и во всех школах есть шкафчики, так?

— Э-э, вроде того, да, — сказала я, улыбаясь про себя. Все, кого я встречала в Корее, думали, что именно так выглядит Калифорния. — Хотя на самом деле у них нет всего этого в Сан-Франциско, откуда я родом. Ты когда-нибудь была там?

— Нет. Я вообще не была в Америке… Эх, может, однажды буду.

— Держу пари, тебе бы там действительно понравилось, — сказала я.

— О, гарантирую. Итак, я знаю, что ты не говоришь по-корейски, но твои родители корейцы?

— Нет, на самом деле я наполовину китаянка и наполовину «смешанная».

— Наполовину «смешанная»? — Сохен рассмеялась. — Что это вообще значит?

— Ну, мой папа совместил в себе разные виды белых, и мы просто не знаем, какие именно. В нем есть немного ирландского, немного французского и еще что-то.

— Ах да, c’est la vie, как всегда говорит Сори.

— Правда? — спросила я. — А откуда она?

— Сори? Эта женщина объездила весь мир и говорит на миллионе языков. Она похожа на долбаную сову в Дуолинго. Я думаю, что она провела больше времени за пределами Кореи, чем в ней, — объяснила Сохен.

— Я и не думала, что так бывает.

Мы направились в кафетерий, который сейчас был почти полностью пуст. Он был ярко освещен, с рядами длинных белых столов и скамеек. По всем стенам висели мультяшные плакаты о питании; человек, едущий на велосипеде, сделанном из фруктов и овощей.

— Итак, как ты оценишь корейскую еду по шкале от одного до десяти? — спросила Сохен.

— Ммм, не знаю, как на это ответить, — сказала я со смехом. — Но мне она действительно нравится. Особенно пибимбап.

— Пибимбап — твое любимое корейское блюдо? — ошеломленно спросила Сохен. — Девочка, это, по сути, просто овощи на рисе. У нас есть гораздо более интересная еда, чем эта! Ты когда-нибудь ела медовые тосты?

— Ммм, нет.

— О боже мой, ты умрешь, когда их попробуешь.

Она повела нас вглубь кафетерия к длинной стойке в задней части.

— Здесь мы забираем свою еду. Мисс Джеки будет следить за тобой, как ястреб, когда дело дойдет до питания, так что, если ты захочешь съесть что-нибудь помимо своего плана, не позволяй ей поймать тебя.

— План питания? — удивленно спросила я.

— Да, она и диетологи составят для тебя план питания на каждый день.

Я нахмурилась:

— То есть я не могу выбирать, что мне есть?

— Да, не можешь.

— Здесь хотя бы хорошая еда? — с надеждой спросила я.

— Да, правда очень хорошая.

— Ну, это уже не так плохо.

— О черт. — Сохен посмотрела на настенные часы: было почти пять. — Ты должна пойти познакомиться с другими мемберами своей группы!

Я последовала за Сохен в женское крыло, которое начиналось с большой общей комнаты с мягкими диванами и стульями в тех же цветах пасхальных яиц, что и в вестибюле. Мы прошли мимо общей ванной, прежде чем завернули за угол, и Сохен остановилась. Она указала на дверь в середине коридора:

— Хорошо, тебе туда.

— Ты не пойдешь со мной? — спросила я, звуча гораздо более встревоженно, чем хотела. Я вдруг занервничала, как будто собиралась сдать выпускной экзамен или что-то в этом роде.

— Нет. С этого момента ты сама по себе.

— Где твоя комната? — спросила я, не желая прощаться насовсем.

— У меня есть одноместный номер, ближе к туалетам, — сказала она, указывая большим пальцем за спину, как автостопщик.

— У тебя есть своя комната? Это такая удача.

— На самом деле просто все мои одногруппники живут в квартире, и из-за этого я чувствую себя обделенной, — сказала она, вздыхая. — Но я смогу переехать к ним, как только закончу среднюю школу.

— Вы, ребята, близки?

— Девочка, я близка с ними больше, чем с моими настоящими сестрами!

Я оглянулась на закрытую дверь, надеясь, что буду чувствовать то же самое по отношению к тем, кто был по другую сторону.

— Ладно, хватит тянуть время! Ты и так опоздала! — Сохен взяла меня за плечи и развернула лицом к комнате. — Эти девушки будут любить тебя, я обещаю. Вы все так быстро сблизитесь, что к концу недели ты даже не вспомнишь, кто я такая.

— Я надеюсь на это. То есть, естественно, не ту часть, где забываю тебя.

— Я найду тебя позже, хорошо? Хорошооо, покааа, — сказала она, в последний раз подталкивая меня к двери.

— Пока, — ответила я нерешительно.

Я сделала долгий глубокий вдох, затем медленно подошла к розовой двери под номером пять. Как только я потянулась к ручке, она распахнулась, и на пороге показалась мисс Джеки.

— АНЬОНХАСЕЙО^[8]! — Спели четыре девушки, стоявшие позади нее. Они поклонились в полном унисоне, и я быстро поклонилась в ответ.

— Добро пожаловать в твою комнату в общежитии, Элис, — сказала мисс Джеки.

Комната была крошечной — слишком маленькой для пяти девочек. Четыре простые деревянные двухъярусные кровати были придвинуты к левой и правой стенам, а под единственным окном в комнате стояла односпальная кровать. На стене не хватало места даже для одного плаката. Прямо посреди всех кроватей был втиснут маленький столик с кучей косметики, школьных принадлежностей и других случайных вещей, наваленных сверху. Я не знаю, наверное, из-за того, что все остальное в академии было таким элегантным и просторным, я ожидала, что моя комната будет немного более… роскошной. Она была больше похожа на хижину, в которой я спала в летнем лагере, только вдвое меньше.

— Элис, я хотела бы представить тебя перспективной женской группе Top-10 и твоим новым одногруппницам: A-List.

Я успела приготовить себя к тому, что девушки в моей группе будут хорошенькими, но эти четверо были сногсшибательны. Все они были выше меня, стройные и непринужденно красивые, как говорят в рекламе косметики. Они были из тех девушек, перед которыми облака расступаются, чтобы солнце могло осветить их, в то время как остальные из нас, смертных, наблюдают из темноты. A-List было идеальным названием для них.

И тут мои руки, как по сигналу, скрестились на груди и пригнули меня. Я была очень близка к тому, чтобы спрятаться.

Мисс Джеки кивнула девушке, которая каким-то образом умудрялась выделяться среди остальных троих.

— Это Ария, лидер A-List. Она одновременно и главная певица, и ведущая танцовщица.

Ария посмотрела прямо на меня своими золотисто-карими глазами. У нее были длинные черные волосы с земляничным оттенком, которые мягкими волнами обрамляли ее лицо. Именно тогда я поняла, что вполне возможно быть пораженным кем-то, о ком ты никогда не слышал. Было что-то особенное в том, как она держалась, или в том, как воздух кружился вокруг нее, — я не знаю, но все вокруг нее просто кричало: «Знаменитость»!

Ария шагнула вперед одним уверенным шагом и протянула свою ухоженную руку:

— Привет, Элис. Мы так рады приветствовать тебя в нашей группе. — У нее был легкий акцент, но в остальном ее английский был безупречен. — Мы слышали, что у тебя большой талант.

— Спасибо, так приятно с вами познакомиться. — Я пожала ей руку, чувствуя, что поступила неправильно, хотя и знала, что смехотворно так думать.

— Это Хаян, ведущая танцовщица группы, — сказала мисс Джеки, показывая на спортивно выглядящую девушку с черными как смоль волосами и коротко подстриженной челкой. Хаян подняла свой острый подбородок и уверенно ухмыльнулась.

— Приятно познакомиться, — сказала я.

Хаян взяла меня за руку и пару раз покачала ею вверх-вниз.

— И мне, — сказала она с сильным корейским акцентом.

— А это Юри. Она ведущая танцовщица. — Юри была такой же высокой, как и остальные, но все в ней казалось маленьким и хрупким, за исключением больших карих глаз. Она напомнила мне фарфоровых кукол с огромными глазами, которых собирала моя бабушка, кажется, они назывались куклами Блайз. Я всегда хотела поиграть с ними, когда была маленькой, но бабушка не позволяла мне, потому что они были слишком хрупкими.

Юри потянула за свой рыжевато-светлый конский хвост и застенчиво помахала рукой:

— Привет.

— Привет, — сказала я, помахав в ответ.

— И, наконец, Саыль, чья специальность — рэп. — Остальные трое были в облегающей тренировочной одежде, но Саыль была одета в обрезанную футболку и мешковатые спортивные штаны, которые обвисали вокруг пары боксерских шорт. Она была единственной, у кого не было длинных волос. Вместо этого ее волосы были выкрашены в выцветший темно-синий цвет и уложены в симпатичную чашеобразную прическу.

Саыль попыталась сказать: «Привет, как дела?», но начала злиться на себя еще до того, как смогла закончить до конца. Ее смех был суперглупым, похожим на нечто среднее между икотой и звуком, издаваемым ослом; он был настолько обезоруживающим и милым, что невозможно было не смеяться вместе с ней.

— Хорошо, а как у тебя дела? — Я рассмеялась в ответ.

Она покачала головой, все еще смеясь:

— Английский не так хорош.

Другие девушки теперь тоже хихикали, что заставило Саыль смеяться еще сильнее. Было приятно смеяться вместе со всеми и испытывать облегчение от того, что мы все так быстро поладили.

Но потом мисс Джеки щелкнула пальцами, и наш смех смолк.

— Сядьте, — приказала она.

Мы с девочками сели за стол, и мисс Джеки встала надо мной, сцепив руки перед собой.

— Элис, как ты, возможно, уже поняла, ты будешь пятым мембером A-List. Эта должность долгое время была вакантной, и мы благодарны, что появилась ты.

Девушки сияли, глядя на меня, как будто я была ответом на все их надежды и молитвы.

— Дебют группы намечен на эту весну, — продолжила мисс Джеки. — В ближайшие несколько месяцев вы впятером представите свой первый концепт, продвинете свой сингл и в конечном итоге дебютируете на одном из самых ожидаемых событий K-pop — The Dream Concert. Билеты на концерт этого года уже распроданы; он пройдет на стадионе Чемпионата мира в Сеуле, который может похвастаться более чем шестидесятью тысячами мест. Он назначен на двадцать второе мая, так что у вас остается меньше пяти месяцев на подготовку.

Пять месяцев.

Пять месяцев до того, как я начну петь на профессиональной сцене — на стадионе! — перед десятками тысяч живых, дышащих людей! Я думала, что мне придется ждать этого по крайней мере два года, если вообще когда-нибудь случится. Пять месяцев — это ничто! Я облизнула губы, почти пробуя на вкус, как скоро это будет.

— Другие девушки тщательно готовились к своему дебюту почти год. Чтобы гарантировать, что ты выступишь на их уровне при подготовке за такой короткий промежуток времени, твое обучение будет ускорено.

Мисс Джеки сжала пальцы вместе, ее красные ногти сошлись точно на кончиках.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

6

Макнэ — самый младший по возрасту член K-pop группы, поклонники часто называют его ребенком группы. (Примеч. ред.)

7

На самом деле оригинал по-английски — original. (Примеч. ред.)

8

С корейского языка: «приветствуем». (Примеч. ред.)