Хазарская петля

Александр Тамоников, 2019

Неспокойно на берегах Оки. Коварная орда хазар обложила крепость Вольное, за стенами которой укрылся род полян-землепашцев. Лютой мести жаждет бек Шамат, ведь незадолго до этого в здешних местах погиб отборный отряд кочевников во главе с сыном вождя. Хазары готовят полянам расправу, рассчитывая на скорую победу и богатую добычу. Они уверены, что защитники крепости, мирные труженики, не смогут дать отпор безжалостному войску степняков. Откуда им знать, что незадолго до этого у полян появилось необычное и очень грозное оружие. Самое время испытать его на непрошеных гостях…

Глава третья

Хамир и Беган, сойдя с горной извилистой дороги, повернули на восток, пошли степью к Хамлыху, забирая на север. Они спокойно могли преодолеть половину пути до вечернего намаза, но препятствием стал большой торговый караван. Нукеры попытались объехать его, но попали с одной стороны в район солончаков и глубоких оврагов, с другой — на берег канала.

Пришлось плестись за караваном, состоявшем более чем из сотни арб с впряженными в них мулами, а также из множества телег и повозок, влекомых лошадьми. Охраняли караван воины разных народностей, здесь были и татары, и язычники — поляне, ногаи и черкесы.

Хамиру и Бегану невольно пришлось сбавить шаг. За медленно продвигающимся скопищем животных, погонщиков и охраны поднималось огромное облако пыли.

Нукеры спешились, отвели коней к каналу, где произрастала трава. Пыльное облако медленно сносилось ветром в степь. Ждать предстояло недолго.

Хамир достал из сумы лепешку, Беган снял бурдюк. Перекусили.

Беган вздохнул. Хамир поинтересовался:

— Чего вздыхаешь, брат?

— Сомнения у меня немалые.

— В чем?

— Сдержит ли свое слово бай Каир?

— Нашел в чем сомневаться. А даже если и не сдержит, то не выдаст, а у Азиза в роду другая жизнь будет. Мы сами вернем себе наложниц. А нет, так возьмем в походе. Но я мыслю, Каир сдержит обещание. Ему не надо худой славы. А для мужчины позор — если он не держит слово.

— Но об обещаниях, данных нам, никто не слышал.

— А разве мы не сможем сами объявить, что бай Каир не держит слово?

— Тогда он прибьет нас.

— Не-е, — протянул Хамир, — ошибаешься, он не может знать, не выдали ли мы еще кому тайну смерти Байзара. А вдруг мы рассказали, но запретили говорить о том при людях?

Беган вновь вздохнул:

— Тебе видней, ты старше. Но все равно, неспокойно у меня на душе.

— Это оттого, что мы боялись, что народ узнает правду. Но он ничего не узнал.

Беган взял за поводья коня Хамира:

— Слушай, брат, а что, если нам не возвращаться в аул?

— Как это? — удивился Хамир.

— Вступим в отряд хазар, нас возьмут. Там и воля, и деньги, и жилище, пусть поначалу и малое. В Хамлыхе много молодых женщин, девиц. Семьи заведем.

— А как же те, что остались в Кумерге?

— Не пропадут. А потом, как в силу войдем, детей забрать можно. А женщины? Шайтан с ними, они уже станут чужими женами.

Хамир покачал головой:

— Нет, Беган. Так делать нельзя. Нас же проклянут в роду, да и долго ли мы проживем в Хамлыхе, если бек Шамат прознает о нашей измене? Мы даже в рать хазарскую вступить не успеем, как нам в крепости перережут горло. Если бы мы не убили бая и наложницу, то, может, кроме проклятий, ничего бы и не было, а так — мы слишком много знаем. А это, если станет известно вельможам каганата, приведет к тому, что Шамату перестанут доверять. И пользоваться услугами племени, нанимать для походов. К тому же мы знаем, что на самом деле произошло в землях полян у Оки и у крепости варузов. Нет, нам надо вернуться, получить наложниц бека, обещанных Каиром. Этого будет достаточно, чтобы начать жить хорошо и вольно.

Беган кивнул:

— Ладно, ты прав, выполним задание и вернемся. Хорошо еще, что нам не надо говорить брату загубленного тархана о его смерти, а то, кто знает, как он отнесся бы к этому.

— Тимур Гальбар не посмел бы поднять руку на посланцев бека, войско которого нанимал на поиски брата. Тем более на людей вождя племени бележи.

— А ты мог бы подумать, что кто-то, — при этом Беган усмехнулся, — из простых нукеров может убить своего бая?

— Нет.

— Но это случилось. В жизни всякое может случиться. И гонцов убивают за дурные вести.

Хамир воскликнул:

— Да ты просто боишься! Особенно после вчерашнего ночного происшествия.

Беган поднял голову:

— Я никого не боюсь, я всего лишь высказал сомнения. Или у тебя их не бывает? Ты что, веришь всему?

— Прекратим этот пустой разговор, Беган. Облако снесло в степь, можем ехать.

— Так мы и за три дня не доедем до Хамлыха.

— Нам бы до селения Кабачи добраться. Там большой караван-сарай и местность вокруг ровная. Объедем.

— А если там встанет и этот караван?

— Да и шайтан с ним. Найдем, где переночевать. Селение большое. Люди дадут нам приют за деньги.

— У тебя есть деньги?

— Бек дал немного.

— Сколько?

— Хватит, чтобы переночевать, и на время, пока не встретимся с тарханом.

— Ладно. Поехали.

Нукеры двинулись дальше, держась берега канала, но не приближаясь к нему ближе чем на сажень. По краю случались обвалы и оползни. Угодишь в воду, сгинешь навсегда.

Вышедшие из аула гораздо позже нукеров Пегри и Амас шли быстро. Они увидели облако пыли, выехали на холм и тут же попятились назад, завидев впереди Бегана и Хамира.

— Вот шайтан! — воскликнул Пегри. — Я и не думал, что мы так быстро их догоним.

Амас проговорил:

— Ну и хорошо. Теперь мы будем видеть Хамира и Бегана, а они нас нет. Как встанут на отдых, так и сделаем дело.

— Как его сделать? Впереди большой караван, оттуда в любой момент может появиться кто-нибудь из стражи, а тронешь торговцев — нас прибьют не глядя. Этот караван все планы нам спутал.

— Ничего, выберем момент.

Подождав короткое время, Пегри и Амас вышли из-за холма. На дороге и у канала никого не было. Они медленно повели своих коней вперед. Встали на полуденную молитву, пройдя всего две трети пути до караван-сарая.

Пегри сказал, убирая коврик:

— Слушай, а что, если нам не таиться, а открыто выехать к Хамиру и Бегану?

— Зачем?

— Скажем, бек послал нас, дабы им спокойнее было, да и искать дом тархана вчетвером проще.

— А если хитрый Хамир заподозрит неладное? Он бросит все и сбежит.

— Мы еще скажем, что должны ехать в Сарсин к жене Ильдуана.

— Ну, не знаю, — проговорил Амас. — А что это нам даст?

— Мы будем постоянно рядом с Хамиром и Беганом. Значит, и дело сделать по-тихому возможности будет больше.

— Надо подумать.

— Чего думать? А если нукеры Байзара сейчас обходят караван и скоро оторвутся настолько, что нам их не догнать?

— Догоним в любом случаем, вот только… как бы они не дошли до брата Ильдуана раньше нас?

— А я что говорю?

— Тогда идем быстрее. Будем догонять.

Нукеры бека пришпорили коней. Вскоре они увидели нукеров Байзара. Те тоже увидели соплеменников и удивились.

Хамир проговорил:

— Смотри, Беган, люди Каира.

Тот пригляделся:

— Точно. Зачем они тут?

— Шайтан их знает. Но не по нутру мне это.

— Гляди, Пегри машет рукой. Это он нам.

— Значит, по нашу душу?

— Узнаем. Не бежать же от них.

Беган вздохнул:

— Я бы сбежал.

— Позорно, лучше оружие на всякий случай приготовь.

— Оружие всегда готово.

— Тогда подождем.

Нукеры Байзара остановились. Вскоре к ним подъехали нукеры бая Каира.

— Салам, братья, — поприветствовал попутчиков Хамир.

— Салам, куда вас послали?

— Да в Сарсин, к Шарин, старшей жене тархана Янура Ильдуана и матери наследника Джабу поведать им печальную историю гибели близких. Шамат хотел поручить это дело вам, но в суете забыл. А потом решил, что вам хватит дел с братом этого Ильдуана и послал нас, наказав догнать вас и идти вместе. Поначалу надо найти дом Тимура Гальбара, потом всем ехать в Сарсин.

Звучало это убедительно. Хамир с Беганом переглянулись.

— Яхши! Вместе — значит вместе. Вот только караван торговый держит, никак его не обойти.

— Ничего, к вечеру будет селение Кабачи, караван-сарай, там и отдохнем, если его не займут торговцы со своими людьми. А займут, то и на берегу канала переночуем, разведем костер, пожарим мясо.

— У тебя есть мясо? — спросил Хамир.

— Да, взял из дома. На четверых хватит.

Беган сказал:

— В Кабачи можно встать на постой у местных.

Пегри ответил:

— Если деньги есть. Там если увидят, что караван-сарай занят, такую цену заломят, что проще будет ночевать на берегу. У костра тепло. Накидки есть. У меня полог припасен. Пойдет дождь, есть чем укрыться. Да и привычней в поле-то. В землянках местных темно и душно и запах из отхожих мест. На канале — другое дело.

Хамир кивнул:

— Твоя правда.

Ему предложение Пегри было выгодно. Если на себя и Бегана он мог потратить деньги, то платить еще и за нукеров Шамата никакого желания не было.

Четыре всадника продолжили путь.

Торговцы каравана зашли в селение Кабачи пред самой вечерней молитвой. И сразу заняли караван-сарай. Бележи объехали его, проехали селение и свернули к каналу. Место, куда они вышли, было вполне удобное. Крутой обрыв, в сажени от него полоса кустарника, мелкие деревца недалеко, между ними песчаная площадка, на которой можно разместиться. Рядом овраг, в нем ручей, который впадает в канал.

— Яхши, — сказал Пегри и взглянул на Хамира: — Хорошее место, братья?

Хамир кивнул — хорошее, даже старый засохший куст есть. Его ветви долго горят.

— Ну тогда останавливаемся. Коней привяжем неподалеку, там трава есть. Стреножим, пусть кормятся. Воды принесем. Ты, Хамир, с братом Беганом нарубите дров. А мы займемся конями, я принесу воды и разделаю мясо. Жарить в малом котелке будем.

Хамир взглянул на Пегри:

— У тебя и котелок есть?

— У меня все для похода есть. Даже жир и лепешки.

— Ну, лепешки и у нас есть. Только сначала надо помолиться.

— Конечно.

Пегри первым снял пояс, размотал коврик, встал на колени, обратил взор в сторону Мекки, города всех мусульман, где находилось селение Киаба. Другие бележи последовали его примеру.

После молитвы они занялись устройством на ночной отдых. Им было вольготно, рядом никого. Вдали виднелось селение, там люди, загнав скотину, уже скрылись в своих домах.

Вскоре разгорелся костер.

Пегри сделал подставку из жердей, залил в котелок масла, порезал мясо на куски, повесил котелок над огнем. Языки пламени жадно стали лизать его. Все четверо разместились вокруг огня. Стреноженные кони поблизости щипали траву.

Хамир и Беган не обратили внимания, что лежат они на накидках не вместе, а через Пегри и Амаса. Это произошло как-то самой собой, нукеры Байзара не придали этому значения.

Закипело масло. Пегри выложил в котелок мясо, положил рядом с костром пучок зелени. Варево зашкворчало. Разнесся аппетитный запах.

Пегри обратился к соседу Хамиру:

— Теперь вам легче жить будет.

— Отчего? — поинтересовался бележ.

— Как — отчего, главой рода наверняка уже выбрали Азиза. А он — не Байзар: тихий, послушный, на жену и то голоса не повышает, не то что на мужчин. У нас не так. Да что я говорю, вы же хорошо знаете Шамата.

Хамир кивнул и спросил:

— Поведай, Пегри, как это вышло, что вы шли тайно для полян, дошли до их селений и вдруг вам встретилась большая рать и крепость? Ну, крепость ладно: поляне могли построить ее, чтобы избежать разорения поодиночке. Такое, как говорят знающие люди, бывает: роды сходятся в племена, племена создают союзы, строят целые города и большие крепости. Ведут торговлю, а от доходов закупают оружие и доспехи. Дань для них стала не такой тягостной, а скоро, глядишь, вообще откажутся платить. С крепостью понятно, непонятно с ратью в тысячу воинов. Откуда она взялась?

Пегри пожал плечами:

— Того никто не знает. Мы вышли к селениям, где пропал хазарский тархан, увидели крепость. По пути разорили одно селение, полян оттуда привел десятник Хайдар.

Нукеры Байзара закивали:

— Да было такое. И что дальше?

— А дальше мы двинулись к реке…

Пегри врал, особенно не заботясь о том, сумеет ли он потом повторить сказанное. Он знал, что этого «потом» уже не будет.

Хамир и Беган с интересом слушали. Они еще в ауле пытались узнать подробности похода, но никто ничего не рассказывал; говорили, что орда Шамата сражалась с большим войском полян да крепостью вместо мелких селений.

— Мы дрались как львы, особенно сам бек — он едва не прибил воеводу полян, и мы победили. Только горькой оказалась эта победа. Вы ведаете, сколько полегло наших воинов…

Хамир проговорил:

— Но это почетная смерть в бою, с оружием, против неверных.

— Да. Но не будем об этом. Тяжело вспоминать.

Пегри поднялся:

— Мясо готово.

Это был сигнал. Он мгновенно всадил нож в сердце Хамира, Амас полоснул клинком по горлу Бегана. Тела нукеров Байзара забились в предсмертных судорогах. Заволновались стреноженные кони. Амас успокоил их.

Пегри недовольно взглянул на Амаса:

— Не мог убить Бегана ударом в сердце?

— Какая разница?

— Так крови вон сколько!

— Она почти вся на накидке Бегана. Да и мало ли чья эта кровь? Может, здесь кто другой резал барана.

— Ладно, избавляемся от них.

Нукеры Шамата подтащили трупы к обрывистому берегу и сбросили вниз. Туда же полетели накидки, в которые были завернуты камни, лежавшие на вершине обрыва.

После этого убийцы вернулись к костру. Амас сел на прежнее место, Пегри еще какое-то время стоял, осматриваясь. Наконец тоже уселся напротив товарища.

— Дело сделано, Амас.

— Э-э, Пегри, это только начало, нам еще надо добраться до Атиля и найти тархана.

— Найдем. Тархан — важный вельможа у хазар, на отшибе в землянке жить не будет.

Амас вдруг задумался.

Пегри спросил:

— О чем думы, брат?

— Я вот подумал, а не прибьет ли Шамат и нас вот так же?

— Зачем это ему?

— А зачем было убивать Хамира и Бегана? Ведь они ничего такого не сделали, только зарубили наложницу, которая посмела убить бая, своего хозяина.

— Ты уверен, что наложница, четырнадцатилетняя девка, могла всадить своему хозяину клинок в сердце?

Амас посмотрел на Пегри:

— Уж не хочешь ли ты сказать…

— Я ничего не хочу сказать. Я знаю, бек нас не тронет.

— Почему ты так уверен?

— Потому, что мы нужны ему. И сейчас нужны, и будем нужны потом. Чтобы избавляться от врагов, требуются верные люди. Если каждый раз убивать тех, кто выполнял задание, у бека скоро просто не останется людей, а в племени все поймут. И тогда ему уже придется отвечать своей головой.

— Ну, может, ты и прав. Как там мясо?

— Готово.

Пегри снял котелок, поставил на песок, чтобы немного остыло.

Пегри усмехнулся:

— Для двоих в самый раз, на четверых было бы мало. Но я и брал мясо на двоих.

— Ты все продумал.

— Нет, я просто знал, что кушать мы будем вдвоем. Но давай спать. Вставать придется рано, чтобы успеть помолиться до рассвета и с восходом двинуться дальше. Иначе караван перекроет нам дорогу. Завтра мы должны быть в Хамлыхе.

Конец ознакомительного фрагмента.