В сетях времени

Александр Юрьевич Фролов

Аннотация: Рома (ему 12 лет) и его сестра Даша (ей — 10) находят горную выработку неземного происхождения, в ней — странная башня. Неумелое обращение детей с её рулём — и они улетают в далёкое прошлое. Пытаясь выбраться, дети ещё больше запутываются в сетях времени. Смерть на каждом шагу поджидают ребят, но их находчивость и отвага помогают спасаться. За это кванто-сервер башни им, как избранным, дарит Руководство по квантовой науке, освоив которое, можно творить чудеса, похожие на волшебство.

Глава шестая

Вторая поездка

Утром в телефоне очень громко заиграла мелодия вызова. Рома, словно ужаленный, подскочил на самодельной кровати и очумело проговорил:

— Кто бы это мог быть? Как он смог дозвониться ко мне — в прошлое?! — Он глянул на телефонный экран и рассмеялся. — Это будильник! Я же сам вчера его включил, чтоб не проспать.

Будильник разбудил и Дашу. Она выпорхнула из-под покрывала, быстро обулась, схватила из шкафчика полотенце и помчалась в туалет. Ведёрком этой ночью она не пользовалась.

Рома, с полотенцем на плече, вслед за сестрой, и также вприпрыжку, направился в душевой отсек — с «детскими» унитазами. Из соседней кабинки доносился шум воды.

— Даша! Ты там? — крикнул он, справляя нужду.

— Да, здесь я… Умываюсь, — прокричала сестра в ответ.

Переключив разбрызгиватель ду́ша на струйный режим, паренёк умылся и почистил зубы. Вместо щётки он задействовал намоченную салфетку.

На завтрак, в дополнение к уже опробованным продуктам, Рома решил для разнообразия рациона подключить мясо из пятого шкафа, проревизированного накануне. «Ну кому может прийти в голову держать в морозильнике отравленный бекон?» — подумал он и мимоходом завернул в морозильный склад.

Тем временем Даша, умывшись и причесавшись, вышла из туалетной кабинки. Она заглянула в спальню — брата там не было. Тогда она направилась на кухню. Не застав его и там, девочка подумала: «На завтрак-то он всё равно сюда придёт», — и занялась «оладьями».

Рома вошёл на кухню, держа в руке завёрнутый в полотенце кусок мяса. Заранее отогревать его не потребовалось: замороженные бруски резак распластывал без малейшего усилия. Запечённое в микроволновке вновь вводимое мясо напоминало стейк и с «оладушками», с паштетом, да под чаёк со смородиной — пошло на ура.

Дети с аппетитом позавтракали и бодро направились к штурвалу времени.

На барабане всё также продолжала гореть красная лампа.

— Что ж, — сказал Рома, — подождём ещё. А пока походим по отсекам башни, посмотрим. Мы ведь только два этажа осмотрели вчера. Наверняка, и сегодня, найдём что-нибудь нужное.

Даша в знак согласия кивнула головой. И дети начали обход — с пятого яруса.

В одном из складских помещений, в котором хранились какие-то технические средства, странные и непонятные, они нашли на полке сундучок. В нём лежала ракетница, с ней в комплекте шли две обоймы и коробка с сигнальными патронами.

Рома внимательно осмотрел ракетницу, несколько раз передёрнул затвор и, убедившись, что в стволе нет патрона, взвёл курок и нажал на спусковой крючок. Затем он вскрыл запечатанную коробку: в неё было уложено 20 патронов.

— Наши ракетницы открываются по принципу ружья-одностволки, а у этих ракетниц система пистолетная, только затвор как у автомата, — говорил он, загоняя патроны в обойму. — Но! Это уже хоть какое-то оружие! Убить из ракетницы крупного зверя — маловероятно; а вот напугать и прогнать — вполне реально. Кстати, в обойму помещается пять патронов.

Мальчуган сложил в сумку ракетницу с обоймами, и они направились к командному отсеку.

— Где ты всему этому научился? — спросила Даша.

— Папа научил, — коротко ответил брат; он ненадолго замолчал, а потом стал рассказывать: — Когда мне стукнуло восемь, папа обучил меня стрельбе — из его ружья и карабина. Позже он стал брать меня с собой на охоту, давая мне свою старенькую одностволку. В моём списке трофеев числятся три зайца и десять уток. Могло быть, конечно, и больше, но я часто промахиваюсь: в охотничьем азарте резко дёргаю за спусковой крючок, и этим сбиваю прицел. Отец меня не раз за это отчитывал. Нет, что ни говори, а папа меня многому научил: и как отливать пули, и как заряжать патроны, как делать манков для утиной охоты и как в проливной дождь развести костёр. И всегда, перед каждой охотой, он проводил инструктаж по безопасному обращению с оружием и огнём в лесу. Я благодарен ему — за всё.

Дети вошли в штурманскую рубку. Даша на выносном экране нажала на значок «солнышко».

— Гляди! — звонко прокричала она. — Огонёк стал жёлтым!

— Ну, сестрица, кажись, дело пошло на лад, — воскликнул братец, потирая руки. — Вернёмся в «наше», родное время и сразу начнём искать выход из горы. В любом приличном здании имеется запасной выход, а в таком огромном вместилище должен быть — и подавно, да не один. Объедем на мобиле все тоннели и наверняка найдём открытую штольню, вроде той, которая вывела нас на тоннель.

Лампочка три раза моргнула и вдруг ярко вспыхнула зелёным светом.

— Ура-а-а! — завопил паренёк, а сестрица с визгом запрыгала, ликуя.

Наликовавшись, и дав наликоваться сестре, Рома объявил:

— Ну всё. Приступаем к намеченному плану. Зелёный свет — можно ехать!

Он достал блокнот, и они вдвоём стали обходить барабан и делать набор из символов, зарисованных им, но только — в обратном порядке. Перед каждым нажатием на фигурку они скрупулёзно сверялись с зарисовкой в блокноте. А под каждым нажатым Дашей иероглифом Рома ставил жирную точку в блокноте, чтоб не сбиться. И вот уже все одиннадцать фигурок в полный накал светились на базальтовом постаменте. Брат подошёл к значку «змейка» — педаль находилась на противоположной стороне барабана. Он скомандовал сестре: «Даша, нажми на педаль и не отпускай её, пока я не скажу». Она наступила на педальку, а Рома провернул колесо, точно совместил риску на шарике с третьей риской вправо от «змейки» и приказал: «Отпусти педаль!»

Даша убрала ногу. В этот момент ребятам показалось, что в рубке на миг пропало освещение. И в следующий миг на барабане загорелась красная лампа. Это означало, что сеанс перемещения во времени — окончен.

Ребята бросились в командный отсек и припали к иллюминатору: проём в горе всё так же оставался открытым, а за ним зеленели буйные заросли.

— Рано радовались. Это какое-то «чужое» время. В «нашем» времени ворот вообще не было. Хотя обратный набор фигурок и совмещение рисок на лимбе и шарике мы выполнили идеально. Правда, мы не знаем значения этих фигурок. Возможно, в этом и кроется подвох, — произнёс паренёк и добавил: — Что-то мне грибов захотелось. Люблю жареные грибы.

— Я тоже, — сказала сестра.

— А что? Поехали, грибов наберём. А заодно разберёмся куда мы попали, — предложил Рома.

— Поехали! — согласилась Даша.

Подростки выехали из горы на пандус. Здесь, под открытым небом, было очень тепло; они сняли куртки, шапки и бросили их в багажник.

Рома прошёл за обочину. Он подобрал несколько камней, примерно с картофелину, и положил их в салон под заднее сиденье. Тут он заметил плоский камень, размером с ладонь, один край у которого был заострённый; такие камни ребятня в посёлке называла топориками. Его он засунул в сумку.

— Примерно в километре к югу — от теперешнего выхода из горы — начинается горизонтальная полка. Она метров на пятьсот вдаётся в горную цепь и тянется пару километров вверх по долине. Там полно подосиновиков, — сообщил он по ходу своих действий.

— А зачем нам камни? — спросила Даша.

— Они могут пригодиться. Например, если умеешь метко и далеко бросать камни, то можно сбить невысоко летящую птицу — вот тебе и обед; можно отбиться от агрессивно-настроенной или бешеной собаки — останешься не покусанным; можно просто бросать камни в воду и наблюдать за расходящимися кругами. Да пусть себе лежат: они есть не просят.

Ребята сели в машину. Рома повернул направо и поехал по синей дороге с прожилками; съезжать с неё он ещё вчера зарёкся.

К обочинам трассы с обеих сторон стеной подступали густые заросли тропических деревьев и растений. В основном, это были пальмы разных видов и папоротник, но попадались и другие представители флоры: обвитые лианами гандарии, цинхоны и таману, тутовые деревья и великаны сейбы.

И вдруг слева от дороги дети увидели неширокую прогалину, в виде просеки, уходящую вниз по склону. В этом месте склон горы был более пологим, чем везде.

Рома прижался к обочине и остановил машину. Ребятки подошли к прогалине.

— Вот это да! — изумлённо воскликнул парнишка. — Что случилось с водой?! Она затопила всю долину! Наш посёлок — под водой. И даже дальние сопки ушли под воду! Сейчас уровень воды в протоке ниже дороги всего метров на десять; это получается, что вода поднялась на 160 метров. Ну и ну!

У Даши на глаза навернулись слёзы.

— А почему это случилось? — со скорбью в голосе спросила она.

— Не берусь утверждать, могу только предположить. Вероятно, произошёл сдвиг литосферных плит Земной коры — вследствие тектонических процессов. Или поднялся уровень воды в мировом океане за счёт таяния льдов Антарктиды и ледников планеты, — говорил брат. — Да ты не переживай. Вытри слёзы, сестрёнка. Это всё равно не «наше» время. Куда же нас закинуло на этот раз? В прошлое или в будущее? Ладно, как говорится, война войной, а ты паши да сей. Давай грибы собирать.

Дети стали, не спеша, продвигаться в сторону реки по краю леса, обращённого к югу. Далеко от просеки они не отходили. Грибов было много, разных видов, но все они были неизвестны Роме. И он высказал своё мнение:

— Нет, Дашуля. Употреблять в пищу такие грибы нельзя. Это крайне опасно для жизни: ими отравишься быстрее, чем теми шариками да трубочками из морозилок башни. Ну и лес: ни тебе подосиновиков, ни шампиньонов, ни маслят. Надо ехать до той горизонтальной полки.

Тут паренёк заметил разбросанные по траве вокруг дерева какие-то плоды. Он посмотрел наверх: это была финиковая пальма. Рома подобрал финик и закинул в рот: фрукт был спелый и очень вкусный. Ребята сразу съели по горсти фиников и ещё с собой набрали — полпакета.

Они двинулись дальше по кромке леса.

— О! Бананы! — вскрикнула вдруг девчурка. — Но они высоко.

— Да, высоковато: метров десять будет — без лестницы не достать. А вот сейчас-то мы и испытаем наш «топорик» — камушек-выручалушек, — проговорил братец, перефразировав устоявшееся выражение «палочка-выручалочка».

Он достал из сумки плоский камень, прицелился и метнул его; тот, сделав в полёте пол-оборота, отсёк заострённым краем часть плодоножки, сформировавшейся на вершине ствола, и связка из пятнадцати бананов мягко упала на траву.

Даша зааплодировала и торжественно проговорила:

— Рома, твой бросок превосходен и достоин чемпионской награды! И твой камень-топорик пришёлся как раз кстати. Теперь я верю: камушки-выручалушки существуют в этом Мире!

Братец усмехнулся с прищуром, но улыбка вдруг сползла с его губ, а глаза округлились от изумления. Он вплотную приблизился к сестре и стал пристально вглядываться в её лицо.

— Дашуля, а ну-ка посмотри мне в левый глаз, — сказал он, — теперь смотри в правый глаз, на лоб, на нос, на подбородок, теперь смотри в даль. — Рома говорил ей, куда смотреть — Даша туда и смотрела. — Просто чудо какое-то! Дашенька, твои глаза стали глядеть ровненько и правильно! — ликующе воскликнул он.

— То-то я чувствую, что стала видеть прекрасно: отчетливо и объёмно! Радость-то какая! — на па́ру с ним ликовала сестра.

— Но на этом, красавица ты наша, чудеса не закончились! Ты вдруг стала выговаривать звук «р» — чётко и звонко! — ошеломлённо говорил паренёк. — И это был первый признак, по которому я определил, что в тебе начались позитивные метаморфозы. А ну-ка, скажи «трактор».

— «Трактор»? — Даша рассмеялась. — «Трактор» — это ерунда, «рефрижератор» — покруче будет; или, к примеру, вот такая абракадабра: «транспортировка на бронетранспортёре из Пирадора раптора в респираторе». Эту абракадабру я только что придумала.

— Да ты и говорить стала свободно — как диктор телевидения; и мысли свои начала́ излагать, как взрослый, и причём, образованный человек! Я поражаюсь, как ты смогла так быстро поумнеть — за одно утро! — восхищённо промолвил брат.

С сияющей улыбкой на лице сестра принялась объяснять:

— Ромушка, я сама удивлена! У меня, оказывается, хорошая память! Она хранила всё, что я видела по телевизору, что мне рассказывали мама с папой и ты; как ты что-то читал вслух или учил стихи; что люди и ребята говорили на улице. Но я почти ничего не понимала из той поступающей информации. Буквы, цифры я знала давно, но не понимала, как читать и как считать; а теперь — понимаю. Да я и сейчас чувствую, как идёт загрузка моей памяти в отдел логики головного мозга. Я продолжаю умнеть. Что-то меня исцеляет, и я не знаю, с чем это связано.

— Дарьюшка, давай подведём итоги, касательно этого замечательного события, — восторженно заговорил Рома. — Ты перестала картавить, твоё зрение восстановилось, и ты стала умной. Ты полностью исцелилась! Я много лет мечтал об этом! И сейчас в тебе идёт перезагрузка сознания, делая тебя ещё умнее. Даша, сестрёнка моя любимая! Как я счастлив, что ты выздоровела!

И он в радостном порыве поцеловал сестру в румяную щёчку.

— А уж как я счастлива — просто не передать словами, — воркующим голосом проговорила Даша и закричала вглубь джунглей: — Я теперь полноценный человек! Ура!

— Ур-а-а! — подхватил брат.

Даша ласково посмотрела на него и сказала:

— Ромчик, а ведь и ты стал умнее — я заметила. Ты стал изъясняться более изощрённо.

Ведя беседу, подростки спустились по прогалине к берегу водоёма.

Они присели на лежавший в траве обломок пальмового ствола. Рома отломил от связки два банана, остальные — сунул в сумку. Дети, не торопясь, ели бананы, смакуя сочную мякоть, и глядели на чистую водную гладь.

— Обрати внимание, — сказал брат, — течения почти нет: очень-очень слабое. Значит, реку подпирает уровень океана, — и он вдруг предложил: — А давай устроим салют по случаю твоего исцеления? Пожар мы не устроим: воды — море. Пульнём по разу из ракетницы.

— Не возражаю, — охотно согласилась сестра. — Заодно научишь, как с ней обращаться. Это нам когда-нибудь может пригодиться.

Рома достал ракетницу; на глазах у сестры, комментируя, вставил обойму в рукоятку, передёрнул затвор и взвёл курок. И вдруг из ствола вырвался тонкий синий луч.

— О как, — удивился парень. — А в башне луча не было. И вот — почему. Потому что тогда в стволе не было патрона. Этот луч, скорее всего, лазерный, и он означает, что оружие заряжено и готово к бою. Всё! Я салютую. За тебя, Дарья!

Он направил ракетницу под углом в сорок пять градусов в сторону реки, непомерно далеко вышедшей из берегов, и выстрелил. Из ствола, громко бабахнув, вырвалась раскалённая, ярко светящаяся пуля; она пронеслась по направлению луча и зависла над водоёмом.

— Мне всё понятно, — сказала Даша.

Она взяла ракетницу, извлекла и снова вставила обойму, загнала затвором патрон в казённик ствола, взвела курок, направила ствол на светящуюся ракету брата и, произнеся: «За наше возвращение домой», — нажала на спусковой крючок.

Раздался выстрел, и через миг над водоёмом сияли рядышком уже две ракеты.

— Кстати, здесь неплохое место для рыбалки: деревьев и кустов сзади нет — будет удобно удочку забрасывать, — проговорил брат, любуясь салютом.

И вдруг дети увидели, как в ста метрах от берега из воды поднимаются две головы на длинных шеях. Какие-то животные, задрав головы, принялись с любопытством разглядывать горящие огни. Ракеты погорели-погорели, да и погасли — одна за другой.

— Это же Лохнесские чудовища! — вскрикнула Даша.

Рома пожал плечами.

— Возможно. Ходят легенды, что какой-то вид этих животных дожил до наших дней, и кто-то их, якобы, даже видел. И даже есть несколько фотографий; правда, очень плохого качества, — проговорил он, убирая ракетницу в сумку, и добавил: — Но мне кажется, что вынырнувшая парочка — это плезиозавры. Вот о них-то имеются более достоверные сведения, полученные из отчётов палеонтологов. В них говорится, что плезиозавры — это хищные динозавры, обитающие в водоёмах, но дышат они воздухом; что их длина достигает двадцати метров, десять из которых — шея; у них короткий плоский хвост, по четыре ласта и голова — с легковой автомобиль; и жили они до конца мелового периода.

Головы повернулись в сторону детей и сразу же ушли под воду.

Рома схватил сумку и закричал:

— Даша! Бежим от берега! Как можно быстрее!

Ребята что есть духу помчались по прогалине вверх по склону.

— Плезиозавры сейчас несутся под водой, отведя голову назад, а при вылете на берег они резко выбрасывают её вперёд и хватают любого, кто пришёл на водопой. У них такая тактика охоты на буйволов, — на полном ходу пояснил Рома.

Сзади раздался громкий всплеск и через мгновенье они услышали, как в дециметре за их спинами дуплетом клацнули зубами две пары челюстей.

Дети выбежали на дорогу и оглянулись: плезиозавры, на полкорпуса вылетевшие на берег, загребая ластами, отползли в воду и уплыли — не солоно хлебавши.

— Нет, — заявил Рома, — здесь рыбачить мы не будем, а то вместо ухи к обеду сами станем обедом для плезиозавров. Это их дом, и это их территория.

Подростки сели в машину и поехали, куда планировали.

— А ты, Рома, молодец: быстро отреагировал и вовремя дал команду — драпать, — проговорила Даша, с обожанием поглядывая на брата, ведущего мобиль. — Если бы мы хоть на секунду замешкались, то они нас сожрали бы. Я даже унюхала вонь тухлой рыбы из его захлопнувшейся пасти.

— Да и ты молодчина: побежала сразу, без расспросов, — сказал брат. — Но я вот о чём сейчас подумал. Будучи прирождёнными охотниками из засады, плезиозавры только в редких случаях поднимают голову над водой; им достаточно лишь высунуть ноздри, чтобы сделать вдох. А тут — на тебе — над рекой вспыхнули огни; вот хищники и повысовывали головы, чтоб поглазеть на небывалое явление; а уже потом нас увидели. Если бы мы не устроили этот маленький салют, то точно стали бы их обедом… Всё, мы приехали.

Паренёк развернул машину и припарковался к обочине. Глушить мобиль он, разумеется, не стал.

Растительность здесь была не очень густой: в таких местах запросто могли быть подосиновики. Рома пополнил двумя патронами обойму ракетницы, и ребята направились вглубь леса на поиски съедобных грибов.

Пройдя всего метров сорок, они вышли на большую круглую поляну, поросшую высокой травой. Кое-где над ней возвышались кусты, да на длинных стеблях, как у подсолнуха, стояли огромные цветы — очень красивые, но источающие запах сероводорода, то есть, гниющей плоти.

На поляне мирно паслось стадо крупных динозавров. У них были костяные пластины на спине, большой воротник (тоже костяной), шипы на мощном хвосте, а на голове — три длинных острых рога, один из которых располагался на носу, как у носорога. Среди взрослых животных просматривались и их детёныши.

Чтобы не потревожить животных, ребятки присели в траве и, выглядывая из неё, стали наблюдать за ними.

— Про этих чудовищ я раньше никогда и ничего не слышала. Кто это? — шёпотом спросила Даша и добавила: — Я только краем уха слыхала про рапторов и птеродактилей.

— Это трицератопсы — растительноядные динозавры. Вес некоторых особей достигает десяти тонн, — также шёпотом отвечал Рома, одновременно ведя съёмку на камеру телефона. — Они родственники стегозавра. Но у этого подвида, как мы видим, имеются ещё и смертоносные шипы на хвосте. Жили они, как и все динозавры, вплоть до конца Мелового периода Мезозойской эры, пока на Мексиканский полуостров Юкатан не упал «Чикшулуб».

— Откуда тебе это известно? Что это за «Чикшулуб» такой? И когда он упал? — шепча, закидала она брата вопросами.

Тот, не переходя на голос, ответил:

— Об этом я прочитал на сайтах Интернета; меня всегда интересовала тема о динозаврах. А «Чикшулуб» — это каменный астероид, около одиннадцати километров в поперечнике, врезавшийся в Землю 66 с половиной миллионов лет назад.

Вдалеке раздался треск. И вдруг из леса на противоположную окраину поляны выбежала стая из семи явно хищных ящеров, красноватого цвета. Они дружно бросились на трицератопсов и с наскока попытались отбить от стада молодняк. Но те были готовы к такому коварству незваных краснокожих гостей и приступили к обороне.

Рома тихо шепнул Даше:

— Эти хищные рептилии относятся к виду аллозавров; а если быть точнее, то это его подвид. У этих и шкура краснее, и перьев у них нет, и они крупнее: тонн под восемь каждый.

— Хищные — это означает плотоядные, и мне уже становится страшно, — прошептала сестра. — Тут, как я погляжу, динозавры кругом и повсюду. Шагу ступить нельзя, чтоб не столкнуться с каким-нибудь ящером.

Брат постарался её успокоить:

— Аллозавров, разумеется, сто́ит опасаться. Но сейчас они далековато; ветра нет — они нас не должны учуять. Так что, лежи тихо и не высовывайся. Ну а если эта баталия динозавров начнёт смещаться в нашу сторону, то будем по-пластунски отползать в лес, а уж из зарослей — только бесшумно — бежать к машине, — и он добавил: — Зато теперь я знаю, где мы — на временно́й шкале. С учётом «Чикшулуба», после которого динозавры вымерли, могу с уверенностью предположить, что мы переместились во времени как минимум на 67 миллионов лет назад.

А тем временем, взрослые трицератопсы быстро выстроились в плотное кольцо, оградив собой детёнышей и безрогий молодняк, и принялись свирепо реветь, яростно трясти рогатыми головами и угрожающе задирать кверху шипастые мощные хвосты.

Аллозавры закружили вокруг рогато-шипастого заграждения, стремясь отыскать брешь в кольце обороны, но это им пока не удавалось. Близко к рогатому частоколу хищники не подходили — зря на рожон не лезли: они знали, что в процессе охоты можно получить травмы, несовместимые с жизнью. И тогда хищники решили применить другую тактику. Они всем составом — все семеро — собрались в одну шеренгу напротив кольца трицератопсов и стали синхронно совершать резкие короткие атакующие выпады, издавая при этом громкие гортанные звуки, отдалённо напоминающие крик тюленя. Это, по их соображению, должно было вызвать панику в стане травоядных; они надеялись, что в панике взрослые особи могут покалечить или даже растоптать своих детёнышей, и это будет лёгкая добыча, без риска для жизни.

Но трицератопсы не поддавались панике. Не нарушая своего оборонительного строя, они стали отходить к подножью горного склона и вскоре скрылись в джунглях.

Аллозавры, уразумев, что это стадо им не по зубам, растянулись в цепь и бросились загоном — к реке. Для них охота была как игра: не получилось тут — ну и ладно, побежали в другое место — там получится.

Крайний аллозавр неожиданно остановился. Он задрал голову и начал принюхиваться, потом он медленно пошёл в сторону ребят, потом быстрее, ещё быстрее и вдруг помчался на них во весь опор.

И тут Дашу охватила паника. Она вскочила да как заорала:

— Помогите, люди добрые! Охотники, спасите! Разбойники, выручайте!

«Какие рыбаки-охотники! Какие разбойники! В Мезозойскую эру людей вообще не было!» — проворчал Рома.

Лёжа в траве, он достал ракетницу, привёл её в полную боевую готовность и поднялся в полный рост. Динозавр был совсем близко. Рома нацелил в него синий луч лазерного прицела и плавно нажал на спуск. Раздался громкий выстрел; раскалённая пиро-шашка пронеслась по заданной траектории и вонзилась в грудину ящера как раз меж кожных складок, там и прижарилась. Пылающая пуля разгоралась всё сильнее и сильнее, причиняя хищнику нестерпимую боль и вгоняя его в ужас пред огнём, которого звери боятся больше всего на свете. Аллозавр часто-часто «заваукал», по-тюленьи, только намного громче и более жалобно. Он резко развернулся на месте — Рома в прыжке обхватил сестру, повалил, прижал к траве и в этот момент услыхал, как в дюйме над ними просвистел массивный хвост динозавра.

Ребята выглянули из травы: аллозавр нёсся в сторону реки, испуская вопли, а за ним тянулся дымный шлейф.

— Ну что — рыбаки-разбойники — как тебе прогулка? — со смехом спросил брат.

— Ты не представляешь, как я испугалась, когда динозавр помчался на меня, — дрожащим голосом проговорила сестрица и тут же восхищенно добавила: — Но ты настоящий герой! Это ж надо, вступить с сигнальной ракетницей в схватку с динозавром! Я тебя и раньше всегда любила, а теперь просто обожаю.

— Я же нас обоих защищал. Он ведь мог сожрать и тебя и меня за один присест.

— Так это же прекрасно, когда парень может и за себя постоять, и сестру защитить. — Она нервозно поёрзала коленками. — Сегодня в душ пойду, да и трусы надо простирнуть.

— Что, подмочила? — заботливо спросил он.

— Немножко, — ответила она, покраснев.

— Как знал, утром надёргал салфеток в столовой. На, подложи пока, — сказал он и полез в сумку.

— Рома, прекрати! — смущенно воскликнула она.

— О, как красиво ты стала говорить звук «р»! Сразу три эр всего в двух словах, — с улыбкой произнёс он, но через миг его лицо стало серьёзным. — Ладно, Дашуля, шутки в сторону. В нашем скверном положении твоя скромность до добра не доведёт. Ты там всё себе натрёшь, всё там опухнет, образуются раны, они загноятся, и начнётся заражение крови. И тогда я уже ничем не смогу тебе помочь. Нет, у меня, конечно, есть в аптечке кой-какие лекарства. Но не от всего же! Я же не предполагал, что, идя по ягоды, нам придётся сражаться с динозаврами. Держи салфетки. Одной — промокни там всё у себя, и ею же трусы пожмакай, а остальные три — подстели. Это же лучше, чем сырой ходить.

Даша взяла салфетки и побежала прятаться за ближайший куст.

— Да, Рома. Так намного комфортнее, — вернувшись, сказала она. — Спасибо тебе, родной! Ты настоящий брат! И замечательный человек!… Пошли-ка к мобилю, а то у меня что-то на душе неспокойно.

И только они тронулись в обратный путь, как из-за горы вылетела большая стая летучих ящеров.

Даша, глянув на них, проговорила:

— А вот и птеродактили нагрянули. Тут и гадать нечего: они услыхали вопли динозавров и полетели на шумок — полакомиться на дармовщину с барского стола, — и вдруг она неожиданно закричала: — Рома, бежим! Они ведь тоже плотоядные!

— Умница! Быстро соображаешь, — уже на бегу похвалил Дашу брат.

Дети бежали к дороге по своему следу — по примятой траве. И вдруг метрах в десяти от тропы они увидели огромного тираннозавра.

Хищный ящер только что удачно поохотился: его добычей стал дилофозавр — шестиметровый плотоядный динозавр, весом с полтонны; и тот, уже почти наполовину съеденный, всё ещё подёргивал хвостом. Тираннозавр не стал преследовать детей: у него уже была еда.

Ребята запрыгнули в машину и помчались до башни.

Давя на педаль акселератора и крутя баранку, Рома проговорил:

— А ведь тираннозавр нас фактически спас сегодня.

— Тем, что он вместо нас сожрал другого динозавра? — с иронией спросила сестрица.

— Тот другой динозавр — это дилофозавр, тоже очень хищный ящер, — говорил брат, отвечая на её ироничный вопрос, — он увидел на дороге машину, по нашим следам пошёл за нами и угодил в зубы тираннозавру, который на нашей тропе устроил засаду. Кабы не тираннозавр, дилофозавр нас прикончил бы и…

— А если бы дилофозавр не нашёл наш мобиль? — перебила его Даша.

— Тогда нас сожрал бы тираннозавр, — коротко ответил Рома.

— Как же ты узнал, что дилофозавр шёл за нами? — спросила она, насупившись.

— Он оставил свои следы на примятой нами траве.

Обладающие более высокими скоростными качествами, кожистокрылые ящеры всё-таки догнали машину. Треть их стаи приземлилась спереди, перекрыв дорогу; вторая треть — сзади, отрезав путь к отступлению; остальные особи окружили мобиль. Стремясь проникнуть в салон, ящеры тыкались длинными мордами в невидимый защитный экран и яростно его грызли.

— Дашуль, а это и не птеродактили вовсе. Эти крылатые ящеры представляют подвид птерозавров; их отличительный признак — длинные и очень острые зубы. Длина этих птерозавров два с половиной метра, их высота метр восемьдесят, размах крыльев более восьми метров, а их вес — около семидесяти килограммов. По земле перемещаются неуклюже, используя сложенные крылья как передние лапы, — сообщил паренёк.

— Я их пересчитала: их тут 33 ящера, — подсказала сестра.

— О! Ты уже считать научилась, — воскликнул брат.

Рома попробовал на малой скорости потихоньку перед собой растолкать птерозавров по сторонам, но те не расступались, хоть их даже начинало заминать под днище.

— Давай их раздавим и поедем себе дальше! — предложила Даша.

Но брат отклонил её совет.

— Нельзя! Они перекроют просвет под днищем! Из-за этого может пропасть индуктивная связь мобиля с дорогой, произойдёт обесточение, защитный экран исчезнет, и они растерзают нас за пять секунд, — объяснил он, а потом добавил: — Обесточения может и не случиться, если их тела имеют высокую проводимость. Но об этом в Интернете ничего не говорилось. Поэтому твой вариант применим в последнюю очередь.

Словно подслушав детей, ящеры решили столкнуть машину с дороги. Пять особей упёрлись своими телами в её борт — с одной стороны — и принялись дружно толкать. Мобиль, хоть и стоял на ручнике, но стал очень медленно — юзом — смещаться к обочине.

Даша перелезла на заднее сиденье и воинственно крикнула:

— Как же мне надоело, гады, вас всех бояться!

Она достала из сумки ракетницу и стала готовить её к стрельбе.

— Дарьюшка, погоди, не взводи пока курок. Видишь, у них у всех пасти закрыты? Дай-ка мне пару-тройку камней.

Сестра достала из-под сиденья три камня и передала брату.

Он взял камни и сказал:

— Я сейчас брошу камень в ящера, который напротив тебя, и, когда он откроет пасть, наведи луч лазера ему прямо вглубь горла и стреляй. Всё — взводи!

Появился синий луч, Рома с силой метнул камень в птерозавра, тот закудахтал от боли и широко раскрыл свой зев; раздался выстрел, и раскалённая пуля, пущенная Дашей, вонзилась ему в глотку. Птерозавр закашлял, потом захрипел; он неуклюже проковылял за обочину и свалился замертво. И вдруг все его собратья по стае вприпрыжку заковыляли к нему. У него ещё и пиро-шашка в горле не остыла, и дым валил из пасти, а они уже начали его пожирать. По ходу пиршества между его сородичами частенько возникали потасовки — за самые лакомые кусочки.

— Похоронный ритуал у них сведён до минимума: их обед на поминках своего товарища — это и есть его захоронение, — высказался Рома.

Благодаря поминкам дорога освободилась, и довольные ребята поехали до башни.

Но три птерозавра, которым не хватило места за поминальным столом, полетели вдогонку за машиной. Впереди летящий ящер первым настиг мобиль — перед самым пандусом. Он сел на защитный плафон салона и ухватился крыльями за борта машины. Однако, было уже поздно: полевой защитой горного проёма его как будто ветром сдуло. Два его собрата, летевшие следом, ударились о слой защиты и также грохнулись рядом с ним на пандус и злобно зашипели.

— Шипите-шипите, гады-каннибалы! А мы — уже «в домике», — хохоча, проговорила в их сторону Даша и показала им фигу.