Институт эмоций. Второй семестр

Александра Глазкина

Учиться в городе у моря… Что может быть романтичнее? Вот только море зимой – серое и холодное. Город рушится на глазах. Таинственный злодей выкачивает из людей эмоции, используя знания, полученные в институте. Нужно вычислить преступника и вернуть в город былую гармонию. Но захотят ли герои рисковать своими чувствами и хрупким счастьем во имя призрачной цели? И не окажется ли долгожданная любовь главной ловушкой, из которой так сложно выбраться?

5. МАРЕК

Всегда предпочитал супермаркеты, но сейчас, не обнаружив ни одного поблизости, даже обрадовался. Упорная приверженность горожан продавать и покупать продукты по отдельности играла мне на руку: за одно утро я успел познакомиться с хозяином мясной, овощной и чайной лавок, а также с десятком посетителей, включая и своих соседей по дому. Везде меня доброжелательно приветствовали, предлагали помощь в обустройстве и тактично не задавали вопросов о причинах переезда.

— Осторожнее с Пуной, она та еще штучка! — бросил мне сосед, сгребавший с мостовой колотый лед, когда я с полными покупок пакетами возвращался домой.

— С Пуной? — в моем воображении при словах «та еще штучка» почему-то возникла вчерашняя незнакомка из магазина игр, но ничего опасного я в ней не заметил.

— Ну, да, с кошкой. Прожорлива до невозможности и любит устраиваться спать на свежем белье. Мы с женой подкармливаем ее, когда Стэн уезжает, но она упорно ходит по соседям и лакомится тем, что плохо лежит.

Ага. Значит, в моей кровати на подушке сейчас спал не кот, а кошка. А Стэн, стало быть, хозяин квартиры. Расспрашивать о нем было неудобно. Уж если я у него квартируюсь, то должен быть в курсе его дел? Сейчас пока понятно лишь одно — мне выпала сомнительная честь соседствовать с обжорой и нахалкой в облике пушистого ангела. Ну-ну!

— Якуб, — сосед, стянув рукавицу, протянул мне руку. — Живу в третьей квартире, отвечаю за дом, так что если какие будут вопросы, кран вдруг потечет или еще что, смело обращайся.

— Марек, — ответил я, пожимая мозолистую ладонь, — отопление, честно говоря, для меня чересчур жарит.

— Так там на батареях внизу вентиль, ты подкрути, отрегулируй, как надо. Отопление-то у нас на весь дом, на первом этаже старушки обитают, так они, наоборот, вечно зябнут.

Пару минут я поговорил с Якубом, узнал о правилах и порядках дома (к счастью для меня, довольно демократичных), потом отнес пакеты в дом и вышел в город снова, сам не зная, зачем. Заниматься наведением порядка и разбором вещей у меня не было ни малейшего желания. В конце концов, квартира — это всего лишь место для сна. А вот новый город в лучах робкого солнца, осторожно раздвигающего хмурые облака, выглядел заманчиво. Да и ветер стих, чем не повод для прогулки?

Сейчас Юблеч выглядел гораздо более привлекательным, чем вчера. Последствия урагана устранили: убрали доски и разбившиеся горшки, на вывороченных ставнях кое-где подновили краску, растянули вдоль фасадов сбитые наземь гирлянды. Я тут же вспомнил манипуляции с растяжкой и свернул туда, где по моему внутреннему компасу, находился магазин игр. Вот только то ли я вчера слишком устал, то ли в сумерках неправильно запомнил дорогу, но через несколько кварталов убедился, что забрел куда-то не туда.

Ладно, в любой момент можно спросить название магазина, я был уверен, что мне охотно подскажут путь. А пока, повинуясь азарту исследователя, совершенно неожиданно проснувшегося во мне, брел наугад по незнакомым улицам, постоянно расчерченным мостиками. Город услужливо развернул передо мной свои улочки и площади, а я понял, почему он показался мне таким привлекательным: потому что в нем жила девушка, которая мне очень понравилась.

На одной из улиц детвора играла в снежки — сомнительное удовольствие, если учесть, что снег не очень-то свежий, да еще ледяной крошкой присыпан. Так что снежки стали настоящим оружием, что малолетних шалопаев нимало не смущало. Вражеские группировки расположились по разные стороны улицы, и все, кто проходил мимо, рисковали попасть под обстрел. Прохожих, впрочем, на улице было немного, но девушке, идущей впереди меня, все же досталось. Снежок попал ей прямо по уху, сбив темную шапку, и по ее спине золотистой волной рассыпались очень длинные волосы. От неожиданности незнакомка потеряла равновесие, и из пакета, который она несла в руках, полетели на тротуар промасленные свертки.

Помочь я не успел. Мальчишки, затихшие было за сугробами, узнав девушку, бросились к ней с веселыми воплями:

— Пани Ева, пани Ева, мы не нарочно, пани Ева, простите, пани Ева, а вы сегодня что несете?

Девушка, смеясь, отбивалась от облепивших ее мальчишек, и волосы плескались пышной волной. Завораживающее зрелище! Она, похоже, ничуть не сердилась, потому что развернула один из пакетов, услужливо поднятых мальчишками с земли, и протянула его озорникам. Над улицей, перебивая сырой запах подтаявшего снега, растекся умопомрачительный запах свежей сдобы. Мальчишки вовсю захрустели крендельками, а девушка, с трудом собрав тяжелый узел волос под шапку, сердечно попрощалась с мальчишками и свернула к какому-то дому.

Я с сожалением проводил ее взглядом. Не знаю, почему, но с юности я испытывал тягу к длинноволосым девушкам. С теперешней модой, когда девчонки норовили чуть ли не наголо бриться, таких редко встретишь. Потому мне и приглянулась Санна, которая со своими локонами на фоне коротко стриженых подруг выглядела сказочной принцессой. По той же причине мне нравилось смотреть на Халле, хотя она постоянно портила свою чудесную шевелюру радужными расцветками.

Но вот таких я еще не встречал. Перед глазами вновь и вновь прокручивался кадр, как слетает с головы шапка и рассыпается чуть не до пят золотистый водопад волос. Задумавшись, я не заметил, как свернул в какой-то новый переулок и с разбегу наткнулся на встречного прохожего. Или, если судить по растерянному ойканью, прохожую.

— Ты решил начать знакомство с городом с того, что калечишь его жителей?

Оп! Если я и не верил в мироздание, посылающее человеку счастливые случайные встречи, то сейчас я готов был его поблагодарить за подобную возможность. Моя прекрасная незнакомка из магазина морщилась, потирая ушибленное плечо, но глаза из-под густой челки сверкали озорно и приветливо. Интересные у нее глаза: вчера, в сумерках, они казались темными, как грозовое небо, сейчас сияли серебром.

Я схватил ее за руки:

— Черт, прости, задумался!

Не стал уточнять, о чем, вернее, о ком. Но сейчас, когда передо мной предстало нежное, разрумянившееся лицо, мысли о русалке — пани Еве, мгновенно выветрились из головы.

— Ладно, — засмеялась девушка, — так и быть.

И не сделала ни малейшей попытки продолжить путь, что дало мне повод признаться:

— Знаешь, а я ведь твой магазин искал.

— Да? И что, не нашел?

— Нет, даже странно…

— Ну, он у нас строптивец, любит прикинуться рыбной лавкой или вовсе наглухо запертым мебельным складом.

— Что, правда?

Девушка звонко захохотала:

— Нет, конечно. Просто с непривычки все улицы кажутся одинаковыми, вот ты, наверное, и свернул не туда. Но сегодня мы не работаем.

— Да я, собственно, не для покупки искал.

— Да? — поддразнила она. — А для чего?

Все же ведь поняла, но неприкрыто упивалась ситуацией. А у меня почему-то не возникло ни малейшего желания из строптивости обломать ей кайф, поэтому я выдал то, чего она ждала и что, по сути, являлось абсолютной истиной:

— Тебя хотел увидеть!

— Да ты что? Зачем?

И впрямь!

— Имя забыл спросить.

— А зачем тебе мое имя? — не сдавалась она.

— Ну, как же! Нас ведь с тобой, все же объединяет общее важное дело: спасение измученной ветром растяжки. Да и пить кофе при свечах — чем не компрометирующие обстоятельства? После подобной близости мы просто обязаны познакомиться! Я, кстати, Марек.

— Ну, если так рассуждать, то конечно! Меня зовут Виса. И, — она останавливающим жестом вытянула руку, — только, ради светлого прилива, не спрашивай меня, почему так.

— Я и не собирался, — беззастенчиво соврал я, хотя именно об этом и хотел спросить, — а причем здесь прилив?

— Это местная присказка.

В разговоре возникла крохотная заминка, звоночек, что мне стоило сделать следующий шаг. Виса не поторапливала, но и помогать мне не спешила. Переминалась с ноги на ногу, то и дело сдувая с лица непослушную челку.

— Я не задерживаю тебя? — как будто спохватился я, про себя чертыхаясь избитости приема. — Ты ведь куда-то шла.

— Куда-то шла, да, — согласилась она, посмеиваясь и нимало не облегчив мне задачу.

С каких пор я стал чувствовать себя неловким юнцом, не умеющим склеить девушку? С тех самых, включился внутренний скептик, как привык, что девушки сами из кожи вон лезли, чтобы завладеть моим временем и вниманием. Виса же в идеальных пропорциях смешала проявляемый ко мне интерес и неготовность перехватывать инициативу в свои руки.

— Не будешь против, если я составлю тебе компанию?

— Ты же в другую сторону шел? — поддразнила она.

— А мне все равно, куда идти. Я город хотел посмотреть. А теперь не все равно, — поспешно исправился я.

— Да? — она сделала вид, что раздумывает. — Что ж, какая девушка устоит перед соблазном пройтись в компании такого красавчика!

Я даже не успел скривиться, как Виса добавила:

— Ох, прости, это я от волнения говорю раньше, чем успеваю придержать язык. Тебе, наверное, комплименты уже приелись? Я знаю, красивым парням хоть и льстит внимание, но и надоедает тоже. Или ты все же из тех, кто зеркальце в кармане носит?

— Зачем? — не сообразил я.

— Чтоб любоваться собой, конечно.

С предельно серьезным видом я охлопал все карманы:

— Странно, куда же оно запропастилось?

Виса уверенно взяла меня под руку и развернула в сторону, откуда пришла:

— Ну, все понятно. Ты все же из тех, кто терзается тем, что из-за твоей внешности не желают замечать твой богатый внутренний мир. Что ж, Марек, пошли, но учти, дразнить тебя красавчиком я все равно буду.

— Почему?

Теперь, когда мы шли по улице, а рукой Виса крепко держалась за мой локоть, на сердце стало спокойнее: по крайней мере, согласие на прогулку получено! Но в то же время я понимал: если я хочу удержать внимание такой бойкой на язык девушки, мне нужно будет постараться. И от предвкушения мне стало радостно и волнительно. Отличное сочетание — рядом с ней мне было спокойно и легко, и в то же время ее близость меня будоражила.

— Видишь ли, Марек, у меня слабость к совершенным людям. Чаще всего это касается тех, кто что-то делает безупречно, но и перед красотой внешней сложно устоять. Поэтому я включаю защитный механизм и…

— Насмешничаешь?

— Вот именно.

— У меня тоже есть защита от своей красоты. Я вполне успешно компенсирую ее несносным характером и хамским поведением. Уравновешиваю, так сказать.

Виса фыркнула:

— Но то, что согласен считать себя красавчиком, только что признал?

— Черт! Неужели прокололся? А я-то рассчитывал незаметно зеркальце в сугроб выкинуть!

— Нет, нет, мусорить у нас нельзя. Юблеч — образчик чистоты, просто сейчас под снегом это не сильно видно.

Пользуясь лазейкой в разговоре, я перевел беседу на более безобидную тему:

— Кстати, о городе. Почему у вас так много мостов? Причем, насколько я вижу, абсолютно непрактичных?

Виса на миг притормозила и резко потащила меня в проулок.

— Что такое?

— Хотела отвести тебя на набережную. Именно с нее начинают знакомство с городом, но раз уж ты спросил, поедем в другое место! Не торопишься?

— Нисколько, если учесть, что основной цели своего шатания по городу я достиг! Тебя встретил, — уточнил я, перехватив ее вопрощающий взгляд.

Как же чудесно было наблюдать, когда девушка смущается и краснеет! Нежный румянец словно подсвечивал изнутри ее мраморно-белую кожу, что в сочетании с ярко-серыми глазами и маняще пухлыми губами делало Вису совершенно неотразимой. На минуту я вообще забыл, что мы куда-то шли. Но Виса, чутко уловив опасность поцелуя, поспешно отстранилась и потянула меня дальше. Эх… Всегда подозревал, что у девушек есть тайный кодекс, строго регулирующий сроки, через которые позволено подпускать парня ближе. Видимо, зеленый сигнал еще не включился! Вот только думать о чем-либо другом мне стало крайне сложно.