Желанный

Александра Дюран, 2017

Влада никогда не задумывалась о том, что происходит с людьми после смерти, но она точно знала, что происходит после того, как дорогой тебе человек умирает. В элитной частной школе, куда её отправляет отец, она понимает, что всё совсем не так, как кажется на первый взгляд. Грубые высокомерные девушки могут оказаться добрыми. А милые парни оказываются чудовищами. Сможет ли девушка начать жить заново в мире богатых, но жестоких детей, и довериться тому, кто точно разобьёт её сердце? Первая книга серии "То, что нас объединяет".

Глава 12

Мы заехали ко мне, чтобы я переоделась и взяла нужные вещи. Я боялась, что мне придётся поговорить с папой, но квартира оказалась абсолютно пустой, что меня слегка разочаровало.

Меня не устраивало его отношение ко мне в стиле"делай, что хочешь, позвони, когда вернёшься". Но поделать с этим уже ничего было нельзя. Вряд ли отец первым сделает шаг ко мне на встречу. А это означает, что его придётся сделать мне. Мне придётся засунуть поглубже свою обиду и гордость, потому что жить в такой атмосфере было хуже, чем держать всё в себе все эти годы.

Я вздохнула и пошла на выход, минут пять ждала лифт, потом ещё бесконечно долго ехала в большой зеркальной коробке. Когда я наконец открыла входную стеклянную дверь холодный октябрьский воздух чуть не сбил меня с ног, пустив мурашки по моей коже.

— Перестань так.. — услышала я крик Арины, когда открыла дверь машины, но девушка резко замолчала, увидев меня.

Взгляды всех сидящих в машине обратились ко мне, только Марат оставался непреклонен в своём диком упрямстве, глядя прямо перед собой. Ему намного легче было игнорировать моё существование. Что-то неприятное расползалось по моему желудку. Не составляло большого труда понять, что разговор шёл обо мне.

Арина неуверенно улыбнулась, игнорируя сам факт этой ситуации, и потянула меня за руку в машину.

— Садись, а то замёрзнешь, — приказала она, хлопая длинными тёмными ресницами, будто завораживая.

Я уже пол минуты стояла у открытой двери машины, обдумывая нужно ли мне это.

Мне было всё равно, что обо мне думает Марат, хотя я готова была признать, что его слова были обидными и необоснованными. Но я была здесь из-за Арины, которая уже ни раз извинялась за поведение своего старшего брата. И я была не против находиться в компании Артёма, который постоянно шутил и считал меня своей сестрой. А вот их брат одну половину времени смотрел на меня согревающим взглядом, а другую орал на меня.

Я долго думала каким словом можно описать его отношение ко мне, уверенная, что это практически невозможно.

Слишком. Это было именно тем словом.

Всё это было слишком для меня и моего сознания, которое и так находилось на грани сумасшествия. В одну секунду парень ведёт себя так, будто искренне волнуется за меня, а через мгновение заставляет меня чувствовать себя ничтожеством. Я не хотела и не могла разбираться с ним, когда я сама представляла голый комок нервов. Но я не могла сказать, что мне было на него всё равно. Я хотела, но не могла.

Когда мы вышли из машины Арина залетела в неизвестное мне кафе, выбирая лучший столик у окна. Я послушно проследовала за ней, потащив за собой свой огромный портфель, в который я упаковала практически всю свою жизнь, и уселась напротив.

— Ты не можешь сесть здесь, — сказала Арина.

Я непонимающе подняла голову, думая, что она говорит со мной, но увидела стоящего рядом Марата, которого ни сколько не удивили слова сестры.

— Вон есть стол, — указала девушка на столик в углу, за которым уже сидел Артём, который по виду не собирался разнимать своих родственников при всей любви к ним.

Я посмотрела на Артёма, а он лишь пожал плечами, говоря, что тут он бесполезен.

Всю дорогу Арина с Маратом спорили, а мы с Артёмом предпочти остаться в стороне. Не знаю, какие аргументы Марат использовал против меня при разговоре с Ариной, но они явно не пошли ему на пользу.

Не смотря на просьбу Арины, Марат не сдвинулся с места.

— Ты обещал, — сказала она и состроила такое лицо, что мне мигом захотелось пожалеть её и дать маленькому ребёнку всё, что она бы не попросила.

Но на Марата это не особо подействовало. Он с абсолютно серьёзным лицом смотрел на свою сестру, непреклонный в своём настойчивом желании.

— Это место лучше, — спокойно сказал он указывая на наш столик.

Арина нахмурилась. Я видела, что её терпение с каждой секундой становилось всё меньше. Я не знала во что ввязываюсь, но прекрасно понимала, что если Арина выйдет из себя, этот поезд уже будет не реально остановить и он помчится прямо на меня.

— Давай вы сядете сюда, а мы за другой стол, — предложила я Марату. Арина согласно кивнула и поднялась с кресла. Она была готова хоть на что, лишь бы статься в более менее свободном положении.

Марат посмотрел на меня, как на дуру, будто я предложила что-то странное, а потом вздохнул.

— Сидите здесь, — согласился он, отступая.

Арина застонала, опускаясь обратно в кресло.

— Вот почему ему обязательно надо быть таким упрямым? — спросила она, когда Марат отошёл ещё не достаточно далеко.

— Я тоже тебя люблю, — бросил Марат через плечо, удаляясь.

Мы сделали заказ, Арина достала ноутбук, а я пожалела, что не была настолько же продуманной.

— Что тебе надо сделать? — спросила девушка, поднимая глаза от ноутбука.

Я уныло перечислила по памяти всё то, что мне предстояло сделать.

— Это всё? — с удивлением спросила она, прекрасно зная, что в школе нас заваливают домашкой по полной.

В день у нас было как минимум 8 уроков, а учителя считали за грех не задать гору домашней работы. Они замечательно справлялись с челленджем"дать детям максимально большое количество домашки на минимальное количество времени". В первое время я только и делала, что сидела за уроками с утра до школы, во время перемен в школе и вечером после школы. Но сейчас я научилась правильно распределять приоритеты и время. Но не всегда это было законно.

— Это не всё, что мне задали, но это всё, что я собираюсь делать, — усмехнулась я, поднимая бровь.

Арина рассмеялась.

— Устная домашняя работа не считается за домашку.

Я рассмеялась и отпила горячего кофе, который мгновенно меня взбодрил, и принялась за уроки.

Я всегда понимала, что есть что-то странное в том, что я любила выполнять домашнюю работу. Можно ли сказать, что учиться было моим хобби? Ага, учиться и читать книги. Кажется я та ещё зануда. Но я любила раскладывать перед собой всё и погружаться в работу. Обожала смотреть, как абсолютно белые листы покрываются чернилами и моим размашистым почерком. А от едва слышимого звука встречи ручки и бумаги меня накрывает волна наслаждения. А все эти выделители, цветные ручки, наклейки и закладки… Просто спасите меня, пока я не получила эмоциональный оргазм от того, что другие люди считали скучным.

Не знаю сколько бы мы ещё сидели в тишине, обдуваемые ветром из открывающейся посетителями двери, обтекаемые разговорами других людей и негромкой музыки, если бы я не закончила и не подняла глаза. На улице уже начало смеркаться, ночь потихоньку опускала своё покрывало на наш всегда шумный и не спящий город, а посетители медленно, но верно покидали кафе.

Арина уже закончила некоторое время назад. Она дала мне свой ноутбук, чтобы я писала эссе по истории сразу в электронном формате. Наш продвинутый учитель принимал только те работы, которые прислали ему накануне урока. Арина в это время читала книгу, а я сделала себе в голове пометку попросить её потом. Уж слишком интригующим было название и невероятно развратной была обложка. Прямо, как я любила.

Девушка отложила книгу и посмотрела на меня с улыбкой, по которой сразу было понятно, что дело не чистое. Она точно кричала «Знаю, ты не сможешь мне отказать!», и я действительно не могла.

— В выходные один из парней из футбольной команды устраивает вечеринку, — проговорила она, приподняв бровь.

— Вы точно косите под американский фильм, — удивилась я, слегка рассмеявшись.

— У вас не было вечеринок? — с удивлением спросила девушка.

Я пожала плечами. Вроде нет, но не удивлюсь, если их устраивали, а я просто не знала. Раньше я практически ни с кем не общалась. Мама всё время говорила, что жизнь проходит мимо меня, пока я сижу дома и читаю книги, но меня это вполне устраивало.

— Мы должны пойти, — заключила Арина, улыбаясь.

Я застонала. Я сразу поняла на что она намекает, но надеялась, что пронесёт.

У меня был не большой опыт вечеринок. Единственные мои взаимодействия с подростковыми тусовками были при чтении книг и просмотрах фильмов. Так что я вполне могла сказать, что опыта у меня вообще не было.

— Ну давай, — простонала Арина, строя опять это милое лицо. — Повеселимся, познакомимся с новыми людьми. Я знаю, что в тебе живёт бунтарка, требующая вечеринок.

Я не стала возражать, потому что по сути это было правдой. Одна часть меня хотела остаться дома и заняться привычными делами, а другая жаждала приключений, пьянок и танцев до упаду. У меня определённо точно было раздвоение личности.

— Окей, — кивнула я, пытаясь сдержать улыбку.

Арина завизжала от радости, чем перепугала и так немногочисленный народ в кафе.

— Ты лучшая, — улыбнулась она.

По моему сердцу расплылось, уже привычное при общении с Ариной тепло.

***

Когда я вернулась домой, первый делом увидела Дану, которая как обычно сидела на диване с книгой в руках.

— Папа дома? — спросила я, решив, что пора что-то делать.

На самом деле я давно так решила, но решить не значит действовать, правда ведь?

Девушка удивлённо подняла на меня глаза и неспешно кивнула.

— Он в кабинете.

Не знаю, рассказал ли папа Дане о моей истерике. А даже если и не рассказал, она сама могла знать, потому что мой крик был слышен не то что в соседней комнате, даже люди, живущие на Мадагаскаре, закрывали уши, чтобы не оглохнуть. Даже, когда я просто говорю, мой голос звучит достаточно громко. Могу представить, что происходит, когда я начинаю его повышать.

Я быстро закинула свои вещи в комнату и направилась к кабинет отца, который лично я бы назвала библиотекой, потому что вдоль всех стен был один сплошной книжный шкаф из тёмного дерева. Когда-то давно я спросила у папы, сколько тут книг, а он лишь посмеялся и пожал плечами.

Тут даже есть полка с книгами, над которыми Дана работала в качестве редактора, но я никогда не видела их в глаза. При всей моей любви к книгам, мне не хотелось видеть те, к созданию которых она приложила руку. Мама читала несколько из них и всегда восхищалась, но мне легче было поверить ей на слово.

— Входи, — послушался голос папы из-за двери, когда я постучала.

Я аккуратно приоткрыла дверь, а отец даже не пытался скрыть своё удивление при виде меня.

— Что-то случилось? — с ходу спросил он, уверенный, что просто так я бы сюда не пришла.

Я покачала головой и зашла в комнату, сев по другую сторону тёмного письменного стола. Я набрала побольше воздуха в лёгкие, а затем выдохнула.

— Я хочу извиниться.

Именно так. Не я должна, а я хочу. Потому что это действительно было тем, что я хотела. Каким бы плохим отцом он не был, он был мне нужен. Я в нём нуждалась, даже несмотря на то, столько раз меня бросал.

Папино лицо стало ещё более удивлённым, хотя я думала, что такое уже невозможно. Он посидел ещё пару секунд молча, а потом наконец отошёл от удивления.

— Всё в порядке, — сказал он, — ты не должна извиняться. Я сам в этом виноват.

— Я говорила ужасные вещи и мне очень стыдно за них, — прошептала я, нахмурившись.

Он покачал головой и слегка улыбнулся.

— Это то, что было у тебя на душе, и я рад, что мы разобрались с этим. Хотя.., — он поморщился, — это было не очень приятно. Я хотел поговорить с тобой об этом раньше, но так боялся быть опекающим папой, что стал плохим папой.

— Я так не считаю, — попыталась убедить его я, хотя именно эти слова я кричала несколько дней назад.

— Но это так, — возразил он. — И я попытаюсь это исправить.

Я улыбнулась, встала и обняла отца. Хотя в наших отношениях никогда не было особой нежности, эти объятия наполнили меня новой силой.

— Спасибо, — прошептала я, утыкаясь в его грудь. Папа возвышался надо мной на две головы, и я могла снова почувствовать себя маленькой девочкой в объятиях отца.

— Если захочешь поговорить, я всегда рядом, — сказал он, отпуская меня.

Я кивнула, широко улыбнувшись.

— Я разберу коробки, — сказала я, направляясь к двери.

Папа рассмеялся.

— Я думал этого никогда не произойдёт.

Я перетащила по одной коробке из гостиной к себе в комнату. Я не разбирала даже чемодан, так что сейчас всё его содержимое превратилось в свалку вещей на полу. Я аккуратно раскладывала вещи по группам и постепенно заполнила шкаф.

Когда со всеми коробками было покончено, я оглядела свою комнату, которая была больше похожа на номер в отеле, чем на чью-то спальню.

В середине комнаты стояла большая белая кровать, застеленная бежевым пледом и кучей коричневых подушек сверху. По обеим сторонам стояли светлые тумбочки с лампами. Около окна, на котором висели светлые шторы, стоял письменный стол с чёрным стулом. С другой стороны был большой шкаф и комод, на котором стояла косметика. Единственными украшением интерьера были фотографии на моём столе.

Я рада, что наконец с этим покончено. Как я и сказала Артёму, это не моё место, но медленно оно начинало быть моим.