Сердце короля штормов

Александра Гринберг, 2021

В Синтаре ветер дует с моря. Эрин давно не была дома, но знает это: видит во снах, ощущает в воздухе. Теперь она вернулась и готова ко всему, что может ей дать древняя земля фейри. Готова встретиться с тем, кто украл её сердце и даже не знает об этом… …ветер дует с моря. Шай чувствует это разумом, телом, душой – ведь он дитя воздуха и тьмы. Но под силу ли ему обуздать стихию, остановить Последний шторм? Ответ знает лишь странная девушка, в чьих глазах плещется море.

Глава 2

Зрелище было… удручающее.

Нет, на язык просилось слово погрубее, но Эрин, положа руку на сердце, осознавала — виновата она сама. В своём выборе, в бездумной трате денег — шутка ли, тридцать золотых в месяц за такую… такое…

Но сюда тянуло. В лес, где Неметон шепчет фейри, зовёт, словно пускает невидимые корни и неизменно притягивает к себе всех, в ком течёт хоть капля фейской крови. Да и Бальтазар, незримо присутствовавший рядом с ней во время сделки с вороватым регистратором, не был против. Он, конечно, пёс и спросу с него мало, но за долгие годы вместе Эрин успела понять: её жутковатый спутник обязательно вмешается, если что-то пойдёт не так.

Что ж, пошло. Эрин, например, понятия не имеет, как будет зимовать в домишке не то чтобы совсем разваливающемся, но видавшем лучшие времена… эдак полсотни лет назад.

— Признайся, вы с долбанутым деревом решили меня угробить? — пробурчала она, обернувшись к довольно развалившемуся на траве псу.

Тот, разумеется, не ответил, только деловито повёл ушами — мол, не ворчи, мне нравится.

Ну ладно, если осмотреться, всё не так уж и плохо. Крыша протекает всего в… нескольких местах, с облезлыми стенами вполне можно жить, а внутри не грязно — видимо, арендная служба решила немного прибраться для приличия. Даже имеются тонкие занавесочки на окнах и кое-какая мебель. Старая, но крепкая, если обработать от вредителей и покрасить — можно выдать за винтаж. А вот чар на доме нет никаких — то ли в здешних диких местах ничего не держится, то ли просто всё выдохлось за давностью лет. Кто знает? Но проблемка серьёзная. Адский пёс и сумасшедшее дерево в покровителях — неплохое подспорье, да только жить в одиночестве, всё равно что посреди леса да с отпертыми дверями — то ещё удовольствие.

Впрочем, случалось ей жить и без таковых вовсе. Это в Аэльбране, спасибо Арману, у неё появилась невзрачная и крохотная, но всё же комната и вполне приличная работа — там, где в силу климата растут одни колючки да бестолковые пальмы, магу земли платят более чем неплохо. До того же… ну да, всё тот же лес, куда она бежала, подгоняемая жутким даром и желанием оказаться подальше от своей семьи.

Даже смешно — столько лет прошло, а Эрин вернулась к тому, с чего начала. Разве что в голове немного прояснилось, и страдать по так и не признавшей её семье больше не хочется. Она фейри. Сильная ли, слабая ли, но в Синтаре мага земли лучше неё поди сыщи. Даже местный Принц Теней, который и не принц вовсе, а самый обычный городской прощелыга со связями, восхитился. Ну или сделал вид. Отвесил пару сомнительных комплиментов её не менее сомнительной красе, раздел глазами и разок даже похабно подмигнул. Но с работой помог в три дня — устроил всё той же садовницей, что, по мнению фейской родни, есть занятие недостойное. Зато высокооплачиваемое, честное и Эрин нравится. Растения и даже камни — все они куда лучше людей. Слушают, шепчут, подчиняются и растут, стоит только поговорить с ними, как бы странно это ни выглядело со стороны. Эрин привыкла быть странной, и окружающие обычно привыкают.

— Не разлёживайся тут, — сказала она Бальтазару, устроившемуся было на диване, старом, но крепком с виду. Это если не думать о клещах, которые развелись в нём за время без хозяев. — За хворостом пошли, коль уж согревающих заклинаний нам не отсыпали. Дворец в порядок приводить будем.

Пёс глянул недовольно, и Эрин было решила, что никто никуда с ней не пойдёт. Но затем Бальтазар вдруг принюхался и с невиданным энтузиазмом пошёл к двери. Куропатку, что ли, поблизости учуял?..

Что ж, с голоду они не помрут, даже если Эрин вдруг выпрут с работы — лес, начинающийся почти сразу за домом, кишит ягодами, грибами, орешником и всяким лесным зверьем. Большую часть из которого трогать можно только с разрешения Неметона, но что-то подсказывает — они договорятся. Уж Бальтазар договорится точно — грим вовсе не домашний песик, его с этими местами связывает сама магия. Эрин по душе еда более цивилизованная, коей в достатке водится в любом человеческом поселении. А уж в портовом городе, куда стекаются купцы из-за моря, и подавно.

До ближайшего портала, правда, минут двадцать пешим шагом…

— Нет, серьёзно, куда ты меня притащил? — посетовала она в очередной раз, подумывая, не натравить ли на обманщика-регистратора кого-нибудь из ребят Найри.

Для проформы, чтобы не думал больше шалаш в лесу рекламировать как «загородный дом в экологически чистом районе с видом на море». До моря того и впрямь недалеко, но вот с видом на него регистратор явно приукрасил — через чащу леса даже самый бушующий океан разглядит только знатный фантазер.

Зато шум моря слышен уже отсюда. Размеренный, умиротворяющий. Он успокаивает нервы и примиряет с действительностью — с халупой, которую Эрин опрометчиво сняла, с дурной магией, приносящей лишь кошмары… А вместе с морем успокаивает и щебет лесных птиц, и шум листвы в вышине.

Эрин подняла голову — за густыми кронами почти не видно привычно серого синтарийского неба, готовящегося вот-вот разразиться очередным дождём. Только небольшой участок, на фоне которого кружит в вышине огромная птица.

Птица заложила крутой вираж, камнем рухнула вниз, точно летя ей навстречу…

Эрин же поняла — увы, с большим опозданием — две вещи. Первое — птица и впрямь летит к ней. Второе — ни хрена ж это никакая не птица.

…на рабочем столе Армана было не так много лишних вещей, и почти все они оказались поделками его ученика. Эрин уже толком не помнила его имени — Курт? Кэрт?.. — однако вечно залипала при виде статуэтки грифона, вставшего на дыбы. Сияющее серебро и лёгкий узор черни, и две переливчатые янтарные бусинки на месте глаз. Стоило только очутиться в кабинете, взгляд намертво прикипал к грозно распахнутым крыльям, а руки сами тянулись потрогать… Дошло до того, что Арман (само собой, ехидно посмеиваясь) передарил ей безделушку. Мол, от неё всё равно толку хрен да маленько.

Эрин отказываться не стала: фейри в принципе-то падки на всякие цацки, а уж эта ей ужасно понравилась. К тому же… грифон казался важным. Пусть и неведомо чем.

«Да теперь уж ведомо, — меланхолично постановила Эрин. — Судьба моя — быть сожранной этой пернатой образиной.

Грифон был чудовищно огромен — куда уж той статуэтке! — и столь же чудовищно быстр. Подняв шквал ветра своими громадными крыльями, он на удивление мягко приземлился у края полянки, грозно заклекотал. Где-то здесь должен был включиться пресловутый инстинкт самосохранения, да только Эрин вовсю пялилась на ожившую статуэтку — серебро, и чернь, и бусинки янтарные! — и почему-то никак не могла поверить, что её съедят.

На землю она всё-таки упала. То ли внезапно накативший страх виноват, то ли ветер, поднятый гигантскими крыльями и сбивший с ног. Эрин невольно попятилась назад, вжалась спиной в дерево, зажмурилась, в последний момент увидев, как загораживает её собой Бальтазар, широко расставляет лапы, рычит, низко склонив голову…

Рык стих, а вместе с ним и ветер, поднявший в воздух листья. Плеча коснулась чужая рука — вполне себе человеческая.

Грифон внезапно куда-то делся.

Не привиделось же, ну в самом деле?..

Не привиделось. Просто грифон, как это у них бывает, обернулся человеком. Мужчиной. Молодым, красивым, пугающе знакомым. Среди всей этой серо-зелёной глуши он казался осколком солнца — смуглая кожа цвета мёда, буйно вьющиеся тёмные волосы оттенка корицы, сверкающие янтарём глаза…

Эрин знала, кому принадлежат эти глаза. Ошибиться просто невозможно.

Она видела их столько раз, столько лет подряд. И всякий раз они лишали её воли и сил, отнюдь не в романтическом смысле. Хотя и в нём, возможно, тоже — сложно не ощутить привязанность к тому, кого видишь пусть не каждый день, но достаточно часто, чтобы навсегда запомнить черты лица, цвет глаз…

— Я тебя напугал? Ты в порядке? — звучным, чуть хриплым голосом осведомился такой знакомый незнакомец. И, не дождавшись никакой реакции, повторил свои слова — уже не по-эрмегарски, но на хорошем фейском.

В многочисленных снах, галлюцинациях, видениях тот, кого она знала — и не знала вовсе, — никогда не говорил с ней по-фейски. Вообще никак не говорил. Только улыбался, беззвучно звал за собой, просто… был. Рядом — протяни руку, почувствуешь тепло тела и гладкость кожи. Эрин пыталась. Но ответом на эти попытки была лишь дымка, что рассеивалась тотчас. Будто не было в нём ничего настоящего, будто он среди всех видений Эрин был самым нереальным, то ли призраком прошлого, то ли вовсе плодом нездорового воображения. С её даром это вовсе не редкость — баэн-ши не зря вымерли. А те, кто нет, не зря проводили жизнь в наглухо замурованных башнях.

Что ж, всё бывает впервые.

Руку Эрин оттолкнула, силясь развеять очередное видение. Не сейчас, так не вовремя — ей ещё накладывать чары на своё новое жилище, и это сожрёт весь резерв…

— Нет! — вскочив на ноги, выкрикнула Эрин. Отвернулась, зажмурилась, не желая смотреть, не желая видеть того, что неведомая сила в очередной раз пытается ей показать. — Я не!.. Не сейчас!

Она ведь так боялась этого. Что видения всё же сотрут грань между собой и реальностью; что различить их будет невозможно. Что однажды чужое дыхание будет казаться настоящим, щекотать кожу на шее, а вновь стиснувшая плечо рука покажется удивительно тяжёлой и тёплой. Боялась однажды не вынырнуть из трясины собственного дара, которого не хотела и не просила.

Изогнутый нож, подарок старого друга, Эрин вытащила из-за пояса быстрее, чем успела даже понять, что делает. Кажется, однажды она уже делала так, и призрачный визитёр тогда исчез, оставив за собой лишь тёмную дымку.

Лезвие коснулось кожи. Будто само надавило, подчиняясь привычному движению руки. Оставило царапину. А ещё — несколько капель крови.

Ни в одном видении так не было. Никогда ещё дыхание от этого зрелища не сбивалось так быстро. Никогда сердце не начинало стучать как бешеное. Никогда не…

— Шафрийская работа? Красиво.

Кровь. Алая. Пачкает загорелую кожу, ползёт вниз. Медленно, тяжело. Пахнет железом и солью.

— Ты не… — Рука опустилась словно сама собой, выронила нож, который тут же воткнулся в землю, мягкую после недавнего дождя. — Не может быть. Ты не можешь…

— Что именно? — непонимающе проговорил мужчина. Провёл ладонью по царапине, стирая кровь, но капли проступили снова.

Ничего серьёзного, но Эрин вдруг ощутила непреодолимое желание коснуться, зажать рану. Рука потянулась к чужой шее сама собой, мазнула по горячей коже, оставляя алый след на пальцах.

— Настоящая, — пробормотала она, толком себя и не слыша. — Прости…

Она ожидала чего угодно, вплоть до хорошей оплеухи. Однако незнакомец лишь дёрнул бровью, качнул головой, усмехнулся краем рта.

— За что, за эту царапину? Ерунда, через полчаса заживёт.

Он поднял руку, вытащил из волос Эрин веточку кизила, невесть как там очутившуюся.

— Ты меня прости. Не хотел напугать.

Ей не кажется. В кои-то веки незнакомец оказался живым человеком, а не тёмной дымкой из видений.

Более того — знакомым её пса, который охотно дал себя погладить, стоило только нежданному гостю протянуть ладонь. Впервые за все восемь лет, что они провели вместе, её адский пёс кого-то к себе подпустил.

— Его зовут Бальтазар, — зачем-то сказала Эрин на фейском. Тряхнула головой, отчего непослушные кудри упали на глаза, вынуждая повторить жест. И добавила уже по-эрмегарски: — Это грим.

— Правда? Пять лет здесь живу, а грима вижу впервые, — незнакомец улыбнулся, не переставая гладить Бальтазара — тот вилял хвостом так радостно, будто встретил давнего друга. — Эй, Балти, ты слишком милый для грима!

А ведь и впрямь милый. Разумеется, если не знать, во что этот славный пёсик превращается при малейшей угрозе.

— Ты ему нравишься. Почему-то.

Улыбка сползла с лица незнакомца — точно солнце скрылось за тучами.

— «Почему-то»? — переспросил он эдак негодующе. — Побойся Хладной, маленькая фея, неужели я такой стрёмный?

— Что?

Внезапный вопрос сбил с толку, ошеломил. Заставил отступить на пару шагов назад, отвернуться, чтобы скрыть внезапно запылавшие от стыда щеки. И поди пойми отчего — Эрин ведь не сказала ничего такого и обидеть вовсе не хотела, просто…

Просто он настоящий. Разговаривает с ней, хотя не должен. Вообще ничего не должен, лишь раствориться в воздухе, как делал столько раз до этого.

Настоящий. Живой. Тёплый. Существует в этом мире, более того — где-то совсем рядом. Дыхание сбилось снова, Эрин оперлась о дерево рукой — всё той же, на которой остались следы чужой крови. Под ладонью старая кора ожила, распустилась крохотной веточкой с наметившимися почками.

Её магия всё ещё при ней. А значит, незнакомец, кем бы он ни был, точно не видение.

— Прости, я… У меня проблемы с общением. И с новыми знакомствами. И с домом, так что…

— Вот как? Ладно, я тоже не из болтливых, — легкомысленно отмахнулся незнакомец, оборвав её на полуслове. — Зато мой лучший друг Тео не треплется разве что во сне — очень сомнительное, скажу тебе, счастье… А я, кстати, Шай. Будем знакомы.

— Эрин, — выдохнула она. И уточнила невесть зачем: — Эринвейн эрд Блайинор. Прости, мне правда пора…

Эрин покосилась на кучу хвороста, будто она могла как-то помочь. Разговаривать внятно или спровадить нежданного гостя. Хоть в чём-нибудь!

— Понял, не дурак, — безмятежно протянул Шай. И, как ни в чём не бывало подхватив хворост, прошагал мимо. — Идём, посмотрим, что там с домом. Всё равно ж туда и собирался…

— Что? — во второй раз за их короткий диалог спросила Эрин.

Дура малахольная как есть, не зря её Арман костерил все эти годы.

— Не нужно никуда идти. Я сама справлюсь.

Вышло, пожалуй, чересчур резко, но уж лучше так, чем терять дар речи всякий раз, когда знакомый незнакомец с янтарными глазами вздумает с ней поговорить. Или сопроводить куда бы то ни было.

Шай остановился, смерил её любопытным взглядом и вдруг залился смехом. Невесть откуда взявшийся ветерок закружил вокруг них, поднял ворох листвы, растрепал волосы — и сгинул, точно не было.

— Не сочти за грубость, маленькая фея, — выдохнул он, отсмеявшись, — но это вроде как мой дом. И всё вокруг него — тоже. Так что я вроде как ответственен за этот самый домик и твоё в нём безоблачное проживание.

— Ты…

— Я, я. Назовёшь меня «лорд Маклелан» — клюну в лоб. Больно. Теперь пойдём уже.

Лорд Маклелан?..

На взгляд Эрин, всю более-менее взрослую жизнь прожившей среди убийц и портовых торгашей, лорды выглядят несколько иначе. Что уж там, она и сама из знати, хоть и не получит титула лаэды до скончания времён. И в её представлении, воспоминаниях, фантазиях лорд — это кто-то вроде её брата. Чопорный, разодетый в старомодные одёжки, шитые канителью, непременно с изящной шпагой на поясе. Но уж точно не полуголый парень, улыбчивый, солнечный, ко всему прочему — собирающийся помогать ей с домом. А уж запрещающий себя звать тем самым лордом… Нет, это вовсе немыслимо!

Тем не менее несносный лорд-грифон таковым себя вовсе не мнил и, кажется, даже не собирался. Не позвал слуг, прячущихся по кустам, не спровадил Эрин в её лачугу, снятую за бешеные деньги. Фривольно позвал за собой, махнув рукой и прихватив вязанку хвороста. И чужую собаку-грима, от которой приличному главе рода стоило бы держаться подальше, чтобы тот самый род случайно не пресечь.

Двухэтажный дом-шалаш А-образной конструкции, состоящий всего-то из кухни, гостиной, ванной на первом этаже и спальни на втором, в присутствии Шая показался ещё более неказистым и невзрачным. Будто это Эрин виновата в его состоянии, а вовсе не ушлый барыга, сдавший за приличные деньги этот кошмар пьяного архитектора.

Впрочем, справедливости ради, как раз в архитектурном смысле дом очень даже ничего. С резными ставнями, с перилами на крылечке и мансарде; брёвна еще крепкие — дерево подбирали хорошее, не молодые сосенки, которые морить и красить, чтоб не подгнили — разоришься. И фундамент каменный, за таким от любого наводнения и урагана можно спрятаться.

— Да так-то добротный домишко, ещё нас с тобой переживёт, — Шай неспешно провёл ладонью по перилам крыльца. — Сейчас таких не строят, банально не из чего — каменные берёзы запретили вырубать ещё лет сто назад… Вот крыша — дерьмо, даже смотреть не полезу. Перестелить бы по-хорошему… и фасад подновить… и… и это я ещё внутри не был. М-да.

Он обернулся к Эрин, выглядя при этом чуть неуверенно и даже виновато.

— Как-то не очень вышло. Но я вроде и не ждал, что сюда вообще кто-то захочет въехать. Сейчас вот узнал, офигел, выфигел да полетел разбираться.

— А что с этим местом не так? — нахмурилась Эрин. — Ну, помимо всего озвученного…

— Сразу видно, ты не здешняя, — усмехнулся Шай, качнув головой. — В Синтаре найдётся немного желающих поселиться аккурат между Неметоном и Даэнэрис. Да ещё и при таком, хм, декоре… С тебя вот за это и впрямь содрали двадцать золотых?

— Тридцать, — машинально поправила она. — Вернее, даже шестьдесят — за два месяца…

С физиономии грифоньего лорда мигом сползло всё благодушие, и теперь он меньше всего напоминал обаятельного простачка. Как есть хозяин штормов, и даже скудная одёжка ничуть не мешает ему выглядеть внушительно, почти пугающе.

— Ах, шестьдесят, — протянул Шай нежным, но почему-то до демонов пугающим тоном. — Полагаю, произошло недоразумение. Я всё улажу.

— А регистратор это «улажу» переживёт?

— Ну разумеется! Как я тебе с мёртвого взыщу честно наворованное? — неподдельно изумился он. И снова окинул домик критическим взором. — Уверена, что хочешь здесь остаться? Мы могли бы подыскать тебе что-нибудь поприличнее.

Эрин глянула на дом. Пойдёт дождь — и плавать ей в своей кровати как на лодке. От людей далеко, и лес жуткий под боком. Да вот только…

— Я должна быть здесь. Неметон этого хочет. И он, и… — Эрин проглотила просившееся на язык «ты», кивнула на улегшегося на крыльце пса. — И ты ошибся, я местная. Откуда ещё может быть фея-полукровка, верно? Просто давно здесь не была.

— Ты жила в Аэльбране, — проницательно заметил Шай, одарив её трудночитаемым взглядом. И тут же уточнил: — По говору слышно. Я сам с востока, а говорю как столичный, потому что большую часть жизни в Иленгарде прожил… Ладно, а чего вернулась-то? Неужто скучал?

— По тучам, ветрюге и сырости? Уж точно нет, — буркнула Эрин. В очередной раз невольно приклеившись взглядом к обнажённому торсу собеседника, она зябко обхватила себя руками. — Тебе не холодно в таком виде?

Шай снова одарил её кривоватой усмешкой. И, внезапно вытянув руку, костяшками пальцев скользнул по щеке Эрин — нежно, деликатно, едва ощутимо. Но и этого хватило, чтобы ощутить лихорадочный жар чужой кожи.

— Я же оборотень, Эрин, мне холодно не бывает.

Странное тепло волной растеклось по телу. До неё не сразу дошло, что это не только от дурацкого смущения.

Тучи расступились, образуя просвет в плотной пелене. Яркое летнее солнце залило всё вокруг, согрело и ослепило, вдарив лучом прямо в глаза.

— Заряда хватит часа на три. Завтра возьмёмся твой шалаш чинить, а пока… грейся, — услышала она, пока пыталась проморгаться. — Тёмной ночи, маленькая фея. Балти, ты за старшего!

Когда к внезапно посветлевшему миру вернулась чёткость, вместо нахального парня снова был грифон — всё такой же огромный и внушительный, но, как ни странно, уже и вполовину не такой страшный. И даже его орлиный клекот теперь казался не угрозой, а скорее беззлобной насмешкой.

Грифон стремительно взмыл вверх, под самые облака — и с каждым взмахом его крыльев они словно таяли, уступая место пронзительной голубизне неба.

— Вздорная утка, — припечатала Эрин ему вслед. — В яблоках!

Вот только глупой улыбке, так и ползущей на лицо, было всё равно. Ей тепло, уютно, даже магии в ней будто стало больше, что вернуло некоторую уверенность. В том, что завтра всё же настанет. А не потонет во тьме, как обещают её дурные видения.

И нет, дело вовсе не…

Ладно, всё же в грифоне. В том, что кружится сейчас где-то в вышине и разгоняет ненавистную тьму.