Милицейский спецназ

Александр Тамоников, 2005

Слова: долг, честь, совесть – для него не пустой звук. Бывший офицер-"афганец", а ныне старший инспектор ДПС старший лейтенант милиции Владимир Кузьмичев всегда твердо стоял на страже закона. Ни взяток не брал, ни богатства не нажил. Только наступили новые времена, и оказался Кузьмич белой вороной. А что творится вокруг: наркоторговля, проституция, рэкет… И заправляет всеми грязными делами в небольшом городке не кто иной, как сынок главы местной администрации отморозок Фома. Ни закон ему не писан, ни управы на него нет: все перед всесильным папашей на задних лапках ходят. Тогда Кузьмичев решил: хватит, пора вывести бандитскую нечисть на чистую воду. А боевого опыта спецназовцу не занимать…

ГЛАВА 4

Седьмого августа, в четверг, в 7.45 Кузьмичев прибыл на стационарный пост. Сегодня он являлся старшим наряда, и службу предстояло нести на перекрестке четырех дорог. К 8.00 прибыли напарники сержант Губин и рядовой Андрей Торин. Сержант попросил Кузьмичева отойти в сторону.

Отойдя за здание к стоянке задержанных и аварийных машин, Губин обратился к офицеру:

— Кузьмич, вчера вечером ко мне подвалили мальчики Фомы.

— Да? Кто именно и что они хотели?

— Их было трое, главным — Урод.

— Интересно! Что дальше?

— Я Кулагина еще по школе знаю. Подловатый пацан был. Да и сейчас не лучше. Но косит под крутого.

— Ближе к теме, Максим!

— Ну так вот, встретили они меня возле дома. Поздоровались вежливо. Я спросил, какого черта им надо. Урод ответил — небольшую информацию за хорошую плату. Хотел послать их куда подальше, потом спрашиваю, что за информация им интересна. Урод отвел в сторонку и отвечает: да так, пустяки. Подробности нашей встречи в последнем дежурстве с автопоездом дагеров, из которого ты Ленку Корму ссадил.

Кузьмичев внимательно посмотрел на сержанта.

— Так конкретно о Корме и спросил?

— Да!

— Что ты поведал Уроду?

— А че я мог ему поведать? То, что ты высадил проститутку лишь ради ее безопасности, провел воспитательную работу и велел вернуть Корму в город, что я и сделал.

— И все?

— Не совсем. Урод спросил, о чем ты беседовал с Коровиной. Я ответил: «Не знаю». Я же действительно не знаю, что ты втирал этой шлюхе.

— Что Урод?

— Ничего! Попытался сунуть мне сто рублей. Я не взял. Они и отвалили.

Старший лейтенант задумался. Ненадолго. Почему Фому встревожил его разговор с Кормой? Боится, та проговорилась об истиной роли сына главы администрации в криминальных делах города? Но он практически не скрывает этой роли, ведя себя нагло, цинично. С неким вызовом. Мол, смотрите, какой я, что хочу, то и ворочу, и никто и ни хрена мне сделать не может. Отчего же сейчас, после пустякового случая с проституткой засуетился? На этот и многие другие вопросы ответ может дать только он, Фома. А спросить этого мерзавца напрямую невозможно. Пока невозможно.

Кузьмич взглянул на Губина:

— Добро, Максим! Информацию к размышлению принял. Посмотрим, что дальше будет. Кстати, ты что в субботу вечером делать собираешься?

Губин пожал плечами:

— Не знаю. Как-то не думал об этом. А что?

— На рыбалку не хочешь съездить? На торфяное озеро?

— А почему не на Оку?

— На озере спокойнее. И места красивее.

— Это правда. Но точно сказать не могу. Из Переславля Ольга приехать на выходные может. Ну а не приедет, почему не порыбачить?

Кузьмич знал, что у Губина есть невеста по имени Ольга, студентка Переславского медицинского университета. И понимал подчиненного.

Максим спросил:

— Кого еще думаешь взять с собой?

— Василия Белугина, соседа.

— Ясно! Короче, Кузьмич, все будет зависеть от Ольги.

— Понятно. Ну, иди на пост, я сейчас подойду.

Отправив сержанта на перекресток, старший лейтенант обошел стоянку задержанных и аварийных машин, осмотрел, не поврежден ли сетчатый забор. Ограждение находилось в полном порядке. Офицер вернулся к посту. И началась служба. Днем нести дежурство было намного легче, чем ночью. Во-первых, постоянно занят. Транспортный поток через Горинск днем шел достаточно плотный. Во-вторых, днем и время быстро летело, не то, что ночью, когда в вынужденном безделье каждую минуту считаешь! И в-третьих, комары, которые в этом году появились необычно рано, не так досаждали. И это обстоятельство немаловажное. Кто сталкивался с ордами этих кровососов и находился среди них часов десять, знает, что это за «удовольствие».

Дежурство уже подходило к концу. Вдруг к дорожной забегаловке, что стояла метрах в ста от поста и откуда к транзитникам подсаживались дорожные проститутки, через автозаправочную станцию, минуя пару инспекторов, подъехала новая «десятка» в сопровождении «девятки».

К Кузьмичеву, курившему возле урны, подошел Губин. Указал на легковушки:

— Фома прикатил. Вместе со своими отморозками. Урод или Бык в их числе, точно.

Старший лейтенант, докурив сигарету, бросил ее в урну, ткнув пальцем в мундир Губина:

— А ведь на выезде из АЗС «кирпич» висит! Не так ли?

— Так точно. Висит.

— Фома же к кафе проехал прямо под знак. Так?

— Так!

— Готовь «Волгу». Если этот ублюдок тем же путем решит вернуться в центр или рюхнется по объездной трассе, начнем преследование. Штраф оформим. Ну, а коли через пост пойдет, нам лучше. Ты следи за их тачками. Окажутся на посту — тормози!

Сержант спросил:

— А если не остановятся?

— Автомат тебе для чего на плечо повесили?

— Че, стрелять, что ли, в них?!

— Стрелять не придется. Не та это публика, чтобы на ствол открыто идти. Достаточно угрожающего движения, остановятся. Хотя сделаем так. Ты следи за ними и, как только отойдут от кафе, дай сигнал мне. Остальное сделаю я сам! Все понял?

— Понял! Только охота тебе связываться с ними? Фому все одно серьезно не зацепить. Папа из любой ситуации вытащит. Да еще тебя и унизит.

Кузьмичев проговорил:

— А вот это еще как сказать! Унизить себя я ни одной падле не позволю! Все, Максим, иди, проверь «Волгу», и на стрем! Твоя цель — тачки Фомы. Вопросы?

— Нет вопросов!

— Работай, сержант!

Старший лейтенант вышел на пятачок перед постом, поигрывая жезлом. Невольно Кузьмич бросал взгляд на придорожную забегаловку, у которой скопилось приличное количество грузовых машин и откуда до сих пор не отъехали ни «десятка» Фомы, ни «девятка» его бригады. И только когда до смены осталось чуть больше получаса, сержант Губин позвал Кузьмичева, досматривавшего один из многих за день транзитный грузовик:

— Наши машины отошли от кафе.

Старший лейтенант отдал водителю «МАЗа» из Самары документы и, пожелав тому счастливого пути, вышел на пятачок, к сержанту.

— Засуетились, говоришь?

— Ага! Вон, у тачек стоят, видишь?

— Вижу. «Волга» готова?

— На парах стоит!

— Хорошо.

Но применять служебную машину, как и преследование нарушителей правил дорожного движения, старшему инспектору не пришлось. Фома вывел свою «десятку» на шоссе, мордой к посту. За ним двинулась «девятка».

Кузьмичев, убедившись, что местные бандиты собираются вернуться в город через пост, удовлетворенно крякнул:

— Отлично! Ну, давай, Фома, познакомимся лично!

Фомин-младший не ожидал, что его могут тормознуть на посту, поэтому на отмашку сержанта ГАИ, приказывающую водителю остановиться, не обратил никакого внимания, напротив, увеличив скорость, включил левый поворот, намереваясь, пройдя по кругу, ехать в Горинск.

Неожиданно на середину дороги вышел другой милиционер, и ствол его автомата был направлен на «десятку» сына главы администрации. Вооруженная фигура быстро приближалась и не имела, судя по всему, ни малейшего намерения уходить в сторону. Фоме ничего не осталось делать, как резко затормозить. «Девятка» едва не въехала в задний бампер новенькой «десятки».

Фомин-младший высунулся из окна, проорав:

— Какого черта, инспектор? Под колеса захотел?

Офицер кивнул Губину:

— Сержант, проверь второй автомобиль!

Сам же направился к «десятке».

Подойдя представился:

— Старший лейтенант Кузьмичев. Прошу сдать машину к зданию поста.

Фомин полупьяным взглядом окинул инспектора, переспросив:

— Кузьмичев?

— Так точно, господин Фомин! Вы удивлены?

— Нет!

— Тогда машину к посту, быстро!

Фома, грязно выругавшись, резко подрулил к посту, остановившись в нескольких сантиметрах от бордюра, вышел из «десятки», с силой хлопнув дверкой:

— Чего тебе надо, Кузьмичев?

— Прошу общаться на «вы» к представителю власти.

Фома рассмеялся:

— Чего? Представителю власти? Это кто здесь представитель власти? Что-то я такого не наблюдаю.

Кузьмичев не обратил внимания на реплику Фомина.

— Документы!

Фомин вновь переспросил, на этот раз без смеха:

— Чего? Документы? Может, еще чего? Ты что, старлей, не видишь, с кем разговариваешь? Ты же знаешь, кто я? Борзеешь, инспектор.

На скулах Кузьмичева заиграли желваки. При желании бывший десантник-разведчик мог одним ударом заставить молодого наглеца надолго замолчать, но сделать этого не имел права.

Он посмотрел на подонка, проговорив:

— Я вижу, КТО передо мной! Необразованная, невоспитанная, наглая и пьяная личность. Добавлю, пьяная личность за рулем! Так что еще раз говорю вам, господин Фомин, документы к досмотру!

Фомин усмехнулся. Зло, угрожающе.

— Вот ты как, старший лейтенант? Что ж, в таком случае скажу, что права и все бумаги на тачку забыл дома, по одному известному тебе адресу. Можем проехать туда.

— Папой прикрываешься, сопляк?

— Ты слова-то подбирай, инспектор! Короче, или ты отваливаешь от меня, или я звоню кому следует. Не хочешь сам отпустить, будь уверен, тебя заставят сделать это!

Кузьмичев отрицательно покачал головой:

— Сомневаюсь.

И тут же подозвал к себе Андрея Торина:

— Рядовой, ко мне!

Работавший первый год в милиции крепкий парень подошел к начальнику:

— Слушаю вас, товарищ старший лейтенант!

Офицер указал на Фому:

— Узнаешь гражданина?

— Конечно! Кто ж сынка главы администрации не знает?

— Осмотри салон «десятки», принадлежащей Фомину. На предмет наличия или отсутствия документов, удостоверяющих право собственности данного гражданина на автомобиль, а также удостоверения, разрешающего управление транспортным средством.

Фомин процедил:

— Это обыск. Какое ты имеешь право, инспектор, досматривать мою машину?

Кузьмичев, подтвердив приказ Торину, приблизился к Фоме.

— Я не только осмотрю ваш автомобиль, господин Фомин, но также и «девятку» с людьми, вас сопровождающую. А после этого вы будете доставлены в районную больницу для проведения обследования на наличие в организме алкоголя. И в завершение нашей сегодняшней встречи будет составлен протокол о вашем недопустимо оскорбительном поведении при общении с находящимися при исполнении служебных обязанностей сотрудниками милиции, который, будьте уверены, ляжет на стол районному судье. А если надо, то и областному. Ясно вам, Александр Сергеевич?

Фома вновь сплюнул на асфальт.

— Дурак ты, старлей!

Взгляд Кузьмичева словно прожег бандита. Но и на этот раз офицер сдержался. Он не имел права физически воздействовать на ублюдка, оскорбляющего его, не проявляя при этом никаких признаков прямой агрессии. Дернись Фома на Кузьмичева, тогда другое дело. А так… Инспектор, указав на плевок, проговорил:

— Вытри!

— Что?

— Плевок вытри! Не дома! Здесь территория поста дорожно-патрульной службы.

Фомин скривил физиономию:

— Может, еще что сделать? Ботинки тебе почистить? Шел бы ты, инспектор!

Кузьмичев схватил молодого наглеца за рубашку, процедив:

— Сказал, вытри! Или сейчас мордой отшлифуешь асфальт.

Фомин, нервно ухмыльнувшись, растер полуботинком плевок.

В это время из салона показался Торин.

Кузьмичев спросил:

— Ну, что, Андрей?

— Есть и права, и паспорт транспортного средства. В бардачке лежали.

— Хорошо, дай-ка их мне!

Рядовой передал старшему лейтенанту документы Фомина. Кузьмичев обратился к Губину:

— Что у тебя, сержант?

— Компания во главе с неким Быковым, пьяна в стельку.

— Водитель тоже?

— Все пьяны!

— Хорошо!

Начальник наряда включил рацию:

— Пост вызывает Первого!

— Первый слушает вас!

— Старший лейтенант Кузьмичев. У меня тут два пьяных водителя и группа агрессивно настроенных, также пьяных, молодых людей. Все наши местные. Прошу прислать наряд для сопровождения их на экспертизу и для дальнейшего определения по назначению!

— Понял тебя, Кузьмич. Высылаю группу.

— Жду! Конец связи.

Фомин сощурился:

— Ну, Кузьмичев, ну, мусор, считай, что занозу в задницу ты получил приличную. Отдай права!

— Разбежался! Забудь о них.

— Да? Ты сам завтра мне их домой привезешь!

— Посмотрим.

Дежурная оперативная группа прибыла на пост в считаные минуты. Их командир, капитан, узнав сына главы администрации, отвел Кузьмичева чуть в сторону:

— Кузьмич, уверен, что поступаешь правильно? Согласен, что этих козлов надо наказать, но не вмешается ли Фомин-старший? Он дурак еще тот!

— Коля! Выполняй свою работу.

— Я-то выполню. Но как бы тебе не досталось.

— За меня не беспокойся.

— Смотри!

И, обернувшись к своим бойцам, капитан приказал:

— Внимание, молодняк проверить на наличие оружия и грузить в мусоровоз. Быстро! Кто дернется, обрабатывать в жестком режиме! Начали.

Оперативники уложили компанию Фомина, с главарем во главе, на асфальт, профессионально и достаточно бесцеремонно произвели обыск. Затем перепачканных молодцов затолкали в клетку, вмонтированную в специальную «Газель». Капитан козырнул Кузьмичеву, и оперативная группа отбыла от поста. Старший инспектор, отдав команду загнать автомобили Фомина и Быкова на штрафную площадку, закурил. Кузьмич был удовлетворен, хотя и понимал, что завтра день ему выдастся сложный. Папенька однозначно вступится за сыночка. И все шишки посыплются на него, старшего лейтенанта Кузьмичева. Ну и пусть! Главное, он показал этому наглому хозяину жизни, что его власть среди отморозков — пшик, пыль! Как бы то ни было и чем бы ни закончился этот конфликт, урон авторитету Фомы нанесен солидный.

Прибыла смена. Наступило время сдавать пост.

Кузьмичев поднялся в верхнее помещение. Надо было заполнить журнал передачи дежурства и составить рапорт о всех произошедших за смену происшествиях.

Прапорщик Пахов, прибывший менять Кузьмичева, сразу же поднялся в дежурку.

Кузьмичев корпел над журналом.

Пахов присел напротив старшего лейтенанта, закурил.

— Да, Вова, шумиху ты поднял знатную!

Владимир поднял глаза на прапорщика:

— Ты уже в курсе, Дима?

— В курсе! Оперативный доложил обстановку. И, между прочим, весьма хреновую для тебя обстановку.

Кузьмичев ответил спокойно:

— Ничего, Димыч, прорвемся.

— Мне бы твою уверенность!

— Не волнуйся. Все будет нормально. Так, рапорт написал, журнал заполнил, принимай дежурство, да отвалю я. Сдам оружие — и на боковую. Что-то устал сегодня.

— Завтра не так устанешь!

— До завтра дожить еще надо.

Пахов приблизился к другу:

— Вот-вот, Вова, в самую точку ты попал. До завтра еще дожить надо!

— Нам ли, Дима, кого-то бояться? Лично я свое давно отбоялся. Теперь пусть другие меня остерегаются. Такие, как Фома со своими шакалами. Вот так-то, прапорщик. Ставь подпись!

Пахов расписался в приеме дежурства.

Кузьмичев с Губиным и Ториным на «Волге» отправились в райотдел милиции, сдать оружие.

Домой старший лейтенант прибыл без четверти девять вечера. Наскоро поужинал, поинтересовался здоровьем Анны Ивановны и, сославшись на недомогание, ушел в спальню, устроенную в зале за фанерной перегородкой. Через полчаса Кузьмич спал сном человека, достойно, по совести, выполнившего свою работу.

Последствия стычки на дороге не замедлили вскоре сказаться. Утром к дому Кузьмичева подъехал служебный «УАЗ» районного отдела внутренних дел. Сержант-водитель сообщил вышедшему навстречу Кузьмичеву, что того срочно вызывает начальник милиции. Владимир усмехнулся:

— Вот как? Даже машину прислал?

— Прислал! — ответил водитель, не понимая хорошего настроения инспектора ГИБДД. И добавил: — Долматов очень просил вас, товарищ старший лейтенант, поторопиться.

— А я готов. Поехали!

— Переодеваться не будете?

— Нет! Не во что. Жена мундир постирала, второго не имею.

Вскоре «УАЗ» доставил Кузьмичева в райотдел, находящийся прямо напротив здания бывшего райкома партии, а ныне администрации района. Старший лейтенант прошел в приемную начальника РОВД. Увидев его, секретарь Зоя тут же сообщила о прибытии Кузьмичева начальству и услужливо открыла перед инспектором дверь.

Кузьмичев вошел в обширный кабинет подполковника Павла Егоровича Долматова, с которым его связывала долгая служба в Горинске.

— Здравия желаю, товарищ подполковник!

— Здравствуй, Кузьмичев! Что это ты в штатском?

— Форма во дворе сохнет. Почти после каждого дежурства стирать приходится. Дорога!

— Ладно. Проходи, присаживайся!

Кузьмич прошел к столу совещаний, присел с краю.

— Как понял, разговор предстоит не пятиминутный?

Подполковник кивнул головой:

— Угадал.

— И, наверное, касаться будет вчерашнего задержания Фомина-младшего?

— Именно этого он и будет касаться.

Долматов обошел стол, присел напротив Кузьмичева, положив перед собой черную кожаную папку. Внимательно посмотрев на подчиненного, спросил:

— Кузьмич! Тебе доставляет удовольствие попадать в конфликтные ситуации?

— Странный вопрос. Кому может доставлять удовольствие конфликт? Только прирожденному интригану да человеку, у которого явные напряги с головой. Я себя пока к таковым не отношу.

— Да? А я вот склонен считать иначе.

Кузьмичев достал пачку «Примы» с зажигалкой.

— Курить можно?

Долматов, пододвинув к офицеру ГАИ хрустальную пепельницу, разрешил:

— Кури. Только дым в сторону, раздражает он меня!

— Учту.

Владимир закурил.

Долматов забарабанил пальцами по крышке длинного офисного стола.

Кузьмичев спросил:

— Чего резину тянете, товарищ подполковник? Давайте, выкладывайте все по теме! Я к разговору готов.

Но Долматов не спешил.

— Кузьмич! Сколько тебе до дембеля осталось?

— Меньше месяца.

— А не хочешь два дня?

— Можно и так. Выслуга есть, пенсия будет. Можно и через два дня.

Подполковник наклонился над столом, приблизившись к подчиненному:

— А если без пенсии?

— Ну, это вы уже через край хватили! Вас что, уже Фомин-старший с утра вздрючил?

— Ты говори, говори, да не заговаривайся. Все же перед начальником сидишь.

— Да бросьте вы, подполковник! Вам, как и мне, тоже в этом году на заслуженный отдых. И совсем скоро мы станем просто Кузьмичами и Егорычами. Или думаете удержаться в кресле? Бесполезно. Ваш заместитель не зря лично шашлыки Фомину на пикниках жарит, а замполит тосты пишет, когда нашему доморощенному князьку предстоит в область на фуршет ехать!

Долматов откинулся на стуле:

— Речь о тебе, не обо мне. И хватил не я, а ты вчера на посту!

— Что же, интересно, я такого противозаконного совершил, чтобы на меня наезжать таким образом? То, что высадил из-за руля пьяных водителей? И остудил пыл не в меру агрессивной толпы таких же пьяных пассажиров? Или то, что Фомина задел?

Подполковник изобразил удивление:

— Пьяных? А кто определил, что названные тобой люди находились в состоянии алкогольного опьянения?

Кузьмичев затушил окурок:

— По-вашему, я настолько нюх потерял, что не могу отличить пьяного человека от трезвого? К тому же задержанных оперативная группа повезла на экспертизу.

— Вот, Кузьмичев! Именно, на экспертизу, которая и вправе установить состояние физического лица на момент задержания. А врачи, друг мой, выполнили свою работу как надо.

Подполковник раскрыл папку, вытащив оттуда стандартный лист бумаги.

— Это заключение экспертизы! По ее результатам, Фомин, Быков и другие, оказывается, как ни странно, вчера в 19.55 были трезвыми, как стеклышки.

— Не понял?

— Я неясно выразился? На, сам прочитай заключение. А это, Владимир Кузьмич, уже официальный документ, и твои слова против него и гроша ломаного не стоят.

Кузьмичев бегло прочитал заключение экспертизы. Бросил лист начальнику РОВД.

— Да. Реально работают ребята. Ловко! Пишут то, что им диктуют! Интересно, заплатил за фальшивку Фомин или нахрапом своего добился?

— Это без разницы! Главное, документ налицо и он переводит все твои действия в плоскость незаконных. С сильным оттенком явного превышения власти. Что скажешь?

— Ничего. Плевать я хотел на эту фикцию!

— Да-а-а? Может, и на заявление потерпевших от твоего произвола в прокуратуру тоже плюнешь?

Кузьмич усмехнулся:

— А что, и такое имеется?

— Представь себе, имеется! И районный прокурор уже прислал письменное распоряжение провести в отношении тебя служебное расследование. Пока служебное расследование!

Старший лейтенант вновь потянулся к пачке «Примы».

— И кто же будет проводить расследование? Майор Григоренко? Заместитель по воспитательной работе?

— Да! И тебе это прекрасно известно. Кстати, прокурор интересовался, где права Фомина-младшего и Быкова?

— Быкова при мне. Их с протоколом передам начальнику отделения ГИБДД, а Фомина — не знаю.

— Как это не знаешь? Фомин-младший утверждает, что ты изъял удостоверение и у него.

— Изымал, не отрицаю, но временно. Затем вернул. Или он по пьянке не помнит, куда дел их? Тогда это его проблемы.

— Кузьмич, ты что, не понимаешь, насколько серьезна обстановка?

— Отчего ж? Все я понимаю. Только, товарищ подполковник, не будет по-ихнему! Понятно? Не будет!

Долматов повысил голос:

— Ты с кем, старший лейтенант, разговариваешь? Тоже мне, герой-одиночка нашелся! Против кого выступаешь? Тебя же в порошок сотрут! Ты же против системы прешь!

Кузьмичев поморщился:

— А чего это вы разволновались, Павел Егорович? Ничего мне эти хозяева жизни не сделают. Отдавайте команду на проведение служебного расследования. И посмотрим, что из этого выйдет!

— А я тебе прямо сейчас скажу, что выйдет. В лучшем случае отправят тебя на пенсию без малейшей перспективы в дальнейшем где-либо в районе найти работу. Вот что из всего этого выйдет!

— Посмотрим.

— Ну ты точно с пулей голова!

— Я это уже о себе слышал.

— Ты не оставляешь мне выбора.

— У вас его изначально не было. Фомин не предоставил выбора! Он просто отдал приказ своим вассалам сожрать меня! И все. О каком выборе вы говорите, подполковник?

Долматов положил заключение экспертизы в папку, проговорив:

— Есть выход из создавшегося положения!

— И какой?

— Иди к Фомину и покайся! Отдай права сына, выслушай гневную речь, повинись. И дело закроем. Я, в свою очередь, тоже слово замолвлю.

— Вот как? Интересно, когда же я дал повод считать себя лизоблюдом Фомина? С каких пор вы изменили мнение обо мне?

— Ничего я не менял!

Кузьмичев встал:

— Так какого хрена предлагаете мне, афганцу, разведчику, кавалеру боевых орденов, каяться перед каким-то местным самодуром? И в чем каяться? В том, что я поступил по закону? По совести? В этом не каются! Короче, подполковник, вижу, и вы работаете на Фомина. Обидно! Но… Можете начинать расследование, к Фомину я не пойду.

Долматов отвернулся к окну.

В наступившей тишине голос замполита прозвучал непривычно громко:

— Разрешите, Павел Егорович?

И не дожидаясь ответа, майор Григоренко вошел в кабинет, воскликнув:

— О! И сам господин Кузьмичев здесь? Это хорошо!

Он повернулся к начальнику РОВД.

— Мне звонил районный прокурор. Сказал, будто предписание в отношении нашего доблестного Кузьмича отправил. Могу я с ним ознакомиться? А то как-то неудобно получается! Семен Львович меня спрашивает о каком-то служебном расследовании, а я и ответить ничего не могу!

Долматов молча раскрыл папку, бросил на стол предписание прокурора.

— На, майор, читай!

Григоренко поднял документ, внимательно ознакомился с ним, посмотрел на Кузьмичева:

— Сколько раз я предупреждал вас, Владимир Кузьмич, о том, что своеволие допускаете. Самоуправством занимаетесь. Не послушали. Вот и результат.

Майор перевел взгляд на начальника РОВД:

— Когда прикажете начать служебное расследование, товарищ подполковник?

Вместо него ответил Кузьмичев:

— Немедленно, товарищ майор. Думаю, оно не займет много времени.

Заместитель по воспитательной работе повысил голос:

— Вам бы, старший лейтенант, следовало помолчать! Вас никто ни о чем не спрашивает. Так как, Павел Егорович?

Долматов прошел к рабочему столу, сел в кресло.

— Сегодня и начинайте.

— Есть, товарищ подполковник!

Майор повернулся к Кузьмичеву:

— Прошу следовать за мной, товарищ старший лейтенант.

Кузьмич поднялся. Вышел вслед за замполитом отдела.

Когда за офицерами закрылась дверь, подполковник Долматов с силой ударил кулаком по столу. Кузьмичев вывел начальника РОВД из себя.

Ишь ты! Заявил, что он, Долматов, мол, работает на Фомина. Да, работает, а как иначе? Фомин — власть, ему народ пост главы администрации доверил. Не нравится подполковнику, что творится в районе? Не нравится! Ну и что? Что изменишь? Против силы не попрешь. В момент из органов вышибут. Несмотря на то, что начальник районной милиции непосредственно не подчинялся местным властям. У Фомина хватит связей воздействовать на Долматова и по линии МВД.

И что потом? Опала? И это в конце службы? Нет уж! Если Кузьмич такой упертый, то пусть один и бьется рыбой об лед. А Долматов спокойно жить хочет, без проблем! И врагов ему не надо. Особенно на гражданке. Да и работа каким-нибудь клерком в районной администрации не помешает. Фомина сковырнуть тяжело, крепко сидит, многие от него кормятся. Так и будут держать его в кресле горинского хозяина. А Долматов рядом. И плевать на принципы, их на хлеб не намажешь, в карман не сложишь. Сейчас не то время, чтобы выступать против властей. Оно и раньше было небезопасно, а сейчас вообще губительно. Сметут в два счета. И сомнут, в грязь подобное втопчут.

Подполковник закурил, нервно делая затяжку за затяжкой.

Но ничего. Выстоим! Отправим Кузьмича на пенсию, спокойнее в отделе станет. Хотя, надо признать, держится старший лейтенант молодцом. Чувствуется армейская, боевая закалка, только кому это все нужно? Это принципиальное, ничего, кроме проблем, не приносящее геройство? Не хочет Кузьмичев понять, что борцы за справедливость нынче не в почете, они на смеху! И под властью у тех, кто вертит законом, как баранкой собственного лимузина. А Долматову это не нужно! Он сам себе на уме. Знает, чего хочет! И получит то, что хочет! И усилий для этого прикладывать не надо. Делай то, что надо главе администрации, и все будет в порядке.

Конец ознакомительного фрагмента.