Последний бой президента

Александр Тамоников, 2021

Сентябрь 1973 года. В Чили до предела обострилось противостояние сторонников президента Альенде и хунты генерала Пиночета. Оппозиция требует отставки правительства, иначе страну ждет политический крах. Спецслужбы США всячески подогревают назревающий военный конфликт. Понимая, что Альенде угрожает смертельная опасность, руководство СССР решает провести операцию по его эвакуации из осажденной столицы. В Сантьяго тайно направляется группа спецназа КГБ «Дон» майора Семенова. Бойцы прибывают в президентский дворец накануне исторической кровавой схватки…

Глава 3

Известие о том, что происходило на площади Конституции, застало Альенде во время выезда на проспект, когда до дворца оставалось несколько кварталов.

Генерал Пратс позвонил ему по радиотелефону и доложил:

— Сеньор президент, сообщаю, что ваше прибытие во дворец стоит отложить. Сейчас это небезопасно.

— В чем дело? — спросил Альенде.

— Мне прискорбно об этом говорить, но командование отдельного танкового полка объявило об отказе подчиняться действующей власти.

— Это часть подполковника Суперо?

Альенде хорошо знал фамилии и звания командиров частей и соединений, расположенных у Сантьяго и в самом городе. Он считал, что ему хорошо известно и состояние дел в армии и на флоте, благодарил за это генерала Пиночета.

— Да, сеньор президент.

Альенде приказал колонне из трех машин и мотоциклистам кортежа остановиться, сдать к тротуару, который тут же оказался под охраной.

— Вы связывались с подполковником Суперо? — спросил он.

— Пытался, сеньор президент, но командир полка и его заместители не отвечают. В части вообще была отключена телефонная линия. Генерал Пиночет выслал в полк подполковника Роберто Фриаса, приказал ему разобраться с этим. На пути тот увидел колонну танков и бронетранспортеров, подходившую к площади Конституции.

— Что? — воскликнул Альенде. — Мятежники у президентского дворца?

— К сожалению, это так.

— Кто командует ими?

— Один из командиров рот, который получает приказы из полка.

— А может, от кого-то другого?

— Нами была перехвачена радиосвязь между «Стрелой» и двенадцатым. «Стрела» — это позывной Суперо. Ну а двенадцатый — командир второй роты первого батальона.

— Что предпринял Фриас, увидев роту и подъехав к части? Он говорил с Суперо?

— С командиром полка ему увидеться не удалось, он не пошел на контакт. На КПП вышел начальник штаба и заявил, что часть выходит из подчинения верховного главнокомандующего, встает на сторону оппозиции. Кстати, офицерами, сопровождавшими Фриаса, в полку были замечены активисты организации «Родина и Свобода».

— Конечно, как же без этих террористов!

— Да, сеньор президент. К сожалению, у части собралась довольно большая группа людей, поддерживающая мятежников.

— Что происходит на площади в данный момент? — спросил Альенде.

— По докладам командира карабинеров, которые охраняют дворец, танки встали на площади, заняли позиции круговой обороны. Два взвода нацелены непосредственно на дворец и министерство обороны, еще два — на здания, расположенные на улице Агустин. Стыки танковых взводов прикрывают четыре бронетранспортера. К площади тоже потянулись люди, в том числе представители СМИ. Там много посторонних. Толпа скандирует антиправительственные лозунги. Судя по всему, мятеж был тщательно спланирован.

— Кем?

— Извините, я этого не знаю.

— Но не командиром же полка?

— Нет, конечно. Над ним наверняка стоят… Извините, меня экстренно вызывают на связь.

— Да, работайте. Я еду во дворец. Вам и Пиночету прибыть туда.

— Минуту подождите, сеньор президент.

— Хорошо, минуту, не больше.

Но и минуты ждать не пришлось.

Пратс перезвонил почти тут же и сказал:

— Сеньор президент, пролилась первая кровь.

— Что? — воскликнул Альенде. — Кто открыл огонь?

— Командир карабинеров доложил мне, что от дворца к мятежникам пошли журналисты, операторы, фоторепортер, сержант сопровождения и банковский служащий, неизвестно как и зачем примкнувший к ним. Командир танкового взвода лейтенант Гомес, известный кому-то из карабинеров, без всякого предупреждения расстрелял их из пистолета-пулемета.

— Но почему? За что?

— Увы, это мы сможем узнать, только арестовав его. Но если мятежники открыли огонь по гражданским, то они будут стрелять и по дворцу, причем уже из танковых орудий. У «Шериданов» мощные пушки, боекомплект в двадцать снарядов. Я считаю, что вам следует убыть в резиденцию, расположенную на улице Томаса Мора.

— Вы не поняли, что я сказал? Я еду во дворец, вам с заместителем быть там же, можете привлечь к экстренному совещанию других ваших офицеров, главкома ВВС. Я буду во дворце через десять минут.

— Я вас понял, сеньор президент.

Начальник личной охраны взглянул на Альенде и спросил:

— Вы уверены, что вам следует ехать именно во дворец?

— Что за вопросы, Патрисио? Необходимо в корне пресечь мятеж, иначе эта зараза расползется по Сантьяго и всей стране. Очень многие чины, получающие деньги из США, поспособствуют этому. Повторяю, во дворец.

— Да, сеньор президент. — Начальник охраны кивнул водителю и сказал: — Заезжаем с улицы Моранде.

— Понятно. С Монеды при всем желании во дворец не попасть.

— Меньше говори. Я предупрежу карабинеров, закатим без остановки и сразу к заднему подъезду.

Начальник охраны связался с офицером карабинеров, передал команду. Кортеж Альенде беспрепятственно заехал во двор дворца, массивные ворота закрылись.

Президент в сопровождении адъютанта и помощника поднялся в приемную, окна которой были плотно зашторены. Он удивился, увидев на месте свою личную секретаршу и всех ее помощниц. Женщины поднялись.

— Доброе утро! — сказал Альенде и улыбнулся.

— Не очень-то оно и доброе, сеньор президент, — со вздохом сказала секретарша.

— Разве вас не предупредили, что вы могли не выходить на работу?

— Предупредил начальник канцелярии, но мы ведь знаем, что вы не останетесь на вилле, прибудете во дворец, несмотря ни на что. Значит, и мы должны поступить так же.

— Благодарю. Что у нас за окном?

— Сеньор президент, туда лучше не смотреть.

— Лучше всем перейти на другую сторону здания. С площади могут ударить танковые орудия, — сказал начальник охраны.

Женщины испуганно переглянулись.

Альенде кивнул и сказал секретарше:

— Да, сеньорита Контерас, уведите своих помощниц в безопасное помещение.

— Вам тоже стоило бы перейти хотя бы в комнату отдыха, — заявил начальник охраны.

— А работать я там как буду, Патрисио?

— А как вы будете работать, если в кабинет влетит стопятидесятидвухмиллиметровый снаряд «Шеридана»?

— Ты прав. Дай команду быстро подготовить мне рабочее место в помещении для совещаний высших должностных лиц.

— Да, сеньор президент, а пока прошу выйти вас в коридор.

— Я пройду в канцелярию, мне нужна связь. И еще, Патрисио, я должен своими глазами увидеть площадь.

Начальник охраны взглянул на Альенде и сказал:

— Ну хорошо. Только несколько секунд, пока мятежники не увидели силуэты в окне. Пройдемте до окна в приемной. Я приоткрою портьеры, но, повторяю, ненадолго. Если вдруг проявится опасность, сразу же ложитесь на пол.

— Я что-то не пойму, кто из нас президент, а кто его охранник, — с улыбкой проговорил Альенде.

— Президент вы, начальник охраны я. Во исполнение своих обязанностей я должен любыми путями и средствами охранять вашу жизнь. Так что не обессудьте.

— Хорошо, идемте.

Они подошли к окну, выходящему на площадь. Патрисио немного отодвинул портьеру. Альенде посмотрел вниз.

Там двумя полукругами стояли танки, между ними по два бронетранспортера. Недалеко от дворца на брусчатке лежали пять тел, среди которых была одна женщина. Рядом с убитыми валялись кинокамера, фотоаппарат, микрофон. Пехотинцы покинули бронетранспортеры и укрылись за ними.

Альенде насчитал двенадцать танков и четыре бронетранспортера. В проулках были видны люди. Как и всегда, нашлось немало зевак, желающих поглазеть на такое зрелище.

Начальник охраны задернул портьеру.

— Все, сеньор президент! Мятежники могут заметить вас и выстрелить.

— Да, пройдем в канцелярию.

Там Альенде сел за стол, на котором стояли несколько телефонов, поднял трубку одного из них, набрал номер и услышал ответ:

— Генерал Пратс.

— Президент. Где вы?

— Подъезжаю.

— Что предпринимается для наведения порядка?

— Разрешите доложить при встрече?

— Хорошо.

В канцелярию зашел заместитель министра внутренних дел, главком сухопутных войск дивизионный генерал Аугусто Пиночет.

Альенде буквально набросился на него:

— Что происходит? Танковая рота на площади, есть убитые, бунтует целый полк, народ на улицах. Почему еще не наведен порядок?

Пиночет присел рядом с Альенде и проговорил:

— Не все так просто, Сальвадор. Во-первых, генерал Пратс с самого начала мятежа проявил преступную нерешительность. По сути дела, силы правопорядка только наблюдали за тем, как танки и бронетранспортеры заходили на площадь. Во-вторых, его нерешительность позволила активистам «Родины и Свободы» поднять своих сторонников не только в жилых кварталах, но и на предприятиях. Мне известно, что члены этой террористической организации пытались организовать забастовку на хлопчатобумажной фабрике, не пускали туда рабочих. Город полон слухов. Даже гибель пятерых ни в чем не повинных людей на площади является якобы результатом исполнения твоего приказа.

— Моего? Но я…

— Мне это известно, но слухи — страшное дело в подобных ситуациях. Извини, но мне пришлось брать руководство подавлением мятежа в свои руки, не согласовав с тобой.

— Что ты уже сделал?

— Я отдал приказ пехотному полку на «БТР-113» с танковой ротой выдвинуться к площади, перекрыть ближние улицы, но пока не показывать себя, быть в готовности выйти на позиции прямого выстрела и уничтожить мятежников. Против пехотных взводов, усиливающих танковую роту капитана Фонта, будет действовать взвод «Шериданов».

Альенде посмотрел на Пиночета и проговорил:

— Не понимаю. Основную технику ты спрятал, думаю, для того, чтобы ее не видели Фонт и его командиры, а танковый взвод выставил против бронетранспортеров. Командир мятежной роты узнает, что его окружили. Тогда его действия могут принять непредсказуемый характер.

— Позволь мне продолжить, объяснить мой замысел.

— Да, конечно, извини.

— Мной отдан приказ по улицам Моранде и Театинос подвести к дворцу батареи самоходной и ствольной артиллерии, которые уже занимают огневые позиции вокруг мятежной роты. При необходимости мы уничтожим мятежников в течение десяти-двадцати минут без нанесения урона дворцу и зданиям, примыкающим к нему. Я говорил с главнокомандующим ВВС. Он обещал держать в готовности звено истребителей-бомбардировщиков «Хантер». Каждый из них имеет на вооружении двадцать четыре неуправляемые ракеты и две бомбы по четыреста пятьдесят килограммов.

Альенде взглянул на него поверх очков и спросил:

— А это для чего?

— Нам предстоит разбираться не только с танковой ротой, которая демонстративно вышла на площадь, но и со всем полком подполковника Суперо. Если с ротой особых проблем не будет, то полк — это не шутка. Я сомневаюсь в том, что все офицеры и солдаты, несущие службу в данной части, готовы выступить против действующей власти. Но активисты террористической организации сейчас находятся в полку как раз для того, чтобы заставить их сделать это. Если подразделения выйдут на улицы, то начнется такая бойня, которой в Сантьяго никогда не было. Поэтому при первых же признаках выхода танков с территории части я предлагаю использовать авиацию. Да, полк будет уничтожен, но мятежники не нанесут вреда жителям города. Потом ты сумеешь объяснить людям, поддерживающим тебя, почему было принято подобное решение. А оппозиции и говорить ничего не надо. Ее следует уничтожить.

— Не слишком ли круто ты завернул, Аугусто?

— Я предложил те меры, которые считаю необходимыми. Ты, президент и верховный главнокомандующий вправе отменить их. Отдай приказ, и я выведу верные нам войска в пункты дислокации, отменю решения по применению авиации. Пойми меня правильно. Это не ультиматум. Но в противном случае я подам в отставку. Пусть с мятежом справляется генерал Пратс.

— Не горячись. Он скоро должен подъехать, выслушаем его мнение.

— Есть, сеньор президент!

Альенде тяжело вздохнул и сказал:

— Аугусто, нам надо избежать кровопролития.

— А разве мы его начали?

— Нет, но все же должны.

— Боюсь, не получится. Впрочем, посмотрим. Суперо не захотел говорить с подполковником Фриасом. К нему вышел начальник штаба, заявил о переходе на сторону оппозиции, отказался подчиняться приказам действующей власти. Но все это его слова. Думаю, нам удастся поговорить и с Суперо.

— Каким образом?

— Он вряд ли захочет, чтобы пострадала его семья.

— Аугусто, это не наши методы!

— А методы Суперо наши?

Разговор прервал генерал Пратс, зашедший в канцелярию.

— Разрешите, сеньор президент?

— Да, конечно. Мы с генералом Пиночетом ждем вас.

— Вы, генерал, готовите расстрел танковой роты? — спросил Пратс.

— А вы предлагаете дать мятежникам расстрелять президентский дворец? Это, кстати, может начаться в любую минуту. Убили же они пятерых штатских. Я предлагаю меры, которые позволят избежать этого. Вы спросите, отдан ли мной приказ командиру полка, подведенного сюда, по первой команде уничтожить мятежников? Отвечаю — да! Если сеньор президент не запретит.

Пратс присел за стол, потер виски и проговорил:

— Это какое-то безумие. Надо хотя бы попытаться провести переговоры с мятежниками уговорить их сдаться.

— И дождаться, когда Суперо выведет на улицы весь полк? — с усмешкой осведомился Пиночет.

— С ним надо переговорить.

— Пытался, не получилось. Попробуем еще раз, но сперва решим вопрос с его ротой. Вам, сеньор Пратс, стоило бы прямо сейчас окружить полк Суперо нашими частями. Это снизило бы риск его выхода в город.

Пратс взглянул на Пиночета и произнес:

— По-вашему, выходит, что только вы владеете ситуацией и принимаете меры? Полк, которым командует Суперо, уже окружен танками и самоходными артиллерийскими установками.

— Тогда прошу извинить меня.

— Войска, конечно же, помогут нам погасить конфликт. А вот что делать с радикально настроенными жителями, выходящими на улицу, с рабочими, которых активисты «Родины и Свободы» не пускают на заводы и фабрики, заставляют идти на манифестации против власти. Как, в конце концов, поступить нам с самой террористической организацией? — проговорил Альенде.

Пратс хотел что-то сказать, но его опередил Пиночет:

— Сейчас в руках у террористов «Родины и Свободы» имеется козырь. Он состоит в том, что против действующей власти поднялись военные. Выбьем его, и придется лидеру организации Родригесу быстро сворачивать свою деятельность, чтобы избежать ареста и обвинения в государственной измене. Без этого персонажа распадется и вся организация. Без подстрекательств народ успокоится. Особенно после того, как с обращением к нему выступит президент Альенде. Только так мы сможем погасить волнения. Следовательно, начать надо с роты.

— Командир этого подразделения получил приказ вывести его на площадь. Вполне возможно, что ему была поставлена заведомо ложная задача, скажем, проведение учений, согласованных с вышестоящим командованием. Настаиваю на том, чтобы попытаться наладить переговоры с ним. Это можно сделать и по радиосвязи. Определить командирский танк несложно по антенне, которая выше всех других в роте, так как обеспечивает связь с батальоном.

— Но кто пойдет к роте? — спросил Пиночет.

— Лично я! — тут же ответил Пратс.

— Ты с ума сошел, Карлос? — воскликнул Альенде.

— Странно получается. Пехотный полк к площади подвел я, а переговоры решил взять в свои руки генерал Пратс.

— Да какая разница, кто и куда вывел полки? Мы должны добиться главного: остановить бунт.

— Если вы, генерал, решили сами идти к мятежникам, то это глупо. Вас просто расстреляют.

— Тем самым командир роты подпишет себе смертный приговор.

— Он его уже практически подписал после гибели пятерых человек. Хотя, по моему мнению, вины его в этом нет.

— Как это нет?

Пиночет поднялся, прошелся по кабинету и ответил:

Конец ознакомительного фрагмента.