Последний Секрет

Александр Сергеевич Орлов, 2020

Книга загадка! Грэй – искатель древностей, волею судьбы получает контракт мечты, – возглавить экспедицию и исследовать древний грот, что веками был скрыт от людских глаз. Однако всё идет не по плану, когда в дело вступают магические силы. И еще эта таинственная чужестранка, неизвестно откуда свалившаяся ему на голову. Планы меняются, и герою придется сопроводить её домой, через огромную страну – зараженные города и бесплодные храмовые земли, смертельные болота и снежные пустоши. В ее глазах скрываются неведомые тайны, которые лучше не раскрывать. Хотя, с другой стороны, что она знает о нём? Каждый секрет важен, но последний может уничтожить мир.

глава 4.

5 число месяца Молотьбы.

… Пирамида…

Около часа мы шли в горку, по узкой тропинке, за нашим безмолвным встречающим, что освещал путь впереди факелом. Мы брели цепочкой, хвост которой закрывал вооруженный конвой. Тишину нарушали только редкие фразы, которыми перекидывались члены команды где-то позади, да бряцанье оружия у сопровождающих. Раст держался спокойно, смотрел вперед и, заметив мой встревоженный взгляд, успокаивающе кивнул.

Лагерь, к которому мы вышли, был освещен по периметру ограды, и внутри горели костры. На входе нас ожидала ещё группа людей, что с приветливым видом пошла нам навстречу. Главным среди них был мужчина средних лет. У него были густые брови, под которыми прятались зеленые и любопытные глаза, крючковатый нос и поджатые белесые губы, которые тотчас растянулись в приторной улыбке.

Этот паршивец мне сразу не понравился.

Его спутниками были молодые парень и девушка, как оказалось его сын и дочь. У всех троих были светлые, желтоватые, волосы без каких-либо следов растительности на лице.

— Наконец-то вы прибыли! — Всё также улыбаясь, и кланяясь, сказал встречающий нас муж. — Я Виттор Октав, и я управляющий раскопками.

— Очень любезно с вашей стороны встречать нас лично. — Ответил ему мой сопровождающий. — Меня все зовут Растом, и вот письмо, что подтверждает мои полномочия. Согласно ему, теперь я несу на себе ответственность за работы и устройство лагеря.

— Да, да конечно… — Произнес Виттор, пробегая глазами по листку бумаги. — А кто же ваш спутник?

— Этого господина зовут Грэй, и он прибыл сюда помогать в освоении пирамиды, благо он имеет большой опыт в подобного рода делах, вы можете считать, что он глава поисковой экспедиции.

— Мне очень приятно повстречать вас Виттор, скажите, а какова ваша специальность? — спросил я его.

— О, я инженер. Я разбираюсь в строительных машинах, и помог установить все необходимые краны и буры, дабы просверлить вход. Рядом со мной мои дети, и они здесь набираются опыта, и не волнуйтесь они вас не потревожат, а теперь прошу за мной, я покажу вам ваши дома, и место для команды корабля.

Лагерь был небольшим, но всё необходимое в нем присутствовало. Были два барака для солдат и рабочих, где и поселили часть команды Толстого Мормонта, что решила остаться на острове. Была установлена большая и ржавая, но рабочая печь, возле которой суетились двое поваров, заготавливая кашу на завтрак. Стойки с оружием и инструменты поместили под навес, создав тем самым совокупность арсенала и склада, также там лежали мешки с продуктами и бочки с питьевой водой. Также был выстроен дом управителя, — на самом деле небольшая изба из сруба, несколько лачуг с соломенными крышами, одну из которых я и занял.

Пирамиду я так и не разглядел в темноте, но чувствовал нутром, что она рядом, — Тайна.

Когда все сошедшие с корабля были распределены по местам, Раст посоветовал мне пойти отдохнуть, перед тяжелым днем. Сам же он отпустил инженера, и отправился в свой дом управителя.

Я зашел в свою темную лачугу и кое-как нащупав свечу смог её зажечь.

Пол был земляной, но застеленный той же жесткой соломой, в углу стояла заправленная походная кровать, также был стол, навесная полка и сундучок с замком. Отлично, мне большего и не нужно.

Я бросил рюкзак на стол, и прямо в одежде упал на кровать, предварительно засунув кинжал в чехле под подушку, так, на всякий случай.

Пару дней мне ничего не снилось, но этой ночью тревоги взяли надо мной верх, и сновидения вторглись в мое сознание опять, поигрывая мной как им заблагорассудится.

Мне снился мрачный и таинственный замок серого камня, что стоял на неприступной скале. Я поднимался по мосту к его входу под порывами ветра, норовя сорваться.

Замок высился надо мной, огромными шпилями подпирая небо, и наблюдая за мной бойницами зрачками. Я добрался до массивных дверей, украшенных медной ковкой, и надавил на них. Неожиданно легко створ распахнулся, и я попал в большой и темный зал, с широкими витражными окнами, через которые в зал падал лунный белый свет. Здесь стоял длинный стол, тянущийся через всё помещение. На столе стояли приборы, но еды не было, как будто хозяева готовились к приему гостей, но так никого и не дождались. Вместо стульев стояли дорогие бордовые кресла, придвинутые к столу.

Я пошел вдоль него, то утопая в полумраке, то выныривая под свет луны.

Положив руку на столешницу, я собрал пальцами толстый слой пыли, — похоже здесь давно никто не обедал.

Конца этой залы я не видел, и не знал есть ли он вообще, я просто двигался вперед, прислушиваясь к завыванию ветра снаружи.

Внезапно я услышал тихий шорох чьих-то шагов за спиной. Мягкое шуршание лап скорее. Я оглянулся, уже зная кого я там увижу.

Да это он.

Ну, замечательно.

Я присел перед ним и взглянул в янтарно-желтые глаза.

— Я думал мы договорились…

Он молчал и смотрел на меня. Смотрел скорее требовательно, чем просительно.

— Я думал мы договорились. — Повторил я. — Пока я сплю, ты сторожишь.

Он не двинулся с места. Видимо посчитал, что я в безопасности и он может погулять по моим снам.

— Я в твои сны не лезу. — Назидательно сказал я. — А что, если бы в сновидении я проводил бы время с девой? Ты бы мог её напугать и оскорбить царицу снов.

Неро не сдвинулся с места.

— Ладно. — Со вздохом сказал я и почесал его за ухом. — Идем. Но если в следующей комнате будет обнаженная дева, ты уйдешь, договорились?

Неро коротко качнул головой. Не знаю понял он шутку или нет, — даже не знаю есть ли у него чувство юмора.

Мы пошли вместе, исследуя мой сон.

Пройдя залу, которая все же имела конец, мы стали подниматься по каменным ступеням по витой лестнице куда-то наверх, не имея понятия, что нас ждет впереди.

Я шагнул в большую комнату, что вся была уставлена трофеями и произведениями искусства, на стенах же висели картины, а с потолка свисала люстра из золота. Она загорелась сама собой, освещая все запыленные великолепия, что хранились в этом музее.

Я с восхищением стал разглядывать вещи на полках, пока мой молчаливый спутник присел в углу, ожидая.

Картины вызывали лишь смущение или страх, они оживали и шевелились, персоны на портретах смотрели укоризненно и удивленно, некоторые безмолвно кричали в слепой ярости. Море на одной из картин тоже задвигалось, потемнело и поднялись волны, и я тут же отпрянул, опасаясь, что вода хлынет через полотно прямо в комнату.

На стендах лежало оружие, от большого до малого. На витринах покоились военные маски, что могли повергнуть в страх любого врага на поле боя. В чьем бы доме я не оказался, владелец был властным воителем с огромными амбициями или великой кровью.

Коридоры сменялись кабинетами, спальнями, обеденными залами, комнатами прислуги, лакейскими и гостиными…

Это место как будто бы застыло вне времени. С одной стороны, все было старым и покрыто пылью, с другой все вещи лежали так, как будто их оставили здесь час назад. Свечи еще дымились, от котлов шло еле уловимое тепло, а в столовой пахло чесноком. В одной из чаш я нашел остатки темного напитка, а в библиотеке книги листали себя сами.

Мы добрались до верха одной из башен, и бесшумно приоткрыв очередную дверь, я ощутимо почувствовал чье-то присутствие, но только я шагнул в проем, как что-то дернуло меня за рукав. Я обернулся, и увидел, как мой спутник пытается оттащить меня от двери, вцепившись в руку мертвой хваткой. Я попробовал его стряхнуть, но ничего не выходило…

В борьбе мы покатились с лестницы вниз.

Я проснулся на полу, свалившись с кровати, и минуту лежал, не понимая, что произошло. Неро глухо рычал и царапал грудь. Было ещё темно.

— Ну и что теперь мне делать? — Тихо спросил я его.

Он успокоился, услышав знакомый голос, но продолжал ворчать.

Я поднялся с пола, стащил одежду и вновь рухнул на кровать. Засыпая, я думал о том, кто же ждал меня в последней комнате?

Больше этой ночью мне снов не снилось.

Я проснулся от стука в дверь.

Нехотя поворочавшись, я сел на кровати.

— Кто там, и чего нужно?

— Это Раст, мой друг. — Услышал я знакомый голос. — Поспеши, сэр Виттор собирается показать нам раскопки.

— Отправляйся с ним, я подойду позже.

— Мы можем подождать.

— Нет, нет все в порядке, я найду вас там.

— Ну, суди сам. Увидимся там.

Я прислушался к звуку уходящих шагов, соскользнул с кровати и смиренно сел на колени.

Хорошо, что мне выделили отдельную лачугу. Здесь я мог спокойно и без лишних глаз проводить свои ритуалы.

Райд. Футарк. Анеуз.

Все, готов идти.

Я оделся, и вышел в лагерь, залитый солнечным светом. Вокруг него было много растительности, ярких зеленых растений и лиан, оплетающих толстые стволы деревьев и частокол ограды.

Настроение в лагере было как в военном городке. Везде ходили стражи с оружием, а работяги таскали части бура, что привез Толстый Мормонт, по дорожке в сторону пирамиды.

Теперь я мог разглядеть это монументальное строение Древних. Она возвышалась вдали, нависая над лагерем, покрытая вездесущей зеленью и деревцами, и казалась скорее маленькой горой, чем конструкцией, что была создана умом и руками.

Неудивительно, что её до сих пор не вскрыли, ведь если бы я не знал, что это пирамида, то я никогда не подумал бы проверить строение этой сопки.

Я умылся и почистил зубы у большой бочки, что служила источником воды для всех людей в лагере, а после получил миску с кашей у серьезного и уставшего повара, справедливо рассудив, что пирамида от меня никуда не убежит, а вот каша может.

Только после того, как я провел все необходимые утренние приготовления, я отправился по протоптанной дорожке в сторону пирамиды. Пройдя по лежащим на дороге лианам, я вышел к пирамиде и остановился, оценивая объемы работы.

Строение ушло под землю давным-давно, либо его просто присыпало паводками и наводнениями, так или иначе, пирамида возвышалась над берегом только на две трети. Вход был скрыт где-то глубоко.

Но и труд был уже проделан немалый. Рабочие вырыли огромный котлован, обнажив стены, что оказались точно такими же, что я видел в пещерах древних. В этом кратере суетились рабочие, продолжая рыть, ведь часть каменных врат уже выглядывала из-под грунта. Чуть выше собирали по частям буровую машину.

Приглядевшись, я нашёл Раста внизу рядом со входом, и Виттора подле него, и последний отчаянно жестикулировал и что-то рассказывал.

Я спустился к ним, переступая через корни, торчащие из сухой почвы, и минуя коробки с инструментами и вспотевших от работы трудяг.

— И тогда пришлось поместить ещё лебедку, — убирать почву и камни с места раскопок. — Рассказывал Виттор. — А, сэр Грэй, долго же вы собирались.

— Мне некуда спешить, я так понимаю сегодня мне все равно внутрь не попасть.

— Да, к сожалению, вы правы. Работа идет полным ходом, но объем все равно слишком большой, мы немного задержались, но лучше быть дважды готовым, не так ли?

— Воистину. Так, когда же вход будет вскрыт, по вашим расчетам? — Спросил Раст, которого похоже утомила бессмысленная болтовня Виттора.

— Ну, сегодня, при хорошем раскладе, удастся откопать большую часть врат, и собрать бур. Выгрузим с корабля инструменты, и завтра, но не раньше полудня, одна часть рабочих начнет долбить стену, пока вторая группа продолжит копать.

— И когда же врата будут вскрыты? — Теперь спросил инженера я.

— Учитывая трещины на камне это не займет больше двух дней. По моим расчетам, мы завершим работы за три, самое большее четыре дня. Было тяжело, знаете ли, без инструментов, что вы везли.

— Оно и понятно. — Сказал Раст. — Вы даже не знали что здесь вас ждет, вы ведь никогда не вскрывали пещеры Древних?

–Конечно же нет, но я подготовился, прочитав всю необходимую литературу и изучив структуру камня, из которого пещеры построены. Уверяю вас, мы управимся за те сроки, что я назвал.

— А как же железные врата? — Спросил я.

— Их нам не преодолеть. Не в такие сроки, поэтому я предлагаю воспользоваться шансом, что у нас появился и начать бурить трещины в камне над проходом. — Виттор показал на массивную, осыпающуюся трещину в стене прямо над вратами.

— Хорошо. Я считаю, что мы должны довериться нашему главному архитектору в этом вопросе. — Почёсывая бороду, сказал мне Раст, намекая на Виттора.

Я пожал плечами. Как знаете, мое дело малое.

— А пока, Грэй, ты можешь познакомиться с командой, которую поведешь вглубь, и может поучишь их чему-нибудь, чтобы они не были там абсолютно беспомощны. — Продолжил Раст.

— Да, конечно. Я могу дать им советы, как обезопасить себя внутри и не потеряться.

— Вот и замечательно. Я уверен, мастер Виттор проследит за тем, чтобы команда ждала тебя для учебы.

— Пускай они будут вечером у моей хижины. — Сказал я инженеру, — Я собираюсь прогуляться по острову и осмотреться.

— Как вам будет угодно, сэр Грэй.

В первую очередь я отправился на склад под навесом, и с помощью одного из солдат, что им заведовал, вскрыл несколько коробок с доспехами и сменной одеждой. Моя бедную рубаху нужно было поменять, как и многострадальные сапоги, так что я решил обновить гардероб. Тем более, что мне не придется за это платить.

Я переоделся и поменял износившуюся лямку на сумке на новую покрепче, а после отправился изучать остров.

Я следовал по тропинке мимо пирамиды, в поисках низины, и вскоре мои усилия были вознаграждены. Я наткнулся на желоб, в котором видимо когда-то протекала ныне пересохшая река, или оползень. На его дне я увидел ручей, и спустился по камням и засохшей глине вниз к воде.

Задумавшись, я не заметил, как миновал низину, и добрался подъёма. Из-за высоких деревьев я не видел вершину, но прикинув в уме свое местоположение, решил, что я у небольшой горы, что я заприметил ещё у пирамиды. Придерживаясь плана, я побрел наверх, дабы найти точку повыше и оглядеться.

С высоты я осмотрел место раскопок и прилегающую территорию, — остров оказался лысоват, — там и тут темнели проплешины в море зеленой растительности.

Сомнений у меня не осталось, — туннели опутывали большую часть острова, если не весь участок суши. А может быть даже уходили в море. Весь этот клочок суши был лишь прикрытием для древних катакомб.

Исследовать подобную гробницу можно было месяцами, но у меня столько времени не было.

Я должен был как можно быстрее достать кристаллы, так необходимые Лумору и его братии, и покинуть остров, оставив пирамиду восвояси. Жаль, конечно, упускать такую возможность для заработка и исследования, но и задержаться здесь надолго я не мог. А жадность как известно и бородатого кабана сгубила.

Поднявшись по склону ещё выше, я последним рывком преодолел участок, что отделял меня от вершины и оказался на краю жерла давно уснувшего вулкана, где я мог разглядеть весь остров и море вокруг. Жерло было наполнено водой, видимо после сезона дождей, образуя своеобразное озерцо на пике.

Не знал, что такое бывает. Видимо не нормальный состав магмы или обилие металлов в почве привели к столь захватывающему результату. Я никогда не был силен в алхимии, поэтому не стал строить догадки, а вместо этого дотянулся рукой до воды.

Она была теплой, нагреваясь день ото дня в нерукотворном бассейне, под палящим летним солнцем.

Я посмотрелся в свое отражение на воде, сразу заметив темный загар, который лег на мою кожу за последние дни. Солнце также обесцветило мои серые волосы, немного отбелив их, как и свеже-проростающую бородку. Выглядело это необычно, я был похож на безвременно поседевшего жителя южных земель.

Скинув с себя одежды, я сам нырнул в теплую воду, как в большую ванную.

Под водой не было ни рыб, ни водорослей, только камни начал покрывать зеленый мягкий мох, а в общем дно было пустым и чистым, без каких-либо признаков жизни.

Вынырнув, я уперся спиной в стенки кратера, а руки положил на его края, отдыхая и разглядывая с высоты окрестности.

На севере, кроме гряды островков, я увидел полоску береговой линии, которая зеленой веревкой возвышалась над синевой моря. На её ближайшем ко мне участке зелени было меньше и из земли торчали тростинки рыбацких сооружений. За ними прятались почти незаметные домики, растянувшиеся по всему пляжу. Это, наверное, и есть Седой Вал.

Море отсюда казалось спокойным и почти не шевелилось, волны катились медленно и вальяжно, беззвучно разбиваясь о рифы вдали.

Я прикрыл глаза и расслабился, отдавшись теплой природной ванне, и прислушиваясь к тихому плеску воды и шуму ветерка в кустах.

Впереди меня ждала работа, от которой зависит мое ближайшее существование, и долгий путь домой. Зима, а после новые походы. А что потом?

Может быть стоит бросить гроты и пещеры в скором времени? У меня есть неплохой запас золота, и я на пути к тому, чтобы стать состоятельным искателем. Можно вступить в какое-нибудь общество и работать на его благо, выполняя задания попроще и добиваясь повышений, а если не получится, можно бросить все и купить участок в тихой деревушке. Жениться, заниматься охотой и выращиванием, к примеру той же морквы, проводя свое время спокойно и не рискуя попусту. И путешествовать не по горам и лесам, а на повозке и по дорогам.

Жаль, что моим мечтам и планам, что я прокручивал в своей сероволосой голове, лежа в теплой ванне на вершине горы в одиночестве, так и не было суждено осуществиться.

Я еще не знал, что карты судьбы пали на стол, уже всё решив за меня и с момента, как я ступил на проклятый берег, назад пути не было.

дам-ка денег соглашение кнопочки спасибо!

Уже далеко за полдень, к концу второго дозора, я подходил к лагерю. Подле моей хижины расположилась дюжина, или чуть боле, мужей, которые видимо пришли по приказу Раста учиться у меня и получать инструкции по поведению себя в гротах.

Я вышел к команде и присел на крыльцо, ожидая пока все расположатся вокруг полукругом. Совсем молодой служивый притащил мне поднос с жареным мясом и тушеной капустой с томатами. Я ел и одновременно рассказывал, не стесняясь того, что рот был полон капусты.

— Итак. — Сказал я дожёвывая. — Надеюсь вам теперь понятно, что бояться нечего, и как я уже говорил, ни одна из россказней про кошмары подземелий не является истинной.

Они сидели вокруг, сосредоточенные и насупленные. Добровольцев среди них можно было пересчитать по пальцам, уж слишком глубоко засели в их головах суеверные привычки и страшилки. Мне не было нужно, чтобы в темноте натолкнувшись друг на друга они утроили бойню, поэтому я успокаивал их как мог, играя роль грозы всех гробниц в Фондации.

— Единственной опасностью для вас там, является естественные препятствия, темнота, и закрытые пространства. — Продолжал я.

— А что опасного в закрытых пространствах? — Спросил один из парней.

— Вообще-то ничего, но, когда оказываешься на глубине нескольких опер под землей, в узком и темном коридоре, чувствуешь себя кротом или крысой, и тогда на тебя иногда нападает страх. Кажется, что стены сжимаются вокруг тебя, или что кто-то тебя преследует. Ты начинаешь думать, будто никогда не увидишь солнечного света и чистого неба. Нужно взять себя в руки и страх пропадет сам собой. Вы должны держаться парами, что бы страх не поглотил вас.

— А отчего этот страх? Это проклятие?

— Конечно, нет. Люди живут под небесной твердью сотни и сотни лет, и поэтому не привыкли блуждать в тесных и темных подземельях. Сначала всем непривычно, но потом этот страх проходит.

Я врал. Не проходит. Даже меня иногда накрывает волной беспричинного беспокойства и чувства опасности. Но у меня есть Неро, а у этих парней нет никого, кроме товарища по команде.

— С этим всё понятно? Хорошо. Далее… перед тем, как войти внутрь, всем обязательно нужно одеть шлемы…

— А зачем нам шлемы? Вы же сказали, что в пещерах не водятся упыри и чудища? — В вопросе сквозили нотки паники.

— Да затем, чтобы в случае обвала, камень не размозжил твою глупую голову. — Спокойно объяснил я. — Также, вещей с собой много не брать, только самое необходимое. Если кому-то стало худо, сразу уводите его наружу, и самое главное, — ходите по двое или трое. Только я могу отправиться вглубь в одиночку, вы же, даже не думайте разделяться.

— Это почему? — Выкрикнул храбрец из первого ряда.

— Потому что карты у нас нет, а ходов там может быть неисчислимое количество, будешь думать, что запомнил путь назад, но на самом деле заблудишься и будешь плутать там днями напролет, пока тебя не обнаружат, так что вы должны полагаться на напарника. Ничего сложного в первом спуске нет, поверьте. Нет никаких особых правил или медальонов удачи, что вам там помогут. Используйте те правила, которые вы соблюдаете в военных походах. Можете взять каждый по два факела, если один вдруг погаснет, также возьмите пустую суму для того, что покажется вам ценным. Всё что добудете, выносите на поверхность, а я после решу, что из добытого полезно, а что нет. И, что бы у каждого из вас была кирка и моток веревки! На этом всё. Время сбора вам сообщат позже.

Солдаты недоуменно разошлись. Они ждали от меня неких откровений и секретов мастерства. Но я не мог им этого объяснить. Кто-то боится темноты, а кого-то к ней тянет. Хороший искатель хорош с первой вылазки, а с опытом он становится только лучше, а если предрассудки и боязнь возьмет верх над одним из этих парней, то он уже не полезет в пещеры.

Вечером я навестил Раста, и мы посидели в его доме, попивая чай со сладостями, и обсуждая раскопки. В избе пахло свежей древесной стружкой, напоминая мне о доме, и было довольно уютно.

Оказалось, что Чернокрылый весь день провел на раскопках, и уверен, что Виттор управиться в сроки. Бур уже был собран и завтра, с раннего утра, стену начнут пробивать. Хватит и небольшого отверстия, что бы мог залезть человек, а пока мне делать было нечего, кроме как ждать.

— А ты не хочешь проникнуть внутрь? — Спросил я его.

— Ты молод и уже излазил множество гробниц, а я уже стар и никогда ни в одной из них не был. Пусть так и остается. — С улыбкой ответил он.

Сойдя с корабля Раст как будто, посвежел, его лицо просветлело, а на губах чаще стала играть улыбка, он оказался довольно веселым и общительным мужем, разговоры с которым оказались неожиданно приятными.

— Я спорю, что ты тоже повидал немало. — Сказал я.

— И то правда. До того, как я поступил на службу к Бродерику, я странствовал не имея пристанища.

— Где ты родился?

— В Желтом городе. На окраине, в квартале четвертого дозора.

— Бедный район?

— Да, бедный. Сейчас его уже почти не существует после наводнения, но и тогда там была клоака. Жилье там было очень дешевым, но без удобств. Купаться и стирать вещи все ходили в общую мойку, как вспомню, аж дрожь пробирает. Так как в этом районе много пустующих и заброшенных домов, в квартале развился разбой. Воры, торговцы маком, проститутки, беженцы и больные, — вот кого мне приходилось видеть каждый день, с кем бок о бок приходилось жить. Но хуже всех были приверженцы последнего клана.

— Я слышал о них.

— Да, проверяли у всех кровь, покупали детей… Я тогда понимал, что жить так нельзя, и рано или поздно я попадусь в лапы последнего клана, или какого-нибудь больного умом проклятого. Если же нет, то стану как остальные, — выпивохой и вором. Так что я решил бежать, и, накопив семь золотых бросился в бега, преодолев старый ход под городом.

— Я слышал, что его так и не завалили.

— Завалили, но народ раскопал завалы… Ну так вот, у меня было семь золотых и ничего боле. Представляешь мальчишку, с дубинкой на веревке и сухарями в кармане в диком лесу? Тогда я думал, только об одном.

— О чем?

— Зачем я бежал? Куда мне идти? В городе у меня хоть был отец, пусть он и ненавидел меня, но он иногда давал мне поесть и позволял спать под печью. И что было делать? Жить попрошайкой дальше, но в другом городе?

— И что ты сделал?

— Меня подобрали у дороги, недалеко от города, группа вольных разбойников. Они хотели меня ограбить, но денег у меня то особо не было, и я попросился к ним. Конечно, они меня побили и бросили на дороге, но я был в таком отчаянии, что побрел за ними к их логову. Мне было наплевать убьют ли меня, и их главарю это понравилось. Он оставил меня, как прислугу, и что бы побивать меня время от времени. Я жил у них в пещере, выполнял мелкие поручения, следил за скотом, что они приводили, и отмывал от крови оружие… Паршивые были деньки. Долго я там бы всё равно не выдержал. Одной ночью, они вернулись с большим уловом, принесли еду, вино и привели несколько захваченных женщин… Наверное, разграбили деревушку. Они всю ночь ели, пили и развлекались, пока я чистил их доспехи и мыл лезвия. Я всю ночь слышал крики этих девушек, полных ужаса и страдания, ты даже представить не можешь каково это. Они не были ни в чем виновны, а эти изверги творили с ними что хотели.

Под утро, я зашел в лагерь, и увидел, что разбойники валялись пьяные без чувств прямо на земле, а некоторые из них даже не доползли до лежаков. Все вокруг было покрыто рвотой и смердело как в преисподней. Три девушки, которых они насиловали, лежали сваленные в углу пещеры. Они были мертвы. Эти подонки убили их, насытившись, и свалили друг на друга, как тряпичных кукол, а после попадали спать. Я вышел из пещеры и взял кинжал из общей кучи оружия. Ублюдков было восемь. Я помню глаза каждого, потому что они успевали их открыть, когда я резал их глотки. Ни один из них не успел ни вскрикнуть, ни дернуться. Они только булькали и плевались кровью через зубы, но их товарищи не слышали этого, погруженные в глубокий сон. Тогда я и не знал, что то, что я совершил, было честью для Корво-клана, как и не знал, что вороны видели совершенное мной. Я забрал остатки денег, что хранили разбойники, и ушел на юг.

Всё, что видит ворон, видят и маги Чернокрылых, поэтому через месяц меня нашел человек в черном, и силой забрал в крепость. Там мне сделали предложение стать пером, служащим клана.

— Но ты ещё не был в клане?

— Нет, конечно, нет. Я просто служил им, а что бы меня приняли мне пришлось сделать больше, гораздо больше.

— И что дальше?

— Меня учили грамоте и искусству боя, а через три года жизнь свела меня с Бродериком, и он стал для меня Каавраном.

— Что это значит?

— Он был младше меня, еще совсем мальчишка, когда я его встретил, но он был эрлом и представлял род по праву крови. Можно сказать, что я был его слугой и защитником одновременно. Придворный и брат одновременно.

— Странно подобное слышать. — Заметил я. — Ты говоришь о братстве, но ваш клан заслужил недобрую славу интриганов и предателей.

— Ты прав, дело как раз в верности. Чернокрылые тесно связаны с шпионажем и интригами, — работать в этой сфере нелегко и тут либо не доверять никому, либо верить в кого-то слепо. Никто и никогда, кроме одного, не предавал Корво-клан. В этом весь смысл, если хоть один из нас раскроет секреты или погонится за собственной выгодой, то весь род падет, как уже происходило. Для этого и существует посвящение.

— В других кланах посвящение служит совсем иным целям, это скорее древний обряд, дань предкам, чем обучение. — Сказал я, вспомнив свое посвящение.

— У нас не так. У нас посвящение проходят по двое, чтобы укрепить узы братства.

— Расскажи, будь добр.

— Интересно?

— Конечно, интересно.

Раст сел поудобнее в своем кресле, и, поправив изящный манжет, задумчиво сложил руки и продолжил рассказ.

— Меня, и Бродерика подняли среди ночи, и посадили в повозку, ничего не объясняя и не отвечая на наши вопросы. Мы были знакомы с ним где-то неделю и не очень-то ладили, ведь он был мальчишкой с высокой родословной, и любил повелевать, а я был сложным подростком с завышенной самооценкой и плевал на его повеления. Нас заперли в трюме корабля и почти не кормили в течении трех дней, пока судно, на котором мы были, двигалось неизвестным курсом. Через три дня, нас грубо вытолкали из теплого трюма и посадили на лодку и оттолкнули от борта. Помню, как было холодно нам тогда, и как мы жались друг к другу, ведь мы были в северном море посреди зимы, а теплой одежды у нас не было. Мы не знали, чего ждать, и были страшно испуганы, когда корабль поднял якорь и медленно отчалил. Но, мой друг, если ты подумал, что нас бросили в открытом море, то ты лишь отчасти прав, ведь нас оставили недалеко от скалистого острова. Мы догребли до берега, и решили ждать, когда нас заберут. Почему-то мы думали, что это будет к утру, но, когда солнце встало, судна уже видно не было. В лодке, что мы вытащили на берег, мы нашли один мешок, в котором было одеяло, веревка, лук и кинжал. Больше ничего не было. Один комплект на двоих. Хорошо, что Бродерик оказался не таким слюнтяем, как я думал.

— Погоди, сколько времени вы провели на том острове?

— Ровно год.

— Год?! Два парня на острове в северных водах? Как вы выжили?

— Сначала было тяжело. Мы цапались, не могли принять общего решения, но после это само собой прошло. Мы осознали, что все необходимые знания для выживания у нас уже были, после обучения. Я знал устройства ловушек и капканов, а Бродерик стрелял из лука, я искал грибы, а он готовил их так, чтобы мы не отравились. Я загонял, а он ловил. Мы стали как будто одним человеком, но с двумя телами. В этом постоянном холоде родилось истинное пламя дружбы. Когда судно приплыло забирать нас, мы поднялись на борт совсем иными, — озлобленными на весь мир, готовыми на все ради товарища. Но после нам пришлось понять, что дружба, лишь показатель любви к клану. Позже всё изменилось.

Мы немного помолчали, прислушиваясь к легкому шуму ветра снаружи, обдумывая каждый своё.

— Теперь расскажи мне о своем посвящении. — Сказал Раст, немного грустно улыбаясь.

На миг я вновь ощутил горячее дыхание в спину и мягкие прикосновения к голой коже.

— Загон. — Мрачно ответил я.

— Ах да, волчий загон, я слышал об этом, но никогда из первых уст.

— Лучше в следующий раз.

— Ты должен мне историю, так что давай выкладывай.

— Ну… Когда мне исполнилось девять, отец зашел в комнату, и, вместо того чтобы поздравить с днем рождения, сказал, что сегодня я должен стать членом клана. — Мне было тяжело вспоминать, как всегда, когда я думал о родине. — У вас в общине есть… зверолов или приручитель?

— Да, конечно, у нас есть великий Дворецкий. Он приручает и воспитывает воронов.

— А у нас есть Ловчий. Он единственный, кто может поймать и справиться с волками. Когда он заходил к ним в загон, они не трогали его, а повиновались, как псы.

— Да, и такие байки я слышал, но думал это все враки.

— Нет, я видел это собственными глазами.

— И что же?

— Ловчий содержит зверей в большом загоне, полукруглой арене в центре замка, кормит их и чистит шкуры, что бы те блестели на солнце. От хорошей кормежки волки вырастают огромными, чуть меньше лошади.

— Ого.

— Да, самые большие волки в стране.

— Они приручены?

— Нет. Они слушают только Ловчего, и то не всегда. Дикие и злые твари.

— Ну рассказывай же, не тяни.

— Ты же и так всё знаешь.

— Ну и что? Я хочу услышать историю от тебя.

— Отец привел меня в крипту, где я должен был провести весь день, почитая предков и вознося хвальбу волку-прародителю. В темноте крипты меня оставили одного, и я просто сидел рядом с гробами и мраморными колоннами, раздумывая, о своей участи.

— Боялся?

— Да. Очень. Смутно помню, как высидел весь день в неподвижности, все было словно в тумане. Под вечер меня раздели две девушки, натерли какими-то маслами, и все что у меня осталось, это повязка на бедрах, что прикрывала места ниже пояса. После этого пришел отец и повел меня ко входу в загон. Я родился в месяц мороза, поэтому на улице было жутко холодно. Я шел босиком по притоптанному снегу, а изо рта шел пар и тело била жуткая дрожь, но отец крепко держал меня за плечо своей колючей перчаткой и упрямо подталкивал вперед.

— Ты плакал?

— Нет. Я хотел, но почему-то не мог. Не знаю почему, может из-за количества людей вокруг, может, потому что весь день к этому готовился, правда не знаю.

— Извини, продолжай.

Раст был весь внимание, впитывая каждое мое слово, но я не замечал его, так как был слишком поглощен воспоминаниями.

— Ловчий со скрипом открыл тяжелые врата, и я сам вошел в коридор со ступенями, что вели вниз. Я не оглядывался, хотя чувствовал их взгляды на моей голой спине, и медленно спускался в логово. Хоть мне и пришлось спускаться в загон, но он все равно оставался под открытым небом, с которого срывался снег, оседая на моей коже и покалывая ее холодом. Арена загона была большая, и звери хищно сновали вокруг, разглядывая меня, и мне тогда казалось, что глаза их были кроваво красными и светились в темноте. Каждый из них был на голову больше меня, и мог перекусить пополам, но я стойко выдержал эту пытку. Я встал столбом и не двигался, пока все они не обнюхали меня, и я чувствовал смрад свежего мяса, что шел у них из пастей. Их накормили прямо перед моим появлением, так что я не был им особо интересен, а мази источали странный запах видимо не очень аппетитный для волков… Потеряв ко мне интерес, некоторые из них стали готовиться ко сну, сворачиваясь калачиками близко один к другому, чтобы не замерзнуть. Мороз крепчал, и я уже почувствовал, что уже почти не ощущаю своего тела, и понял, что если что-нибудь не предприму, то вскоре окончательно замерзну, и к утру отец найдет лишь мой окоченевший труп. На этот холод и был расчет, за этим обряды и проводятся зимой, иначе ничто не заставит здравомыслящего человека и даже ребенка делать по своей воле то, что делал я, чтобы выжить…

Я отпил чая, немного помедлил и продолжил, замечая, что голос немного охрип. Раст молчал, положив руки на свою чашку, будто грел руки, хотя вечер выдался теплым и даже душноватым.

— Как я уже сказал, холодно было жутко. Зимы даже на ближнем севере жестокие, и мороз может забрать твою жизнь за считанные часы, так что времени у меня было немного. Я осторожно подошел к общей своре, массе спутанных между собой мохнатых тел, и попытался втиснуться между ними.

— Зачем?

— А что ты бы предпринял? — Развел я руками. — Бегать голышом по снежку вокруг диких волков всю ночь? Мне нужно было тепло, а их тела были привычны к морозам и шкура была толстая и мягкая, так что я кое-как пролез между ними, и попытался согреться, но даже тепло ворчащих тел подо мной не спасало меня.

— Я не понимаю, как тебе удалось пережить эту ночь?

— Я начал отодвигать спящих волков в стороны, освобождая себе место и зарылся глубже. Наконец я оказался на голой земле, а на мне лежал огромный волк, голова же второго покоилась на моей груди, и была она в два раза больше моей.

— Невероятно.

— И жутко тяжело к тому же. Впоследствии один из зверей ворочался во сне и перекатился мне на руку, и было невыносимо больно, но я молчал, боясь разбудить их.

— Никто из них не тронул тебя?

Я молча оголил плечо, показывая Расту большие отметины от клыков. В ответ на его изумленный взгляд, я пояснил.

— Зверь не хотел меня съесть, он просто грызнул меня, как они часто делают с сородичами, — видимо я мешал ему спать.

— Они не проснулись от запаха крови?

— Нет, как ни странно, возможно запах мази перебивал его. Я держался за плечо всю оставшеюся ночь, стараясь не издать ни звука, но кровь всё равно бежала по пальцам, и плечу. Ну она хоть была теплой.

— Все равно не могу понять, какой отец способен отдать сына на заклание волкам, да ещё и по своей воле? Мой папаша был не сахарная булка, но даже он бы на такое не пошел. — Сказал Раст, мотая головой. — Такие люди хуже зверей.

— Мой отец был очень беден, но он хотел, чтобы я был в клане, который бы меня поддержал и возвысил, и ему потребовалось очень долго упрашивать Лорда, чтобы тот разрешил этот обряд. Также наша семья отдала последние деньги Ловчему и жрицам за обряды, как того требовала традиция. Более того, отец всю ночь простоял над ареной, не сводя глаз с меня, не меняя места и даже не присев. Всю ночь я видел его темную фигуру над загоном, неподвижную и молчаливо поддерживающую меня. Он сам чуть насмерть не замерз на том морозе, но даже не подумал отойти к огню и погреться.

— Хочешь сказать, папаша любил тебя?

— Наверное, своей любовью, хоть я и не оправдал его надежд.

— Да, это видно потому, что ты сидишь здесь, а не в Студстейне. Так как закончилась эта история?

— C утра пришел Ловчий, и позвал волков кормиться. Я нашел в себе силы встать и дойти до ворот, но потом, Ловчий подхватил меня и вынес к отцу на руках.

— С чего такая доброта?

— Я же стал частью рода.

— Ах, да… — Засмеялся Раст. — Ты был горд собой?

— Я ничего не чувствовал. Я устал, не спал ночь, продрог и кровоточил. Мне было не до гордыни.

— Что ж это была очень интересная история, спасибо, что поделился.

— Ну ты же поделился своей.

— И то правда.

Некоторое время мы сидели в тишине, пожевывая сладости, в ожидании, пока один из солдат придет и поменяет чайный отвар на свежий и горячий.

— А в чем заключалась твоя работа у Чернокрылых? — наконец спросил я, не выдержав молчания.

— Ты же знаешь, я не могу сказать. У них отличный от общепринятого взгляд на мир, на справедливость и равноправие. В обществе ты считаешься героем, если спасаешь жизни, живешь согласно законам и чести, но в Корво-клане, всё наоборот.

— Тогда зачем вам ввязываться во всё это?

— Мы не работаем на Лумора, и не сотрудничаем с ним. Он может так думать, но у нас свои интересы. Всем нужна власть, Грэй, но нам больше нужны земли. Чернокрылые раскиданы по миру, и обречены бродить по ней без своего гнезда до скончания времен, и всё потому что когда-то мы отказались служить королю, который не мог понять, что они не наемные убийцы.

— Ты говоришь, как один из них. Это странно слышать, зная, что ты безродный.

— Тебе легко говорить. Только взглянув на тебя, я вижу волчью стаю на севере, я бы даже не удивился, если бы ты был бастардом какого-нибудь из близких родственников Лорда, до того ты серый. А я слишком долго прожил без семьи и без дома, и ещё дольше с бездомной семьей. Чернокрылые дали мне всё что могли, и я поступлю также, если потребуется. Ты хоть понимаешь, что такое семья? Разве тебе не нравилось быть полноправным членом клана? Видимо нет, раз ты здесь.

— Несмотря на обряд, у меня почти не было шансов обрести высокий статус дома. Я почти так же безроден, как и ты. Многие из северян имеют специфическую внешность, человек, что бывал в Синехоре, это знает.

— Я не хотел тебя обидеть, Грэй. Я думал, что мы просто разговариваем. — Спокойно ответил Раст. — Мой Каавран опекает тебя как собственного сына, за падший с твоей головы волос я рискую своей шеей, а я всё не могу понять почему. Так расскажи мне свою историю.

— Она менее интересна, чем твоя, Раст. Я боюсь утомить тебя.

— Если ты не хочешь рассказывать, я не могу тебя заставить. Но мой клан знает всё.

— О я не сомневаюсь в этом. Но если кто-то шпионил за мной, то, наверное, умер со скуки за этим занятием.

— Или был сожран Кузури. — Засмеялся он.

— Или так. — Улыбнулся я.

Или так. Я постоянно передвигался, и оседал на одном месте нечасто, и только зимой. Если кто-то и правда хотел бы за мной по шпионить или найти меня, ему пришлось бы несладко. Даже вороны не видят всего.

Еще некоторое время мы провели в беседах, пока на в дверь Раста на начали неистово стучать.

— Мы и так засиделись сегодня, Грэй, пожалуй, пора ложиться спать. Час снов не просто так назван.

… Все последние дни я провел без толку, бесцельно шатаясь по лагерю, объедаясь пять раз в день, и беседуя с Чернокрылым по вечерам.

День я проводил, наблюдая за раскопками и работой установки, устройства массивного, доселе которого я не встречал.

Бур представлял из себя длинный конусообразный стержень, похожий на перьевую ручку, который покоился на деревянных сбитых козлах, и общая его конструкция напоминала таран на стойках. Конец бура был острый и крепился отдельно, пластины с выступами цеплялись один за другой, как шестеренки, и сделано это было специально, чтобы рабочие могли привести его в действие. Он работал по принципу подъемника врат, где страже приходилось крутить большой ворот, чтобы поднять или опустить железные колья. Здесь же торчали шесть ручек, по три с каждой стороны, которые нужно было вращать всем вместе, дабы добить неподдающуюся стену.

Рабочие синхронно проворачивали вороты, и это было похоже на гребцов в лодке, — работа тяжелая, а преграда, в свою очередь, отказывалась рушиться, осыпаясь медленно и нехотя.

К вечеру я возвращался в лагерь, чтобы посидеть в избе Раста, который давеча повредил ногу, производя вечерний обход. Некое креветочное существо, морской жук, цапнул его за голень, выпрыгнув из песка, и теперь нога его распухла и болела неимоверно. Лекарь сказал, что опасаться за жизнь не стоит, но храмота может остаться на всю жизнь. Раст же не унывал, то и дело пытался пройтись по лагерю с самодельным костылём, и как часто говорил, сильнее маялся от безделья, чем от боли.

Мы много беседовали, старательно избегая личных тем, предпочитая размышления или просто делясь занимательными историями. Мой собеседник знал много местных баек и морских поверий, и охотно рассказывал мне о истории Моря Хребтов, местного бога Дара-Кватара и подводных городах.

После подобных сказок мне хорошо спалось, и Неро не беспокоил меня больше, и не вторгался во сны. Так что время, проведенное мной на острове скорее походило на отдых, чем на работу. Весь этот сказочный распорядок подходил к концу, ведь трещина в пирамиде все же дала слабину, и рабочие добились того, что образовалась небольшая дыра, через которую мог бы пролезть человек.

Ложась спать, я знал, что с утра я наконец-то возьмусь за работу.

Утро выдалось пасмурным и неприветливым. Проведя в этих местах столько дней, я привык к тому, что здесь постоянно солнечно, и совсем позабыл, что бури и штормовые грозы здесь тоже не редкость.

Так как я давно уже все подготовил для вылазки, то собираться мне пришлось недолго, и вскоре я уже стоял у входа в грот, осматривая черную дыру в стене, ведущую в неизвестность. Посмотреть на происходящее собралась добрая часть лагеря, — Виттор с сыном, рабочие, что в жизни такого не видели, и даже Раст и тот приковылял с тростью. Моя команда искателей тоже была вся в сборе, но я запретил им лезть за мной, пока я не разведаю путь.

Я забрался на опору козлов и заглянул внутрь. Видно, конечно, ничего не было, но изнутри несло сыростью и холодом. Я бросил в проем сумку, и услышав глухой стук, убедился, что с той стороны хотя бы не пропасть и не вода. После туда же полетела связка факелов и инструменты.

Я схватился за уступы и подтянул себя к лазу, чтобы забраться внутрь, и с трудом смог выбраться с другой стороны из-за тесноты проема. Нащупав деревянную палку факела, я быстро раздобыл из кармана кремень и зажег огонь, осветив комнату, в которой я находился.

Из мрака вынырнули древние пустые стены, без узоров или картин на них, всего лишь большой и длинный коридор. Я нашёл свой рюкзак и инструменты, крикнул в лаз, что я цел, и приказал ждать моего возвращения.

Разгоняя светом факела гнетущую темноту, я двинулся навстречу неизведанному.

Вскоре предо мной открылась большая арка, а за ней широкая каменная лестница, что вела вглубь. Я осторожно спускался по потрескавшимся и полу обвалившимся ступеням вниз, держа факел так, чтобы видеть, куда ступаю. Воздух был затхлым и веял могильным холодом, он заперт здесь тысячелетиями, и мне было тяжело дышать полной грудью.

Свет огня еле покрывал стены по бокам, со стершимися знаками на них, настолько широким был пролет, а потолка я и подавно не видел во тьме.

Ступени покрывал зеленый и скользкий мох, похожий на морской яркой окраской. Влажность в пещере была достаточной, чтобы здесь мог обитать этот паразит, значит скорее всего есть доступ к воде, и я начал опасаться, как бы не случилось затоплений нижнего уровня, тогда вся работа пойдет волку в пасть.

Я достиг дна, прошел через несколько длинных коридоров с рычагами на пьедесталах и один узкий переход с выгнутым потолком, и довольно быстро оказался в центре грота, если я, конечно, правильно всё понял, и это большое помещение было его центром. Высокие потолки с мраморными колоннами и свисающими трубами, древний мусор, что возможно когда-то был мебелью или предметами интерьера, и круглые стены, обшарпанные и обвалившиеся в нескольких местах.

От залы отходили проходы, некоторые запечатанные, некоторые открытые, в разные стороны, и представив в голове карту этого подземелья, я увидел что-то вроде рисунка солнца или звезды. Круглое центральное помещение, с лучами проходами, которых я насчитал семь, включая тот, что привел меня сюда.

Я вернулся к входу, и увидел, как в проеме появилась голова одного из мужей моей команды. Юнец упорно лез навстречу мгле, и я не стал его пугать, а схватил покрепче и втащил внутрь.

— Ты что, моего указа не слышал? — Спросил я его. — Я же велел ждать снаружи!

— Вас долго не было, сэр. Ребята стали волноваться, и я решил проверить все ли в порядке.

— Как тебя зовут?

— Агмар, сэр. Агмар Дорплат.

Его худое лицо побелело, и зубы стучали.

— Нужно быть редкостным храбрецом, чтобы полезть за мной в темноту, Агмар.

— Нет, сэр я не храбрец, мне было жутко страшно.

Парень совсем растерялся, и я не стал его ругать за нарушение приказа.

— Не важно, бояться нечего, ты взял с собой инструменты?

— Они где-то здесь, я бросил их в проем, как вы.

— Ищи, — сказал я и отдал ему факел, — я пока остальных позову.

Я стал звать подмогу через лаз, и вскоре солдаты по одному стали залезать в помещение грота, то и дело грузно падая на каменный пол.

Я подождал, пока каждый разжег огонь, и повел их за собой.

В общей зале я оставил двоих из команды обшаривать помещение, в поисках чего-либо ценного, в каждый из проходов определил по двое для исследования, но предупредил, что если они столкнуться с трудностями или найдут разветвленную систему подземных ходов, то им тут же стоит вернуться и ждать меня в главной комнате.

Мы распределили ходы по номерам, первый, второй и третий слева от входа, четвертый, пятый и шестой справа.

Два хода были закрыты, а именно первый и шестой, и солдаты остались орудовать инструментами, пытаясь их вскрыть, и им также должны были помочь двое, что остались в зале, после того как исследуют помещение. Остальные разбрелись по коридорам, перекрикиваясь в туннелях.

Всего в группе было тринадцать мужей, не считая меня, и на вход под номером три не хватало человека, так что я решил взять с собой Агмара, для подстраховки, и исследовать эту часть гробницы самому.

Уходя, я строго настрого запретил жечь костры, из-за опасности задохнуться в дыму, не надеясь на систему воздуховода пирамиды.

Итак, первый проход был под номером три.

И это был первый день моих исследований.

Мы с Агмаром медленно продвигались по круглому туннелю, в стенах которого встречались маленькие проемы, куда можно было засунуть руку, и тонкие трубы на потолке. Некоторые из труб отвалились, лежали под ногами, и были пусты, — что текло по ним, осталось только догадываться. Далее туннель переходил в более широкую коробку, со стойками и сгнившими от времени кусками некой ткани, спадающих колонн, под ногами здесь хрустел песок, и что-то похожее на битое стекло.

Из этой комнаты шло два пути, один основной и один добавочный, что вел куда-то вправо и на глубину, и я решил сначала исследовать первый.

Агмар вел себя тихо, молчал большую часть времени и часто озирался по сторонам, как будто опасался преследования, и было похоже, что его охватил страх невидимого спутника. Ему сейчас казалось, что за ним кто-то следует, ступая шаг в шаг и прячась за спиной. Я иногда отвлекал парня разговорами, чтобы страх не свел его с ума.

— Ты из Иллиан-Уирда? — Спросил я его.

— Да, сэр Грэй, как и большинство парней здесь, я из Иллиан-Уирда.

— Ты там родился? — Продолжал я задавать отвлекающие вопросы, шагая дальше по широкому туннелю, что петлял из стороны в сторону.

— Нет, господин, я родился в Ветар-Ваале, в Городе-Древних.

— Твои родители жили в подобном месте, как в котором ты сейчас находишься.

— Поэтому я и вызвался на спуск сюда сам. Я был слишком мал, и не помню мой дом, но я хотел увидеть его своими глазами.

Ветар-Ваал находился далеко на востоке страны, за храмовыми землями и за скалами мертвых, что звали Левелинус. Провинция граничила с Последним Звеном, за которым не было ничего кроме смерти и проклятия. Последнее Звено была краем на востоке и опоясывала Фондацию тонкой линией. Дальше на востоке начинались черные территории, покрытые мраком, где жили лишь сосланные туда преступники, влача жалкое существование. Все сущее там было покрыто пятнами скверны, что пожирала солнечные лучи.

— Ну и? Что ты скажешь, об этом месте? — Спросил я.

— Непривычно и жутковато, если честно. Стены и потолок давят на меня, и воздуха будто не хватает.

— Дыши ртом, это поможет. Старайся не думать о том, что тебя пугает, сосредоточься на работе.

Он остановился и начал дышать ртом, и последовав совету, смог взять себя в руки. Через некоторое время он кивнул, показывая, что можно продолжать путь.

— Спасибо, сэр Грэй. За поддержку, я не думал, что вы будете так добры.

— Это ещё почему?

— Ну, ребята с лагеря говорили, что…

— Что, что?

— Ну…

— Да не бойся, говори! Раз начал, то заканчивай, никто тебя за хвост не дергал.

— Они поговаривали, что вы особа таинственная, а еще, ходят слухи, что вы с северных земель.

Парень не хотел меня обидеть глупыми россказнями, что про меня ходят. Человек со специфической внешностью либо становиться предметом насмешек, либо страха. Если он конечно не король Саркан, в таком случае, он становится предметом обожания и восхваления.

— Так и есть, здесь нечего скрывать, и что?

— Ходят россказни, будто народ с севера лютый и злой. Кровожадный и близок к колдовству, потому видит в темноте и лучше всех убивает.

— А ещё говорят, что народ из Иллиан-Уирда покрыт тиной и имеют зеленую кожу, а народ из Города Древних слеп как кроты, это разве правда?

— Нет, сэр. Прошу меня простить, я не хотел вас обидеть. Моя доверчивость превратилась в глупость.

— Мы на севере не злы, и магов не любим, как и все остальные, это чтобы развеять твои сомнения.

— Да, сэр. Я буду иметь это в виду.

— Если вы так боитесь нас, что же вы думаете про общину Улвов, что живет на дальнем севере?

— Мы стараемся о них не говорить. — Мрачно ответил мне Агмар, смотря под ноги. — Слишком мало людей видели Улва живьем…

Мы проходили помещение, что было заставлено огромными механизмами. Некоторые были похожи на железные коробки с деталями внутри, некоторые выглядели причудливо и странно, не имея ни шестеренок, ни цепей, лишь кишки из медных труб и блестящих нитей. Их было много и разных, полусгнившие и покрытые толстым слоем пыли, создавая лабиринт узких ходов, конца которому не было.

— Боги на пороге! — Выдохнул Агмар. — Похоже на выход.

И правда стало просторнее, но зато вдоль стен появились некие стенды, некоторые были заполнены тухлой водой, как бочки, а в некоторых был лишь чернозем или песок.

Плавно перетекая, и ограничиваясь лишь створами исчезнувших когда-то ворот, один зал сменил другой. Не было даже догадок, зачем помещение было построено, но пройдя по нему мы наткнулись на парапет, за которым плескалась вода. Огромная зала со своим водоемом глубоко под островом.

Мы позаглядывали в черные воды, и посветили туда факелами, но ничего не увидели, а зачерпнув немного ладонью и понюхав я не ощутил запаха моря. Вода была пресной и мутной, и жили ли в ней рыбы было не ясно. Как далеко простирался водоем нам видно не было, и это меня немного пугало.

Пришло время возвращаться назад. В этом туннеле ещё осталось одно ответвление, которое я хотел покорить, но чуть позже, после того как проверю своих людей и отдохну.

Вернулись мы намного быстрее, шли уже знакомой дорогой и не останавливаясь, и с удивлением увидели изменения в главном зале, пока нас не было. Помещение светилось десятками факелов по всему периметру, одна из запечатанных дверей уже была открыта, и вся группа ждала нас сидя кто на чем, и общаясь.

Мы присоединились к ним, разделили запасы еды и воды, и я выслушал отчет, восполняя силы.

Из всех только четвертая группа добилась некоторых успехов, искатели преодолели завалы и наткнулась на большой зал, забитый некими шкафами с книгами и со статуэтками на уцелевших столах. Остальные либо наткнулись на запутанные кротовые городки, либо не смогли преодолеть входы и замурованные врата.

Так как один из парней только что вернулся с поверхности, куда он ходил за припасами, мы узнали, что уже начало вечереть. Темнота в пещере не помеха, так что я приказал всем разбиться на две группы и продолжать работы.

Сам же я поднял за воротник своего верного оруженосца, который не прочь был ещё отдохнуть, и вручил ему свою сумку. Мы двинулись обратно в третий проход, дабы изучить скрытое ответвление.

Агмар вел себя более мужественно, уже не трясся от страха и не чурался каждой тени, видимо начав привыкать к обстановке. Он рассказывал о своей сестре Воронешке, когда мы свернули в боковой туннель. Опять нас ждали устройства, пересечения поросших мхом труб и кладбище ржавого металла.

В конце нас ждал большой проем, что был расположен в маленьком коридоре. Вход был наглухо запечатан ржавой дверью, и постучав по ней кулаком, я почти не услышал стука.

— Видимо очень толстый слой железа. — Поделился я предположением.

Агмар пытался нащупать трещину в плите, и лишь пожал плечами.

Неподалеку от двери я увидел большую рукоять в полу.

— Возможно устройство приоткроет врата… — Задумчиво сказал я и подошел к рычагу.

Но, как бы я не тянул, рычаг крепко стоял на месте не собираясь сдвигаться с места.

Мне приходилось сталкиваться с подобными преградами, и это не редкость, но что-то за этим люком меня беспокоило. Возможно, если дюжина молодцев наляжет на рычаг, то ворота и откроются, но нужно ли мне это?

Я подошёл к двери и положил на неё ладонь, прислушиваясь к ощущениям.

Через некоторое время я ощутил слабое тепло, что без сомнения шло с той стороны.

Неро вдруг зарычал и вцепился когтями мне в грудь, да так сильно, что у меня подкосились ноги, и я осел на землю, держась за грудь руками.

В чем дело?

Неро продолжал рычать, он никогда не ошибался, и очень редко так себя вел. Мой спутник что-то видел или чувствовал. Не знаю, что это могло быть, но лучше туда не соваться, ничего кроме беды там не найти.

— Агмар, отойди. — Прохрипел я, терпя боль в груди.

— Сэр Грэй? Что случилось? В чем дело? — Парень подбежал ко мне, помогая встать.

— Дверь. — Отвечал я прерывисто. — На ней проклятие.

— Откуда вы знаете?

— Я же охотник за древностями. Чую древние чары.

Я встал на ноги с помощью Агмара и опасливо смотрел на ржавую плиту перед собой.

— Оно сильное?

— Что?

— Проклятье. Оно сильное?

— Смертельное. — Ответил я так, как ответил бы Неро.

Мы вернулись в главный зал, застав всю группу упорно трудящейся за первым проходом, а я всё не мог успокоить себя. Что бы ни было заперто за толстыми вратами, оно таило в себе невероятную опасность. Но тогда я даже представить не мог, какую.

Подытожив результаты, я свернул исследование и повел группу к выходу.

Снаружи нас встретила безоблачная ночь. Звезды были необычайно яркими и даже слепили, а ветерок был освежающим и принес с собой целый букет запахов из леса. Вся команда сейчас чувствовала нечто подобное, после целого дня в подземелье во мгле и застойном воздухе.

Нас никто не встречал, и мы медленно побрели в сторону лагеря, переговариваясь между собой о диком желании выпить вина и заснуть.

В лагере нас ждал остывший ужин из свиных ребрышек с луком, и Раст, единственный кто до сих пор не сомкнул глаз, в ожидании нас.

После трапезы и стакана вина для каждого, я погнал команду спать, а сам же остался, отчитываясь о проделанной работе. Конечно же я не мог не упомянуть проклятую дверь.

— Ты уверен, что опасно её вскрывать? — Спросил он.

— Это точно. Лучше просто не трогать эту часть пещеры.

— А если за ней те кристаллы, что мы ищем?

Он выглядел взволнованным и серьезным. Ему было важно выполнить задание, всё остальное, даже жизни на острове были не столь важны. Я не должен забывать, что он Чернокрылый.

— Поверь мне, нет. — Ответил я. — Если кристаллы в подземелье, то я их найду, но в тот коридор никому заходить нельзя. Рычаг не трогать.

— Кристаллы точно в подземелье. — Сказал Раст, как будто на что-то намекая. — Ты должен их найти, остальное нас не волнует, а что до той двери, — не трогать, так не трогать. Сколько времени займет исследование остальных проходов?

— Точно не скажу. В лучшем случае завтра к вечеру можно будет составить карту, в худшем дня три-четыре.

— Хорошо, мой друг. А теперь иди-ка ты вздремни, не нужно так себя напрягать.

После того, как Раст ушел, я вылил на себя пару ведер воды, а после наконец добрался до кровати…

Парни выглядели не выспавшимися, с разодранными локтями и ссадинами, но все же готовы к работе. Они выстроились перед входом ожидая меня, а я, как всегда, опоздал, из-за обязательного завтрака.

Подле лаза стоял Виттор, и похоже у него было прескверное настроение, что не могла скрыть его обыденная вежливость. Рядом с ним стояли его бессменные проводники, молчаливые белокурые брат и сестра.

— Сэр, Грэй! — Крикнул он мне.

— Да, Виттор, что вы хотите?

— Я не дождался вас вчера, хотел поздравить с первыми успехами.

— Спасибо, но это необязательно.

— Я заметил, что вчера трофеев не было. Насколько я знаю, мы здесь по деликатному делу, оплата которого зависит от того, что вы найдете.

— И что с того?

— Хотел бы заметить, что изыскатель как вы, должен был бы принести побольше добычи из этого грота, над которым я трудился все эти дни.

— Я уверен, все труды будут оценены по достоинству, а тем более ваши.

— Может быть вы позволите и мне принять участие в исследовании? Мой сын крепкий парень, он сможет защитить и поддержать меня в путешествии по руинам, и так я смог бы помочь вашим трудам.

— Благодарю вас, но нет. Пока я и мои люди не составим полную карту подземелья, вход туда строго запрещен, а после вы вольны делать что заблагорассудится, однако к тому времени, я верю мы уже отыщем предмет задания.

— Я уповаю на это, сэр Грэй, однако пока результаты не впечатляющие.

— Это не вам судить. — Преклонил голову я. — А теперь, позвольте…

Я подвинул его плечом и показал Агмару на расщелину, предлагая лезть первым.

В моих планах был осмотр четвертого крыла, в котором вчера обнаружили некий зал с книгами и статуэтками. Мы с Агмаром быстрым шагом преодолели череду залов, каждый из которых был больше предыдущего, пока мы не вошли в библиотеку.

Так я окрестил этот пролёт, что бы было легче ориентироваться. В зале находилось множество развалившихся от времени столов и скамей, статуэток и блестящих камней разной величины и цветов, а также обилие истлевшей бумаги. Похоже на библиотеку.

Мы бродили среди стендов и больших скульптур, что изображали странных и неизвестных нам существ.

— Как вы думаете, что это, сэр Грэй? — Спросил Агмар, тыкая кривым пальцем в ещё одно чудное сооружение Древних.

Это был стол, над которым в воздухе парили поблескивающие шары, расположившие в случайном порядке. Сферы были разных размеров и оттенков, и, подойдя ближе я увидел, что они свисают на тонких серебристых нитях, хотя в темноте могло показаться, что они удерживаются в пространстве за счет магии.

Мы стояли и глазели на творчество Древних скульпторов, что выточили идеально круглые шары и развесили их над столом, раздумывая о том, что за дивный ум мог такое придумать. Рядом я подметил изображение на стене, среди стоек со свитками. Картина та сохранилась лучше остальных и, осветив её я сразу же узнал знакомый лик одного из ночных светил, — Лу’ны. Художнику можно было позавидовать, ведь он воистину был наделен необычным талантом. Круглый белый лик был прекрасен, и поблескивал как будто я взирал на него вживую через твердь и камни над головой.

— Картину нужно будет осторожно снять, вещь стоящая. — Сказал я Агмару. — Позже займешься лично.

— Да, сэр. Вы оставите её себе?

— Нет, конечно, — она будет стоить больших денег у коллекционеров.

— Но зачем тратить столько сил, чтобы так красиво изобразить лу’ну? Кому это может быть нужно?

— Ответ прост, Агмар, — только тем, кто никогда не видит неба.

Я ещё порыскал по залу, листая желтые и потрёпанные страницы, да разглядывая каменных бескрылых драконов, что смотрели на нас, свешиваясь с узорных столбов. Здесь было ещё много добычи, но черных кристаллов точно не было, так что мы повернули вспять, возвратившись в центральный круг.

Пятый проход встретил нас комнатой, что была заставлена некими печами и тумбами. Я даже нашел нечто похожее на умывальник с раковиной из чистого железа, но не найдя крана, из которого бы могла поступать вода, решил, что устройство служило другим целям. Здесь, как и в комнате, что мы нашли в третьем крыле, было много ножей и различных острых и ребристых предметов, но также были чаны и сковородки, и множество пустующих полок в перегородках. Может алхимическая комната, или же просто подземная таверна? Но где же столы и камины? Где склянки и бутылки?

Следующая палата тоже была огромна, и потолки её тонули в вечном мраке, а камень под ногами вскоре сменила мягкая и безжизненная земля, ровная, будто специально насыпанная поверх плит. Солдаты шли за мной, тихо переговариваясь, а Агмар сразу же разжег несколько дополнительных факелов, подбивая остальных сделать тоже.

Когда света стало больше, и мы смогли разглядеть округу, то были несказанно удивлены, а один из солдат даже вскрикнул от неожиданности.

Вокруг нас расстилались заброшенные поля, огороженные частоколом, и похожие на загоны для скота, давно отмершие кусты и растения, соломой устилающие землю, и огромное мертвое дерево в центре, ствол которого ещё оставался достаточно крепок, чтобы держать груз сухих ветвей.

Я откинул вертящиеся в голове вопросы зачем и почему, и вместо них задался вопросом — как? Каким образом Древние умудрились взрастить в подземелье дерево? Тем более странно, что после их исчезновения и древо со временем зачахло, без солнца и тепла. Как? Магией? Теплом огня?

Никто не знает зачем были построены эти катакомбы на самом деле. Считается, что это места погребения или вроде того, но чем чаще я бывал в подземельях, тем больше убеждался, что гробницы скрывают гораздо большее, чем просто бесцельные монументы исчезнувшего народа. Ведь не было найдено ни одной постройки Древних выше земного грунта, их строения уходили только вглубь, к вечному холоду и сырости. Но этот самобытный заброшенный сад был цветущим и ухоженным века назад, кропотливо созданный ради высшей цели, несмотря на все препятствия.

В гробнице, везде, где бы мы не искали, сквозила неведомая нотка… Эти невероятно высокие потолки, до которых нельзя было дотянуться, водоем с пресной водой, картина луны, засохшие деревья…

Эта была нотка любви. Любви к внешнему миру, под солнцем и звездами. Попытка воссоздать его здесь, в темных и мрачных подземельях, естественной среде обитания.

В следующих комнатах было много всего. Очень много. Бочки, коробы, металлические сундуки и прочий скарб, как склянки, чашки и банки, лари и ящики, баулы и тряпье, жестянки, сейфы, ларцы и кучи, кучи рухляди. Все это добро когда-то складировалось, создавая горы вещей, и обрушившись, образовало невероятный хаос, в котором нельзя было разобраться. Пол был мокрым, и в воздухе витали неприятные запахи гнили, даже пройти до конца зала было невозможно из-за куч пыльного мусора, и я не рискнул углубляться далее.

Если Виттор еще будет напрашиваться в команду, пускай вместе с сынком копается здесь.

Один из солдат попытался преодолеть гору мусора, забравшись на неё, и осветив путь вдали, но застрял ногой в скарбе, и упав чуть не устроил пожар. С трудом вызволив соратника, я приказал солдатам покинуть это место. Сюда мы вернемся, только если кристаллы так и не будут обнаружены.

А я хотел их найти как можно быстрее. Оставалось еще два крыла, что я планировал посетить до вечера, и, если Анаэль будет добр ко мне, свое нутро покажет и последний под номером шесть.

Я целеустремленно вел искателей в проход под номером два.