У СВЕТА И ТЬМЫ: Сошествие в Ад

Александр Черенов

Отправленный в Ад – и не дровами для «Геенны огненной», а то ли в ссылку, то ли в командировку – герой успешно справляется с порученным заданием, чем укрепляет авторитет у обоих Главных Действующих Лиц Мироздания. Но испытания его на этом не заканчиваются. У «Света» и «Тьмы» свои виды на героя… ввиду непрекращающейся «работы» друг с другом. Кем суждено стать герою в чужой игре: героем – или «разменной монетой»?..

Глава четвёртая

— Свят, свят, свят, Господь Вседержитель! — доложился я — по прибытии и по Уставу. — Надъархангел ОУО по Вашему приказанию явился!

Я не оговорился: именно «явился», а не «прибыл». В Раю — своя специфика. Это на Земле мне обязательно сделали бы внушение формата: «Являются черти или святые — а военнослужащие прибывают!» Но в этом-то — и суть. Именно потому, что я — святой, пусть не по рождению, а по должности — мне и положено являться. И не только де-факто, но и де-юре: в порядке отчётности. По Уставу, то есть.

— Проходите, ОУО.

У меня душа опустилась ниже уровня… пяток: «ОУО»! Всего лишь «ОУО!». Да, брат: плохи твои дела!» А ещё этот взгляд… отсутствующий… в столешницу. Впервые на моей памяти Господь убегал глазами: дурной признак. От его дурноты и мне стало дурно.

— Садитесь.

Сел. Жду — и не столько продолжения, сколько приговора. Мужественно пытаюсь… дать мужество. Ну — хотя бы не выдать свою осведомлённость. Почему «мужественно» и почему именно «пытаюсь»? Так ведь блокировку не включишь: Господь сразу же догадается, что дело — нечисто, пусть даже Нечистый к этому делу не имеет никакого отношения.

— Такие, вот, дела, уважаемый ОУО…

Хорошенькое начало! У нас на Земле подобными словами обычно предваряется оглашение приговора — под сочувственный взгляд и разведённые руки: «ну, что я могу сделать?». Но я продолжаю давить из себя мужество — как бы ни было трудно давить то, чего нет.

— Да-а…

Ну, Господи, выходит, не у одного меня не хватает духу — чтобы всё, как на духу!

— Тут у меня заседал Тайный Совет…

— В моё отсутствие, — безмятежно глядя на Господа, снагличал я. И тому, и другому — и безмятежности, и наглости — помогло, по крайней мере, одно существенное обстоятельство: Господь старательно абстрагировался от меня в столешницу. Вот, оно, тлетворное влияние человечества — в моём лице! Но сейчас это было мне на руку — и особенно, на глаза: я мог «расстреливать» Господа взглядами в упор и очередями, не опасаясь даже одиночных «выстрелов в ответ».

— Видите ли, уважаемый ОУО, — неподдельно закашлялся Всевышний. — Это было не, чтобы заседание… Скорее — визит отдельных членов…

«Гляди, ты: выкрутился! Молодец!»

— Люди… То есть, ангелы всерьёз обеспокоены состоянием дел с пополнением контингента…

— Разрешите вопрос, Господи?

— Да, конечно.

— А почему они так сильно обеспокоены состоянием вопроса чужой подведомственности?

–???

Значит, я «не промахнулся»: словарного запаса у Господа не хватило даже на звук «а».

— Охотно готов разъяснить Ваше недоумение, Господи! — снизошёл я, не столько к недоумению, сколько к формату реакции. — Ну, ладно, Надъархангел Иегудиил. Он — Ваш Заместитель по общим вопросам, и вполне может объяснить свою заинтересованность тем, что этот вопрос — так сказать, «вообще». Но остальные-то — с какого боку? У каждого из них — свой участок работы, нигде не пересекающийся с моим! Например, после ввода в эксплуатацию уже первой очереди Рая, министр-администратор Иеремиил полностью вернулся к своим уставным обязанностям! Мы с ним нигде не пересекаемся: вопросами снабжения, а в широком смысле — тыла, у меня занимаются совсем другие люди… в смысле: ангелы! И Ангел Порядка Мафусаил справляется с обязанностями зампотеха и зампотыла ничуть не хуже!

— А почему Вы упомянули именно министра-администратора?

Вот и недооцени Господа! Только о недооценке в моём случае и речи не шло. Я не «прокололся»: слово моё не притязало на сомнительные лавры неуловимого воробья. Просто Ерёма был наиболее ярким примером «самого близкого друга».

— Так ведь — «доброжелатель номер один», — не растерялся я, и даже позволил себе усмехнуться. В меру, конечно: «не искушай Господа своего!».

— Ну-у… — растерялся за двоих Всевышний.

— Полностью с Вами согласен, Господи! — ещё раз обнаглел я. И правильно сделал: «Помирать — так с музыкой!». С той самой: «Врагу не сдаётся наш гордый „Варяг“, пощады никто не желает!». — Вы совершенно правильно определили характер его отношения к этому вопросу. Нет у него объективных причин для интереса! Что-то раньше я не замечал в нём общественника с повязкой на рукаве! Товарищ, если и надрывался под бременем ответственности, то всё больше материальной. И всегда — в одну сторону: не из дома, а в дом!

— Хм…

Это Господь не хмыкнул, а прочистил горло — от очередного смущения: министр-администратор тащил ведь не только в свой дом. Не будем говорить, в чей именно — но это был… Прости Господи, ибо не ведаю, что творю!

— И ещё, Господи…

Я уже начал разворачивать фразу — и тут задумался: а стоит ли продолжать? Ведь продолжение — чревато! Но уже в следующий момент я вспомнил: меня же вызвали на оглашение приговора! Так, что: «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»!

–… Зачем на меня вешать чужих собак?

–??? — не стал оригинальничать Всевышний.

— Собаки-то — чужие! — соригинальничал за двоих я, и, иллюстрируя сказанное, выразительно покосился на Тарифно-квалификационный справочник в книжном шкафу Господа. Моё «косоглазие» не осталось незамеченным. Не осталось незамеченным и то, что я «дерзнул на дерзость». Ведь, если «собаки» — не их, и не мои, то чьи же? Тут, как говорится, «и к бабке ходить не надо»… из этого кабинета.

— А почему Вы решили, что на Вас «навешивают»? — «возвращая портрет», игнорировал мой выпад Господь. Игнорировал мужественно, но неуклюже: такой вопрос — да после стольких «наездов» на меня?! Несерьёзно, товарищ! Какие же мы после этого интеллигенты?! Или мы настолько не уважаем друг друга, что начнём «лепить чернуху»?!

— Господь Вседержитель! — укоризненно протянул я.

— Ну, хорошо, хорошо!

Надо отдать Господу должное: он не столько поморщился, сколько смутился. Хорошо, так, по-человечески смутился.

— Согласен: доля истины в Ваших словах есть, но…

— Доля?!

— Ладно: Ваши слова есть истина! Устраивает такая редакция?

— Лучше бы не редакция — а претворение в жизнь! — в третий раз отработал я «Варягом». А если просто: обнаглел.

Словно извиняясь, Господь развёл руками.

— Но в том, что между Вами и некоторыми членами Тайного Совета возникло, мягко говоря, недопонимание, есть и Ваша вина. Да, Вы превосходите всех их умом и талантами — но зачем демонстрировать это?! Я — не о Вашем предложении по линии субординации. Предложение — верное: распустился народ. Как говорят на земле, «нюх утратил». Но — в остальном…

Господь вновь поморщился — но теперь уже совсем не от смущения.

— Ну, что Вам стоило похвалить того же Варахиила — пусть даже его и хвалить не за что?

Моя щека сама собой поехала набок.

— Извините, Всевышний, но даже «под таким соусом» его хвалить не за что.

— Ну, вот — я же говорю! — развёл руками Господь.

— Нет, это — не упрямство, Господи!

Правильно: чего уже терять?! Дело — а вместе с ним и я — зашло настолько далеко, что «об остановиться» уже и речи не было.

— Просто Ангел Силы Варахиил — бездельник, на котором уже клейма ставить негде — со знаком качества… бездельника. Он думает, что если он — Благословение Божие, то этого вполне достаточно для синекуры, каковой он считает буквальный перевод своего имени! Именно поэтому он не просит у Вас никакой должности: ему хватает и «перевода».

— Вот, ведь, Вы — какой! — покривил лицом Всевышний. — Мало того, что Вы не умеете прощать слабости человеческие… тьфу ты: ангельские! — так ещё и не хотите. С такой позицией трудно рассчитывать на любовь окружающих.

— А я и не домогаюсь её!

— Богохульствуете, сын мой! — совсем не в тон заявлению усмехнулся Всевышний. — Забыли, что Бог есть Любовь? Противоречите канону?

— Никак нет, Всевышний!

Я смиренно опустил очи долу.

— Просто в интересах дела я придерживаюсь другой установки.

— Любопытно будет узнать?

— «Если ненавидят, но боятся — пусть ненавидят!»

— Хм!

Вот теперь Господь хмыкнул «по-настоящему». Хмыкнул — и на мгновение «отлучился в себя».

— Однако!.. Да, уважаемый ОУО — Вы ещё «тот перец»! Выходит, не зря на Вас «стучат» и «капают». Тут и самому впору задуматься об устойчивости кресла под задницей.

— Господи — и Вы туда же?!

— Шучу я. Шучу.

Однако я как-то не уловил шутки. А, если она и была — то формата «шутки, в которой — доля шутки». Похоже, семена действительно высеивались не на каменья: кое-что проросло.

Пока я мысленно оплакивал свою будущность, усмешка уже соскользнула с Его лица. Господь был человеком дела, а если и слова — то лишь того, которое гарантирует дело.

— Однако вернёмся «к нашим баранам»… Вопрос-то остаётся, любезный мой ОУО. Вопрос недобора поголовья. И речь уже — не о несоответствии штатов наличному контингенту. Хотя нам впору проводить оптимизацию управленческого персонала с сокращением штатов, чтобы жить по средствам. Дело — куда серьёзнее: мы проигрываем «в мирном соревновании двух систем». Происки ли это Сатаны, головотяпство ли земных сортировщиков, а может…

Господь выразительно покосился на меня.

–… не знаю. Но зато я твёрдо знаю, что положение стало нетерпимым. И ещё кое-что я знаю…

— А не могу ли и я узнать, Господи? — «дорвал я тельняшку».

— Можете: разнобой представлений об аде.

— И что же делать?

— Нужна унификация!

— Чего?!

— Представлений! Вот, почему мы приняли…

–???

— Я принял…

Я, таки, смутил Господа! И правильно: сколько можно намекать! Ладно, эти бездельники — но и Он туда же!

–… Я принял решение вступить в контакт с Сатаной.

Я покривил щекой — и даже почесал у себя за ухом. Ну, чтобы Господу нагляднее было моё скептическое отношение к этой затее. Или, как минимум — сомнение.

— Не думаю, что Он пойдёт на это.

Господь, разумеется, заметил, что я «написал» имя его врага с заглавной буквы. Заметил — но промолчал: зачем напрашиваться на очередную дерзость о равновеликости «товарищей»?

— А я думаю, что пойдёт!

–?

— Ведь это Вы его поведёте!

–…

На этот раз у меня не хватило резервов ни на вопросительные, ни на восклицательные знаки.

— «Надо, Федя!» — даже не усмехнулся Всевышний. — Для дела надо! Да и обстановку в Тайном Совете тоже не мешает разрядить. И, если Вы вернётесь «со щитом»…

Я насторожился: как это «вернётесь»?! Откуда?! И что значит «со щитом?». Но разъяснений не последовало, а углубляться самому — это самому «копать могилу». Самому себе, разумеется.

–… Так, вот. Если Вы вернётесь «со щитом» — так и быть: дам Вам триумф. Ну, как в Древнем Риме Сенат даровал триумф полководцу, одержавшему стратегическую победу. Триумф — «в полном комплекте».

Обещание было… многообещающим — но сейчас меня занимали совсем другие мысли, никак не связанные с грядущим триумфом. Предстоящая работёнка не давала мне возможности разглядеть лавры, которые ещё и не начали проклёвываться. Зато оргвыводы были вполне очевидны и несомненны: «цвели» — и даже «колосились».

— Весьма тронут, Господи, оказанным мне Высочайшим доверием и обещанием «конфетки»…

В этот момент Всевышний иронически хмыкнул: явно на тему «чёрного кобеля не отмоешь добела».

–… но боюсь, что «не по Сеньке шапка».

— Не пристало Вам бояться «Сенькиной шапки»!

— Понимаю — но нельзя ли разделить обещанные лавры на несколько пучков? Я — не жадный, Господи!

Обмен фразами, больше похожими на выпады фехтовальщиков, шёл без пауз и почти без мимики. Последнее — исключительно с моей стороны.

Господь, всё-таки, счёл возможным сопроводить свой текст демонстрацией служебного положения в форме надменности и категоричности. Так сказать — для лучшего усвоения материала.

— Грядущие лавры — по заслугам Ваши, уважаемый ОУО!

— Ещё раз тронут, но разве преуспеяние в таком деле зависит от меня?

— Считаю, что так!

–???

У меня уже не хватало слов. Нет, если бы на месте Господа находился какой-нибудь Варахиил, у меня нашлись бы слова — и количеством много больше одного.

— Придётся Вам постараться, ОУО. И не единожды, но дважды.

–???

Я вновь остался без текста — но на этот раз его и не требовалось: мои глаза сказали всё и без слов. Если бы я был артистом, то за один такой взгляд мне полагался бы «Оскар» — при полном отсутствии конкурентов за их смертью от зависти.

— Охотно поясню, — деликатно усмехнулся Всевышний. — Первый раз Вам надо постараться для того, чтобы Сатана принял Меня… То есть, не принял — а встретился… А второй раз — для того чтобы принял Вас…

Мой рот начал открываться — но не успел.

–…уже — на постоянной основе.

–…

Теперь мне не потребовались ни языка, ни глаза: я всё понял. Я понял, что контакт не планируется однократным, и моя миссия исполнением функции «сводни» не ограничится. С учётом нашего с Сатаной «дружеского» расставания, оптимизма во мне не наскребалось даже на то, чтобы занавеситься от пронзительного взгляда Господа хотя бы жалкой улыбкой.

— Ничего, ничего, — ободряюще похлопал меня по плечу Всевышний. — Несмотря на эпизодические сомнения, Я верю в Вас — а это главное. Если бы это было не так, моя Канцелярия уже давно бы оформляла Ваше эмиграционное дело для депортации на Землю. А так у Вас остаётся шанс утереть нос всем, не исключая и Меня. Отсюда — вывод: за работу, товарищ! Завтра, в это же время…

Господь покосился на напольные часы.

–… Я жду Вас с информацией о проделанной работе. Надеюсь, Вам будет, о чём информировать Меня.

Доброе пожелание прозвучало не совсем по-доброму. Да и многозначительность, которой Господь сопроводил пожелание, не сулила мне ничего хорошего. К несчастью, я не имел оснований разделить надежды Всевышнего. Но не разделить их я имел ещё меньше оснований, и без того отсутствующих. Поэтому я счёл за благо остаться не только без текста, но и без мимики. Не по-строевому уронив голову, и даже не щёлкнув каблуками, я молча растворился в воздухе…