Криминальные каникулы – 1. Том первый. Под знаком орла

Александр Сиваков

1995 год. Двое англичан – профессор археологии и антиквар – приезжают в Россию, чтобы отыскать сокровища, оставленные немцами во время войны. Им помогают трое подростков. Первый том романа.

Глава 3 (окрестности Питера)

Смеркалось. По асфальту, влажному после недавнего дождя, мчались редкие автомобили. Иглы фар выхватывали фрагменты густой листвы, куцые придорожные ели, изредка — яркие квадраты дорожных знаков

Даже летом северорусская природа окрестностей Питера не блистала разнообразием, весной же, особенно поздним дождливым вечером, дорога была на редкость уныла и пустынна. Окрестности мегаполиса, где вдоль дороги теснились придорожные кафе, пёстрые рекламные плакаты, сияющие огнями заправки и мини-супермаркеты, остались далеко позади. Теперь обитаемые места ограничивались редкими оазисами, джентльменский набор которых включал магазинчик, бензозаправку и небольшое кафе. Тут же, по обеим сторонам дороги, устраивали ночную стоянку дальнобойщики.

Около одного из таких бастионов цивилизации притормозил белый «форд». Машина медленно проехала до ряда фургонов, некоторое время постояла с включёнными фарами, затем аккуратно заехала между двух близко стоящих фур.

Звук двигателя смолк, фары потухли, но водитель не спешил выходить. Минут десять он курил в приоткрытое окно. Было видно, что человек сильно нервничает, слишком быстро вспыхивал огонёк сигареты.

В неровном свете уличного фонаря можно было разглядеть, что водитель немолод и ему вряд ли меньше пятидесяти.

Вскоре сигарета вылетела куда-то на обочину, её оранжевый огонёк затух в мокрой листве. Мужчина вышел из автомобиля и неровными после долгого сидения за рулём шагами пошёл в сторону кафе.

Над дверью висела лампочка, круг света падал на потрёпанный резиновый коврик.

Мужчина подошёл к двери и несколько секунд постоял, прислушиваясь к звукам проезжающих по шоссе автомобилей, потом поднял глаза на вывеску.

«У Михалыча».

Незнакомец усмехнулся.

Конечно, как ещё можно назвать рядовую придорожную кафешку. «У Михалыча», «У Сергеича», «У Антохи»… — на что-то большее фантазии учредителей редко хватало.

Наконец, вытерев мокрый лоб, мужчина потянул на себя ручку двери.

Внутри кафе было в меру уютно. Вся обстановка ограничивалась десятком столов с простенькими пластмассовыми стульями, большим настенным панно «Охотники на привале» и длинным, во всю стену прилавком. Давно немытые оконные стёкла тщательно драпировали потёртые желтоватые шторы.

«…девушка мечты, — старательно выводил приёмник, —

В этот вечер не со мной осталась ты

Я тебя нарисовал, я тебя нарисовал

Только так и не познал твоей любви…»

Продавец скучал на своём рабочем месте в компании бутылки пива и крохотного китайского телевизора. Он был поджарый, очень загорелый, с длинными, печально висящими усами и чем-то напоминал престарелого цыгана.

Посетитель быстро оглядел зал. За дальним столиком сидела донельзя рыжая девочка лет одиннадцати, несмотря на жару, одетая в тёплую болоньевую куртку и пушистую розовую шапку. Её столик был пуст, на нём не было даже вазочки с пластиковыми цветами. Девочка яростно вычерчивала пальцем на скатерти замысловатые узоры и выглядела очень расстроенной.

На другом столике вылизывался громадный кот простоквашинской расцветки.

Мужчина закончил осматривать помещение и остался удовлетворён: больше в кафе никого не было.

Представитель торговой интеллигенции неспешно встал и щёлкнул кнопкой выключателя — зал осветился.

— Добрый вечер! — Кивнул он. — Что желаете?

— Сто грамм и бутерброд какой-нибудь, — буркнул гость.

Руки продавца проделали привычную комбинацию жестов, в результате чего на стойке появилось искомое.

— Вы не за рулём?

— Пустяки! — Отмахнулся тот и одним махом выпил заказанное, после чего мрачно начал жевать бутерброд.

— Проблемы? — Участливо поинтересовался бармен.

Мужчина тяжело вздохнул, но промолчал.

— У меня тоже вечерок выдался не из лёгких. — Судя по всему продавец был любителем поболтать, даже плохое настроение собеседника его не остановило. — Сначала у помощника живот прихватил — я его домой отправил, а то сортир постоянно занят, перед людьми неудобно. Потом дальнобойщики принялись буянить, я их насилу успокоил и отправил спать по фурам. Теперь вот эта мелочь заявилась, — кивнул он на сидящую в зале девочку, — и жрать потребовала таким тоном, будто я ей чего-то должен. А денег, говорит, нету.

— Покормили бы, — равнодушно отозвался посетитель, думая о чём-то своём.

— Ага! — Вскипел работник кафе. — Чего тут — бесплатная столовая?! Если каждого кормить — в трубу вылетишь!

— А-а, ну да…

На этом разговор прекратился.

За стеной послышался звук очередного подъехавшего автомобиля. По шторам мазнул свет фар.

Посетитель заволновался, быстрыми шагами подошёл к окну, чуть отодвинул шторы и осторожно выглянул на улицу.

— Долго ты тут будешь сидеть? — Крикнул торговец. — Я не собираюсь попрошаек тут привечать!

От резкого звука мужчина вздрогнул и обернулся.

— Давай, выметайся! Сейчас люди придут! — Послышался голос из-за прилавка.

Оказалось, что продавец обращается к девочке, которая тут же вспыхнула, бритвенно сжала губы, неловко выбралась из-за стола и направилась к выходу.

Вислоусый проводил её тяжёлым взглядом. Он следил, чтобы она по пути не прихватила в карман какую-нибудь мелочёвку со столов или с прилавка.

Посетитель снова повернулся к окну и осторожно выглянул за штору. Похоже, то, что он там увидел, ему не очень понравилось.

— У вас тут есть второй выход? — Вдруг спросил он.

Продавец, который только-только уселся на своё место, качнул головой:

— Здесь всего одна дверь.

Посетитель повёл себя совсем уже неадекватно: он метнулся к стойке, схватил большой нож для резки хлеба и спрятал его за пазуху.

Дверь кафе хлопнула и на послышались оживлённые голоса. Вошедших было двое и разговаривали они между собой. Продавец был настолько испуган поведением своего клиента, что даже не сразу сообразил, что разговор ведётся не по-русски.

— Как это не банально, но я очарован этой страной, — сказал Файшер, открывая дверь и пропуская в кафе своего спутника. — Европа тесна и скучна. Я специально посмотрел в справочнике интересных фактов: одна только Иркутская область в полтора раза больше целой Франции, а Мурманская область, не самая, кстати сказать, большая в России, на тринадцать тысяч квадратных километров больше всей Греции!

— Альберто, — усмехнулся Брайтон, — пять минут назад ты не был столь словоохотлив.

— Это потому, что мне показалось, будто мы собираемся пропустить ужин. Тут у любого настроение испортилось бы.

— Но ты же не думал, что мы будем ехать всю ночь?

— Думал! — Покаянно кивнул Файшер. — От Вас всего можно ожидать…

Он, конечно же, шутил.

— Good evening! — Вежливо поздоровался профессор, подойдя к стойке (Добрый вечер! Англ.).

— За-да-ра-ва-ству-ете, — по складам прочитал Файшер, едва разобрав в полутьме строчку словаря.

— Здравствуйте! — Продавец попытался улыбнуться, но у него получилась гримаса, больше похожая на оскал. Он смотрел куда-то за спины компаньонов.

— Странный он какой-то, — шёпотом сказал Файшер.

— Угу, — тихонько подтвердил Брайтон, а в полный голос потребовал меню и стал ждать результатов.

— Мэни? — Повторил продавец. — Не понимаю.

— I need a menu! (Мне нужно меню!)

Бармен качнул головой:

— Я ничего не понимаю!

Широко улыбнувшись Файшер сделал шаг вперёд:

— Я сказать! — Сообщил он, глядя в словарь. — Мы имьеть необходимость…, — и быстро залистал страницы, ища нужное слово. — Питание! — Наконец торжествующе докончил он.

Продавец кисло кивнул. Он давно уже понял, что нужно этим иностранцам, но тот факт, что на сцене находится парень с ножом за пазухой, здорово мешал сосредоточится.

Парень с ножом меж тем отошёл от окна и уселся за свой стол, продолжая настороженно рассматривать посетителей.

На витрину мягко спланировало несколько листков формата A4, скреплённых обычной швейной ниткой.

— Правильно говорят, что все русские — варвары, — пробормотал Файшер.

Наименования блюд были напечатаны обычной пишущей машинкой, и даже не очень ровно.

До сих пор Брайтон лелеял слабенькую надежду, что, как в любом уважающем себя ресторане, меню будет на двух языках — на местном, и на английском. Профессор бросил беглый взгляд на дизайн этого произведения местного искусства, и надежда, даже не трепыхнувшись напоследок, скончалась в страшных мучениях.

Переговоры Брайтон поручил своему компаньону, а сам откинулся на спинку стула и принялся наблюдать за процессом

Минут через пятнадцать с помощью англо-русского словаря и жестов Файшеру удалось втолковать бармену, что им нужен плотный хороший ужин.

Компаньоны уселись за столик около входа, рядом со столиком, где в глубокой задумчивости сидел хмурый мужчина.

Брайтон пару раз посмотрел в его сторону, а Файшер, случайно поймав взгляд незнакомца, даже помахал ему рукой.

Тот встрепенулся.

— Извините, — сказал вдруг он, — Вы говорите по-русски?

Файшер разразился длинной тирадой на английском языке, которая сводилась к тому, что по-русски он ни слова не понимает и было бы неплохо, если бы собеседник выражался на английском, пусть даже самом плохом.

— This is true (Это верно), — коротко подтвердил Брайтон слова своего друга.

— Ду ю спик инглиш?

— Yes! (Да) — Снова сказал профессор.

— Вы издалека?

Англичане переглянулись.

— Я не понимаю, что он от нас хочет, — заметил Брайтон. — Как ты думаешь, неужели он не понял, что мы ни слова из его речи не понимаем?

— Может, он хочет нас проверить, — предположил Альберто.

Услышав иностранную речь без единого вкрапления русского слова, неадекватный посетитель резко потерял интерес к беседе. Улучив момент, когда на них никто не смотрел, он протянул продавцу нож:

— Простите, что помешал вам!

— Ничего себе «помешал»! — Взвился защищённый стойкой, тем не менее насмерть перепуганный мужчина, тут же восстанавливая «статус кво». — Вы меня чуть не зарезали!

— Вы преувеличиваете, — заметил возмутитель спокойствия. — Но даже если бы я и решился применить оружие, то уж никак не против вас. А теперь всё-таки дайте мне сто грамм, какой-нибудь закуски — и забудем об этом неприятном происшествии.

Продавец мысленно махнул на всё рукой и начал готовить бутерброды. В конце концов, ничего страшного не случилось, успокаивал он сам себя, да и мужик не походил на классического братка, скорее на жертву этих самых братков. Сейчас у каждого встречного пушки, чисто для самообороны, по теперешней жизни без этого нельзя. А то, что у незнакомца ничего похожего не было и он схватился за нож, и даже не за свой — это ему только плюс.

Ужинали в полном молчании.

Только однажды Брайтон, вспомнив, как Файшер с помощью словарика пытался договориться с барменом, вздохнул:

— Очень плохо, что никто из нас не знает русского языка. Чувствую, если мы не найдём переводчика, начнутся серьёзные проблемы.

Проблемы уже начались, только он ещё об этом не знал, и проблемы совсем другого характера.