Две стороны. Часть 1. Начало

Александр Черваков, 2021

Простыми, искренними словами автор рассказывает о начале службы в армии и событиях вооруженного конфликта 1999 года в Дагестане и Второй Чеченской войны, увиденные глазами молодого офицера-танкиста. Честно, без камуфляжа и упрощений он описывает будни боевой подготовки, марши, быт во временных районах базирования и жестокую правду войны. Содержит нецензурную брань.

Ростов-на-Дону. Штаб СКВО

В Волгограде к Александру в плацкартный вагон подсел майор войск связи, ехавший со своей женой в отпуск. За бутылкой коньяка, которым угостил офицер, они быстро познакомились, и Щербаков рассказал ему свою невеселую историю о призыве в армию.

«Не грусти, — сказал майор, — войны сейчас нет, пошлют куда-нибудь в Сибирь, два года — не двадцать пять лет, как в царские времена, пролетят быстро. Главное, поставь себя сразу как командир. На поводу у солдат не иди, а то они люди такие, особенно «деды» и дембеля. Поблажек им никаких, всё по уставу, в противном случае сядут на шею и ножки свесят. Это я по своему опыту — по-доброму с ними нельзя. В общем, куда солдата ни целуй — везде жопа, как говорят у нас в армии. Познакомишься с офицерами, они тебе помогут в жизнь армейскую втянуться».

После пары забавных случаев из офицерской жизни и полбутылки армянского коньяка Щербаков совершенно расслабился и заснул уже без тягостных мыслей о будущем.

Выйдя из вагона в Ростове, Александр отправился искать гостиницу, так как в штаб округа ему нужно было явиться завтра к десяти часам утра. Первые злоключения начались еще на привокзальной площади в Ростове, и всё из-за того, что Сашка не взял паспорт. Большая сумка сразу привлекала внимание ментов-ППСников — они тут же останавливали проверять документы. Для ростовских милиционеров военный билет и предписание с печатью, видимо, не являлись документами, подтверждающими личность человека. Приходилось очень долго доказывать, что ты не «индюк» и прибыл в штаб СКВО, а в сумке у тебя не взрывное устройство. Причем сцены обыска проходили прямо на глазах у прохожих. В отделение милиции не забирали, но Сашка чувствовал себя в крайней степени униженным. Наглости и хамству ростовской милиции не было предела. Щербаков был беззащитным в чужом городе, и «охранять мирный покой» таких «граждан» ему хотелось еще меньше. В гостиницы тоже без паспорта не селили, даже в гостиницу «Звезда», хотя там проживало много командированных военных, путь закрыт — по военному билету не заселяли. Подвергаясь очередным обыскам и проверке документов, Александр с трудом добрался обратно до железнодорожного вокзала. Там он сразу направился к дежурившим милиционерам.

«Товарищ лейтенант, — обратился он к старшему по званию, — у меня такая проблема», — и Щербаков рассказал ему про историю с паспортом, который якобы у него забрали в военкомате на хранение, про предписание прибыть в штаб СКВО, про «обыски» и невозможность заселиться в гостиницы, — «Посоветуйте, что мне делать? — закончил он. — Или забирайте сразу в «обезьянник». Призвали в армию служить, а из меня на каждом шагу преступника делают».

Лейтенант, как ни странно, с пониманием отнесся к «приключениям» Александра. Проверив военный билет и предписание, он сказал:"Сейчас иди на второй этаж, там гостиница при железнодорожном вокзале. Попроси в регистратуре, чтобы тебя поселили по военному билету, ну если не поселят, возвращайся, что-нибудь придумаем. И по городу лишний раз не шляйся, раз у тебя такая ситуация с паспортом."

Тем временем, дома мама пошла к бабушке-гадалке, узнать, что ждет её сына. Бабулька жила на окраине в полуразвалившейся избушке, пополняя свою небогатую пенсию предсказаниями и различными приворотами-отворотами. Она долго жгла церковные свечи, раскладывала карты и молилась на закопченные иконы.

«Не волнуйся, — сказала старушка, — сын будет служить недалеко от дома. Живой будет. Вижу, что всё будет у него хорошо».

Немного успокоенная мама вернулась домой и всё в подробностях рассказала отцу.

«Не верю я всем этим гадалкам, — ответил отец. — Ну раз ничего плохого не сказала, и то хорошо. Ты, мать, не переживай, ему что, десять лет, что ли? И войны, слава Богу, нет никакой. Может, и правда, где рядом служить будет».

В гостиницу Александра поселили, вопрос решила шоколадка и жалостливый рассказ о призыве в армию. Женщина-регистратор средних лет определила Сашку в восьмиместный номер эконом-класса. В номере, больше напоминавшем, по представлению Щербакова, казарму, было занято всего две кровати. Мужик с сыном-подростком оказались земляками Сашки, как говорится, «земля круглая», правда, в его городе они жили не так давно — бежали из Казахстана, когда там начались беспорядки и притеснения русских. Попив чаю с бутербродами, Александр улегся спать, заново переживая все сегодняшние неприятности.

На следующее утро Щербаков, взяв с собой только «военник» с предписанием и оставив привлекающую ростовских блюстителей порядка сумку, направился в штаб округа. Смешавшись с толпой ростовчан и гостей города, он уже ничем не привлекал к себе внимания. На КПП штаба он предоставил документы дежурному по штабу капитану, тот зарегистрировал Щербакова в журнале, куда-то позвонил и после сказал Сашке: «Тебе в сорок шестой кабинет, на четвертый этаж к подполковнику Кудасову. Он занимается распределением».

Александр по лестнице поднялся на четвертый этаж, нашел нужный кабинет и робко постучал в крашенную бежевой краской деревянную дверь.

«Разрешите войти, товарищ подполковник, — Сашка перешагнул порог кабинета. — Лейтенант запаса Щербаков прибыл на распределение для прохождения воинской службы», — отрапортовал Александр и подумал: «Какие странные слова, просто сон какой-то. Лейтенант Щербаков — нонсенс».

На столе стояла красивая чернильница в виде танка Т-34 с откинутыми на башне люками и торчащими из них карандашами и шариковыми ручками. За столом, на котором громоздилась куча бумаг, стояла лампа с зеленым абажуром («Прямо как у Ленина», — промелькнуло у Александра), сидел пожилой лысеющий подполковник Кудасов с лихо закрученными буденновским усами.

— Проходи, присаживайся. — расправил усы подполковник. — Давай документы. Так, значит. Что, говоришь, заканчивал?

— Волгоградский политех, — ответил Александр.

— Значит, из Волгоградской области? — вынул из чернильницы ручку Кудасов. — И на кого учили на кафедре? На танкиста? — вчитывался он в военный билет. — Рядом с домом служить хочешь? — неожиданно сказал он.

Сашка не поверил своим ушам!

— Конечно, хочу! — выпалил он. — А что для этого нужно сделать?

— Пойди на первый этаж в буфет, купи две бутылки минеральной воды, только холодной, а то что-то сушняк какой-то с утра.

Александр не понимал, шутит офицер или нет. — Может чего покрепче, товарищ подполковник? — вскочил Щербаков.

— Воды, лейтенант, да побыстрее, пока у меня настроение хорошее! — нахмурился Кудасов. — Покрепче вчера было.

Сашка сорвался с места, мигом слетел на первый этаж, нашел буфет, купил три «полторашки» минеральной воды и через десять минут уже опять сидел у Кудасова в кабинете, наблюдая, как он пишет очередное предписание.

«Значит, так, — осушив стакан холодной минералки, сказал полковник, — убываешь в Волгоград в воинскую часть 22220. На КПП отдашь вот это предписание. Там тебе всё скажут».

Александр был на седьмом небе от счастья! Служить рядом с домом, может, даже в Волгограде! О таком он и мечтать не мог. Надо срочно позвонить родителям, обрадовать. По пути, зайдя на переговорный пункт, он позвонил домой. Трубку взяла мама.

«Мама, привет! Меня служить в Волгоград направляют, рядом с домом, сегодня в Волгоград еду, в штаб дивизии! Скажи отцу, что всё хорошо!» — радостно кричал в трубку Сашка.

— Вот, а ты говорил «не верь гадалкам», — на кухне мать укоряла отца, — а ведь гадалка так и сказала «служить рядом с домом будет».

— Ну и слава Богу, — соглашался отец. — Волгоград не Сибирь, тем более не Кавказ.

Сашка, опасаясь милицейских «обысков», осторожно пробрался в свой гостиничный номер на вокзале и до вечера не выходил оттуда. Все отрицательные впечатления о «гостеприимном» Ростове были стерты неожиданным поворотом событий. Вечером, сев на поезд до Волгограда, Щербаков забрался на верхнюю полку и долго не мог заснуть, вспоминая свою поездку и размышляя о том, как дальше повернется его судьба.