Сто пять ракет, затмивших звезды

Александр Тамоников, 2018

Пронзительная правда о войне от участника боевых действий. В Сирии террористы нанесли ракетный удар по нескольким гражданским объектам. Большинство ракет правительственные части ПВО сбили на подлете. Но две из них, новейшего производства, миновали заслон и упали не разорвавшись. Захватить секретные трофеи поручено группе «Альфа» подполковника Даниила Авилова. Спецназовцы спешно выдвигаются в заданный район. В то же время и боевики предпринимают попытку первыми добраться до ракет. Противники пока еще даже не предполагают, к чему приведет их встреча…

Глава вторая

Проснувшись утром в воскресенье, 8 апреля, Харбани разбудил наложницу.

Она испугалась.

— Ой, господин, извините. Я так крепко спала, но сейчас же исправлюсь. — Абаль начала целовать грудь Харбани, однако он отстранил ее и заявил:

— Немного позже, Абаль. Сперва я должен кое-что сказать тебе. — Главарь банды объяснил наложнице, чем она должна будет заниматься после его отъезда.

Услышав это, она воскликнула:

— Вы бросаете меня, господин? Отдаете помощнику?

— Нет, Абаль, ты моя была, моей и остаешься, если, конечно, и дальше будешь как следует исполнять свои обязанности. Особенно в постели. Я оставляю тебя в Сабаре лишь для видимости. Тебе совершенно ничего не грозит хотя бы потому, что ни сирийский, ни тем более русский спецназ не воюет с женщинами. Мы выполним задание шейха, и ты вновь будешь при мне.

— Хорошо, господин. Я очень рада.

Конечно же, никакой радости наложница не испытывала ни от того, что господин оставлял ее, ни от того, что она вообще обязана была исполнять его прихоти. Абаль ненавидела хозяина, и будь ее воля… но она таковой не имела.

— Что ж, если тебе все понятно, то продолжай делать то, что начала. Утренние ласки приносят особо сильное наслаждение.

Харбани принял душ, приказал наложнице привести себя в порядок и заняться приготовлением завтрака. В восемь часов он помолился и прошел в большую комнату, где его уже ждал помощник Мовлад.

Тот поклонился и поздоровался:

— Салам аллейкум, господин Харбани!

— Салам, Валид. Ты проверял овраг?

Мовлад обладал острым умом и быстро реагировал на любое изменение обстановки.

Он солгал мигом, не задумываясь:

— Конечно, господин, я был там, где брошен труп предателя.

На самом деле единственным местом, куда сегодня выходил Мовлад, был сортир. Но сказать правду он не мог. Главарь банды наказал бы его и отправил бы в овраг вместо завтрака.

— Ну и что там? — спросил Харбани.

— Обглоданные кости. Даже брезент хищники порвали. Он же был весь в крови. Шакалы сожрали там еще и штук пять своих собратьев.

— Ну и шайтан с ними, со всеми. Значит, то же самое произойдет и с химиками. После утилизации, — заявил Харбани и рассмеялся.

Ему вторил Мовлад:

— Вы это точно заметили, господин. Именно после утилизации.

— Абид Барад не выходил на связь?

— Нет, господин, но еще рано. Он и его напарник должны подъехать сюда к полуденной молитве. А до нее остается чуть менее четырех часов. Они наверняка еще и не выезжали.

— Это смотря откуда ехать, — сказал Харбани.

— Извините, господин. Вы правы, как и всегда.

Через час явилась наложница. Лицо закрыто платком, одежда строгая, полностью скрывающая фигуру.

— Завтрак готов, господин. Прикажете подать сюда?

— Да. Для меня и Мовлада. Охране — на кухню.

— Слушаюсь.

— А перед завтраком чай, хороший.

— Да, господин, минуту! — Наложница вышла и вскоре вернулась с подносом.

Она поставила на столик чайник и пиалы, потом удалилась, пятясь и кланяясь.

Харбани разлил чай с наркотиком по пиалам.

Главарь банды и его помощник выпили чаю, позавтракали. Потом Абаль унесла посуду.

Харбани, заметно повеселевший от наркоты, дождался, пока за ней закрылась дверь, и приказал Мовладу:

— Ступай к химикам. У них не так много времени осталось до завершения работы.

— Да, господин.

Оставшись один, Харбани предался мечтаниям.

Он рассчитывал на то, что за изготовление химических боеприпасов шейх заплатит ему весьма крупную сумму. На счетах, открытых полевым командиром в банках Иордании, Саудовской Аравии и Албании, скопилось более пяти миллионов долларов.

Здесь, в Сирии, продолжать террористическую деятельность становилось все сложнее. Как ни старались американцы и их союзники удержать под своим контролем территорию страны, это у них получалось плохо. Правительственная армия с каждым днем воевала все лучше.

В принципе, в этом ничего странного не было. Ведь командование частями и соединениями, по сути дела, осуществляли российские офицеры. Москва передала Дамаску новую технику и дополнительные средства ПВО. Пусть и устаревшие, но способные отбивать воздушные атаки. Действия русской авиации нанесли существенный урон организациям и группировкам, противостоящим Асаду.

С русскими спелись иранцы и турки. Не за горами то время, когда Вашингтон примет решение вывести войска коалиции из Сирии, дабы хоть как-то сохранить лицо. Американцы сосредоточатся на Ираке и Афганистане либо перенесут войну в Иран.

Но с Тегераном им не справиться, особенно если тот запросит военной помощи у России. Нет, янки останутся в Ираке и Афганистане. Да и то ненадолго. В современном мире все меняется так быстро, что невозможно ничего просчитать, даже на ближайшую перспективу.

А это значит одно. Пора бежать из Сирии, пока не прихлопнули русские или асадовцы, будь проклято их племя. Но делать это надо грамотно. Передать химические боеприпасы, запросить у шейха новую работу. Впрочем, он сам ее определит, без дела сидеть не даст.

Харбани на все согласится, получит дополнительное финансирование, переведет на свои счета все, что только сможет, уничтожит последних свидетелей и тихо уйдет. Сменить обличье — не проблема. Паспорта многих государств сделаны заранее, подготовлен надежный коридор отхода. Максимум через день он окажется в Иордании, оттуда сразу же отправится в Албанию и исчезнет.

Будет ли шейх искать его? Вряд ли. Не до того ему уже сейчас. Вполне возможно, что и сам Сауд аль-Катари планирует бегство из Сирии. Ему, конечно, легче. Денег у него в разы больше, нежели у какого-то полевого командира.

Но и пять-шесть миллионов для начала тоже очень даже неплохо. Надо только с умом вложить их в приличный бизнес. Это прежде всего наркотики. Благо выходов на торговцев этим зельем по всему Ближнему Востоку у Харбани более чем достаточно.

Неплохой доход дают и бордели с экзотическими проститутками. Поставщики таковых у Харбани тоже есть.

Найдется много еще чего, что быстро увеличит его капитал. Лишь бы все сделать правильно сейчас и после акции. Не допустить мелкой, оттого самой обидной, но роковой ошибки.

Семьи? К шайтану!.. Их при всем желании не переправить за границу. Шейх не даст. Отомстит за бегство, всех убьет, дабы другим неповадно было. Детей жалко, но у него еще будет много женщин, которые родят новых. А тех, которые погибнут, он всегда будет помнить, станет усердно молиться за их невинные души.

Мечтания Харбани прервал Мовлад, зашедший в большую комнату.

— Позвольте, господин Харбани?

— Мовлад?.. Что-нибудь случилось?

— Нет. Хотя да, случилось. Контейнеры с химическими боеприпасами готовы к транспортировке.

— Готовы? Да не стой на пороге, проходи.

Помощник подошел к столику.

— Садись. Говоришь, боеприпасы готовы?

— Да, господин.

Харбани посмотрел на часы. Стрелки перевалили за десять.

— Шайтан, а я и не заметил, как пролетело время. Значит, доктор Муатар и его ассистент Дасар закончили работу?

— Так точно, господин.

— Прекрасно. Но ты сам проверил?

— Насколько это возможно. Я видел, как химики, облаченные в защитные костюмы и противогазы, заполнили головные части боеприпасов. Это происходило в отдельном отсеке. Затем они вышли в общее помещение, вставили боевые части в гильзы, закатали их, сняли защиту. После чего доктор Муатар присел на стул и сказал, что работа выполнена. Мол, можете передать это наверх. Снаряды можно выпускать из любого орудия калибром сто двадцать пять миллиметров.

— Значит, химики сейчас в лаборатории? — спросил Харбани.

— Да. Я сказал, что они получат расчет, как только снаряды будут вывезены из Сабара.

— Они не задавали по этому поводу вопросов?

— Доктор Муатар нет, а вот Фархад Дасар спросил, точно ли мы планируем применять вагрин в городе.

— Ему-то какое дело?

— То же самое ответил и я.

— А Дасар что?

— Пожал плечами и сказал, что никакого. Потом он спросил, значит ли это, что они уже сегодня могут уехать? Я ответил, что это должен решить господин Харбани, но, скорее всего, да, так оно и будет. Я правильно сказал, господин?

Харбани скривился в ухмылке и заявил:

— Любой ответ был бы правильным. Кроме одного. Дальше оврага, где уже лежат кости предателя, они не уйдут.

Мовлад усмехнулся и сказал:

— Представляю реакцию химиков на такой ответ.

— А какая реакция могла быть, Валид? Бросились бы на тебя? Получили бы по пуле на несколько часов раньше.

— Да, господин.

— Но ты следи за ними.

— Я выставил у лаборатории Тасира и подумал, вдруг понадоблюсь вам здесь.

— Хоп. Пусть будет так, но в следующий раз не принимай решения за меня. Это может плохо кончиться. Сейчас я добрый, потому что все идет по плану, но кому как не тебе знать, каким я могу быть злым?

— Да, мне это известно. Еще раз извините, господин.

Харбани поудобнее устроился у стола, подсунул под руку подушку и спросил:

— Еще чаю выпьем?

Мовлад вздохнул и ответил:

— Не надо бы, господин Харбани. После отправки боеприпасов, другое дело. Ох, чувствую, не избежать мне сегодня наказания.

— Ты прав. Не в том, что не избежать наказания, а в том, что не следует сейчас добавлять наркотика. Абид Барад мой хороший знакомый, но он один из доверенных лиц шейха. Если Сауд аль-Катари узнает о наркотике, пусть даже в чае, то у нас могут быть неприятности. А они нам нужны?

— Нет, господин Харбани.

— Правильно. Давай выпьем просто чаю. Распорядись.

Валид Мовлад встал и передал повеление главаря наложнице. Та заварила обычный зеленый чай.

Время постепенно приближалось к полудню. Молитва должна была начаться в 12.37, когда солнце в этот день вставало в зенит, а людей шейха все не было.

— Может, нам самим попытаться связаться с Абидом Барадом? Мало ли что у него случилось? — сказал Мовлад.

— Если бы случилось…

Он не договорил. Телефон сработал сигналом вызова.

Главарь банды достал его.

— Да?

— Салам, Омар, это Барад.

— Салам, Абид. Я уже начал волноваться. Вы где сейчас?

— Через десять-пятнадцать минут будем.

— Как раз к молитве.

— Немного раньше, но дела будем делать после.

— Согласен.

— У тебя груз готов?

— Готов, упакован в контейнеры. Загрузим и сможете ехать, если не пожелаете отобедать со мной.

— Я бы с радостью, знаю, ты устроишь праздничный обед, но шейх приказал нам не задерживаться в Сабаре.

— Жаль. Но ничего, надеюсь, не последний раз. Еще увидимся.

— Конечно. Мы в Дамаске празднество устроим, когда знамя халифата поднимется над президентским дворцом, а шакал Асад будет висеть вниз головой на воротах собственного дома.

— Да будет так, Абид. Жду!

Пикап «Тойота» остановился напротив дома главаря банды в 12.20. Из него вышли двое мужчин. Один из них, водитель, остался при машине, второй — старший — Барад пошел к дому.

Навстречу ему вышел Харбани.

Они обнялись.

— Рад видеть тебя, Омар.

— Я тоже рад, Абид, но поспешим в молитвенную комнату, намаз начнется с минуты на минуту.

— Да.

Барад кивнул водителю, и тот вместе со всеми вошел в дом.

Молитва длилась сорок минут, после чего Харбани и Барад зашли в большую комнату.

— Как дела, Абид? — спросил Харбани.

— Благодаря Всевышнему, нормально. Не скажу, что совсем хорошо, но и не особо плохо. Однако воевать становится все труднее.

— Да, это так. И все из-за проклятых русских.

— Ничего, мы сумеем переломить ситуацию и тогда… но, извини, друг, нам надо заниматься делом.

— Да, конечно.

— Пойдем в лабораторию?

— А что нам там делать? Боеприпасы принесут мои люди, а ты скажи своему водителю, чтобы поставил пикап кузовом к двери.

— Хоп!

Барад распорядился, и водитель исполнил приказ.

Боевики внесли в большую комнату два контейнера с боеприпасами.

Посланец шейха проговорил:

— Если бы я не знал, что находится в контейнерах, то подумал бы, что это ПЗРК.

Харбани усмехнулся и заявил:

— Это гораздо более эффективное средство, позволяющее нанести врагу значительный урон. ПЗРК может сбить вертолет, если повезет, то и самолет, а вагрин отравляет людей на большой площади. Двумя таким зарядами можно убить сотню неверных или наших шакалов, продавшихся им. А ящики действительно из-под «стингеров».

— Я взгляну?

— Твое право.

Барад открыл контейнер, хмыкнул и заявил:

— С виду обычный снаряд. Какой калибр?

— Сто двадцать пять миллиметров.

— Как раз под орудие танка «Т-72». У нас есть из чего забросить к неверным эту химию. — Он закрыл первый контейнер, второй смотреть не стал и сказал: — Мне надо связаться с шейхом.

— Без проблем, уважаемый Барад, — произнес Харбани и кивнул Мовладу.

Тот слышал просьбу гостя и начал настраивать спутниковую станцию. Он сделал это быстро и передал трубку Бараду. Громкость была выставлена максимальная, посему Харбани и его помощник Мовлад слышали разговор.

— Да, — ответил Сауд аль-Катари.

— Это я, господин.

— Салам, доблестный Абид.

— Ва аллейкум, господин шейх. Я на месте. Получил боеприпасы.

— Проверил их?

— Внешне. Что внутри, я знать не могу.

— Снаряды в контейнерах?

— Да.

— Они надежны, не рассыплются в дороге?

— Нет. Господин Харбани подготовил ящики из-под ПЗРК. Крепкие контейнеры.

— Смотрите, а то сами задохнетесь, если повредите снаряды.

— Конечно, господин аль-Катари.

— Контейнеры еще в лаборатории или уже в машине?

— Пока в доме, начинаем загрузку.

— Хоп! Загружайтесь и немедленно выезжайте. Маршрут: Сабар — Баркус — Эль-Кутаф. Как зайдете в Кутаф, связь со мной. Я скажу, куда дальше ехать. Вопросы, Абид?

— Нет вопросов, господин шейх. Ваше приказание будет выполнено.

— Не сомневаюсь. У меня есть вопрос.

— Да?!

— Какое у вас оружие?

— Два автомата «АК» и пулемет «ПК», не считая гранат, пистолетов и ножей.

— Учти, Барад, что территория от Баркуса до Эль-Кутафа находится в зоне патрулирования правительственной авиации. В основном это вертолеты. Кстати, неделю назад у Баркуса какая-то группа, неизвестная нам, скорее всего, сформированная где-то на базах США, сбила два патрульных «Ми-8». Пилоты погибли. Один вертолет упал на селение, там десятки жертв. Асадовцы в ярости. Они тут же реагируют на пикапы, вооруженные пулеметами, и машины с подозрительным грузом. Поэтому закрой ящики брезентом так, чтобы сверху казалось, будто кузов пуст.

— Слушаюсь, господин аль-Катари.

— Передай Омару приказ немедленно решить вопрос с химиками, скажи ему, что я позже выйду на него. До связи! Удачи!

— Спасибо, передам, до связи! — Барад вернул трубку полевому командиру.

Тот отдал ее помощнику и спросил:

— Ты все слышал, Мовлад?

— Да, господин Харбани.

— Тогда решай вопрос с химиками.

— Их рассчитать внизу, в подвале?

Харбани чуть подумал, скривился и ответил:

— Нет. Потом придется вытаскивать их оттуда. Пусть соберутся для «эвакуации» и выйдут во двор в сопровождении Тасира. Тогда ты их и рассчитаешь.

— Понял, выполняю!

— Ступай. Я буду во дворе, посмотрю на твою работу.

— Это ваше право.

Мовлад спустился в лабораторию.

Доктор Муатар и его ассистент Дасар поднялись. Остался сидеть только охранник Тасир. Мовлад для него не являлся начальником в такой степени, чтобы блюсти общепринятые порядки общения со старшими. Впрочем, Мовлад не обратил на это внимания.

— Господин Мовлад, мы закончили работу, боеприпасы уложены в контейнеры. Ваш командир должен рассчитать нас и отправить к Дамаску. Таков был договор, — произнес Муатар.

Мовлад кивнул и сказал:

— Да, доктор, я в курсе. А вы уже готовы к эвакуации? Собрали вещи?

— Нет, но это сделать недолго.

— Занимайтесь этим. Всю документацию по работе передайте мне. Надеюсь, вы помните о том, что не должны делать никаких копий и вносить данные в компьютер.

— А у нас его забрали вместе с телефонами.

— Я задал вопрос.

— Мы все прекрасно помним и не делали ничего такого, что противоречило бы договору.

Мовлад усмехнулся и заявил:

— Ну и отлично. Собирайтесь. Передадите мне документы, пойдем наверх. Там расчет. Потом машина доставит вас на окраину Дамаска.

— Хорошо, — сказал доктор Муатар. — Фархад, вынеси всю документацию на стол и собирай чемодан, — велел он Дасару. — Старье брать не следует, только самое необходимое. Дома купим новую одежду. Давай побыстрее. Мне жутко надоело сидеть здесь.

Дасар выложил папку с документацией на стол и прошел в свой небольшой спальный отсек. Там он быстро собрал чемодан, переоделся в летний бежевый костюм и двинулся в основное помещение лаборатории.

Там уже находился Муатар.

— Ну ты, как вареная курица, Фархад, — недовольно произнес доктор.

Дасар рассмеялся и заявил:

— Если бы я был как вареная курица, то вообще не сдвинулся бы с места.

— Ладно, я не совсем точно выразился.

Муатар посмотрел на Мовлада и сказал:

— Мы готовы!

— Поднимайтесь за мной, — заявил Мовлад, взглянул на охранника и распорядился: — Тасир, закрой подвал и иди за нами. Это приказ господина.

— Понял.

Химики поднялись во двор, увидели главаря банды, стоявшего у дверей дома, и направились к нему, но Харбани остановил их:

— Господа, стойте там. Сейчас Мовлад рассчитает вас, затем подъедет машина, тогда и попрощаемся.

Муатар встал, повернулся к Дасару и сказал:

— Не нравится мне это, Фархад.

— Мне тоже, — проговорил ассистент.

Помощник главаря услышал их и спросил:

— Что вам не нравится, господа?

— Все это.

— Напрасно. Сколько мы должны вам?

— Сто тысяч евро.

— Да, я вспомнил. Ну что ж, сто так сто. — Он держал в руке кейс, открыл его, но вместо денег достал оттуда пистолет.

Химики дернулись, но Мовлад стрелял метко. Он решил поиздеваться над жертвами, первыми пулями перебил им ноги. Они упали, закричали.

Харбани недовольно произнес:

— Что за спектакль, Валид?

— Я хотел сделать вам приятное.

Главарь усмехнулся и заявил:

— Такого приятного я видел слишком много, чтобы оно как-то повлияло на меня. Заканчивай.

— Слушаюсь.

Муатар протянул к главарю руку.

— Как же так, господин Харбани, вы давали слово…

— Заканчивай, Мовлад, — выкрикнул главарь банды.

Помощник выстрелил раненым в головы. Их тела пробили судороги.

Мовлад поставил пистолет на предохранитель, уложил его обратно в кейс, повернулся к главарю и заявил:

— Расчет произведен, господин Харбани.

Тот подошел вплотную к помощнику, сверкнул глазами и прорычал:

— Если ты еще хоть раз сделаешь что-то по-своему, то я убью тебя. Понял?

— Да, господин Харбани, извините.

Нет, помощник не понял причину гнева хозяина. Но по-другому ответить он не мог.

— Оттащите эту падаль в овраг! — приказал Харбани. — Приберитесь здесь, чтобы не было следов крови. Затем ты, Мовлад, придешь ко мне.

— Да, господин Харбани!

— Выполняйте!

Главарь банды вернулся в дом. Он был сильно раздражен. Доктор Муатар, теперь уже покойный, при всех упрекнул его в том, что он не сдержал слово. Не исполнить обещание, данное неверным, считалось делом обычным и даже похвальным, но химики были мусульманами, служили халифату.

Впрочем, о какой службе может идти речь? Они хотели заработать, вот и получили свое.

Но Муатар успел обвинить Омара. Это плохо. Правоверный, да еще полевой командир слово свое должен держать всегда.

А вот самовольный Мовлад не впервые так подставляет своего командира. Не пора ли избавиться и от него? Да, самое время. Значит, из схватки с вражеским спецназом ему выйти живым уже не суждено. Те же Тасир или Хасан уберут его с огромным удовольствием.

Мовлад, Тасир и Хасан оттащили в овраг трупы химиков, завернутые в брезент, бросили их рядом с останками разведчика и вернулись назад.

Боевики хотели забрать чемоданы химиков, но Мовлад запретил им это делать.

— Не трогать! Это не ваша собственность, — заявил он.

— А чья? — спросил Тасир.

— Здесь все в собственности одного человека, Омара Харбани.

Хасан усмехнулся и заявил:

— И дались ему шмотки химиков.

— Не брать! — повторил Мовлад свое распоряжение. — Я отнесу их в дом.

— К себе в комнату, — добавил Тасир.

Помощник главаря банды сощурился:

— Ты плохо ведешь себя, Хасан. Хочешь получить кнута?

— Нет.

— Тогда лучше помалкивай и делай то, что тебе говорят. Так для всех, а прежде всего для тебя спокойней будет. На посты, воины!

Боевики разошлись вокруг дома, но отходили от него лишь метров на тридцать. Дальше они легко могли угодить в закрытый мусором колодец глубокого подвала и сломать шею. В развалинах таилось немало неприятных сюрпризов.

Пикап с Барадом уехал.

Мовлад занес чемоданы химиков в свою комнату, потом прошел в большое помещение.

Харбани сидел на топчане, пил обычный чай.

— Связь мне с шейхом! — сразу приказал он.

— Слушаюсь, господин.

— А где чемоданы химиков? — неожиданно спросил Харбани.

— Пока они лежат у меня в комнате. Охрана положила на них глаз. Если желаете, могу принести.

— Не надо, оставь себе. А ведь если бы я не спросил, Валид, то ты сам не доложил бы о чемоданах.

— Вы ошибаетесь, господин. Я именно это и намеревался сделать, но получил ваш приказ, — заявил Мовлад, прошел к столику и включил станцию.

Настройки не требовалось, поэтому он тут же передал трубку с короткой толстой антенной своему хозяину.

— Господин шейх, это Харбани.

— Рад слышать. Проводил Барада?

— Да, он выехал, даже не отобедав.

— У него мало времени.

— Извините, как насчет оплаты?

— Я распорядился. Оговоренная сумма уже перечислена на твой счет в Албании. Можешь проверить.

— Благодарю.

— Но это мелочь, по сравнению с тем, что ты получишь за успешную реализацию основной акции.

— Я все сделаю как надо.

— Готовься, Омар, настройся серьезно. Спецназ, даже сирийский, это тебе не шутка.

— Я все учел.

— Все учесть невозможно. Хотя, ты способный командир. Я искренне желаю тебе удачи. Больше связь в постоянном режиме не поддерживаем, только по необходимости. И знай, если что, я не смогу помочь тебе ничем.

— У меня своих сил достаточно.

— Хранит тебя Всевышний, Омар, — сказал Сауд аль-Катари и отключился.

Харбани вернул трубку помощнику и приказал:

— Собирай аппаратуру! Я возьму ее с собой.

— Пикапы уйдут с вами?

— Один я тебе оставлю. Без пулемета. Но ты установи турель и закрепи на ней муляж, закрытый брезентом.

— Чтобы спецназ убедился в том, что мы хорошо вооружены?

— Я не знаю, что подумает командир спецназа, но уничтожить пикап ему будет надо. А значит, подойти к машине. Но это уже не твоя забота.

— Я понял.

— А сейчас займись ликвидацией следов лаборатории. Внизу должен быть обычный подвал. Надо перенести туда мусор, которого в доме больше чем достаточно.

— Вы сегодня уезжаете?

— Да. А ты останешься здесь за старшего. Это большая ответственность.

Мовлад поморщился.

— Это вы Тасиру и Хасану скажите. Они все больше проявляют самоволие и недовольство. Подчиняются, но с неохотой.

— Они будут бегать за тобой, как верные псы.

— Благодарю.

— И смотри, не приставай к Абаль. Узнаю, что ты домогался ее, сурово накажу.

— Она ваша собственность, мне чужого не надо.

— Правильно. Ступай. Я буду выходить с тобой на связь по необходимости, так что постоянно держи телефон при себе, не отключай его.

— Да, господин Харбани.

Отъехав от Сабара на три километра, водитель, он же приближенный Барада, Ясир Махли резко ударил по тормозам.

Барад едва не выбил головой лобовое стекло.

— Что случилось, Ясир? — выкрикнул он.

— Все, не могу больше терпеть. Если не уколюсь, то меня свалит ломка.

— Чертова наркота. Ты же знаешь, что за ее употребление грозит смерть.

— А без нее меня ждет еще более мучительная смерть. Ты извини, Абид, не доложишь шейху, никто не узнает.

Барад вздохнул:

— Шайтан с тобой. Но только немного.

— Обычную дозу, Абид. Всего один укол, и я буду в полном порядке.

— Я не видел этого, — сказал Абид, вышел из машины, залез в кузов, поправил брезент, немного сползший вперед.

Махли тем временем достал жгут и шприц, закатал рукав рубахи.

Он перетянул плечо, нашел место на вене, вколол дозу героина, сорвал жгут, откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и стонал несколько минут. Потом боевик почувствовал себя всесильным и бесстрашным.

Он выбросил в окно шприц и крикнул Бараду:

— Я все, Абид. Мы можем ехать.

Барад запрыгнул в кабину, на место переднего пассажира, взглянул на Махли и спросил:

— Как ты пристрастился к этой гадости, Ясир?

— Точно так же, как и сотни тысяч других людей. Нашлись дельцы, которые предложили мне всего лишь попробовать это зелье, просто так, бесплатно. При этом я получил такой кайф, которого никогда не имел с женщинами. Потом был второй раз, третий, ну и затянуло. У нас в отряде много таких, как я. И по-моему, шейх все знает. Но никого не может наказать. Не пошлет же он на расстрел большую часть своей группировки?

— Бардак, — проговорил Барад и спросил: — Маршрут-то помнишь?

— Да я нормальный, Абид. Все помню!

— Тогда вперед!

— Да, командир!

Зрачки Махли расширились, глаза его неестественно блестели. В остальном же он был вполне адекватен, плавно стронул пикап с места и покатил дальше.

В 14.43 они миновали селение Баркус. За ним поднялся сильный ветер.

— Это даже хорошо. Из-за пыли нас не будет видно с воздуха, но и вести машину теперь сложнее. Тем более что здесь можно сбиться с дороги и заехать прямо на позиции правительственных войск, — произнес Махли.

— Так веди пикап аккуратно. Сбавь скорость. Ничего страшного, если задержимся на час-другой. Но приедем с грузом. Это главное.

— Да.

Ветер гнал песчаную бурю узкой полосой западнее селения. В пяти километрах от него не было и намека на бурю.

— Самая опасная зона, — проговорил Махли. — Здесь воздушный патруль может появиться в любую секунду.

— Мы не вызовем у пилотов подозрения. Обычный грузовик, которые сотнями ежедневно ездят между селениями. Жить как-то надо. Такие машины с воздуха не обстреливают. Другое дело, если бы у нас в кузове стоял «браунинг».

Тут Барад и Махли услышали отдаленный рокот вертолетных двигателей:

— Объявились, шайтаны, — заявил Барад и сплюнул в окно, — сбрось скорость.

— Откуда заходят? — спросил Махли.

— Пока не видно.

Ему стоило бы посмотреть в кузов, но Барад этого не сделал. Он не видел, что ветер сбросил брезент через задний борт, и ящики из-под ПЗРК теперь лежали открытыми.

Пилоты двух «Ми-24» переговаривались в воздухе.

— Одиночный пикап на дороге Баркус — Эль-Кутаф, — заявил командир ведомого вертолета, старший лейтенант Ильяс Ваизи.

— Вижу, — отозвался капитан Джума Аджулар, управляющий ведущей машиной.

— В кузове ящики, напоминающие армейские из-под оружия. Посмотреть, что за тара?

— Тебе это надо?

— Ты забыл, что радикалы сбили наши машины? Как сгорели Дамари и Ильгара, погибли женщины и дети в селении, куда упала «вертушка»?

— Ты думаешь, что боевики в кузове перевозят ПЗРК?

— Не знаю, но проверить не мешает!

— Хорошо, отворачивай вправо, сбрасывай скорость, проходи над пикапом. Посмотрите с оператором, что за ящики в кузове. Я на прикрытии.

— Принял, выполняю!

Ведомый «Ми-24», шедший немного сзади и выше головного, отвернул вправо. Старший лейтенант Ваизи выровнял машину, сбросил скорость и пошел над грунтовкой.

Вскоре он вызвал на связь командира и доложил:

— В кузове пикапа два ящика. Похоже на то, что это и в самом деле ПЗРК.

— Вот как?

— Оператор говорит, что ящики точно из-под «стингеров». Ему виднее было. Что делаем?

— Отходим на восток, связываемся с базой.

Получив доклад капитана Аджулара, руководитель полетов связался с командиром авиационного полка сирийских ВВС.

Тот принял решение мгновенно:

— Уничтожить!

Эта команда пошла к Аджулару.

Он вызвал на связь командира ведомой машины и сказал:

— Нам приказано уничтожить пикап.

— Принял. Работаю я?

— Нет, ты отправляйся на восток и вставай в «круг». Атакую я, ты прикрывай.

— Принял.

Аджулар передал приказ оператору боевой машины, лейтенанту Басару:

— Азиз, одиночный пикап на дороге Баркус — Эль-Кутаф. Уничтожить цель!

— Зайди на нее с севера, командир. Так мне удобнее будет работать.

Капитан вывел вертолет к дороге и пошел над ней навстречу пикапу.

Увидев это, Махли закричал:

— На нас идет этот шайтан.

— Не суетись, они только пугают!

— Ну нет, твари! — Водитель резко ударил по тормозам, схватил с заднего сиденья пулемет «ПК» с коробкой, в которой была лента на сто патронов и выскочил из машины.

— Куда ты, идиот? — закричал Барад.

Но Махли, основательно «заряженный» героином, потерял всякий страх и разум. Он дал очередь по кабине вертолета, приближающегося к пикапу.

Барад успел выскочить из машины и отбежать от нее метров на двадцать. Через секунду после этого с пусковых контейнеров вертолета сорвались неуправляемые ракеты.

Прогремел взрыв. Пикап, в котором сидел Махли, разлетелся на куски. Над ним поднялось облако дыма, пыли и еще чего-то блекло-оранжевого. Барад понял, что подорваны снаряды с отравляющим веществом, и почувствовал удушье. Его смерть была страшной.

— Цель поражена, — проговорил командир ведомой машины. — Над ней странное светло-оранжевое облако. Оно опускается к земле, растекается во все стороны. Боевик, успевший выпрыгнуть из пикапа до попадания ракет, находится в двадцати-тридцати метрах от него и корчится, как паралитик. Не химические ли заряды мы подорвали?

— Вполне возможно.

— И что теперь?

— Ничего страшного. Если это зарин или похожая гадость, то время его воздействия в настоящих условиях составляет от двух до трех часов. Распространяясь, газ теряет концентрацию. Поблизости нет населенных пунктов.

— От Сабара шла легковая машина. После взрыва она развернулась и рванула обратно.

— Сообщаю о вероятном подрыве боезарядов с отравляющим веществом на базу.

Капитан Аджулар соединился с командиром полка и доложил ему о том, что сейчас произошло на грунтовой дороге. Полковник поставил ему задачу нейтрализовать территорию поражения, не подпускать к ней людей и животных. Он добавил, что к месту подрыва сейчас вылетит отделение взвода химической защиты механизированного полка.

Вскоре к месту событий подошел «Ми-8». Он приземлился примерно в километре от подорванного пикапа, за границей, определенной «отсечкой», то есть очередью трассирующих патронов, выпущенной из пулеметной установки ведущего вертолета. На время работ отделения химической защиты «Ми-24» встали в «круг», продолжая контролировать местность.

В штабе механизированного полка некий старший лейтенант достал из-за сейфа спутниковую станцию, быстро настроил ее, набрал номер, дождался ответа.

— Шейх, я — Раис! — доложил он.

— Да?!

Старший лейтенант сообщил шейху об уничтожении пикапа с химическими боеприпасами вертолетами правительственных ВВС. Пилоты разглядели в кузове ящики из-под ПЗРК. На место подрыва отправлено отделение химической защиты для определения типа отравляющего вещества и обработки местности.

Шейх не дослушал своего «крота», закопавшегося в механизированном полку. Он с досады бросил трубку в связиста. А напрасно.

Иначе этот деятель услышал бы, как в кабинете раздался другой голос:

— Старший лейтенант Суради, вы арестованы…

Впрочем, этот человек, работавший на него, шейху больше был неинтересен.

Он рвал и метал в двухэтажном доме, расположенном в центре Дамаска, но все-таки сумел взять себя в руки и приказал связисту:

— Связь с Харбани. Срочно!

— Слушаюсь, господин!

Главарь банды, расположенной в Сабаре, ничего не знал о беде, приключившейся несколько минут назад, находился один в большой комнате, поэтому ответил спокойно:

— Слушаю, господин шейх!

Сауд аль-Катари закричал так, что Харбани пришлось отстранить телефон от уха:

— Ты слушаешь? Нет, это должен делать я! Скажи мне, почему асадовцы уничтожили пикап с химическими боеприпасами?

У Харбани внутри все оборвалось.

— Как уничтожили? Когда?

— Да ты еще не в курсе. Так я доложу тебе. Вертолеты правительственных ВВС накрыли пикап в районе селения Баркус. Они словно специально ждали машину.

— Но… как вертолеты могли стрелять по пустому пикапу? Асадовцы никогда раньше не делали этого.

— Значит, пилоты знали, что в кузове химическое оружие. Вопрос: откуда? Предатель Ваис не мог передать информацию о выезде машины. Он попросту не владел ею. Следовательно, кто-то еще из твоих людей сбросил в Дамаск данные о пикапе.

— Здесь, господин шейх, никто не мог сделать этого. Спутниковые станции были только у меня и, как оказалось позже, у Ваиса. Доступ к ним имеют два человека — я и мой помощник.

— Вот-вот, помощник! Он знал о наших делах все. Разве этот тип не мог передать информацию псам Асада?

— В принципе мог, — задумчиво произнес Харбани, — он работал со станцией.

— Значит?..

— Прикажете взять Мовлада и допросить с пристрастием?

— Он под контролем? — Шейх понемногу успокаивался.

— Да. С ним постоянно два воина и моя наложница. Вы знаете, что они будут имитировать присутствие в поселке всей нашей группы.

— Тогда пока не трогай его. Но не упускай из виду. Ты еще в Сабаре?

— Да, господин.

— Оставайся там до моего дополнительного распоряжения и лично контролируй помощника. Я жду сообщение человека из Дамаска. Это высокий начальник, он должен прояснить ситуацию.

— Да, господин Сауд аль-Катари. Я остаюсь до вашего распоряжения в Сабаре. Но ведь уничтожение боеприпасов означает, что мы не сможем провести химическую атаку в пригороде Дамаска. Разве не так?

— Не сможем провести боевую акцию, устроим демонстрационную. Главное, поднять шум и дать повод американцам нанести ракетный удар по объектам, контролируемым силами Асада. Мовладу об уничтожении пикапа ни слова. Я свяжусь с тобой, как получу информацию из Дамаска. До связи.

Сауд аль-Катари выключил станцию, приказал принести чаю, лег на топчан, застеленный толстым ковром. Он думал о проведении демонстрационной атаки.

От этих мыслей его оторвал писк спутниковой станции.

— Да?

— Это я.

— Ну и что?

Абонент, находившийся в столице Сирии, поведал шейху подробности уничтожения вертолетом одиночного пикапа.

Сауд аль-Катари выслушал его и спросил:

— Значит, никто не сдавал асадовцам груз?

— Нет! Пилоты отомстили за своих товарищей, погибших недавно в результате обстрела с земли. Причиной удара, повторяю, стало то обстоятельство, что они увидели в кузове машины ящики из-под ПЗРК. Идиот, находившийся в кабине, выскочил из нее и открыл по вертолету огонь из пулемета.

— Я понял тебя. Благодарю. Завтра проверь свой счет. Он увеличится на десять тысяч долларов. До связи.

— До связи.

Сауд аль-Катари приказал связисту переключить станцию на Харбани.

Тот ответил сразу же:

— Да, господин шейх?

— Твои люди и помощник тут ни при чем. Продолжай подготовку к основной акции.

Харбани облегченно вздохнул и проговорил:

— Слушаюсь, господин шейх! Благодарю вас.