Черная война

Александр Тамоников, 2014

В небольшом африканском государстве сотрудниками ЦРУ спровоцирован военный переворот. Спецслужбы США планируют свергнуть законно избранного президента и установить в стране проамериканский режим. Сценарий переворота разработан самым тщательным образом, но в один прекрасный момент ситуация неожиданно выходит из-под контроля. В стране объявляется новая сила – радикальные исламисты. Они намерены взять власть в свои руки, и если это случится, последствия для всего региона будут катастрофическими. В Африку срочно вылетает отряд специального назначения «Z» под командованием Валерия Седова. Бойцам приказано вернуть к власти законного президента и восстановить порядок в стране…

Глава 2

Лусике ответил без промедления:

— Слушаю вас, господин генерал-лейтенант.

— Обстановка изменилась, полковник, следовательно, задачи твоей усиленной бригады тоже. Ты должен подвести войска к Хостуру и рассредоточить их по фронту между городом и местом дислокации гарнизона. Другими словами, блокировать генерала Чансиду в его логове, перекрыть обеспечение гарнизона продуктами и водой. Полковник, с мятежной базы и мышь не должна проскользнуть!

Лусике с явным облегчением ответил:

— Так точно, господин генерал-лейтенант. Я перекрою все проходы к гарнизону. Но Чансиду может оказать помощь руководство Чано.

— Это не твоя забота, полковник.

— Понял, господин генерал. К утру войска полностью блокируют Хостур. Я отдам приказ командиру временно подчиненной мне эскадрильи штурмовой авиации не поднимать самолеты.

— А вот этого делать не следует, — проговорил Гринду. — Более того, ты должен отдать приказ на утренний пролет четырех «Су-24» вдоль границы, захватывая пространство над гарнизоном.

— Но ведь их собьет зенитно-ракетная батарея!

— И это не твоя, полковник, забота. Запомни только, что в приказе, отданном командиру эскадрильи, не должно упоминаться название гарнизона или имя Чансиду. Официально задача звена «Су-24» состоит в проверке разведданных, согласно которым к нашей границе якобы выдвигаются войска республики Чано. Как понял?

— Понял, господин генерал!

— Выполняй!

Отдав распоряжение командиру бригады, Гринду связался с тюрьмой, устроенной в крепости Чембар.

Ему ответил начальник специального изолятора Энне Зула:

— Слушаю вас, господин президент.

Зула всегда отличался льстивым характером. Он пресмыкался перед чиновниками выше его по рангу и во времена Узонды, и при президентстве Тикунде, поступал так и сейчас, при Гринду.

Но лесть генералу пришлась по душе.

— Ты ошибся, Зула, я еще не президент.

— О, это вопрос времени, господин Гринду. За вами армия, значит, сила. Надеюсь, когда вас изберут в президенты страны, вы не забудете своего верного Зулу.

— Не забуду. Как чувствует себя Тикунде?

— Нормально. Недавно его осматривал врач, никаких отклонений в здоровье не обнаружил.

— Тикунде сейчас в камере?

— Так точно, в подвальной.

— Срочно подготовить ему апартаменты на втором этаже главной башни.

— Но у меня для этого ничего нет.

— Ты получишь все, что надо.

— Понял, господин генерал.

— Питание доставлять из ресторана. Деньги ты тоже получишь.

— Да, господин генерал. Позвольте уточнить, из какого ресторана?

— Мне все равно, главное, чтобы пища была качественной, калорийной.

— Слушаюсь.

— Тебе постоянно находиться при Тикунде. Ради новой высокой должности можно ведь немного и потерпеть, да, Зула?

— Вы насчет семьи? Это не проблема. Я готов терпеть и ждать столько, сколько надо.

— Вот и хорошо. Я приеду в крепость часов в десять. До этого Тикунде в апартаменты не переводить.

— Слушаюсь!

— До встречи, Зула.

— Буду рад лично встретить вас.

— Отбой.

Гринду положил трубку.

В 10.20 офицер первого отделения отряда спецназа «Пеликан», осуществлявшего охрану Гринду, доложил:

— Во дворец прибыл Алула Экунзу.

— Председатель оппозиционной партии?

— Так точно. Он просит аудиенции.

— Хорошо, проводите его ко мне.

Спустя пять минут Экунзу вошел в кабинет:

— Приветствую вас, господин Гринду!

— Добрый вечер, Алула. Проходи, присаживайся. Что привело тебя ко мне? Только, пожалуйста, покороче, у меня масса дел.

— Понимаю. Я буду краток.

Руководитель оппозиционной партии, финансируемой, как и мятежные силы, Соединенными Штатами Америки, присел в гостевое кресло.

— Собственно, у меня два вопроса, господин Гринду.

— Слушаю вас.

— Говорим прямо?

— Конечно.

— Тогда вопрос первый. Я хотел бы, чтобы при формировании нового правительства и парламента наша партия получила не менее тридцати процентов мест в сенате и как минимум три министерских портфеля.

— Что взамен?

— Поддержка вашей кандидатуры на выборах президента. А это ровно сорок процентов голосов избирателей, при условии, что сторонники Тикунде будут выведены из политической борьбы.

Гринду усмехнулся и заявил:

— Значит, господин Экунзу, вы хотите значительно усилить свои позиции, не участвуя в революции?

— Вот именно, господин Гринду. Мы не участвовали в государственном перевороте. А ведь я мог вывести своих сторонников на улицы, и тогда войска не вошли бы в Тагабир так вот просто. Если бы партия выступила на стороне Тикунде, то у вас возникло бы очень много проблем, и кто знает, удалось бы «Пеликану» занять Красный дворец.

— Похоже, вы решили шантажировать меня?

— Ни в коем случае. Я предлагаю сделку. Мы вам поддержку, вы нам места в правительстве и парламенте.

— Если я откажу, вы выведете своих людей на улицы городов с требованиями вернуть Тикунде?

— Ну, зачем же? Вы же прикажете разогнать любые демонстрации, митинги. Это будет сделано жестко, с применением не только полиции, но и армейских подразделений.

Гринду усмехнулся:

— Вы хитрый человек, Алула. Но зачем мне идти на уступки, если я могу разогнать вашу партию?

— Кто же тогда будет голосовать за вас на выборах президента, господин Гринду?

— Хорошо. Я обдумаю ваше предложение.

— Обдумайте. И чем быстрее вы примете его, тем лучше для вас.

Гринду удивленно посмотрел на лидера оппозиционной партии и осведомился:

— А не слишком ли вы наглеете, господин Экунзу?

— Отнюдь. Позвольте перейти ко второму вопросу?

— Слушаю!

Экунзу поудобнее устроился в кресле.

— Как вы думаете, господин Гринду, «Аль-Каида» останется в стороне от происходящего в Бурнаде?

— На что вы намекаете, господин Экунзу?

— Я не намекаю, генерал. Мы с вами финансируемся одним источником. Вы не могли не заметить, что за всеми революционными процессами в мире стоит одна сила, все те же Соединенные Штаты. Пентагон везде действует по одному сценарию. Поддержка сил, находящихся в оппозиции к неугодным режимам, их финансирование, организация локальных конфликтов, разрастающихся в массовые. Свержение неугодных США правителей и правительств. А дальше отход. Временная пауза. Пока в охваченные междоусобицей страны не проникнет «Аль-Каида». Когда там возникает реальная угроза захвата власти исламистами, Вашингтон переходит к основному этапу реализации собственных планов. В эти государства вводятся войска и формируется марионеточная власть. Примеры этому: Ливия, Египет, Сирия. Да, в Сирии еще не дошло до прямого военного вторжения, но оно произойдет. Конечно, если в названных странах марионеточные режимы сами не возьмут власть в свои руки.

— А как же насчет предстоящего вывода войск западной коалиции из Афганистана? Ведь правительство, сформированное в Кабуле, не удержит власть, и ее быстро захватят талибы! Значит, в Афганистане США расписываются в своем поражении, не так ли?

— Отнюдь! В Афганистане и Ираке Вашингтон ведет себя не так, как в Африке и на Аравийском полуострове. Здесь задача Вашингтона состоит в том, чтобы подчинить себе государства, силы которых подорваны, в Афганистане же — создать большие проблемы для России. Ведь приход к власти талибов вынудит Москву принимать ответные меры. Американцы сталкивают Россию с международным терроризмом. Москва будет вынуждена идти на жесткие военные меры для защиты собственных рубежей. Она старается не допустить продвижения «Аль-Каиды» на север, в Таджикистан, Узбекистан, Киргизстан, Туркмению. Но да ладно с Россией. Москва претендует на роль мирового лидера, пусть и решает свои проблемы. Вернемся в наш родной Бурнад. Так вот, международная террористическая организация не преминет воспользоваться ситуацией, сложившейся в нашей стране. А у нас северная провинция находится под влиянием, если не сказать под контролем, организации «Общество возрождения и реформ», возглавляемой господином Али Макни. Данная структура является отделением, если можно так выразиться, а точнее сказать, ячейкой международной сети «Аль-Каиды». Господин Макни часто посещает Пакистан, поддерживает неплохие отношения с руководителями исламских организаций в других странах. Уверен, что Вашингтон спровоцирует выступление ваххабитов. И тогда, господин Гринду, начнется гражданская война. Вмешательство США приведет к формированию подконтрольного Вашингтону правительства. Вы станете президентом Бурнада, это решено за океаном. Вопрос в том, надолго ли?

Квинси Гринду внимательно посмотрел на председателя оппозиционной партии и спросил:

— А вы, господин Экунзу, можете как-то повлиять на ситуацию?

— Могу! Вернее, мы с вами вместе способны на это.

— Что же мы можем сделать?

— Договориться, господин Гринду. Я в неплохих личных отношениях с Макни. Думаю, сумею убедить его не поднимать восстание в провинции Зимбар. А оно, уверяю вас, готовится.

— Допустим, вы убедите Макни не выступать против меня. Но он тоже запросит что-то взамен. И не провинцию, которую контролирует безо всяких договоренностей с режимом Тикунде.

— Необходимо создание полноценного правительства, дабы убедить Пентагон в том, что мы сами в состоянии править Восточным Бурнадом, поддерживать в государстве порядок, полностью ориентируясь на США. Али Макни тоже должен получить приличный кусок от общего пирога. Тогда ни у Пентагона, ни у «Аль-Каиды» не будет оснований вмешиваться во внутренние дела Бурнада. Вы президент, я, скажем, председатель правительства, а Макни возглавит сенат. Все довольны, и всем хорошо.

— Вряд ли подобный расклад устроит США. В Пентагоне не согласятся на то, чтобы парламент возглавил человек «Аль-Каиды».

— Согласятся, господин Гринду, если Макни направит деятельность террористической организации против соседней республики Чано, которая гораздо привлекательнее для американцев, нежели Бурнад. Ведь в планах США нам отведено всего лишь место плацдарма для захвата крупной, экономически развитой, богатой, а главное, ориентированной на Россию республики Чано и дальнейшего продвижения американской демократии в глубь Африки. Конечно, ни посол США Ричард Глоуден, ни непосредственный куратор военного переворота майор ЦРУ Джон Дебри ни слова не говорили вам об этом. Но кроме вас Дебри вел переговоры и со мной. Я не стану разглашать их суть. Вы, в принципе, все услышали. Так что хорошенько подумайте, господин Гринду. Не смею больше отвлекать вас от решения важных государственных вопросов. Как связаться со мной, вы знаете. До свидания!

— До свидания, господин Экунзу, — проговорил озадаченный генерал Гринду.

Как только руководитель оппозиционной партии покинул кабинет, Гринду приказал дежурному офицеру срочно вызвать во дворец министра внутренних дел переходного правительства генерала Захира Бумжеля.

Тот явился через полчаса, зашел в кабинет, сел в кресло и спросил:

— Что произошло, Квинси?

— А ты уже отдыхал дома?

— По-твоему, я должен был сидеть в министерстве? В моем департаменте порядок, полиция готова к несению службы в режиме чрезвычайного положения и комендантского часа. Доклады начальников провинциальных управлений я принял, в стране в основном спокойно. Ситуация в Либдере под контролем. Население предупреждено о том, что после двадцати трех часов мы будем жестко реагировать на любые массовые собрания, демонстрации, пикеты. Обстановка там постепенно успокаивается. Вокруг Хостура полиция тоже контролирует ситуацию. Ну а обстановка в военном гарнизоне меня, извини, не касается.

— А тебе известно, что северная провинция Зимбар находится под контролем организации «Общество возрождения и реформ»?

— Али Макни? Ну, под контролем, это сильно сказано. Да, исламисты имеют влияние в Зимбаре, особенно в городе Корга. Но и там ситуация спокойная. На данный момент люди Макни никак не проявляют себя.

— Руководитель организации признал переходное правительство?

— Нет! Али Макни вообще никак публично не отреагировал на переворот.

— Полиция следит за ним?

— В этом нет необходимости. Макни не нарушает законов, не прячется, большую часть времени проводит дома. У него солидный особняк на окраине Корга. Ты вызвал меня из-за Макни?

— Не только. Что ты думаешь о возможностях Экунзу?

— Ничего. Контроль над оппозицией осуществляет служба национальной безопасности. Этот вопрос к полковнику Лунфа.

— Но тебе должно быть известно, на что способен Экунзу.

— Отвечу так, Квинси. Ради денег и карьеры Экунзу способен на все! Он частый гость американского посольства. Его партия насчитывает около миллиона членов, примерно столько же сторонников. Тикунде не давал ему развернуться. Сейчас Экунзу поднял голову. Обычное дело. Гиена почуяла запах крови.

— Понятно. Я поговорю с Лунфа, но и ты смотри и за Экунзу, и особенно за Макни. Мне нужна полная информация о деятельности возглавляемых ими организаций, а также планы, намерения, возможное взаимодействие.

Бумжель поморщился и проговорил:

— Вряд ли Макни пойдет на сближение с Экунзу. Али сам себе на уме. Хотя в изменившейся ситуации возможно все!

— Вот именно, что в изменившейся ситуации возможно все!

— Я понял тебя, Квинси. Подключу спецподразделения к работе по Экунзу и Макни. Что-нибудь еще?

— Да! Отдай распоряжение, чтобы в течение часа в тюрьме крепости Чембар оборудовали апартаменты для Тикунде. Выдели деньги для достойного содержания бывшего президента.

Министр внутренних дел удивленно посмотрел на Гринду и осведомился:

— С чего такая благосклонность к Тикунде? Или ты решил оставить его в живых?

— Нет! — ответил Гринду. — Хотя, если он вдруг согласится на добровольную отставку и передачу дел мне, прикажет Чансиду сдаться, то, возможно, какое-то время побудет на свободе. Но это моя проблема. Ты решай свои. Если их нет сейчас, то это совершенно не означает, что они не возникнут завтра.

— Ты руководитель страны, я подчиняюсь!

— О’кей, Захир. Не смею задерживать! До завтра.

— Ты поспи, Квинси. А то вымотаешь себя, и лишимся мы руководителя. Организм не любит, когда его насилуют.

— Насилия никто не любит. До завтра, — повторил Гринду.

Генерал Бумжель поднялся:

— До свидания, Квинси. Все, что приказано, я сделаю, не сомневайся, береги себя.

— Благодарю.

Министр внутренних дел отдал необходимые распоряжения начальнику управления по городу Тагабир и покинул дворец.

Гринду хотел вызвать еще и полковника Лунфа, но тот не ответил. Дежурный сообщил, что начальник службы национальной безопасности в 18.00 выехал в город Корга. Гринду не понимал, что вдруг заставило шефа безопасности внезапно, без предупреждения, не говоря уже о разрешении, срочно отправиться в провинцию Зимбар. Уж не к Макни ли? Но это станет известно только утром. Как и обстановка в гарнизоне у Хостура.

Генерал-лейтенант Квинси Гринду вызвал охрану и на бронированном «Мерседесе», вчера принадлежавшем Тикунде, направился к крепости Чембар, в пригород столицы, селение Кормуд.

У въезда в крепость его встретил начальник тюрьмы Энне Зула и доложил:

— Господин генерал, арестованный Тикунде находится в камере. Охрана — отделение отряда «Пеликан», по периметру — взвод армейского батальона. Начальник управления внутренних дел столицы двадцать минут назад прислал два автомобиля с людьми и мебелью. В настоящее время согласно вашему приказу оборудуются апартаменты.

— У тебя полчаса на то, чтобы завершить работу в башне.

— Слушаюсь!

— Проводи меня к Тикунде.

— Прошу в крепость.

Гринду в сопровождении начальника тюрьмы и двух офицеров «Пеликана» прошел к центральной цитадели и спустился в подвал. Зула открыл замок массивной двери.

Гринду сказал:

— Дальше я пойду один. Пусть принесут стул. Займись апартаментами и помни, что у тебя осталось уже меньше получаса. О готовности нового места заключения бывшего президента доложишь лично, здесь, в камере.

— Слушаюсь, господин генерал.

Гринду вошел в одиночную, но довольно просторную камеру, освещенную синей лампой, закрытой мелкой металлической сеткой, остановился за дверью и осмотрелся. Он находился в комнате примерно три на четыре метра с бетонными стенами, полом и потолком. На узком окне решетка, за ней — ящик с рядом отверстий. Стекла не было. В одном углу солдатская кровать с матрацем и подушкой, в другой — стол и табурет. Все привинчено к полу. В переднем слева углу стоял унитаз, напротив — умывальник. Горячая вода в камеру не подавалась. В двери глазок и окошко для передачи заключенному пищи и воды.

Тикунде лежал на спине, заложив руки за голову, и смотрел на незваного гостя.

— Да-да, — проговорил Гринду. — Это далеко не кабинет во дворце и не спальня в собственном доме. Плохо, наверное, после роскоши-то, да, господин Тикунде?

— Я не привык к роскоши, — ответил свергнутый президент. — Вы наверняка обыскивали мой дом и должны были заметить скромную обстановку.

— Все же дом не тюрьма.

— Иногда в тюрьме лучше, чем дома.

В дверь постучали.

— Войдите! — разрешил Гринду.

Вошел начальник охраны со стулом в руках, поставил его посреди камеры и доложил:

— Ваше приказание выполнено! В башне все готово.

— Хорошо. Вы свободны. Ждите в коридоре.

— Слушаюсь.

Зула тихо, как мышь, проскользнул в коридор, а Гринду присел на стул.

— Ты пришел посмотреть на меня в камере? — спросил Тикунде. — Решил поинтересоваться, нет ли у меня претензий? К сожалению, все в порядке. Питание, конечно, могло быть получше, но и того, что приносят, хватает. Вода плохая, трубы давно не меняли. Но никто и не думал делать из музея тюрьму.

— У меня не так много времени, господин Тикунде.

— Это понятно. Захватить власть легко, но вот удержать ее трудно. Придется попотеть.

Гринду достал сигареты и спросил:

— Будете?

— Нет, — отказался президент.

— А я покурю.

Он прикурил сигарету и выпустил облако дыма в сторону окна и заявил:

— У меня к вам предложение, господин Тикунде.

Президент усмехнулся и проговорил:

— Какое может быть предложение, когда я арестован, а вы с американцами готовите суд надо мной?

— Суда может и не быть, господин Тикунде.

— Даже так?

— Да. Вы кое в чем признаетесь. В ответ я, временно исполняющий обязанности президента страны, учту ваши прежние заслуги и чистосердечное раскаяние в преступлениях, совершенных ранее, разрешу вам обратиться в посольство России с просьбой о предоставлении политического убежища и лично отвезу вас туда. Никакого суда не будет.

На спокойном лице Тикунде отобразилось удивление.

— Я должен чистосердечно раскаяться в преступлениях, совершенных ранее? Не подскажешь, в каких именно? Я не нарушал законы нашей страны даже во времена правления диктатора Узонды. Или вы сфабрикуете дела?

Гринду затушил окурок на полу и заявил:

— Вы должны знать русскую поговорку. Был бы человек хороший, а статью подберем.

— Это не очень удачная поговорка. Ты не ответил на вопрос, генерал.

— Мы подготовим нужные документы, вы их подпишете, выступите с обращением к народу и ко мне лично. Поймите, суд, подконтрольный мне, может приговорить вас к смертной казни без веских на то оснований. А вот предоставить вам свободу так же запросто я, к сожалению, не смогу. Меня просто не поймут ни сторонники, ни народ в целом.

— Значит, я должен покаяться в несовершенных преступлениях?

— Только для того, чтобы дать мне возможность освободить вас.

— А чего это вдруг такая забота обо мне?

— Не поверите, но у меня к вам нет неприязни. Я не испытываю никакого желания убивать вас, хотя этого требуют мои сторонники, кстати, те самые чиновники, которые долгое время восхваляли своего президента.

Тикунде поднялся, сел на край кровати и заявил:

— Я думал, ты умнее, Гринду. Неужели ты считаешь, что я сам дам тебе в руки то, что позволит провести открытый процесс и вполне законно расправиться со мной? Этого не будет. Прими лучше мое предложение, пока еще не поздно. Собери своих сторонников и убирайся вместе с ними из страны. Даю слово, преследовать не стану.

Гринду рассмеялся:

— Интересный у нас разговор получается. Мне представляется, что вы не в том положении, чтобы диктовать условия.

— А это не условия, а предложение. Удивляюсь, как американцы поставили на тебя. Ты же не в состоянии управлять государством, даже понятия не имеешь, что это такое. Честное слово, на должность руководителя больше подошел бы генерал Бумжель или полковник Лунфа.

— Тем не менее руководитель государства — это я.

— Неужели ты, Гринду, не понимаешь, что проживешь не намного дольше, чем я, казненный по приговору твоего карманного суда? Надо знать историю. Ни один политик, захвативший власть силой, долго ее не удерживал. Подобные субъекты заканчивали свою карьеру на эшафоте либо в тюрьме. Только единицы умирали сами, но были прокляты своим народом.

— Это вам, господин президент, не мешало бы обновить свои знания истории. Явным примером благополучного правления после свержения законного режима является генерал Аугусто Хосе Рамон Пиночет Угарте. Он захватил власть в семьдесят третьем году, руководил страной до девяностого, передал пост преемнику и возглавил вооруженные силы. Умер Пиночет не в тюрьме, а в госпитале Сантьяго и был похоронен с воинскими почестями. Весьма примечательно, что в семьдесят восьмом году он провел референдум о доверии к себе и получил семьдесят пять процентов голосов в свою поддержку.

Тикунде выслушал его и сказал:

— Во-первых, Восточный Бурнад не Чили, во-вторых, ты не Пиночет, в-третьих, правление диктатора было признано преступным. Лишь инфаркт спас его от суда и виселицы. В общем, неудачный пример. Мы могли бы долго рассуждать о Пиночете, но я не вижу в этом никакого смысла.

— О’кей, господин Тикунде.

— Ты как настоящий американец.

— Не больше, чем вы — русский. Ну да ладно. Время уже позднее. Мне пора возвращаться во дворец. Чтобы вы могли в комфортной обстановке обдумать мое весьма привлекательное предложение, вас после моего ухода переведут в апартаменты крепостной башни. Там вы получите все, к чему привыкли, кроме свободы. Но и она реальна. Надо только принять мои условия.

— Мне и здесь неплохо.

— А вот это уже решать буду я. У вас, господин Тикунде, ровно десять дней на принятие предложения. Сегодня тринадцатое мая, значит, двадцать третьего числа, в четверг, я буду ждать вашего решения. А потом либо суд и смерть, либо покаяние и свобода. В России, уверен, вам создадут условия, о каких вы здесь и мечтать не могли. Ваша семья уже там. До двадцать третьего мая, господин Тикунде. Если вы пожелаете ознакомиться с материалами уголовного дела, то обращайтесь к начальнику тюрьмы.

Гринду резко поднялся и вышел из камеры. Охранник вынес стул. Зула посеменил за генералом.

Выйдя к кортежу, Гринду подозвал к себе начальника тюрьмы и заявил:

— Смотри, Зула, ты головой отвечаешь за господина Тикунде. Деньги на его содержание получил?

— Так точно, господин генерал.

— Глаз с него не спускать. Обо всем необычном в поведении, об ухудшении здоровья, о жалобах и просьбах немедленно сообщать мне лично.

— Слушаюсь, господин генерал.

— Отряд «Пеликан» и армейский взвод уйдут из крепости, вместо них охрану будет нести спецподразделение МВД, караульная рота. Она в твоем прямом подчинении. Не исключено, что генерал Чансиду предпримет попытку освободить своего друга. Если ему это удастся, то тебе несдобровать. Ты понял меня, Зула?

— Так точно. Извините, господин генерал, а если я выполню поставленную задачу?.. — Зула со страхом, смешанным с неприкрытым интересом, преданно смотрел на Гринду.

Генерал усмехнулся и спросил:

— О должности печешься, Зула?

— Хотелось бы…

Гринду прервал начальника тюрьмы:

— Справишься с заданием, возглавишь департамент в МВД. Службу исполнения наказаний. Этого достаточно?

— Более чем, господин генерал. Благодарю.

— Пока не за что, Зула. У тебя равные шансы занять генеральскую, весьма прибыльную должность или быть повешенным.

— Я справлюсь.

— Справляйся!

Гринду не поехал во дворец. Он решил несколько часов провести дома, где его ждала молодая жена.

Оборонительный район у Хостура,

вторник, 14 мая

Генерал Чансиду находился в штабе с 6 часов утра. В 7.00 к нему прибыл начальник разведывательного управления, являющийся заместителем министра обороны, бригадный генерал Час Нсофа.

— Что-нибудь новое? — спросил у него Чансиду, не отрываясь от карты.

— Получено сообщение о том, что президента Тикунде ночью перевели из подвала крепости Чембар в главную башню.

Чансиду взглянул на заместителя и осведомился:

— С чем это связано?

— Неизвестно. Так распорядился Гринду во время визита в тюрьму. Президенту создали комфортабельные условия содержания.

— Понятно. Гринду пытается сломить Тикунде. Но это у него не получится.

— При активном участии сотрудников американского посольства готовится суд над президентом. Хотя Гринду предложил Тикунде свободу. Для этого тот должен признать себя виновным в государственных преступлениях, покаяться перед народом и обратиться к генералу с просьбой о передаче его в посольство России.

— Тикунде, конечно, отказался?

— Да! Гринду дал ему срок на принятие окончательного решения в десять суток, до четверга, двадцать третьего числа.

— Десять суток? Уже неплохо. Значит, в течение этих дней жизни Джунга ничего не угрожает. С этим разобрались. Что по общей обстановке? Какие действия предпринимает полковник Лусике?

Начальник разведуправления доложил:

— Бригада и приданный ей полк продолжают занимать позиции. Утром были замечены противотанковые ежи на опасных направлениях.

— Соединение Лусике переходит к обороне? Что бы это значило? Вместо того чтобы подтянуть к Хостуру значительные силы и атаковать гарнизон, Гринду решает блокировать его? Что-то здесь не так. Гринду хитер. Он что-то задумал. Какую-то провокацию.

— Он не может атаковать нас теми силами, которые у него имеются.

— Да, но мы способны без особых проблем, используя артиллерию и авиацию, нанести непоправимый урон его бригаде и приданному полку. Зачем Гринду подставляет Лусике?

Подумав, генерал Нсофа предположил:

— По-моему, Гринду на это и рассчитывает. Переворот в столице прошел почти бескровно, погибли только бойцы твоей личной охраны, а вот уничтожение нами, мятежниками, бригады и полка без большой крови не обойдется. Гринду получит возможность объявить нас агрессорами, которые ради власти готовы пожертвовать жизнями бывших подчиненных. Это вызовет резонанс в обществе и, вполне вероятно, привлечет на сторону Гринду массу людей.

— Слишком уж примитивно, Час. Гринду прекрасно понимает, что сейчас мы не в состоянии вести наступательные действия, сами обороняемся и, соответственно, не будем наносить удар по войскам, непосредственно не угрожающим нам.

Полевой телефон пропищал сигналом вызова.

Чансиду снял трубку:

— Слушаю!

— От Тагабира, совершая маневр захода с фланга, к нам приближается звено «Су-24», — доложил начальник ПВО.

— С аэродрома Алтуси?

— Так точно!

— Фронтовые бомбардировщики несут бомбы, ракеты?

— «Су-24» снаряжены полным боекомплектом.

— Что значит «совершая маневр захода с фланга»?

— Самолеты Гринду идут на гарнизон с севера, вдоль границы воздушного пространства с республикой Чано.

Чансиду проговорил:

— А вот и провокация.

Начальник ПВО продолжил доклад:

— Господин генерал-полковник, через три минуты «Су-24» могут атаковать гарнизон с воздуха. Прошу разрешения сбить их силами зенитно-ракетной батареи.

— Нет! — запретил Чансиду. — Зенитчикам держать в прицеле самолеты противника, но огня без моего личного приказа не открывать.

— Понял.

— Отбой.

Нсофа взглянул на Чансиду и спросил:

— Ты думаешь, «Су-24» не станут атаковать гарнизон?

— Нет! Гринду послал их только для того, чтобы мы сбили самолеты, якобы совершающие облет границы.

— А если ты ошибаешься? Звено бомбардировщиков нанесет нам значительный урон.

— От границы, с востока, а также с флангов со стороны джунглей им точно не зайти на цель. Это возможно сделать от Хостура. Если Гринду хотел бы нанести по нам воздушный удар, то, во-первых, поднял бы не звено, а всю эскадрилью Алтуси. Во-вторых, «Су-24» подошли бы к нам от Хостура и атаковали бы военный аэродром, чтобы уничтожить нашу авиацию. Наконец, в-третьих, воздушная атака без наступления наземных сил не имеет никакого смысла, особенно в нашем случае. Это провокация.

— Что же, сейчас мы убедимся, прав ты или нет!

Рев самолетов приближался. Вскоре они на малой высоте прошли над восточной частью гарнизона, вдоль границы, и взмыли вверх с разворотом на запад.

— Ну и что я говорил? — Чансиду улыбнулся.

— А если звено развернется и зайдет на гарнизон со стороны Хостура?

— Тогда мы собьем их. Но не думаю, что «Су-24» вернутся.

Министр обороны оказался прав.

Пройдя над гарнизоном, командир звена фронтовых бомбардировщиков «Су-24» капитан Ранду вызвал командира эскадрильи, базирующейся на втором военном аэродроме Бурнада:

— Гриф, я Орлан!

— Здесь Гриф!

— Совершили пролет над целью.

— Вас не атаковали?

— Нет! Повторить пролет?

— Отставить! Возвращайтесь на базу.

— Есть возвращаться на базу.

Звено фронтовых бомбардировщиков пошло к аэродрому у города Алтуси. Начальник ПВО гарнизона Хостур тут же доложил об этом генералу Чансиду. Командующий войсками, верными законному президенту, подтвердил приказ на несение службы силами гарнизона в режиме полной боевой готовности.

Аббас Чансиду вызвал в штаб штатного начальника гарнизона подполковника Стофа Ройо. Этот офицер был назначен командиром сводного полка, сформированного из трех отдельных мотопехотных и танкового батальона, прибывшего в гарнизон, всех подразделений боевого и тылового обеспечения, за исключением авиации и подразделений ПВО.

Командир полка явился немедленно и доложил о готовности части к боевым действиям.

Чансиду распорядился:

— Напротив бригады Лусике выставить два мотопехотных батальона, артиллерийскую и минометную батареи, а также отдельную танковую роту. Технику в капониры, орудия на закрытые позиции, личный состав в блиндажи и окопы. Взводу разведчиков непрерывно наблюдать за действиями противника.

— Есть, господин генерал-полковник.

— Семьи офицеров гарнизона перевезти из жилых домов в крепкие новые казармы, организовать общее питание, доставку воды. Предупредить женщин, чтобы без необходимости не покидали временного пристанища и смотрели за детьми. Обстановка пока благоприятная, но она может измениться в любую минуту.

— Понял, господин генерал-полковник.

— Ступайте и передайте оперативному дежурному, чтобы вызвал ко мне начальника службы разведки гарнизона капитана Амидаса.

— Есть!

Как только Ройо вышел, сигналом вызова сработала спутниковая станция. Командующий подумал, что это Гринду, но ошибся.

На связь с ним вышел посол России в Восточном Бурнаде.

— Доброе утро, господин Чансиду.

— Здравствуйте, господин посол.

— Мне стало известно, что гарнизон у Хостура заблокирован войсками генерала Гринду.

— Формально да, но верным мне частям не составит особого труда при необходимости прорвать эту блокаду, более того, уничтожить бригаду и полк.

— Данное развитие событий нежелательно.

— А вам известно, что предатель Гринду дал президенту Тикунде десять суток на то, чтобы тот признался в злодеяниях, которых не совершал? После этого генерал обещал предоставить президенту возможность обратиться к вам с просьбой о политическом убежище.

— Нам известно все, что касается игр господина Гринду. Я хотел бы знать, надолго ли блокированному гарнизону хватит собственных запасов продовольствия?

— Соблюдая режим экономии, мы продержимся никак не менее месяца. В хостурском гарнизоне сосредоточены армейские склады. Боеприпасов и топлива у нас тоже достаточно.

— Состояние аэродрома?

— Взлетно-посадочная полоса, пункт управления полетами, радиотехнические средства обеспечения в боевой готовности. У нас эскадрилья «МиГ-25», пять самолетов-перехватчиков, четыре разведчика-бомбардировщика, звено вертолетов огневой поддержки «Ми-24» и «Ми-8», вооруженных кассетами с реактивными снарядами. Аэродром прикрывается зенитно-ракетной батареей усиленного состава, двумя комплексами «Стрела-1» и четырьмя самоходными ЗСУ-23—4 «Шилка».

— Аэродром может принять российские военно-транспортные самолеты «Ил-76»?

— Насколько мне известно, они ранее не садились здесь, но полоса позволяет им приземлиться.

— Вы не пытались связаться с руководством республики Чано?

— Собираюсь это сделать. Не знаю, получится ли.

— Получится. В Гербине, столице Чано, готовы к диалогу с вами как с законным представителем руководства Восточного Бурнада. При необходимости российская дипломатическая миссия в Чано окажет вам посреднические услуги.

— Благодарю вас, Павел Николаевич.

— Пока рано, господин Чансиду. Сегодня в двадцать часов на седьмой пограничной заставе республики Чано вашего представителя будет ожидать старший офицер генерального штаба соседнего государства, а также сотрудник российского посольства. Президент Чано господин Коллин Матеш подтвердил готовность правительства республики оказать вам помощь.

— Я все понял, господин посол! Прошу направить ваше влияние на то, чтобы не допустить суда над Тикунде. Джунга не примет условия бывшего начальника главного штаба, значит, через десять суток Гринду прикажет собрать трибунал и приговорить Тикунде к смертной казни.

Посол Российской Федерации в республике Восточный Бурнад ответил:

— Мы сделаем все возможное, чтобы сохранить жизнь и свободу президента Тикунде. Этим уже серьезно занимаются в Москве. Ведутся переговоры с администрацией президента США. Ваш гарнизон — очень весомый аргумент в пользу Тикунде.

— Мы выстоим, господин посол.

— Хорошо. Не исключено, что скоро с вами свяжутся представители российских спецслужб. В Москве обеспокоены не только свержением законного президента, но и более чем вероятной активизацией террористической организации «Общество возрождения и реформ» в провинции Зимбар. По нашим данным, ее лидер Али Макни уже начал переговоры с руководством «Аль-Каиды». Подробности пока неизвестны, однако нетрудно догадаться, что международный терроризм воспользуется ситуацией, сложившейся в Бурнаде.

— Да, это очень серьезная угроза. Если вспыхнет северная провинция, то пожар гражданской войны быстро охватит всю республику.

— Поэтому мы не можем оставаться в стороне.

— Еще раз благодарю вас, Павел Николаевич. Я всегда на связи.

— До свидания, господин Чансиду.

— До свидания.

Командующий положил трубку. Настроение генерала улучшилось. Россия готова помочь его стране. Москва не станет сторонним наблюдателем. А это дорогого стоит, определяет судьбу его народа.

В кабинет вошел молодой офицер крепкого телосложения и доложил:

— Господин генерал-полковник, начальник службы разведки хостурского гарнизона капитан Амидас по вашему приказанию прибыл.

Чансиду пожал руку разведчику:

— Проходите к рабочему столу, капитан. Присаживайтесь.

Амидас подчинился, устроился в кресле у стола-приставки, взглянул на командующего.

Чансиду улыбнулся:

— Расслабься, капитан. Кстати, как тебя зовут?

— Тео, господин генерал-полковник.

— Я слышал, ты родом из этих мест? Из Хостура?

— Не совсем так. Я родился и вырос в небольшой деревне, которая находится в джунглях, южнее города.

— Как стал офицером?

— Отец отправил меня в Тагабир. Школу-интернат я окончил с отличием. Потом мне предложили учебу в России. Я с радостью согласился, заявив, что хочу стать военным. Мое пожелание учли и направили в Московское общевойсковое училище. Я окончил его, вернулся на родину и был назначен командиром отдельной разведывательной роты хостурского гарнизона. Затем получил повышение, стал начальником разведки.

— Скажи, Тео, ты хорошо знаешь местные джунгли?

Капитан улыбнулся и ответил:

— Конечно, я же вырос здесь.

— Это правда, что они непроходимы?

— Смотря для кого, господин генерал. Местные жители пройдут где и куда угодно, чужакам же в джунгли лучше не углубляться.

— Значит, ты можешь пройти где и куда угодно?

— Так точно!

— Хорошо. Этот вопрос мы еще обсудим. А сегодня тебе предстоит к двадцати часам выйти к границе с Чано, конкретно к постам седьмой заставы.

— Это не проблема.

— На заставе ты должен встретиться с представителями руководства соседней республики и посольства России в Чано.

— Есть, господин генерал!

— На встрече речь пойдет о помощи нам. Чано и Россия готовы ее оказать. Твоя задача: доложить реальную обстановку в районе гарнизона, выслушать предложения представителей руководства страны и посольства, принять документы, если таковые будут переданы, в целости и сохранности доставить их мне.

— Понял, господин генерал.

— Тебе потребуется машина?

— У меня есть служебный «УАЗ», но если задание носит секретный характер, то я дойду до заставы пешком, кратчайшим путем.

— Не думаю, что в гарнизоне работает агентура Гринду, но кто знает? Поэтому желательно, чтобы о твоей встрече на заставе знали только я, ты и бригадный генерал Нсофа.

— Подполковник Ройо заметит мое отсутствие.

— Если он начнет задавать вопросы, доложишь ему, что обследовал фланговые подходы к гарнизону.

— Вы не доверяете ему?

— Доверяю. Но страховка не помешает. Трудно предсказать реакцию Гринду и его американских покровителей, узнай они о наших переговорах с руководством Чано, тем более с представителями России. Уверен, что под видом сотрудника дипломатической миссии на встречу прибудет офицер одной из спецслужб России. Для Гринду же налаживание нами отношений с Москвой — кость в горле. Хуже, чем петля на шее, которая может затянуться в любой момент.

— Это точно, господин генерал.

— Так что соблюдай предельную осторожность и секретность.

— Я выполню задание, господин генерал.

— Не сомневаюсь. Время выхода определи сам. До возвращения связь через спутниковую станцию, но исключительно в экстремальной ситуации.

— Понял.

— Я надеюсь на тебя, Тео!

— Благодарю за доверие. Не беспокойтесь, я выполню задание.

— Удачи тебе!

— Спасибо. Разрешите идти?

— Да!

Генерал Чансиду проводил капитана до приемной и вернулся к столу.

В Красном дворце, куда пришел главарь мятежников генерал Квинси Гринду, царила нервозная обстановка. Причиной этому было последнее сообщение полковника Гивена Лунфа о том, что в провинцию Зимбар, как-то незаметно, но быстро перешедшую под полный контроль исламистов радикального толка организации «Общество возрождения и реформ», из Ливии прибыл крупный отряд известного террориста Абдуллы Дарбани. В него входило более сотни хорошо вооруженных, отборных головорезов-наемников, прославившихся своей жестокостью и непосредственно причастных к бойне у Триполи.

Гринду был вне себя, кричал на бывшего руководителя службы национальной безопасности:

— Как такое могло произойти, полковник? Наши пограничники охотятся на антилоп или охраняют рубежи республики? Почему пропустили отряд Дарбани?

— К сожалению, господин генерал, личный состав двух застав зимбарского пограничного отряда попросту оставил место службы и разъехался по домам.

— Как это могло случиться?

— Вы сами освободили всех военнослужащих, в том числе и пограничников, от присяги президенту Тикунде. Вам же они не присягали.

— Куда смотрели офицеры застав? Или они тоже разбежались?

— Нет, офицеры остались на местах, но что они могли сделать?

— Так, полковник, всех пограничников, самовольно покинувших заставы, срочно разыскать. Бурнад — не такая большая страна, чтобы это было невозможно. Арестовать их и предать суду военного трибунала.

Лунфа вздохнул и заметил:

— Это вызовет массовые волнения среди гражданского населения. Или вы думаете, что родственники пограничников станут равнодушно смотреть, как арестовывают их родных? Да и толку от этого не предвидится. Ведь отряд из Ливии уже находится в Корга, а Абдулла Дарбани проживает в доме Али Макни, лидера террористической организации.

— Черт! — Гринду сбавил тон. — Похоже, Экунзу оказался прав. Теперь у нас два проблематичных района. Если от генерала Чансиду пока каких-либо активных действий ожидать не следует, то обстановка в провинции Зимбар может измениться в любую минуту, причем кардинально. Север во все времена только формально жил по законам республики.

— При Тикунде там было спокойно.

Гринду вновь вскочил и завопил:

— Ты хочешь сказать, что ваххабиты признавали его?

— Я хочу сказать, что он умел найти общий язык со всеми. Но переход в Бурнад отряда Дарбани и активизация Али Макни — еще не все плохие новости.

— Что ты имеешь в виду?

— Москва резко осудила военный переворот.

— Мне плевать на Москву.

— Напрасно. Одними заявлениями Россия не ограничилась.

— В чем дело, Лунфа?

— Президент республики Чано Коллин Матеш заявил о готовности оказать всестороннюю поддержку генералу Чансиду, признал его законным руководителем страны, замещающим арестованного Тикунде. А это значит, что всякая блокада хостурского гарнизона потеряла смысл.

— Но американцы заверяли, что Чано не окажет помощи гарнизону.

— И вы поверили?

— Дальше!.. — грубо приказал Гринду.

— Чансиду не отреагировал на пролет наших штурмовиков.

— Его зенитчики не открыли огонь по «Су-24»?

Лунфа развел руками и подтвердил:

— Нет! Звено вернулось на базу в Алтуси.

— Какого черта? Кто отдал приказ на возвращение звена?

— Командир эскадрильи, в состав которого входит звено.

— Я расстреляю его. Надо было отдать приказ атаковать гарнизон от Хостура.

— Если вы прикажете расстрелять командира эскадрильи, то мы потеряем всю нашу авиацию. У нас всего девять «МиГ-25» и столько же «Су-24». Это хоть какая-то, но поддержка с воздуха.

— Сколько самолетов у Чансиду?

— Тоже девять «МиГ-25». Но у бывшего министра обороны есть еще звено вертолетов «Ми-24» и «Ми-8». — Полковник достал из кейса лист бумаги. — Здесь полные данные о составе вооруженных сил, находящихся в подчинении генерала Чансиду.

— Да что ты мне бумажки суешь? Толку нет от твоих данных, которые могут измениться в любую минуту. Если Матеш обещал помощь, он слово сдержит, и тогда у Чансиду будет столько войск, что их хватит не только на удержание плацдарма. Нам нужно срочно менять ситуацию в Зимбаре.

В президентский кабинет вошел министр внутренних дел генерал-майор Захир Бумжель.

— Приветствую вас, господа. Какие проблемы обсуждаете? Если вы о ситуации в Хостуре, то мое мнение прежнее. Необходимо подтянуть дополнительные силы на восток и уничтожить гарнизон Чансиду. Тогда президенту Матешу будет просто некому оказывать помощь.

— Ты тоже в курсе заявления президента Чано?

— Конечно. Знаю и о том, что отряд Дарбани перешел нашу границу.

— И говоришь об этом спокойно?

— А какой смысл нервничать? От этого Дарбани не уведет своих головорезов из Зимбара.

— Может быть, у тебя есть мысли насчет того, как исправить ситуацию?

— Есть! Я считаю, что необходимо попытаться найти общий язык с Макни.

— Как? А если он потребует передать власть его организации?

— Это вряд ли. Макни понимает, что его никто не признает. А вот обещать автономию Зимбара можно.

— Но тогда исламисты вскоре объявят о создании нового государства. Они оторвут провинцию от Бурнада.

— Какой толк гадать, что будет потом? Нам сейчас надо нормализовать обстановку и использовать Макни с его боевиками в своих целях.

Гринду и Лунфа переглянулись.

Бумжель покачал головой и заявил:

— Да, господа, вы не ослышались. Нам необходимо использовать силы Макни в своих целях.

— Но как? — спросил Гринду.

— Провести переговоры с Макни, обещать ему автономию Зимбара, согласиться на другие его требования, которые вполне могут быть выставлены, а в обмен на это выдвинуть всего одно условие. Макни со своими людьми и отряд Дарбани должны направиться к Хостуру и совместно с соединением полковника Лусике провести боевую операцию против гарнизона Чансиду, уничтожить бывшего министра обороны. Если Макни примет это условие, то…

Гринду оборвал Бумжеля:

— Можешь не продолжать. Если нам удастся столкнуть лбами Макни и Чансиду, то в результате боев у Хостура верные Тикунде войска и силы наемников понесут огромные потери, что значительно ослабит их влияние. У США и их союзников появится повод вмешаться в ситуацию, что приведет к уничтожению нашего внутреннего врага. Никому из нас нельзя вести переговоры с Макни. Но я знаю, кому можно этим заняться.

Гринду подошел к Бумжелю и сказал:

— Я всегда был высокого мнения о твоем профессионализме, Захир.

— Не стоит, Квинси. Мы же одна команда, и цели у нас общие.

— Что в твоем департаменте?

Бумжель пожал плечами.

— Полиция продолжает нести службу. Даже в Зимбаре по-прежнему функционируют все управления и отделы. Другое дело, что в северной провинции приходится закрывать глаза на действия боевиков Макни, но это оправдано.

— А если твои люди перейдут на сторону исламистов? — спросил Лунфа.

— Ну что ж, обойдемся и без них. Порядок наведем после того, как снимем внутренние проблемы.

— Вот настоящий министр внутренних дел! — воскликнул Гринду, выделив слово «внутренних». — Вот так, Лунфа, выглядит умение мыслить стратегически. — Генерал повернулся к руководителю службы национальной безопасности.

— Мои люди тоже работают, — с обидой в голосе проговорил Лунфа.

— Да, хотелось бы, чтобы их работа была чуть более эффективной. Впрочем, хватит слов, перейдем к делам. Продолжайте держать провинции, пресекайте любые выступления гражданского населения. Военных, которые отказались от исполнения служебных обязанностей, не преследовать, достаточно пока увольнения и лишения довольствия. С предателями у нас будет время разобраться. Организацию переговоров с Али Макни я беру на себя. В ближайшие сутки главное — удержать то, что имеем. Обеспечить порядок в войсках, перешедших на нашу сторону, в полиции и на местах, в населенных пунктах центральных, южных, западных и частично восточных провинций, для чего привлечь дополнительные финансы центрального банка. Если вопросов нет, свободны, господа!

Бумжель и Лунфа пожали Гринду руку и покинули президентский кабинет.

Генерал приказал дежурному офицеру срочно найти председателя оппозиционной партии и пригласить его во дворец.

Экунзу явился через час. Он вошел в кабинет вальяжно, осознавая, что Гринду пригласил его не случайно. Он нуждался в нем.

— Добрый вечер, господин генерал. Вы хотели меня видеть, я приехал.

— Проходите, господин Экунзу. Присаживайтесь.

— Слышал, дела у вас идут не так гладко, как хотелось бы.

— Слухам верить глупо.

— Не скажите. Но я весь внимание.

— Я подумал о вашем предложении, господин Экунзу.

— И что решили?

— Мы сможем договориться насчет мандатов в сенате и портфелей в правительстве, если определимся по другому вопросу.

Экунзу, хитрый политик, усмехнулся, обнажив белоснежные зубы:

— Я нужен вам для переговоров с Али Макни?

— Да, — кратко и прямо ответил Гринду.

— Отлично. Уверен, я сумею убедить Макни не поднимать шума в Зимбаре в обмен на назначение его губернатором провинции. Вас устроит подобный вариант?

— Нет! — вновь так же кратко ответил Гринду.

Ухмылка сползла с лица Экунзу.

— Тогда о чем я должен вести с ним переговоры?

— Вы, Алула, должны убедить лидера организации «Общество возрождения и реформ» выступить против Чансиду.

— Подождите, но это…

Гринду прервал его:

— Это то, что от вас требуется, господин Экунзу.

— Вы понимаете, чем это может обернуться?

— Некорректный вопрос.

— Но это же гражданская война!

— Нет, политический и военный маневр. Подумайте, к чему приведет столкновение исламистов и приверженцев Тикунде.

Лидер оппозиционной партии ненадолго задумался, затем проговорил:

— Кажется, я начинаю вас понимать.

— Ну вот, видите, никогда не мешает подумать.

Экунзу, казалось, не слышал Гринду, продолжая размышлять вслух:

— Вы хотите столкнуть исламистов с Чансиду. Если это удастся, то, с учетом усиления отрядов Макни бандой Дарбани и привлечения к операции верных вам войск Лусике, у Хостура разразится целое сражение, в котором найдут свою смерть как солдаты, так и боевики. Внешне же это будет выглядеть как разрешение внутренних противоречий, сложившихся за время правления Тикунде. Бойня у Хостура… — Экунзу прервал монолог, поднял глаза на Гринду и заявил: — Вы страшный человек, Квинси.

— А вы не завершили ход мыслей. Или вам уже понятно, какие дивиденды получит ваша партия в случае успеха задуманного маневра? Если с политической арены будут устранены все конкуренты, то вы вполне можете возглавить одну из двух партий в государстве. Мы же собираемся строить демократическое общество?! Диктатура нам не нужна. — Гринду усмехнулся. — Поэтому мы создадим в Бурнаде двухпартийную систему. Одну, правящую партию возглавлю я или мой человек, другую, оппозиционную, вы, господин Экунзу. С представительством мы разберемся, а порядок в послереволюционной республике помогут навести наши союзники, в первую очередь США. Они не будут открыто вмешиваться во внутренние дела страны, так как все основные проблемы мы снимем сами.

Экунзу воскликнул:

— Браво, господин генерал. Я согласен заключить с вами сделку. Один нюанс. Мы должны оформить договоренность официальным соглашением о будущем устройстве общества в стране. Нельзя допустить, чтобы потом между нами возникали недоразумения, а с ними и новые проблемы. Мы с вами подпишем секретное соглашение.

— Зачем вам это?

— Чтобы знать, ради чего рисковать. Одно дело убедить Макни не поднимать восстание в провинции, и совершенно другое заставить его вступить в открытое противостояние с Чансиду.

— Хорошо, если вам нужна бумага, мы ее подпишем. Главное, убедите Макни немедленно выступить против Чансиду.

— Лидер исламистов наверняка выставит свои условия участия в нашей авантюре. Что конкретно я могу ему обещать от вашего имени?

— Все. Официальное назначение на должность губернатора Зимбара, полную автономию провинции, безграничные полномочия там. Если исламистам этого будет мало, обещайте им власть во всех северных регионах.

— Не слишком ли много вы готовы отдать, господин Гринду? Хотя я вас понимаю. Отдавать что-либо реально будет попросту некому. Так я составлю соглашение?

— Ради бога.

Руководитель оппозиционной партии подписал протокол, не имеющий никакой юридической силы, но способный впоследствии стать серьезным компроматом на Гринду, и вышел из кабинета. Спустя два часа Алула Экунзу выехал в город Корга, административный центр провинции Зимбар. Предварительно он созвонился с Али Макни.