Черный снег вермахта

Александр Тамоников, 2023

Советские войска готовят наступление в направлении Харькова. Для уточнения оперативной обстановки во вражеский тыл забрасывается разведгруппа во главе с капитаном Глебом Шубиным. Опытному разведчику удается перехватить немецкого связиста и, переодевшись в его форму, устроиться в германском штабе. Добытые таким образом сведения помогают нашему командованию в подготовке предстоящей операции. Неожиданно приходит известие, что в район боевых действий прибывает высокое начальство рейха. Понимая, что может быть разоблачен в любой момент, Шубин тем не менее решает задержаться в германском тылу…

Глава 2

Из здания штаба Глеб вышел в сопровождении все того же лейтенанта Соколова. Тот слышал весь разговор, стоя в дверях, и теперь посматривал на Шубина по-другому: с уважением, как на человека, получившего ответственное задание.

— Да, трудное задание вам дали, товарищ капитан, — заметил он. — Я даже и не припомню, чтобы кому-то такое поручили: разведать путь для целой танковой группы, включающей три армии.

— Да ничего особенного тут нет, — скромно ответил Шубин. — Задание как задание. А мы сейчас куда путь держим?

— В разведотдел нашей группы, — объяснил Соколов. — Мне же надо вас с вашим напарником познакомить.

Они миновали несколько зданий и вошли в совсем низенький, невзрачный домик, больше похожий на сарай. В окнах домишки было темно, и Шубин решил, что там все спят, придется будить. Однако когда они вошли, миновали прихожую и открыли дверь в комнату, то попали в ярко освещенное помещение. Тут горели сразу две лампы: одна, самая яркая, под потолком и еще одна — в изголовье кровати, на которой лежал какой-то человек в солдатской, как показалось Шубину, форме. А окна снаружи оставались темными, потому что изнутри были закрыты плотными шторами.

Человек на кровати не просто лежал: он занимался делом, которым не часто занимаются на фронте, — читал какую-то книгу. Увидев, что кто-то вошел, он поднял глаза от книги и взглянул на вошедших.

— Здорово, Петр! — приветствовал его Соколов. — Вот, знакомься: это твой новый начальник, капитан Шубин. Только что генерал Попов назначил его командиром разведгруппы.

Человек на кровати отложил книгу и встал. Сделал он это без поспешности, но и без демонстративной ленцы: выполнил требования воинского Устава как положено, но подобострастия перед новым командиром не выказал. Это понравилось Шубину. В общем, понравилось ему и лицо его заместителя и напарника. Лицо было какое-то мальчишеское; на вид Петру Мельнику нельзя было дать больше двадцати лет. Усы у него только начали пробиваться. Этот мальчишеский облик дополняли голубые глаза и светлые волосы. В то же время Шубин отметил запавшие щеки, морщины на лбу. Нет, его заместителю и напарнику было никак не двадцать: Шубин оценил его возраст лет в двадцать пять.

— Что ж, здравствуй, Петр, — сказал он, протянув своему будущему напарнику руку.

Понравилось Шубину и рукопожатие Мельника: вопреки мальчишескому облику оно было крепким, как у самого Шубина.

— А вас как звать, товарищ капитан? — спросил лейтенант. — А то ведь, если будем вместе на задания ходить, неудобно будет все время вот так величать: «товарищ капитан»…

— Это верно, так неудобно будет, — согласился Шубин. — Звать меня Глеб. А насчет задания, тут ты в самую точку попал: нам с тобой прямо сейчас надо отправляться на задание, причем задание это исключительной важности. Нам надо будет разведать немецкие тылы на всем пути наступления наших войск.

— Это докуда же надо дойти — неужели до Изюма? — с интересом спросил Мельник.

— Нет, не до Изюма, — ответил Шубин. — Это ты мелко берешь. Надо приучаться к другим масштабам, Петр. Нам с тобой поручено произвести разведку немецких тылов до самого Запорожья.

— Ничего себе! — воскликнул лейтенант. Глаза его округлились от удивления, в то же время в них загорелись веселые огоньки при мысли о необычном задании. — Неужели прямо до Днепра пойдем?

— До самого Днепра, — подтвердил Шубин. — Если мне не веришь, вот тебе Соколов скажет.

— Да, Петр, так все и есть, — подтвердил адъютант командующего группой. — Генерал сказал, что глубина вашей разведки — триста километров.

— Ай да мы! — восхищенно произнес Мельник и покрутил головой. — Вот так задание! А когда выступать?

— Когда? Да прямо сейчас, — ответил Глеб. — То есть сегодня ночью. А вот где переходить линию фронта и что брать с собой — это во многом решать тебе. Ты здешнюю обстановку лучше меня знаешь. Так что давай собираться.

— Что ж, собираться так собираться, — сказал Мельник.

Веселость с его лица исчезла, уступив место деловитому, серьезному выражению. Он на секунду вернулся к койке, на которой лежал, взял книгу, которую читал. Шубин успел заметить, что это был сборник стихов Сергея Есенина. Мельник убрал книгу под подушку, достал из-под койки мешок с вещами.

— Как одеваться будем, Глеб? — деловито спросил он. — Офицерская форма в немецком тылу не особо нужна. Лично я предпочитаю ходить на задания в теплых штанах и телогрейке. Эту форму я сейчас и надену. А ты как?

— Я бы тоже предпочел что-нибудь попроще, — сказал Шубин. — Только где достать такую одежду?

— Как где? У нас на складе, — ответил Мельник. — Коля Еремин, наш командир, создал при разведотделе целый склад. Там и одежда разная есть, и оружие, и две рации имеются. Пойдем, я тебе все это хозяйство покажу.

— Ну, я вижу, я вам больше не нужен, — заметил Соколов. — В таком случае пойду прилягу. Завтра будет трудный день.

Соколов ушел, а двое разведчиков отправились на склад. Здесь действительно хранилось многое, что требовалось во время рейдов в тыл врага — от одежды и оружия до фонарей, карт, компасов и блокнотов. Шубина особенно заинтересовала немецкая военная форма. Здесь ее имелось несколько комплектов. Он присмотрелся к двум комплектам: один был лейтенантским, другой — капитана вермахта. И капитанская форма была как раз того размера, который подходил Шубину.

— Знаешь, Петр, — сказал разведчик, — я, пожалуй, возьму вот эту одежку. Хотя на всякий случай захвачу и валенки. Все-таки сейчас февраль, морозы стоят. Пока будем от фрицев далеко, я в валенках похожу. А как пойду к ним на свидание, офицерские сапоги обую. Как ты думаешь?

— Но форму можно и там, за линией фронта, добыть, — заметил Мельник. — Фрицев там много, бери любого и снимай с него.

— Это, конечно, верно, но займет время, — сказал Шубин. — А его у нас с тобой мало. Генерал Попов требует, чтобы завтра к вечеру я отправил ему первое донесение. Так что я переоденусь здесь. И тебе, кстати, советую так же поступить.

И Шубин, сняв с себя форму лейтенанта, стал облачаться в немецкую форму капитана. Мельник стоял в раздумье, наблюдая за его действиями.

— А если мне немецкий мундир надевать, то какое звание себе присвоить, как ты считаешь? — спросил он.

— Я так полагаю, что два офицера, бродящие по снежным полям, могут вызвать у немцев удивление, — сказал Шубин. — Правильней тебе будет одеться рядовым. То есть ты будешь как бы при мне. Может, денщик или вестовой… Кстати, а документы у вас на складе есть?

— Слушаюсь, господин капитан! — уже по-немецки ответил Глебу Мельник. — Так точно, господин капитан! Документы имеются, и для тебя, и для меня. Вот, смотри: капитан вермахта Пауль Гангут из Кёльна, командир пехотной роты. Это, значит, ты. А вот и мои бумаги: рядовой этой роты Вальтер Файнхальс. Так что я переодеваюсь.

И он тоже переоделся в немецкую форму, только рядового. Затем разведчики стали собирать снаряжение. Не забыли ничего: взяли пистолеты «вальтер», запас патронов к ним, шесть штук гранат, рацию, компас, карту, ракетницу, запас продуктов на два дня… Сборы заняли больше часа. Наконец все было готово. Шубин взглянул на часы: шел третий час ночи.

— Что ж, теперь надо решать, где будем переходить линию фронта, — сказал он. — У тебя есть какие-то соображения на этот счет?

— Тут никаких особых соображений не нужно, — ответил на это Мельник, — потому что линии фронта как таковой нет. Ты же слышал: немцы удирают не останавливаясь, даже не пытаются рыть окопы, минировать поля. Можно направляться в их тыл в любом месте, где понравится. Тут важно не где переходить фронт, а где мы хотим оказаться в немецком тылу. Какая у нас легенда? Кого мы будем изображать? Офицера, потерявшего в ходе отступления свою часть, и его последнего солдата?

— Нет, такая легенда нам совершенно не годится, — ответил Шубин. — Офицер, потерявший в ходе отступления всю свою часть, будет рассматриваться как дезертир, со всеми вытекающими последствиями. Я глазом не успею моргнуть, как окажусь в тюрьме. Ну а тебя на фронт пошлют. Нет, легенда у нас будет другая. Я послан из штаба фельдмаршала фон Манштейна на передовую, чтобы изучить положение дел. Изучить положение, узнать, в чем нужда, и донести эту информацию до штаба группы «Юг».

— Точно! Отличная легенда! — воскликнул Мельник. — Это позволит нам собирать нужные сведения на совершенно законных основаниях. Нас ведь и правда за этим послали — изучить положение дел. Только командир у нас другой… Так… Если мы говорим, что приехали из Запорожья, то нам надо появиться в немецких частях, прикатив с запада. Значит, надо незаметно пересечь расположение ближайших немецких частей, углубиться в их тыл как можно дальше, а затем повернуть и прибыть, допустим, в Изюм уже с запада. Так пойдет?

— Пойдет, — кивнул Шубин. — Но для этого нам с самого начала потребуется транспорт. Мотоцикл, а еще лучше машина.

— Что ж, значит, будем искать машину, — кивнул Мельник. — Стало быть, нам надо находиться ближе к трассе. Допустим, нужно выйти на шоссе Изюм — Славянск и там искать нужный транспорт. Такой план подходит?

— Вполне, — кивнул Шубин. — Считай, что мы согласовали план на весь сегодняшний день. Как пройти к этому шоссе, знаешь?

— Конечно знаю, — ответил Мельник. — Эту часть немецкого тыла я уже изучил. Ну что, идем? А точнее, едем?

— Как это — едем? — удивился Шубин.

— А так. У нас в нашей танковой группе так заведено, что у разведчиков есть своя машина. Она к нашему разведотделу приписана. Так что мы сейчас разбудим водителя Гену, и он отвезет нас до того места, где уже небезопасно, где можно на немцев нарваться. А это довольно далеко. Так что нам не придется топать два часа, напрасно теряя время.

Так они и поступили. Мельник сходил в соседний дом, разбудил спавшего там водителя Геннадия, тот завел мотор, и спустя десть минут разведчики переехали Оскол и покатили на запад. Ехали они в старой, чиненой-перечиненой машине еще дореволюционного выпуска, которая нещадно дребезжала и все время грозила развалиться на ходу, но все же ехали, а не шли пешком.

Так они проехали, пожалуй, километров двадцать, после чего водитель Геннадий вдруг спросил:

— А не хватит, лейтенант?

Вокруг была непроглядная темень, в которой нельзя было разглядеть никаких характерных примет местности. Но Мельник, однако, как видно, что-то разглядел, потому что ответил:

— Пожалуй, ты прав. Стоп машина. Пора выходить.

Он первым вылез из таратайки, за ним вышел и Шубин. Водитель развернулся и укатил обратно, в Купянск. Когда глаза Шубина привыкли к темноте, он понял, что они находятся в лесистой, сильно изрезанной местности, где было полно оврагов и холмов. Эти места совсем не были похожи на степи, в которых в последние полгода довелось воевать Шубину.

Он определил по компасу направление, вспомнил карту местности, которую знал наизусть, и сказал:

— Нам туда, вон по тому оврагу. Или твое знание местности говорит что-то другое?

— Ничего оно не говорит, — отозвался Мельник. — Я в этом месте всего один раз был. А дальше еще не заходил. Так что тут ты командуй. У тебя, как я понимаю, опыта больше.

Опыта у Шубина и правда было больше, поэтому он не стал возражать. Они подхватили свои мешки и стали спускаться в овраг.

Полтора часа разведчики шли по оврагу, потом выбрались на открытое место, прошли через лес… И когда прошли через него и вышли на опушку, Шубин услышал впереди звук автомобильного мотора.

— А вот и шоссе, — произнес Мельник, который вышел на опушку вслед за Глебом. — Ну что, капитан, пойдем голосовать? Вдруг кто согласится нас подбросить? Кстати, а нам куда надо: на север или на юг? В Изюм или в Славянск?

— Командование ждет от нас сведений о ближайшем месте нахождения противника, — ответил Шубин. — Стало быть, нам нужно сначала в Изюм. А потом уже будем двигаться на юг и на запад. Ну а если говорить серьезно, то нам все равно, в какую сторону идет машина. Ведь мы не собираемся в самом деле голосовать!

— Нет, почему же? — возразил Мельник. — Для начала все же придется помахать руками. Иначе как мы заставим их остановиться? Если мы сразу стрелять начнем, потом в этой машине ехать нельзя будет. Нет, у нас последовательность такая: сначала руками машем, потом стреляем.

И разведчики направились к шоссе. Прятаться они не собирались — наоборот, встали так, чтобы их было видно издали. Было еще темно, ночь только еще переходила в утро, и машин на шоссе было мало. Однако оба разведчика были людьми опытными, они привыкли подолгу ждать. Вот и сейчас они топтались на морозе, приседали, размахивали руками, чтобы согреться, и никто из них не жаловался на затянувшееся ожидание.

Первая машина показалась только через полчаса, и шла она на юг, в сторону Славянска. И к тому же это был грузовик, а на кой он им сдался? Следующая была легковушка, и хотя она тоже шла на юг, разведчики замахали ей руками, призывая остановиться. Однако водитель даже не притормозил.

— Какие они нечуткие, эти поклонники великого фюрера! — пожаловался Мельник. — Видят же, что офицер стоит, мерзнет. Нет чтобы остановиться, поговорить…

–…лоб под пулю подставить… — в тон ему продолжил Шубин. Он тоже умел поддержать шутку.

После легковушки некоторое время ехали только грузовики — и на юг, и на север. Видя такое дело, Шубин уже решил плюнуть на идею с захватом легковой машины. «Если в кабине грузовика будет только водитель, без офицера, надо такую машину останавливать, — решил он. — Попросим подбросить до Изюма, а уже там будем искать транспорт. Водитель не станет расспрашивать офицера, почему он торчит тут на морозе, откуда он тут взялся».

И едва он принял такое решение и сообщил об этом своему напарнику, как с юга, со стороны Славянска, показалась легковая машина. Шубин шагнул чуть ли не на середину шоссе и властным командирским жестом поднял руку. Такое решительное требование нельзя было не выполнить. И водитель «Опеля» его выполнил. Машина свернула к обочине и остановилась. Опустилось стекло заднего сиденья, и сидевший там полковник выглянул и спросил:

— Что вы здесь делаете, капитан? Почему стоите на шоссе? Где ваша часть?

Это были совершенно естественные вопросы в такой ситуации. Любой немец должен был их задать. Ясное дело, что никакого разумного ответа на такие вопросы у Глеба не было. Да он и не собирался отвечать ни на какие вопросы. Широко улыбнувшись, он шагнул к машине, склонился к открытому окну и произнес:

— Приветствую вас, господин полковник! Что я здесь делаю? Да вас ждал. Ждал, ждал — и вот дождался!

С этими словами разведчик выставил перед собой пистолет и выстрелил в грудь немца. В ту же секунду Мельник распахнул дверь переднего пассажирского сиденья и выстрелил в водителя. Оба немца были убиты наповал. Разведчики, не сговариваясь, подняли головы, посмотрели направо, налево. Больше машин на шоссе пока видно не было. Тогда, так же молча, не произнося ни слова, напарники полезли каждый в карманы к убитым немцам и стали искать документы. Шубин нашел их сразу, в боковом кармане кителя, Мельнику понадобилось чуть больше времени. Они положили документы, пока не заглядывая в них, в свои карманы. Затем, все так же молча, вытащили убитых из машины и поволокли в сторону от шоссе.

Разведчикам не нужно было советоваться, обсуждать, что надо делать. Они оба были людьми очень опытными, и каждый знал, как надо поступить в такой ситуации. В первую очередь требовалось избавиться от трупов, потом сесть в машину и возобновить движение. Тогда, если по шоссе проедет еще какая-то машина, сидящие в ней немцы не обратят внимания на стоящий у обочины «Опель» и у них не возникнут ненужные вопросы.

Они стащили трупы в ближайший овражек, наспех закидали их снегом и бегом возвратились к машине. Мельник сел на место водителя, Шубин — на место пассажира, и машина тронулась с места.

— Так, теперь посмотрим, что тут у нас за бумаги… — произнес Шубин, доставая документы убитого полковника. — Так, полковник танковых войск Курт Вессель… Какой частью командует, здесь не сказано. Имеет награду — «Железный крест»… А у тебя что?

— На, возьми посмотри, — сказал Мельник, передавая напарнику бумаги. — Я еще не смотрел.

Глеб развернул солдатскую книжку водителя и прочитал:

— Рядовой второго полка сорок восьмой танковой дивизии вермахта Себастьян Курц. Наград нет, никаких пометок больше нет.

— И хорошо, что нет, — отозвался Мельник. — У меня, правда, уже есть документы, я их из нашей папки в разведотделе взял. По тем бумагам я — рядовой Вальтер Файнхальс. Но эти бумажки, на имя Курца, я тоже сохраню. Мало ли что — может, пригодятся. Слушай, а может, тебе нужно было твоего полковника из мундира вытряхнуть, а мундир себе взять? Стал бы ты полковником Весселем. К тебе гораздо больше было бы уважения… Смотри, если передумаешь, мы еще можем вернуться — отъехали недалеко…

— Ага, конечно! — отозвался Шубин. — Скажешь еще — «больше уважения»! Откуда мы знаем, где стоит часть этого полковника и какая это часть? Скорее всего, она в Изюме и стоит, и он в нее возвращался. Приехали бы мы в Изюм, глянули бы на меня сослуживцы господина Весселя и очень бы удивились: чего это их командир так помолодел? А даже если бы я не встретился с его сослуживцами, все равно эта легенда не годится. Ну какой из меня полковник? Слишком молод. Нет, лучше я останусь капитаном Паулем Гангутом, как и намечал. Я уж и биографию этого Гангута наизусть выучил.

После этого в машине надолго установилось молчание. Шубин задремал — надо было хоть немного поспать перед трудным днем; а Мельник выполнял свои водительские обязанности. Но вот впереди показались первые здания Изюма, и Мельник спросил:

— Куда в городе поедем?

Шубин ответил в ту же минуту, словно и не спал:

— Ясное дело, в штаб. Ведь я посланник фельдмаршала Манштейна, мне нужно получить точную и свежую информацию. А где можно получить такую информацию? Только в штабе.

— Штабе чего? Какой воинской части?

— Не важно. Все равно какой. Как только въедешь в город, спросишь у первого же встреченного солдата, где здесь штаб. Заодно узнаем у него, какие части здесь стоят. Может быть, тут несколько штабов расположено.

— Понял вас, герр капитан! — ответил Мельник, входя в роль исполнительного немецкого рядового. — Будет выполнено!