Перлюстрация корреспонденции и почтовая военная цензура в России и СССР
В работе исследуются малоизученные в отечественной науке вопросы способа изучения мнения широких слоев населения – перлюстрации корреспонденции, тайной почтовой цензуры и политического сыска, являющиеся одним из важнейших направлений подразделений органов государственной безопасности императорской России и Советского государства. Монография написана со строго научных позиций с использованием большого количества архивного материала, ведомственных актов и материалов зарубежной печати. Путем ретроспективного подхода автором изучены механизмы и формы тайного политического контроля, деятельности спецслужб в условиях царской России и советского периода, проанализированы методы политической цензуры, что позволило приоткрыть занавес над процессами идеологического манипулирования общественным сознанием. Книга предназначена для научных сотрудников, преподавателей, аспирантов, студентов юридических факультетов вузов, работников правоохранительных органов, а также всех интересующихся вопросами оперативно-розыскной деятельности и историей ее развития.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Перлюстрация корреспонденции и почтовая военная цензура в России и СССР предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Рецензенты:
И. Я. Козаченко, доктор юридических наук, профессор
В. П. Мотревич, доктор юридических наук, профессор
© А. С. Смыкалин, 2008
© Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2008
Предисловие
В последние годы значительно возрос интерес к деятельности спецслужб. Свидетельством этого может служить многообразие литературы, посвященной различным аспектам их деятельности. Однако литература, предлагаемая читателю, в основном мемуарного жанра — либо биографические хроники руководителей российских спецслужб, либо справочные издания, подготовленные бывшими сотрудниками.
Естественно, что в силу закрытости многих тем, раскрывающих формы и методы работы разведки и контрразведки, серьезные научные исследования не всегда доходят до массового читателя, скрываясь за соответствующим грифом секретности.
Данное исследование является в некотором роде исключением. Написанное известным специалистом в данной сфере Александром Сергеевичем Смыкалиным со строго научных позиций, с использованием большого количества архивного материала, ведомственных актов и материалов зарубежной печати, оно приоткрывает завесу над деятельностью одного из направлений органов государственной безопасности — перлюстрацией корреспонденции.
Исторической эпопее подразделений, занимавшихся этой совершенно секретной деятельностью в императорской России и Советском государстве, посвящена данная работа. Спецслужбы на протяжении всей истории любого государства играли значительную роль в формировании внутренней и внешней политики, принятии судьбоносных решений высшими руководителями государства. И полученная информация в результате тайного прочтения корреспонденции играла здесь не последнюю роль.
Причем если в условиях царской России эта негласная деятельность спецслужб носила выборочный характер, поскольку главными противниками были, прежде всего, различного рода «бунтовщики и революционеры», то в советский период эта деятельность стремится к полному и всеобщему охвату.
В условиях тотального коммунистического режима политический контроль над умонастроениями людей становится всеобъемлющим. Поражают масштабы этой глубоко засекреченной деятельности в рамках СССР.
Еще с первых дней становления советской власти В. И. Ленин рекомендует продолжать активно заниматься этим видом деятельности уже советским спецслужбам. Почтовый контроль особенно усиливается в годы сталинских репрессий. Советские люди, свято доверяя своему государству и сталинской Конституции 1936 г., гарантировавшей охрану тайны переписки, в большинстве своем не допускали возможность, что в их переписке существует и третье лицо — государство, которое прекрасно осведомлено о содержании написанного.
Антиконституционная деятельность спецслужб продолжалась и в годы Великой Отечественной войны, существуя совместно с легальной формой перлюстрации корреспонденции — военной цензурой и в послевоенные годы. Примером тому служат архивные документы и рассекреченные ведомственные акты НКВД — МГБ — КГБ СССР.
Роль спецслужб в реализации репрессивной политики советской власти на протяжении многих десятилетий советского периода являлась запретной темой. Политическая цензура не позволяла публиковать научные работы объективно освещающие роль органов ВЧК — ОГПУ — НКВД — МГБ — КГБ, и уже совсем запретной темой была деятельность отдельных структурных подразделений, осуществлявших оперативную работу.
Подразделения, осуществлявшие антиконституционную деятельность по перлюстрации корреспонденции, были настолько глубоко законспирированы, что являлись своего рода «разведчиками в собственной стране». Они представляли собой так называемый негласный состав, не подлежавший расшифровке перед остальными сотрудниками органов государственной безопасности. Кандидаты на эту работу проходили специальный психофизиологический отбор, должны были иметь отменное физическое здоровье, отвечать необходимым морально-нравственным качествам. Вплоть до конца 60-х годов ХХ в. этим видом засекреченной деятельности занимался исключительно офицерский состав органов государственной безопасности.
Меняющаяся политическая ситуация в стране естественным образом отражалась на задачах, которые были поставлены перед спецслужбами. Но всегда сохранялось главное — обладание информацией. И перлюстрация корреспонденции являлась одним из способов ее получения.
Еще в январе 1921 г. Ф. Э. Дзержинский говорил: «Всех подозрительных, которые могут принять участие в активной борьбе… нужно держать на учете, выяснить, проверить. Это гигантская информационная работа, которая должна выступить на первый план… Здесь надо иметь в руках точные улики, конкретные данные, которые опять-таки можно получить лишь хорошей информацией…».[1] В 1922 г. в составе ОГПУ создается Отдел политического контроля, целью которого является наблюдение, сбор информации и соответствующие профилактические меры, направленные против диссидентствующей интеллигенции.
О том, что перлюстрация корреспонденции активно проводилась в 20-е годы, свидетельствуют рассекреченные данные. В 1924 г., по сообщению начальника Политконтроля ОГПУ И. З. Сурты Ф. Э. Дзержинскому отмечалось, что «полная обработка писем доведена до 250 штук на одного человека. Всего за 1924 год было перлюстрировано 5 млн писем и 8 млн. телеграмм».
Вышеприведенные цифры свидетельствуют о приближении к всеобъемлющему политическому контролю всего населения страны.
Представленная монография состоит из шести глав. Первая глава охватывает период со второй половины XVIII в. по начало ХХ в. Здесь рассмотрено создание органов политического сыска в России, и особое внимание в оперативной деятельности этих органов уделено такому направлению, как перлюстрация корреспонденции. Особо выделяются формы тайного политического контроля в России и перлюстрационная деятельность спецслужб в историко-сравнительном плане в Европе и Америке.
Вторая глава посвящена почтовой военной цензуре как средству контроля контрразведки в годы Первой мировой войны. Сравнительно небольшой в хронологическом плане период 1914–1918 гг. тоже имеет свою специфику в этом виде деятельности, и она отражена в работе.
Изменившиеся экономические и социально-политические условия в стране после Октябрьской революции 1917 г. поставили новые задачи перед молодой советской республикой, но отказываться от тайного политического контроля советское правительство не собиралось. Более того, глава государства В. И. Ленин рекомендовал заниматься этим важным делом более энергично. Анализу тайного политического контроля в 1917–1930 гг. посвящена третья глава монографии.
В четвертой главе рассматривается это направление деятельности советской контрразведки в чрезвычайных условиях Великой Отечественной войны, использованы архивные источники ФСБ РФ.
Глава пятая охватывает послевоенный период (1946-1960-е годы). В условиях кризиса партийно-государственного социализма и зарождающегося диссидентского движения эта форма деятельности советских органов государственной безопасности приобретает особенно важное значение. Заключительная, шестая, глава посвящена некоторым техническим приемам вскрытия корреспонденции, имевшим место в недалеком историческом прошлом.
В Заключении предлагается с учетом анализа современного законодательства пересмотреть и уточнить некоторые коллизионные нормы закона об оперативно-розыскной деятельности с целью его совершенствования, о чем неоднократно говорилось и в юридической литературе.
С закреплением в первом Законе РФ (1992 г.) «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» основных правовых и организационных параметров ОРД преодолено представление о ней в обществе как выходящей за рамки законности и противоречащей нравственным принципам. Получила законодательное подтверждение правомерность и социальная обусловленность ОРД — важной составной части правоохранительной деятельности.
Определенные шаги сделаны в направлении развития оперативно-розыскного законодательства. В 1995 г. был принят новый федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности». В условиях становления гражданского общества это имеет исключительно важное значение, поскольку на законодательном уровне обеспечиваются гарантии неприкосновенности личности, защиты ее прав, интересов и свобод, предусмотренных Конституцией Российской Федерации и другими законами.
Вопросы оперативно-розыскной деятельности напрямую связаны с таким понятием как политическая безопасность и стабильность общественной жизни.
Понятие политической безопасности можно определить как систему мер, устраняющих определенные опасности для общественно-политического строя и политической власти в стране. К этим опасностям можно отнести: действия зарубежных спецслужб, нацеленных на разрушение власти в данной стране; политическое и моральное разложение самой власти; действия властей, вызывающие возмущения населения; деятельность политических партий, экстремистских, радикальных групп, несущих угрозу существующему строю и власти; действия экстремистов в самой власти; появление и распространение националистических настроений в обществе.
Если эти угрозы для политической безопасности и стабильности страны — поле деятельности спецслужб, то основной способ действия для них — политический сыск,[2] а дело сыска — это изучение настроений и мнений как элиты общества, так и населения.
Вопрос о роли политического сыска в жизни современного демократического государства чрезвычайно сложен, и, прежде всего, с морально-нравственной точки зрения. «Сыск — это грязная работа, связанная с проникновением в личную жизнь, съемом информации, провокацией», — считают одни. «Сыск — это разновидность аналитической и политической деятельности, связанной с полемикой, с убеждением оппонента», — считают другие.
Таким образом, границы между категориями нравственен политический сыск или безнравственен весьма размыты. Все зависит от того, с каких позиций рассматривать политический сыск. Руководители любого государства не могут в полной мере реализовать свое решение не опираясь на мнение населения. Игнорирование этого приводит к социальным потрясениям, а это значит, что необходимо знать намерения, которые можно выявить только оперативным путем. Еще царский генерал, один из руководителей российского политического сыска П. Г. Курлов справедливо писал: «…правительству приходится иметь дело не только с фактами, но и с намерениями».
Трудностью своевременного ознакомления с такими намерениями в целях предупреждения преступления объясняется и трудность розыска, которая почти непонятна для рядового обывателя вследствие того, что политический розыск оперирует не после, а до совершения преступления.[3] Иногда в угоду политическим амбициям забывается превентивная сторона этой деятельности.
Демагогические высказывания о необходимости ликвидации политического сыска, сделанные на рубеже 1990-х годов, были несостоятельны, и уже вскоре Сергей Степашин, возглавивший органы государственной безопасности, заявил: «В связи с появлением разного рода экстремистских организаций, в том числе и откровенно фашистского толка, я подумал о создании структуры, которая бы занималась политическим сыском. Потому что если не защищать Конституцию и власть, то для чего нужны органы госбезопасности?»[4]
Поэтому, начиная с 1992 г., стали вновь говорить о возрождении политического сыска.
Власть в стране не могла существовать без политического сыска, даже в спокойной, благополучной и стабильной стране.
Не политическая демагогия, плюрализм мнений и деструктивная критика «укрепляют» государство, а концентрация усилий и продуманные решения лежат в основе деятельности специальных служб государства. И это не только в исторических традициях Российского государства, подобная практика существовала и существует в любом цивилизованном государстве.
После падения в России царского режима уже упомянутый бывший товарищ (заместитель) министра внутренних дел П. Г. Курлов отмечал: «Нет ни одного правительства в мире, начиная с абсолютной монархии и кончая советской властью большевиков, которое не было бы вынуждено, в целях своего существования и самосохранения, отказаться от борьбы со своими политическими врагами, признавая направленные против существующей власти действия лиц иных убеждений преступлениями, а потому не только карать их на основании уголовного закона, но и в большей части случаев предупреждать самое возникновение этих преступлений».[5]
Политическая стабильность в любом государстве всегда определялась эффективностью деятельности спецслужб, и одним из важных инструментов в их работе являлся политический сыск.
Способом изучения мнения широких слоев населения и в царской России, и в советском государстве являлась перлюстрация корреспонденции и почтовая военная цензура, подробно рассматриваемая в представленной на суд читателя работе.
При трезвой оценке ситуации в государстве и обществе понятна важность политической стабильности государства. И здесь возникает другая опасность — выход за пределы границ, очерченных правовым полем деятельности спецслужб.
Наглядным примером может служить история советского государства, когда накопление информации антисоветского содержания приводило в результате к уголовной ответственности конкретного фигуранта. Примером может служить диссидентское движение в СССР.
Позитивным моментом является то, что автор не ограничивается констатацией фактов, но и дает им правовую оценку, а это, в свою очередь, дает возможность выявить наличие коллизии и даже пробелов в том числе и в действующем законодательстве.
Как пробел в законодательстве можно рассматривать вопрос о контроле оперативно-технической деятельности спецслужб. Действительно, Закон об оперативно-розыскной деятельности (ОРД), разработанный в строгом соответствии с действующей Конституцией РФ 1993 г., разрешает проводить эти мероприятия перечисленным в законе об ОРД органам. Но возникает вопрос о контроле за этой деятельностью государства. Оказывается, такого контроля нет именно в части, касающейся использования новой секретной техники. Прокурор такого права не имеет (см. ст. 24 «Прокурорский надзор» Закона о ФСБ от 22 февраля 1995 г., с изменениями и дополнениями).
Нет такого права и у судьи, даже имеющего соответствующую форму допуска к государственной тайне. Технические средства проведения ОРД ему никто и никогда не покажет. Следовательно, судья, дающий разрешение, скажем, органам ФСБ на проведение почтового контроля «перлюстрации корреспонденции», не имеет права на ознакомление с техническими средствами, применяемыми при проведении мероприятия. Этот вывод можно сделать, исходя из п. 6 ст. 9 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ (с изменениями и дополнениями). Интересно то, что и Конституционный Суд не вправе требовать ознакомления с технической стороной оперативно-технической деятельности, являющейся государственной тайной. Значит, возможен только ведомственный контроль? ФСБ контролирует ФСБ. Возникает резонный вопрос, а если в спецтехнике использованы новые технологии, разрушающие здоровье граждан и даже представляющие опасность для сотрудников самих спецслужб? В лучшем случае это может закончиться только внутренним служебным расследованием, иного контроля нет.
Возможно, наличие пробелов в законодательстве и вызывает различные споры во время совещаний руководителей подразделений спецслужб, осуществляющих эту деятельность. Отсутствие правовых гарантий в правовом демократическом государстве недопустимо. Поэтому сколько бы ни были деликатными вопросы в этой специфической сфере деятельности, они не должны ограничиваться секретными ведомственными инструкциями, а получить законодательное закрепление. Только тогда на деле мы перейдем от государственной целесообразности к государственной законности.
Актуальным является и вопрос о злоупотреблении политическим сыском. Недопустимо, например, его использование в борьбе с оппозицией или при недобросовестной конкуренции.
Целью политического сыска должно быть обеспечение безопасности государства.
В заключение хотелось бы отметить, что представленное историко-правовое исследование рассматривает лишь одно из направлений деятельности спецслужб нашего государства. Естественно, что в разных исторических условиях и у разных социальных слоев общества отношение к нему было различное. Но в любом случае это история нашей родины, которую надо знать и помнить.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Перлюстрация корреспонденции и почтовая военная цензура в России и СССР предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
