Десант в Забайкалье

Александр Силаев

Молодой учёный-геолог из Москвы вместе с товарищами отправляется в экспедицию в Забайкалье, где находит и успешно разрабатывает богатые месторождения золота. На опасном пути золотоискателя ему предстоит столкнуться с коварными бандитами, суровыми стихиями, проверить свой характер на стойкость и встретить спутницу жизни.

Россыпь

Зимой Сергей посвятил свободное время изучению проб, благоразумно собранных во время поиска клада. Результаты показывали, что выше по течению реки, рядом с которой располагался заброшенный рудник, должна быть золотоносная россыпь. Весной он начал сколачивать артель: Николай отказался, сославшись на занятость, Егор согласился, кроме него Сергей включил в артель четырёх, на вид крепких парней, они хотели не только увидеть Сибирь, но и заработать. Константин и Андрей уже отслужили в армии, Юра и Дима — студенты геологоразведочного техникума.

Хозяйственник на геологической базе сдержал слово: их вездеходом и снаряжением никто не пользовался. Возможно, что и Толик помог, но его не встретили, главный инженер сказал, что он работник хороший и поэтому отправил в помощь молодому геологу на дальний участок.

При въезде в погранзону, как и прошлый раз, дорогу перегородил шлагбаум. Сергей, став на подножку кабины, заглянул в кузов и крикнул:

— Погранпост, проверка документов, вылезайте.

Из вагончика вышел офицер в звании лейтенанта — это был Василий.

Сергей махнул ему как старому знакомому:

— Привет.

Однако тот обращение проигнорировал:

— Все к шлагбауму, ко мне подходите по одному после того, как назову фамилии. Крутов! Начнём с вас. Цель поездки? Место базирования?

— Геолого-поисковые работы в верховьях реки, — начал отрывисто рапортовать Сергей, копируя тон лейтенанта, — отметка из погранотряда имеется. — Но через минуту, мысленно одёрнув себя, продолжил более спокойно, повествовательно: — Молодые ребята решили мир посмотреть, к сожалению, полного единения между ними не произошло, разбились на пары: вот эти двое с интересом, отзывчивые, волевые, тот, что покрепче, — Юра, обликом помягче — Дима. В другой паре сблизились: Костя — ворчун и Андрей — зануда, не успела их армия отшлифовать, у меня проще: либо с нами, либо гуляй без нас. За рулём Егор Кузьмич, он тебе знаком по прошлому году.

Окончив просмотр документов, офицер дал знак сержанту, тот устремился в кузов, долго осматривал полевое снаряжение, сверяя его с перечнем в накладной, наконец спрыгнул на землю.

— У вас охотничий карабин «Сайга», покажите разрешение.

Офицер остановил:

— Не цепляйся, у них документы в порядке. — Обнял Сергея. — Здравствуй, искатель.

Тот отстранился.

— Я уж подумал, ты меня забыл.

— Почему же, узнал, только ребята у тебя новые, им надо показать, что здесь граница, а не проходной двор. — И уже вполне доброжелательно отдал команду: — Ну что, геологи, вольно! — Стал расспрашивать: — Первый раз в Забайкалье? Как впечатление?

— Познавательно, — съязвил Андрей, — думал здесь тайга непролазная, а оказалось — степи.

— Что есть, — сдержанно отреагировал лейтенант.

— Русские песни надо знать, — укорил Егор.

— Мрак, — проворчал Костя, — бульдозер дорогу расчищал, пришлось два часа на солнцепёке маяться.

Сергей махнул на них рукой.

— Не обращай внимания, лучше расскажи, как служба? Почему не старшой? Что изменилось — год не виделись?

— Да всё кручусь на одном месте: погранотряд, казарма, пост. А служба с юмором: до сих в деревне чёрными чернилами обзавестись не могут, как раз перед вашим приездом двоих пастухов обратно вернули — пропуска были заполнены синей шариковой ручкой, сутки у нас маялись, пока за ними машину не прислали. Старшого обещают к концу лета, в погранотряд перевести на постоянную, если, конечно, проявлю себя. А так всё по-прежнему. — Повернулся к ребятам: — Будьте осторожны, не курите, а то бродят тут всякие, бычки бросают, сейчас самая сушь начинается, пожар с ходу не погасишь. — Посмотрел на Диму и Юру: — Будьте внимательны, могут нарушители объявиться, две недели назад на другом берегу пастухи заприметили незнакомца, как раз в вашем районе, два дня на горе сидел, потом исчез: то ли изголодал, то ли наскучило, свалил куда-то…

Сергей протянул руку для прощания:

— Василий, извини — торопиться надо, день заканчивается. — Крикнул своим: — По местам. — Вскочил на подножку кабины и вдруг резко оглянулся: — Чуть не забыл: а что с туристами?

— В джипе полиция никого не обнаружила, а вот на трассе, по слухам, кто-то подобрал девицу с раненым парнем. — Василий подошёл к Сергею. — Подожди, ещё что скажу: в вашем районе, рядом с родником, сохранился вагончик дорожных строителей с печкой, угля осталось немного, два-три чурбака для растопки дам, больше не могу, собирайте веточки.

— Не пропадём — мы запасливые: у нас паяльная лампа и бочка с бензином. Паяльную лампу в печь — и готовь сколько душе угодно.

— Ну, даёте! Не пойму, вы отдыхать приехали или работать?!

— Жизнь с удобствами — работа спорится! — Cергей вскинул кулак. — Враг не пройдёт! Жди повышения. Вместе мы — сила. До встречи.

— Удачи.

В лучах заходящего солнца вагончик выглядел опрятным и даже красивым. Сергей заглянул в окна — «На восток выходят — раньше вставать будем». — Постучал в кузов машины:

— С прибытием, соколы, вылетай! Обустраиваемся. Надо успеть засветло. Канистры с дизтопливом и бензином вон в ту расщелину, что подальше, поверх неё и рядом с вагончиком тенты от солнца натяните. Юра, ты вместе с Кузьмичом над углублением возле родника палатку поставишь, мы её понизу камнями прижмём, внутри булыжники горкой сложим — если их паялкой нагреть, баня будет. Заходи в хоромы. Спальники на лежанки. Для мягкости подстелим кошмы. Вносите раскладной стол и стулья, сейф. Кузьмич, за паялку. Ужин за полчаса успеешь?

— Постараемся. Если темень накроет, машину подгоню, фары включу — новоселье справим с блеском. Шеф, как мне помнится, мы с тобой спирт выписывали для протирки «оптических осей». — Повернулся к новичкам: — Поясняю для малограмотных: это — такая воображаемая линия в микроскопе, её не протирают, но кладовщикам невдомёк, а спирт натуральный! Юрок, будь другом, помоги картошку почистить и ещё: достань тушёнку, хлеб, огурчики, соль. А лучше весь продуктовый вьючник в вагончик затаскивай.

Спирт разлили по кружкам. Кто захотел, разбавил.

Чокнулись, как затвором клацнули.

— С новосельем!

И ещё раз.

— За удачу!

И ещё раз.

Вышли в ночь, Юра и Дима выстрелили из двух ракетниц одновременно: красным и белым, закричали что есть мочи:

— Приветствуем вас, наши степи! С началом поисков — ур-р-а-а-а!

«Как дети», — подумали Сергей и Кузьмич.

Костя и Андрей валились с ног: то ли спирта перепили, то ли устали, в общем, хотели спать, а не радоваться.

На следующий день, ближе к полудню, Сергей построил свою команду вдоль реки.

— Ну, молодцы, взбодрились, пора за работу. Видите на том берегу хребет?

Костя нехотя поднял голову.

— И так ясно — за ночь не убежал.

— Все внимание! Андрей, не спи! Вначале немного теории. Итак, из геологической карты следует, что хребет сложен крепкими магматическими, а пологий склон — не устойчивами к выветриванию осадочными породами. Возможно, вдоль контакта между ними скрывается руда. Наша задача подтвердить или опровергнуть это предположение.

Костя поморщился:

— Как в армии на политзанятиях.

— Нам теория не в лом, нам практику подавай, — поддержал Андрей.

Юра и Дима синхронно кивнули:

— Не дрейфь, начальник, конечно, подтвердим, найдём руду.

Сергей мимоходом поправил:

— Правильно говорить «не беспокойтесь». — И продолжил: — Ручьи, впадающие в реку, все породы размывают в песок. При помощи лотков для шлихования, — Егор показал согнутое посредине корытце, — мы выделим тяжёлую фракцию. Будем надеяться, что в ней обнаружатся рудные минералы. Шлихи надо пересыпать в пронумерованные мешочки, места с наиболее интересными пробами пометим на карте.

Кузьмич и Костя обследуют два левых, самых северных ручья, Юра и Дима — два правых. Начинаем как можно выше по склону. Андрей — за повара. Дежурим по очереди, достанется всем, не переживайте. Перерыв-перекус в тринадцать ровно! С собой возьмите банку ветчины, чай во фляжках, для сохранения тепла они обшиты шинельным сукном. Обед-ужин в вагончике. Расчётное время пять вечера, контрольный срок — не позже шести. Я в свободном полёте: постараюсь выявить участки, наиболее благоприятные для образования россыпей, вас буду навещать, подсказывать, как не смыть с лотка ценные минералы.

Нам повезло: погода прекрасная, река обмелела, разбилась на мелкие протоки — брод открылся.

Погнали!

Вначале Сергей навестил пару Кузьмича.

— Что тут у тебя интересненького? Похвались.

— Блестит что-то. Костя, покажи шлих под четвёртым номером.

— Так-так, это всё пирит — видите кубики. Кубик… кубик. — Сергей небрежно отшвыривал в сторону один блестящий кристаллик за другим и вдруг замер от удивления. — А это что за каверза? — Затаив дыхание, он вытянул за шнурок из полевой сумки лупу и стал вглядываться в толстенькую изогнутую матово-жёлтую чешуйку, нашарив пинцет, осторожно поместил её в пробирку с пробкой.

Быстро перебрал оставшийся шлих.

— Это гранат — так, попутный мусор. Продолжайте, а я наведаюсь к Юре и Диме.

У них в шлихах блестел пирит и коричневел гранат.

Перед возвращением в вагончик все собрались у брода, от усталости, закрыв глаза, сели, опираясь на рюкзаки. Сергей выждал с минуту и достал находку, попытался заинтересовать: водил ею перед опущенными носами, повышал голос:

— Особое, я бы сказал, пристальное внимание, обращайте на такие каверзы. Не дай бог смыть их вместе с пиритом в ручей.

Костя едва слышно просипел сквозь зубы:

— Не тереби, спать хочется.

— Замётано, командир, мы прочувствовали, — проговорил Дима.

Кузьмич промолчал, потому что узнал в этой чешуйке золото.

За обедом-ужином все обсуждали каверзу. Подолгу через стекло пробирки рассматривали в лупу, удивлялись необычной формой. Сергей обнял ребят:

— Паре, которая первой обнаружит пять таких бляшек, один внеплановый выходной! (Но что это золото, умолчал — преждевременное возбуждение всегда вредно.) — Наметил план на завтра: — Работаем в низовьях двух северных ручьёв. Кинем жребий. Итак, на крайнем левом действуют Кузьмич и Юра, я с Андреем и Костей — правее, Дима за повара.

День, два, три… неделя… Две-три и ещё ниже по течению четыре скрученные каверзы. Пары менялись ручьями, менялся состав пар. Но настоящая удача настигла лишь в устье самого северного ручья, когда в пару вновь соединились Кузьмич и Юра, именно в их в лотке матово выжелтились пять вожделенных бляшек. Кузьмич снял шляпу и на правах старшего, чуть ёрничая, произнёс:

— Ну что, командир, твоё слово дороже золота (если бы он знал, как его слова близки к истине): обещал выходной — выполняй, а ты, Юрок, потерпи чуток, вначале я поотдыхаю: за сурками поохочусь — мне на шапку надо, а долг потом отдам, не сомневайся. — Он отсутствовал целый день. На следующий — остался дежурить, а заодно выделывать шкурки.

Юра мыл шлихи с Димой, Сергей Михайлович — с Андреем и Костей.

Постепенно у Сергея сформировалась идея, и он, разрешив всем загорать целый день, уединился. Перебродив реку, начал маршрут с самой южной точки. Перепрыгивая с камня на камень, он медленно перемещался вдоль берега. Чтобы не потерять мысль, останавливался и, уже рассуждая вслух, двигался дальше: «В южном ручье во всех пробах пусто, в следующем, ближе к вагончику, в двух пробах по две золотины, в дальнем северном — в трёх пробах по пять золотин. Максимальное количество чешуй в последнем ручье, следовательно, необходимо обследовать место его впадения в реку». — Мысли выстраивались в лад, а ноги всё ещё не ощущали, что давно скребут по гребенчатым выступам сланцеватых пород. «Стой!» — тревожным колоколом ударило в ушах. Сергей мгновенно выполнил внутренний приказ… проследил взглядом простирание гребешков — они терялись под водой и вновь обнажались на другом берегу. Их пластины топорщились ниже устья ручья, под острым углом к речному потоку. Резиновые сапоги оказались кстати: и от травм предохраняют, и ногам не дают промокнуть.

Сергей опускался на корточки, запускал руку под карнизы, набирал в горсть песок — глинистые частицы практически отсутствовали. Бормотал: — «Вот где прячется моя удача, моя жар-птица — золотоносная россыпь! В километре от вагончика!» — Насчитал шесть сближенных гряд сланцеватых гребешков на участке, протяжённостью в двести и шириной (поперёк реки) в шестьдесят метров. Зашевелились сомнения: «А если его соколы догадаются, что золото моют, и их “жаба заест”, перессорятся? Э-э, нет! Не отчаивайся. Приглядывайся к ним и выбери надёжных. Главное — отработать россыпь, а драгметалл сдам, ведь артель зарегистрирована, да и Профессор поможет. — На этой взбадривающей ноте Сергей решительно перевёл стрелки. — Хватит умозаключений! Действуй! Времени мало — лето короткое! Но вначале убедись в правоте своих предположений, а то вон куда ускакал, будто золото уже в кармане».

Утром Сергей выстроил ребят вдоль берега, указал на Костю:

— Сегодня твоя очередь дежурить. — Тот пошёл чистить картошку с глухим, едва слышным ворчанием. — Юра, Дима и Андрей, возьмите пробы на месте, где были обнаружены пять золотин.

Андрей пророптал:

— Вода холодная, руки стынут.

Сергей прихлопнул реплику, как назойливого комара.

— Я ухожу с Егором Кузьмичом к истокам ручьёв на перевал, возможно, там находятся коренные золотоносные породы.

Но выполнить намеченное оказалось не суждено: вброд к вагончику направлялся всадник. Спрыгнул с коня.

— Здравствуй, начальник. Меня зовут Баян. Моя отара овец там, за горой, у границы.

— Меня — Сергей Михайлович.

Поза пастуха настораживала: она выражала одновремённо и учтивость, и непреклонное желание добиться какой-то своей цели. Он явно не мог тратить время на красивые слова. Ребята, уже собравшиеся уходить, вернулись, стали полукольцом, прислушались к разговору. В окне вагончика появилось и странно быстро исчезло лицо Егора. Его рука закрыла дверь. Сергей напрягся — все мелочи слились в одно нехорошее предчувствие, вспомнилась аксиома: «Ситуацию легче контролировать с минимальным количеством участников, и другая — покажи, кто здесь зависимый». Громко произнёс:

— Соколы, к машине! — И пастуху тише: — Я через минуту вернусь, только дам задание.

Он распорядился шлихи не мыть, а расположиться возле выходов сланцеватых гребешков.

Баян, с присущим восточным людям терпением, дождался, чтобы сказать:

— Начальник, я знаю, ты человек твёрдый, справедливый.

— Откуда знаешь? Тебя здесь не было.

— В бинокль смотрю. — Сергей подумал, что это шутка, и ошибся. Хорошо, что вида не подал. Пастух продолжал: — У меня обида. Помоги. Твой шофёр украл карабин. Пусть вернёт.

— Как он мог украсть? Из юрты, что ли? У тебя у очага постоянно жена, дети. Ты что-то путаешь.

— Из пещеры взял, я там прятал. Сын видел. Он всегда следит. Шофёр это был: ниже меня ростом, крепкий, улыбается часто, шляпу носит.

Сергей вскипел. Но только внутри, снаружи сдержался.

— Он вернёт!

— Начальник, ты понимаешь, умный! Дружить будем! Заходи в гости — жена кумыс приготовит. Крепкий — понравится. — Прошла секунда, не более, пастух, словно вспомнив, что он — богатый человек, сбросил налёт учтивости: взлетел в седло, махнул плёткой, в его интонации проскользнула наглость, не просто утверждение, а приказ:

— Завтра буду!

Сергей постучал в дверь вагончика.

–Леопольд, вылезай, разговор есть. — И закончил почему-то с грузинским акцентом: — Зачем закрылся?

— Я не Леопольд и не кот, а Егор Кузьмич, — уточнил обиженный голос.

— Тем более, выходи на свет.

— Ну, вышел. И что дальше?

— Егор, не заедайся. Посмотри на дальние горы, на чистое небо, на реку — красиво, широко, просторно. Но мы здесь гости. Гости! А ты в гостях украл. Их оружие. Оно для них святое. Отдай Баяну карабин.

— Я не брал.

— Отдай, всё равно пограничники при возвращении обыщут машину, найдут и конфискуют — ни себе, ни людям.

— Не найдут!

Сергей мысленно удовлетворился ответом: «Провинившийся подтвердил, что взял — уже хорошо». Однако Кузьмич хотя и сдавал позиции, но продолжал упрямо гнуть своё:

— У меня мест много. У них мозгов не хватит искать.

— На части, что ли, разберёшь? Я не хочу позора! Я не хочу, чтобы каждый, где бы мы ни появились, показывал на нас пальцем и хрипел вслед — вор-р, а дети кривлялись, свистели и строили рожи. У тебя есть дети?

— Сын.

— Представь, как он тебя освистывает.

— Я нашёл, а не украл.

— Это их земля. Это их дом. Дом везде! Ты нашёл в их доме! Твоё упрямство просто глупо. Верни.

Егор было заикнулся что-то возразить, но Сергей так рявкнул, что в дальних горах наверняка образовалась осыпь:

— Хватит базарить! Поставь сюда стул. Я сяду и буду ждать, пока ты не принесёшь винтарь!

Шофёр отсутствовал полчаса, хотя находку спрятал в кузове рядом стоящей машины. Развернул тряпку, вынул чехол и из него извлёк карабин. Сергей полюбовался.

— Хорошая вещь, ствол блестит — ухаживают, хотя, если прятали, значит, разрешения нет… И всё же вернём.

Кузьмич сник, громко высморкался.

— Зря отдаём.

— Терпи, казак, — атаманом будешь. Держись за меня. Граница рядом, зачем нам враги среди местных — нужны помощники. Иди шкурки свои выделывать и обед приготовь со вкусом, как ты умеешь, возможно, нас скоро ждёт сюрприз. Понимаешь о чём я?

— Догадываюсь.

— Я к нашим соколам.

Пользуясь случаем, ребята как могли забились в тень низкорослого кустарника.

Сергей распорядился выгрести песок из-под ближайшего карниза — сразу намыли десять золотин.

«Так и должно быть», — похвалил он себя мысленно.

На следующий день, только начало светать, Сергей передал Баяну запелёнатый карабин, тот принял его с любовью, как грудного ребёнка.

— Михалыч, я теперь кочую близко. Юрту поставлю — увидишь. Заходи — с семьёй познакомлю. Сегодня будь осторожен — погода портится. Вода разливаться начнёт. Опасно.

— До встречи, Баян.

Сергей позвал в напарники Егора, чтобы обследовать хребет, ребятам предложил устроить банный день и постираться, за старшего назначил Юру.

К полудню пара достигла вершины. Кузьмич изображал обиду, но всё же не вытерпел, раскрыл рот:

— Коренное золото ищем? Никакой руды здесь нет!

— Как определил?

— Прикинь, если есть руда, в глаза сразу бросится, а здесь на вершине только граниты, на склонах пустые сланцы, впечатляющих обломков нет, да и энтузиазм у тебя не проглядывается.

— Ну, ты уникум: шофёр, автомеханик, геолог и к тому же психолог.

— Приходится. Сам знаешь, седьмой год пошёл, как в геологических партиях кантуюсь, волей-неволей освоишь, только ты забыл, что я ещё и повар.

— Помню. А о руде ты, наверно, прав: если она и была, её большую часть давно смыло в реку.

Сергей выпрямился, потянулся, посмотрел в сторону приграничных гор и смолк на полуслове — на востоке и на юге их накрывало зловещей чернотой.

— Кузьмич, там, где река берёт начало, идёт дождь.

— Я вижу.

— Поспеши домой, а я ещё постучу молотком.

— Как знаешь, начальник. — И он ушёл не оглядываясь.

Река набухала на глазах. Сергея от чувства надвигающейся опасности и желания довести дело до конца била нервная дрожь. Речные протоки сливались, течение убыстрялось, а он всё упрашивал себя и успокаивал: «Вот отколю образец от этого выступа — и в вагончик, ещё один, хотя бы ещё один». — Но обнаруживались только пустые породы.

Река предупреждающе зазвенела, загрохотала, загудела.

Мгновенно настала ночь. К счастью, взошла луна. Сергей почти вслепую скатился с горы. Увидел юрту. Откинул полог — очаг посредине, вокруг в красных отсветах Баян, его жена, два мальчика и девочка, у входа собака. Рыкнула, но, посмотрев на хозяина, смолкла. На стенах ковры. Уютно, тепло.

— Здравствуйте.

Все без всякого удивления доброжелательно закивали в ответ.

— Здравствуй. — Хозяин сделал приглашающий жест. — Михалыч, оставайся. Спать постелим. Есть хочешь? Жди, что-нибудь придумаем на скорую руку. — Он взял пиалу, насыпал пшена, растёр.

В голове Сергея пульсировали, перемешивались и не решались выплеснуться наружу мысли: «Как долго он возится! Мне нужно попросить лошадь — и только. И домой к своим. Пока не поздно!»

Баян добавил коровьего масла, залил кипятком.

— Кушай. — Обратился к девочке: — Бадарма, налей чаю.

Конец ознакомительного фрагмента.