Роза

Александра Ерёмина, 2021

Под сводом ветвей начинается история о девушке, что отправилась за море. Розабель была принцессой, и открытое магии сердце не позволяло принять корону, но разве это будет препятствием для спасения родной сестры? Фэнтези-сказка о любви и храбрости, что есть в сердце каждого.

Пролог.

С самого детства Роза жила в королевском замке, пока однажды не случилось нечто волшебное и магическое, задавшее тон всей последующей жизни девочки. В тот день она дала волю своей магии, чем обрекла себя на одинокую жизнь в глубине леса, вдали от посторонних глаз. Со временем она привыкла к молчаливой обстановке, нарушаемой шелестом листвы и завыванием ветра, но чего-то все же ей не хватало. И вскоре она осознала, чего же именно, но было уже поздно. Случилась непредвиденная беда: ее родную сестру поразила страшная болезнь, из-за которой она с каждым днем увядала и чахла все больше, и грозила вовсе превратиться в бестелесное существо. Тогда Роза, преступив запрет, смогла привести сестру в свой домик в лесу и усиленно начала искать способ вылечить ее.

Но разве это так просто, найти лекарство от смерти? И тут же, претя этому утверждению, назревает другой вопрос: а разве есть что-то невозможное для искренне любящего сердца?

Глава 1. Под сводом ветвей.

«В тот день… В тот день я была принцессой. То есть, все еще была».

Она смотрела на грозовые облака, заволакивающие оранжевое тяжелое небо над лесом. Она вслушивалась в шелест порывистого ветра в ветвях далеко в лесу и наслаждалась холодом, веющим с улицы и уже приносившим с собой капельки грядущего дождя.

«Помню, словно это было вчера».

Она закрыла глаза. Девушка отчетливо помнила, как в пышном платье бежала по лестницам в Лисий чертог, дабы принять корону. Помнила ту грозу, что была почти двести лет назад. Тот воздух и зеленые глаза, холодно глядящие ей в душу. Она должна была стать королевой. Но… не все было так просто, как казалось на первый взгляд.

Измира была принцессой солнечной Эллии. С детства она жила в королевском замке и не знала горя. С малолетства ее окружала прислуга, шелка и парча и бархат, каменья, что сияли, точно звездный свет. Но она не выросла избалованной и эгоистичной, как можно подумать, напротив: она смогла воспитать в себе невероятную доброту, справедливость и нежность. Стоит ли говорить, что народ любил свою принцессу? И что все с нетерпением ждали дня ее помолвки, ибо искренне желали ей счастья. И вот, этот день настал. Ее любящий отец хотел закрепить мир между Эллией и Изарой, поэтому нашел прекрасную партию для дочери: изарского принца. Конечно, король Феллан прежде всего желал счастья для своей родной крови, и верил, что эльф благородных кровей будет прекрасным спутником для Измиры.

Сегодня было холодное солнечное утро, моросил мелкий дождик, весело постукивая по крыше, бегая по ней такими тихими, но быстрыми шажками. В небе бледно, едва-едва виднелась прозрачная отрывистая полоса радуги, по которой катались кучевые пушистые облака, разрывая перистые в клочья. В лесу стоял монотонный, но, несомненно, приятный звук падающих на зеленые листья капель дождя. В переплетенных ветвях старых дерев пели птицы. По лесному озеру бегали кружева ряби, играющие солнечными бликами, по которым катались опавшие в воду листья. Изумрудная трава блестела, умывшаяся дождем, к каплям воды на которой склонились цветы. Во дворце, как всегда одно окно было настежь открыто. В это утро все жители Исталиаса готовились к торжеству. Принцесса была облачена в роскошное серебристо-жемчужное платье, такое пышное и богато украшенное, что шлейфом текло за ней по полу серебристыми волнами, словно морская вода. Ее чело венчала тонкая серебряная тиара, а волосы волнами ниспадали до самой земли. Измира славилась не только безгранично добрым сердцем, но и неземной красотой, которой восхищались эльфы, люди и даже русалки на много верст за морем. Измира плавно кружилась перед зеркалом, наблюдая, как переливается ее свадебное платье. Она улыбалась.

— Принцесса, вы выглядите бесподобно! — Восклицала служанка, затягивая корсет на спине эльфийки.

— Вы сегодня просто очаровательны! — Вторила ей другая, расправляя рукава-фонарики.

С рассветом в сердце принцессы, стоило ей лишь открыть глаза, поселилась такая радость и предчувствие чего-то такого прекрасного, что сердце норовило выпрыгнуть из груди. К полудню небо стали заволакивать тучи, а ветер стал больше порывистым и ледяным, но разве что-то могло омрачить наивную принцессу, способную увидеть прекрасное в чем угодно? Даже в этом шторме. За окнами собирался дождь, а Измира уже направлялась в тронный зал, чтобы, наконец, увидеть своего жениха. Она шла по коридору дворца. Шаг за шагом, приближаясь к своей судьбе. Трепетное, девичье сердце, верящее в чудеса и любовь, искренне верило в счастье. Но как оно ошибалось.

Едва завидев его — принцесса чуть не задохнулась от волнения. Он был высок, статен, с безупречно отточенными манерами. Черноволос и зеленоглаз. Разве это не идеал принца из сказки для маленькой принцессы? Эльф был облачен в бархатный камзол с серебряной вышивкой, напоминающей морозные узоры. На воротнике его сияла застежка. Он был ослепителен. Так и думала она, пока шла к нему, придерживая пышные юбки платья. Вокруг нее было очень много эльфов и эльфиек из знатных семей, толпа пестрила яркими тканями и драгоценностями, звоном бокалов и выкриками поздравлений и пожеланий счастья. Она помнила витающий в воздухе аромат блюд, от которых ломились столы. Возле королевского трона стоял ее отец, увенчанный золотой короной, а подле него — высокий и мрачный король Изары, рядом с которым и поджидал ее принц.

— Прекрасная принцесса Измира, — он склонился, чтобы поцеловать ее руку, — это честь для меня.

— Господин… — Девушка присела в реверансе и украдкой взглянула на своего отца, который с гордостью глядел на дочь.

Дальше все было словно во сне: танец с принцем в центре богатой залы, восторженные взгляды, музыка, свет, а после — его приглашение прогуляться в башню, чтобы полюбоваться закатом. Измира ощущала столь наполняющее сердце счастье, что с трудом могла сдерживать улыбку.

— Мой принц, почему мы идем именно в башню? У нас во дворце есть широкая веранда прямо над морем! — Лепетала она, пытаясь угнаться за крепко держащим ее за руку принцем.

— Чтобы никто нам не смог помешать. — Отвечал он, не оборачиваясь.

Наконец, в самый разгар бури, они пришли в самую высокую башню. Это была открытая полузаброшенная веранда с видом на бушующие волны и острые скалы далеко внизу. Дождь хлестал и заливал мраморный пол, а ветер налетал порывами, принося с собой влагу и холод. Подойдя к ограждению балкона, изарец повернул принцессу к себе спиной и обнял.

— Невероятное зрелище. — Шепнул он ей на ухо.

— Да, верно.

— Мне даже не верится, что я стану королем объединенного королевства Изары и Эллии.

Измира обернулась, счастливо глядя в его ядовито-зеленые глаза. Его взгляд сильно изменился, когда он увидел, каким светом лучатся ее глаза и как в них отражаются грозовое небо и сверкающие молнии. Ему вдруг стало не по себе.

— Да, мы будем править вместе! Разве это не чудесно?

— Да, милая. Чудесно. — Он мягко взял ее за плечи. И осторожно добавил: — Мне даже жаль такую красоту… Но, к сожалению, ты не нужна мне. Мне нужна корона.

И он с силой вытолкнул принцессу за край.

Схватившись за перила, он смотрел вниз. Белокожая, в серебристо-жемчужном платье, сулящим ей долгое счастье, она была похожа на падающую звездочку, слетевшую с одного из грозовых облаков, что сомкнулись сейчас над Эллией. Еще мгновение — и она исчезла в черных волнах среди скал. Сердце принца забилось с новой силой, а на лбу выступил холодный пот. Он держал перила балкона до побеления костяшек, и широко распахнутыми глазами смотрел вниз, будто в надежде увидеть, как принцесса чудесным образом вынырнет обратно. Он сглотнул и вскинул голову к небу, подставляя лицо ледяному дождю. Его отец отдал этот ужасный приказ, ибо не желал делиться властью. Он хотел, чтобы Эллия принадлежала только Изаре вместе с железными цветами, и в его планах не было эльфийки, а уж тем более — наследников. Железные цветы обладали магическими свойствами, из-за чего многие правители хотели заполучить их только для себя.

— Что ты здесь делаешь?

Голос прозвучал столь неожиданно, что принц вздрогнул. Обернувшись, он увидел своего брата. Он молчал.

— Где принцесса? — С замершим сердцем спросил пришедший эльф и подбежал к балкону.

— Она… поскользнулась и… сорвалась вниз. Мне жаль. — Неправдоподобно начал преступник. Он все еще был в шоке от произошедшего.

— Что ты наделал?! — Вдруг вскричал его брат. — Неужели ты настолько глуп, что последовал завету отца?! — Он схватился за голову. — Ты понимаешь, что будет, если кто-то узнает? Если узнает король Феллан?

— Но никто не узнает. Знаем только мы с тобой. — Судорожно ответил принц, недобро улыбаясь. — Или ты хочешь отправиться за принцессой на корм акулам?

— Ты безумец… — Отступив на шаг, прошептал шокированный брат. — Ты мог разгневать морского бога…

— Да с чего бы?

— Морской бог любит принцессу Измиру и ее семью. Ты должен покаяться и пойти признаться в содеянном! Иначе…

Вдруг убийца схватил брата за ворот, закричав:

— Я не собираюсь добровольно идти на плаху за убийство! Мы скажем им, что произошел несчастный случай.

— Будь по-твоему. — Грустно ответил ему брат, покачав головой. — Но я предупредил тебя.

После этого братья молча отправились в тронный зал. Встретив их радостными криками, гости и дворяне, эльфы и эльфийки продолжили свои оживленные беседы, перебивая друг друга смехом, звяканьем бокалов и громким выкрикиванием тостов. Их встретили радостно, но, как только гости поняли, что с ними нет принцессы, то постепенно стали затихать. В зале воцарилась звенящая тишина, и даже король Феллан с тревогой обратил свой светлый взор на вошедших. И лишь король Изары, лукавый Анкорет, смотрел на них с нескрываемой надеждой и ожиданием. Наконец, принц, жених Измиры, печально изрек:

— Мое сердце болит. С ужасом и горестью сообщаю вам, что принцессы Измиры больше нет с нами.

***

Рассвет. Над морем поднималось теплое, по-летнему ласковое солнце. Светило было частично укрыто прозрачным облаком, отправляя по небосводу полосы лучей света. Небо, все еще холодное после ночи, но уже расцвеченное золотом восхода, отражалось бледными бликами на воде, превращая зеркало залива в акварельное полотно, а набегающие на берег волны казались особенно прозрачными, пропуская весь свет сквозь себя. Над черными соснами и елями, возвышавшимися на крутом обрыве, взлетала стая птиц, словно приветствуя яркое солнце. Морской берег, укрытый белесой солью, словно россыпью самоцветов, сверкал в лучах рассвета…. А вдалеке высились Хрустальные горы. Именно сейчас можно в полной мере понимать, почему они зовутся именно так — снег ослепительно сверкал на вершинах гор в лучах утреннего солнца. Именно в тех горах находился королевский дворец Исталиас и Лисий чертог, что славился своим величием далеко за пределами Эллии. Это была земля древних легенд, быстрых рек и эллийцев, эльфов, что ближе всех чувствовали природу. К дворцу и Чертогу вела всего одна дорога — крутая тропа через горы и по белому мосту, меж двух водопадов. Говорят, что дворец тот находится на высокой одинокой скале высоко над морем, а с континентом его соединяет тонкий мост.

Возле кромки воды белела пена, словно контур, оттеняющая песок от воды. Кругом слышно было лишь шум прибоя да тихое пение птиц вдалеке. И ветер, запутавшийся в ветвях высоких деревьев, а соленый морской воздух полнился ароматами утренней свежести и капельками воды. Прямо к берегу с обрыва спускалась каменная белая лестница, чьи ступени скрывались под самой водой. От лестницы в лес вилась тропинка, аккуратно выложенная белыми камнями, по обе стороны от которых росли кусты дикой розы, что алыми всполохами ярко светились на темно-зеленой листве. Словно бы из иного мира — явно не вписываясь в сонную идиллию утра — откуда-то из глубины изумрудной чащи слышалась звонкая песня, разносящаяся эхом среди деревьев, искусно вплетенные в струнный мотив слова. Именно на это пение, как будто зачарованный, в тишине и дымке рассвета, шел по дороге в лес высокий рыцарь в белом одеянии. Его одежда, расшитая золотыми нитями, сияла на солнце, словно первый снег, а огненно-рыжие волосы были подобны живому огню. Чуть остановившись перед рябиновыми воротами леса, он поднял голову к вышине, провожая взглядом ярких синиц. И вот, он твердой походкой решительно шагнул под сень дремучих деревьев.

С виду лес казался неприветливым, даже пугал своим густым мраком и обильно разросшимися здесь древними стволами деревьев и кустов, что, казалось, кронами уходят далеко ввысь… На самом деле лес, населенный разными существами, не был опасным, сколько бы слухов в народе вокруг него не ходило. Такого величия, как то, что предстало перед глазами, не доводилось видеть еще ни одному живому существу. Огромные, раскидистые ветви величавых дубов, которым не меньше тысячи лет, словно вздыхали под тяжкой ношей времени и бесконечной, глубокой мудрости, а на их стволах ползали болотные златоглазки в поисках пищи. Эти необыкновенные животные в изобилии населяли леса Эллии, радуя взоры путешественников своей черно-зеленой полосатой шкуркой и огромными золотыми глазами. Конечно, медлительные и ленивые златоглазки ничем не могли навредить эльфам, но, тем не менее, многие их боялись. Густой лес был населен еще многими волшебными существами, что счастливо и вольготно жили под сенью зеленой пущи. Старые, скрюченные, словно от боли ветви будто лежали на плечах молодых кленов. Клены горели яркими факелами, раскинув знамена огненной листвы над совсем юными принцессами-рябинами. Лес был неимоверно старым, ни один эльф, даже самый мудрый из всего народа не скажет, сколько зим видела эта глушь. В лесу раскинулся ковер темно-зеленого мха, изредка, но щедро усыпанный алыми бусинами брусники. Землю здесь укрывал мягкий мшистый покров, который прорезала, петляя, тропинка, устланная белой галькой. Словно во сне — воздух прорезали золотистые лучи, проходящие сквозь густую листву, в которых плясали крохотные мотыльки да пылинки. Здесь, под сводом из ветвей, воздух был пронизан отголосками древних песен и легенд; лесной чертог величественен, точно павильоны королей времен, что давно канули в небытие. Это место называлось Мшистым покровом, и именно здесь, по легенде, обитали Боги-лисы, которые были в большом почете в этих местах. Каждый праздник один лис спускался с холмов, чтобы присутствовать на эльфийском празднике начала осени. Но Боги не любили, когда к ним кто-то приходит без приглашения. Именно об этом сейчас подумал белый рыцарь, с тревогой всматриваясь в тень за каждым деревом. Ему не хотелось гневить Богов перед самым праздником. Но он быстро успокоился, вновь вслушавшись в знакомый голос, который все еще пел, но уже гораздо ближе. Брести под сенью цветущего леса, вдыхая ароматы пряных трав и вслушиваясь в пока еще далекое пение, но с каждым шагом становящееся отчетливее — это было словно сном наяву.

— Лиссарион…

Эльф навострил уши. До мурашек, неземной звонкий голос, плавающий эхом и зовущий его по имени, сейчас напугал рыцаря до полусмерти. Рыцарь огляделся. Он заметил в некотором отдалении от тропы небольшой лесной омут, блестящий ровной гладью в свету, спрятавшийся за пушистыми кустами, из которого черными глазами на него смотрела зеленоволосая бледная русалка.

— Лиссарион, подойди ко мне… Мне так холодно. — Ее мелодичный голос очаровывал, и она потянула к нему мертвенно-бледную руку.

— Оставь меня, нечисть! — Ответил он ей. Он прекрасно помнил, как, однажды, будучи мальчишкой, поддался соблазну подойти ближе к прекрасной, но, как выяснилось, коварной русалке. Схватив бедного эльфа за руку, она утащила его под воду. Конечно, помыслов утопить его у нее не было, но напугала она его страшно. Зато, в тот день он получил свой первый в жизни поцелуй. Говорят, что тот, кого поцелует русалка, никогда не утонет, однако, проверять подлинность данного высказывания эльф пока что не намеревался. — Мне сейчас не до тебя, Даяна. Я иду к Розабели.

В ответ русалка лишь улыбнулась ему, обнажая острые клыки.

— Недолго тебе наслаждаться ее компанией. — После этих слов она, заливисто смеясь, хотела нырнуть в воду, но рыцарь вовремя остановил ее окликом:

— Подожди! О чем ты говоришь?

— В долгий путь собирается она. — Русалка все еще улыбалась, глядя на рыцаря, не моргая. — И в пути найдет свою любовь. — После этих слов утопленница скрылась в черной воде, махнув на прощание серебристым хвостом.

Лиссарион какое-то время стоял, переваривая слова Даяны. Он не слышал, чтобы Розабель куда-то собиралась.И что значит «найдет свою любовь»? Эти слова вызвали ощутимый укол ревности в сердце рыцаря. Нахмурившись, он для себя решил поговорить об этом непосредственно с Розабелью и двинулся дальше по тропе, но все еще держа слова русалки в голове. Она была его подругой с детства, и он поверить не мог, что она чем-то с ним не поделилась. Это не было похоже на нее.

Как только песню стало слышно отчетливо так, что, казалось, менестрель прячется за ближайшим деревом, рыцарь почувствовал приятный аромат, несравнимый с запахами, витающими в лесу. Воздух леса пах свежестью, зеленью и деревом, а тот, что окутывал поляну, к которой так долго шел эльф, пах ромашкой, персиками, жасмином и сладкой гвоздикой. Пройдя последнее и единственное, честно говоря, препятствие на своем пути, а именно низко, до самой земли склонившую ветки пышную березу, он, наконец спокойно выдохнул. Эта высокая, стройная береза, как покорный слуга приветствует гостей в низком поклоне. Отодвинув в сторону ветви, рыцарь вышел на залитую солнцем знакомую поляну. Эта поляна была со всех сторон плотно укрыта стволами деревьев, а в центре этого древесного зеленого колодца расположился домик. Небольшой приземистый дом, увитый вьюнками и плющом, уютно укрытый ветвями раскидистого дуба. Вокруг дома пышно росли пионы, а перед самым крылечком разбился сад с разнообразными травами. Окна занавешены белыми занавесками, но одно было настежь открыто, подставляя лучам солнца небольшой горшок с растением и чайник с ароматным чаем, над которым понимался пар. Рыцарю в глаза то и дело попадали солнечные зайчики, отпрыгивающие во все стороны от золотой лютни. Хрупкая, трепетная, сотканная из шелка нежности красота распускалась чарующим душу бутоном розы из прекраснейшего голоса, в единении с плавными звуками притягательной лютни.

— Миледи, вас, замерев, слушал весь лес. — Рыцарь чуть поклонился той, что сидела на ступеньках с лютней. Она была одета в зеленое платье в клетку, из-под которого виднелась белая рубашка с рукавами-фонариками. Ее волосы цвета свежего сена, сплетенные в длинную косу, на солнце переливались и сверкали, ниспадая до самой земли, а глаза сияли чистым золотом. Она сама была словно частью летнего леса, лучиком солнца и шелестом листвы. Лесным духом этих мест. Его голос сразу привлек ее внимание, и ей было несказанно приятно, что он дослушал песню до конца.

— Лиссарион! — Она искренне была рада видеть друга. — Благодарю, ты пришел в такую рань! Чувствую, у тебя для меня есть какие-то новости. — Улыбается она, поднимаясь. Лишь сейчас стали заметны темные круги под глазами девушки. Аккуратно расправив складки платья, она пригласила гостя войти: — Идем внутрь, поговорим там. Угощу тебя чаем с ромашкой. Снова шел на запах? Надеюсь, тебя никто не видел?

— Ты меня так хорошо знаешь. — Рыжеволосый эльф слегка смущенно улыбнулся, проходя в дом за девушкой. Хоть девушка ему улыбалась, от него не ускользнула глубокая печаль в ее глазах. — Нет, никто не видел, кроме Даяны. Я точно тень.

Смеясь, они прошли в прохладу дома. Внутри помещение было залито солнечным светом, высвечивая прозрачные вазочки с цветами, играя на них бликами, и белые скатерти. Высокая кровать была застелена шерстяным покрывалом в разноцветную клеточку, а поверх нее расположились подушки с вышивкой. Стены комнаты были почти не видны за многочисленными стеллажами и полками с книгами. В углу возле кровати рыцарь сразу же приметил собранную дорожную сумку и лежащего на ней крохотного золотистого паука, что было необычно для этой лесной девы, а знал он ее очень долго. Если она куда-то уходила, то никогда не собирала сумку с собой, а уходила налегке, и уж тем более не брала с собой этого паука. Уж это он знал точно. Но спрашивать об этом пока не стал.

— Я смотрю, тебя приняли в королевскую стражу? — Улыбается она, разливая чай с плавающими лепестками цветов и яркими ягодами в фарфоровые чашки. Все в ее доме играло ярким цветом и светом. Она говорила с ним, но ее разум занимало совершенно иное.

— Ах, это, — он как бы невзначай, но не без гордости провел рукой по белоснежной ткани камзола с вышитым золотой нитью лисом на груди, обрамленным цветочным орнаментом и изображением солнца. — Да. Я прошел посвящение вчера на закате.

— Это замечательно! — Она придвинула к нему чашку и корзинку печенья с брусникой. — Знаешь, я уже привыкла, что наш любезный король решил не звать меня на праздники. — После этих слов она залилась смехом и взяла печенье.

Эльф засмеялся в ответ.

— Честно говоря, он не очень-то хотел, чтобы простой кузнец вроде меня вступал в его личную стражу. Это все-таки рыцари, и практически все, если не все, помимо меня, конечно, из знатных родов. — Он повертел в руках печенье, немного погрустнев. — Да и занимаются они почти ничем. Я все так же работаю в кузнице. — Он отвел взгляд, смущенно улыбнувшись. — Хорошо, что в наше время рыцари это лишь формальность.

— Согласна, — улыбается она, отпивая из чашки чай. Сквозь пар, поднимающийся над чашкой, он смотрел в ее глаза, сузившиеся от улыбки. Из соседней комнаты послышался кашель.

Он улыбнулся ей, повертев свою чашку в руках.

— Знаешь, многие эльфы боятся даже близко подходить к твоему лесу.

— В самом деле? — Девушка удивленно приподняла брови.

— Да. — Протянул он в ответ. — Считают тебя ведьмой, что, по моему скромному мнению, полнейшее безумие.

— Но ведь так и есть. В моей крови есть магия, ты же знаешь. Я не могу даже претендовать на право обладать короной, пока не научусь контролировать свою магию. — Она склонила голову в бок, с таким видом, будто объясняла очевиднейшую вещь ребенку.

Эльф лишь пожал плечами. Он не верил в магию, о чем его подруга прекрасно знала. Но, для нее это было странно: он жил в мире, полном русалок и драконов, фей и облачных замков, проклятий и любви, мире, чей воздух буквально наэлектризован волшебством и памятью древних легенд — но он по-прежнему отрицал наличие ведьмовской крови у Розабели. Она опустила голову, пряча лукавую улыбку.

— Розабель? — Позвал он ее, когда корзинка с печеньем опустела. — Знаешь, до меня дошли некоторые слухи о твоем уходе. — Он заметил, как она напряглась. — Может, ты расскажешь, что ты задумала? — Тщательно подбирая слова, он осторожно добавил: — Как Азалия?..

Она поперхнулась чаем от неожиданности. Подняв на него взгляд огромных золотых глаз, наполнившихся слезами, она выдавила:

— Откуда ты узнал? — Она сглотнула. — Ей… только хуже. — Осипшим голосом только и смогла изречь она.

— Роза, мне, правда, очень и очень жаль. — Будто извиняясь, проговорил он. — Но ты же помнишь слова лекаря в тот раз? — На этих словах он кивнул в сторону большой сумки.

— Ох… — она вздохнула, закрыв лицо рукой.

— Он сказал, что надежды на ее выздоровление уже нет…

— Я прекрасно помню, что он нам сказал! Надежда всегда есть! Я не собираюсь опускать руки только потому, что обыкновенный лекарь так сказал! — Неожиданно громко вскрикнула девушка. По ее щекам побежали слезы. — Должен быть какой-то выход!

— Розабель… — Он взял ее за руку, стараясь успокоить. — Прошу, успокойся. Я просто пытаюсь понять. Скажи мне, что ты собираешься делать?

— Я хочу спасти ее. — Прошептала Роза. — Я хотела уйти этой ночью. И я уйду. Я должна найти его, Лис. Если она погибнет — это будет моей виной. Где ты видел волшебницу, не способную вылечить даже родную сестру?!

— Кого найти?

Роза встала из-за стола, и, всхлипывая, отправилась к книжной полке. Быстро найдя на ней толстую книгу в синем переплете с серебряными витиеватыми буквами на корешке, она положила ее перед рыцарем на стол. Лиссарион внимательно оглядывал тонкую тесьму в виде альстромерий на обложке, но не понимал, к чему все это.

— Я не понимаю. Это же книга о травах.

— Да. — Она пристально смотрела ему в глаза. — Я много ночей подряд изучала разные способы: от зелий и заклятий до народных примет. Я прочла, что недуг, поразивший мою сестру, можно излечить отваром из цветка, который в народе называют алинок. — Она изящным движением руки открыла книгу на тех страницах, где красовался алинок, сине-фиолетовый нежный цветок с крупными и пышными бутонами, напоминающий фиалки. — Но…

— Но? — Эхом повторил за ней пораженный Лис.

— Он не растет в наших краях и нигде окрест.

Повисло недолгое молчание, нарушаемое лишь шелестом листвы и пением птиц. Девушка терла межу пальцев страницу книги, задумавшись. Вдалеке послышался раскатистый гром.

— Я теперь понимаю. — Слегка хрипло проговорил рыцарь. — Боже мой, Розабель, куда же ты решила отправиться?

— На Архалин. — Вторя его словам, мягко указала она на строку в книге, где говорилось об ареале произрастания заветного цветка.

Белый рыцарь задохнулся от ужаса.

— Что? В пустыню? Ты собираешься отправиться в неведомый доселе край за мистическим цветком? Роза, это опасно, если просто не глупо!

— Я должна. — Она подняла на него твердый взгляд. — Ради сестры. Она когда-то давно спасла мне жизнь. Теперь настал мой черед.

— Ты уже спасла ее, укрыв здесь. Этим ты подвергла опасности саму себя.

— Я не могла позволить им дать ей умереть там! Она принцесса. Она из королевской семьи, Лис.

— Как и ты. — Напомнил ей рыцарь, кивнув своим словам.

— Я давно ушла с того пути. — Она отвела взгляд. — Как только отец отрекся от меня. Теперь я всего лишь цветочница с рынка.

— Ох, Розабель. Ты не просто цветочница. Ты талантливейший менестрель Эллийского острова, и, к тому же, ты дочь морей. Так что не будем об этом сейчас. Давай будем реалистами. Скажи мне, как ты хочешь начать поиски за морем? Ты не была там еще. Кто знает, что тебя ждет?

— Я знаю. Но… Мое нутро просто кричит о том, что я должна пойти именно сейчас. Понимаешь? — Она особенно выделила голосом это «именно сейчас».

— Понимаю. — Устало сказал он после недолгого молчания. — Ведьмовские чувства редко кого-то подводили, если вообще подводили. Как бы я хотел пойти с тобой, но моя сестренка Рина… Она еще совсем маленькая. У нее есть только я.

— Я знаю, не волнуйся. — Мягко улыбнувшись, она положила руку ему на плечо. — Рина тяжело перенесла смерть ваших родителей, она не сможет без тебя, а ты без нее. Не оставляй ее одну.

Он с благодарностью смотрел на нее. Солнце за окном скрылось за тучей, а вдали гремел еще пока далекий гром, предвещая скорый дождь.

— Как ты хочешь добираться?

— Спущусь в Гавани. А оттуда посмотрим. Мурена отходит завтра в полдень, они повезут железные цветы и фрукты к Песочным часам, я должна успеть добраться до пристани. Думаю, я смогу убедить капитана, что меня необходимо взять на борт.

— Будь осторожна. — Проговорил он, глядя за окно. — Тебе все еще нельзя пересекать границу Мшистого Покрова и Королевства. Стража расставлена везде вдоль стен и мостов. Они боятся, что ты снова вызовешь грозу. — На последних словах он усмехнулся. Он был единственным, кто не верил, что шторм много лет назад вызвала Роза.

— Я пойду через лес и холмы. — Пропустив мимо ушей его неуместное уточнение, сказала она. Ее голос стал необыкновенно серьезным.

— Хорошо. — Не зная, что еще сказать, он поднялся. — За Азалией я присмотрю. Мне будет не хватать твоего чая и печенья. — Он усмехнулся. — Я желаю тебе удачи, Роза. Береги себя.

Она поднялась из-за стола тоже. Выйдя за порог, чтобы проводить друга, она прислонилась плечом к двери. Рыцарь обернулся, повторив:

— Только береги себя. Прошу.

А ответом ему послужила самая искренняя улыбка на свете. Розабель еще долго стояла на своем крыльце, глядя вслед уходящему другу, что привычным твердым шагом шагнул обратно в лесную глушь. Она смотрела, как ветер гуляет среди листвы, а над лесом медленно сгущаются тучи. Вдруг ее сердечко облачилось плащом печали, она знала: к зеленым лугам и высокому голубому небу над кронами деревьев она вернется еще нескоро. Возможно, путешествие пройдет быстрее, чем она ожидает, но что-то подсказывало ей, что это не так.

Глава 2. Золотая паутина.

Хоть солнце и садилось, под кроной деревьев уже сгустились сумерки, и лишь в некоторых местах сквозь листья пробивались редкие одинокие лучи заката, от чего лес казался не обычным, а каким-то мистическим, заколдованным. Конечно, находясь в таком месте, как это, забываешь обо всем, отрываешься от реальности, чувствуешь явное присутствие магии. Что-то мистическое. В таком состоянии даже самые обычные светлячки, легко парящие над гладью лесного озера, казались колдовством. Весь вечер Розабель сидела на подоконнике, тихо напевая любимые песни, аккомпанируя себе на лютне. В сгустившихся сумерках в небе стали зажигаться первые звезды, а где-то в траве прятались сверчки. Ночь выдалась прохладной: воздух радовал чистотой и прозрачностью, туманящуюся лишь ее дыханием, что паром застывало на звонком стекле полуночного воздуха. А вокруг тишина. Дурманящая тишина, заставляющая вздрагивать при каждом шорохе, от любого звука, будь то шелест листвы старого дуба или просто куница, пробегающая мимо, скрываясь в темных объятиях ночи. Она взглянула в окно. Прекрасным изваянием на небосвод поднялась полная луна, обрамленная россыпью холодных звезд. Но выделялась на фоне этого великолепия огромная голубая планета, виднеющаяся, словно на ладони. Интересно, сейчас только она смотрит на них? Или же кто-то еще соизволил оторваться от своих забот, прерваться всего на несколько мгновений, чтобы взглянуть на красоту, окружающую нас? Посмотреть на небо и убедиться, что чудо, которое мы все с таким трепетом ищем, здесь, совсем близко к нам? Она вдохнула полной грудью прохладу, сочащуюся из-за не затворенной двери, почувствовав ласковые, и в тоже время ледяные прикосновения ночи, от которых мурашки бегут по телу. Некоторые запутались в паутине собственной лжи и обмана, отчего блуждают, ища выход, во тьме. А во тьме нет ничего. И сейчас тьма за порогом звала ее в путь. Там легко заблудиться. Но что, если она понятия не имеет, заблудилась ли она, идет ли верной тропою, навстречу цели и мечте или же своей гибели? Словно бы стараясь избавиться от навязчивых мыслей, эльфийка глубоко вздохнула еще раз. Стряхнув с себя опутывающие липкие переживания, она подняла с пола свою дорожную сумку. Девушка собралась еще со вчерашнего дня, но, решила на всякий случай проверить все еще раз. Она взяла с собой теплый плащ и запасную рубаху, немного еды, любимую золотую лютню, карту, одеяло, лечебную мазь и флягу, полную родниковой воды. Роза с опаской взглянула на прямоугольник света, выхватывающий кусочек земли за дверью. Она подошла к столу, чтобы потушить свечу, горевшую ярко и уже привлекшую мотыльков. Как только свет погас, помещение погрузилось во мрак. Несколько мгновений понадобилось девушке, чтобы глаза привыкли к темноте, и она стала видеть чуть синеватые сумерки. Она решительно шагнула навстречу ночи и закрыла за собой дверь. Теплый шерстяной плащ надежно защищал ее от холодного ветра.

— Итак. — Она плотнее закуталась в плащ. — Путь в гавани займет всего пару часов. Лишь бы только не опоздать на корабль. — Бормотала она себе под нос, отходя от дома и устремляясь прямиком в ночной лес. Она держала руку в кармане, крепко сжимая крохотного золотого паучка — подарок ее отца.

Вокруг было так спокойно, тихо, словно перед большой бурей. Ни ветра, ни звука, лишь едва слышимые раскаты грома вдалеке. Под мягкой поступью Розабели шелестела листва и сухие веточки, оповещая лес вокруг о ее визите. Она всегда была абсолютно счастлива, если оставалась наедине с собой и любимым лесом, который она знала, как свои пять пальцев. Порой ей не хватало компании друзей, которые чаще были заняты делами во дворце, но со временем она привыкла и научилась слушать голос природы и своего сердца. Сейчас она шла не по привычной для нее дороге, выложенной белой галькой, а свернула в чащу, наощупь находя узкую, почти заросшую тропку. Этот лес был не просто ее храмом и домом. Это был один из немногих друзей Розы, который слушал и понимал. Средь зарослей терновника и черники Роза ступала с трудом, обдирая кожу на руках и лице, но, не останавливаясь ни на миг. В нежной тиши и мягкой тьме полуночи кружились светлячки, в медленном вальсе опускаясь Розабели на плечи, словно искрящийся плащ. Светлячки освещали темноту вокруг волшебницы тусклым светом, отчего она больше походила на привидение среди деревьев. Прошло всего-то несколько мгновений. Сначала подул легкий ветерок, с каждой секундой набирающий силу. Светлячки полетели с ее плеч, оставляя светящийся шлейф за ее спиной. Поначалу ветер легонько колыхал ветви и травы, шелестя в лесах листьями и бегая кружевами по водам рек и озер. А потом, откуда не возьмись, налетел шквальный ветер, ломающий ветви, срывающий листья и разбрызгивающий воду. Вслед за ним, кротко, закрапал дождь. Сначала легко-легко умывая травы и цветы, склоняя их к земле и родникам, оставляя на окнах маленькие капельки, бегущие наперегонки к подоконникам. Порывы сильнейшего ветра принесли с собой ливень. В считаные секунды тяжелые холодные капли застучали по крышам и дорогам, размывая и затапливая лесные тропинки. Вскоре в небе засверкали молнии, одна за другой сопровождаемые раскатами грома. Розабель поторопилась, сорвавшись на бег. В тишине оглушительно раздался раскат грома, и, в эту же секунду, лес накрыла непроглядная стена дождя. Тяжело дыша, Розабель бежала, проваливаясь, по сырой земле, не слыша даже собственного дыхания. За серой завесой она не видела, куда идет, но, в какой-то момент она увидела, как в шаге от нее мелькнул рыжий хвост. Она устремилась вслед за ним. Дорога стала уходить круто вверх, сырая земля скользила под ногами, а дождь хлестал по лицу, не давая четко видеть, куда ступить, но животное словно вело ее, все время, держась в шаге от нее.

Наконец, дойдя до вершины холма, девушка без сил упала на колени, позволяя дождевой воде литься за шиворот, мочить одежду и стекать с головы на лицо. Она закрыла глаза. Девушка представила чистое небо. Дождь тут же стал медленно затихать, превратившись в мелко моросящий дождик. Отдышавшись, Роза подняла голову. Перед ней предстал, возвышаясь, подобно мраморной скульптуре, освещенной светом разъяснившихся ночных небес, хозяин этих лесов, что сейчас внимательным взглядом голубых глаз смотрел с теплотой на девушку.

Это был Лис. Лесной Бог и король, кого так уважали и боялись. Она видела его всего раз, давно, на празднике начала осени. Это был не обыкновенный лис, но крупнее, намного крупнее, с медно-рыжим мехом и лучистыми глазами. Она, было, хотела поблагодарить его, но огненный лесной король проворно нырнул в чащу и исчез из виду. Улыбнувшись, Розабель поднялась на ноги и вдруг поняла, что находится прямо над гаванями, осталось лишь спуститься с холма вниз. Она не верила своим глазам: Лис провел ее самой короткой тропой! Здесь, взирая на причал с высоты, она чувствовала запах моря и слышала плеск седой волны о каменистый берег. Из-за края небес уже потихоньку начинал просачиваться в мир тусклый свет, подсвечивая темное небо нежно-голубым оттенком. Розабель присела, прислонившись спиной к мощному стволу дерева, и стала ждать рассвета. Одежда была сырой и достаточно неприятно холодила кожу. Она достала из кармана небольшого паучка, искусно сделанного из золотого металла. Когда-то это была ее любимая игрушка, в те времена, когда паучок еще мог передвигаться и двигать лапками, чем заслуживал награждение в виде смеха маленькой принцессы. Он плел золотую нить. Она помнила неописуемое счастье, когда отец подарил ей его. Но, в тот день, когда ей пришлось отречься от короны, паук вдруг перестал прясть нити. По сей день, она считала, что золотая нить и была ее жизнью во дворце: такой же прекрасной, такой же гладкой и такой же драгоценной. И, как только ниточка прервалась, паучок уснул вечным сном, а Роза… Роза по-прежнему осталась принцессой. Только не Лисьего Чертога и Эллии, а чего-то более значимого и большого — она стала принцессой и хозяйкой целого леса! Роза улыбнулась своим мыслям и сломанному паучку.

Даже после дождя ночь была достаточно теплой, хоть и подернутой влажной прохладой. Эллийский остров вообще был самым теплым континентом всего Асхалина. Больших островов всего было четыре — Эллия, Архалин, Синидал и Изара, названных именами своих первых правителей, основавших известные ныне королевства. Солнечная Эллия, самый большой полуостров этого мира, славилась своими цветущими садами, изобилием всевозможных фруктов, цветов и разнообразием ландшафта. От песчаного берега по склону вверх можно было дойти до гор, скрывающих за собой широкие долины и болота, пышные леса и глубокие реки. Эллия была поделена на несколько королевств, но наиболее влиятельным и почитаемым был Лисий Чертог и лазурный дворец Исталиас. Считалось, что именно там живет верховный король, властвующий над всеми остальными. Наиболее похожим на Эллию климатом был скупой на растительность Архалин, за единственным отличием — большая часть этого острова была покрыта гигантской пустыней, скрывавшей под своими песками гномье царство и Облачный город. Однако, на зеленой части острова раскинулся зеленый лес, погруженный в разлитое и затопившее долину море и скрывающий в своих водах русалий город. Ну а самым маленьким островом был зеленый Синидал, но, тем не менее, наиболее важным, ибо именно на нем цвело сердце эльфийских земель — Древо. Это дерево было столь огромным, что виднелось с берегов Архалина, а ствол его был столь необъятен, что от континента оставалась лишь полоска земли, скованная корнями. Ну а жили и хозяйничали на этом острове феи. Кардинально отличалась от других островов ледяная Изара. Это был остров, много столетий назад лишенный солнечного света, скрытый за густым туманом и грозовыми облаками, окутанный вечными морозами и метелями. Мало кто из ныне живущих бывал там, попасть в этот ледяной ад практически невозможно: ни найти, ни доплыть. Даже само море вокруг бушует неуемными штормами, а у берегов волны застыли льдом, вздымаясь острыми кольями к черным небесам…

Спускалась с холма Роза уже, когда в небе звезды стали тонуть в разлитом свете, лившимся откуда-то из-за грани ночи. Путь вверх и обратно обычно занимал много времени. На душе у нее сейчас было так спокойно и светло. Возможно, так на нее повлияла лисья магия? Она помнила этот лес до того, как сюда пришли лисы: лес не полнился магией до краев и не был столь пышным и щедрым на растительность и существ. Почитать лис в этих краях стали после нападения темных сил на Королевство. Она помнила, словно вчера: разрушенные стены и башни, везде пылал огонь, а орды каких-то ужасных созданий тьмы, созданных магией жестокого изарского короля, грабили, убивали, ломали все, что было создано эльфийским народом. Воевали эльфы и существа, называющие себя выворотни. Рожденные в Черной крепости, с помощью темных чар и колдовства, эти существа служили только своему господину, поручавшему захватывать свободные поселения и города, уничтожать целые державы, некогда блещущие величием и славой, а ныне стоящие в руинах.… Они выглядели почти как люди, если бы только не было этих жутких черных глаз, лишенных зрачков, и уродливых клыков, торчащих во все стороны. Эти существа жили в мире теней, хаоса и ужаса, в темных подвалах заклятых Черной магией замков. Где-то далеко, очень далеко на севере, на высоком холме располагалась их крепость, овеянная ореолом страха и печали, с огромными, тянущимися вверх, островерхими башнями. В округе этого холма некогда рос и цвел молодой зеленый лес, пестрый и благоухающий, средь великолепия которого, казалось, будто бы тот холм плотно защищен куполом, надежно оберегающим это гиблое место от лучей солнца и свежего ветра. Но сейчас тот замок закован во льды, а вокруг простираются лишь бескрайние заснеженные поля. А все было из-за легендарных железных цветов, коими так мечтал обладать ледяной король. Хоть Розабель была совсем малышкой, но она помнила очень отчетливо тот день, ведь именно тогда в ней пробудилась ведьмовская сила. Обуревавшие ее отчаяние и страх вылились в еще более ужасающую силу, чем все силы тьмы вместе взятые. Она закрыла глаза и шепнула всего несколько слов: «пусть пойдет дождь». И в этот же миг небеса разразились ужасающим кошмаром: молнии били в землю одна за другой, гром оглушающе гремел, что не было слышно даже рева адских существ, а морские волны били о берег под дворцом так, что земля стала осыпаться, а мир накрыла плотная, как гранит, стена ливня. Но девочка не могла контролировать свою силу, и ее шторм смыл и уничтожил не только темных тварей, но и эльфов. После окончания битвы, все звуки смолкли, и даже страшный шторм наконец утих. Но какой ценой… Разруха и хаос царили в великом лесу. Некогда великом. Кровь эльфов покрывала землю, разрушенные стены светлой твердыни, перемешиваясь в контрасте с черной кровью темных выворотней. Угнетающая, ужасная тишина стояла в округе дворца, да что там! Во всем лесу. Тишина, режущая слух, словно острый кинжал, хотелось кричать от боли, от осознания того, что все уже случилось. Битва окончилась победой эльфов, но не было радостных песен, не было пира, не было праздника. Когда все закончилось, тенью король бродил среди всего этого, по колено в дождевой воде, словно лишенное каких-либо чувств привидение, оглядывая каждого, кто уже лежал бездыханный, словно мраморное изваяние…

Она дернула головой, отгоняя от себя нахлынувшие воспоминания. То было давно, нынче на Эллие все стало спокойно, жизнь шла своим чередом. С тех пор Роза жила в лесу, чтобы больше никому и никогда не навредить, и так будет всегда. За воспоминаниями Роза даже не заметила, как добралась до причала, чье приближение возвестил крик чаек и множество голосов эльфов. В бухте стояло около дюжины парусных кораблей, что покачивались на волнах теплого южного моря, все как один покрыты вязью символов и рун — эльфийское поверье гласило, что написанные на бортах корабля слова сбываются, едва судно выйдет в открытое море. Ближе всего к берегу и Розабели стояли два судна-близнеца на золотых парусах. Но, присмотревшись, было ясно видно, что паруса на самом деле белоснежные, а золотом отдавала тонкая роспись по полотну. Роза фыркнула. Она знала, чьи это суда. У нынешнего короля Эллии было двое детей-близнецов — взбалмошностью и заносчивостью характера не уступающие своему отцу. Далее стояли судна крупнее, но больше всего здесь было мелких разноцветных лодочек на парусах и без них, что принадлежали рыбакам из ближайшего селения. Но не это заставило Розу встать, не в силах сделать еще хотя бы шаг. Более всего приковывала к себе внимание гордость эллийской державы — корабль, что своим величием затмевал все очаровательные яркие лодочки и даже золотых близнецов. Мурена. Розабель была начитана и наслышана об этом корабле, но увидеть его воочию, поистине, было невероятно настолько, что дух захватило. Это гигантское судно было темным, почти черным, но покрытым серебряными рунами, и даже паруса его, цвета темной морской волны, отливали чистым серебром в свету, сияя, словно россыпь бриллиантов. Корма корабля была украшена фигурами тюленей и дельфинов, а на носу красовалась фигура прекрасной русалки в короне. Мурена качалась на волнах из стороны в сторону так сильно, что иной раз можно было занервничать, что оно вот-вот перевернется. Это воплощение силы морской стихии внушало такую невероятную мощь и величие, как каменная крепость сулит защиту страннику до скончания веков. Глубоко вздохнув, насладившись красотой Мурены, Роза зашагала к пристани. Именно на этот корабль она хотела попасть, дабы отправится в неведомые ей доселе земли.

— Доброго вам дня! — Поздоровалась она с невысоким эльфом с бородой, сидящим возле пристани на куче рыбацких сетей. Его загорелая кожа говорила о его частом пребывании в море.

— Да, день действительно чудесный. — С улыбкой ответил он, глядя на нее проницательным взглядом. — Чем могу быть вам полезен?

— Мне нужно переправиться через море. Могу ли я попасть на борт Мурены?

Он задумался, странно глядя на девушку.

— Хм. Ох. Этот вопрос, увы, не ко мне, юная леди. Вам следует поговорить с капитаном Арсилионом. Он вон там, наверху! — Эльф махнул рукой в сторону причала, где была пришвартована Мурена.

— Премного благодарю вас! — Крикнула она ему уже на ходу, убегая к кораблю.

Эльф лишь покачал головой ей в след, тихо приговорив «женщина на корабле не к добру, тем более дочь морей». Конечно, он ее узнал.

***

Попасть на борт корабля не составило большого труда. Розабель всегда умела убеждать. Стоило ей упомянуть морских чудовищ в пучинах вод и неизлечимые болезни, — которые, разумеется, лечить умеет только волшебница — как большая часть команды в лице молодых неопытных матросов тут же приняла единогласное решение взять эльфийку на борт.

Поднявшись на борт, эльфийка вдруг поняла, что одета через чур тепло, потому что погода стояла крайне солнечная и слишком летняя. Она скинула плащ, оставшись лишь в тонком сливовом платье с рукавом. Находясь на борту королевской Мурены, кажется, будто все, что осталось на суше — далеко внизу, так она была высока и мощна. Розабель рассматривала сверху знакомый лес и склоны холма, шелестящие листвой. Ей еще долго не придется слышать этой чарующей музыки. Однообразной мелодией на долгие дни останется плеск темно-синей волны да скрип мачты. По крайней мере, так считала она. Прожив много лет в лесной глуши, она перестала принимать иные звуки внешние мира, помимо звона струн золотой лютни и голоса леса. Звуки города, моря, неведомых доселе музыкальных инструментов и наречий казались ей бездушными. И даже сейчас плеск волн не ласкал ей слух, а лишь раздражал и навевал печаль. Посмотрев в другую сторону, она увидела бескрайнее синее море, что сверкало на солнце, и такое же безбрежное голубое небо.

— Миледи?

Хриплый голос оторвал ее от поэтической чуши, что порой роилась в ее голове, и иногда очень некстати отвлекала от реальности. Она подняла взгляд на подошедшего к ней капитана. Его голову защищала от солнца бандана какого-то приятного вишневого оттенка. Он был одет в некогда белую рубаху, некогда, ибо сейчас она приобрела засаленный сероватый оттенок. Штаны темно-синего цвета тоже, судя по всему, повидали много зим. На его поясе висел длинный кинжал.

— Я могу чем-то помочь?

— Нет, что вы. — Он широко улыбнулся ей. От уголков его глаз разбежались морщинки. — Просто хотел спросить, не нужно ли вам чего-нибудь. Путь будет долгим.

— Я осведомлена о дальности путешествия и благодарю вас за внимание. Нет, мне ничего не нужно. — Чуть склонив голову, она вновь отвернулась в сторону холмов и родного леса.

— Вам тяжело расставаться с этими краями? — Он встал рядом с ней, прислонившись к бортику.

— Я бы не сказала, что слишком. — Желая поскорее окончить разговор, ответила она.

— Могу ли я задать вам вопрос?

— Вы уже задали три.

Он усмехнулся, оценив шутку.

— Я просто хочу сказать вам, что морские путешествия редко бывают утомительными. Вы даже не успеете заскучать! В пути вы увидите дельфинов в волнах, тюленей и, если нам повезет, даже китов и русалок. И, знаете, какой бы не была цель вашего путешествия, вы…

— Боюсь, что это личное. Прошу прощения. — С этими словами она отправилась в свою каюту, оставив капитана Арсилиона в недоумении.

В каюте Розабель рухнула в свою кровать, подложив под голову сумку. От сумки пахло травами и яблоками, и она ощущала этот запах очень остро, несмотря на то, что в самой каюте воздух был пропитан сыростью и влажным деревом. Она слышала с верхней палубы веселые песни нестройного хора матросов, под которые она неосознанно стала покачивать головой. Розабель с детства любила музыку, и частенько пела своей сестре, пока та танцевала, на ходу выдумывая танцы, порой до ужаса нелепые. Она вспомнила, как, когда они с Азалией были маленькими, часто убегали в яблоневый сад и ели там яркие сочные плоды. Девочки были так дружны, и всегда были вместе. Это было то самое беззаботное детство, воспоминания о котором приносят легкую грусть и радость одновременно. Они были принцессами и ничто не омрачало их жизнь во дворце, ведь у них было все: наряды, игрушки, драгоценности, музыка, солнце, горы и море… И тогда еще юный король, которого обе девочке с гордостью называли отцом. Но потом Азалия заболела, и в ее недуге обвинили Розабель, у которой, в отличие от сестры, в крови была магия. С тех пор девочки сильно отдалились, ибо им уже не давали видеться так часто, как прежде. А после случился тот страшный шторм и нападение ужасных порождений Изары. Как бы сильно король не любил дочь, он был вынужден отправить ее в молчаливое царство деревьев и ветра, что полнилось светлячками, животными и ручьями.

Мысли девушки прервали доносившиеся до ее ушей с палубы громкие голоса членов экипажа, песни и грохот. Честно говоря, только находясь на борту Мурены, можно заметить все скрытые внешней роскошью нюансы: покореженные, изъеденные временем деревянные бочки и наскоро сделанные лавки стояли в хаотичном положении на палубе. Полы, если их можно назвать полами, были сложены из старых гнилых досок, даже не сколоченных друг с другом. Да как только эта посудина еще не рассыпалась? Атмосфера тоже была не лучше: вокруг стоял говор, ор и гул уже весьма расшумевшихся матросов. Она встала и направилась наверх.

— Капитан? — Девушка тронула Арсилиона за плечо.

Обернувшись, владелец судна удивленно посмотрел на Розу.

— Что такое, миледи? Вам не спится? Эти негодяи не дают вам спать? Сейчас я их живо разгоню! — Он решительно направился к громкой компании, угрожающе закатывая рукава.

— Нет, нет! Что вы! — Эльфийка его придержал. — Я просто хотела спросить, не найдется ли выпить чего-нибудь горячего.

— Ооо, горячительное есть у нас всегда! — Он нырнул куда-то за бочки и мешки, зазвенев стеклом, приговаривая: — Есть эль, мед, яблочное пиво…

— Простите, но я сказала «горячего».

Капитан поднял голову, глядя на девушку так, будто ослышался.

— Вы аккуратнее будьте с такими оговорками, иначе не избежать конфузов! — Он направился в капитанскую рубку, но вскоре вышел, держа в руках большую кружку дымящегося чая.

Розабель не желала находиться на палубе в компании матросов, поэтому направилась обратно в трюм со своим чаем, аккуратно вальсируя между моряками и стараясь не расплескать бесценный напиток. Корабль покачивался на волнах, и уставшая после бессонной ночи Роза одним глотком выпила до ужаса сладкий чай, пахнущий кленовым сиропом, и быстро провалилась в сон, в котором черные ели доставали макушками до ночных небес и путались в тонких ниточках созвездий. Золотых ниточках, что плели тысячи крохотных металлических паучков. Вдруг, одно светило сорвалось с нити и камнем полетело вниз, к глади лесного пруда. Отскакивая от зеркальной воды, звездочка упрыгала куда-то за горизонт, за покачивающиеся точно в вальсе деревья. Видение начало меняться, и исполинские ели сменила бухта где-то в кольце гор, а среди волн, бьющих о берег, сверкнула бирюзовым хвостом сереброволосая русалка. Эта русалка смотрела на Розабель широко раскрытыми глазами и пыталась что-то ей сказать, будто предупредить… И тут, она указала рукой вдаль, к фиолетовому горизонту, где собирались грозовые облака. Буря собирала силу в кулак и уже готовилась ударить. Море потемнело, а волны начинали бить о берег все резче, тянуть воду, забирая с собой песок. Вдруг русалка скрылась в волнах, спасаясь в пучине волн. В небе тучи неслись с огромной скоростью, собираясь и принимая форму какого-то зверя, скалившегося, раскрывшего пасть, полную острых клыков. Еще минута, и он поглотит песчаную косу и бухту. Неожиданно, исполинский зверь заревел столь оглушающе, что Розабель вздрогнула.

Конец ознакомительного фрагмента.