Пепел Аар'Дайна. Часть II: Мосты

Александра Искварина

Она не знает своего имени и рода. Она считает себя полукровкой и привыкла быть презираемой. Но упорством и жаждой знаний она добивается рекомендации для обучения в главном магическом университете Праведного Государства. Теперь она одарённый маг Пути Духа и Верная Богини Сумерек. Ей предстоит совершить невозможное. Сможет ли она узнать себя и поверить, что достойна выпавшей судьбы? Сумеет ли связать разорванное и восстановить разрушенное? Хватит ли ей сил и решимости противостоять ужасу безумия?

2. Новые заклинания

«Вчерашний вечер у мастера Эттилора был непростым. Мы лечили мастера Эшши-Дана. Наставник заставил меня читать исцеляющее заклинание, потом сказал, что я использую вместе с жизненной силой — айя, и после долго рассуждал об этой третьей силе. Честно признаться, наставник увлёкся, и я мало что поняла из его размышлений. Потом он посадил меня за ан'тэй, проверял, не позабыла ли я то, что мы учили до экспедиции, остался доволен: перо теперь так легко скользит мне прямо в руки, и послание выходит хорошо.

Ещё я всё-таки спросила наставника о природе звука. И пока это не очень уложилось у меня в голове. Мастер Эттилор сказал, что звук — это такая же волна, как на воде. Частицы воздуха сжимаются, толкают следующие, и так эта волна сжатия-рассеивания движется дальше. Это и есть звук. Я спросила про туман, и наставник согласился, что идея Роддвара неплоха. Волны звука, сталкиваясь с каплями воды, теряют силу и гаснут. Но мастер Мислав считает, что можно придумать что-то ещё? Пока ума не приложу. Чем ещё можно остановить волны? Каким-то барьером? Отгородиться щитом? Не знаю…

После акробатики с Роддваром я забралась в купальню и битых полчаса наблюдала за волнами на воде. Лучше всего они пропадают среди множества других волн. Так же, как звук теряется в шуме. В этой мысли я чувствую какую-то идею, но всё никак не могу нащупать. Маскировать шум — ещё большим шумом? Это кажется глупым. Но какая-то мысль вертится совсем близко…

А ещё волну сбивает боковой волной, а звук — относит ветром… Хммм… А что, если… Надо пойти, рассказать Роддвару и подумать вместе!»

Поспешно влетев в столовую, Кимри сразу увидела, что северянин тоже продолжает экспериментировать с заглушением звука — вокруг стола археологов висело целое облако тумана, медленно стекающее на пол и расползающееся.

— Как же ж тебя удержать-то?! — донеслось сквозь белёсую муть досадливое ворчание.

Кимри, захваченная своей идеей, присела рядом, не заметив, что стул влажен от тумана, и даже схватила Роддвара за рукав.

— Слушай! Я, кажется, придумала кое-что другое. Мастер Эттилор вчера объяснил мне, что такое звук. Смотри, частицы воздуха от давления сжимаются и передают это сжатие дальше. Получается волна: сжатие — разрежение, так? Чем чаще этот цикл повторяется, тем выше звук. Теперь смотри: если вклиниться в этот ритм, его можно сбить, тогда звук оборвётся, правильно? Как поставить преграду волне воды.

— Н-ну… — Роддвар какое-то время осмыслял выплеснувшуюся на него информацию, — допустим. И чем его… о!

–…ветер! — воскликнули они в один голос.

— Точно, в сильную метель через улицу не докричишься, голос сносит, — согласился китадин¹⁶. — Только как его сделать?

— Вот и я пока не придумала. То есть, у меня есть какая-то смутная идея, но я никак её не уловлю.

Кимри задумалась, даже не заметив, как подошёл Эйно.

— Доброе утро. Что это вы без еды сидите?

— А, привет, — очнулся Роддвар. — Да запарились вчерашним заданием по Миражам. Пошли, притащим чего-нибудь.

— Придумала!

Кэриминка вскинулась, взмахнула руками — и от резкого порыва, ударившего с потолка, по столу разлетелись салфетки. Ученики за соседними столами обернулись с изумлёнными восклицаниями: ветер, отразившись от пола, ощутимо дунул по столовой.

— Круто! — одобрил Роддвар. — Надо теперь со звуками протестировать. Поедим — пошли на улицу!

От нетерпения они не столько поели, сколько спешно перекусили и, так и не дождавшись друзей-второшагов, поспешили на тренировочную площадку.

— Объясни, что ты сделала, — попросил Эйно.

— Резко увеличила вес части воздуха над собой. Это, конечно, Перемены, но не всё ли равно? Надо только теперь понять, насколько большую часть нужно утяжелять — чем выше столб, тем сильнее будет порыв ветра. Но, может быть, можно и более слабым обойтись, чем у меня сейчас получилось.

— Тогда ты стой здесь, говори что-нибудь и одновременно создавай порыв. А мы отойдём, допустим, шагов на пятьдесят и проверим, как слышно.

Спустя более получаса экспериментов площадка оказалась выметена так, что и песчинки на ней не отыскалось бы. Зато выяснилось, какой силы нужно заклинание, чтобы заглушить шёпот, речь вслух и — чтобы самого себя с ног сбить. На травоведение они благополучно опоздали.

В обед Кимри не утерпела и разыскала наставника, чтобы спросить, как себя чувствует мастер Эшши-Дан. Оказалось, он до сих пор спал, но мастер Эттилор уверил, что это очень хорошо, и велел непременно приходить вечером, чтобы продолжить занятия.

После короткой тренировки с посланием, мастер Эттилор попросил её сосредоточиться на силе айя, но обратить внимание не на нити, опутывающие её саму или кого-то другого, а на то, как эта сила существует вообще, вокруг. Однако, как Кимри ни старалась, всё, что она видела — это бесконечно разветвляющиеся переплетения разных оттенков. В какой-то миг вся комната показалась ей сверху донизу оплетённой и пронизанной этими нитями. Одни тянулись к ней, другие — к наставнику и спящему хашину, прочие просто проходили мимо них, устремляясь за пределы видимости. Это было непонятно: она же как-то смогла передать часть этой силы вместе с лечащим заклинанием. Откуда-то ведь она её взяла? Из себя? Из тех нитей, что «принадлежат» ей?

Мастер Эттилор предложил снова попробовать исцеление, сохраняя сосредоточенность на айя. Получилось хоть сколько-нибудь отчётливо только с третьего раза. Но Кимри снова не поняла, что именно сделала. Золотое сияние появилось в потоке жизненной силы словно само собой, ниоткуда…

Зато Малларен от тройной дозы смешанного заклинания проснулся, сел и обвёл комнату ясным и трезвым взглядом. Несколько секунд размышлял, потом, видимо, вспомнил, почему здесь оказался, и коротко пожелал тайсомину и его ученице доброго вечера. Осмотрев хашина, мастер Эттилор удовлетворённо кивнул и позволил ему вернуться в свои покои, но настоял, чтобы он ещё два дня непременно отдыхал. Мастер Эшши-Дан молча кивнул и также молча покинул комнату.

— Неисправим, — недовольно проворчал мастер Эттилор. — Ведь прекрасно понял, кому обязан столь быстрым восстановлением!

Кимри покачала головой:

— Пусть. Я рада, что ему лучше.

— Ему было бы ещё лучше, научись он благодарить, — не согласился наставник. — Благодарность тоже целительна.

Но Кимриналь снова возразила:

— То, что я сделала, не сильно помогло. Я не починила то, что сломано. Может быть, дала сил терпеть это, но вряд ли надолго… Могу ли я спросить? Что вы знаете о Мэнираи?

Мастер Эттилор вздохнул, усаживаясь в кресло и кивнув ученице на другое.

— Немного. Одна из тысяч трагических историй Гнева Баарота¹⁷. Она была дай'хэ¹⁸ племени Эшши, Малларен — простой торговец книгами. За четыре года до Гнева в племени произошёл раскол, две противоборствующие группы практически уничтожили друг друга. Оставшаяся часть племени, устав от распрей и кровопролития, решила избрать хашином не воина, как следовало по традиции, а представителя более мирной профессии: им стал Эшши-Дан. Я не знаю, насколько близкими и долгими были их отношения с Мэнираи, да и были ли они вообще. У меня, признаться, сложилось впечатление, что Малларен ни словом не обмолвился о своих чувствах. Но очевидно, что дай'хэ много значила для него. Когда началось извержение, он находился на западном побережье, в Хотхо'Шаде, а Мэнираи — в Аар'Дайне. Малларен рвался ехать за ней туда, но его практически силой посадили на спешно отплывающий корабль: это было единственно разумным решением. Аар'Дайн — один из ближайших к Дому Баарота городов. От него наверняка ничего осталось в первые же часы…

— Это ужасно!

— Да, дорогая, — тайсомин печально кивнул. — Малларена вместе со многими пострадавшими привезли сначала в Шокудай, но он слёг ещё на корабле и был слишком плох. Тамошние лекари почли за лучшее перевезти его в Тэйто.

— Но что с ним было? Он ведь пострадал не от извержения?

— Именно так. Целители разводили руками: на нём не было ни царапины, ни ожога, но он был почти всё время без сознания, в жару и бреду. Конечно, случаев, когда пережившие катастрофу теряли рассудок, встречалось немало. Но эти бедняги, как правило, были не опасны, скорее заторможены, чем возбуждены, могли плакать или часами сидеть, раскачиваясь и глядя в стену. Малларена же всё время приходилось опаивать усыпляющими зельями, потому что иначе он дико кричал, буйствовал и куда-то рвался. Я увидел его впервые спустя месяца два. Многие целители в тот год поехали в столицу и другие восточные города, чтобы помогать беженцам: слишком ужасно было случившееся, чтобы можно было равнодушно взирать, ничего не делая… Словом, я смог понемногу вывести Малларена из сна, научив непрерывной медитации. Это позволило справиться с тем, что подкосило его, и вернуться к более-менее нормальной жизни. Хотя, честно тебе признаюсь, я так до сих пор и не разобрался до конца, что с ним произошло. Расспрашивать его о подробностях и точных симптомах, сама понимаешь, дело непростое…

Кимри вспомнила пугающую судорогу, сковавшую всё её тело, когда она по глупости подстроилась к хашину. И тень боли, коснувшуюся её разума. Представить только, каково жить в этом — полностью, ежедневно… Агония. Настоящий ужас.

Кимриналь содрогнулась и обхватила себя руками, подумав, что сама не пережила бы такого. Даже бессилие и апатия, в которые погрузило её заклинание Айралора, не казались теперь столь ужасными в сравнении… Но почему? Что сделалось с Маллареном?

Кимри спросила наставника:

— Скажите, а бывали ещё похожие случаи?

Мастер Эттилор покачал головой:

— Я не встречал больше ни одного и не слышал ни о чём подобном. Я понимаю, о чём ты думаешь: многие в тот год пережили страшные потери, люди лишились дома, близких, любимых. Многих я также лечил и наблюдал все эти годы. Ничего подобного я больше не видел, и так до сих пор и не понял причины.

Кимри задумалась. А что вообще происходит с нитями, когда человек теряет кого-то? Может быть, если посмотреть и сравнить, как это у других, стало бы ясно, чем оно отличается от состояния хашина? Правда, не понятно, как это сделать… Вот, если взглянуть на мастера Эттилора — его опутывает такая густая паутина, что разобраться, какие из нитей тянутся прочь, а какие оборваны (ведь ему немало лет, и он пережил не одну потерю) кажется совершенно безнадёжной идеей. Словом, Кимриналь решила пока оставить эти размышления при себе.

Примечания

16

Китадины — северные люди (имперск.), обитают в Северной провинции — Китано, белокожие, как правило русые или рыжеватые, с голубыми или серыми глазами, отличаются крепким телосложением и выносливостью.

17

Гнев Баарота — извержение самого крупного вулкана Северного Хайно — Дома Баарота, приведшее к огромным жертвам и разрушениям; причиной извержения считается неудачный эксперимент магов клана Араннен.

18

Дай'хэ — самоназвание шаманок в племенах хайминов.