Сочинения. Том 11

Александр Строганов

«Писатель Строганов проник в „тонкие миры“. Где он там бродит, я не знаю. Но сюда к нам он выносит небывалые сумеречные цветы, на которые можно глядеть и глядеть, не отрываясь. Этот писатель навсегда в русской литературе». Нина Садур.

УРОБОРОС

Пьеса в двух действиях

Уроборос изображается в виде змеи (иногда — дракона),

кусающей себя за хвост. Часто встречается в виде

кольца, но в ранних эпохах попадались изображения в виде

восьмерки — символа бесконечности. Принято считать,

что это мифологический змей, обвивший своим телом

Землю и поглощающий сам себя.

Действующие лица

Татлин Иван Павлович, бывший лесник, около 60

Татлина Мария Ивановна, его жена, около 60

Татлина Настенька, их дочь за 30

Геблер Артур Александрович, новый лесник, около 40

Маслов Павел Потапович, медведь

Седов Виктор Сергеевич (Викт’ор), волк

Живица Лариса Антоновна, лисица

Кузовлев Василий Мартынович, охотник, около 60

Кривцов Петр Петрович, оперуполномоченный, за 40

Тузов Иван Сергеевич, около 60, врач

Геннадий, эльф, за 50

Хоровод

Сцена являет собой террасу.

На авансцене длинный стол, сколочен наспех из грубых досок. Разномастные стулья, пара вросших в землю кресел, коряги, пни, пеньки.

Чуть поодаль дом лесника, надворные постройки: дровяник, сараи, баня.

Трава, трава.

Ощущение ветхости, беспорядка.

Колесо от телеги.

Лес темный, тяжелый, величественный, будто облокотился и наблюдает с высоты за чуждыми хлопотами маленьких людей и зверей. Лесу люди и звери представляются маленькими, хотя медведь, например, солидный, тучный. Да и доктор — представительный мужчина. Все зависит от перспективы.

К слову, люди и звери не очень-то отличаются друг от друга. Одеты цивильно, и внешне похожи. Не сразу поймешь, кто тут волк, предположим, а кто — охотник. Не сразу догадаешься. Первоначально — люди как люди.

Колесо от телеги. Впрочем, колесо уже было упомянуто. Предмет в данном случае совершено бесполезный, но привлекательный.

А не всякий предмет должен быть непременно полезным. Бывают предметы — сами по себе предметы. В том числе и дорогие нам предметы. Те, что состоят с нами в родстве. Читай, родственники.

В лесничестве все родственники. Складывается такое впечатление.

Действие первое

Картина первая

За столом Живица, Маслов и Тузов. Выпивают. В кресле Седов с книгой.

Мария Ивановна и Настенька накрывают стол. Молча. Траурные платья и косынки.

МАСЛОВ (Тузову.) Люблю тебя, Ваня до невозможности. Аж дух перехватывает.

ТУЗОВ Медовуху ты любишь, Павел Потапович.

МАСЛОВ За что в немилость впал? Чем обидел?

ТУЗОВ Тоскую. Не обращай внимания.

МАСЛОВ Нынче все тоскуем. Горький час, ложка дегтя… Медовуху я, и правда, люблю, но и тебя, Ваня, люблю. Я весь мир люблю… А медовуха у Ивана Павловича, спору нет, выдающаяся. (Пауза.) Скажи, брат мой Ваня, как жить? Как теперь жить?.. Ваня, ты помнишь, каков был тезка твой?!

ТУЗОВ Зачем спрашиваешь? Суток еще не прошло, как я ему глаза закрыл. Тело еще не остыло.

МАСЛОВ Хорошенько всё запомни. Припечатай на века. Чтобы хоть днем, хоть ночью, разбуди — тотчас воспоминания. И не случайные, а целенаправленные. Дабы почтение и прощальный поклон завсегда, по первому требованию. Так-то поклонился и вот уже на душе легко, во взоре смысл. И новые невзгоды нипочем… Ведь у нас, Ваня, если честно, порядка в памяти не наблюдается. Ни в памяти, ни в мыслях. (Тяжело вздыхает.) Давай-ка помянем, дружище. Давай, давай, не отлынивай. (Седову.) Виктор, иди к нам, помянем Татлина Ивана Павловича, лесника и человека. Давай, давай… (Тузову.) Молчит. Делает вид, что читает, сам спит. Все время спит. Обленился до невозможности… Мы все обленились. Утомление от неровностей и обид.

ТУЗОВ Не буди, пускай выспится.

МАСЛОВ (Живице.) Ларисочка, а ты что же? Давай, голубка. Помянем, давай. Почтение и поклон. Положено… Не думай, ему сверху нас хорошо видно. Он и при жизни любил наблюдать, а уж теперь — подавно. Бывало, вознесется и наблюдает. Тобой, Ларисочка, любоваться любил… Ну, что же ты?

ЖИВИЦА Пропущу. Что-то опьянела.

МАСЛОВ Это ничего, что опьянела. Это правильно… Да ты как будто и выпила-то немного. Стаканчик, не больше?

ЖИВИЦА У женщин так.

МАСЛОВ Женщины, женщины. Имя вам женщины… Уж как я новопреставленного любил, особой любовью… Я двух людей особенно любил. (Тузову.) Его и тебя, Ваня. Двух Иванов…

Тузов погружен в свои мысли.

МАСЛОВ Вот два Ивана. Один и теперь предо мной, живой, другой — мертвый в доме лежит, уже с невидимой высоты взирает… Он и при жизни любил с высоты взирать. Пониже, конечно, чем нежели теперь, но всё равно рукой не достать. По над кронами. Метра на два — на три. А то, случалось, низенько, прямо над головами зависнет. Но все равно таким образом, чтобы рукой не достать. Доплюнуть можно, но кто же в него плюнуть решится? Да никому и в голову не придет… Однако же мне вот сейчас пришло. Грех-то какой? Несвоевременная мысль. Одна из несвоевременных мыслей. Вот как с ними бороться, с несвоевременными мыслями? А смерть часто несвоевременные мысли бередит… Соблазны, соблазны. Блеснет и поблазнит… О чем я? Ах, да. Так вот. Бывало, вознесется и взирает. И прежде частенько. А уж теперь и подавно… Теперь он, Ваня, всё о нас узнал. Ужаснулся. Вероятнее всего… На небо как будто по невидимой лестнице взбирался. Теперь и сам невидим стал. Это не смотря на то, что тело еще не остыло… Говоришь, тело еще не остыло, Иван Сергеевич?

ТУЗОВ (Отвлекается от раздумий.) Что?

МАСЛОВ Тело не остыло еще?

ТУЗОВ Не знаю.

МАСЛОВ Сплошные чудеса! Жизнь — сказка, Ваня, согласись. И рыбы, и камни с нами.

ТУЗОВ Первозданное.

Пауза.

МАСЛОВ Повезло нам невозможно, согласись.

ТУЗОВ Не знаю.

МАСЛОВ Сомневаешься?.. Вот и я сомневаюсь. Да, была бы сказка, когда бы не страдания. А страданиям тем несть числа. Тут тебе и Гога, и Магога, шерочка и машерочка. Смешалось всё… А как не страдать, Ваня? Теперь из Иванов ты только и остался. Своеобразная сирота. Сиротка… Хоть живой, и то. Ты-то хоть не помирай, слышь, Вань?.. Живем так, черт его знает как. Как будто смерти нет, честное слово. Пьем, кушаем, спим до полудня. Стыдно. Молодые, старые, Гога, Магога, шерочка, машерочка, петелька, крючочек, волки, овцы, все… А с другой стороны — идиллия… Сложно для понимания… Это потому что лес… Это потому, что лес, да, Ваня?.. Стыдно, ужасно стыдно. Но как-то преодолеваем. Благодаря лесу преодолеваем. Живем в благости. В ужасе, но и в благости. Да, Иван Сергеевич?

Тузов погружен в свои мысли.

МАСЛОВ Благодаря лесу, конечно… Но случаются черные дни. Наподобие сегодняшнего. Не без этого… Но в городе еще хуже. В городе совсем беда. Там порядок жизни утрачен… Не успеваете жизнь замечать. Да, Вань? Замечать, примечать, припечатывать. Пищей, сном не дорожите. Может быть, оно так-то правильно, но порядок жизни теряется… Еще черные дыры. Да, Ваня?.. Олигархи, падшие женщины, всё такое. Да?.. Падшими женщинами никогда не интересовался. Честное слово. Хотя любопытно, конечно, было бы на них посмотреть. Они бесспорно нарядные. Кажутся глуповатыми, но красивые, нарядные… Посмотреть, не больше. А так, на что они мне?.. Жаль их, конечно… Вот мы их жалеем, а они нас.

ЖИВИЦА У женщин так.

МАСЛОВ Но, если честно, черные дыры меня больше волнуют… Еще на олигархов, конечно, интересно было бы посмотреть… Они нарядные. Кажутся глуповатыми, но красивые, нарядные… Слушай, я обратил внимание, у них рты как-то приоткрыты всё время. Как будто насморк или недоумение.

ТУЗОВ Ты где видел-то их, Павел Потапович?

МАСЛОВ По телевизору. Они не знают, что я их вижу, потому ведут себя естественно. Так вот, в естественном состоянии их открытые рты прямо-таки бросаются в глаза… Открытые или приоткрытые. Может быть, во время приемов и бракоразводных процессов они рты закрывают, но в естественном состоянии, когда никто, как им кажется, за ними не подсматривает, они тотчас рты открывают. Им так удобнее, наверное. Что скажешь?.. А, может быть, насморк или недоумение. Что-то в этом роде. И щетина. Не бреются. Я их понимаю, некогда. Торопятся. Спешат… Трудно, наверное, так жить, с приоткрытым ртом… Простужаются, скорее всего… Как будто чего-то недопонимают… С удовольствием познакомился с кем-нибудь из них. Чисто из любопытства. Может быть, перекинуться парой слов. Просто убедиться, что они такие же, как мы… А так, мне от них ничего не нужно… На что они нам? Денег нам не надо. Деньгами мы не пользуемся. Цивилизации у нас хватает… То есть, кроме вот такой унылой внешности и нарядов, ничего особенного я в них не нахожу… В этом смысле даже падшие женщины кажутся более привлекательными. Я уже не говорю о черных дырах… У тебя нет знакомцев среди олигархов?

ТУЗОВ Нет.

МАСЛОВ А среди падших женщин?

ТУЗОВ Я не знаю, кого ты называешь падшими женщинами.

Пауза

МАСЛОВ Но ты их не презирай.

ТУЗОВ Кого?

Пауза.

МАСЛОВ Через не хочу жалей. Не думай, у них трудная судьба.

ТУЗОВ О ком ты говоришь?

МАСЛОВ Обо всех.

ТУЗОВ Хорошо.

МАСЛОВ Обещай мне.

ТУЗОВ Обещаю.

Пауза.

МАСЛОВ Это же каких высот человечество достигло, если черные дыры выращивать научились?! (Пауза.) Собственно, в городе, кроме черных дыр нет ничего интересного. Разве что Голем.

ТУЗОВ Метафизическое.

МАСЛО Голем?

ТУЗОВ Голем, да.

МАСЛОВ Все же метафизическое?

ТУЗОВ Метафизическое.

Пауза.

МАСЛОВ Справедливости ради, у нас тоже метафизического хватает. Но наши чудеса — теплые. Понимаешь, что я имею в виду? Именно что теплые чудеса… В прежние времена кизяками бани топили. Но жили дружно. Все. Люди, камни, рыбы, козы. (Пауза.) Ты, Ваня, вот что, перебирайся к нам окончательно. Давно пора. У нас и молочко козье, и сами козы, и прочее… Вот хорошо, что коз упомянуть не забыл. Мы же всё забываем, Вань. Столько впечатлений — и всё прахом… Козы, люди, шерочка с машерочкой…

ЖИВИЦА Козлы.

МАСЛОВ А чем козлы плохи? Не согласен. Здесь я с тобой, Лариса, не согласен. Незаслуженно оболганное животное. На самом деле они умные, добрые. Я бы даже сказал, талантливые. Ну и что, бородки? Посмейся тихонечко про себя, но не унижай… Унижение всегда рядом. При знакомстве с курсом истории складывается такое впечатление… И тюрьма, не приведи, Господи!.. И чем им козлы не угодили? Это из-за сходства с чёртом. Прости, Господи… А кто его, чёрта-то видел?.. Но, Ваня. Возвращаюсь к теме твоего окончательного и бесповоротного переезда. Опять же у нас никто не болеет. И данная информация тебя, Иван Сергеевич, как немолодого уже доктора, должно заинтересовать… Категорически не болеем. Внезапно помираем. Вот как Иван Павлович. Как говорится, на взлете… Именно, что на взлете. Печальный каламбур… Вроде был, был, а вот уже и нет его. Видишь, какая штука?.. (Гримаса плача.) Оказывается, смертны мы, Ваня. Не всякий день об этом думаешь, но когда, случается, умирают, в особенности близкие, домашние и родные, сразу прозреваешь. Невольно, Ваня… Оно, козёл-то умрёт, и то сердце заходится… А у вас, в городе, подолгу болеют. Да, Ваня? (Наполняет стаканы.) Давай-ка, давай! Давай помянем, не отлынивай. (Живице.) Давай-ка, Ларисочка, голубка. О себе покуда забудь. (Тузову.) Ну, что?

Выпивают.

МАСЛОВ Что же это за явление такое судьба? Вот, говорят, злодейка. А ведь не зря говорят… Посмотрим. Что же она вытворяет? А что захочет, то и вытворяет. Предугадать, осмыслить — никакой возможности… (Живице.) А я ведь тоже когда-то плясал, Ларисочка. Вот ты не веришь, а я плясал. Еще как! В цирке. Смолоду… Вижу, сомневаешься, Я и сам уже сомневаюсь. (Тузову.) Всё же любви там, наверху мало, вот что я тебе скажу, Ваня. Любви, сострадания… Оно, конечно, и здесь, в нашей среде любви не хватает. Но мы что? Мы подпорчены событиями и надеждами. Это у нас с раннего детства, с первого подзатыльника, как говорится. Обиды накапливаются. Выхода им в большинстве случаев не даем. Стесняемся… Потому толстеем, суровеем… Здесь — понятно. В особенности в городе. Совершенства пока не достигли. Далеко нам до совершенства. Но там-то, наверху, где, казалось бы, покой и воля, вечность и бесконечность? Гога и Магога, шерочка и машерочка, и всё такое. Где все и всё уже на одно лицо, там-то, отчего бы не любить? Это же милое дело — любить. Истома разливается, радость. Солнце, птички Божьи, ангелы и херувимы, всё такое!.. Ан, нет. Не получается. Что-то мешает. Соринка в глазу. Маета и колотье… А давай-ка разберемся, что это за колотье и откуда в глазнице сор?.. Никогда не задумывался?.. А это, Иван — обиды и глупости. Вот что это такое. Стало быть, мы свои обиды и глупости с собой в последний путь забираем?.. Барахло, стало быть, бросаем, а с дуростью своей расстаться не можем? Так получается?.. Выходит, дурость наша — непременная наша примета, а, возможно, и суть?.. Но этого не может быть. Потому что, если так, тогда зачем?.. Шарада, Ваня… Нет, справедливости ради, изредка судьба благоволит. Бывает, пряничек подсунет, напоит, бывает. Опять же в пляс пустит. А по сути — каприз и только… Не любовь. Нет, не любовь. В том смысле, как мы с тобой понимаем любовь… А вот какой любовь должна быть, Ваня? Безбрежной, мечтательной… Невыносимой. Вот слово… А какова суровая действительность? Какова наша доподлинная жизнь и перспектива?.. Детский дом, Ваня. Ансамбль «Веревка».

ТУЗОВ «Березка».

МАСЛОВ «Веревка». Намеренно изрек. Тягостная ирония… Обратил внимание, как они шествуют?

ТУЗОВ Кто?

МАСЛОВ Женщины из «Веревки».

ТУЗОВ Хоровод?

МАСЛОВ Не знаю, как называется. Живое кольцо образуют. Может быть и хоровод… Наверное, хоровод. Шествуют. Все на одно лицо. Точно отражения. Лентой проистекают… А ведь у каждой отдельной голубушки своя обида, возвращаюсь к обидам, своя обида, свой невысказанный вопрос. Без ответа… Нет ответа, Ваня. И не будет ответа. Ни ответа, ни озарения… Они же, Ваня, как в тумане. Ничего не понимают.

ТУЗОВ Кто?

МАСЛОВ Хоровод. Гиблое дело. Им страшно, и мне за них боязно… Обреченность.

ТУЗОВ Всё что-то болтаешь, болтаешь…

Пауза.

МАСЛОВ Это у них, Вань, на личиках написано живописных.

ТУЗОВ Что?

МАСЛОВ Уроборос.

ТУЗОВ О, Господи!

МАСЛОВ Так и есть, Ваня… Боюсь, вляпались мы таки, Ваня.

ТУЗОВ Куда?

МАСЛОВ В бесконечность.

ТУЗОВ Ты, Паша, с медовухой не части.

МАСЛОВ Нет, нет, что ты! (Пауза.) Этак лентой выстраиваются. Петлей… Эх, женщины, женщины! А ведь сказано — не стройте планов несть числа!

ТУЗОВ Кем сказано?

МАСЛОВ Мною… Нет, Ваня, правда, какая-то безответственность, честное слово… Вроде бы улыбаются. Щечки нарумянены.

ТУЗОВ Русское.

МАСЛОВ Как?

ТУЗОВ Очень по-русски.

ЖИВИЦА Да, у женщин так.

Пауза

МАСЛОВ А я вот знаете, друзья мои, о чем сейчас подумал? Женщины, друзья мои — все русские. Даже, к примеру, датчанки… Самоотверженность, косы, блеск в глазах. Преданность. Да, да, не редкость… Ни с чем тот блеск в глазах не спутаешь. (Смеется.) Как улитки, честное слово. Ничего не понимают. Шествуют и всё… Хоть в полымя, хоть в огонь… Избы горят каждое лето. Но мы их тушим. И весьма удачно. Не то, что в городе… Хорошо настоящим улиткам, им о таких вещах не нужно думать. (Пауза.) Вот за что Ваню пуля настигла? Скажи, Ваня, за что?

ТУЗОВ (Вздыхает.) Не жилец он был.

МАРИЯ Как ты сказал, Иван Сергеевич?

ТУЗОВ Месяца два, не больше ему оставалось. Всё к одному.

МАРИЯ Всё к одному? Ты сказал «всё к одному»?!

ТУЗОВ Маша, да. У Ивана был рак, Маша. Да. Разве ты не знала? Метастазы… Впереди только боль, Маша, да. И больше ничего. Боль, и больше ничего… И знаешь, нужно так говорить. В подобных обстоятельствах надобно так говорить… Плохо так говорить, но… хорошо. Нужно так, Маша.

МАСЛОВ (Марии.) Навроде утешения, Машенька… Ты не перечь. Он же специалист, разбирается. Ты его слушай, соглашайся.

Настя заходится в рыданиях, закрывает ладонями лицо, убегает в дом.

МАРИЯ Настя, девочка! (Тузову.) Вы, врачи — циники, я это всегда знала.

ТУЗОВ Да, циники.

МАРИЯ Вы же мертвых и живых не отличаете. Путаетесь. В мертвецких булочки кушаете. С младых ногтей вас к этому приучают.

ТУЗОВ Да, Маша, циники. А иначе как?.. А иначе, Маша не бывает. Иначе — долой из профессии… Романтикам в нашем деле, Маша, трудно. Невозможно. Романтики спиваются… Все спиваются. Кто-то раньше, кто-то позже. Это беда наша, Машенька.

МАСЛОВ Но и доблесть, заметьте.

МАРИЯ Наверное, ты прав. Но мне этого не понять. Не по душе мне это.

Пауза.

ЖИВИЦА (Скороговоркой.) А вы, Марьванна? Вот вы, Марьванна, стол накрываете. Ивана Павловича еще не вынесли, а вы уже стол накрываете. Каково ему? Ивану Павловичу? А ведь он, прошу заметить — покойник. И пока еще с нами. И впредь… Конечно, Настенька расстроилась… Вот Настенька и расстроилась… Где же это видано, Марьванна, покойник еще с нами, а столы уже накрываются?! Давайте уж вынесем как-нибудь, похороним, как водится. Тогда уж и столы накроем.

МАСЛОВ Стол.

ЖИВИЦА Что?

МАСЛОВ Один стол… В единственном числе… Во всяком деле точность требуется, раз уж до деталей предметный разговор пошел.

Пауза.

ЖИВИЦА Я что-то не то говорю… Лишнего выпила… Не слушайте меня. Нервы сдают, сама себе не рада… Простите меня, Марьванна. Сама себе не рада, честное слово.

МАСЛОВ Вот и выветрилось. Вот за что я нас люблю, еще поругаться не успели, а уже выветрилось.

ТУЗОВ Русское. Очень по-русски.

МАРИЯ (Живице.) Следователя ждем.

ТУЗОВ Оперуполномоченного.

МАСЛОВ Опера. Они любят, когда их операми называют. Коротко — так «опер». Как выстрел. Чётко так. «Опер»… Славные люди эти опера. Самоотверженные. Постоянно ранения. Постоянно… Ранения, контузии… Тоже выпивают, не без этого.

МАРИЯ Ждем прокурора, одним словом.

МАСЛОВ Прокурор — удачно. Вот прокурор, мне кажется — очень удачное слово. Сказал, сразу всё понятно. Сказал — тотчас холодный пот по спине. Хотя, вроде бы и не совершал ничего… Да как не совершал? Всё равно совершал. Все совершаем…

МАРИЯ Вот и получается. Прокурора с дороги покормить нужно? Нужно. Лесника нового ждем. Уже выехал. С минуты на минуту прибудет. Покормить нужно? Нужно. Дальше убивец Васька Кузовлев с повинной явится.

ТУЗОВ Он теперь сюда носа не сунет.

МАСЛОВ Явится, я его знаю. Обязательно придет.

МАСЛОВ Хороший мужик. Честный.

МАРИЯ Убивец.

МАСЛОВ Это только так говорится. А ты встань на его место?.. Бестолковый немного, но хороший… Васька со зла убивать не станет. Если только расходится — может, а со зла — ни за что… На спор — может, а так, чтобы во вред? Ни в коем случае… Совестливый. Если убил — обязательно каяться придет.

МАРИЯ Покормить надобно? Непременно… Опять же вас, троглодитов, кормить нужно. Поминаете, как не покормить? Медовуха-то крепкая… Ноги уже гудят. Ничего, мне на пользу. Отвлекаюсь маленько.

ТУЗОВ Маша, стол уже ломится, зачем так много?

МАРИЯ А как иначе? А иначе не умеем. Покушать, так покушать.

ТУЗОВ Патриархальное.

Пауза.

МАСЛОВ Не люблю я чужих, честное слово. Понаедут, всё нарушат. Хлопоты уже привнесли одним только намерением. Чужим всегда что-нибудь нужно. Мало ли что у них случается, взять меня, так мне и дела нет. Конечно, если обращаются за сочувствием, оно, конечно, в этом вопросе всегда поддержка надобна, но мы же ни о чем не просим. Живем себе и живем. Притерлись как-то. И даже радость присутствует… Ну, случилась беда. Так мы с той бедой, глядишь, справились бы как-нибудь. Если нужно осудить, сами осудим. Дурацкое дело — нехитрое… Что же до лесника, так оно уже как-то устоялось. Вроде бы он и не нужен. Браконьеров не наблюдается. С браконьерами Виктор всегда управлялся.

ТУЗОВ Так-то оно лесник нужен, конечно.

Пауза.

ЖИВИЦА (Марии.) Марьванна, вы меня не слушайте.

МАРИЯ (Живице.) А ты, Лариса, покушай. Ты не жди не кого. Тебе нужно покушать.

ЖИВИЦА У меня с головой что-то творится. Я покойников боюсь, чужих боюсь, всего боюсь. Еще выпила много. Вот и болтаю. Сама себе не рада, честное слово. Простите меня, Марьванна.

МАРИЯ Да разве я не понимаю?

Пауза.

ТУЗОВ (Взрывается.) А холерные бараки, Маша?! Да что там бараки? Однажды целый табор цыганский. Холера. Просто пожар! А они не удерживаются. Разбегаются, куда глаза глядят. А мужика в позапрошлом году бык забодал? Температура — сорок шесть. Глазные яблоки уже закипают, пузырятся. Вот, кстати, пузырчатка. Рука по локоть в полость заходила. А когда они рожать начинают? В особенности цыгане? Да по двое, по трое. Им же непременно рожать нужно. А холера? Шестьдесят семь часов на ногах! Бесперебойно. Оспа. Материалов нет. Антибиотиков нет. Воды нет. Вши. Буйных каждый день поставляют. Один в ступоре. А на пороге ребятишки. Шесть душ. Малютки. Самый крохотка у Лексеича на руках. Лексеич — фельдшер мой. С катарактой. Ничего не видит уже. Я его спрашиваю, где же их мамка? А нет мамки, отвечает, преставилась. Точнее, я ее топором зарубил. А сам, ну совсем не видит. Она самогонку гнала, да мужиков в дом водила. А малютки целый день голодными сидели, говорит. Нужда страшная. Убил. Да. Убил. Непросто так или из корысти. Во благо. Взываете к состраданию? Вот вам сострадание. Разве нет? Рассказывает, сам плачет. Лексеич. Видели когда-нибудь как слепые плачут? Сердце на разрыв. А у крохотки, того, что у него на руках, цыганенка, ухо на ниточке болтается. Посинел уже. И беженцы. Беженцы, беженцы. В струпьях, в зеленке, голодные. Глаза как угольки. Злые. Того и гляди, зарежут. В палатах по пятьдесят человек. Только что на потолке не спят. Тут Лексеич и говорит, обухом по голове, снег на голову, малютки теперь у нас в госпитале жить будут. В кладовке с котятами вместе. Те воют, мамку зовут. Малютки, не котята. Котята как раз притихли. А где я им мамку возьму? Померла мамка. То ли в самом деле Лексеич убил, то ли от холеры померла. Оспы тысячу лет не было. Оно, может быть, и не оспа, конечно, но суть дела не меняет. Действительно, выть хочется… Вот, к слову, и Лексеич спивается. Да уже, почитай, спился. Как-то постарел разом… Видишь как, Машенька?

Пауза.

МАСЛОВ Обухом?

ТУЗОВ Что?

МАСЛОВ Обухом убил?

ТУЗОВ Не знаю… (Марии.) Видишь как, Машенька?

МАРИЯ Так-то оно так. Разве я не понимаю? Как тут не понять? И жаль мне всех. А душа не лежит ко всему этому.

МАСЛОВ (Марии.) Это вот, Маша — город. Вот то, что Ваня сейчас рассказал — и есть город… Маша, в город не ногой. Ни в коем случае. Заклинаю.

МАРИЯ Я и не собираюсь.

МАСЛОВ И правильно, и даже и не подумывай… И Настеньке запрети. Большенькая уже Настенька-то. Мало ли что? (Пауза.) Да, годы идут. Неумолимо. Не за горами то время, когда мочу будет не удержать. Верно, Ваня, говорю? (Пауза.) Да, с докторами дружить надобно. Хотя, по совести, ты Ваня, не обижайся, толку от вас немного… Почему так? Не понимаю. Вот уже старость близко, а я ничего не понимаю. Себя не понимаю. Как в тумане всё. Хоть в тот хоровод становись, честное слово.

СЕДОВ (Читает вслух.) «Заштопанный чулок лучше разорванного, чего не скажешь о самосознании».¹

МАСЛОВ Виктор! Батюшки-светы! Кто же это у нас проснулся? (Седову.) Виктор, посмотри, какой вечер! Чистые сливки. Уму непостижимо. Прощание. Природа прощается со своим лесником… Витя, Иван Павлович скончался. Ты в курсе?

СЕДОВ Не спал я. Читаю… А что за человек?

МАСОВ Иван Павлович?!

СЕДОВ Да нет, не Иван Павлович.

МАСЛОВ А какой человек?.. Виктор, ты о том человеке забудь, давай Ивана Павловича помянем. Мы Ивана Павловича поминаем. Святое дело. Давай-ка, давай.

СЕДОВ Не пью я, знаешь. Зачем предлагать?

МАСЛОВ А я пить не предлагаю. Не та ситуация, Витя. Помянуть же — святое дело.

СЕДОВ Что за человек? спрашиваю.

МАРИЯ О ком ты, Виктор?

СЕДОВ Лесник новый, что за человек?

МАРИЯ Геблер. Ты его должен помнить. Он приезжал года два назад.

Пауза.

ТУЗОВ А случись война, Мария? Теперь, при нынешнем оружии, солдатики-то не особо понадобятся. Кому поле брани возделывать? Нам с Лексеичем и возделывать. И то не факт. Да и кого пользовать при нынешнем оружии? Благо, спирт еще не отменили. И то, если по совести, не факт… Видишь как, Машенька? (Вздыхает.) Павел Потапович, к сожалению, прав, не всегда случается к жизни вернуть. (Маслову.) Но, знаешь, Паша, всякое бывает. Вот ты чудеса прославлял, так я с тобой соглашусь. Чудеса случаются. Притом в нашем деле чудес даже больше, чем не чудес. Это если объективно.

МАСЛОВ Прославлял, не отрекаюсь. А как иначе?

Картина вторая

Те же действующие лица.

СЕДОВ Немец или еврей Геблер этот?

МАСЛОВ Русак чистокровный. Белесый. На зимнего зайца похож. А шея как у лебедя.

МАРИЯ Высокий такой, сутулый, с шевелюрой.

ТУЗОВ Болезненное лицо. Чахоточное. Не жилец.

МАРИЯ Путь приезжает, милости просим. Не выгонит же он нас?

ТУЗОВ А вот это не факт.

МАРИЯ Господь управит.

Пауза.

ЖИВИЦА Я, Марьванна, вот что подумала, Марьванна, замуж ей надо, Настеньке. Замуж ей пора.

МАРИЯ Да она ребенок еще, Лариса. Чушь какая! Забудь.

ЖИВИЦА Может быть и чушь, но у женщин так.

МАРИЯ Типун тебе на язык.

ЖИВИЦА Ой, Марьванна, и так болею. Одинока, потому и болею. Женщине одной завсегда плохо. Даже ребенку. (Тузову.) Маленькая собачка — до старости щенок.

МАРИЯ А это ты к чему сказала?

ЖИВИЦА Что сказала?

МАРИЯ Про собачку.

ЖИВИЦА Вырвалось. Само.

Настя возвращается со столовыми приборами в руках.

НАСТЯ (Живице.) Спасибо Вам, тетя Лариса. Вы мои мысли доподлинно прочитали. (Марии.) Действительно, мама, пора мне семьей обзаводиться. Что я всё подле вас, да подле вас. Так и состарюсь подле вас. В нелюбви. (Маслову.) Благодарствуйте, дядя Паша. Про нелюбовь вы в самое яблочко попали.

МАРИЯ (Насте.) Да разве я тебя не люблю?

НАСТЯ А ты Павла Потаповича послушай. Павел Потапович правильно подметил.

МАСЛОВ Нет, Настенька, ты неверно всё истолковала. Не то, не о том я, Настенька… Сомнения. Прежде всего, сомнения. Понимаешь, бесконечность — такая штука. Больше, чем жизнь или справедливость. Нас к этому никто не готовил. Вот ведь какая штука получается.

НАСТЯ А любви не было, и нет.

МАРИЯ Дочь, что ты такое говоришь, дочка?

НАСТЯ Я, мамочка, своего мужа беречь буду. Умереть преждевременно не позволю.

МАРИЯ А вот это, Настенька — жестоко.

НАСТЯ За Геблера выйду. Я евреев люблю.

МАСЛОВ Русак чистокровный. Скандалист, деспот.

ЖИВИЦА Правильно. А если окажется немцем — порядок наведет. (Марии.) Вы меня, конечно, простите, Марьванна, но как-то захламлено у вас всё. Свиньи на заднем дворе дерутся, бегемот не кормлен, зевает.

МАРИЯ Матюша. Он всегда зевает. Еще ребенком был, все время зевал…

ЖИВИЦА И вообще, откуда у вас бегемот, Марьванна? Ведь это — знак. И, помнится, нехороший знак.

СЕДОВ Пожрет ваших свиней, Мария. Я вам не раз уже говорил. Раньше или позже пожрет.

МАСЛОВ Глупости какие.

СЕДОВ И вас всех пожрет. Бегемоты — такие. Не смотрите, что зевает. Не обольщайтесь. Надо бы избавиться от него.

МАРИЯ Он милый. Когда принимали, думали поросенок.

МАСЛОВ А Геблер — русак беспросветный. В крайнем случае — грузин. Чистокровные грузины светловолосые. Да и фамилия грузинская.

ТУЗОВ Это Геблер-то грузинская фамилия?

МАСЛОВ А почему нет?

ЖИВИЦА Замужество — счастливая мысль. (Марии.) И брак этот удачным будет. Тут тебе и любовь, и расчет. Потом вспомните меня.

НАСТЯ Я своего грузина беречь буду. Умереть прежде времени не позволю.

ЖИВИЦА Опять же песня застольная вернется. Если Геблер приживется — все петь будем. А что? Лично я — с удовольствием. Может быть, слух восстановится. Я ведь в детстве хорошо пела… С другой стороны у евреев семьи крепкие.

СЕДОВ (Живице.) Дура.

НАСТЯ Мне кажется, что я его уже люблю.

МАРИЯ Кого, дочка?

НАСТЯ Геблера.

МАРИЯ Дочь, что ты такое говоришь, дочка?

НАСТЯ Я, мама, в девичестве, как отец, умирать не намерена.

МАРИЯ В голове не укладывается. Отец твой мужчиной был. При чем здесь девичество?

НАСТЯ Не мужчина он. Другое.

МАРИЯ Как тебя понять?

НАСТЯ Явление природы. Часть девственного леса. К нему и эльфы ходили. Во всяком случае, одного эльфа я видела.

МАРИЯ Настя, какие эльфы?

НАСТЯ Геннадий.

МАРИЯ Ты меня пугаешь, детка.

НАСТЯ Настоящий, с крылышками.

МАРИЯ Настя, это — иллюзии.

НАСТЯ А если хочешь, чтобы я лишилась иллюзий, не стой у меня на пути, когда замуж выходить начну.

МАРИЯ Да что с тобой сегодня, детка? Где ты всего этого нахваталась?

НАСТЯ Прочитала.

СЕДОВ Вот это — молодец.

МАСЛОВ (Марии.) Отец умер. Расстраивается.

МАРИЯ (Насте.) Что отец сказал бы, услышав тебя, детка?

НАСТЯ Ничего. Смирился бы как всегда. К сожалению, безвольным был папочка. Ты его, мама, безвольным сделала. Потому и погиб в расцвете сил.

МАРИЯ Настя, прекрати! Отца Кузовлев застрелил. Случайно, на охоте.

СЕДОВ Кузовлев — скотина.

МАСЛОВ Нет, нет, приличный человек.

СЕДОВ Человек, может быть, и приличный, но скотина. Охотник.

НАСТЯ (Марии.) А за что ты отца мокрой тряпкой охаживала? Думала, я не видела? А я все видела. Вы, взрослые, надеетесь, что дети умнее вас? Да, мы умнее, но в моем случае номер не пройдет! (Тузову.) Прав, тысячу раз прав был ваш санитар, Иван Сергеевич, узел разрубив. Александр Македонский — вот он кто, ваш санитар.

ТУЗОВ К сожалению, ослеп. Совсем не видит.

Настя заходится в рыданиях, закрывает ладонями лицо, убегает в дом.

МАСЛОВ (Тузову.) Уж больно отца любила, голубка. Как бы умом не тронулась.

МАРИЯ Он ей свистки вырезал. Любил больше жизни.

ТУЗОВ Созрела она, Маша.

МАРИЯ Вижу.

МАСЛОВ Как бы умом не тронулась. На безрыбье-то.

ТУЗОВ (Марии.) А что? Отправь ее в город. Учиться ей надо.

МАРИЯ В город?

ТУЗОВ В город.

МАРИЯ На растерзание?

ТУЗОВ Не обязательно.

МАСЛОВ Обязательно.

МАРИЯ В город не пущу.

ТУЗОВ Ну, как знаешь.

Пауза.

МАСЛОВ Я в тот приезд обратил внимание, он, Геблер этот, штаны все время подтягивал. Сосредоточенный, трезвый, а штаны сползают.

СЕДОВ Судя по всему, негодяй.

ТУЗОВ Похоже на то. Во всяком случае, вид болезненный.

Пауза. Седов подходит к столу, наполняет стакан, выпивает, возвращается в кресло.

МАСЛОВ (В изумлении.) Глазам своим не верю. Какой-то парадокс, Виктор, получается.

СЕДОВ В тюрьму не вернусь.

ЖИВИЦА (Седову.) Ах, так значит, ты все же сидел? А заливал, что гармонист.

СЕДОВ Дура ты, Лариска.

ЖИВИЦА Выходит, брехал по пьянке. Зачем?.. Страсти, говорил, обуяли. Зачем?

СЕДОВ Ничего я такого не говорил. Этакие пошлости мне не свойственны.

ЖИВИЦА Чтобы попользовать и бросить?.. На свидания в шарфе мохеровом приходил, в кожаном пальто. Зачем наряжался? Просто так?.. Помады дарил, монпансье угощал, шампанским потчевал. Игрался?

СЕДОВ Не имею такой привычки.

ЖИВИЦА Зачем страстям изменил?.. Ты, Витя, имей в виду, ты уже не молод Витя. Потапыч призадумался, и ты призадумайся. Пора… С таким образом жизни до дома престарелых недолго… Это если на мыло не пустят. Сейчас времена такие. Молодые матереют. Рынок, всё такое. И шарф мохеровый не спасет. Нынче мыло в цене.

СЕДОВ Оставь меня в покое. Сосредотачиваться мешаешь.

ЖИВИЦА А ты сосредотачиваешься?

СЕДОВ Именно. В таком деле тишина нужна. Покой.

ЖИВИЦА Ах, вот оно что! Покоя захотелось? Да только покой, Седов, не всегда покой. Не думай, за книжкой от жизни не спрячешься. Жизнь, Витя, она и в мечтах достанет. Сердце без любви задыхается, пламенный мотор. Рухнешь со своих заоблачных высот-то. Думаешь, спланируешь? Нет, Витя, ты — не Можайский. Ты уже старенький старичок. Повидала я тех старичков-то в Озерках. Ветошь. Без бульончика кукуют. А я-то, Витя, такой бульончик готовлю — пальчики оближешь… Хотелось бы тебе, Седов, моего бульончика откушать? Только честно. Попробуй хоть раз в жизни не соврать?

СЕДОВ Честно?

ЖИВИЦА А попытайся.

СЕДОВ Если честно, я воспринимаю ваши речи, Лариса Антоновна, как автоматизм. Ни больше и не меньше. Явно выраженная заданная гендерная программа, по сути, чрезвычайно примитивная, являющаяся для подсознания скорее обузой, нежели мотивом, к сожалению, руководит вами всецело. Вы — Лариса Антоновна — функция. Пародия на лисицу. Но лисицы — умные, а вы, Лариса Антоновна, к сожалению, дурра! Потому пропускаю ваши речи мимо ушей, ибо не вижу в них особенного смысла.

ЖИВИЦА Уголовник!

СЕДОВ Тюрьма — иносказание.

ЖИВИЦА Уголовник! (Плачет.)

Пауза.

ТУЗОВ (Живице.) Ты, Лариса, на него не сердись. Он не виноват. Точнее так, не совсем виноват.

ЖИВИЦА Кто же виноват?

ТУЗОВ Не кто, а что… Информационное поле. Кванты… Себе не принадлежим. В особенности мужчины… Женщины тоже, но — в меньшей степени… Вот мы сейчас, Лариса, к примеру, сидим здесь, разговариваем, а тем временем война с Наполеоном идет. Мы этого не видим, так как к времени привязаны, а информационное поле пределов не имеет. (Вздыхает.) Ничего, научимся и мы пределы преодолевать. Первоначально — в себе, а там уже и пространственные… Вот и Виктор. С чего это его, как думаешь, философия вдруг так заинтересовала? Философия, Лариса — это ведь тяжелый труд.

МАСЛОВ Невыносимый. Уж я-то знаю.

ЖИВИЦА (Всхлипывает.) Болеет?

ТУЗОВ Можно и так сказать. Как врач, я бы именно так и сказал. На самом деле преодолевает. Да, скорее, преодолевает. Он бы, может быть, и рад по-другому, но уже не может. Пытается, конечно, сопротивляться. Видишь, он иногда как будто возвращается. Откуда-то издалека. Как будто прежним становится. Проглядывают знакомые черты, прежний голос. Но до конца не получается. Разумеется, поле сильнее… Где-то там, в складках пространства, возможно и теплится в нем чувство к тебе. Лично я бы не стал исключать… Вот и тогда, на свиданиях. Мохеровый шарф, согласись, просто так не надевают… А кожаное пальто?.. Это было летом?

ЖИВИЦА В июле. Семнадцатого числа, я помню.

ТУЗОВ Вот видишь?

ЖИВИЦА И что у него?

ТУЗОВ Я бы, как врач, сказал — метафизическая интоксикация… Невозможно предугадать, кем он станет в конечном итоге… Это — научное… Не переживай. Понять, ты может быть, до конца и не поймешь то, о чем я пытался тебе рассказать, но почувствуешь обязательно. Раньше или позже обязательно почувствуешь.

ЖИВИЦА (Маслову.) Павел Потапович, дядя Паша, я ничего не поняла.

МАСЛОВ (Живице.) Большая наука, дочка. Мир запредельный, густонаселенный… И рыбы, и камни с нами. Не переживай. Не теряй надежды.

ЖИВИЦА А что такое «метафизическая интоксикация»?

МАСЛОВ Уроборос.

Пауза.

ЖИВИЦА (Седову.) Витя, я… Я бы рада другими глазами на тебя посмотреть. Мне, честное слово, очень хочется… (Тузову.) А надолго это у него?

ТУЗОВ По-разному бывает. Иногда и жизни мало.

ЖИВИЦА (Тузову.) Что же мне ждать его или как?

ТУЗОВ В таких вещах советчики опасны.

Пауза.

МАСЛОВ Вот же, несёт нелегкая. Понаедут теперь, всё нарушат, суету привнесут. Тут бы со своими делами разобраться! Комиссия!

ТУЗОВ Первозданное поглотит, Паша. Не переживай.

МАСЛОВ Уроборос?

ТУЗОВ Уроборос, уроборос.

ЖИВИЦА А что такое «уроборос»?

СЕДОВ Змея, пожирающая собственный хвост.

ЖИВИЦА И что это значит?

МАСЛОВ Бесконечность грядет. Я бы так трактовал.

ЖИВИЦА И женщин коснется?

МАСЛОВ Всех коснется.

ЖИВИЦА Эх, родить бы.

Картина третья

Те же действующие лица.

СЕДОВ Вы — как знаете, а я нового лесника терпеть не стану. Я к Татлину-то года четыре привыкал, как не пять, уж на что Иван Павлович душевным человеком был.

ТУЗОВ Доподлинный либерал, таких уж нет.

СЕДОВ Спорно, конечно. За мной, например, следил самым бессовестным образом.

МАСЛОВ Присматривал.

СЕДОВ Невелика разница.

МАСЛОВ Нет, разница чувствительная… Разница чувствительная.

СЕДОВ Видишь, не отвечаю?

МАСЛОВ Вижу.

СЕДОВ Зачем, в таком случае, талдычишь одно и то же, одно и то же. Надоел, честное слово.

МАСЛОВ Расстроился. Но ты ко мне несправедлив.

Пауза.

ЖИВИЦА (Седову.) Нет, не могу. Как вспомню! Ты же не только меня, ты и Анютку поглотил, и Валентину!

СЕДОВ Так то — куры.

ЖИВИЦА А куры, что, по-твоему, не люди? Лично я с ними дружила.

СЕДОВ И зря.

Пауза.

ЖИВИЦА (Седову.) Бегемота извести предлагаешь, а чем ты лучше бегемота? Анютку поглотил, Валентину поглотил.

СЕДОВ Первозданное их поглотило. Не слыхала, что доктор сказал?

Пауза.

ЖИВИЦА Господи! Во мне же такая легкость сызмальства была! Непредсказуемость, игривость. Лисичка. Барышня. Певица. В красных сапожках!.. (Седову.) Только представь, ты — в кожаном пальто, вылитый Можайский, я — в красных сапожках, вылитая Евгения Гранде. Кошечка. Барышня. Певица.

СЕДОВ Кошка или лисица? Ты уж как-нибудь определись. Если певица — лисица, а, уж если красные сапожки — кошка. (Смеется.)

Пауза. Живица рыдает.

МАСЛОВ Вообще между лисицей и кошкой, на мой взгляд, много общего.

ТУЗОВ Отдельные животные.

МАСЛОВ Разве?

ТУЗОВ В данном случае Виктор прав. Если сапожки красные — скорее кошка. (Пауза.) Было время, от Марии Каллас все с ума сходили. А по мне, так ничего в ней выдающегося и не было… Не знаю.

Пауза.

ЖИВИЦА Сволочь ты, Седов! Я же еще в мячик играла, когда ты своей тенью меня покрыл. (Пауза.) А мельник, между тем, ждал. Мельник меня ждал. Терпел, молчал, думал, вот, подрасту немного, говорить научусь. Человек пожилой, но правильный и бережливый. Бывало, сядет на пенек, замечтается. Ждет. Муравьи по нему ползают, а он и не замечает. Бывало, всего облепят, уж и не видно его. А он не шелохнется. Меня ждет… И где теперь тот мельник?.. А с мельником, что ты сделал, Седов?

СЕДОВ А вот мельника как раз муравьи пожрали.

ЖИВИЦА Как бы не так! От горя он умер.

МАСЛОВ Грустно, но приходится констатировать — все всех пожирают… Круговорот. Эволюция… Спасение вижу в одном. На данные обстоятельства глаза закрыть… А не нужно бояться закрывать глаза. Ничего в этом предосудительного нет.

Пауза.

ТУЗОВ Прежде, говорят, в наших болотах бегемотов пруд пруди было. Что твоих жаб.

МАСЛОВ Это — верно. Места у нас заповедные. (Встает, поднимает стакан.) Но речь сегодня не о жабах, и не о мельнике. Об Иване Павловиче хочу сказать. Вот человек, вроде бы ничего не делал, не провозглашал, в отличие от нас. Только приветствовал и привечал, привечал и приветствовал. Он и здоровался так-то всегда — приветствую… Картавил немножко. Помните? (Грассирует.) Приветствую… Приветствую… Букву «эль» не выговаривал, так он ее на «р» менял. А «эр» тоже выговаривал с трудом. (Имитирует.) И кукри и марчики. Имеется в виду «и куклы и мальчики»… Деток хотел много. Дружить умел, но и строгость помнил. Говорил много, если говорил. Но говорил редко. Но подолгу. О чем — понять было решительно невозможно. Так что с виду бессмысленный человек. Навроде слабоумного. Было в нем, что-то такое, чего греха таить. По сути — ел, да спал.

ЖИВИЦА Тоже, знать, болел.

МАСЛОВ Не то, что бы болел. Болезнь тут ни при чем… И при жизни возноситься умел. Вознесется и наблюдает. Как будто по лесенке наверх забирался. Чап-чап-чап по лесенке.

СЕДОВ Как Якоб.

МАСЛОВ Как кто?

СЕДОВ Как Якоб.

МАСЛОВ Именно, как Якоб. Взберется и наблюдает. Не следит, и не присматривает, тут я, Виктор, оговорился, был неточен в формулировке, именно, что наблюдает.

СЕДОВ Как Якоб.

МАСЛОВ Что?

СЕДОВ Наблюдал как Якоб. Якоб не возносился, только наблюдал.

МАСЛОВ А Иван Павлович и взбирался и наблюдал.

ТУЗОВ Левитация.

МАСЛОВ Как?

СЕДОВ Умение возноситься непроизвольно или по случаю.

МАСЛОВ Именно, левитация… Речей, в отличие, скажем, от меня или подобных мне, не толкал. Толкал, но редко. Исключительно по вдохновению. Или когда жаловался… Бессмысленный с виду человек, а всех объединил.

ТУЗОВ Скрепа.

МАСЛОВ Своеобразная скрепа. Именно… И будущее приблизил. Сами того не замечая, в лесу, в глухомани, мы людьми будущего сделались. Виктор тому живой пример. И ваш покорный слуга в известной степени… Откровенно говоря, мысли космического масштаба являться стали, чего прежде, до Ивана Павловича, не наблюдалось. Буквально погрузил нас в будущее. Достаточно на Виктора посмотреть.

ТУЗОВ Духовное.

МАСЛОВ Именно… Сдается мне, Иван Павлович выполнял задание свыше. Он там, наверху приближен был. Наверняка. Тренировал нас. Мы же — как дети, забываем, что всякое наше побуждение и действо сверху отслеживается. Потому часто совершаем ошибки и подлости. Только когда петух клюнет, вздрагиваем. Он же, возносясь и созерцая, своими упражнениями воздушными как бы напоминал — Судья знает о вас всё. Знает, но, всё равно любит… Любит, но знает… Вообще, по моему разумению, мироздание распределилось следующим образом. Внизу мы. Над нами Иван Павлович. Чуть выше — судьба. Субстанция переменчивая и неоднозначная. Дальше херувимы, а уже на самом верху — Судья. Вот Судья нас любит безусловной любовью. Иван Павлович и Судья — за нас… С судьбой всё не так просто. На судьбу иногда жалуюсь. И не скрываю… За херувимов не скажу — не знаю. Но Иван Павлович и Судья нас любят. Кто бы что ни говорил.

ТУЗОВ Никто и не говорит.

МАСЛОВ Скажут, не сомневайся, Ваня, Иван Сергеевич. Я людей знаю. Полгода в цирке работал.

Пауза.

СЕДОВ (Маслову.) Позволь уточнить.

МАСЛОВ Пожалуйста.

СЕДОВ А Якоб где?

МАСЛОВ Как?

СЕДОВ Якоб в твоей иерархии где располагается?.. Ну, где он наблюдает за лестницей? Среди нас или над нами?

Пауза.

МАСЛОВ Среди нас.

СЕДОВ Точно знаешь?

МАСЛОВ Нет.

СЕДОВ Вот видишь?

МАСЛОВ Что?

СЕДОВ Ничего. (Пауза.) Лично меня Татлин поучал. Пытался поучать. Знал, что я этого терпеть не могу, и всё равно поучал.

МАСЛОВ (Тузову.) Вот, пожалуйста. Что я говорил? Уже раздаются поперечные голоса… (Седову.) Виктор, не место и не время… Никого он не поучал. Советовал. И то — редко… О гармонии мечтал. О гармонии, перспективе.

СЕДОВ Своекорыстие. Вот, слушайте. (Берет книгу, читает вслух.) «Когда индивидуальность поступает своекорыстно, она лишь не ведает, что творит, и когда она уверяет, что все люди поступают своекорыстно, то она только утверждает, что ни один человек не сознает, что такое действование.»²

ТУЗОВ (Седову.) А вот революция нам не нужна, Виктор. Давайте хоть раз как-нибудь попробуем обойтись без революций.

Маслов выпивает, садится.

ТУЗОВ И вообще, тужиться не следует. Придут и уйдут. Не уйдут, так останутся, побудут немного, все равно уйдут. Все рано или поздно приходят. Каждому свой срок. Время являться — время прощаться. Главное — не тужиться. Один мудрый, очень мудрый человек мне сказал. Мой пациент. Миузов Валентин Евстафьевич. Водитель пневматического самосвала. Танкист. Ракетчик. Главное — не тужиться. Это, между прочим, его последние слова были. Точно не скажу, не проверял, но, сдается мне — последние его слова были. Главное — не тужиться… Вот интересное наблюдение — жил громко, а умер… как-то тихо. Зашли в палату, а его уже нет. Как будто и не было. Только подушка мокрая осталась… Потел перед смертью. За урожай переживал. Большой любитель урожая был.

Картина четвертая

Те же действующие лица.

МАСЛОВ Конечно, хорошо, когда бы мамонты вернулись. Говорят, видели одного. Один видел. Я, конечно, не верю, но сомневаюсь.

ТУЗОВ Палимпсест. Симптом стертых письмен.

СЕДОВ (Маслову.) Какие мамонты, Потапыч? Я тебя умоляю. Это мог быть кто угодно. Тот же Матюша. У страха глаза велики.

МАСЛОВ (Тузову.) Ты прав, Иван. Всё повернется и осядет. Само как-нибудь.

Пауза.

ТУЗОВ Либо голограмма.

МАСЛОВ Что это, голограмма?

СЕДОВ Чужеродное. Наподобие пульверизатора.

МАСЛОВ А что? Очень может быть.

СЕДОВ С Геблером подонком не смирюсь.

Пауза

МАСЛОВ (Марии.) Послушай, Маша, голубчик, может вынести Ивана Павловича из покоев? Сил нет больше терпеть. Положим на стол. Выпьем с ним понарошку, попрощаемся.

МАРИЯ Еще чего!

ЖИВИЦА А действительно, когда вынос, Марьванна? Когда поминальный ужин?

МАРИЯ Кушать хочешь, Лариса? Кушай сейчас. Боюсь, поминок ждать долго придется.

МАСЛОВ Всему свой срок.

ЖИВИЦА Да уж долгонько ждем. (Пауза. Марии.) Не переживайте, я вашу Настеньку спасу, Марьванна… Даже ценой собственной жизни… Если новый лесник вам не понравится, я его себе возьму…

МАРИЯ Не нужно, Лариса. Не нужно об этом, пожалуйста.

Пауза.

ЖИВИЦА Тоска гложет. Развеяться бы, в мячик поиграть. Марьванна, у Настеньки нет мячика, не знаете?

МАРИЯ Помолиться бы хорошо, а не в мячик играть.

ЖИВИЦА (Вздыхает.) Сама наша жизнь молитва. (Маслову шепотом.) А когда вынос-то, Павел Потапович?.. Или вынесли уже?.. Что-то всё как в тумане. Это от страха, конечно.

МАРИЯ (Живице.) До прокурора трогать Ивана Павловича не положено. (Пауза.) Что-то Настеньки долго нет.

ТУЗОВ (Марии.) Девочка не простая. Оперировать не думали?

МАРИЯ Да нет. Мы уж к ней такой привыкли. Ей странности Ивана Павловича передались. Она и возноситься умеет, как он. Скрывает. Стеснительная. Очень стеснительная девочка… То, что она сегодня болтала — не слушайте. Это она из-за отца расстроилась. Он ее любил очень, свистки вырезал. Это пройдет. Мы уж к ней такой привыкли… Что-то сегодня она мне не нравится.

ТУЗОВ Подумай об операции, Мария, подумай.

МАРИЯ Ну зачем ей операция, Вань?

ТУЗОВ Может быть и не нужна. Скорее всего, не нужна. Я же не сказал, что нужно оперироваться. Я предложил просто подумать об операции.

МАРИЯ Хорошо, я подумаю, Ваня.

Мария направляется в дом.

ТУЗОВ Странные люди, честное слово. Ни шага в сторону… Нельзя же так, честное слово. Хирургия вон куда шагнула. Да разве только хирургия. А мы отстаем. Безнадежно отстаем. И это видно невооруженным глазом. Придут новый лесник, оперуполномоченный, что скажут? Хорошо, если Кривцова пришлют. Он — из местных. Человек с пониманием. Аналитик. Немного горяч, но остывает. Главное — не чужой. А если чужого пришлют?

МАСЛОВ Да, чужие… будущие хозяева наши. (Живице.) Новая жизнь грядет, Ларисочка… Ну, что ты скисла?.. А ты — вот, что, ты ступай, да надень свои красные сапожки. Страху наперекор. А ну, как новая жизнь не хуже прежней будет?

ТУЗОВ Вообще такое редко случается.

СЕДОВ (Читает.) «Нетрудно видеть, что наше время есть время рождения и перехода к новому периоду, дух порвал с существующим миром своего бытия и представления, намеревается погрузить его в прошлое, и занят его преобразованием».³

МАСЛОВ Или напротив.

ТУЗОВ Что?

МАСЛОВ Как оно было, так оно и будет… А что? Не исключено.

Пауза.

ЖИВИЦА Кругом обман. Вот сестричка моя, Нюра рожала третьего. Роды тяжелыми были, затяжными. Что-то неделю, не меньше схватки продолжались. Я думала — всё, не выдюжит. Наконец сообщают — всё в порядке. Родила. Девочку. Иришку. Она ее заблаговременно Иришкой назвала. Ириной. А я здесь же около роддома на лавочке жила. С акушерками, санитарочками, со всеми перезнакомилась. Я им бульончик каждый день варила. Средь них своей стала. Ну, разумеется, мне пообещали новорожденную немедленно показать… Залетаю в приемный покой. Выносят, пеленки разворачивают. И что вы думаете?.. Мальчик. Лет шести. Ничего не понимаю, говорю — у нас девочка родилась. — Какая девочка? — Иришка. — А про Иришку ничего не знаем. Никакой Иришки у нас нет. Мальчика, если хотите, забирайте, а девочек у нас нет. Сегодня — мужской день.

МАСЛОВ Равновесие.

ЖИВИЦА Какая связь?

МАСЛОВ (Имитирует Татлина.) Кукри, марчики.

ЖИВИЦА Ребенку шесть лет.

ТУЗОВ С точки зрения психологии уже взрослый человек. А в четырнадцать лет Гайдар полком командовал, головы рубил.

ЖИВИЦА Ужас какой!

СЕДОВ Бульончик-то из кого, позвольте полюбопытствовать, Лариса Антоновна?

ЖИВИЦА То — особые обстоятельства. Деторождение.

СЕДОВ Не факт.

МАСЛОВ Вот, что я вам скажу. Погрязли мы в поисках закономерностей и причин. Никак не можем вырваться из этих тенет. А, между тем, поиск закономерностей и причин и приводит к разного рода эпидемиям, аномалиям и несчастьям. То, что с тобой случилось, Лариса, точнее с сестрой твоей — наглядное тому подтверждение.

ТУЗОВ (Живице.) Вы сейчас с сестрой общаетесь?

ЖИВИЦА Не часто. Она как-то замкнулась.

ТУЗОВ Здесь два варианта. Либо дальше пробовать рожать, либо — не рожать.

Пауза.

СЕДОВ Вот я вас предупреждаю, если что-нибудь пойдет не так, порешу супостата.

МАСЛОВ Геблера или прокурора?

СЕДОВ Обоих… Аккуратно сделаю. И не заметят. И никто не заметит. Порешу и в лесу утоплю.

ТУЗОВ Ну, так посадят.

СЕДОВ Не посадят. Никто не узнает.

МАСЛОВ Узнают, не узнают — разве это имеет значение? Надо будет посадить — посадят. Говорю же, судьба — злодейка.

СЕДОВ Зачем так много говоришь, Потапыч?

МАСЛОВ Выпил.

СЕДОВ Ну так что ж? Я тоже выпил. Все выпиваем… Не бойтесь, криминала не будет. Это я — в сердцах. Уж я не тот. Я нынче многое осознал. Правду сказал доктор, я теперь созерцанием увлечен. Мне не заточка — Гегель друг.

МАСЛОВ (Тузову шепотом.) Я ему не верю. Горячая голова. Боюсь, без насилия все же не обойдется, Иван Сергеевич. Надо бы настроиться как-то, что ли?

ТУЗОВ Ты не волнуйся. Сдается мне, он действительно преодолевает.

МАСЛОВ Что преодолевает?

ТУЗОВ Пределы. Славный малый. Я бы его в санитары к себе призвал. Мне толковый санитар ох как нужен. Не поверишь, самому клизмы приходится делать. Лексеич пьет. Окна без решеток. Краны текут. Мыши одолели, комары. Беда. Реформа.

МАСЛОВ (Тузову шепотом.) У него заточка за голенищем.

ТУЗОВ Это ничего. Это лучше, чем камень за пазухой. Или та же реформа.

МАСЛОВ (Тузову шепотом.) Я бы и камень не исключал.

ТУЗОВ (Седову.) Пойдешь, Виктор ко мне в санитары?

СЕДОВ А что, дело знакомое. Только я прежде зверушками занимался.

ТУЗОВ И какая разница? Вот ты, Виктор — волк. Павел Потапович — медведь. Лариса Антоновна — лисица. Мы с Машей — люди. Разве мы чем-нибудь отличаемся друг от друга?

МАСЛОВ И рыбы, и камни.

Возвращается Мария с самоваром.

МАРИЯ Все хорошо.

ТУЗОВ Все в порядке?

МАРИЯ Успокоилась, в игрушках роется.

МАСЛОВ Действительно, как самовар. Чем угодно наполнить можно.

МАРИЯ Ты это о чем?

МАСЛОВ Все о том же, о мироздании.

СЕДОВ «Смотри, ноги тех, которые тебя вынесут, стоят уже за дверью».⁴

ТУЗОВ Золотые слова. (Пауза.) Маша, Машенька, вот что. По-видимому, понадобится спирт, хлороформ, тампоны, бинты, йод, вата, марля, шины, шприцы, шприц Жане, гипс, протезы рук и ног, сверла, пила, титановые пластины… Что еще?.. Спирт не забудь.

МАРИЯ Я же сказала, оперироваться не будем… Во всяком случае, не сегодня.

ТУЗОВ Это я — на случай революции… И революции-то как будто не ждем, но сигналы поступают, нужно реагировать… Так, на всякий случай.

МАРИЯ Будешь спасать?

ТУЗОВ А разве у меня есть выбор?

МАРИЯ Не знаю, что и сказать.

ТУЗОВ А не хочешь — не говори. У тебя и так трудный день, не мучай себя.

МАСЛОВ (Марии.) Присядь с нами. Отдохни. Выпей чутка.

МАРИЯ (Тузову.) Так что, шприцы готовить?

ТУЗОВ Да ну их черту! Главное — не тужиться. Один мой больной любил говорить. Ракетчик.

Входит Настя с мячиком. Протягивает его Живице.

НАСТЯ Я вам мячик принесла, тетя Лариса. Играйте на здоровье. Я знаю, вы папу любили.

ЖИВИЦА Папу все любили, детка.

НАСТЯ Вы — особенной любовью.

СЕДОВ (Смеется.) За то тряпкой и получал.

ЖИВИЦА (Насте.) Спасибо тебе, Настенька.

Пауза.

ТУЗОВ Настя, детка, подойди ко мне.

Настя подходит к Тузову. Тузов берет ладони девочки в свои ладони.

ТУЗОВ Настя, детка, а знаешь ли ты, что ты есть будущее наше?.. Знаешь?.. Ты, детка — будущее наше. Ты это должна помнить… Будешь помнить?

НАСТЯ Буду.

ТУЗОВ Договорились?

НАСТЯ Договорились.

ТУЗОВ Будущее наше, помни.

НАСТЯ А вы купите мне компьютер?

ТУЗОВ Обязательно.

МАСЛОВ Что такое компьютер? Давно хочу, чтобы кто-нибудь объяснил.

ТУЗОВ Чужеродное. Наподобие электрического пианино. Но не пианино. Ценная вещь.

МАСЛОВ Ценная?

ТУЗОВ Очень.

Картина пятая

Те же действующие лица.

Прихрамывая, из дома выходит Татлин. Садится за стол.

МАРИЯ (Леснику.) Ты чего, Вань?

ТАТЛИН Приветствую.

МАРИЯ Ты чего пришел?

ТАТЛИН Душно. Угорел. Пить хочется.

МАРИЯ Так у тебя под гробом банка трехлитровая с водой.

ТАТЛИН Не нашел.

МАРИЯ (Насте.) Настя, я же велела тебе под гроб банку с водой поставить. Забыла?

Настя заходится в рыданиях, закрывает ладонями лицо, убегает в дом.

ТАТЛИН (Марии.) Ты на нее не шуми, не имей такой привычки.

МАРИЯ Есть будешь?

ТАТЛИН Не знаю пока. (Маслову.) Потапыч, приветствую.

МАСЛОВ Здравствуй, Ваня.

ТАТЛИН Ты меня не предашь?

МАСЛОВ Нет, конечно. Как ты мог подумать.

ТАТЛИН Угорел немного. Вы там медовуху пьете?

МАСЛОВ Медовуху.

ТАТЛИН Вот и я, пожалуй, с вами.

МАРИЯ (Татлину.) А можно тебе? (Тузову.) Иван Сергеевич, можно ему медовухи?

ТУЗОВ А почему нет? Хоть немного разрумянится. Вон, какой бледный.

МАРИЯ Шестнадцать пулевых отверстий, как ты думаешь? Не захочешь, побледнеешь.

ТУЗОВ Откуда шестнадцать?

МАРИЯ А в него всё время стреляют.

ТУЗОВ За что?

МАРИЯ Всякий раз случайно. Судьба, наверное, такая.

МАСЛОВ Вот живая иллюстрация к моим рассуждениям о судьбе.

ТУЗОВ Увы, скорее, мертвая.

МАРИЯ (Тузову.) Вот я не понимаю таких высказываний.

ТАТЛИН Не обязательно холод. Бывают и погожие деньки. Сегодня день, по-моему неплохой выдался. Птички поют.

МАРИЯ Опять начинаешь?!

ТАТЛИН Никого искать ненужно. Попросите их. (Пауза.) Иван Сергеевич, попроси их.

МАРИЯ Началось. (Маслову.) Ваня, ты ему не наливай.

ТАТЛИН (Тузову.) Скажи им, я всё принимаю. Уже принял… И вы примите.

МАРИЯ (Татлину.) Замолчи! Ты где-нибудь видел, чтобы покойники разговаривали? Прокурор с минуты на минуту будет здесь.

ТАТЛИН (Тузову.) И не спорьте с ними. Молчание — золото. (Седову.) Слышишь, Виктор?

Мария хлещет Ивана Павловича тряпкой по лицу.

МАСЛОВ (Марии.) Маша, ты что? Разве так можно?

МАРИЯ Извел! Всю душу измотал! (Плачет, убегает в дом.)

МАСЛОВ Устала.

ТАТЛИН Сердечность убивает порой. Но вы на нее не сердитесь… И на меня, хотя я и виноват перед вами безмерно.

Маслов подносит стакан Татлину. Тот выпивает, крякает. В унисон раздается чудовищный рык.

ТАТЛИН Матюша. Соскучился. (Пауза.) А ведь здесь должна была быть поляна. Большая цветущая поляна с васильками.

МАСЛОВ Ты бы, Ваня, действительно, раз уж вышел, на стол бы лег, что ли? Прокурор явится, что скажет?

ТАТЛИН А как же? Это всё Господь возделывал. И Матюшу, и васильки, и нас с вами.

МАСЛОВ Слышишь, что говорю?

ТАТЛИН Плакала Саша, как лес вырубали.⁵

МАСЛОВ Мое дело предупредить.

Пауза.

ТАТЛИН Это с каждым может случиться… Я Маше говорил, если уж остались без васильков, давай хотя бы кролика возьмем. Одного. Когда много, за ними трудно ухаживать. Но непременно… Не раз просил… Мы люди уже не молодые. Так, чтобы помнить себя, не забывать. (Виктору.) Вот тебе, Виктор, интересно будет. Я как-то такую сценку наблюдал. В лесу. Незнакомый мне волк с кроликом. Прижал к себе ушастого и стоял так с ним долго-долго… Я долгонько за ними смотрел. Часов шесть, не меньше. Потом все же ушел, что-то мне надо было идти. Да, ушел, можно так сказать, а они всё стояли. Потом дождь, кажется… Не знаю, что там дальше было… (Маслову.) Словом, Ваня, ты мой наказ исполни. Поймай в лесу кролика и принеси ей. Подбери посмышленее… И вы все себе по кролику возьмите. Так лучше будет… Я понимаю, траурные речи, всё такое. Я — понятливый. Но вы, уж, пожалуйста, звук-то поубавьте. Как-то неловко получается. Я — о скромности… Говорил ей надо было Маша, еще детей родить, когда возможности такие были… И куклы, и мальчики. Много… Ну, или уж не рожать… Как говорится, мал золотник, да дорог… (Тузову.) Это вот, Иван Сергеевич, вам, для профессии. Наподобие теста. Вы же тесты со своими пациентами проводите?.. Да вы и так всё знаете. Я невольно слышал — вы именно о том и говорили… Именно что, идет война. И не прекращалась… Мне теперь — что, а вот вам… Мне вас искренне жаль, дорогие мои… искренне… Я же всех вас любил… И продолжаю любить, несмотря на раны. И на теле, и в сердце…

Входит Эльф. Это коротконогий плотного телосложения мужчина с измученным лицом очень пьющего человека.

ЭЛЬФ (Обращаясь к невидимому музыканту.) Ну, пожалуйста.

Раздаются звуки флейты. Эльф неловко, с одышкой танцует.

Мелодия прерывается. Эльф кланяется, подходит к Татлину, целует его в щеку.

ТУЗОВ (Эльфу.) Вы кто, мужчина?

ЭЛЬФ Эльф. Всем приятного вечера. Побегу. (Убегает.)

Пауза.

ТАТЛИН Ну, ладно, отдыхайте. А я пойду, лягу, что-то спина болит… О строгости не забывайте. Во всяком деле строгость нужна. Иначе так и не построим никогда. Бдительны будьте. Неровен час… Пойду. Устал.

Татлин возвращается в дом.

МАСЛОВ (Плачет.) Какой урок нам преподал!

Действие второе

Картина первая

Мария, Маслов, Седов, Живица, Кузовлев, Тузов, Кривцов, Геблер.

Геблер — лысеющий полный человек с юношескими усиками над пухлыми губами.

Кривцов — большой, нескладный, рябой, слегка заикается.

Кузовлев в болотных сапогах, прижимает к себе ружье.

КРИВЦОВ (Тузову.) Вы давно здесь, доктор?

ТУЗОВ Пару дней как… Гостил. Я здесь часто бываю… Мы с хозяевами приятельствуем уже много лет. Вот, приехал порыбачить, всё такое. И вдруг — на тебе, как гром среди ясного неба… Я и глаза ему закрыл… Жаль Ивана Павловича. Выдающийся человек был.

МАРИЯ (Геблеру.) А вы же приезжали к нам. Года два назад, кажется?

ГЕБЛЕР Точно так, приезжал, помню. Я вас хорошо помню. Мария?..

МАРИЯ Ивановна… А это были вы?

ГЕБЛЕР Что вы имеете в виду?

МАРИЯ Тот человек, что приезжал к нам года два назад — это были вы?

ГЕБЛЕР Странный вопрос. Разумеется, это был я. Кто же, как не я?.. Странный вопрос. К чему этот вопрос?

МАРИЯ К тому, что это были не вы. То был совсем другой человек. Высокий, светловолосый.

ГЕБЛЕР Ах, вот вы о чем? Напугали, Мария Ивановна. (Наиграно смеется.) Действительно, я очень изменился за эти два года. Можно сказать, стал другим человеком. Совсем другим человеком.

МАРИЯ Ох, сдается мне, напрасно вы приехали.

ГЕБЛЕР Почему, Мария Ивановна?

МАРИЯ Сердце вещует.

ГЕБЛЕР Судя по всему, вы — сердечный человек?

МАРИЯ Это моя беда.

МАСЛОВ (Геблеру.) А вот я вас узнал. По голосу. Голос у вас совсем не изменился.

ГЕБЛЕР Голос — это да, голос не изменился.

МАСЛОВ Высокий голос, редкий. Колоратурное сопрано?

ГЕБЛЕР Колоратурное, да.

МАСЛОВ (Марии.) Ты, Маша, прислушайся. Когда Артур Александрович в следующий раз заговорит, внимательно прислушайся. И тотчас вспомнишь.

МАРИЯ Ну, что же, прошу, гости дорогие, за стол. Рассаживайтесь, прошу вас. Кому где удобно.

Присутствующие усаживаются за стол.

Раздается гул.

ЖИВИЦА А это уже не Матюша.

МАРИЯ Лес волнуется.

МАСЛОВ Все неподвижно, и, вместе с тем, приходит в движение. Не случайно. К сожалению, радость прибытия омрачена тенью скорби… Прошу наполнить стаканы.

МАРИЯ (Кричит.) Настенька!

Входит Настя.

Наполняются стаканы. Мария и Настя раскладывают угощения. За столом оживление, слов не разобрать.

МАРИЯ Что Бог послал. (Кузовлеву.) Вася, ты ружье-то отставил бы пока.

Кузовлев еще крепче прижимает к себе ружье.

МАСЛОВ Да, всё меняется. И мы меняемся. Вместе с тем всё как будто застыло в предвкушении. Или печали. Всё так перемешалось. Разобрать по полочкам никакой возможности.

КРИВЦОВ Разберем, Павел Потапович, разберем, проанализируем, все по полочкам расставим. От ответственности никто не уйдет, можете не сомневаться.

Пауза.

СЕДОВ «Стрела во время полета находится в данный конкретный момент в данном конкретном месте. В следующий момент она находится в другом месте и так далее. Но если стрела находится в данном месте, это означает, что она стоит в нем, а из суммы состояний покоя не может получиться движения. Движущийся предмет не движется ни в том месте, где он находится, ни в том, где его нет».⁶

Пауза.

КРИВЦОВ (Седову.) А ваше лицо кажется мне знакомым.

ЖИВИЦА (Кривцову.) Вы обознались.

КРИВЦОВ (Живице.) Лейтенант Кривцов. Петр Петрович. Можно запросто — Петр. Я из местных. С Озерок.

Живица наполняет тарелку Кривцова.

ЖИВИЦА А я — Лариса.

КРИВЦОВ Красивое имя Лариса.

ЖИВИЦА Я вам груздочков положила. Любите груздочки, лейтенант?

КРИВЦОВ Обожаю.

ЖИВИЦА Вы — прокурор?

КРИВЦОВ Оперуполномоченный. Если коротко — опер. Мы любим, когда нас так называют. Кратко, четко так.

ЖИВИЦА Преступников ловите?

КРИВЦОВ Ловим и раскалываем.

ЖИВИЦА Как орехи?

КРИВЦОВ (Смеется.) Точно так. Как орехи.

ЖИВИЦА Это нужно большое мужество иметь.

КРИВЦОВ (Смущенно.) Какое там мужество? Терпение. Главное в нашем деле — терпение. Но и смекалка, конечно. Иногда, кажется, все ясно, все на поверхности. Можно и дело закрывать. Но что-то мешает. Интуиция подсказывает, здесь что-то не то, что-то не так. Надавишь, копнешь глубже — совсем не то.

ЖИВИЦА И что же там?

КРИВЦОВ Совсем другое. Совсем. То есть, ничего общего с тем, что предполагалось.

ЖИВИЦА Но что?

КРИВЦОВ Сразу не понять… Иногда и за год не получается разобраться… Это знаете как? Как будто по лестнице спускаешься в ту самую темную комнату с черной кошкой. Слыхали про такую комнату?

ЖИВИЦА Конечно.

КРИВЦОВ Бывали там?

ЖИВИЦА Где?

КРИВЦОВ В той комнате?

ЖИВИЦА Вообще в темных комнатах бывала. Когда свет выключен, вечером.

КРИВЦОВ Это не то.

ЖИВИЦА Нет?

КРИВЦОВ Не то, нет… Вот, кстати. А вы комнату, случайно не сдаете?

ЖИВИЦА Увы.

КРИВЦОВ Жаль. Очень жаль… Такая привлекательная женщина…

ЖИВИЦА (Игриво.) Это вы о чем?

КРИВЦОВ А?.. Нет, это я о своем. В голове столько всего, знаете… Анализ.

ЖИВИЦА Анализ?

КРИВЦОВ Анализ. Анализирую.

МАСЛОВ Прошу минуточку внимания.

Застольный гвалт утихает.

МАСЛОВ О преждевременной гибели Ивана Павловича скажу кратко. Такие люди долго не живут. Они и Богу надобны… Но теперь у нас два уважаемых гостя. «Гости», наверное, не совсем подходит. Какие там гости? Такие уважаемые люди в гости не ходят. Такие люди, если приходят, тотчас становятся членами семьи. И это — не громкие слова. Обстоятельства и данность… Вот, лежит колесо. Колесо и колесо. Само по себе колесо. Предмет неподъемный и самодостаточный. Неподвижный, казалось бы. Год лежит, два лежит. Но, мы знаем, и колесо знает, настанет час, когда оно покатится. Почему, при каких обстоятельствах — мы не знаем. Нам того знать не дано. Но покатится непременно. И не лежать этому колесу на прежнем месте уже никогда… А есть такие люди, что приходят навсегда. Лесник, прокурор. Главные люди. Для нас, во всяком случае… Последнее было лишним, наверное. И так всё ясно… Словом, ждали, готовились. Волновались, чего скрывать? Хотелось бы первый тост все же оставить за ними. (Геблеру и Кривцову.) Кто из вас первым скажет?

КРИВЦОВ Я не мастак.

МАСЛОВ Как вы сказали?

КРИВЦОВ Говорить не мастак.

Геблер поднимается со стаканом в руке.

ГЕБЛЕР Высокопарный стиль. У вас здесь еще живет высокопарный стиль. Какая прелесть! «Ода Царскосельскому лицею» и прочее… Немного волнуюсь… А куда мы без Пушкина?

МАСЛОВ Никуда. Мы с Пушкиным и спать ложимся, и пробуждаемся.

ГЕБЛЕР Вот ведь человек, все предугадал, все предусмотрел. И нас предвидел. Заметьте, крепостных, между тем, держал. Об этом стесняются говорить. на мой взгляд — ложный стыд.

МАСЛОВ Чего, чего, а ложного стыда у нас хватает.

ГЕБЛЕР Хорошо у вас. Хорошо и удивительно. Действительно, семья. Звери, люди за одним столом. Настоящее лесничество. Каким оно было и в прошлом веке, и в позапрошлом веке… И два века тому назад. С момента появления человека… Адам и Ева, можно сказать, были первыми лесниками. А что? Так оно и есть. Вот, покойный Иван Павлович и Мария Ивановна были своего рода Адамом и Евою. Но, как видите, однажды сказка заканчивается. Оказывается, что никакая это была не сказка, а суровый урок. Не шелк, но сукно. И настало пора доставать счеты, надевать нарукавники, подводить итоги, одним словом. Детство кончилось. Да, дорогие мои, со смертью Ивана Павловича детство кончилось. И, вы уж меня простите, зверям пора возвращаться в лес, а людям браться за топоры, рубанки. Пора строить ковчег… Картонный завод. Здесь развернется картонный завод. Согласитесь, это лучше, чем чулочная фабрика. А были и такие предложения.

МАСЛОВ Простите, Артур Александрович, нам как-то ближе духовное. Философия, всё такое. Вот как вы хорошо про Пушкина рассказывали.

ГЕБЛЕР Конечно, когда волк цитирует Гегеля, это, наверное, хорошо.

ТУЗОВ Небывалое.

ГЕБЛЕР Именно, что небывалое. Науке еще предстоит изучить этот феномен… Что ж, давайте привезем ученых, пусть исследуют. А можно и Виктора отправить в город, в лабораторию. Мне это не составит труда. У меня связи. Я ведь теперь не только лесник, я еще коммерсант. И меценат, и деятель. В визитной карточке написал просто — деятель. Так что, включен в кровообращение большой страны, если можно так выразиться. Жизнь, знаете, заставила. Реформа. Вот вы, духовныелюди, осознали суть реформы? Сумели ее полюбить?

МАСЛОВ Всей душой.

ГЕБЛЕР Это очень хорошо… Эту часть леса купил… И о вас не забыл, дорогие. И вам денег привез. Немного, но на первое время хватит. Обустроиться, так сказать… Я понимаю, мои речи вам не совсем по душе. Скорее, совсем не по душе. Уж так мы устроены, перемен не приемлем. Я и сам таков. Был. Но, как говорится, обстоятельства выше нас.

МАСЛОВ Обстоятельства и данность.

ГЕБЛЕР Вот именно… Если кто к переменам не готов, может уехать. Хоть в Озерки, хоть в город. Расходы я оплачу. Транспортом обеспечу. У меня большая машина. Очень большая. Вот я лейтенанта захватил, а к нему — танцевальный ансамбль. Шестьдесят душ. В Озерках с концертом выступят.

МАСЛОВ «Березка»?

ГЕБЛЕР Не «Березка», конечно, но нечто подобное. А мог не только Петра Петровича и ансамбль, но и ОМОН захватить. И пожарных, на случай пожара. В такой машине весь город уместится. Редкая машина… (Смеется.) Петр Петрович на электричке собирался к вам добираться. По старинке… (Кривцову.) Прости, Петр Петрович, прошли те времена… (Обращается ко всем.) В дороге Петр Петрович уснул, так я его минут десять по салону искал… Такая машина. Очень большая. (Пауза.) Ну, что, посмотрел на вас, всё у вас хорошо как будто. Но какое-то запустение. Вы уж меня простите, убожество. Все же двадцать первый век, дорогие мои… Нет, так жить больше нельзя… (Пауза.) Машину вел сам. А так у меня и водитель, и охрана. Из уважения к вам, с тем, чтобы не смущать, брать их с собой не стал. Зачем? Как Павел Потапович справедливо заметил, мы — одна семья. Хотя видимся редко. Хочется, чтобы и впредь так было. В том смысле, что одна семья. Люди, звери, то, сё. Как при Иване Павловиче было… Но немного по-другому… А вот то, что вы, Павел Потапович, к медовухе пристрастились — это плохо. Очень плохо.

МАСЛОВ Это я когда в цирке работал. Я одно время в городе в цирке работал…

ГЕБЛЕР Сколько медведи живут?.. Лет десять — пятнадцать?.. Сколько вам теперь, Павел Потапович?

МАСЛОВ Да уж под шестьдесят.

ГЕБЛЕР Вот видите? А когда бы чистый мёд употребляли вместо медовухи, вам было бы пять — шесть, не больше.

МАСЛОВ (Смущен.) Исключительно в охотку…

ГЕБЛЕР Нисколько.

Пауза.

МАСЛОВ Скажите, Артур Александрович, вы — олигарх?

ГЕБЛЕР Да какое там олигарх? Но денег вам привез. Немного. Но это для кого-то немного, а, мне кажется, вы в накладе не останетесь.

Пауза.

МАСЛОВ А могли бы вы нам рассказать о черных дырах подробнее?

ГЕБЛЕР (Смеется.) Вот интересно, откуда вы в лесу словечек таких нахватались?

СЕДОВ А нам сороки на хвостах приносят. Здесь сорок пруд пруди.

Пауза.

ГЕБЛЕР Ну, да, как и предполагалось, разговор не клеится. (Садится.)

МАСЛОВ (Геблеру.) Что же вы, Артур Александрович, Ивана Павловича-то не помянули? Мы Ивана Павловича любили.

ГЕБЛЕР Ах да, конечно. Простите. Земля пухом. (Выпивает.)

Пауза.

МАСЛОВ (Геблеру.) Вы, Артур Александрович, на нас не обижайтесь. Дело в том, что мы деньгами-то не пользуемся. Совсем не пользуемся. Ценности их не понимаем. Потому нам трудно предлагаемое вами счастье принять.

ТУЗОВ Да, поспешил ты, Артур Александрович, явно поспешил. Нельзя так сразу, в лоб… Посиди, попей, мы выпьем. Вот когда разговор по второму, а, лучше, по третьему кругу пойдет, тут ты потихоньку и заводи свою шарманку… С заводом вопрос решен?

ГЕБЛЕР В понедельник бригада прибудет… Ждут моего сигнала.

ТУЗОВ Ну, не переживай, выпей еще. Медовуха исключительная.

Геблер выпивает.

МАСЛОВ И тотчас повторить.

ГЕБЛЕР Споить меня желаете, Павел Потапович? Хитрец. Предупреждаю, я закаленный. Рынок меня закалил. (Выпивает.)

Пауза.

МАСЛОВ (Геблеру.) А вот вы говорите, бригада. Такой бригаде бригадир нужен представительный, опытный, со знанием местности.

ГЕБЛЕР Это вы на себя намекаете?

МАСЛОВ Откровенно говоря, в лес не хочется. Отвык я от леса-то совсем. Первоначально цирком развращен. Позже при Иване Павловиче состоял. От леса совсем отвык. И лес от меня… Боязно возвращаться-то.

ГЕБЛЕР Можно, конечно, рассмотреть ваше предложение. Не скрою, мне даже приятно, что вы так скоро откликнулись. Честно говоря, не ожидал.

МАСЛОВ Не сказать, чтобы я уж очень любил новую жизнь. Но, не скрою, порой манит.

ГЕБЛЕР Кто, что?

МАСЛОВ Как?

ГЕБЛЕР Кто, что манит?

МАСЛОВ Новая жизнь, будь она неладна. Простите, вырвалось.

ГЕБЛЕР Начните разнорабочим. А там уже и о бригадире можно будет подумать

МАСЛОВ Силенки уж не те, рабочим-то.

ГЕБЛЕР А может быть, в охрану, на усиление? Вы ведь очень сильным были?

МАСЛОВ А что? Пожалуй.

ГЕБЛЕР Только охрана, сами понимаете, задачи разные решает. Иногда, как бы это сказать, не совсем деликатные.

МАСЛОВ Вот это сложно для понимания. Хотелось бы деталей.

ГЕБЛЕР Деталей?

МАСЛОВ Деталей, нюансов хотелось бы.

Пауза.

ГЕБЛЕР Скажу прямо. Без обиняков. Свои люди, то, сё…

МАСЛОВ Пожалуйста.

ГЕБЛЕР (Переходит на шепот.) У нас руки по локоть в крови.

Геблер выдерживает паузу, смеется.

Маслов не оценивает иронии. Серьезен.

МАСЛОВ Но это во благо?

ГЕБЛЕР Что?

МАСЛОВ Руки.

ГЕБЛЕР Разумеется. (Смеется.)

Маслов не оценивает иронии. Серьезен.

МАСЛОВ Я много на разные такие темы думал. Всё же зло относительно. Бывает, как будто зло, а посмотри по другим углом — совсем даже наоборот.

ГЕБЛЕР Верно.

МАСЛОВ Взять, к примеру улитку. С одной стороны — произведение искусства, а с другой стороны, у некоторых народов — деликатес.

ГЕБЛЕР Удачный пример.

МАСЛОВ Я улитками сызмальства интересуюсь. Удивительные создания. Хотя и скользкие немного. Вы любите улиток?

ГЕБЛЕР Очень.

Пауза.

МАСЛОВ А риск большой?

ГЕБЛЕР Ну какой риск? У меня охрана — сто тридцать два человека. С вами сто тридцать три будет. Все вооружены до зубов.

Пауза.

МАСЛОВ А кормите хорошо?

ГЕБЛЕР По высшему разряду. Восемь раз в день.

МАСЛОВ Не улитками, надеюсь?.. шучу.

ГЕБЛЕР Чувство юмора — это замечательно. Без чувства юмора сегодня и дня не прожить.

МАСЛОВ Но вы должны понять меня. На такое нужно решиться.

ГЕБЛЕР Разумеется.

Пауза.

МАСЛОВ Согласен.

ГЕБЛЕР Согласен?

МАСЛОВ Согласен.

Пауза.

ГЕБЛЕР Только ты не торопись, Павел Потапыч.

МАСЛОВ Да нет, сказал, как отрезал… Откровенно говоря, хочется еще немного пожить.

ГЕБЛЕР А если лес зачищать придется.

МАСЛОВ Что делать?

ГЕБЛЕР Зачищать. От вредных элементов.

МАСЛОВ Ну, что же?

Пауза.

ГЕБЛЕР А если таким вредным элементом, к примеру, окажется Виктор? К примеру.

МАСЛОВ Виктора жаль.

ГЕБЛЕР И как быть?

МАСЛОВ Можно, я пока не буду отвечать?

ГЕБЛЕР Нет.

Пауза.

МАСЛОВ Но это во благо?

ГЕБЛЕР Разумеется.

МАСЛОВ Служба есть служба. (Пауза.) Дело в том, что мы с ним не такие уж друзья. Ну, да, знакомы много лет, но он как-то сам по себе. Одинокий волк. Так и есть. Потом, это увлечение философией. По-моему с ним что-то не так.

ГЕБЛЕР Бешенство.

МАСЛОВ Вот-вот. А я всё думал, да гадал, что это с ним? Бешенство. Точно.

ГЕБЛЕР Молодец.

МАСЛОВ Кто?

ГЕБЛЕР Ты — молодец, Потапыч, кто же еще? Будем звать тебя Потапыч, не возражаешь?

МАСЛОВ Так я и есть Потапыч.

ГЕБЛЕР Правильный выбор, Потапыч… Только ты среди наших не сильно распространяйся о том, что медведь.

МАСЛОВ Да какой я медведь? Был медведь, да весь вышел.

ГЕБЛЕР Правильно рассудил. В таком деле друзей не бывает. Да и не нужны они, друзья, если вдуматься.

ТУЗОВ (Вздыхает.) Цивилизация.

Картина вторая

Геблер, Мария, Настя, Тузов, Кривцов.

МАРИЯ (Геблеру.) Так что, нам вещички собирать?

ГЕБЛЕР Ах, да, собирайтесь потихоньку… Умоляю, не сердитесь на меня, Мария Ивановна. Я ни в чем не виноват… Не хотите — оставайтесь. Я вас не потесню. В крайнем случае, пока в машине поживу. У меня машина большая…

МАРИЯ Да, вы рассказывали.

Пауза.

ГЕБЛЕР А где же ваша дочка? Я помню, у вас дочка была маленькая.

МАРИЯ Настя, подойди, пожалуйста.

Настя подходит.

ГЕБЛЕР О, так она уже совсем большая. А я думал, маленькая… Настя, а я тебе подарочек привез. Но я думал, что ты маленькая, потому у меня подарок получился не по возрасту. Если бы я знал, что ты такая большая, конечно, выбрал бы другой подарок. Для большой девочки.

НАСТЯ Компьютер?

ГЕБЛЕР Ты хочешь компьютер?

НАСТЯ Конечно.

ГЕБЛЕР А хочешь, я тебе свой компьютер подарю?

НАСТЯ Неудобно как-то.

ГЕБЛЕР Да, действительно, неудобно, но не в том смысле, что ты думаешь. Просто он у меня очень большой. Еще больше чем машина. Он у меня в городе. Вот вы с мамой приедете в город, и я тебе подарю… Очень большой. Вы с мамой и жить в нем сможете. А пока возьми, вот.

Геблер достает из кармана карамельную конфету, протягивает Насте.

НАСТЯ Благодарствуйте.

ГЕБЛЕР Милая девочка.

НАСТЯ Благодарствуйте.

Пауза.

ГЕБЛЕР А ведь я, Настенька — тоже вдовец.

НАСТЯ Я Геблера жду.

ГЕБЛЕР Не понимаю.

МАРИЯ Она за Геблера замуж собралась. Подростковый протест.

ГЕБЛЕР (Смеется.) Так я и есть Геблер, Настя.

НАСТЯ Нет, вы не Геблер.

Пауза

ТУЗОВ (Геблеру шепотом.) Девочка немного не в себе. Расстроилась из-за смерти отца.

НАСТЯ Я все слышу.

ТУЗОВ Настя, мы заботимся о тебе.

НАСТЯ Я знаю. Благодарствуйте.

МАРИЯ Девочка совершено нормальна. Всё пройдет. Она уже в мячик играла сегодня. Всё будет хорошо.

ГЕБЛЕР Сколько лет-то девочке?

МАРИЯ Тридцать два…. Ну и что?.. Я тоже иногда в мячик играю, когда никто не видит. Совершенно нормальная девочка.

ГЕБЛЕР А я нисколько не сомневаюсь.

Пауза.

ТУЗОВ (Марии.) Может быть, все же прооперировать?

МАРИЯ Уже не знаю.

Настя вот-вот готова расплакаться. Кривцов подходит к Насте.

КРИВЦОВ Действительно хорошая девочка. Кто тебя обидел, хорошая девочка?

НАСТЯ Никто.

КРИВЦОВ Скажи, чего тебе хочется?

МАРИЯ Ничего не хочется. Хочу, чтобы не было никого.

ГЕБЛЕР Настенька, детка, скоро все изменится. И в лучшую сторону, вот увидишь. Я сделаю тебя счастливой. Я всех сделаю счастливыми.

НАСТЯ Благодарствуйте.

Настя отправляется в дом.

Картина третья

Кривцов, Живица, Седов.

КРИВЦОВ (Живице.) Вы обо мне, Лариса, плохо не думайте. Я, знаете, когда орешки-то эти проклятые раскалываю, как вы справедливо заметили, удовольствия не испытываю. Ни малейшего удовольствия. Иные мои коллеги — да, испытывают. Я таких знаю. Да только не я… Конечно, приходится и с маньяками сталкиваться, и с прочей нечистью. Много вампиров стало. И это не выдумки. Я тоже думал, что выдумки, а потом убедился — не выдумки. Иногда приходится совсем, то есть, на смерть убивать. В особенности, если маньяк. Не поверите, на улицу вечером выйдешь — сплошь маньяки. Педофилы и так, любители.

ЖИВИЦА Ужасные вещи вы рассказываете.

КРИВЦОВ А как вы думали? Преступный мир таков. Мы же фактически все сидим. Только по разные стороны решетки. (Смеется.) Шутка с бородой. Юмор у нас, знаете, специфический. Согласен, тяжелый юмор. Тяжелая вода. Яд… Я, знаете, больше к анализу склонен. Мне бы следователем быть. Следственные процедуры — вот это по мне. Но не сложилось… Но я не ропщу. Я так рассуждаю — все от человека зависит. Фактически я и опер, и следователь, и прокурор. Как себя поставишь, так оно потом и будет… Ваш покорный слуга. Очень нравится мне это выражение «ваш покорный слуга»… А вам нравится?

ЖИВИЦА Не задумывалась.

КРИВЦОВ Думаю, хорошее выражение, очень хорошее. Из глубины веков… А употребить не могу. Рад бы, да не могу. Язык не поворачивается. Заниженная самооценка. Смущение… Внешность обманчивой бывает… Как правило обманчивой. Так что я не совсем тот, кто есть на самом деле…. Мы все — другие. Все до одного… Да вы и сами это знаете. Наверняка… Ну, да ладно, что об этом говорить? Возвращаемся в комнату с кошкой. Итак, вроде бы доказательная база собрана, и снимки, и признательные показания. Казалось бы, закрывай дело, и вся недолга. Но не тут-то было. Справедливость своего требует… Иногда преступником оказывается совсем неожиданный человек. Иногда он и сам не знает, что преступление совершил… Вот совсем недавно была история… И в прошлом году тоже… Распутывание сложных дел — моя страсть… Я — страстный человек. Могу показаться скучным, но на самом деле — страстный… Вот хочу вязать научиться. Крючком.

ЖИВИЦА Вы утром уже выпивали?

КРИВЦОВ Немного. На дорожку. И в дороге немного. Я в дороге обязательно выпиваю немного. Обязательно… Так и время незаметно пролетает, и разные мысли посещают… И в прошлом году даже два таких случая было…

ЖИВИЦА Водку?

Пауза.

КРИВЦОВ Как?

ЖИВИЦА Водку пили?

КРИВЦОВ Естественно.

ЖИВИЦА А медовуху любите?

КРИВЦОВ Обожаю.

ЖИВИЦА У Ивана Павловича отменная медовуха.

КРИВЦОВ А кто таков Иван Павлович?

ЖИВИЦА Покойный.

КРИВЦОВ Ах, да, конечно… Забыл. Поминаем же… Откровенно говоря, и не знал, как его звать… Заранее всё знать — не в моем характере. Не должно складываться ложного впечатления. Ни в коем случае. Глаз — алмаз должен быть. Такая работа… Вас как звать?

ЖИВИЦА Лариса. Мы уже знакомились.

КРИВЦОВ Конечно. Простите. Вот видите, С вами обо всём таком разговариваю, а сам уже о деле думаю. Уже погрузился. Простите великодушно… Ну, взыскания, конечно. Изволите видеть, Лариса, до сих пор лейтенант. Именно по тем же причинам… А мог быть подполковником. Или полковником… Но я за званиями не гонюсь… Я — за правду… Понимаете, что я имею в виду?… В сентябре случайного прохожего схватил. Прямо днем на улице. Проходил мимо. Прохожий… Ну, что? Очередной выговор влепили… А позже оказалось — угадал. Видите как? Он самый, голубчик, оказался.

ЖИВИЦА Кто?

КРИВЦОВ Прохожий… У меня много таких историй. Я вам обязательно расскажу, если время будет. А время будет. Интуиция подсказывает мне — мы тут надолго задержимся. Дельце-то не простое… А вы комнату не сдаете?.. Ах, да, я же вас, кажется, уже спрашивал… Но вы всё равно подумайте, Лариса. Спокойнее, когда я рядом. Вам спокойнее будет. Всем спокойнее, когда я рядом… А я уже привык… (Вздыхает.) Когда же всё это закончится?

ЖИВИЦА Что вы имеете в виду?

КРИВЦОВ Всё… Дельце-то не простое и непредсказуемое. Я вам прямо скажу — непредсказуемое дело.

ЖИВИЦА А мне наоборот казалось, что всё просто. Убийца вот он. Василий Кузовлев. Хороший человек. Сам признался. Так что, можно сказать, случайный убийца.

КРИВЦОВ Ой-ой-ой-ой-ой!

ЖИВИЦА Что?

КРИВЦОВ Не торопитесь, Лариса, никогда не торопитесь с выводами… Что вы, Лариса?! Очень непростое дело. (Седову.) Где-то я вас встречал.

СЕДОВ Вероятно обознались.

КРИВЦОВ Я так и подумал… Вы на меня не сердитесь. Это — опасно.

СЕДОВ Договорились.

КРИВЦОВ Со мной очень сложно договориться… Практически невозможно.

СЕДОВ Это видно.

КРИВЦОВ А вы, я обратил внимание, Гегеля читаете?

СЕДОВ Гегеля.

КРИВЦОВ Я тоже его люблю… Ваш покорный слуга. Надо же?

Картина четвертая

Мария подсаживается к Седову. Тихий разговор.

МАРИЯ Витя, послушай, тут такое дело… Ну, ты сам видишь, что происходит…

СЕДОВ Уезжаете?.. В город или Озерки?

МАРИЯ В город. Или в Озерки… Никуда мы не поедем. Я не поеду. Здесь Павел Иванович, здесь всё. Куда мне ехать?.. Просьба у меня к тебе… Только если сочтешь мою просьбу невыполнимой, забудь то, что я тебе скажу. Немедленно забудь… Обещай.

СЕДОВ Обещаю. Что за просьба-то, Маша?

Пауза.

МАРИЯ Ты в лес уходить будешь?

СЕДОВ Вариантов нет.

МАРИЯ Ну, так ты Настеньку-то с собой прихвати.

СЕДОВ Зачем?

МАРИЯ Думай, думай…

СЕДОВ Что она в лесу делать будет, Маша?

МАРИЯ Умрет… Настя так и так умрет. Без меня умрет. А меня совсем скоро не станет… Решилась… Уже приготовила всё. Ну, ты понимаешь. Только ничего не говори!.. Так вот, я хочу, чтобы девочка умерла быстро. Без мучений. Это только ты сумеешь сделать.

Пауза.

СЕДОВ Мария Ивановна…

МАРИЯ Молчи. Скажи, сделаешь это для меня?

СЕДОВ Это большой грех!

МАРИЯ Скажи, сделаешь это для меня?

Пауза

СЕДОВ Ты очень сильная женщина.

МАРИЯ Спасибо, Витя. (Уходит.)

Картина пятая

Мария, Маслов, Седов, Живица, Кузовлев, Тузов, Кривцов, Геблер.

КРИВЦОВ Ну, что? Выпили, как говорится, закусили, как говорится, обсудили, пора и делом заняться. (Тузову.) Вы тело осмотрели, доктор?

ТУЗОВ Осмотрел. Шестнадцать пулевых отверстий. Одно свежее.

КРИВЦОВ По-видимому в покойного стреляли.

ТУЗОВ Так получается.

КРИВЦОВ Не знаю, не знаю. Все же я хотел бы самолично тело осмотреть.

ГЕБЛЕР (Кривцову.) Я не нужен? Могу пойти прогуляться? Не терпится на лес взглянуть.

КРИВЦОВ Ни в коем случае. Все остаются на своих местах… Повторяю. Хотел бы самолично осмотреть тело.

МАСЛОВ Так мы его сейчас позовем… (Кричит.) Настя, дочка, отца приведи, пожалуйста. Петр Петрович хочет его осмотреть. (Кривцову.) Изумительный был человек. У него такие способности…

Настя и Татлин выходят из дома.

Настя за руку подводит Татлина к Кривцову.

ТАТЛИН (Кривцову.) Приветствую!

КРИВЦОВ Настя, помоги, подними отцу рубашку.

Настя поднимает рубашку.

КРИВЦОВ (Осматривает тело.) Ну, что же. Я ни одного отверстия не нахожу.

ТУЗОВ Выходит, уже затянулись. Здесь же такой воздух, раны моментально затягиваются. Буквально на глазах.

КРИВЦОВ Не исключено. (Татлину.) Вы с нами останетесь или пойдете в дом?.. Дело в том, что я хотел бы скоренько очную ставку провести.

ТАТЛИН С кем?

КРИВЦОВ С предполагаемым убийцей вашим.

ТАТЛИН Голова немного кружится. Если бы медовушки немного принять…

КРИВЦОВ Не возбраняется.

МАРИЯ Возбраняется! Ему доктор категорически запретил!

ТУЗОВ Маша, сейчас можно.

МАРИЯ Только самую малость. Маленькую рюмочку, не больше. (Кривцову.) Напьется, что вы с ним делать будете? Он пьяный неуемный.

ТАТЛИН Слаб я нынче, чтобы буянить.

Маслов наполняет стакан, подносит Татлину. Тот выпивает.

Маслов осторожно усаживает Татлина в кресло.

ТАТЛИН Я тут прямо как на троне. Люблю сидеть на троне. Как будто царь зверей. (Кривцову.) А вот львов у нас нет. Впрочем, не факт. Мы же не знаем, до каких широт распространяемся. Или знаем?

МАСЛОВ Не знаем.

ТАТЛИН И сверху края не видно. Впрочем, я так высоко покуда не возносился.

КРИВЦОВ Пожалуйста, не нужно отвлекаться.

ТАТЛИН Прошу прощения… Вообще я не из разговорчивых. У вас со мной хлопот не будет.

ГЕБЛЕР (Кривцову.) Наигрывает сумасшествие.

ТУЗОВ Не наигрывает.

Пауза.

КРИВЦОВ А где предполагаемый убийца?

КУЗОВЛЕВ Здесь я.

КРИВЦОВ Вы с ружьем?

КУЗОВЛЕВ Я всегда с ружьем.

КРИВЦОВ А могли бы вы ружье временно отложить.

КУЗОВЛЕВ Не получается. Я пробовал.

КРИВЦОВ Давно это у вас?

КУЗОВЛЕВ А вот с того момента, как все это случилось.

КРИВЦОВ А что случилось, можете рассказать?

КУЗОВЛЕВ Я в Ваню пальнул. Промахнулся.

КРИВЦОВ Так «в Ваню пальнул» или «промахнулся»?

КУЗОВЛЕВ Целился мимо, а попал в Ваню.

КРИВЦОВ Врешь.

КУЗОВЛЕВ Согласен. Не целился. Сразу выстрелил.

КРИВЦОВ Зачем?

КУЗОВЛЕВ Случайно.

КРИВЦОВ Врешь.

КУЗОВЛЕВ Согласен. Не случайно. Испугался.

КРИВЦОВ Чего испугался?

КУЗОВЛЕВ Я никогда не видел, как Иван возносится. Люди сказывали, а я не верил. А здесь голову поднимаю, а там Иван. Сидит как будто, прошу прощения, на толчке… прошу прощения… Ну вот как сейчас в кресле сидит, только вперед наклонен. И руки в замок сжал. Словом, увидел я такое, ну и выстрелил. От страха, наверное. А, может быть, автоматически. Я же охотник. Если что-нибудь летит или висит, не важно что, сразу стреляю… А потом уже, когда он рухнул, ну, тут я, конечно, всё осознал. И тотчас раскаялся… Так что я и есть убийца. Признаюсь, как говорится, по всем статьям. Пребываю в полном отчаянии. Прошу суд учесть чистосердечное признание, если можно. Так, кажется, положено говорить?

ГЕБЛЕР Ну о чем тут думать? Всё очевидно.

КРИВЦОВ (Геблеру.) Вам?

ГЕБЛЕР Что?

КРИВЦОВ Вам очевидно?

ГЕБЛЕР Думаю, что и вам должно быть очевидно.

КРИВЦОВ Мне нисколько не очевидно. Мало того, я думаю, что эта история разыгрывается намеренно, дабы увести следствие по ложному следу. Если подозреваемый вот так сразу признается, с большой долей вероятности можно говорить о том, что он оговаривает себя. (Кузовлеву.) Получается, вы выстрелили случайно, от страха, да еще и промахнулись.

КУЗОВЛЕВ Именно.

ГЕБЛЕР А Татлин висел в воздухе?

КУЗОВЛЕВ Медленно передвигался. Сидя.

ГЕБЛЕР Кто же он, по-вашему, птица или человек?

КУЗОВЛЕВ Не могу знать.

ГЕБЛЕР Но у вас же возникают какие-нибудь мысли на сей счет?

КУЗОВЛЕВ Возникают.

ГЕБЛЕР И кто же он, по-вашему?

КУЗОВЛЕВ Иван Павлович?

ГЕБЛЕР Да, Иван Павлович.

КУЗОВЛЕВ Друг.

КРИВЦОВ А как же извечный конфликт охотников и лесников?

КУЗОВЛЕВ Это уж как повелось. Но никакого конфликта нет. Мы с Иваном, Иваном Павловичем в дружбе состоим много лет.

КРИВЦОВ А конфликт правых и левых, бездельников и трудоголиков, парикмахеров и плешивых, живых и мертвых? Об этом что вы думаете?

КУЗОВЛЕВ Ничего.

КРИВЦОВ (Геблеру.) Вот видите?.. Не так всё просто.

ГЕБЛЕР А вы покойного спросите. Он, кажется, разговаривает еще.

КРИВЦОВ Спрошу, не сомневайтесь.

ГЕБЛЕР Вот и спросите.

КРИВЦОВ Вот и спрошу. (Татлину.) Иван Павлович, кто в вас стрелял?

ТАТЛИН Браконьеры… Всех не упомнишь. Нынче вообще погода неровная. Это безусловно накладывает отпечаток. Я в такие дни всегда волнуюсь. И прежде места себе не находил, и теперь… В такую погоду хорошо в погребе сидеть, в прохладе… Вы ко мне в погреб еще не заглядывали?.. А вы загляните. Может, повезет, и встретите их.

КРИВЦОВ Кого?

ТАТЛИН Землероек. У меня там парочка землероек живет. Старинные супруги.

КРИВЦОВ Значит стреляли в вас браконьеры?

ТАТЛИН Точно.

КРИВЦОВ А в последний раз, вчера кто в вас стрелял? Или сегодня? Когда это было?

ТАТЛИН Всегда.

КРИВЦОВ Так кто в вас стрелял, Иван Павлович?

ТАТЛИН А я не видел. Выстрел со спины был. Мне даже показалось, что это не выстрел. Как будто овод укусил. Это уж мне потом растолковали, что меня убили. А так бы я и не знал. Только что головокружение, да сухость во рту. Но это и с похмелья бывает. Я как раз накануне выпил лишку. Вот — с Павлом Потаповичем. Я — сам по себе, овод сам по себе, а Павел Петрович — сам по себе. Мы так живем. Стараемся друг друга не ущемлять. По-моему справедливо. Предложить-то мне всё равно нечего. Это только так говорят, лесник, да царь зверей. А нынче, главным образом, республики везде. Цари скорее бутафорскую роль выполняют. А жаль. Нет, не жаль. Так нам и надо. Поделом. А вообще я — за свободу. Вот, приблизительно так мне и намекнули, что я, дескать, умер.

КРИВЦОВ А на самом деле?

ТАТЛИН А на самом деле — умер. Мне растолковали. Мария Ивановна, супруга моя растолковала мне.

МАРИЯ (Татлину.) Что ты выдумываешь? Тряпка-то вот она! Кто тебе что растолковывал?

ТАТЛИН Что растолковывал?

МАРИЯ Что ты мертвый.

ТАТЛИН Ты и растолковывала.

МАРИЯ Не слушайте его, Петр Петрович. Говорила, медовухи ему не наливать.

Пауза.

КРИВЦОВ (Тузову.) Иван Сергеевич, простенький вам вопрос.

ТУЗОВ Я весь внимание.

КРИВЦОВ Потерпевший мертв?

ТУЗОВ Мертв.

КРИВЦОВ Вы смерть констатировали?

ТУЗОВ Кроме меня врачей здесь нет. Констатировал.

КРИВЦОВ Предъявите документ, пожалуйста.

ТУЗОВ (Марии.) Маша, где мое заключение?

Мария подает Кривцову документ.

Кривцов внимательно изучает его.

КРИВЦОВ В заключении говорится, что Татлин Иван Павлович мертв. Причина смерти — огнестрельное ранение, несовместимое с жизнью. (Татлину.) Ну, что же, Иван Павлович, вы действительно мертвы.

ТАТЛИН А я и не возражал.

КРИВЦОВ Ну вот и всё.

МАСЛОВ Что?

КРИВЦОВ Предварительная версия рассыпалась как карточный домик. (Насте.) Настенька, проводи, пожалуйста, папу в горницу. (Татлину.) Вы в горнице лежите?

ТАТЛИН В горнице, в гробу, да. Гроб хороший, да. Часто приходилось слышать — мы тебя в гробу видали. Ну, вот теперь действительно можно посмотреть.

Настя уводит отца в дом.

КРИВЦОВ Ну, что, на сегодня достаточно?.. Прошу никого никуда не уезжать. Следствие продлится неопределенное время.

ГЕБЛЕР Да ты что, Петр Петрович! В своем уме?! У меня нет времени торчать здесь. У меня дела в городе.

КРИВЦОВ Мало того, хорошо было бы, когда бы все мы поселились именно здесь, у лесника, дабы все находились под наблюдением друг друга, и каждый бы мне докладывал о всевозможных неожиданностях и происшествиях. Даже самых малых… Можно продолжать поминки.

Пауза.

МАРИЯ (Кривцову.) Прошу прощения, хотелось бы тело уже вынести и похоронить. Как-то не по-людски получается. Тело еще не остыло, а мы поминаем.

ЖИВИЦА (Кривцову.) В самом деле. Думаете, легко так-то?.. Это потому что вы не женщина. Не знаю как у вас, а у нас, женщин — так.

КРИВЦОВ Знаете что я вам скажу… не хотел говорить, но скажу. Какая-то, право слово, заинтересованность в ваших словах угадывается… Разные, знаете ли, мысли в голову приходят… Подумайте над моими словами. Хорошенько подумайте.

Пауза.

МАРИЯ Так когда можно будет выносить?

КРИВЦОВ Опять вы за своё!

ЖИВИЦА У женщин так.

КРИВЦОВ Не могу сказать. Возможно, что и никогда.

МАРИЯ Да что же это такое делается?!

ЖИВИЦА Петр Петрович, по-моему, из вас весь хмель вышел. Надо бы вам освежиться.

КРИВЦОВ Не время сейчас, Лариса. Как видите, я на службе.

МАСЛОВ Цельный человек! Господи, какие цельные люди!

Пауза.

КУЗОВЛЕВ (Подходит к Кривцову.) Что же получается, Петр Петрович, выходит, я Ивана Павловича не убивал?

КРИВЦОВ Нет.

КУЗОВЛЕВ Кто же его, в таком случае убил?

КРИВЦОВ Все остальные под подозрением… Включая меня.

КУЗОВЛЕВ Наговариваете на себя.

КРИВЦОВ Наговариваю. Но это — для дела. Пожалуйста, никуда не уезжайте.

КУЗОВЛЕВ А я за всю свою жизнь никуда отсюда не отлучался… Или вы имеете в виду миграцию?.. Лично я воспринимаю миграцию как предательство.

КРИВЦОВ Хорошо.

КЗОВЛЕВ И от либеральных идей я далек.

КРИВЦОВ Хорошо.

КУЗОВЛЕВ Находите, что это хорошо?

КРИВЦОВ Очень хорошо.

КУЗОВЛЕВ А как быть с конфликтом?

КРИВЦОВ Просто забудьте.

КУЗОВЛЕВ Так просто?

КРИВЦОВ На худой конец, можете пустить себе пулю в лоб. У вас это хорошо получается.

МАСЛОВ Какие цельные люди! С ума сойти.

Картина шестая

Мария, Маслов, Седов, Живица, Кузовлев, Тузов, Кривцов, Геблер.

МАСЛОВ Вот я сейчас о чем подумал, друзья мои. Знаете, кто к нам прибыл?.. К нам прибыли цельные люди Петр Петрович Кривцов и Артур Александрович Геблер. Мы еще гадали, какие они, Петр Петрович Кривцов и Артур Александрович Геблер? Чего от них ждать? И вот о чем я сейчас подумал. Мы оказались решительно не готовы к встрече с цельными людьми Петром Петровичем Кривцовым и Артуром Александровичем Геблером… А действительно, кто же они эти цельные люди Петр Петрович Кривцов и Артур Александрович Геблер? А Петр Петрович Кривцов и Артур Александрович Геблер, друзья мои — это люди Нового времени. Того самого времени, которого ни переждать, ни перетерпеть, ни пропустить не удастся. Никому… Думали, к будущему приблизились? Философия, все такое? Гегель, Бебель, всё такое? Гога, Магога, шерочка с машерочкой? Так вот, провозглашаю, двигались мы, оказывается, в обратном направлении. Вел нас Иван Павлович, к сожалению, не к Новому, а к Старому времени. Вечная ему память… Уверен, он и сам не знал. Стояли, можно сказать, на краю пропасти. И безвременная кончина Ивана Павловича — тому подтверждение… Но вот о чем я сейчас подумал, друзья мои. Да, мы оказались решительно не готовы к встрече с Новым временем. Решительно не готовы. Но цельные люди Петр Петрович Кривцов и Артур Александрович Геблер, между тем, мчатся к своей цели. Так последуем и мы за ними. Мчатся, превозмогая всё. Обиды, радости, горести, подлости, кровь рекой, лихорадку, холеру, обожание, непонимание, удачи, неудачи, встречи, проводы, города и горы. Гогу и Магогу, шерочку с машерочкой… и так далее, и тому подобное… Когда происходят такие встречи, как наша сегодняшняя встреча, всегда разверзаются как бы два пути. Гога и Магога. Сцилла и Харибда. Иными словами, жизнь и смерть… Так всегда. Жизнь и смерть… Если хотите — смерть и жизнь… В любой последовательности. И уж если мы выбираем жизнь, а я надеюсь, что мы выбираем жизнь, мы должны смириться, зажмуриться, стиснуть зубы и следовать за провозвестниками Петром Петровичем Кривцовым и Артуром Александровичем Геблером… А так было всегда. Во все времена. Кто-нибудь за кем-нибудь следовал. Ведущие и ведомые, Гога и Магога, и так далее… Что делать? придется заново учиться работать. Справедливости ради, мы с вами давно разучились работать… Стиснуть зубы и не оглядываться по сторонам. Не бояться самой грязной, самой отвратительной работы. Ибо всякая работа в конечном итоге — во благо. Карфаген должен был быть разрушен, и, как видите, он разрушен. Разрушим же и мы свой Карфаген. До основанья, а затем… Работа. Созидание. Стремление. Это всё, что от нас требуется. Стремление и потребности. Потребности и стремления. А уж Петр Петрович и Артур Александрович как-нибудь выведут нас из хлябей на магистральную тропу, имя которой, надеюсь, твердь.

СЕДОВ «Для опыта требуется всего-навсего, чтобы мы что-то восприняли сами. Но нужно также и отличать восприятие от опыта. Прежде всего, содержанием восприятия является только какой-нибудь один предмет, который теперь случайно может быть таким, в другой раз — другим. Если же я повторяю восприятие и при повторном восприятии замечаю и удерживаю то, что во всех этих восприятиях остается неизменным, то это и есть опыт». *

Пауза.

ЖИВИЦА Не хочу. Ни тверди, ни опыта не хочу… Нужно в лес возвращаться. Так не хочется.

МАСЛОВ Ни в коем случае. Петр Петрович велел никуда не отлучаться ни на шаг.

ТУЗОВ (Вздыхает.) Свобода воли. Пустой звук.

СЕДОВ «Свобода воли есть свобода вообще, а все другие свободы лишь ее виды. Когда говорят „свобода воли“, то этим отнюдь не хотят сказать, будто кроме воли есть еще какая-то сила, свойство или способность, тоже обладающая свободой. Точно так же, говоря о всемогуществе Бога, не понимают этого так, будто есть еще и другие существа, кроме Бога, которые обладали бы всемогуществом». *

МАСЛОВ Павел Иванович, в отличие от нас это понимал, и этим руководствовался. Но Павел Иванович, в отличие от того же Артура Александровича, увы, не был человеком Нового времени. Друзья мои, что ни говори, нам удивительно повезло с Артуром Александровичем. Я его внимательно выслушал. Друзья мои, кажется, показался свет в конце тоннеля… Вспомнились бенгальские огни.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Г.В. Ф. Гегель

2

Г.В. Ф. Гегель

3

Г.В. Ф. Гегель

4

Апостол Петр

5

Н. А. Некрасов

6

Арсений Гулыга «Гегель»