Ратибор. Прах и пепел

Александр Фомичев, 2023

И полгода не прошло с набега дружины Святослава на Великий караван Ослямбской империи, а бесчисленная вражеская орда, горя неуёмной жаждой мести, уже вовсю топчется на подступах к Мирграду. И с таким грозным противником русичи ещё никогда прежде не сталкивались. Так чья же рать возьмёт верх в эпическом противостоянии Запада и Востока? Сбудется ли пророчество ворожеи Благаны? И кто же всё-таки пытался отравить князя да знатно пакостил рыжебородому богатырю и его друзьям? Ответить на эти вопросы поможет седьмая часть сказания о могучем воине Ратиборе из племени русов.

Глава 4. Змейград

— Значит, в том походе крайнем ломанули вы с князем во главе некий караван заморский, убив в довесок ко всему наследного принца великой Ослямбской империи, у которой… Сколько ратников в войске-то? Десять раз по десять, если в тысячах? — правивший телегой Володий, весь помятый после ночной попойки, покосился на угрюмого Ратибора, неспешно ехавшего рядом по Степному тракту на своём вороном. Молодому богатырю так же явно было не очень хорошо после вчерашнего. Впрочем, куда лучше, чем дрыхнувшему мертвецким сном в повозке купца Емельяну, который с утра встал только потому, что обнаружил подле себя на столе, где и заснул, жбан с вином, тут же умудрившись осушить его да заказать себе ещё, то есть попросту говоря, шустро налакаться по новой. Благо на старые дрожжи разошедшемуся баламуту хмель лёг просто отлично.

Друзья гуляли почти всю ночь, задремав, лишь когда уже начало светать. Ясное дело, что рано утром, с петухами, как собирались, выдвинуться не получилось: товарищи выползли из «Лисьей норы» лишь к обеду, что очень разозлило Ратибора, обещавшего хозяйке убраться пораньше. Впрочем, та не особо осерчала, с пониманием отнесясь к случившемуся гульбищу; ну с кем не бывает. Тем более расплатились путники щедро, а могучий великан ещё ночью, после пары литров хмеля клятвенно заверил Смиляну, что гильдия воров да убийц точно её не побеспокоит, ибо владеет он даром убеждения, который и всенепременно применит к разбойникам по прибытии в Змеиный град. Что это за дар такой, Ратибор не стал уточнять, и лишь Емельян отлично его понял, но предпочёл с приятелем не спорить. «Авось пока доедем, ветерок в головушке и переменится…» — покумекал про себя лениво добро налакавшийся к тому времени непутёвый летописец.

— Ну да, где-то так… — тем временем пробурчал Володию в ответ рыжеволосый гигант, жадно отхлёбывая из бурдюка с прохладной водицей. — Около ста тысяч воителей у них. Ну и россыпь машин разных осадных диковинных. Про тараны уж молчу…

— М-дя-я-я-я… — протянул огорошенно Володий. — Не, народ, конечно, разное на базаре да в кабаках Мирграда балакает, но чтоб такое!.. И чего же вы собираетесь делать?

— Надавать им по шапке, вариантов-то не много… — фыркнул зло Ратибор. — Что нам ещё остаётся?..

— И как же, уж позволь полюбопытствовать, мы сдюжим ента осуществить?.. — Володий озадаченно крякнул. — Если не ошибаюсь, наше войско раз в десять меньше…

— Как, как… Понятия не имею, как сдюжим… — видно было, что Ратибору на эту тему размышлять приходилось не впервой. — Но сладить с ними надобно, иного выхода нет! Иначе… Карачун с серпом во плоти да наяву нам безобидным серым зайкой покажется!.. Я покамест лишь два способа вижу: надо теребить всех наших друзей да союзников и собирать такую же огромную рать… Хуже вариант, попробовать уморить ворога долгой осадой, дотянув до зимних морозов. Это ежели не срастётся объединить русичей…

— Хозяйка, вина!.. — раздался из телеги полусонный, полный страдания голос очнувшегося Емельяна. — И не трясите так харчевню, изверги, а то меня сейчас наизнанку вывернет…

***

Тихой сапой приятели, останавливаясь на ночлег в придорожных постоялых дворах, через три дня добрались-таки до цели своего путешествия. Население Змейграда насчитывало порядка двадцати девяти — тридцати тысяч человек, и это было самое крупное поселение русичей на юго-востоке, объединявшее вокруг себя ещё несколько городков поменьше; далее же простирались лишь бескрайние степи, принадлежавшие несметным диким кочевым племенам. В воинстве Змеиного княжества, одном из самых многочисленных в Древней Руси, состояло на постоянной основе не менее восемнадцати-двадцати тысяч витязей, и «змеи» достойно выступали последним рубежом, не позволяя наглым степнякам проникать через свои земли на территорию соседних государств.

Над массивными воротами, единственными в граде, уныло висел поникший под противно моросящим осенним дождём стяг «гадюк», изображавший прямоугольной формы щит, на котором возлежал меч, обвиваемый змеёй. Мирградские грамоты позволили беспрепятственно миновать пост охраны на входе Ратибору с Емельяном. Володий же слегка подзадержался, так как высланные ему покупателями, ожидающими свои товары, гостевые пригласительные бумаги оказались изрядно помятыми и подмокшими после первой встречи с разбойниками на Степном тракте. Но в конце концов бдительные стражники пропустили вовнутрь и юного купца из Мирграда, не забыв перед этим содрать с него двойную плату за проезд.

Погода на удивление наладилась, даже заставив странников скинуть плащи, чему способствовало выглянувшее из-за мутно-сизых туч солнышко, правда, едва уж греющее. Остановились трое путников в располагавшейся в полутора сотнях метров от входа в город таверне под названием «Клубок ужей», вскоре разделившись да отправившись каждый по своим делам: Володий потопал к первому из клиентов, а Ратибор с Емельяном — в кабак «Сброшенная чешуя», где им предстоял, по всей видимости, не самый лёгкий разговор с членами гильдии тамошней ячейки Ночного Братства. Предварительно приятели зашли к местному старьёвщику и сбагрили ему, не особо торгуясь, добытые ими на Степном тракте разбойничьи украшения да оружие. У соседнего барахольщика заодно прикупили и мошну под честно заработанное.

— Ты разузнал, о чём я тебя просил, Емеля? — сложив вырученные за трофеи кругляши в только что приобретённый, тут же изрядно растолстевший от монет кошель, Ратибор удовлетворённо подбросил его в воздух, затем повесил на пояс и, закинув секиру на плечо, покосился на вышедшего следом за ним от лавочника Емельяна. — Где хата Брадигоста?

— Да разузнал я, разузнал… Почапали, тут недалече, в Козьем проулке. Только не пойму я, чего ты там разведать хошь…

— Скоро расчухаешь… Веди давай! Да гляди не заплутай, оленёнок!

Время катилось к обеду, и на добротно мощённых булыжных мостовых Змейграда было вполне себе оживлённо, когда два друга подошли к неказистой избушке, при ближайшем рассмотрении оказавшейся давно уж не жилой. Печь в заброшенной халупе не чадила, зиявшие тёмными провалами окна оказались выбиты, садик был давно запущен, а металлический замок на входной двери проржавел чуть ли не насквозь и, совершенно явно, не открывался уж не один год. Товарищи обошли хибару по кругу и озадаченно переглянулись.

— Ты ничего не путаешь, Емеля? Мы точно пришлёпали по адресу?

— Конечно, Ратиборушка! Козий переулок, дом шесть… Ничего не понимаю… По идее, мы на месте! Но этого не может быть!..

— Вы чего тут трётесь, охальники?! — громко кряхтя, из соседнего домишки выполз древний старичок, сам уж, поди, забывший, в каком тысячелетии он на свет божий вылупился, и, потрясая гневно крепкой суховатой палкой, очевидно, используемой им как заместо клюки, так и дубинки, раздражённо возопил: — Переночевать негде, бродяги?! Аль место для попойки ищете?! А ну, пошли отсюда, тунеядцы, покудова я стражу городскую не кликнул! Они уж найдут, где вам прикорнуть, не сомневайтесь! Темница сырая по вам плачет! Не, ты глянь, рожи-то, рожи какие разбойничьи! Особенно эта, здоровенная рыжая морда!.. Ходят тутова всякие, колобродят, покоя не дают… Оставьте вы уже эту лачугу в уединении безмолвствовать; дайте постоять ей в тишине да отдохнуть от шума и гама!..

— Не ворчи, отец, мы же со всем уважением! — пробасил в ответ Ратибор. — Слышали, что тут дом славного воина Брадигоста расположен. Того самого, что как-то, в одну годину и на кулаках, и на топорах турнир княжий выиграл…

— Почему же в одну?! — обиженно прошамкал старик, и стало понятно, что дедок явно гордится своим соседством со столь именитым воителем. — Старый Хурум ещё помнит, что Брад сначала завоевал, а опосля минимум три года удерживал титул несокрушимого, и всё ради неё! Лучший боец нашего княжества в то время был, с этим не поспоришь!

— Ради неё… Ради Лютеги, что ль? — встрял в разговор любознательный Емельян, у которого явно проснулся интерес к происходящим событиям.

— Ну так ради кого же ещё?! — Хурум недовольно стукнул по мостовой своей палкой. — Брадигост в ней души не чаял! Да и она была к нему неравнодушна! Не одной пачкой писем страстных обменялись! Жаль, не судьба им вместе быть: Святославу отдал наш князь свою дочурку… Что, в общем-то, правильно: брак должен быть между равными по рождению, а несокрушимый, как ни крути, а простолюдин. Брад, правда, в Мирграде телохранителем при своей ненаглядной хаживает сейчас… Боюсь за него, дел бы не натворил! И как Таислав позволил, до сих пор диву даюсь! Горяч ведь наш чемпион и напорист!.. Чую, погубит его любовь к княгине!

— О как!.. — Ратибор хмуро обменялся удивлённым взором с Емельяном. — А не подскажешь, уважаемый Хурум, почему избуха известного воина в таком плачевном состоянии находится?

— Так знамо почему! Отец да старший брат Брадигоста, Данислав и Велимир, уж более десятка лет назад как пали в бою, угодив в засаду степняков на службе в Сизой заставе, на обходе… Ну а матушка Гасава, не осилив такого горя тяжкого, вскоре сама медленно зачахла, спустя год с небольшим… Брад и остался один! Посему его тут и не держало ничего, когда он решил вслед за Лютиком в Мирград отправиться… Как уехал, так и не возвращался более. А жилище его семьи теперь служит временным пристанищем для всякого разномастного сброда, любящего туды-сюды в окошки сигать, — дедуля вдруг осёкся и подслеповато прищурился, подойдя чуть ближе и попытавшись получше рассмотреть поражённо взирающих на него приятелей. — А вы, собственно, кто такие? Явно не местные, ибо эту историю все знают у нас… Так откель пожаловали, а? И чего тут разнюхиваете?! Топали бы отсюдова, лежебоки, пока я вам клюкой по башке не надавал! Сказано же, дайте домишке этому отдохнуть! Устал он! Как и я… Пойду-ка вздремну, а то опять разнервничался… Шляются тут всякие бездельники… — Хурум развернулся и, что-то бессвязно бормоча себе под нос, медленно потопал в избу, не обращая более внимания на замерших товарищей, тоже, впрочем, решивших за лучшее по-тихому ретироваться. Всё, что им было нужно, они узнали.

— Ну что, Емеля, — насмешливо зыркнул на поникшего княжьего племяша Ратибор, когда друзья отошли от покосившейся халупы, — говоришь, в Змейград Брадигост с год-полтора назад приезжал при первом отравлении? На похороны отца? Погибшего, как оказалось, с десяток лет назад!.. И грамоте он не обучен сызмала, но письмишко-другое, а то и целый ворох сердешный нацарапать обожаемой барышне, это справился, да? Эх ты, ищейка наш забубённый!..

— Прости, Ратиборушка! Кажись, я немножко ента, того, о…

— Обделался, и отнюдь не немножко!

— Я хотел сказать оконфузился! Но не могу не признать, скрепя сердце, что твоё словечко тоже подходит, медвежонок…

— Ещё бы! И получше твоего! — Ратибор ехидно осклабился. — Однако и взаправду, похоже, шуры-муры между Лютиком и её сторожевым псом могли завертеться под боком у нашего государя… Ладно, позже перетрём косточки змеиному чемпиону, а сейчас пошли уж извиняться да каяться пред ночными горшками. Послание Свята этим скоморохам при тебе? Вот и ладушки. Быстрее зайдём, быстрее выйдем…

— Скорее, чую я, чем живее зайдём, тем шустрее их вынесут… пятками вперёд!..

— Не бухти под лапу, Емеля! Я настроен вполне себе миролюбиво! Покамест…