Минус на минус

Александр Феликсович Борун, 2020

События, сказавшиеся на судьбах всего человечества, вовлекли совсем немного людей. Главную роль в этих событиях играет молодой изобретатель, потомок самурая, неожиданно оказавшегося кшатрием. Он вынужден вступить в противостояние с главарём банды погромщиков-индусов, которая переквалифицировалась в банду грабителей, но притворяется делегацией на мирный молодёжный фестиваль. Яблоком раздора послужила жена изобретателя, с которой он заключил брак, нарушив обычаи кастовой системы Индии, ныне юридически отмененной… но скрепы-то никуда не делись. Масла в огонь подливает другая банда грабителей, китайская. За кулисами действия пытаются остаться два кукловода – китайский философ и индийский историк-политолог. Действие происходит и на том, и на этом свете. На том свете – в мирах пустыни, офисного здания, неба и некоего города, возможно, Москвы, на этом – в индийском городе Бхубанешваре, на гибридном дирижабле, на подводной лодке, в Форт-Ноксе и вблизи Пентагона.

2. «Ченгон», Мыс Доброй Надежды

На подлодке «Ченгон» общих собраний не собирали. Не то чтобы времени не хватало — традиции не было. Да и места.

Её скорость, по совпадению, была, как у дирижабля, 150 км/час, что, между прочим, для подводной лодки показатель менее рядовой, чем для дирижабля. До недавнего времени максимальная скорость подводных лодок, несмотря на то, что для их образа действий «бей и беги» это один из самых важных тактико-технических показателей, не достигала и 90 км/час, скорости торпед. Потом РФ объявила об испытании беспилотной подводной лодки «Посейдон» со скоростью «более 200 км/час». Но на вооружении военно-морского флота РФ таких беспилотников пока нет. И эта цифра могло ещё оказаться дезой. Поэтому новая китайская подлодка — тем более, не маленький беспилотник, а нормальный крейсер — могла считаться рекордсменом. Тайным, впрочем. То, что экспериментальный корабль купила частная гонконгская фирма, было не меньшим рекордом, хотя и в совершенно другой области.

Конечно, при той же скорости маршрут вокруг Африки, повторяющий путь легендарной джонки «Кхэйин», должен был занять гораздо больше времени, чем напрямую. Не четверо суток, а почти неделю. Это не беспокоило китайцев, так как они и в путь вышли раньше индусов, и даже не на три, а на четыре дня, и теперь уже огибали мыс Доброй Надежды, переходя из Индийского океана в Тихий. До США из Гонконга было бы проще добираться, пересекая Тихий океан, но им нужно было на восточное побережье Америки, а не на западное. Можно было бы также сократить путь, пройдя через Красное и Средиземное море, но подлодкам, которые не хотят привлекать к себе внимание, лучше было не плыть Суэцким каналом, глубина которого всего 20 м, а в окрестностях периодически происходят боевые действия, вынуждая Египет, собственника канала, держаться настороже. Неделя, если подумать, не так уж много, подумаешь, семь дней. У «Кхэйин» путь из Гонконга в США занял семь месяцев — с начала декабря 1846 года до июля 1847. Очевидно, быстроходная для своего времени «Кхэйин» имела среднюю скорость в 30 раз меньше, чем «Ченгон» — около 5 км/час, скорость пешехода на суше. При штиле 0, при редко выпадающем удобном ветре, может быть, 30, при урагане — гораздо больше, но только туда, куда унесёт, и потом возвращаться… То ли дело на подлодке — ураганы где-то там, наверху…

Условия на «Ченгоне» были, конечно, не в пример хуже, чем на дирижабле. Каюты почти одинаково тесные и там, и там, но ощущение простора сильно зависит от окон, а их-то на подлодке и нет. Пребывание в железном ящике на троих, причём все три койки располагались одна над другой, могло бы сильно действовать на нервы неподготовленным людям. Но, если кому-то из пассажиров и было не по себе, никто не жаловался. Даже товарищам по каюте. Тоже традиции не было. Все априори считались подготовленными ко всему, а если кто-то нет — кто ему виноват?

Пассажиров было пятнадцать человек. Что — тоже совершенно случайно — совпадало с численностью индийской делегации.

Вместо общего собрания они пользовались совершенно противоположной системой коммуникации. Если какой-нибудь рядовой член отряда, «крайний» (в смысле, дальний от главного) имел информацию для всех, он не пытался сам всех оповестить. Он докладывал старшему тройки, «середняку», располагавшемуся, в данном случае, в той же каюте на нижней койке. Таких кают, условно низшего класса, было четыре. Условно, потому что по комфорту каюты более высоких классов от них не отличались. По занимаемой койке — или по каким-то другим правилам, более общим, чем для нахождения на корабле — они называли друг друга 首先 Shǒuxiān Шоу Синь («Первый»), 第二 Dì èr Ти Лаер («Второй») и 第三 Dì sān Ти Сан («Третий»).

Кстати, середняк Шоу Синь, руководитель тройки, мог находиться и в каюте среднего класса (таких кают было две), но там он был подчинённым и мог лежать только на одной из верхних коек. И звали его там, соответственно, Ти Лаер или Ти Сан. Правда, в отличие от низшей каюты, тоном ниже. Высота тона находилась в обратной зависимости от значимости должности. Если он был там, крайний, его подчинённый, чтобы что-то ему сказать, должен был вызвать его в коридор, не входя и не заглядывая в каюту среднего класса, чтобы не контактировать с другим середняком и его начальником, «кулаком», ближним к шефу. (В другие каюты он и стучаться не должен был, а в коридор выходить — только если там никого нет. И ещё одно правило: из каюты выходить в маске — на случай, если другой член отряда не соблюдёт предыдущего правила).

Полученную инфу, если она действительно заслуживала того, чтобы быть доведённой до сведения всей делегации, середняк, начальник низшего класса, он же подчинённый среднего класса, сообщал своему начальнику — кулаку, тому, кто лежал на нижней койке в каюте среднего класса. И там уже этого кулака звали Шоу Синем — на тон ниже Шоу Синя в низшей каюте.

Или, впрочем, он мог оказаться на одной из верхних коек в единственной каюте высшего класса, в которой на нижней койке ехал глава всего отряда. Потому что двое его непосредственных помощников, кулаков, были начальниками над средним звеном. Тогда уже середняку придётся вызывать оттуда своего непосредственного начальника, он же кулак, помощник шефа, Ти Лаер или Ти Сан в начальственной каюте. Наконец, на следующем этапе передачи информации, она доберётся до шефа, называвшегося Шоу Синем в главной каюте. Ещё на тон ниже Шоу Синя средней каюты. А шеф уже решит окончательно, что с ней делать: посылать вниз по разветвляющимся цепочкам, не посылать, или посылать как-то выборочно.

В принципе, всё это на «Ченгоне» не заняло бы много времени, другое дело — когда все находились в городе кто где. Однако эта схема применялась и там. Зато управляемость информации гораздо лучше, чем с этими демократическими общими собраниями. Информация — это ведь нечто вроде вируса, только не физического, а духовного. И тоже может быть как полезной, так и вредной… Ну и другие соображения повлияли на выбор такой системы коммуникации. Более важные.

Собственно, всё это теоретические рассуждения. А практически — откуда бы это у рядового члена отряда вдруг взялась какая-то инфа для всех, когда он находится точно в таком же положении, как все — в положении ожидания, безо всякого поступления информации извне?