День козла

Александр Филиппов, 2015

В небольшой Уральский городок приезжает на лечение к известной народной целительнице Первый президент России. Он уже не у дел, стар, немощен. Однако именно здесь, в провинции, он должен публично назвать имя своего преемника. Однако существуют политические силы, стремящиеся не допустить этого. Покушение на бывшего президента стремится предотвратить его телохранитель полковник ФСО Коновалов. По совпадению, он родом из этих мест…

VIII

Триста километров, которые отделяли городок от областного центра, машина майора Сорокина одолела за четыре часа. С завистью смотрел он на быстрые, сверкающие на солнце, словно трассирующие пули иномарки, то и дело пролетавшие с легким шелестом мимо его грохочущей, как ведро с гайками, служебной «Волги», давно выработавшей все мыслимые ресурсы. Разве на такой должен ездить начальник отдела УФСБ, главный борец с терроризмом на территории этого региона?

Давя на газ, и с замиранием сердца ожидая, что старый движок вот-вот захлебнется, сдохнет посреди не слишком оживленной трассы, майор вспоминал, каким безумным романтиком пришел в КГБ в начале девяностых годов, когда едва ли не все население страны дружно шельмовало эту структуру, а вчерашние стукачи, обернувшись ярыми демократами, штурмовали управление, надеясь в неразберихе найти и уничтожить свои личные дела. Сорокин был по убеждениям государственником, патриотом, но в ту пору щеголять этим было не принято. Работа в «конторе» мнилась ему, как трудная, опасная, но чрезвычайно интересная и почетная. В то, что времена губительного для страны либерализма рано или поздно пройдут, он верил твердо. И тогда такие, как он, встающему с колен государству непременно понадобятся..

Однако время шло, из старательного, но бестолкового лейтенанта он превратился в усталого майора, не за горами было и звание подполковника, а в России в принципе ничто не менялось. Да и профессия контрразведчика оказалась не столь интересной, как представлялось когда-то. Правда, секретов и тайн в ней хватало, но, как ни странно, именно они делали его работу бессмысленно-рутинной, лишенной малейшей романтики. Ибо чаще всего майору приходилось выполнять задания, связанные с глубоко законспирированными, неведомым столичным руководством разработанными операциями, ни начала которых, ни исхода Сорокин проследить не мог. Его использовали вслепую, заставляя собирать информацию, внешне вполне заурядную, значения которой он не знал. Иногда он организовывал слежку за людьми, которых в чем-то, несомненно, подозревали, но никогда не сообщали ему, в чем именно, отчего тяготы и лишения службы, к которым он готовил себя, все эти бессонные ночи, вызовы в управления в неурочный час, работа в выходные и праздничные дни казались лишенными смысла и воспринимались порой как издевательство и дурь начальства, маящегося от безделия, и придумывающего, чем загрузить подчиненных.

Правда, возглавив антитеррористический отдел, Сорокин стал заниматься более предметными вещами, но и там работа сводилась большей частью к созданию длиннющих списков потенциально опасных с точки зрения террористических актов промышленных и гражданских объектов, бесчисленных согласований со множеством ведомств, а взятые в разработку по подозрению в причастности к терроризму личности и группы при ближайшем рассмотрении оказывались заурядными уголовными бандами, использующими для решения своих проблем сходные методы — взрывчатку или пулю киллера.

От упертого патриотизма его уже к концу девяностых годов не осталось и следа. Он видел, что страна живет, несмотря ни на что, народ приспосабливается, как может, и многие из его знакомых, не озабоченные государственными идеями, ловко устроились в этой жизни, перетянув одеяло на себя, и пользуются, несмотря на очевидную паразитическую сущность свою, таким уважением в глазах сограждан, какое и не снилось ему, служаке…

Он почти уже решил для себя, что нынешнее задание станет для него последним. Бывшие сотрудники спецслужб с его квалификацией совсем неплохо устраиваются нынче в коммерческих структурах, на зарплаты, в десяток раз превышающие должностной оклад майора, И, отработав в Козлове, он присмотрит себе такое местечко. Определенные предложения уже поступали.

Сорокин не считал командировку в Козлов сложным, а тем более опасным заданием, в то, что на отставного президента покушались всерьез, он не верил. Скорее всего, это своеобразная пиаровская акция с целью напомнить общественности о существовании бывшего главы государства, выманить дополнительные средства на его содержание. Может быть, начальник охраны выдумал этот выстрел, чтобы доказать свою необходимость, повысить денежное содержание…

А если в Первого президента и впрямь бабахнули, то это сделал какой-нибудь ополоумивший от водки местный мужик. Проспится, протрезвеет, и сам ужаснется тому, что натворил. Козлов — не Техас, стрелять в президента там некому, да и незачем.