Осколки клана. Том 2

Александр Шапочкин, 2022

Выжив в бойне устроенной «Садовниками» на выпускном испытании Антон возвращает себе фамилию Бажов. Москва узнаёт о возрождении клана «Зеленоглазых бестий», но его единственному представителю не до политических игр. Мало того, что после проведённого над ним ритуала два ядра его источника слились, образовав новую стихию – «жидкое пламя», так ещё засунули в команду с такими же «гениями поколения». А в наставники дали человека, что пообещал загонять их до смерти, но сделать лучшими из лучших во всём полисе.

Оглавление

Из серии: Игнис

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Осколки клана. Том 2 предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 2

Пароцикл издал серию хлопков, плюясь из задней трубы остатками почти охлаждённого пара и конденсата, и ускорился, обгоняя медленно плетущийся грузовой паровик, чей прицепной вагон, грохоча, подскакивал на дорожных плитах, разбрасывая гружёный щебень. Юркая машинка, быстро обогнав неповоротливого работягу, понеслась вперёд, а я, поджав рычаг на рукояти, поддал ещё пару, отчего скрытый под кожухом котёл запыхтел ещё сильнее, стравливая стихийные выбросы воды и огня, а сиденье подо мной нагрелось чуть-чуть сильнее.

К сожалению, даже здесь, на четвёртом уровне, прочувствовать всю скорость этого дорогого двухколёсного аппарата было попросту невозможно. Слишком плотный мобильный поток на дорогах, слишком много людей зачастую просто перебегают через неё, не пользуясь общественными мостками-переходами, и слишком часто здесь встречаются регулируемые перекрёстки. Другое дело «Брильянтовые дороги» пятого, самого верхнего, уровня, но чтобы пользоваться ими, нужно быть богатым и уважаемым простецом, знаменитым кудесником, чародеем или чаровником.

Вот только первым на двухколёсных тарантайках ездить просто невместно, им богатые паровые кареты подавай, а среди золотой молодёжи крутой пароцикл в гараже — лишь способ продемонстрировать бунтарский дух, потому как ездить на подобной опасной штуковине им, естественно, никто не позволяет. Кудесники чаще всего также люди респектабельные, подобных странностей могут не понять состоятельные заказчики, а остальным, одарённым, так и вовсе техника не нужна — они сами по себе быстрее перемещаются. Хотя, насколько мне известно, клановые мажоры, как и богатенькие мальчики простецов, не брезговали красивыми и дорогими игрушками.

Ну и надо ли говорить, что для обычных людей пределом мечтаний оставался обычный семейный велосипед, а личный паровик самой древней модели являлся чем-то практически недостижимым. Про пароциклы же многие из них, скорее всего, даже и не слышали.

Так что Ефимовы, хоть и были удивлены тем, что отдариться за спасённую Нинку им пришлось именно пароциклом, вида не подали. Вероятно, даже обрадовались, посчитав мой ответ блажью неразумного мальчишки, потому как я вполне мог потребовать какую-нибудь супертехнику, крутое заклинание или мощный артефакт, смириться с потерей которого было бы сложно. А то и вовсе размена «кровь-за-кровь», то бишь, двух нетронутых мужчинами девушек из старшей семьи в качестве наложниц за их Клановую Княжну.

Отдали бы как миленькие, ведь сами затеяли эту демонстративную игру в благодарность и дружбу, а условия, на которых Ульрих и Нина могут быть вместе, так и не поменялись, вот мне таким образом и высказывали расположение. Правда, потребуй я девочек, скорее всего, обиделись бы, так как те должны были быть как минимум внучками Старейшин, а я, если говорить прямо, такой чести всё-таки не заслужил. Ведь не появись вовремя Мистерион, меня бы просто добили, а судьба красноволосой была бы куда менее завидной.

Вывернув на ведущую на пятый уровень круговую рампу, я притормозил перед аркой пропускного пункта и, получив от строгого усатого жандарма разрешение на проезд, вырулил по короткому съезду на «Брильянтовую дорогу» северного направления. Врубил усиленное нагнетание, звонко зафырчали внутренности аппарата, и пароцикл рванул вперёд, оставляя за собой длинный красивый шлейф белоснежного пара, тугими струями вырывавшегося из расположенных сзади труб.

Уже въезжая на ведущую к Академии радиальную трассу, пришлось скинуть скорость, потому как, хоть гнать практически по прямой на максимально возможной скорости мне и нравилось, но дорога здесь змеилась, и я имел огромные шансы просто-напросто не вписаться в очередной поворот. Так что рисковать на пустом месте как подарком, так и собственной шеей, совершенно не хотелось, благо за те несколько дней, что осваивал новую технику, я раз пять чуть было не поцеловался с деревом и незнамо сколько раз падал.

Объехав кампус по кольцевой, я оказался практически рядом с въездом в преподавательский посёлок, а там уже через несколько минут, лихо завернув своего двухколёсного коня с паровым котлом вместо сердца, остановил его на обычно пустующей парковочной площадке. Сбил каблуком откидную ножку и, устроив машину поудобнее, слез, предварительно продув вхолостую паровые трубы, избавляясь от остатков конденсата, который, если этого не сделать, обязательно даст ржавчину.

Посмотрев на уже практически безоблачное, как и вчера вечером, небо, где уже часа три как взошло солнце, нервно хмыкнул, а затем, чуть закатав рукав своего нового плаща и отогнув подворот форменных студенческих перчаток, нажал на пружинку крышки закреплённых там маленьких часиков. Щёлкнув, она отскочила в сторону, открывая циферблат с фосфоресцирующими римскими цифрами и такими же стрелками, что сейчас, в принципе, было неважно.

Десять утра… о чём практически сразу же поведал далёкий звон школьного колокола, известивший об окончании очередного урока у братьев и сестёр наших меньших. В общем-то, я тоже сейчас должен быть на паре… вроде бы на основах Права, или сегодня по расписанию монструозная анатомия? В любом случае после выхода и реабилитации у меня есть ещё один день заслуженного отдыха, который я, если честно, проведу бездарно, завалившись спать сразу же, как доберусь до кровати. Ну, или вначале приму всё же приму ванну, потому как лезть после канализации и катакомб в чистую постель совершенно не хотелось. И ещё позавтракаю, ведь, готовясь к походу, я, чтобы не перегружать себя, практически не поужинал, сославшись на отсутствие аппетита.

«В любом случае шансов пересечься в это время с опекуншей никаких, — сладко зевнув и вытащив из чехла при седле пароцикла арбалет, подумал я, направляясь к крыльцу. — Ольга если и вернулась ночью домой, то сейчас крепко спит. Ну а если это случилось сразу же после моего ухода, то искать её нужно либо в лаборатории при школе, либо на одном из полигонов…»

Именно так думал я, протянув руку к ручке. Вот только дверь открылась сама, едва не стукнув меня по лбу, и я нос к носу столкнулся с той, которая, по моему мнению, встретиться со мной «шансов не имела».

Хмурый вид, изучающий взгляд голубых глаз, внимательно ощупавший мою фигуру, видимо, проверяя, всё ли у меня на месте и не откусили ли мне ничего важного, лёгкие тёмные мешки под глазами и общий слегка усталый вид, говорящий о бессонной ночи. Причём одета Ольга Васильевна была не в привычный для неё гражданский костюм и не в белый халат, который носила в рабочее время, а в чёрный элегантный боевой мундир женского образца. С полным набором метательных ножей на перевязи, двумя ручными кинжалами на сбруе, подсумками на широком ремне, включая лёгкий топорик в изящных кожаных ножнах на пояснице. Которым она, кстати, виртуозно владела. На ногах у опекунши оказались высокие, до середины бедра, и явно очень дорогие полевые бутсы на каблуке, с навесными сумочками, размещёнными прямо под руку и закрытым колчаном для метательных игл.

«Уж не меня ли она спасать собралась… — промелькнула паническая мысль, от которой по спине пробежались мурашки. — Это плохо! Очень плохо!»

— А почему не в котелке? — вдруг ни с того ни с сего насупившись, буркнула Ольга.

— Чего?

— Ничего! Вечером поговорим, — отмахнулась женщина, выходя из дома и заставив меня отступить на пару шагов. — Пароцикл свой ещё не разбил?

— Нет, — слегка озадаченно ответил я, помотав головой.

— Ключи давай! — протянула она руку и, поймав мой взгляд, чуть раздражённо ответила: — Да не отбираю я его у тебя! Надоело за два дня ноги топтать!

— Вот… — я уронил в протянутую руку затейливый металлический цилиндрик с дырочками и зубчиками. — Там семьдесят процентов заряда живицы осталось.

— Надо будет — сама заряжу. — Отодвигая с пути, Ольга Васильевна, бросила на меня какой-то нечитаемый взгляд и добавила: — Опережая следующий вопрос — да! Умею. И получше некоторых желторотых юнцов!

— Но я не…

— Так! Короче! Кладоискатель! — остановилась она и сурово посмотрела на меня. — Иди-ка ты спать, а разбирать твои ночные похождения будем вечером. Всё! И да, если кому понадоблюсь, я в Кремле.

С этими словами Ольга Васильевна зашагала в обход дома к парковочной площадке. Секунд через тридцать запыхтел, вновь разогреваясь, котёл, затем раздался дикий свист резко спускаемого пара, и Кня’жина на огромной скорости вылетела на прилегающую к дому дорожку, а вырвавшись на основную, пробусковала с разворотом под таким наклоном, что у меня машина улетела бы в кусты. Врубила полное нагнетание и пулей улетела прочь, оставляя за собой лишь густой шлейф белого пара.

— Жесть… — произнёс я, провожая взглядом быстро исчезнувшую за очередным поворотом всадницу-пароциклистку.

Выразился бы куда грубее, однако со спины ко мне уже подошла Алёнка, а материться при девушках приличному человеку некомильфо.

— С возвращением. Господин будет обедать? — сложив ручки на передничке и чуть поклонившись, спросила девушка, когда я соизволил обернуться.

— Доброе утро, Алёна, — улыбнулся я. — Да, сделай мне что-нибудь. Поем перед сном. Накрой на кухне, а я пока пойду помоюсь.

— Как прикажете, — ответила она, сопроводив это ещё одним поклоном. — Могу я помочь вам разоблачиться?

— Не стоит, я сам, — отказался и даже как-то залюбовался стройной фигуркой девушки, отправившейся выполнять поручение.

Да. Мало того что посадская девушка-простушка впитывала знания как губка, так ещё и наставницу-дрессировщицу к ней Ольга Васильевна приставила такую, что за тот неполный месяц, что мы живём под одной крышей, мне стало казаться, будто она с детства тренировалась работать в богатом доме. Глядя на неё, особенно в последние дни, трудно было представить, что это та же первый раз приехавшая в город загородная дриада, готовая поверить на вокзале первому встречному уголовнику, говорящему, что он знаком с её «папенькой».

Ещё раз широко зевнув, на автомате прикрывая рот тыльной стороной ладони, я, расстегнув и стянув с ног бутсы, поставил их в специальную стойку для грязной обуви и направился к оружейной. Там разоблачился, оставив меч и арбалет в специально предназначенных для них стойках, сложил в корзину грязную форму и выставил в коридор, повесив на расположенный рядом крючок свой новый плащ для последующей чистки, не забыв вытащить из кармана свёрток с «яблоками». После чего, набросив махровый халат, предназначенный для подобных случаев, чтобы не сверкать исподним, и закинув сбрую с поясом на плечо, размышляя над поведением опекунши, потопал к себе наверх, дабы в первую очередь спрятать самые интересные находки в установленном в моей комнате сейфе.

В наполненной горячей водой ванной чуть было не заснул, но справился с собой, как и с шампунем, мылом и мочалкой, а, уже искупавшись, более-менее взбодрился под душем. В голову почему-то лезли всякие разные порой совершенно глупые мысли… Так, почему-то сейчас мне показалось забавным, что правильным вначале мыться в ванной, а затем в обязательном порядке принимать душ, смывая с головы шампунь. А ведь в детстве я даже не знал, что это такое, у нас в квартирке на втором уровне имелась только вмурованная чугунная муниципальная бадья, дно которой было выложенной деревянными планками. А под ней располагалась специальная печка, топить которую, чтобы получить горячую воду, следовало исключительно дорогим углём. И то это считалось шикарными условиями и нам завидовали!

Надо ли говорить, что использовали её только для меня и иногда, когда я был совсем мелким, после в тёплой воде мылась мама, если, конечно, по какой-то причине не могла оставить меня под чьим-нибудь присмотром. А так родители всегда ходил в общественные бани, как и все наши соседи.

Душ же я первый раз увидел только в приюте. Промёрзлое, покрытое ледяной коркой зимой и студёное летом облицованное дешёвым кафелем помещение, в котором из торчащих из стен ржавых труб сквозь давно засорившиеся лейки едва текла холодная вода. Общее для мальчиков и девочек, правда, в разные дни раз в неделю. При походе туда следовало заранее смириться не только с соседями, но и с тем, что в открытую дверь тебя маслянистыми глазами будет рассматривать один из охранников-надзирателей, громко и обидно комментируя всё, что разглядит. Зато никогда не замечая моментов, когда кого-нибудь из провинившихся перед приютским бугром «опускали» старшие. Надо ли говорить, какие мерзкие истории случались там с девчачьим контингентом.

Конечно, запоминается самое плохое, а потому в реальности всё происходило не так мрачно, как всплывало сейчас в памяти. И те же массовые помывки устраивались не регулярно, а когда директрисе шлея под хвост попадала, да и договориться с воспитателями можно было, так что лично я только один раз туда нарвался, в самый первый поход после моего попадания в приют. Без последствий. А в остальное время шастал в местную баню, «грязнульку», где с шести до восьми утра за быструю помывку брали сущие копейки, а девочек из нашего приюта так и вовсе пускали на женскую половину бесплатно. Как минимум так утверждалось официально.

«А не наведаться ли мне как-нибудь в старый приют?» — лениво всплыла неожиданная мысль и исчезла, стоило выключить вначале горячий кран смесителя, а через пару секунд и холодный.

Хмыкнув, я вытерся и, надев чистое и халат, отправился на кухню, где меня уже ждал потрясающий омлет. Нежный, с колбаской, сыром, грибами и, конечно же, помидорами, которые наполняли блюдо вкуснейшим соком. К нему меня приучила Ольга Васильевна, пусть не имевшая кулинарных талантов юной посадской девушки, но очень старавшаяся, а уж когда, узнав мои вкусы, ещё недавно не отличавшиеся особым разнообразием, за дело бралась юная горничная…

— Алёнка…

— Да, господин? — с тревогой спросила девушка, как и моя опекунша любившая наблюдать за тем, как я ем.

— Ты так великолепно готовишь, — произнёс я, с сожалением осматривая пустую тарелку, — что однажды я не утерплю, наемся до отвала, и меня на задании схрумкают какие-нибудь монстры. Ты этого добиваешься?

— Нет… — покраснев и стрельнув в меня глазками, ответила девушка. — Не думаю, что вам, господин, грозит что-то подобное.

— Тогда я резко растолстею! — поднял я к потолку палец. — Стану круглым, как шарик. Буду поджимать ручки и ножки, а ты будешь катать мня на занятия в Академию и обратно!

Как ни странно, но воспоминания о Борисе, смешливом толстяке из нашего бывшего класса, можно сказать, моём если не друге, то приятеле, всё хвалившемся, что, поступив в академию, привезёт сюда своего суперского бульдожку, и погибшем во время ритуала садовников, совершенно не испортили настроение. А ведь это у него было такое вот «эго».

— Буду стараться изо всех сил! — не выдержав, хихикнула в кулачок девушка.

— Ладно, — я ещё раз зевнул. — Пойду-ка я посплю… Алён.

— Да, господин?

— Если кто будет искать Ольгу Васильевну, — предупредил я, уже выходя из кухни. — Она в Кремле и обещалась к вечеру.

— Передам, — изобразила лёгкий книксен девушка и быстро убрала со стола грязную посуду.

Я же дополз до кровати и рухнул в неё, заснув, как мне показалось, сразу же, как залез под одеяло. Или не сразу, потому как уже на пороге царства Морфея мне почудилось, что скрипнула дверь комнаты, и вслед за мной на перину проскользнуло что-то мягкое, нежное и очень тёплое, что я непроизвольно обнял и прижал к себе.

Снилось мне — непотребство! Белые берега лазурных озёр, у которых не видно противоположенного края, забавные деревья-столбики с раскидистым папоротником на вершине и пошлыми волосатыми яйцами, гроздьями свисающими под ним. И там мы… то с Хельгой, то почему-то с Алиной Звёздной, а то и с Алисой Уткиной творили такое…

Такое, что я знал в теории, но на практике ещё никогда не применял, но и во сне особого результата не добился. Видимо, фантазии не хватило. А неподалёку на камушке сидели Мария с Ольгой Васильевной и пили крепкий чёрный чай из водочных рюмочек, по очереди то мыча, то что-то томно неразборчиво шепча голосом Алёны. Чуть дальше танцевал какой-то странный подвижный танец наш директор, Бояр Жамбрулович, окружённый толпой белёсых монстров из канализации, и очень расстраивался, что у них так не получается.

По песочку прямо к нам подошёл грустный Саша Морозов, почему-то в закрытом рыцарском шлеме, постоял, повздыхал, представился, хотя я его уже узнал по беличьему хвосту, и пожаловался, что мы чувствуем «амбре», а он теперь нет! И посоветовал не жалеть его, а отправиться в Киев, потому как только там, на другой стороне озера, подают настоящее дефлопе. А ведь их так мало осталось в этом мире, и если мы не поторопимся, то род Карбазовых будет уже не восстановить!

Я, конечно, удивился, нафига мне восстанавливать этот род, когда у меня уже есть свой, но Хельга с волосами Уткиной, быстро одевшись в мою одежду, схватила меня за руку и потащила к дожидающемуся нас локомотиву Перевозчиков. Я начал было возмущаться, что остался голым, но Громова, тщательно ощупав моё готовое к бою достоинство, верно заметила, что если мы не поторопимся, долговязые уедут без нас, и посоветовала прикрыться меховой шапкой директора, мол, как раз по размеру будет, да он и не откажет…

Киев, к которому прямо по озеру, поперёк которого была проложена одноколейка Бажовых, перевозчики доставили нас на беседке академического ресторана «Берёзка», выглядел как Таганская Нахаловка, только с домами из золота и «Брильянтовыми дорогами» прямо на нижнем уровне. Но Хельга, превратившаяся в Нину, заявила, что боится и туда не пойдёт, потому как там её ждет серый волк, а я выполнить свой долг перед ней могу и тут! Я возразил, что здесь на нас, скорее всего, смотрят жадные лилипы, а я в шапке директора, а потому мне стыдно идти с ней в Политехнический. И именно по этой причине волк нам теперь не страшен, и опасаться следует исключительно семерых козлят!

Тут появилась Даша и, сказав, что я наконец-то поступил в начальную школу, вручила мне клёвую, большую и горячую плюшевую куклу, похожую на Алёну, которую я тут же обнял руками и ногами, а она, пытаясь выбраться из моих объятий, забавно попискивала. Наконец у горничной это удалось, однако я рано расслабился! Она превратилась в Машку! В дамской комбинации прямо как на одном из журналов, что ходили в приюте, но со шприцом в руке и почему-то в медицинской шапочке, и я понял, что проиграл!

Улыбнулась и голосом Ларисы Вениаминовны заявила, что я совсем не понимаю женщин! После чего я понял, что спутал их с Княжной Екатериной, которая голенькая стояла надо мной и, трогая пальчиком дырку в моей груди, говорила, что если не вылечить её, то земли некого нихонского Даймё «ой-забыла» отойдут водному эллементалю, в Москве начнут продавать кошек вразвес, и вообще, Садовники уедут на Луну, а это плохо для экологии Казани.

Я хотел было отказаться, сославшись на таинственные дефлопе, что есть только у волков в Киеве, но, подумав, согласился с условием, что директорская шапка останется у семерых козлят. Мне обещали, но только, если я женюсь на одном из дымчатых клонов Борислава, но я категорически отказался. Однако довольная Маша всё равно ткнула рукой с активированными чарами проклятья прямо мне в правый бицепс, и я проснулся от боли и, как мне показалось, от щелчка замка закрывшейся двери в комнату.

Естественно, в постели кроме меня никого не было. Хотя почему-то реально слегка побаливало правое плечо, которого коснулась «Машка из сна», так, будто я его отлежал, хотя при моей позе это сделать трудновато. Да и жарко было под одеялом… Словно кто-то подложил грелку! Так что я поспешил его скинуть.

За окном уже отгорел закат, но звёзд на небе пока что не наблюдалось, только полная Луна, яркая и огромная, та, на которую во сне хотели уехать Садовники, светила мягким серебром, глядя на которое странный сон, в отличие от определённого напряжения между ног, быстро уходил и забывался.

— В ванную! — скептически прокомментировал я сложившуюся ситуацию в потолок, потому как мне, хоть и раньше часто снились девочки далеко не в самых приличных и очень даже эротических видениях, но сегодня что-то прямо совсем уж накрыло. — И менять бельё…

После водных процедур я слегка размялся, прямо на месте разогревая мышцы и разгоняя по жилам кровь, а затем, приодевшись, спустился вниз, чтобы обнаружить в гостиной усталую, но чем-то довольную Ольгу Васильевну в лёгком шёлковом халатике с широким матерчатым поясом и любимых ею розовых тапочках в виде мордочек каких-то животных. Вальяжно раскинувшись в большом кресле и закинув ногу на ногу, женщина, попивая свой вечерний глинтвейн, с интересом читала «Московский Вестник», на переднем развороте которого под названием издания крупными чёрными буквами было написано «Экстренный выпуск!»

— Добрый вечер, — поздоровался я с опекуншей, устраиваясь напротив.

— Ты даже не представляешь, насколько прав, — усмехнулась Ольга Васильевна, протягивая мне газету. — Выспался?

— Угу, — ответил я, вчитываясь в главный сенсационный материал выпуска, под громким заголовком «Падение Варшавы!»

Варшава, насколько я помнил из уроков политической географии и истории от Уткиной-старшей, крупный, практически сравнимый с Москвой полис, основная часть которого располагалась на огромном летающем острове, посередине которого большое, неиссякающее озеро. Как такое возможно нам не рассказывали, подобные аномалии нечасто, но встречаются в некоторых уголках нашей планеты, и зачастую в древности именно они становились основой для новых полисов.

Естественно, в таких условиях город быстро разросся, занимая всё свободное и безопасное пространство одноэтажной застройкой, и постепенно Варшава стал «стекать вниз», перенося туда промышленные и аграрные предприятия и освобождая наверху новые жилые зоны. Землю же с парящим островом связали тысячи и тысячи ниточек подъёмников, лифтовых устройств и даже локомотивов вертикального хода.

А ещё, помнится, упоминали, с каким трудом отвоевалось небесными островитянами обитаемое пространство у Запретной Зоны. Ведь ранее, ещё лет двести назад, для поддержки собственных «мисто», местных аналогов наших посадов, им хватало десятка мощных крепостей, связанных с Полисом грузовыми платформами.

И вот теперь, три дня назад, Варшава взяла, да и «упала», а корректнее сказать, «опустилась» прямиком на свою нижнюю часть. Конечно, куда лучше для всех было бы, если бы остров действительно рухнул к Уроборосу, но и так можно было порадоваться проблемам наших извечных западных врагов, попортивших московским чародеям крови больше, чем киевляне и казанцы вместе взятые.

Причём что там произошло на самом деле доподлинно не известно. Просто в один день ранее неподвижная даже в самую яростную бурю небесная громадина вдруг начала снижаться и ровно за сутки оказалась на земле, похоронив под собой всех тех, кто не успел убраться на безопасное расстояние. Версии же случившегося выдвигались разные: кто-то кричал о диверсии Садовников, самой известной международной преступной организации, кто-то тыкал пальцем в Москву, Киев, Минск, Берлин и Краков: «Это они! Они нам завидовали!» Однако единственным достоверным фактом оставалось то, что Варшава за день лишилась большей части собственного производства, и неизвестно было, как быстро местные «вельможны паны» сумеют восстановить утраченное хотя бы до минимально возможного уровня.

— Скорее всего, в ближайшее время обвинят во всём либо нас, либо Берлин. И под шумок сравняют Краков с землёй, обобрав население и угнав большую часть простецов на строительные работы, — поймав мой взгляд, поделилась своими соображениями Ольга Васильевна. — Полис там относительно небольшой, по сути, сателлит вроде нашего Архангельска, но кланы в нём живут гордые, и связываться с ними просто так варшавцы просто-напросто не считали нужным. Не тронь — не воняет! Случившееся же, как бы это странно ни звучало, на руку и местным магнатам, и вельможным панам из Сейма, пусть даже и те, и те понесли убытки, но настоящими пострадавшими будут краковчане.

— Может быть, сами уронили? — задумчиво произнёс я.

— Вряд ли, — покачала головой кня’жна, — у нас в Кремле, конечно, сегодня выдвигали такие предположения… но уж больно неправдоподобно это звучит. Да и город, по нашим данным, лёг… с небольшим перекосом и даже треснул в одном месте, а озеро вытекло. Нет, сами они на такие жертвы ради какого-то Кракова не пошли бы. Ладно, это всё лирика! Ты мне лучше скажи, кладоискатель доморощенный. Что? Трудно было меня хотя бы предупредить? Или я такая вредная старая стерва, что закрыла бы тебя дома и никуда не пустила?

— Ну…

— Не нукай, — рыкнула она. — Не запряг! Итак, я жду объяснений, где ты был?

— Нет…

— Что «нет»? — нахмурилась женщина, сурово глядя на меня.

— Ничего я не скажу, — ответил я, глядя прямо в глаза. — Клановая тайна.

— Ах, тайна… — язвительно передразнила Ольга Васильевна и тут же зло выкрикнула: — А ничего, что я твой опекун? И я обязана знать, где ты шляешься по ночам! Я тут прихожу домой, тебя нигде нет, и никто не знает, куда ты пропал! А если бы тебя похитили, чтобы так добраться до меня? Да я всю ночь не спала, испереживалась, всех кого могла на уши поставила, а он приходит утром весть такой красивый, бажовскими шмотками обвешанный! Клановая тайна у него… Чародей-недоучка! Мне повторить вопрос?

— Я могу извиниться, — насупился я, — но всё равно ничего не скажу! Вы мне сами объясняли, что мухи отдельно, а котлеты отдельно! То, что вы мой опекун, ещё не значит, что я обязан вас во всё посвящать!

— Вот, значит, как… — почти шёпотом произнесла женщина, и атмосфера в комнате мгновенно потяжелела.

Посерели цвета, притух свет, задребезжали стёкла, и зазвенела о блюдечко недопитая чашка с глинтвейном, забытая на столе. На плечи словно опустили бетонную плиту, вжавшую меня в кресло, а по спине пробежался неприятный пугающий холодок, но я как мог держался и, крепко сжав пальцами подлокотники и упрямо глядя прямо в глаза сидящей напротив женщины, прохрипел:

— Хотите что-либо узнать, — я тяжело сглотнул. — Вступайте в мой клан!

Мгновение — и всё закончилось, а затем Ольга Васильевна вдруг звонко рассмеялась.

— Спасибо, Антон! Ты извини, это я не над тобой смеюсь, — учёная быстро смахнула выступившие на глазах слёзы. — Прости. Я бы, наверное, даже хотела, но, к сожалению, не могу. Политика, будь она неладна. Что ж… зато я теперь могу быть спокойна. Как минимум кое-что ты усвоил, и я могу быть уверена, что просто так ни о своих, ни о наших общих делах болтать не будешь.

«И что это было? — задал я сам себе вопрос, но с облегчением выдохнул. — Проверка на вшивость или…»

— То, что ты каким-то образом нашёл вход в московские катакомбы, как я поняла, через канализацию и проник в старое Убежище Бажовых действительно пусть лучше останется твоей маленькой тайной! — продолжая улыбаться, шокировала меня Ольга Васильевна.

«Она что? Прочитала мои мысли?» — в панике подумал я.

— К-к-как вы узнали…

— Антон, ну в самом деле, — элегантно подхватив чашечку и поморщившись из-за успевшего остыть напитка, пропела опекунша. — Я сейчас просто предположила, а ты подтвердил.

«Вот же ж! — мысленно выругался я. — Развела на раз-два, как ребёнка!»

— Да не смотри на меня лютоволком! — отмахнулась женщина. — То, что где-то в катакомбах под Москвой около века назад обосновались Бажовы, — известный факт. Мне когда по запросу подборку по твоему клану в архиве делали… там как раз копия допроса одного из двух попавшихся зеленоглазых была. Твои предки, конечно, были теми ещё конспираторами, но остальных-то глупее себя считать не надо! Да к тому же, когда я ещё маленькой была, ходила по Москве такая вот городская легенда про живущих под Полисом Зеленоглазых Бестий. Соклановцы твои, кстати, её и запустили в народ! По душе им была подобная таинственность.

— М-да?

— И тут утром появляешься ты, ничего, пусть и не по своей вине, о своём клане толком не знающий, зато в приметном пальтишке фасона, вышедшего из моды лет сто назад. Да ещё и с раритетным оружием… — она развела руками. — Что я ещё могла подумать? Что ты в одно рыло, ничего ещё толком не умея, обокрал чью-то родовую сокровищницу?

— Пожалуй…

— А по поводу канализации… — она наморщила носик. — От твоей одежды утром, когда я мимо проходила, душок был… не самый приятный, но вполне знакомый. Плюс ты где-то то ли упал, то ли ползал, вот я и предположила, что вход был именно там. Тем более что после той миссии с группой в подземные стоки ты начал суетиться и вести какие-то непонятные и не систематические приготовления… В общем, в любом случае тебе надо научиться держать себя в руках, а то тебя прочитать можно как открытую книгу. На лице всё написано.

Я только грустно вздохнул, признавая её правоту. И ведь не поспоришь, даже обидеться вроде как не на что. Расшатала, раскачала, удивила и в результате узнала всё, что хотела.

— Я… постараюсь, — ответил я.

— Да не расстраивайся ты, — улыбнулась Ольга Васильевна. — Лучше подумай и скажи… в клановые тайны я лезть не буду, но может быть как «опекун» могу тебе чем-нибудь помочь?

Молчание затянулось, а затем я, приняв решение, встал, сказав, что сейчас вернусь, и поднялся в свою комнату, где достал из сейфа пакетик с драгоценным кулоном. Всегда можно сказать, что он там был один-одинёшенек, да и к тому же в ближайшее время я повторных походов под землю не планировал.

А вот узнать побольше о том, что таскали из катакомб мои предки и насколько ценны подобные артефакты, самое милое дело. Кто, кроме Ольги Васильевны, справится с подобной задачей?

На обратном пути столкнулся с Алёнкой, возвращавшейся из подвала с корзиной стираного белья, почему-то мило покрасневшей и потупившей глазки. В гостиной же я, подойдя к опекунше, протянул свой трофей.

— Вот, — произнёс я. — Нашёл там. У него лёгкий странный фон, так что руками я к нему не прикасался. Даже в перчатках.

— Антон… — поражённо произнесла женщина, аккуратно подцепив пакетик за уголок двумя пальцами. — Ты вообще представляешь, что это такое?

Оглавление

Из серии: Игнис

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Осколки клана. Том 2 предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я