Преступление из наказания

Александр Черенов

Висящим в петле под потолком служебного кабинета обнаружен труп прокурора области. Самоубийство? Убийство? Расследование осложняет серия странных смертей, наводящих на мысль об их связи со смертью прокурора… Книга содержит нецензурную брань.

Глава седьмая (наши дни)

— Разрешите, товарищ генерал?

В дверь без стука просунулась голова «Новичка». Я покосился на настенные часы.

— Быстро ты… Ну, входи.

«Новичок» не понял моего «быстро ты»: одобряю или осуждаю — и в кабинет вошёл с меньшим энтузиазмом, чем просачивался.

— Садись: в ногах правды нет… Хотя сегодня её нигде нет…

Надеюсь, ты с доброй вестью? А то, знаешь, как в старину поступали с гонцами «неправильной ориентации»?

Лицо «Новичка» тут же исполнилось понимания: белое с красным. Папку он открывал рукой, заметно дрожащей, хотя, может, и по другой причине.

— Это — ещё не заключение, товарищ генерал… То есть, я хотел сказать, что это — ещё не официальное заключение, а так: набросок со слов эксперта. Но он клянётся и божится, что с официальной бумажкой этот текст не разойдётся даже в запятых!

— С предисловием ясно, — усмехнулся я. — Переходи к сути.

— Слушаюсь. Так, вот: труп в морге «сдал» на анализы кровь и мочу.

— Хорошо! — одобрил я, и не только факт «сдачи», но и формулировку. Чем больше я узнавал «Новичка», тем больше он мне нравился. Конечно, парень ещё не дошёл до нужной кондиции, но был на верном пути.

— С ними, а также с прочей «требухой», я и отправился к экспертам. Благодаря Вашей протекции, товарищ генерал…

Я благодарно улыбнулся… в адрес заведующей, не оставившей без внимания не только меня, но и мою просьбу.

–… «биологи» отставили все дела и занялись нашим. Сами понимаете, товарищ генерал, когда «а, ну-ка, девушки, а ну, красавицы!», результат неизбежен.

— В крови и моче трупа обнаружены следы нервнопаралитического газа?

— В крови и моче трупа обнаружены следы нервнопаралитического газа, товарищ генерал!

— «Черёмуха»?

— Никак нет, товарищ генерал.

— «Гражданский аналог»?

— Не-а!

Под «неуставную» «не-а» «Новичок» позволил себе ещё и «неуставную» улыбку.

— Баллончики с таким газом не продаются без разрешения, наравне с травматическим оружием. Угадайте с трёх раз, товарищ генерал!

За такое забвение «устава» хотел я ему «угадать по-генеральски», но своевременно вспомнил, что «мы — мирные люди…».

— Спецсредство?

— Оно самое, товарищ генерал.

— И?

Многозначительным взглядом я пригласил сыщика к ответу, и тот «не задержался в дороге».

— Так точно, товарищ генерал: у секретарши был такой баллончик.

— Был?

— Да, был. Это показали её товарки по приёмной, уборщица…

и ещё один товарищ, который лично отпускал ей товар.

— И куда дёлся этот товар?

«Мальчонка» улыбнулся.

— «Жив-здоров»: обнаружен лично мной в окрестностях прокуратуры. Точнее: в кустах при выходе с заднего «кирильца».

— Ещё скажи что-нибудь про отпечатки! — хмыкнул я. Такое бодрое начало было слишком хорошим для иной реакции, и я не верил в чудеса.

— Обязательно скажу! — «не остался в долгу» «Новичок». — Баллончик я сразу же передал Семёнычу… ну, эксперту из НТО.

— И?

Улыбка «Новичка» прибавила в размерах.

— «Они самые-с и есть-с», товарищ генерал!

— Неплохо.

Вопреки заявлению, я и не спешил преисполняться энтузиазма. Не по причине скверного характера, и не в порядке назидания молодому следователю: что-то не позволило мне отдаться радости без возражений. Скорее всего — мысли. «Неправильные» мысли вчерашнего оптимиста, неоднократно подправленные реалиями бытия.

— Да, неплохо. Но это ещё не состав преступления. Конечно, при желании можно «развернуть», но… У тебя есть такое желание?

— У меня есть желание докопаться до истины! — выкатил грудь «Новичок».

— Даже, рискуя закопать себя?!

Грудь «Новичка» закатилась обратно.

— Виноват, товарищ генерал…

Парень умнел на глазах.

— Ничего, ничего… А что — по сигаретам?

«Новичок» вновь отказался от услуг «суфлёра»: вероятно, зубрил всю дорогу назад.

— Сигареты марки «Давидофф» курил не покойный, товарищ генерал.

— Ну, на «открытие Америки» это не тянет.

Под эту фразу мне не было нужды хмыкать: прокурор не курил. И не только сигареты «Давидофф»: вообще. Из тех, кто «в наш тесный круг не каждый попадал», сигареты этой марки курил только один человек: «Автандил». Я, конечно, не знакомился с содержимым пепельницы из кабинета прокурора, но в этом и не было необходимости: все остальные «сильные мира сего» либо не курили вовсе, либо курили «Мальборо». Почему-то всегда — «Мальборо». Может, потому, что в сознании этих «детей социализма» «Мальборо» являлось воплощением мечты о капиталистическом рае? Так сказать, визитная карточка? Чёрт его знает, но дело обстояло именно так: не «Данхилл», не «Лаки страйк», не «Честерфильд» — только «Мальборо». Всегда — «Мальборо». «Автандил» в единственном числе выпадал «из дружных рядов»: мужичок был с претензиями на оригинальность.

— Но, если не покойный — то кто? Не по свидетельским показаниям, не по нашим предположениям: по заключению экспертизы?

— Заключение экспертизы имеется, товарищ генерал!

— Сравнительной?

«Новичок» добавил стеснительности в улыбку — и не «по уставу», а от души.

— Видите ли, товарищ генерал… Я, конечно, «не заскочил

по дороге» за образцом к товарищу прокурору… Но уборщица, материально заинтересованная мной…

Он художественно поработал бровями: вылитый я!

–… предъявила мне «заныканную» пачку «Давидофф», не только уже початую, но и с «початой» сигаретой. Со слов бабульки, эта пачка осталась на «гостевом столике»…

— Т-образная приставка?

— Так точно. Так, вот: пачка «задержалась» там после одного визита недельной давности. Правда, «задержалась» она там ненадолго: бережливая старушка «заныкала» не только пачку, но и ополовиненный «бычок». По её словам, хотела побаловать внучка «господским куревом».

«Новичок» сделал наглую паузу, в продолжение которой осмелился даже «щипнуть» меня интригующим взглядом.

— «После одного визита недельной давности»? — сразу же вычленил я главное звено. — «Аркадий, не говори красиво!».

«Новичок» улыбнулся: не исключено, что он был знаком с «Вишнёвым садом» Чехова. Да и то, чего не бывает «в биологии»!

— «Автандил», товарищ генерал. И ещё: по словам уборщицы, она «в дырочку» видела, как «вчерась этот чёрный дымил, как паровоз». Текст — от первоисточника.

Если «Новичок» ожидал от меня приступа восхищения, то напрасно. Я без труда воздержался и от неуместного энтузиазма, и от вполне уместной паузы. И не в порядке назидания: «от жизни такой».

— И что, ты уже готов сделать вывод?

Я не ошибся с реакцией: мои слова пролились освещающим душем. «Новичок» перестал улыбаться и ждать «конфетки». В следующий — от кончины ожидания — момент он уже растерянно пожимал плечами. Но «политического мужества» на «чистосердечное признание» у него хватило.

— Нет, товарищ генерал: не готов.

— Почему?

Визави ещё раз дёрнул плечом.

— Слишком много всякого… Одно противоречит другому…

— Противоречит?!

Лицо «Новичка» прибавило в смущении.

— Согласен: не сообразуется. Мне почему-то не верится в коллективный умысел. Ну, то есть, в согласованность действий секретарши и «Автандила». Не просматривается ничего общего. Ничего не связывает этих людей. Люди типа «Автандила» пересекаются с людьми типа этой девицы только в приёмных, и то через «забор».

Поощряя творческое начало в своих подчинённых, я всегда снисходил к трезвомыслию и скепсису. Снизошёл я и на этот раз.

— Рад, что ты не впал в эйфорию. Но и для «обратного впадения» оснований тоже нет. Кое-что мы уже надыбали. Во всяком случае, тупика я не вижу, потому что вполне просматриваются направления поиска. Другой вопрос, что их — не одно…

Я прихватил зубами губу, и «отлучился» за окно.

— Да и насчёт отсутствия согласованности я бы не стал торопиться с выводами. Разумеется, я не говорю о заговоре: «Автандил» и девица» — это даже не смешно. «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань!». Только в романе «галантерейщик и кардинал — это сила!». Хотя момент совпадения не исключён…

Челюсть визави непритворно отвисла.

— «Момент совпадения»?!

— Да. Именно в такой редакции, дружище. Согласованных действий не просматривается, тут ты прав, но разве так, уж, исключён «фактор наложения»?

Взгляд «Новичка» прояснился.

— Чёрт возьми!..

— Вот именно, парень. У товарищей… у каждого из товарищей, и не только этих…

–???

— Да-да! Так, вот: у каждого из товарищей мог быть свой мотив, направленный на достижение общего для всех результата. Заметь себе: самостоятельно направленный и самостоятельно же реализованный.

В этот момент дверь в кабинет распахнулась, и на пороге не только без «Разрешите?», но и без «Здравствуйте!» появился «Важняк».

— «Как всегда, говорите не о том, о ком нужно»! — на ходу процитировал он.

— «А зачем же военной контрразведке так грубо совать свой нос в чужие дела?!» — не остался я в долгу.

Мы лаконично посмеялись — «в отсутствие» «Новичка»: представитель молодого поколения явно не был знаком с классикой советского шпионского детектива, сценку из которого мы и разыграли сейчас.

— И? — не ограничился я движением брови.

Занятый устройством задницы в кресле, «Важняк» ответил не сразу. Это не только не помешало, но и позволило мне сделать вывод: распустил я своих подчинённых. Тем более что «Важняк» не замедлил соответствовать выводу.

— А что «И?», товарищ генерал? Как сказал один товарищ, «а у нас плохо не бывает»!

— А, вот, и бывает! — многообещающе поводил я глазами. — Может быть — в порядке исключения.

«Важняк» демонстративно «смутился».

— Виноват, шеф…

— Давно бы так! «Накопал»?

— Так точно!

— И?

Лицо «Важняка» расплылось до ушей.

— Девица — не только «с прошлым», но и «с настоящим»!

— И что, там, насчёт «скелетов» и «червей»?

Тут «Важняк» превзошёл Листа, не говоря уже о Корейко и Бендере.

— Девица — «сплошной скелет», и шкафа не требуется! А «червяков» — хоть на рыбалку отправляйся!

— Выкладывай всё: и «скелет», и «червяков»!

Словно заправский бенефициант, «Важняк» умело выдержал паузу. И лишь стимулированный моим «огнедышащим» взглядом, он включил звук:

— Ну, о том, что «пальчик» на бокале — девицы, мой коллега, полагаю, уже поставил Вас в известность?

— Уже стою в ней, — хмыкнул я. — Не тяни!

«Важняк» немедленно исполнил «Хэндэ хох!».

— Всё понял, шеф. Итак, о девице. До поступления на работу в областную прокуратуру девушка — уже тогда не девушка — работала… в прокуратуре города. Трудилась она в смежных профессиях: секретарши и «по совместительству» любовницы городского прокурора. Угадайте с трёх раз…

— Не надо! — поморщился я. — Чего бы мы стоили, если бы не знали «этапы большого пути» нашего «героического» прокурора!

На этот раз «Важняк» смутился почти по-настоящему.

— Извините, шеф… Да, наш «клиент» тогда «окормлялся» только городскими «донорами»… Да, так вот, о девице. Видимо, настолько хороша оказалась она в постели, каковую заменял диван в комнате отдыха прокурора, что тот устроил её в юридический институт, на вечерний факультет.

— Подложил под декана?

«Важняк» ухмыльнулся.

— Нет, шеф, даже этого не потребовалось. Указание декану вечернего факультета «дали лично» ректор, которого прокурор, неглупый уже тогда мужик, умело «взял за жопу» по лирическим основаниям.

Я экономно выгнул бровь.

— Ректор любил молоденьких девочек?

— Нет — молоденьких мальчиков.

«Важняк» не хуже меня поработал с бровью.

— Качественные фото ректора «in flagranti delicti» помогли ему качественно же проникнуться осознанием момента — и девица получила диплом почти «без отрыва от дивана». Правда, на тропу юриста вступать она не спешила, а тут, как раз, нашего «героя» выдвинули. Ну, а уже он выдвинул девицу. То есть, она теперь стала заведовать не только диваном, но и приёмной. В подчинении у неё оказались целых три человека: машинистка, курьер и уборщица.

— Начальник! — «согласился» я, правда, без должного почтения к адресату.

— А то! — не задержался «с консенсусом» «Важняк». — Правда, начальствовать девице было некогда: диван, стол… другие… «постельные принадлежности»… Да и народ канцелярский «не первый день был замужем», так, что вполне обходился без руководящего начала.

— Идиллия!

— Ещё бы! — вновь не стал оппонировать «Важняк». — И всё бы ничего, только девица забыла простую истину: «ничто не вечно под луной».

— Прокурор «намекнул на дверь»?

«Важняк» осклабился.

— На дверь с табличкой «отдел надзора по гражданским делам». Девица сунулась, было, туда, но с «диванным» образованием и критическим минимумом мозгов делать там было нечего. Она к благодетелю: «За что?!». Тот её — этажом ниже: в общий отдел.

Улыбка едва уже помещалась на лице «Важняка».

— Но ведь не даром сказано: «хрен редьки не слаще». Работа в общем отделе тоже не синекура, как и любая работа… кроме диванной. Пришлось нашему «герою» водворять её обратно: «для приобретения опыта». По счастью, которое также организовал прокурор, место оказалось не занятым.

«Важняк» сделал паузу и нагло уставился на меня.

— Слово предоставляется мне? — «догадался» я. — О кей: не занятым оказалось только это место, но не место на диване. Я прав?

«Важняк» художественно «прокис» лицом.

— В тысячный раз: не интересно с Вами, шеф!… Ну, да: пока девица тщетно пыталась набраться опыта, диван «занял другой товарищ».

— «Товарищ»?

— Нет-нет! — обложился руками «Важняк». — Покойничек был мужиком правильной ориентации. Поэтому на роль «товарища» была определена — без малейших возражений с её стороны — молоденькая и смазливая машинистка. Ну, девочка за компьютером. Как Вы могли заметить шеф, секретарша — дама весомых достоинств. Но один недостаток у неё, всё же, имеется. Даже два. Первый — возраст. Второй — б/у. Товарищ «побывал в употреблении» — и преизрядно.

— «Конфликт интересов»?

— Какое, там! — ухмыльнулся «Важняк». — Секретарше — под тридцать, машинистке — под двадцать: какой тут может быть «конфликт интересов»?! Это, можно сказать, «разные весовые категории»! Для нашей секретарши — полная безнадёга!

— Места её не лишили, но отказали в содержании? — не слишком потратился я на догадку.

— Вот именно, шеф! Как мне удалось прояснить, и без особых усилий, между прокурором и бывшей «пассией» состоялись, минимум, два «крупных» разговора. Все на этой почве. То есть, на почве различных взглядов на решение «материального вопроса». Товарищи не стеснялись — ни занимаемых должностей, ни в выражениях, не вполне соответствующих этим должностям. Свидетели показали…

«Важняк» похлопал по кожаной папке перед собой.

–… что секретарша даже выставила прокурору ультиматум: или он выполняет своё обещание, или она «сдаёт его со всеми потрохами». Редакция — свидетелей.

— И что это за обещание, ты выяснил?

— Секрет Полишинеля! — хохотнул «Важняк». — Я бы, конечно, мог приписать себе заслугу в героическом добывании, но чего не было, того не было. То есть, ничего не было: ни заслуги, ни героизма, ни добывания. А не было потому, что не нужно было. Есть такое «избитое» выражение: «Об этом не знал только ленивый». Так, вот, в нашем случае не знать «об этом» даже ленивый не смог. Потому что девица — в этом отношении не последняя дура — на каждом углу оправдывала свою диванную службу тем, что прокурор «обещались ей отписать» двухкомнатную квартиру или в новостройке, или сталинского типа.

— Хм!

Я не мог не отдать должное женской предприимчивости: классическое «и рыбку съесть, и…» всё остальное, согласно перечню.

— Кроме того…

«Важняк» нагло «притормозил» меня оттопыренными ладонями «ко мне лицом».

–… прокурор ежемесячно, а чаще в порядке разовой помощи, отписывал ей суммы, в разы превышающие её месячное содержание. Чтобы не быть голословным — да не дадут мне соврать информаторы — несколько раз это были суммы в пятьсот долларов, несколько раз — в тысячу. Чаще, как утверждают всё те же источники, суммы варьировались от ста до трёхсот долларов за раз.

— «Эх, раз, ещё раз, ещё много, много раз»? — хмыкнул я.

— Совершенно верно шеф: мелкие платежи осуществлялись по нескольку раз в месяц. То есть, «итого» набегало до тысячи «условных», но таких конкретных единиц.

— И вдруг?

— Ну, не совсем так, — покривил щекой «Важняк». — Но девица стала замечать, что «рог изобилия» то ли иссякает, то ли начинает течь в другую сторону. Она с «иском» к прокурору: «Was ist das?». А он ей…

— «И без Вас любая даст»?

«Важняк» коротко хохотнул, и ещё раз немножко обнаглел: «неуставными» аплодисментами сверх текста.

— Браво, шеф! Только наш «герой» указал девице на место — и не на то, что на диване — более доходчивыми словами.

— С использованием местных идиоматических выражений?

— И ещё, каких!

— А что — по «жилищному вопросу»?

«Важняк» ухмыльнулся и «подрос» указательным пальцем.

— Законный вопрос, шеф. Так, вот: в ответ «на бесстыдные домогательства» бывшей пассии наш главный законник намекнул ей, что она не только не получит нового места жительства, но и вполне может лишиться имеющегося. «Перейти этажом ниже», как выразились товарищ прокурор.

— А девица, конечно, живёт на первом этаже?

Я прозвучал не столько вопросительно, сколько утвердительно — и лицо «Важняка» опять расплылось в улыбке.

— Совершенно верно, шеф! Так, что намёк товарища прокурора — вполне «читабельный».

Не слишком глубоко погружаясь в раздумья, я пробежался пальцами по столешнице.

— Полагаю, девица не осталась в долгу?

— Разумеется. Помимо традиционных пожеланий «белых тапочек», она также намекнула товарищу, если текст… «открытым текстом» можно считать намёком. Тётенька заявила «неблагодарному члену» — редакция информатора — что и она может устроить ему переезд на новое место жительство: в Воркуту или Магадан. Ничего, да, шеф?

И «Важняк» принялся сверлить меня глазами, явно домогаясь «соучастия в энтузиазме». Но я не успел «проявиться»: упорно молчавший доселе «Новичок» «сыграл на опережение».

— Не вижу причин для радости: это, скорее — за девицу, чем против неё.

— Неужели?

Ничуть не обескураженный, «Важняк» не удостоил «наглеца» даже презрительного взгляда: глаза его по-прежнему «обслуживали» меня. Такая постановка — и вопроса, и на место — «Новичка» не смутила.

— Прокурор угрожал секретарше «переездом на нулевой этаж», а она ему — всего лишь «командировкой» в «солнечный» Магадан. Как говорится, «две больших разницы».

— Ты хочешь сказать, что у девицы не было интереса к «окончательному решению вопроса»?

Это уже я включился в обмен мнениями: «Важняк» потихоньку начинал оторопевать от «прогрессирующей наглости» оппонента. В ответ на моё даже не возражение «Новичок» не слишком уверенно пожал плечами.

— Думаю, товарищ генерал, что секретарша была заинтересована в получении квартиры больше, чем в «воздаянии по заслугам».

Я переключился на «Важняка».

— Слышал?

Не забыв отметиться «лучезарным» взглядом в «Новичка», тот покривил щекой.

— Слышал! Только это не отменяет факты. Ладно, если бы «разговор по душам» состоялся», как говорится, «на днях». Но ведь последний раз это было… в последний раз для прокурора! Девица с начальником «обменялись мнениями» буквально за час до окончания рабочего дня! А мы знаем, что конец рабочего дня не стал концом дня! Точнее, концом дня разборок! Вспомните камеру наблюдения! Девица вернулась, когда все уже разошлись по домам!

Палец «Важняка» опять поработал восклицательным знаком, которых у него и так набралось на каждое предложение.

— Все, кроме прокурора! По предварительному заключению экспертизы, смерть наступила… ну, разумеется, «плюс-минус», вскоре после «явления» девицы!

— Вскоре?!

«Важняк» поморщился.

— Ну, хорошо, шеф: «согласуется по времени с появлением девицы». Годится такая редакция?

— Редакция — да, довод — нет!

«Важняк» заскрежетал зубами, потому что автором этих слов оказался не я. Не смущаясь различием в чинах и опыте, «Новичок» продолжал «терроризировать» старшего товарища.

— Явная натяжка, товарищ генерал!

Словно возвращая долг оппоненту, он тоже не удостоил его даже уничижительного взгляда.

— Чтобы делать такие предположения, надо принять на веру «правду» киношных детективов. Только в них время наступления смерти устанавливается с точности до секунды.

«Новичок» был прав. В реальной жизни фокусов типа «как взглянул — так сразу и установил» не бывает. Даже, когда эксперт пытается действовать «по науке»: вставляет термометр подмышку, в рот или задний проход трупа, или жмёт на трупные пятна, засекая время, за которое они восстановят цвет, никаких гарантий это не даёт. Точнее, это не даёт никаких гарантий для установления точного времени, до минуты включительно. Разброс всегда в пределах нескольких часов. Нередки случаи, когда установить время наступления смерти и вовсе не удаётся, если тело «полежит» и «подвергнется». В таких случаях, не подлежит установлению не только время смерти, но даже причина. Разумеется, если только это происходит в жизни, а не в кино.

— Тебе мало улик?

«Важняк» раздражённо покривил щекой: на полноценную иронию то ли не хватило ресурса, то ли хозяин берёг его для новых «происков» оппонента.

— Напротив, слишком много, — ни на градус не потеплел «Новичок».

Пытаясь водрузить на лицо ухмылку, «Важняк» повернулся ко мне.

— Шеф, надо «колоть» девицу! Верьте мне: надо «колоть» девицу!

— «Колоть»? Насчёт «приведения в исполнение»?

Я «поинтересовался» слишком вежливо для того, чтобы «Важняк» хотя бы не порозовел. Но это не помешало ему сохранить верность установке «Погибаю — но не сдаюсь!».

— Ладно, пусть будет по-вашему: насчёт участия! Или соучастия!

— Соучастия в приведении?

— Да, чёрт возьми!

То, чего не удалось сделать «Новичку», удалось сделать мне: «Важняк» частично «вышел из берегов». Его настойчивость в ориентации на девицу меня не удивляла: в прежние времена я и сам «переориентировался бы». Да, что, там, «в прежние времена»: и сейчас была такая возможность! А была оно потому, что под неё было всё: и подозреваемый, и мотив, и «квалифицированный набор улик», достаточный для вынесения приговора любым судом. Особенно, по нынешним временам.

— «Да, чёрт возьми»?

Не «под влиянием», а в целях назидания я забрался октавой повыше.

— Хорошо: пусть «забирает». Я — о чёрте. Давай зациклимся на девице. А куда мы денем всех остальных? Куда мы денем всё их «наследство»? Исключим из описи, дезавуируем «отказником» — или соберём до кучи? А, если собёрём до кучи, то что: бросим жребий? «На глазок» прикинем «распределение обязанностей»?

«Важняк» открыл рот, немного поработал Коньком-Горбунком — и остался без текста.

— То-то и оно, — «приговорил» я товарища. — Нет, приятель: как говорил Владимир Ильич: «Мы пойдём другим путём!».

— Каким? — мрачно «вынырнул» из-под бровей «Важняк». Я усмехнулся.

— Тем, который наметил уже другой товарищ — Адольф Алоизович: «Vorbereitet, vorbereitet und vorbereitet!»

–??? — в унисон отработали «англоязычные» «враги-соратники».

— «Готовиться, готовиться и готовиться!»…