Глава клана 2

Александр Шапочкин, 2022

Титан пал и жизнь московского полиса вернулась в прежнее русло. Но для Антона Бажова испытания только начались. Теперь юному чародею предстоит отправиться в Тайный посад – город клана Бажовых, скрытый в отрогах Уральских гор. Дорога туда трудна и опасна, множество монстров подстерегают на тропах незадачливых путешественников и стоит только зазеваться мигом окажешься в желудке какой-нибудь твари. Но и добравшись расслабляться не стоит. Ибо Хозяйка медной горы подготовила немало опасных испытаний тому, кто хочет стать главой клана Зеленоглазых бестий.

Глава 1

Где-то в особняке захрипел старенький граммофон. Зашуршал, закашлял и, наконец, после нескольких секунд хрипов над заснеженным парком и парой недавно созданных тренировочных площадок зазвучала мелодия вальса.

«В у-у-утренней мгле-е горн заиграл сигнал. Леса Запретного чуткий покой марш боевой взорвал! Во-о-оины Москвы-ы встали плечом к плечу. Дыбом тут же поднялась земля, явив людям монстров тьму!..»

Мягкий баритон певца наполнил морозное утро. Не знаю уж, где наши деятели успели раздобыть пластинку с новым шлягером, исполненным как перепев классической «Под стенами Казани», но звучала сейчас эта песня на каждом углу и с каждого столба, на котором имелся рупор громкоговорителя. Прошло чуть больше недели с победы над Титаном и окончания массовых беспорядков, а Полис словно забыл о случившемся и снова кипел и бурлил, живя своей какой-то новой, но тем не менее прежней жизнью.

На удивление, явно наскоро сляпанная песня не раздражала, хотя, конечно, большей частью это был заслуга самой бессметной композиции, у которой, насколько я знал, даже не сохранилось имени автора, из настолько глубоких и дремучих времён до нас дошёл этот вальс.

Удивляло только, где, собственно, сочинитель слов мог услышать горн перед самой атакой Титана, и какие самоубийцы играли посреди поля предстоящей битвы армейский марш. Я лично таких не видел! Впрочем, подобные художественные допущения нравились людям, да и сама свалка, в которую практически сразу превратилось избиение огромного монстра, выглядела как-то величественнее.

«…Ча-а-родеи у-у-удалые проливали море огня! Чудище выдыхало пламя, наш город родной круша! Па-а-арижский вальс стрелку молодому с суженой боле не танцевать! Но пушкаря, чародея, солдата в Ирии будут ждать!..»

Я покосился на стоявшего рядом со мной Карбазова, который тоже прислушивался к разносящейся над территорией особняка музыке. А затем, пробормотав что-то вроде: «Умеют же бесы…» — покачал головой.

— О чём вы? — поинтересовался я, обернувшись.

— Давай лучше на «ты», — ответил он, а затем ехидно добавил: — Если, конечно, вам, молодой князь, не зазорно…

— На «ты» так на «ты», — я пожал плечами. — Так о чём ты?

— Да, умеют у вас в Москве правители Полиса на народные массы положительно влиять, — произнёс он задумчиво, почесав правой рукой с левой стороны шеи. — Ну и от проблем отвлекать, конечно. Случись подобное у нас в Мурманске, наши о песенках бы не задумывались. Тризны месяца два бы ещё продолжались, похоронные домины, да ладьи с помпой по всему городу жгли бы, мёртвых с плачем туда-сюда по улицам таскали.

— В смысле? — не понял я. — Зачем мёртвых по улицам носить?

— А вдруг кто не до конца трагедией проникся?! — Карбазов пнул мыском сапога кусок льда, улетевший от удара куда-то в окружающие тренировочную площадку кусты. — Мы вроде как суровы, так же, как наш северный край. Ну и традиции у нас соответствующие. Народ после подобного удара должен как следует пострадать и погоревать, чтобы запечатлеть в своём сердце лица ушедших героев, дабы оно закалилось. Ну а затем с холодным камнем в груди и ледяным разумом безжалостно мстить обидчикам до последней капли их крови!

— Эм… — я взъерошил растрепавшиеся волосы. — А мстить-то кому в данном случае? Ну, в смысле, я про Титана, а не про бунт. Плану земли?

— А кого назначат виноватым — тому и мстить, — засмеялся беловолосый мужчина. — Или ты думаешь, что при желании не смогут объяснить нападение чудовищ на город не как первопричину, а как отвлекающий маневр для начала восстания? Да легко! Была бы только политическая воля. Ткнут пальцем в Архангельс и скажут: «Это всё они!» И плевать, что мало кто поверит, — резать архангельцев будут с выдумкой и самозабвенно. За все былые обиды и нападение Титана в том числе! Слишком много между нами крови и взаимных обид, чтобы прощать даже гипотетическую возможность того, что это именно сосед натравил на нас Титана со свитой. А у вас вон песенки поют! Я вчера в центр ходил, так если не приглядываться, то словно бы и не было ничего!

— Погоди, — я даже немного удивился. — И тебя что? Взяли и пустили?

— А кто меня остановит? — в свою очередь вопросительно выгнул бровь мужчина. — Да даже если бы и попробовали не пускать, вот с этим подобные инициативные господа себе только проблем бы нажили.

Беловолосый выразительно похлопал рукой по нашей бажовской тамге, белой нитью нашитой прямо на куртку с левой стороны груди, которую снизу наискосок аккуратно перекрывала золотистая ленточка.

— А-а-а… ну да, — протянул я.

— Ладно, если готов — давай. Нападай, — Карбазов сделал приглашающий жест рукой. — Всем, чем только можешь и как только можешь. Я, как и говорил, буду только защищаться. Начали.

Практически в тот же момент, как он произнёс последнее слово, я «Рывком» отбросил себя назад, прямо на лету, складывая цепочку ручных печатей «Огненного шара» и выпуская его ещё до того момента, как невидимая верёвка дёрнула меня в сторону. Сгусток пламени с рёвом улетел прямиком в моего беловолосого родственника, но тот легко и непринуждённо ушёл в сторону от громыхнувшего взрыва. Впрочем, у меня был готов ещё один полыхающий подарок, который уже сорвался с активатора и несся прямиком в ту точку, куда как раз приземлился мужчина.

Я даже на какой-то миг поверил, что сейчас его накроет, но фигура чародея внезапно опала грязной морской пеной на землю, а сам он словно из пустоты возник прямиком у меня под носом. Не атакуя, но явно намекая на то, что бегать надо поменьше. Да и вообще, неплохо было бы завязать ближний бой.

Быстрая связка из ударов руками словно бы провалилась в пустоту. Казалось, ещё чуть-чуть — и достану, но мужчина так мастерски играючи отводил мои кулаки и ладони, что я даже не чувствовал прикосновений, а затем и вовсе стал уворачиваться. Ноги, руки, локти, колени… каждому моему движению всё время не хватало какого-то миллиметра, чтобы стать результативным ударом, именно на этом расстоянии вдруг резко терялась сила. А потянись я ещё немного, так пострадал бы уже мой собственный баланс.

Так что я решил быть неожиданным и резким, а следовательно, не играть по чужим правилам, полыхнув зелёным огненным протуберанцем, чуть отгоняя Карбазова от себя, тут же сформировал минимальной помощью печатей на руке «Мисахику». Длинный удар со скольжением, который недавно показывала мне Марфа, получался ещё не очень хорошо, однако в этот раз, прикрываясь пеленой пламени, я выполнил его почти на отлично и едва не впечатал ладонь в грудь удивлённому беловолосому, но вдруг пришло осознание того, что сейчас произойдёт!

Чего-чего, а убивать своего дальнего родственника я не имел никакого желания. Тем более в тренировочном бою! Так что я замешкался, зелёный цветок на руке схлопнулся, и в этот момент, я получил сильнейший толчок со спины и буквально влетел в Карбазова, окатившего меня волной солёных водяных брызг, после чего покатился по промёрзшей земле.

— Ты что вообще творишь? — рявкнул надо мной голос беловолосого.

— Изви… — начал было я, желая оправдаться, но мне и слова не дали сказать.

— Тебе что было велено, парень? — уже спокойнее произнёс мужчина, ухватив меня за шкирку и рывком поднимая на ноги. — Атаковать всем чем можешь и как можешь! А теперь объясни мне, что это только что было за проявление соплей прямо посреди поединка.

— Ну, я… — не зная что сказать, я, хмурясь, почесал затылок.

— Ясно, — опять не дав мне договорить, произнёс он. — Ну, раз ты у нас ещё такой невинный, даю дополнительную установку. Меня не жалеть! Если ты на твоём уровне сможешь меня убить или хотя бы покалечить, то грош мне цена как чародею. Понятно?

— Понятно! — киснул я, и тут же начался новый раунд.

На этот раз я не стал разрывать дистанцию, зато рванулся вперёд, заодно пустив в ход ножи. Не то чтобы я думал удивить противника, и действительно хитро брошенные почти в упор клинки были банально отбиты. Зато сумел сблизиться настолько, что уловка с регулированием дистанции точно бы не прошла и для неё уже Карбазову пришлось бы отступать.

У меня же на этот случай уже давно был заготовлен один приёмчик, который, каюсь, я подсмотрел у отступника Всеволода во время его боя с Мистерионом в канализации. Был это всё тот же мой «Пушечный Выстрел», вот только вместо средства сближения превращённый в полноценный таранный удар, который в определённых ситуациях, на мой взгляд, довольно эффективно можно было использовать в рукопашном бою.

Старик-предатель поймал таким образом нашего бывшего наставника сразу же после телепортации к нему за спину. Я так делать пока не умел, но вот идея применить нечто подобное во время разрыва дистанции противником родилась ещё во время моих спаррингов с Громовым.

Я уже давно подметил, что зачастую по время выхода из ближнего боя, если совершается отпрыг или рывок спиной назад, большинство чародеев в первую очередь заботятся о том, чтобы отсечь от себя противника. Делается же это либо какими-то быстрыми чарами, либо банальным броском метательного ножа, а лучше сразу нескольких, так, чтобы противник забыл о преследовании и сосредоточился на собственном уклонении.

И вот этот момент при должной тренировке вполне можно «поймать»! Ножи мне в замедленном времени не особо страшны. Уклониться от них на такой дистанции я, конечно, вряд ли смогу, но вот отбить — запросто. А чары, как бы быстро ни складывал визави свои цепи, нужно ещё активировать и тут не стоит забывать о том, какая, собственно, незначительная изначально между нами предполагается дистанция.

Жаль, но Карбазов вовсе не собирался действовать согласно моим предположениям. Вместо этого он принял все удары на жесткие блоки, и тут уже я, не выдержав и едва не взвыв от боли, отскочил в сторону, жахнув на прощанье вспышкой своего «эго». Что, впрочем, никак на беловолосого чародея не повлияло.

Мне же от такой защиты противника словно ломом по предплечьям врезали. Складывалось ощущение, что ещё немного — и были бы у меня самые натуральные переломы. Так что я ещё рывком себя подальше откинул, отчаянно тряся даже слегка онемевшими верхними конечностями в попытке разогнать кровь и вернуть подвижность рукам.

Ну а дальше меня ещё часа два с половиной беспрерывно гоняли в хвост и в гриву. Я нападал, Карбазов исключительно защищался, но страдал опять же именно я. И так раз за разом.

Наконец, когда я уже окончательно выдохся, сильно потерял в скорости и реакции, а заодно дышал, словно загнанная лошадь жадного до наживы купчины, беловолосый закончил экзекуцию. Хмыкнул по своей привычке и дал отмашку остановиться.

— Ну, что я могу сказать, Антон… — задумчиво протянул он. — Всё, в общем-то, не так уж и плохо для твоего возраста. Не знаю, как у Бажовых, но для моего клана ты, можно сказать, выше среднего уровня. Нет, конечно, «гениев», вроде того же сынка Захаровны, ты в лоб не одолеешь, но, учитывая некоторые фокусы, которые ты тут выкидывал, шансы, наверное, есть. Это хорошо, что ты работаешь с фантазией…

— Н-да? — пытаясь отдышаться, выдавил из себя я.

— Но! — он поднял указательный палец к небу. — Я хоть и не боец, однако вижу, что ударная работа ногами поставлена у тебя хуже некуда. Впрочем, думаю, это сказывается твоё прошлое. В Москве, насколько я знаю, на нижних ярусах вообще всё больше кулачками предпочитают?

— То есть… как не боец? — произнёс я, чувствуя, как от усталости меня качает то влево, то вправо.

— А вот так, — широко улыбнулся беловолосый мужик. — Я ликвидатор, а не боец.

— И в чём разница? — тупо спросил я, а затем почувствовал, как что-то оцарапало шею и по ней, за воротник потекла тёплая струйка.

— А вот в этом, — ответил мне Карбазов из-за спины, в то время как его фигура передо мной словно рассыпалась морскими брызгами, как от набежавшей на берег речной волны в непогоду.

— Ты меня неплохо так порезал, — сообщил я родственнику со стороны отца, приложив руку к шее и глядя на окровавленную ладонь.

— Да, — произнёс он так, что это слышалось как «до-о-о». — Именно так ликвидаторов и учат. Но мне нравится твоя реакция…

— Я вымотан в край, — ответил я, чувствуя себя всё слабее и слабее, а затем усмехнулся. — Так Карбазовы решают свои проблемы? Мне бы… в госпиталь…

— Нет, конечно, — усмехнулись у меня за спиной, после чего прозвучал хлопок в ладоши, и я с удивлением уставился на маленькое красное пятнышко, оставшееся на среднем пальце только что залитой кровью руки. — Нечего тебе там делать с такой царапиной. Да и не проблемы мы так решаем, а будущих ликвидаторов воспитываем.

— Эм… — я повернулся к беловолосому лицом, чувствуя все до единой мышцы в теле. — Так в чём разница-то?

Меня чиркнуло с другой стороны шеи, и я вновь почувствовал, как кровь льётся на грудь и спину, но в этот раз не придал значения. Даже трогать не стал, просто, когда фигура передо мной опала водной пеной, повернулся, чтобы увидеть стоявшего за спиной чародея.

— А разница в том, что мы убийцы, а не воины, — произнёс Карбазов. — Первый урок закончен….

— Эм… правда? — произнёс я, почувствовав, как начал кружиться мир, а затем просто завалился на землю, прямо перед тем как погрузиться во тьму.

В себя я пришёл как-то рывком, уставившись на склонившееся надо мной жёсткое, словно вырубленное из камня мужское лицо со свисающими сосульками некогда «белыми», как у всего клана, волосами и трёхнедельной щетиной на волевом подбородке. Не к месту вспомнилось, что, увидев Никодима, а именно так звали чародея Карбазова, на празднике, я посчитал, что это он так в дороге перемазался. А когда он в таком же виде появился в особняке на следующий день — недолго думая решил, что он просто такой сальноволосый неряха, который не следит за собой.

Хорошо ещё, не ляпнул нигде — не успел. Свои же просветили, что он специальный состав помады себе на голову наносит. Белые волосы — это, конечно, прекрасно, да только у нас на солнце они разве что не сверкают, в отличие, кстати, от тех же Светловых. Вот мужик их, как и многие другие беловолосые, не связанные со стихией «Свет», затемняет таким образом. Плюс после обработки они не лезут в глаза, приобретают определённую устойчивость к огню, да и если клещ какой заразный летом с дерева в Зоне на шевелюру свалится, то кусать точно не будет.

— Очнулся? — усмехнувшись поинтересовался Карбазов, протягивая мне руку.

— Что со мной было? — поинтересовался я, ухватившись за протянутую ладонь, которая резко вздёрнула меня на ноги.

— В двух словах — считай, что ты умер, — пожал плечами мужчина и хлопнул меня по плечу. — А так, ты попался в иллюзию, позволил себя отравить, благодаря яду, поверил, что умираешь, и отрубился. В общем, не всё так плохо, как может показаться.

— Ну да, — криво усмехнулся я.

— Отвечая же на твой вопрос — вот взять меня и Марфу, — он слегка скривился и почесал угол заросшей щетиной челюсти. — Реши я её убить — убью. А вот начни я с ней воевать по всем правилам, ну… сам знаешь, как чародеи любят. Так она меня опять отделает так… что повторять ещё раз нет никакого желания…

— Д-да? — я вопросительно поднял бровь.

— Убьёт, убьёт… Даже не сомневайся, — неподалёку от нас с дерева спрыгнула наставница и, медленно сложив руки под грудью, подошла к нам. — Ликвидаторы, Антон, это специализированные чародеи, в соответствии с названием обученные в первую очередь убивать других людей. Пришёл, нанёс один, максимум два удара по своей цели и скрылся, при необходимости сбросив погоню со следа.

— Это я как бы сразу догадался… — буркнул я. — По названию.

— И сам мог объяснить, — в том мне фыркнул беловолосый. — К тому же он вон! Догадался!

— Я тебя, Нико, знаю как облупленного, — отбрила его тётка Марфа. — А особенно твою способность наводить тень на плетень в вопросах, где проще ответить прямо и по существу.

— Но это же не так весело! — воскликнул он, словно большой обиженный ребёнок, а затем, усмехнувшись, заговорил нормально: — Антон, кстати, если ты «сразу» догадался, тогда в чём вопрос-то?

— Я просто не очень понимаю, — ответил я, — почему ты сказал, что «не боец». Ведь любой обученный чародей может быть и ловким шпионом, и тем же тихим убийцей! Но при этом все умеют сражаться. Даже чаровники в итоге могут эффективно противостоять тем, кто всю жизнь учился биться. А ты, насколько я чувствую, совсем не слабый одарённый. К тому же если ты, как говоришь, способен победить ту же тётю Марфу, то…

— А вы, я смотрю, уже на «ты» перешли? — усмехнулась наставница.

Я только поджал плечами. Никодим сам сказал, что не хочет, чтобы я ему «выкал». А мне так даже удобнее, так почему бы и нет?

— Как бы так объяснить… Ты, судя по всему, о таких, как я, даже не слышал, — поджал губы Карбазов, потирая двумя пальцами подбородок, а затем как-то умоляюще посмотрел на Марфу.

— Не победить, Антон, а убить! — ответила женщина, положив руку мне на плечо. — Это, как говорят в одном из Полисов, две большие разницы. Большинство чародеев, таких, как я или уже ты, универсалы. Неважно, «печатники» они или «эгоисты». Мы можем сражаться с людьми и монстрами, да и много чего ещё. И ты прав, говоря, что чародей действительно способен сработать и тихим убийцей, и шпионом. Но именно по этой причине в древности, когда многие кланы воевали друг с другом, появились так называемые «диквидаторы».

— И в чём разница-то? — повернув голову, я хмуро посмотрел на наставницу, потому как складывалось впечатление, что меня аккуратно к чему-то подводили.

— Разница, Антон, в подходе к обучению такого вот чародея, — важно произнесла тётка Марфа. — А также в его целях и задачах.

— А ещё, если говорить о нынешних временах, для руководства Полисов нас не существует, — продолжил за женщину беловолосый. — Для Мурманска, например, я был преуспевающий кудесник. Очень слабый и совершенно бесполезный для действительной службы. Чего ты на меня так смотришь? Я действительно классный суперпрофессиональный артефактор и зачарователь!

— Во всех кланах есть дети, которым однажды выбирают особые роли, — продолжила Бажова, бросив раздражённый взгляд на мужчину. Я не говорю о «телохранителях» или «хранителях очага», это добровольный выбор специализации уже обученными чародеями. Как и я, например, «охотница на чудовищ» и, уж конечно, не говоря про простых кудесников, поражённых в силе. Но есть и те, кого с самого детства воспитывают не так, как всех остальных. Их учат скрывать свои способности. Играть определённую роль…

— И делать это на совесть! — осклабился беловолосый.

–…Но при этом воспитывают тайно как людей, умеющих эффективно уничтожать именно других людей, — закончила Марфа Александровна.

— Я не очень понимаю, — медленно произнёс я, переводя взгляд с лица женщины на мужчину и обратно. — Чего вы мне, собственно, сейчас хотите сказать? Точнее, к чему этот ликбез? Это же не совсем ответ на мой вопрос, так?

— Я же говорил, что у него соображалка работает! — хмыкнул Карбазов, посмотрев на Марфу. — А ты сомневалась.

— А мне положено! — важно ответила она и растрепала пятернёй мне волосы.

— Антон, — изменившимся тоном произнёс Никодим. — Я намерен остаться с вами, и ты мне это позволил, потому хочу взять вашу Катю в ученицы.

Ну да. Я действительно, когда меня спросили, был не против того, чтобы этот человек жил с нашим кланом. С той же формулировкой, что и печальной памяти Окин-Бажов у Золотниковых: «Почётный человек со стороны». Что, собственно, и означала золотая ленточка, подшитая к клановой тамге.

— Какую такую Катю? — поинтересовался я. — Кать у нас в клане сейчас штук восемь.

— Девочку Елизаветы, — подсказала мне тётка Марфа. — Остальные входили отдельными ветвями, и у них есть свои Старейшины, а бывшие Золотниковы, пусть также присягали тебе через их мать, но она сейчас недееспособна.

— А сама она что думает? — через пару секунд размышлений поинтересовался я.

— Да ничего она не думает, — отмахнулась женщина, — более того, думать ей об этом не нужно! Понимаешь ли, об этом, как и о, например, будущей принадлежности к «Серым Невестам», не спрашивают.

— Подумай сам! Она ребёнок, да ещё и с довольно тяжёлым прошлым. Что она вообще может знать о жизни и тем более о «тёмной» её стороне, — покачав головой, добавил Никодим. — К тому же в её возрасте слишком велики шансы, не желая, проболтаться о том, о чём говорить не стоит никому. Вот пример из жизни, племяшка моя, родная, такого же возраста взяла, да и ляпнула на прощание мальчику из соседней семьи, что: «Завтра возьмёт у него анализы мочи!» Естественно, родители были в шоке. А детишки, оказывается, «в чаровников» играли, вот мелкая, подустав, кровь с мочой и перепутала. Правда, родители копнули чуть поглубже, ну и сразу выяснилось, что ошибка была неслучайна. Просто в рамках чаровничьего осмотра они как раз в этот день взаимно просвещались на тему того, чем мальчики от девочек отличаются.

— Да, детей о подобном не спрашивают, — повторила Марфа, отсмеявшись. — Это решают либо Старейшины ветви, либо сам Глава Клана, если ветвь главная. В общем, в любом случае тебе решать.

— Понял уже, что глупость сморозил, — отмахнулся я. — Чем ей это хоть грозит?

— Хм… ну… с одной стороны, интересной, но опасной жизнью и востребованной специальностью. Впрочем, я бы даже сказал, простые чародеи рискуют куда чаще, чем ликвидаторы, — Карбазов в задумчивости помял подбородок. — Но с другой — официально вне клана она всегда будет считаться слабосилком. Так что гарантированно найдутся идиоты, которые решат пошпынять её по этому поводу.

— А в клане? — уточнил я.

— Тут всё от вашего Бажовского характера и внутренних правил зависит, — развёл руками мужчина. — Я с ними ещё не ознакомлен, тем более именно в твоей версии… как там её…

— Ипокатастимы, — подсказала Марфа. — Демьян устав только начал писать, но сейчас, когда к нему присоединились Хильда и Астрид, втроём Старейшины быстро закончат работу.

Да, с более чем четырьмя десятками переселенцев из Новгорода у нас появились аж две дополнительные старейшины. Вообще-то, они были сёстрами, и роль таковой в Хёльмгарёре исполняла именно старшая из них, Хильда. Однако хитрый Демьян, принимая вместе со мной пополнение, настоял на том, чтобы разбить новичков на две примерно равные будущие ветви. По количеству народа в каждой примерно сопоставимые с его собственной.

В общем-то, это был очень здравый шаг, с разумностью которого согласились и эти почтенные дамы. Трудно сказать, как далее будет развиваться мой клан, да и вообще, предсказывать будущее, но уже сейчас, формируя группы людей, создавать явное неравенство было сродни подкладыванию под свой будущий дом мощной мины замедленного действия.

Не завтра так послезавтра бывшие новгородцы вполне могут возмутиться тем, что при принятии решений голос их старейшины усчитывается как два к одному по сравнению с демьяновскими подопечными. Ну, или возможна обратная ситуация, когда из-за своей массовости ветвь выходцев из хёльмгарёрского Полиса будет помыкать и игнорировать интересы бывших кочевников и исследователей руин.

В любом случае мне было уже достаточно того, что старики за эту неделю уже успели проесть мне все мозги на тему того, что что-то нужно сделать с ветвью бывших Золотниковых, оказавшихся первым блином, который вышел у меня комом. Три ребёнка, один из которых не вылезает из кланового госпиталя, и больная женщина, которой с каждым днём становилось всё хуже, несмотря на плотную опеку ставших уже довольно многочисленными клановых чаровников и Хранительниц Очага. Ну никак не тянуло это образование на отдельную ветвь, правда, при этом Старейшин совершенно не заботило, что в Главной вообще-то есть только я да Алёнка.

— Да, Ипокатастимы, — кивнул Карбазов. — У нас, например, было неизвестно о моём статусе, но я слыл уважаемым кудесником. Знаю, что в других кланах бывает иначе, а зачастую ликвидаторов среди своих вообще не скрывают. Но это только в том случае, когда безопасность поставлена на высшем уровне.

— Понял, — кивнул я, оборачиваясь вслед за взрослыми, к быстро вышедшему на площадку мужчине. — Занимайтесь. Добро даю. Только мы её уже в Школу при Академии записали, да и она ждала и надеялась. Так что…

— Это как раз хорошо, — тихо ответил мне беловолосый. — Друзья социум ей только на пользу пойдут. А ближе к окончанию и мозги появятся. Тогда и объясним, что да как. Ты что-то хотел? Боец?

— Моё почтение, — довольно молодой парень из нового пополнения Бажовых поклонился нам, как младший старшим. — Мы лазутчика поймали… вот не знаем, что теперь с ним делать, а Старейшины изволили быть в отъезде.

— В смысле «не знаете, что делать»? — нахмурилась тётка Марфа. — Где он сейчас? В допросной, или просто в карцер кинули?

— Эм… На кухне, — замялся мужик, явно не зная, как мы отреагируем на его слова. — С Хранительницами Очага. Молоко пьёт. С печеньем…

— Не понял, — хохотнул Карбазов. — С каких это пор «Зеленоглазые Бестии», вместо того чтобы тащить нарушителя в пыточную, кормят его печеньем и поят молоком?

— Да пацан это! — не выдержав, огрызнулся чародей. — Мелкий. И одиннадцати на вид не дашь! В начале на дереве прятался, а потом в особняк пробраться попытался. Клановый он, то ли Котлов, то ли Котелков. Он вначале всё запирался, а как рот печеньем набил, так и болтать стал без умолку, только разобрать его трудно стало. Всё плёл, что он какой-то там Избранный. А сюда вроде как залез, чтобы следить за слугами Аватары Смерти, которая непременно скоро оживёт.

— Так, я не понял! Это во что это такое наш уважаемый директор Академии играет? — нахмурился я.

— Ты его знаешь? — изогнула бровь тётка Марфа.

— Если я правильно понимаю, — ответил я, — это протеже самого Бояра, с которым старик носится последние два месяца как с писаной торбой. Вот только, что он здесь забыл, ума не приложу!