Грёзы

Александр Томин, 2023

Мир будущего. Каким он будет? Кем станет человек? Останется свободной личностью, или превратится в бездумный механизм, заточенный на выполнение ряда необходимых функций. Быть может, людям будущего, в своём большинстве, достаточно будет мира Грёз?

Глава 1

Вокруг расстилался безграничный простор. Пронзительно яркое голубое небо, кое-где было разбавлено такой же невероятной яркости белыми облаками. Полуденное солнце извергало потоки света и тепла, ласкающего, но не обжигающего кожу. Встречный ветер не бил в лицо, выжимая слезы, а нежно обтекал, лишь обдувая разгоряченное тело легким сквозняком. Жан сидел на своем облаке — таком же, как настоящие, но маленьком и удобном, сделанном в форме катера. Одет он был только в бело-зелёной расцветки короткий плащ и плавки, выдержанные в тех же колерах. На душе было спокойно и благостно, тело и разум пребывали в блаженстве безделья.

Девушку в ярко раскрашенном, красно-жёлтом плаще Жан заметил издалека. Ее облако парило метрах в двухстах левее и ниже. Сманеврировав таким образом, чтоб приблизиться, одновременно снижаясь, Жан, чтоб убить время, начал гадать про себя. Откуда она? С какой общины? Летит на небесный пляж? «Карусельный замок»? Или просто путешествует, наслаждаясь полетом? Общин было несколько, и группировались они по неизвестному Жану принципу. В каждой — около десятка человек обоего пола. Названия у общин были цветочные — "Василёк","Тюльпан","Гвоздика". Та, в которой состоял Жан, называлась"Лютиком". Принципиально они ничем не отличались друг от друга, кроме наименований и места обитания."Лютики"квартировали в гостинице, выстроенной в виде небольшого средневекового замка, где каждому обитателю принадлежало несколько шикарно обставленных и обеспеченных всем необходимым комнат."Васильки"обитали в такой же гостинице, но обустроенной как шикарная яхта,"Тюльпаны" — в классическом пятизвездночном отеле и так далее. И все сооружения, как и пляж"Сан тропе", как и «Карусельный городок», парили высоко над землёй. Отдыхающие перемещались между летающими громадами на персональных облаках, сделанных из чего-то лёгкого, эластичного и управляемых до умиления просто. Вверх — вниз, вправо-влево. Неизвестно, можно ли было спуститься в них на землю — никто не проверял. Просто не возникало такой потребности.

Времяпровождение отдыхающих не отличалось большим разнообразием. Каждый просыпался, кода и где хотел, завтракал и отправлялся развлекаться. Катался на аттракционах «Карусельного городка», загорал и флиртовал на пляже, и там же завязывал мимолётные знакомства. Для особо активных имелись несколько спортивных площадок. Именно там команды формировались по общинному признаку. Проигрыши никого не расстраивали, победители и побежденные, наскоро ополоснувшись, отправлялись в одно из питейных заведений, где вместе отмечали победу одной из команд. Напитки были высокого качества, и, разумеется, бесплатны, как и все здесь. Обслуживающего персонала, кстати, никто из них не видел ни разу — всё необходимое для завтрака, обеда и ужина возникало в их комнатах как будто из воздуха, и также исчезало, будучи не востребовано. А напитки в баре никогда не кончались. Как и не встречались отдыхающим обертки от мороженого, пустые бутылки, окурки от сигарет. Куда все это девалось — бог весть, никто не интересовался.

Жан приблизился уже достаточно, чтоб разглядеть попутчицу повнимательнее, но ещё не настолько близко, чтоб начать разговор. Загорелая точёная фигурка в микроскопическом купальнике, как и плащ, выдержанном в желто-красных тонах, каштановые волосы слегка развеваются от встречного ветерка. Посадка прямая, гордо вскинутая голова, правая рука небрежно лежит на рычаге управления. Похоже, держит путь на пляж — вон он завиднелся вдали.

— Здравствуйте, прелестная попутчица! Мы с вами вроде бы ещё не знакомы, так позвольте мне исправить это досадное упущение.

— Привет! — девушка повернула голову в его сторону, блеснула улыбкой, — ишь, какой ты вычурный. Я Ева из общины"Незабудок". А ты?

— Жан из"Лютиков", — он склонил голову в полупоклоне, — очень рад. Позвольте осведомиться о цели вашего путешествия, милая Ева. На пляж, я так полагаю?

— Думала туда, — подтвердила его догадки попутчица, — но по дороге перехотела. Вчера мы с подругами катались на"Шок-поезде"и навизжались от ужаса. Хочется повторить! Составишь компанию,"Жан из Лютиков?"

— А где же подруги? Больше не хотят пугаться?

— Дрыхнут ещё, лентяйки, — отмахнулась девушка. — Так как?

— Почту за честь! — Жан снова прижал подбородок к груди.

— А что ты такой официальный? — пытливо уставилась на него Ева. Глаза у нее были фантастически красивые, цвета неба, — у вас в"Лютиках"все такие?

— Конечно, мадемуазель, — в третий раз кивнул Жан, — мы обитаем в рыцарском замке, а это накладывает определенные обязанности…

— Ха-ха-ха, — засмеялась девушка, — хорош заливать, мистер рыцарь. Я как то общалась с твоими общинниками — ничего похожего.

— Ну, мы разные… — начал Жан.

— А все-таки? Ты меня прямо заинтриговал, — глаза цвета неба смотрели на него с выражением врождённого женского лукавства.

— Сообщу по прибытию, — сказал Жан. — Позвольте уж вас потомить в недоумении ещё какое то время.

— Ну, тогда догоняй,"человек-загадка", — девушка нажала кнопку, прибавив скорость, и ее облако рвануло вперёд. Жан устремился следом.

"Шок-поезд"представлял из себя состав из маленьких, почти игрушечных открытых вагончиков. Управляемый таким же миниатюрным паровозиком, он резво бежал по рельсам. Вот только рельсы эти были проложены не по земле, а отрывались от нее, вздымались в небо, закручиваясь в спирали. Невероятные кульбиты заставляли сердце сладко замирать от ужаса, и отдыхающие восторженно визжали. Вагончики имелись в наличии двухместные и одноместные.

— Ну что, Жан из"Лютиков", вместе сядем, — лукаво улыбнулась девушка? — только учти, визжу я громко, так что береги уши.

— Ничего, прелестная моя спутница, я готов и пострадать ради вашей компании, — Жан молодцевато одёрнул свой короткий плащ, приосанился, — могу даже за руку держать.

— Вы настоящий рыцарь, сэр, — она откровенно забавлялась, поддерживая игру.

Во время резких поворотов и опасных кульбитов поезда её гибкое тело принималось к Жану, тонкие пальцы неожиданно сильно сжимали руку. Жан улыбался, он готов был ехать так бесконечно долго, и даже крик Евы, действительно громкий, сливался с воплями других пассажиров"Шок-поезда", и был для него не более, чем фоновым шумом. Сам Жан не вскрикнул ни разу, чем втайне гордился. На одном из очередных манёвров состава он обнял Еву за плечи, прижал к себе. Ответом ему стал поощряюще-смешливый взгляд синих глаз.

— Ну как, сэр рыцарь, вы не слишком оглохли? — спросила девушка, когда поездка закончилась.

— Ничуть, мадемуазель! — браво отрапортовал Жан. — более того, готов и далее быть вашим спутником.

— Да, я заметила, что смелости вам не занимать, господин"Лютик". Вот только забыл ты об одном обещании своём, что крайне меня удручает.

— Каком обещании? — вытаращил глаза Жан.

— Сказать, почему ты такой вычурный. На"вы"ко мне обращаешься, будто к старухе какой. Запамятовал уже? — девушка смотрела на него, склонив к плечу голову и накручивая на палец локон.

— Никак нет, не запамятовал. Пойдёмте, Ева, — он указал рукою на ближайший бар. В этом помещении я открою вам свою тайну.

— Соглашаюсь снова, о мой интриган — девушка первой шагнула в полутемное помещение, выбрала коктейль, уселась за столик. Жан в свою очередь выбрал «кровавую Мэри», расположился напротив.

— Ну!?

— В одной северной стране есть такая традиция, — начал он, — люди начинают обращаться друг к другу на"ты"только после того, как выпьют на брудершафт.

— Это как? — заинтересовалась Ева.

— Смотрите. Руки ставятся вот таким образом, — он показал, — и напитки пьются через руку соседа. Пить надо до дна. А после — обязательно поцеловаться, если на"ты"переходят люди противоположного пола.

— Вы охальник и интриган, сэр Жан из"Лютиков". Но что поделать, — она демонстративно вздохнула, — попала девушка в сети коварного соблазнителя. Давай!

Жан с удовольствием чмокнул её в подставленные губки. Спросил весело:

— Куда дальше двинем?

— Как куда? На пляж! Ты в волейбол играешь?

— Немного, — кивнул Жан.

— Отлично! Сегодня устроим матч"Незабудки"–"Лютики". И я вам не завидую. У нас в общине есть такой мужчина! — она в восхищении вздохнула, — Два метра ростом, бородатый, а какая подача! Я вас обязательно познакомлю!

— Пойдем! — кивнул Жан, ощутив укол ревности и удивившись этому, — посмотрим, что за звезда там у вас. Точнее,"звездун".

Соскользнув со стульев и взявшись за руки, они побежали к припаркованным облакам. Светило солнце, навстречу им пробегали такие же парочки, одетые универсально — плавки либо купальники и плащи с расцветкой общины. По дороге Ева веселилась, то и дело обгоняя его на своем облаке, проходят то справа, то слева. Жан снисходительно усмехался — система безопасности всё равно не позволит случиться аварии, пусть девочка балуется. При особо тесном сближении их плащи переплетались, образуя сложный узор.

На пляже Жан встретил друзей из общины — их оказалось пятеро. Маловато для команды, конечно, но за «Незабудок» играло всего четыре человека. Правда, один, представившийся Роландом, и в самом деле мог заменить собой пол-команды. Атаковал он, как бог, и не мудрено, что через какое-то время"Лютики» горели: девять к пятнадцати. Жан начал сердиться, тем более, что Ева всячески поддразнивала их, радостно обнимаясь с Роландом после каждого очка. «Всё, пора играть по-взрослому» — подумал Жан, изготовился… и рухнул навзничь, когда пущенный мощной рукой бородача мяч отскочил от поставленных рук и ударил в лицо. В глазах на миг затуманилось. Игра прервалась, к Жану подошли коллеги по команде, подбежали Ева с Роландом. Бородач, смущённо улыбаясь, протянул руку, многословно извинился. Ева сбегала за льдом, приложила его потерпевшему страдальцу к физиономии. В общем, обошлось. После игры они всей компанией переместились в бар, заняли два сдвинутых столика, включили музыку. Роланд цветисто хвалил игру Жана, предлагал позаниматься с ним индивидуально. Потом закатил десятиминутный тост за всю большую и дружную компанию отдыхающих. Вообще, бородатый оказался парнем, что надо — добродушный гигант сразу завоёвывал сердца окружающих, при этом ни в чём не стараясь их переубедить или передавить. Напротив, относился ко всем сокомпанейцам предупредительно и подчёркнуто уважительно. Потом Жан пригласил Еву на Танец. Они медленно колыхались под модную мелодию на узком пятачке среди других пар. Рядом был слышен басок Роланда, вкручивающего смешливой блондинке что-то про покорение горных вершин. За окном уже стемнело, в присутственных местах зажглась праздничная иллюминация. Но они не пошли туда вместе со всеми. Когда закончился танец, Ева взяла его за руку и повела в темноту, на неосвещенную часть пляжа. Пройдя шагов двести, они разом остановились. Глаза цвета неба глядели на мужчину с нежностью, до того невиданной. Весь мир вокруг перестал существовать, остались только ласковый шепот и жар тел. Сладкий омут затянул их, не желая выпускать.

Гудок!

Глава 2

Жан очнулся ото сна, нашарил правой рукой кнопку, нажал. Откинулась крышка капсулы, сделанная из прочного чёрного оргстекла. Жан сдёрнул маску, отцепил от тела многочисленные датчики. Сел и провёл ладонями по лицу, окончательно привязывая себя к реальности. За единственным узким окошком его скромного обиталища серел ранний рассвет. Жан встал и сделал шаг до тесной каморки душа, открутил единственный кран. Поёживаясь под струйкой холодной воды, быстро побрил лицо и голову, почистил зубы. Благодаря наработанный сноровке, он успел до того момента, как строго нормируемая вода закончилась. Насухо вытершись, облачился в серые брюки и куртку, присел к откидному столику на единственную табуретку. Поглощая отпущенную по норме, спрессованную в одинаковые прямоугольные брикеты безвкусную серую массу, бездумно оглядывал обстановку своего жилища. Полтора метра в ширину и два в длину, низкий серый потолок. Стены из тонкого пластика позволяли слышать, что в других квартирах люди тоже собираются на работу, принимают пищу, умываются. Устойчивый, постоянный порядок, неизменный с тех пор, как Жан себя помнил. Менялись только времена года, и тогда к одежде добавлялся длинный плащ, тоже серый.

А сколько он себя помнил? Год? Десять лет? Неважно. Порядок — это хорошо, он помогает жителям Заводского посёлка работать, не думая о мелких бытовых сложностях. Всё просчитано и учтено, остаётся только честно исполнять свою функцию день за днём, месяц за месяцем. Все, кто старается, ощущают себя деталями единого механизма. И по заслугам получают Таблетку в конце рабочего дня.

Жан вышел на галерею, соединяющую квартиры его этажа, влился в общую массу рабочих, спешащих к общей лестнице. Чуть не забыл! Он быстро выхватил из нагрудного кармана куртки темные очки, улыбнулся. Теперь он ничем не отличался от остальных. Спустившись по широкой лестнице со своего двадцать четвёртого, предпоследнего этажа, Жан влился в спешащую к заводу толпу. Всё были в серых штанах и серых куртках, серых ботинках без шнурков. Серый — отличительный цвет их завода. Иногда Жан встречал людей в одежде других цветов — красном, синем, желтом. Обычно это происходило на больших праздниках, но изредка и на их улице. Это был очевидный непорядок, быстро пресекавшийся — людям с других заводов нечего было делать в их районе. За порядком следили люди в коричневом. Они стояли на перекрестках улиц и внутри помещений завода, уверенно направляя потоки людей по местам. И они не улыбались. Как можно вообще было забрести на чужую улицу — Жан этого не понимал. Сам он чётко знал своё имя, свой личный номер, расположение своего станка. Очевидно, заблудившиеся — люди из маргинальных, низших слоёв рабочих, выполняющих совсем уж примитивную работу, не способных запоминать и исполнять. Может, они и Таблетку никогда не получают? Да нет, это было бы слишком жестоко! А директора компаний, руководившие заводами — люди гуманные, об этом говорят на всех больших праздниках. Жан, продолжая улыбаться, вошёл вместе с остальными в огромное помещение цеха номер шесть. Почти все пространство его было занято установленными в ряды велотренажёрами. Сотни, тысячи. Люди располагались, согласно личным номерам и застывали, ожидая сигнала. Протяжный гудок, и тысячи людей изготовились, сняли темные очки. Второй сигнал, и завращались педали, соединёнными усилиями приводя в движение неведомые механизмы, расположенные в подвальном помещении, такие грандиозные, что воображение Жана отказывалось их представить.

Конец ознакомительного фрагмента.