Агент 008 в Зазеркалье

Александр Феликсович Борун, 2015

Стало можно и модно посещать Зазеркалье: там благоговеют перед гостями. Но вдруг начались необъяснимые исчезновения. Нейтрализация случайных свидетелей? Свидетелей чего?! Агент 008 Джон Фаст направлен для расследования. Шеф снабжает его объёмистым описанием военных уловок зазеркальцев. Аналитики английской разведки замаскировали описание: оно отнесено к Древней Руси. Опасные ситуации следуют одна за другой, а 008 вынужден расшифровывать далёкое от практики сочинение аналитиков, чему отнюдь не рад. Но лучше бы он читал внимательнее: его злоключения точь-в-точь укладываются в древние схемы…

Глава 1. Агент

Мягкое покачивание автобуса располагало к неторопливым и приятным мыслям, но воспоминания, назойливо лезшие в голову Фаста, и отвлекавшие его от изучения труда аналитиков английской разведки, консультантов по Зазеркалью, совсем не были такими. Особенно острую душевную боль он испытывал, когда перед его мысленным взором возникало прекрасное лицо Мэй Ю.

То он вспоминал ее лицо трагически застывшим, но и в смертельной опасности не искаженным страхом, освещенным багровым пламенем — в горящем вертолете, откуда он спас ее, рискуя и жизнью, и благополучным выполнением задания (причем в тот момент он затруднился бы определить, чем ему труднее рискнуть — позже при таком выборе никакого затруднения не возникало, что вызывало законное недовольство начальства), и заслужил ее уважение и восхищение, вскоре превратившееся, как ему показалось, в любовь…

То он видел ее лицо изысканно-прекрасным, с застывшим на нем сложным выражением, предписанным церемонией приема у императора — на съемках исторического фильма, съемочная группа которого служила прикрытием шайке контрабандистов, о чем Мэй Ю знала, но вот о том, что контрабандисты прикрывали кое-кого, интересующего по долгу службы агента 008 Джона Фаста, она не подозревала…

Но чаще всего перед его мысленным взором являлось ее"ночное"лицо, с расширенными зрачками полуприкрытых веками глаз и полуоткрытыми губами… а еще — униженное, злое, но все равно прекрасное, в тот последний раз, когда он ее видел…

Да, никогда еще Фаст не отправлялся на задание с таким плохим настроением. Это не обещало ничего хорошего тем, с кем ему придется столкнуться. Особенно — женщинам. Но и мужчинам тоже должно было достаться… Озлобленность Фаста только увеличивалась от того, что в глубине души он понимал ее необоснованность и несправедливость.

Такая уж у него судьба. Он не имеет права брать на себя ответственность за жену и детей, которые могли очень скоро сделаться вдовой и сиротами. Да что там! Само ожидание его невозвращения, более долгое, чем счастливые передышки между отсутствиями, может за короткое время превратить цветущую юную спутницу жизни в бледную истеричку с трясущимися руками — он-то видел жен других агентов, оказавшихся не столь честными и порядочными, как он — так он считал. Иногда, в минуты острого недовольства собой, Фаст начинал думать, что на самом деле причиной его нежелания обзаводиться семьей было подсознательное стремление обеспечить себе свободу действий во время задания, действий, которые могли бы оказаться не вполне джентльменскими, если бы его кто-то ждал дома. Иногда так и получалось: его кто-то ждал дома, и это его стесняло.

Но уж, конечно, Мэй Ю давно покинула его дом, по крайней мере, он на это надеялся — после того, что произошло!

А ведь ничто не предвещало несчастья. Когда шеф вызвал Фаста — что почти наверняка означало новое задание, потому что по предыдущему, из которого привез Мэй Ю, Фаст отчитался полностью — Мэй Ю жила у него уже две недели и, казалось, от образовавшейся идиллии недалеко до счастливого брака. Как же он мог до такой степени ничего не видеть! Он, считающий себя прекрасным психологом! Счастливого брака! Хорошо, что до этого не дошло!.. Но — нет, он не мог заставить себя думать, что все к лучшему, пока еще не мог. Тот несчастный день снова и снова всплывал в его памяти.

Телефон зазвонил утром, когда они с Мэй Ю пили кофе с булочками. Булочки, очень свежие, Фасту привозили из лучшей хлебопекарни по специальному заказу, а кофе готовила Мэй Ю, ей очень нравилось современное кухонное оборудование. Отчасти оно было куплено Фастом специально для нее, когда он об этом узнал.

Телефон звякнул один раз и умолк. Фаст подошел к нему и нажал кнопку вызова на экран номера звонившего и одновременно — другую, малозаметную кнопочку сбоку, позволявшую выдать номер даже такого кратковременного звонка, который обычный телефон с автоматическим определителем номера не мог бы зафиксировать. На экране появились цифры, которые на самом деле не имели никакого отношения к номеру телефона шефа, потому что телефон шефа изображал телефон с любым требующимся номером. В данный момент цифры поддельного номера сообщали Фасту, в каком универмаге на этот раз состоится операция отрыва от возможных хвостов соперничающих разведок, и когда — с точностью до секунды. Фаст посмотрел на часы и стал собираться, отложив чай на после возвращения. (Этот чай так и не был им выпит).

Ему показалось, что прекрасная Мэй Ю огорчилась их расставанием больше обычного, но, наверное, это он придумал потом. Во всяком случае, задерживать его она, конечно, не пыталась. Теперь он думал, какую роль сыграл его поспешный уход и могло ли все быть иначе — более чем странные размышления для секретного агента!

Как обычно, объехав несколько универмагов, некоторые из них иногда служили местами встречи с шефом, большая часть — нет, и посетил в них одежные отделы. Он искал костюм, но все примеряемые ему не нравились. Чем ближе был нужный универмаг, тем тщательнее Фаст контролировал время. И, наконец, в условленной кабинке для переодевания, когда он примерял очередной костюм, условленная секунда настала.

Немедленно Фаст шагнул прямо в левую часть зеркала, которое именно в это мгновение крутанулось вокруг вертикальной оси и пропустило его. Одновременно его коллега (кто именно, он не знал), загримированный под него с абсолютной точностью, в таком же костюме, как примеряемый Фастом, проскочил из-за правой стороны зеркала в переодевательную кабинку. Он должен был переодеться в костюм Фаста и продолжить тур по универмагам, давая возможность следить за сигналом, если в костюм уже успели вколоть жучок, в каком-то универмаге купить, наконец, костюм и ехать домой к Фасту. Если наблюдатели при этом потеряют его, это их дело, но, скорее всего, не потеряют, и убедятся, что 008 вернулся домой. Мэй Ю угостит его чаем, а вскоре придет Фаст под видом электрика и они произведут обратный обмен…

Как потом понял Фаст, на этот раз двойник, пренебрегая всеми правилами конспирации и дисциплиной, поехал прямо к Мэй Ю. Иначе при столь кротком свидании с шефом Фаст-электрик приехал бы даже раньше его. И он не снял маску Фаста…

Хотя все равно Фаст не мог поверить в то, что Мэй Ю могла обмануться. Для этого"двойник"должен был иметь какие-то дьявольские актерские способности, каких Фаст — как-никак, поневоле тоже хороший актер — никак не мог себе представить. Теперь ему начинало казаться, что шеф, возможно, специально все организовал. Предложил подумать, а сам уже все рассчитал — как Фаст через десять минут после прихода домой позвонит по условному номеру и передаст свое согласие на это сомнительное задание.

Вообще в последнее время у Джона появились какие-то смутные подозрения насчет шефа — скорее всего, несправедливые. Притом, что у него не было никаких доказательств того, что шеф стал плохо к нему относиться, много ли стоят ощущения? Нет, наверное все-таки"двойник"сам все организовал, правильно рассчитывая, что Фаст докладывать не будет…

Джон снова вспомнил мерзкую улыбочку на резиновом подобии своего лица, с которой"двойник"говорил противным тонким"аристократическим"голосом:"Ну, ноль ноль восемь, мы же культурные люди…" — показывая глазами на окно, через которое кто-то якобы может наблюдать за ними, когда Фаст хотел набить ему морду…

Фаста, конечно, в тот момент подобные соображения не могли остановить. Но он с удивлением и яростью обнаружил, что встретил в лице этого неизвестного порученца шефа достойного противника! И даже намного превосходящего, как Фаст вынужден был признать теперь. Град ударов, которыми Фаст осыпал мерзавца, был блокирован без видимого напряжения, на ходу, когда тот не спеша шел к двери… дошел, открыл и исчез.

Это воспоминание неизменно приводило Фаста в бешенство. Тем не менее, тогда он, действительно, не стал ничего докладывать шефу, а просто позвонил о согласии, и, как был, в комбинезоне электрика и даже с профессиональным чемоданчиком отправился на тренировочную базу армрестлеров, одним из которых он должен был стать на время выполнения задания, рассчитывая спортивный костюм и все необходимые мелочи купить потом — лишь бы не оставаться в обществе Мэй Ю ни одной лишней секунды.

Задание… Никогда еще Джон Фаст, агент 008, не получал такого странного задания. Буквально"пойди туда — не знаю куда, отыщи то — не знаю что"! Надо было проникнуть в Зазеркалье и узнать там нечто непонятное. Узнать все. Узнать, как и что…

Фаст вспомнил, как он, внутренне улыбаясь, слушал шефа, с серьезным видом излагавшего ему элементарные сведения о Зазеркалье, много раз печатавшиеся во всех газетах и известные каждому школьнику. Ведь с тех пор, как маги наладили устойчивую связь, туда и обратно катается много миссионеров, дипломатов, коммерсантов, спортсменов и туристов. Поскольку Зазеркалье — отражение этого мира, зазеркальцы называют мир, по Платону,"миром идей"и к посетителям относятся с благоговейным уважением.

Но вскоре он перестал улыбаться, потому что шеф все с тем же спокойным и серьезным выражением лица, исключавшим розыгрыш, стал излагать вещи совершенно неожиданные. Оказывается, из всех посетителей Зазеркалья только туристы и спортсмены довольны все и полностью. Сначала пропали двое миссионеров, осмелившихся выйти за пределы видимой области Зазеркалья, разрешенной для пребывания, и ничего не удалось узнать об их судьбе. Потом потерпели финансовый крах некоторые из коммерсантов, имевших дело с Зазеркальем — причиной была их чрезмерная доверчивость к обещаниям партнеров, которые они не смогли выполнить по объективным причинам. Дипломаты забеспокоились. С той картиной жизни в Зазеркалье, какая создалась у них по рассказам зазеркальцев, ничто не грозило даже нарушителям запретов и наивным коммерсантам. Что, если зазеркальцы неискренни? Скрыто недружелюбны? Готовят вторжение или почти столь же неприятный внутренний переворот с отказом платить долги?..

— В общем, сам понимаешь, — продолжал шеф после небольшой паузы, — задание не слишком конкретное. Просто разведать, как и что. На самом деле. Конечно, ты можешь возразить, что это работа не для такого классного специалиста, как ты. И отказаться. И я, наверное, буду даже рад. Потому что не классные специалисты уже пробовали. И пропали. В том числе один хороший аналитик, но, как оказалось, недостаточно хороший шпион, раздобывший вот это.

И шеф выложил перед Фастом толстую папку с грифом «Секретно»…

Много позже, в гостинице, Джон после неинтересного и сомнительного начала посмотрел в содержавшейся там толстой пачке машинописных листов уловку №7 Зарезать чужим ножом. Именно этот образец коварства, похоже, применил шеф по отношению к нему, чтобы заставить его согласиться на задание.

Вместо того, чтобы вернуться к оглавлению или просто к началу машинописи, он по инерции прочел и про уловку № 8…

Уловка № 8. Для виду чинить деревянный мост, втайне готовить лодки

Перевод с учетом древнейшей привязываемой к уловке притчи:

Для виду чинить сожженный деревянный мост через Волгу, ведущий из Вологодчины в Московию, однако втайне, не окончив починки, форсировать Волгу на собранных по монастырям лодках.

Уловка сокрытия истинного направления. Уловка обходного пути.

Укрывать хитрое намерение за простодушными действиями; прятать за прямым / нормальным / обычным / ортодоксальным / общепринятым нечто кривое / ненормальное / необычное / неортодоксальное / не общепринятое. Уловка нормальности.

Сначала несильный наскок. Когда же противник, уверенный в своем превосходстве, ничего не предпримет в ответ, воспользуйся его пассивностью.

На войне обходные маневры должны прикрываться маневрами, которые были бы естественными в данной обстановке. Не предпринимая естественных маневров, невозможно извлечь пользу и из обходных, ибо они обратят на себя внимание противника.

Простыми действиями убедить противника в том, что он правильно оценивает твои планы и неожиданным, нестандартным маневром победить его.

Для данной уловки характерно применение принципа использования"прямого"и"кривого","простого"и"хитрого".

Враг должен воспринимать твои действия, как простые, прямые, то есть вытекающие из той ситуации, в которой ты находишься. Но ты должен найти окольный путь, который окажется неожиданным для твоего противника, и победить его.

Создав у противника впечатление перемещения войск в каком-то месте, тактик проникает на его территорию в другом, в то время как вражеские силы ожидают на ложном направлении.

Пример уловки № 8. Сожженный мост

После Дмитрия I Ивановича Донского правил его старший сын Василий I, а потом, в результате неопределенности правил наследования, о княжении стали спорить младший сын Василия, тоже Василий, и следующий после Василия I сын Дмитрия, Юрий⁹.

Междоусобная война началась не сразу. Еще до сражений, между дядей и племянником был заключен мир¹⁰.

Бывало в это время всякое¹¹.

В распре между Василем II и Шемякой последний в какой-то момент победил¹². Обвиняя Василия в различных преступлениях («Для чего любишь татар и даешь им русские города на кормление? Для чего серебром и золотом христианским осыпаешь неверных? Для чего изнуряешь народ податями? Для чего ослепил брата нашего, Василия Косого?»), он не убил Василия ΙΙ, а ослепил — именно потому в дальнейшем тот назывался Василий Темный (а вовсе не за необразованность) — взял слово не посягать на московский престол и сослал в Углич. (Ранее в ходе войн за престол Василий был после пленения сослан Юрием в Коломну, однако вскоре вернулся…)

Василию Темному было нужно время, чтобы за него вступились его ордынские, церковные и литовские сторонники. Чтобы у победителей не осталось сомнений в том, что он решил не возвращаться, опасаясь, что они передумают и, исправляя уже во второй раз сделанную глупость, убьют его, он отправился куда дальше Углича — в Вологодчину, в тамошние монастыри.

Из Москвы туда было несколько путей. Паломники обычно шли на северо-запад через Клин, Тверь, Торжок, Вышний Волочек в Валдай — до Валдайской возвышенности, обходили верховья Волги и вдоль ее другого берега путешествовали на восток к месту впадения в Волгу Шексны — либо сплавлялись до этого места по Волге. Речная дорога была безопаснее, но нанять лодку — это деньги нужны. Потом плыли на север вверх по Шексне (она медленная).

Или с самого начала отправлялись на северо-восток через Мытищи, Сергиев Посад, Переславль-Залесский и Ростов в Ярославль, там можно было перейти Волгу по мосту, и далее через Данилов и Грязовец в Вологду, или после Ярославля опять же вдоль Волги на запад к Шексне, в Усть-Шексну¹³.

Третий путь, самый короткий и самый опасный, вел от Москвы прямо на север к тому же месту впадения в Волгу Шексны через Сергиев Посад либо Дмитров в Углич (куда и сослали Василия Темного) и далее, через дремучие леса и коварные болота (см. историю с Иваном Сусаниным), называемые почему-то костромскими (Кострома, вообще-то, расположена восточнее Ярославля). В Рыбной слободе с некоторых пор был построен через относительно неширокую Волгу выше Шексны деревянный мост.

Именно этот пусть избрал Василий Темный. Что касается возможного нападения разбойников, то с ним была оружная свита, в том числе, 50 дружинников.

Переправившись через Волгу по деревянному мосту, Василий Темный приказал сжечь его. Паломники, де, и на лодках переправятся — жили до сих пор без моста, и еще поживут. А купцы все равно через Ярославль товары возят. Сжигая мост, он показывал, что не сохранил никаких намерений нарушить клятву и вернуться в Москву.

Не доверявший ему, несмотря на клятву, ослепление и сожженный мост Дмитрий Шемяка поставил в Рыбной слободе дозор, которым командовал перешедший на его сторону боярин Иван Федорович Старков, бывший приставом у Дмитрия Юрьевича во время его заточения в Коломне¹⁴. Другие его люди ожидали Василия Темного в Ярославле, и третьи — на Валдае.

Василий Темный совершил паломничество по монастырям, сообщаясь между тем послами со своими сторонниками. Игумен Кирилло-Белозерского монастыря Трифон снял с него клятву¹⁵, данную по принуждению. Игумен Ферапонтова монастыря Мартиниан, позже причисленный к лику святых, благословил на борьбу за московский престол.

В Москве между тем появились недовольные правлением Шемяки (см. древнерусское выражение «шемякин суд»), которые благосклонно отнеслись к присылаемым Василием Темным людям, ведшим разговоры за возврат ему московского престола. Люди эти были, в основном, монахи северных монастырей. Церковь была за Василия Темного, за исключением нового митрополита Ионы, посаженного Шемякой¹⁶.

Кроме церкви, у Василия Темного были сторонники в Литве (князь Василий Ярославич, князья Ряполовские и др.) и покровители в Орде¹⁷.

Не потребовалось и года, чтобы всем четырем силам объединиться.

Чтобы обмануть дозор Шемяки, Василий Темный отправил нескольких свитских чинить сожженный мост. Боярин Старков, сидевший в Рыбной слободе на другом берегу, при виде этого только засмеялся и решил, что пройдут еще многие месяцы, прежде чем разрушенный мост опять будет пригоден к использованию. Василий Темный в действительности, однако, не собирался прокладывать путь по деревянному мосту. Вскоре после начала ремонтных работ он тайно собрал по монастырям двадцать лодок и перевез свиту, в том числе, 50 дружинников по другому пути — на лодках через Волгу. Дозор Старкова был захвачен врасплох и потерпел поражение, сам Старков был схвачен. Переправа через Волгу стала для Василия Темного началом победоносного похода против Дмитрия Шемяки¹⁸. Правда, Новгородской республикой Шемяка признавался великим князем вплоть до своей гибели¹⁹.

Уловка № 28. Заманить на копну и убрать слегу (вариант названия: Драться как крыса, загнанная в угол)

Выкручиваться в безнадежном положении. Добиваться наилучших результатов благодаря безнадежности положения. Уловка тупика.

Чингиз-хан рекомендовал заставлять свои войска драться на смертельной местности, то есть в таком месте, где они не могут спастись бегством и будут драться насмерть.

Юлий Цезарь некоторое время не решался перейти небольшую речку Рубикон, при своем походе из Галлии на Рим, поскольку именно по Рубикону проходила граница Италии. Переход Рубикона с войсками означал начало гражданской войны, и Цезарь осознавал, что подобное решение заставит его полностью взять под свой контроль Римскую империю либо погибнуть.

Тактик заманивает противника ложной перспективой выгоды и победы туда, откуда нет выхода.

Выражение для уловки восходит к переводу на русский Сокровенного сказания Чингиз-хана, древнейшему на Руси военному трактату (хотя считается, что уловки для него он сформулировал при разведке Руси в качестве объекта предстоящего завоевания). В нем дается совет воеводе о том, что «час битвы надо устанавливать так, словно, взобравшись на высоту, внезапно отталкиваешь лестницу». Подобный образ действий описывается так: «Приступая к решительным действиям, он [воевода] сжигает свои лодки и разбивает котлы». Затем, «когда у воинов нет выхода, они стоят до последнего». «1. Поле битвы — место, где оставляют трупы. Когда считают смерть в бою неизбежной, остаются в живых; когда считают за счастье жизнь — умирают. 2. Хороший воевода как будто бы находится на тонущем корабле, в горящем здании. Этим он делает безрезультатными все хитросплетения мудрецов противника, делает бесплодной всю пылкость его храбрецов. Он может принять противника».

Таким образом, уловка № 28 в ее древнейшем виде выступает как способ ведения военных действий, перекликаясь с выражением: «одолжить лестницу и помочь тем самым человеку подняться наверх». Но в случае уловки № 28 события, естественно, развиваются значительно драматичней. В основе ее лежит опыт: в представляющемся безнадежным положении, т. е. оказавшись припертым к стенке, человек ощущает в себе неведомые ему прежде силы. Это верно и в отношении врага: «когда на противника можно напасть, но известно, что он будет сражаться как крыса, загнанная в угол, на него не нападают».

В русской военной истории имеются многочисленные примеры успешного использования в качестве руководства к действию уловки № 28. Но часто она дает и осечки. Условия ее успешного завершения таковы:

— только победа над врагом оказывается единственным способом выживания. Лишь это позволяет мобилизовать и направить дремлющие внутри человека силы на достижение данной цели;

— создание острого положения внезапное, когда промедление смерти подобно. Чем больше стеснение обстоятельств, тем сильнее противодействие. Если же положение постепенно приобретает угрожающий вид, у воев окажется достаточно времени, чтобы бежать или приноровиться к стесненным обстоятельствам, вследствие чего вряд ли тогда стоит ожидать внезапной решимости выстоять, преисполнившись небывалой отваги;

«Если овцу загнать в стаю голодных волков, — написано в Ясе Чингиз-хана, — какова бы ни была ее решимость драться, гибели ей не избежать, ибо силы слишком неравны». Так что уловка № 28 годится лишь в отношении примерно равного по силе противника. Ведь силы, которые способна мобилизовать уловка № 28, ограничены. Итак, не следует пускать свое войско подобно овце в волчью стаю.

Предпосылкой использования уловки № 28 в качестве руководства к действию является определенное властное положение, иначе говоря, авторитет, опираясь на который явочным порядком ставят воев в пробуждающее в их сердцах бесстрашие критическое положение, где все ставится на карту. С этой точки зрения уловка № 28 — рискованная уловка, требующая осторожного обращения. К ней нужно прибегать, имея виды на успех или когда уже нет иного выхода. «Угол», куда ведут войско, следует выбирать с особым тщанием. Предпочтение нужно оказывать такой «копне», которая хоть и вызывает требуемый боевой дух, но вместе с тем не являет собой крайнюю опасность. Негоже карабкаться на первую попавшуюся «копну» или забиваться в первый попавшийся «угол».

Всегда следует проверить, не применяет ли противник уловку № 15 Выманить медведя из берлоги, или уловку № 22 Запереть дверь и поймать вора.

Более всего будоражит войско удаление слеги у всех на виду. Здесь тотчас приходит осознание создавшегося критического положения, и воины без промедления устремляются к единственному, еще доступному для них выходу (спрыгнуть ли съехать с копны). Конечно, для оказания желательного действия можно просто поставить войско в известность, что у него больше нет «слеги» (выхода из «угла». На самом же деле «слега» (выход) припрятана и ее местонахождение известно воеводе, так что в случае возникновения непредвиденных затруднений с тем, как слезть с копны, прыгать все же не придется: «спасительная слега» может прийти на помощь при проведении в жизнь уловки № 21 Ящерица отбрасывает хвост или уловки № 36 Бегство в безнадежном положении — лучшая уловка.

Уловку № 28 советуют еще в качестве воспитательной меры. Непродуманную идею доводят до абсурда, позволяя ученикам карабкаться на «конек крыши» и заставляя тем самым убедиться, что их идея заводит в тупик, если ее довести до логического конца.

Пример уловки № 28. Битва князя Игоря с половцами

В качестве неудачного применения уловки № 28 следует рассматривать битву князя Игоря с половцами, в результате которой он попал в плен, описанную в «Слове о полку Игореве» и опере «Князь Игорь». Ему, при большом численном превосходстве половцев, как раз не следовало переходить Каялу. Мало того, при отступлении русское войско наткнулось еще и на озеро, причем дружина Игоря стала обходить его с одной стороны, союзные князья — с другой, Игорь поскакал к ним, чтобы вернуть, и уже не смог вернуться сам, попав в окружение, и был пленен. Да и все вои, кто не был убит — тоже…

Результат неправильного применения князем уловки № 28, предназначенной для примерно равного по силе противника, и правильного применения половцами уловки № 15 Выманить медведя из норы.

Еще пример уловки № 28. Мамаево побоище

А это пример удачного применения. Князь Дмитрий знал перед битвой на поле Куликовом, что на соединение с войском Мамая идут литовцы и рязанцы. Поэтому историки, в основном, толкуют как противодействие этому соединению войск противника то, что воевода перешел реку и сжег мосты, поставив свое войско в невыгодное положение. Но этот шаг можно толковать и по-другому — как уловку № 28. Вои с рекой за спиной понимали, что отступать некуда.

То, что Мамай, без союзников, был по силе приблизительно равным противником, видно и из того, что большую роль Дмитрий придавал воодушевлению воев итогами поединков перед битвой²⁰.

Ну а то, что засадный полк напал неожиданно сзади на прорвавшуюся часть войска Мамая, в результате чего именно его вои оказались загнаны в реку, следует трактовать как применение другой уловки, Змея сбрасывает пеструю шкурку, или Выманить медведя из берлоги, или Спрятать нож за улыбкой, или…

Примечания

9

см. Уловка № 25 Бревна сперли, стропила подменили хворостинами, а дому хоть бы хны, пример Поддельное завещание Василия I.

10

в 1428-м году. Документ назывался «докончание», в нем стрый (дядя, брат отца) признавал братанича (племянника) «старшим братом» и обещал «не искати княжениа великого собою». Но мир оказался временным, и престол после него часто переходил из рук в руки.

11

см. далее, Уловка № 10, пример Змея сбрасывает кожу

12

в 1446 году — временно.

13

Сейчас там Рыбинское водохранилище. Через Волгу и Шексну шел путь из варяг в греки и к Архангельску за рыбой и рогом единорога (то бишь нарвала), довольно оживленный и освоенный купцами. До татарского нашествия Усть-Шексна была третьим по величине городом Ростовского княжества. С нашествием начался ее упадок; эпидемии чумы и поднятие уровня Волги привели к тому, что центр города был перенесен на правый, высокий берег. Новое поселение, Рыбная слобода, она же Ловецкая слобода (впоследствии Рыбинск), поставляло к великокняжескому двору осетрину, стерлядь, белорыбицу…

14

в 1436 году

15

в 1447 году

16

Выслав Василия, Дмитрий Юрьевич призвал к себе рязанского епископа Иону и поручил ему съездить в Муром, находящийся в рязанской епархии, и вывезти оттуда сыновей Василия Тёмного, Ивана и Юрия, пообещав обеспечить возведение Ионы на митрополичий престол. Иона должен был сообщить великокняжеским боярам в Муроме о готовности князя Дмитрия отпустить Василия Васильевича и даже выделить ему удел. В Муроме Иона «взял княжичей Ивана и Юрия на свою епитрахиль, дав крестное целование в том, что они будут неприкосновенны», и доставил их к Дмитрию Шемяке, находившемуся в Переславле. Великий князь Дмитрий в нарушение взятых на себя обязательств отправил их в заточение, после чего «повеле Ионе итти к Москве и сести на дворе митрополиче», и Иона «сотвори тако». Это, вероятно, не вызвало восторга у церковных иерархов.

17

Еще бы — при таких уступках!.. Поддержка выразилась в том, что казанцы — «царев двор» — а именно, татарские царевичи Якуб и Касым — в том же году совершили набег на Устюг, чтобы освободить Василия Темного, однако не нашли его там.

18

Этот поход, после недолгой борьбы, окончился в конце того же года захватом Москвы и установлением династии Василия II, сыном которого был Василий ΙΙΙ, его сыном — Иван Грозный…

19

Он был в 1453 году отравлен в Великом Новгороде подосланным Василием II дьяком Степаном Бородатым и скончался после двенадцати дней болезни

20

см. Пример уловки № 11. Поединки на поле Куликовом