«Баргузин» уходит от погони

Александр Скуридин, 2020

ЦРУ и американскому президенту Дональду Тромбу становится известно, что в России спроектирован уникальный железнодорожный ракетный комплекс «Баргузин», вооруженный по последнему слову техники. Америка разрабатывает определитель, чтобы засечь его, а параллельно создает войсковую часть боевых экстрасенсов. Тем временем ГРУ в России работает над созданием аналогичного подразделения. Подполковнику Быстрову и капитану Котову предстоит усовершенствовать свои навыки астральных путешествий, защитить секрет «Баргузина» и ядерный паритет родной страны.

Глава 6

События для нас, командированных, доблестных советников сирийской народной армии, между тем понеслись вскачь.

На следующий день мы сердечно прощаемся с разведчиками, пожелав им поскорей разбить опасного врага.

Витя Котов подходит к своему главному подопечному и коротко обнимает его:

— И всё-таки, Амиран, ты — орёл!

— Выходит, я не коршун?

— Орёл более могуч и силён.

— И поэтому он изображён на вашем гербе? Только зачем ему две головы? — спрашивает начальник разведслужбы корпуса.

— Он не только на Запад смотрит, но и на Восток, в частности заглянул и к вам, в Сирию! — поясняю я.

— Правильно смотрит, хорошо и надёжно, — подтверждает Амиран.

На этом церемония прощания закончена. Я и Котов садимся в джип, который катит нас по разбитой дороге в сторону военного аэродрома.

Сзади, в сирийском армейском лагере, слышатся выстрелы. Это — прощальный салют.

Вскоре транспортный самолёт прибывает в Россию.

* * *

Встреча со Светой происходит точно так, как я совсем недавно видел во сне, во время сирийской полуденной сиесты.

Я и жена долго не можем насмотреться друг на друга, как будто мы видим каждый в своей половине нечто ценное и хрупкое, что так легко сломать.

Но вот Света, как и положено любящей и безупречной супруге, не выдерживает и повисает на моей шее. Нацеловавшись вдоволь, мы удаляемся в опочивальню…

Сергей Петрович находится на службе. И Ольга Васильевна берёт на себя все заботы о Леночке, чтобы внучка не помешала своим плачем буйной встрече генеральской дочери и горячо любимого и почитаемого зятя. А зять, вестимо, метит в полновесные полковники и, возможно, взлетит ещё выше.

Так рассуждает моя драгоценная тёща. Ну а я вообще ничего не думаю об этом. Да и какая, к чёрту, перспективная карьера, когда я и Света наедине друг с другом после моей долгой отлучки?..

Вечером я и Сергей Петрович сидим в летней беседке и ведём неспешный разговор. Тесть за неделю перед командировкой настоял, чтобы я и его дочь непременно жили здесь, на даче.

— Мне Оля всю плешь прогрызла, «Уговори, — канючит, — Диму переселиться к нам, хотя бы до тех пор, пока Леночка не начнёт ходить», — сказал Ларин.

— Выходит, я так и не стану самостоятельным, — парировал я, хотя категория любимого зятя генерала и его супруги мне импонировала.

— Станешь, Дима! Понимаешь, Оля даже как-то помолодела от временного присутствия здесь твоей семьи. А с её сердцем и вовсе стали происходить чудеса: совсем прошли приступы.

— Ладно, Сергей Петрович, придётся уважить Ольгу Васильевну и её любящее, но часто ноющее сердце, — согласился я.

— И меня заодно! — подхватил Ларин. — Уважение к генералу много значит.

— Ага! Полный прогиб! — рассмеялся я.

— Да уж, от тебя, отрок, дождёшься прогиба! Хоть переездом на дачу уважьте со Светой старика.

Пришлось уважить Сергея Петровича и Ольгу Васильевну.

Хотя по мне, генерал-майор Ларин вовсе никакой не старик. Да и тёща ещё вполне боеспособна по своей женской части. Помнится, Сергей Петрович, как-то я ненароком увидел, довольно смачно приложился своей ладонью к заду супруги. Она сразу же как-то обмякла и заворковала смиренно, смущённо. Муж и жена после этого прихвата удалились в спальню, так сказать, активно отдохнуть…

Сегодня Ларин особенно сердечно, но и по-мужски сдержанно поздоровался со мной. По случаю моего прибытия на столе во время ужина появилась бутылка армянского коньяка. Выпили все, кроме Светы, которой ещё предстояло кормить грудью нашу малышку.

Оставшийся коньяк Ларин прихватывает, не забыв и рюмки. Мы с генералом удаляемся во двор для серьёзной мужской беседы. Мы садимся в беседке за небольшим столиком и прикладываемся к пахучей жидкости понемногу.

Разговор идёт неспешный о том о сём, о пятом-десятом… То есть практически ни о чём. Но я понимаю, что вот-вот генерал-майор скажет нечто неординарное. Я это нутром чувствую.

— Знаешь, Дима, почему мы с тобой сидим здесь в стороне от женского населения дачи? — наконец-то спрашивает Сергей Петрович.

— Весна!.. Птички поют, а мы их слушаем…

— Птички!.. — фыркает тесть. — Мы удалились от любопытствующих ушей наших благоверных, которым весь наш словесный треп ни к чему выслушивать. Я, отрок, намереваюсь познакомить тебя с умными, размышляющими людьми.

— Размышляющими о чём?

— О судьбе нашей Родины.

— Об этом я согласен поговорить с ними.

— Вот и чудесно! Послезавтра, в воскресенье, все мы соберёмся на Клязьме… ну, скажем так, для рыбалки и… возвышенного разговора.

Сергей Петрович встаёт со скамьи, давая понять мне, что доверительная беседа окончена.