Голос мой услышь

Александра Антоновна Котенкова (2024)

Говорят, что из-за своих особенных частот благоприятно воздействуют на многих людей мантры. Говорят, что с таким же успехом кого-то успокаивает шум солёного моря, которое, когда закрываешь глаза, будто бы может коснуться ног своими волнами… А меня успокаивает голос конкретного человека… Разве у вас не так?

«Мы приникаем к прекрасным и благородным явлениям жизни, чтобы примириться с ужасами и бедой, поражающими нас напрямую, через родных и друзей, или же через газеты и телевидение». (С) Рэй Брэдбери

Лежу на подушке… В который раз закрываю глаза и в который раз не могу понять, как усмирить страшный вой в голове — вой мыслей, подхватывающих друг друга, как по цепи. Мне не под силу отвлечься от них, словно не они сидят во мне, а я — в них. Они шумят, сходят и сводят с ума. А в ушах параллельно гремит сердце — быстрее, громче, бешенее. Я уже как минут десять лежу на подушке, но ощущение, словно я только-только закончила забег в пять километров, достигло и головы. В ней яркими вспышками мелькают картинки и тексты из новостей:

«У нас тут в"Крокусе"стреляют. Мама, папа, у нас стреляют в зале. У нас идёт стрельба, мы не знаем, кто стреляет…»

«Говорила шёпотом, но на заднем фоне отчётливо были слышны выстрелы и паника людей».

«Люди падали, по ним бежали…»

«Мы просто легли на пол между рядами на балконе, лежали с сестрой в разных рядах. На тот момент мне просто хотелось, чтобы этот пол провалился и меня здесь не было. Рядом был какой-то человек, мы держались с ним за руки».

«Люди лежали семьями. Некоторые погибли в обнимку. Многие матери были обнаружены обнимающими своих детей».

Мне не нужно было больше ни одного слова — в моей голове их было достаточно. Было достаточно и тем, кто был там — но их никто не слушал, никто не останавливался…

От страшного грохота, который неприятной вязью растекался по всему телу, который был в сто раз ужаснее и бил по ушам тех людей — от него меня заколотило изнутри. Меня разрезало напополам бешеной дрожью — и в этом расколе пожаром вспыхнул страх… Он и в голове моей вырос до громадных размеров: «Это конец, последняя минута! Это последний вздох и последняя мысль!» Для меня всё, внутри и вокруг меня, сделалось последним. Мой мир заканчивался и заканчивался стремительно — словно не через час и не через день, а через одну секунду разрывающееся в грудной клетке сердце остановится и не сделает больше ни одного удара.

Конец ознакомительного фрагмента.