Заражённые бессмертием

Александр Руднев

Продолжение романа «Кассандра». 3152 год, центр человеческой цивилизации уже более тысячи лет находится на планете Стекс. Главным открытием человечества стало извлечение ментальной сущности из тела и помещение ее в искусственный биокомплекс. «Новые люди» начинают доминировать. Директор Аналитического Центра Анвар Остин, имеющий серьезное политическое влияние, захвачен идеей тотального «извлечения» и сведения доли «рожденных» к жалким малочисленным группам, сосланным на безжизненные планеты.

Глава 2

Пробуждение застало Андрея на самом «интересном» месте сна, где он с огромной скоростью падал в пропасть навстречу бездне. Этот сон ему снился уже несколько раз, но он никогда не долетал до дна. С разочарованием открыв глаза, Рогов тупо рассматривал матовый бледный потолок, который он видел каждый день вот уже двадцать пять циклов. Он уже так давно существовал в этой камере, что стал забывать о том, что кроме тюрьмы есть еще внешний мир. Живую человеческую речь он слышал всего несколько раз в подцикл, когда на связь по голопроектору выходил психиатр и тестировал его душевное состояние. Осмотр его биокомплекса проводили автоматически в специальной комнате примерно пять раз в цикл.

О событиях, происходящих за пределами автотюрьмы, Рогов мог узнавать лишь из редких новостных передач, которые транслировали по внутреннему каналу в общей сложности не больше часа в трое суток. Он перечитал все, что ему позволяли читать по монитору, встроенному в стену, хотя и стоять часами возле стены порой становилось весьма утомительным.

Все, что он когда-либо слышал об одиночестве, было чушью по сравнению с тем, что ему приходилось испытывать сейчас. Дни становились сплошной серой чередой бредовых мыслей и полустертых воспоминаний. Андрей уже плохо понимал, где реальность, а где фантазия.

Его биокомплекс вопреки прогнозам производителя по-прежнему функционировал, хотя уже давно должен был прийти в негодность, и тогда все бы закончилось. Он даже несколько раз пытался вывести его из строя, но датчики молниеносно фиксировали изменение состояния импульсов мозга и система блокировала его двигательные центры, приводя в состояние овоща, до тех пор, пока депрессивное состояние не перестанет доминировать и руководить действиями.

Когда тишину разрезал звук голоса, Рогов пребывал в полузабытьи, когда все предметы вокруг сливаются в одну иррациональную конструкцию.

— Заключенный Рогов, личный номер триста пятнадцать! Отойдите в дальний от входа угол камеры и повернитесь лицом к стене!

Не шелохнувшись, он пытался сообразить, что происходит, но когда голос повторил команду, все же поднялся с кровати и побрел к стене. Последний раз в камеру заходили люди семь подциклов назад, когда у него случился приступ. Сейчас вроде бы повода заходить к нему нет. Он равнодушно положил руки на стену и замер, ожидая развития ситуации.

— Не поворачиваться! — скомандовал кто-то за спиной, и Андрей понял, что в камеру зашли несколько человек.

Один из вошедших приблизился и свел его руки за спину, надев наручники.

— На выход! — очередная команда резанула слух.

В помещении было четверо вооруженных плазменными карабинами мужчин в темно-синей форме. Они вывели его в коридор и отконвоировали по всем правилам в служебное помещение, в котором Рогов никогда раньше не был. В углу стоял небольшой стол и стул, на который его и усадили. Двое сопровождающих остались снаружи, двое встали неподалеку. Пауза затягивалась, и Андрей начал озираться по сторонам, но один из конвоиров приказал смотреть прямо перед собой!

Вскоре послышались тяжелые шаги, и перед ним вырос огромного роста мужчина в таком же обмундировании. Это не тюремщики, сообразил Рогов, видя эмблемы космофлота на рукаве.

— Господин Рогов? — спросил вошедший.

— Да, — утвердительно ответил он, вспоминая, когда его последний раз называли «господином».

— Капитан Вербин, — представился военный, — мне приказано доставить Вас на Стекс.

— Куда? — переспросил Рогов, решив, что ослышался.

— Следуйте за мной!

С трудом передвигаясь по пустынным и тесным коридорам тюрьмы с бледной подсветкой и красным пульсирующим периметром дорожки, Андрей пока еще смутно представлял, что его ждет. Понимание того, что он покинет ненавистное обиталище, которое должно было стать его последним домом, принесло странное ощущение, неясное и давно забытое, словно, он должен шагнуть в ту самую часто снившуюся пропасть. С каждым метром приближения к выходному шлюзу он начинал все сильнее чувствовать, что эта тюрьма каким-то мистическим образом держит его, вызывая страх перемен.

Рогов уже смирился с любым вариантом ухода из этого мира, измучившись в ожидании, но теперь надежда предательски проникла в его сознание и начала строить планы на выживание. Зачем? Простонал он про себя.

Новой пытки ожидания смерти он не выдержит. Порой казалось, что он уже давно лишился здравого рассудка, и это было бы закономерным следствием пребывания в этом адском месте. Одиночество явно придумал дьявол и ловко его использовал, добиваясь того, что даже самые сильные, отрезанные от общения с себе подобными, ломались и превращались в животных.

Рогов не знал, что именно сохранило ему разум. Возможно, желание покончить с жизнью, которое требовало проявить смекалку и находчивость, возможно, ненависть к миру и к людям, заточившим его навсегда в камере, и питавшая его все эти циклы.

С какой целью его везут на Стекс — планету — центр обитаемого космоса? Может, они научились контролировать его способность и будут ставить опыты? А может, что было наиболее вероятно, как раз его способности кому-то и понадобились?

Изношенный биокомплекс не слушался, и он время от времени хромал и спотыкался. К тому же с наручниками за спиной идти было неудобно. Конвой нетерпеливо подталкивал его в спину, однако, не особо наседая, видя, что он не в состоянии передвигаться быстрее.

Перед шлюзом его просканировали и завели в узкий переход. Очутившись на корабле, Рогов для себя решил, что никогда уже не вернется в тюрьму. По крайне мере, он сделает для этого все возможное.

Усадив арестанта в кресло, офицер лично пристегнул его руки к подлокотникам, а ноги к скобам на полу.

— Путь предстоит недолгий, — сказал Вербин, — надеюсь, у меня не будет с Вами проблем?

Рогов кивнул, и тот вышел из каюты, заперев дверь снаружи. Андрей старался ни о чем не думать, и закрыл глаза. Корабль дернулся, отстыковываясь от станции и плавно стал набирать скорость, вдавливая тело в кресло. Потом резкий рывок — заработали дельта-двигатели, выводя на траекторию «прорыва».

Полет длился три часа сорок минут, по крайней мере, так показал таймер, встроенный в стену прямо перед ним. Его освободили и пригласили к выходу. Именно «пригласили», успел заметить он, уже забыв о таком уважительном отношении к своей персоне. Тюремщики почти никогда не обращались с ним как с обычным человеком, впрочем, Рогов их не винил, понимая, что такая работа. Между тем, даже строгие правила не запрещают воспринимать людей как мыслящих и достойных снисхождения существ, просто оказавшихся в мерзкой ситуации.

В глаза неожиданно ударил яркий свет Заурии¹⁰, заставив Рогова машинально отвернуться и зажмуриться. Как давно он не был на свежем воздухе. От глубокого вдоха закружилась голова.

— Снимите наручники! — послышался властный голос, и Андрей повернулся.

Возле трапа в сопровождении двух крепких парней стоял невысокий темноволосый человек, по выражению лица которого можно было сделать вывод, что главный здесь он.

— Слушаюсь! — ответил офицер и кивнул одному из своих бойцов.

Потерев запястья, Рогов остановился, ожидая распоряжений.

— Свободны, майор-шеф!

Тот знаком указал внутрь корабля, и вся конвойная команда вскоре скрылась в шлюзовой камере, оставив его на трапе.

— Меня зовут Нил Вайс, я — помощник директора АЦ ДБ. Теперь Вы поступаете в мое распоряжение, господин Рогов! — на одном дыхании выдал «темноволосый», — надеюсь, Вы будете благоразумны!

Опять эта фраза! Андрей уже не впервые слышит ее за последние несколько часов, и почувствовал себя каким-то жутким монстром, которого все опасаются, но в то же время рассчитывают на лояльность.

— Мне неизвестна эта организация, — проговорил он, — но, похоже, выбор у меня невелик.

— Я оценил шутку, Рогов, — в голосе Вайса теперь определенно проскользнули нотки презрения, — следуйте за мной!

Глаза уже привыкли к свету, и Андрей разглядывал космодром, расположенный на окраине Аргона. Несколько десятков взлетно-посадочных площадок, сотни гигантских ангаров, тысячи сотрудников и обслуживающих механизмов. Сооружение такого масштаба достойно восхищения. Когда-то, в прошлой жизни, Рогов пару раз бывал здесь, но с того времени многое изменилось. Казалось, площадь космодрома увеличилась вдвое, а горы приблизились на несколько километров.

Возле ограждения их ожидал аэробот с раскраской службы охраны порядка. В салоне пахло свежей обивкой кресел, машина была совсем новой. Полет над Аргоном нельзя сравнить ни с чем. Пожалуй, подобной архитектуры нет ни на одной из обитаемых планет.

При проектировании было принято решение строить здания с учетом всех культур человеческой цивилизации. Здесь были величественные замки и гигантские небоскребы из стекла, круглые, треугольные, шарообразные, ромбовидные кварталы с многоярусными садами и парками. Между зданиями протянулись лифтопроводы, замысловатыми линиями соединяя постройки. Андрей был уверен, что ночью эти узоры особенно незабываемы из-за ярких красок иллюминации.

Он невольно улыбнулся, услышав смешки за спиной. Рогов действительно понятия не имел, куда его везут, но то что с ним сейчас происходило, начинало ему нравиться.

Первое время он жадно всматривался в геометрически правильные рисунки на поверхности планеты, словно, опасаясь, что внезапно свалившееся разнообразие картинок, окажется совсем недолгим, и также исчезнет, как и появилось, уменьшив обретенный яркий мир вновь до стен опостылевшей до тошноты камеры. Однако спустя пару часов, Рогов время от времени начал погружаться в забытье, балансируя между сном и явью.

В салоне что-то происходило, передвигались люди, о чем-то переговариваясь, и эта безобидная суета еще больше успокаивала. Рогов даже перестал мучить себя вопросом о цели своего пребывания на Стексе, остановившись, в конце концов, на самой правдоподобной версии, как ему казалось. Скорее всего, кому-то понадобилось его умение убивать. Только вот эта версия Андрею была совсем не по душе.

Вскоре аэробот начал снижение, и в иллюминаторе показались высотки Хемиссета. Через пятнадцать минут аппарат мягко опустился на взлетно-посадочную площадку возле невысоких строений неправильной формы с зеркальной поверхностью стен. У архитектора явно было что-то неладно с головой, — подумал было Рогов, но тут же удивился, заметив, как строения меняют форму, превращаясь в симметричный многоугольник. Такой технологии он еще не видел.

— На выход! — скомандовал Вайс, указав на дверь.

Он послушно прошел мимо парней, готовых в любой момент снести ему голову и вышел на воздух. Местное солнце уже садилось, освещая розовым светом ровные, словно игрушечные, кустарники и деревья. Вероятно, в этом полушарии была ранняя осень. Прохладный ветер слабыми порывами обдувал лицо.

Один из сотрудников службы охраны проверил его ИПН¹¹ и удовлетворительно кивнул, дав понять, что он может следовать дальше.

Двери перед ними растворились, а затем возникли снова, после того, как группа из четырех человек вошла в холл зеркального здания.

Напротив, в двадцати метрах матовым светом подсвечивалось около десятка дверей, как он позже понял, лифтов. Один из них перенес Рогова и сопровождающих сквозь подземные шахты куда-то вниз на несколько уровней.

В фойе не было никого, однако каждый уголок пространства контролировался различными средствами мониторинга — от камер до теплодатчиков, что было неудивительно. Андрей не сомневался, что оказался в помещении, где может находиться далеко не каждый.

Они стояли и чего-то ждали в тишине, которая казалась неестественной. Потом открылся еще один лифт, и их группа продолжила движение по подземным коммуникациям.

В следующем фойе их ждали три человека. Вайс и сопровождающие охранники остались здесь, а Рогова повели дальше уже эти трое. Через пару поворотов по ярко освещенному коридору они подошли к широким дверям, которые тут же растворились, впуская посетителей в просторную комнату с диванами, парящими вдоль стен. В течение нескольких секунд ничего не происходило. Затем на стенах появилось изображение лица то ли человека, то ли робота. Лицо пригласило их войти, и Рогов поначалу не понял, куда. Одна из стен разошлась, и он двинулся за мужчиной в черном костюме. Двое остались в «диванной» комнате.

Они уже двадцать минут стояли в центре овальной комнаты, и Рогова это начинало раздражать. Странно, но мужчина все это время не шелохнулся. Наконец, в помещении что-то завибрировало, и рядом возникла голограмма человека лет тридцати с аккуратно уложенными черными волосами и с правильными чертами лица.

— Меня зовут Анвар Остин, — сказала голограмма, — я отвечу на все Ваши вопросы.

Какое-то неправильное начало разговора, мелькнула у него мысль. Ведь он всегда был лишен права задавать вопросы. Лучше помолчать и подождать предложений. К тому же он решил, что раз кому-то уж очень понадобился, то может позволить себе это молчание.

Однако пауза затянулась, и казалось, никто не собирался ее нарушить.

— Кто Вы такой? — неожиданно сам для себя спросил Рогов, подумав, что вот уже и начал задавать свои вопросы.

— Я — руководитель Аналитического Центра. Вы находитесь сейчас на его территории.

— Зачем я здесь? — прозвучал очередной вопрос.

— Чтобы служить Содружеству, — тон собеседника сменился на более официальный.

Ну, точно! Подумал Рогов. Хотят кого-то ликвидировать моими руками. Видимо, потом я тоже последую за своим «клиентом». Осталось только решить, что лучше — догнивать в тюрьме или пожить свободным человеком и сдохнуть где-нибудь в темном переулке.

— Хотелось бы уточнить… что мне нужно будет делать? — спросил Рогов.

Голограмма на пару секунд замерла, а затем, вновь ожив, произнесла:

— Я задам Вам несколько вопросов. Постарайтесь отвечать предельно откровенно, — и добавила, — от этого будет зависеть Ваша участь.

В ответ он едва заметно кивнул, гадая о том, чего же еще они не знают о нем, раз собираются спрашивать.

— Почему Вы убили Фишера?

Он мог ожидать любого вопроса, но этот, пожалуй, был далеко не первым в его списке. Находясь взаперти, Рогов тысячи раз возвращался к тому дню. Не раз он испытывал гнев, злобу и даже ярость, однако никогда это не приводило к такому мощному воздействию на физиологию другого человека. Андрей понимал, что его способность — побочный эффект «извлечения», и он не может «это» контролировать, хотя данное обстоятельство вряд ли способно его оправдать, также как агрессивного пациента психиатрической лечебницы, который не понимает, что творит. Вместе с тем, Рогов в глубине души хватался за мысль о своей невиновности и очень бы хотел, чтобы так и было, однако одна деталь его сильно смущала — он действительно желал смерти Фишеру в тот момент.

— Я не хотел его убивать, — сказал он.

Ему показалось, что Остин усмехнулся.

— То есть, Вы не можете контролировать Вашу способность?

— Похоже, что так.

— Тогда Вы опасны, Рогов, — уныло сообщил собеседник.

— Неужели?! — теперь уже усмехался он, — Наверное, поэтому я и отбываю срок в тюрьме!

Никак не отреагировав на иронию, Остин произнес:

— Впрочем, я так и думал. Вы не единственный, Рогов, кто не может контролировать. Я хочу Вам предложить работу.

— Что за работа? — спросил он, хотя был почти уверен в ее сути.

— Мне нужен человек в службе безопасности Центра.

— Это не проясняет ситуацию, — сказал Рогов, особо не ожидая подробностей.

Однако Остин невозмутимо пояснил.

— В общих чертах — это сбор информации и ее передача лично мне.

Уже неплохо, подумал Рогов, пусть хотя бы соглядатай.

— Я согласен.

— Почему Вы не спрашиваете, что получите взамен?

Он поднял бровь.

— Я полагаю, что это досрочное освобождение.

— Не только. Вас научат контролировать Вашу способность. И Вам нужен новый биокомплекс.

— Это точно, — вздохнул он, прислушиваясь к покалываниям в конечностях и ощущая легкое головокружение.

На этом разговор был окончен, голограмма исчезла. Рогов последовал за мужчиной в костюме, который дал несколько указаний тем, кто оставался в «диванной». Вскоре его определили в отдельную комнату, снабженную всем необходимым для жизни.

В шкафу он нашел чистый комбинезон и белье. Через полчаса его повели в пункт приема пищи, где было несколько человек, сидевших за длинными прозрачными столами. Еду он мог выбрать сам и сесть в любое место по своему усмотрению. Какое забытое чувство — ощущение, что ты часть общества. Вокруг были люди, обыкновенные и разные.

Рогов испытал что-то вроде эйфории, и только через некоторое время заметил, с каким странным интересом не него смотрят. Возможно, потому что к нему был приставлен человек с оружием, а может, внимание привлекал иньектор, натиравший шею. Однако, это неудобство казалось ему мелочью по сравнению с происходившими переменами в его судьбе.

Через два дня были проведены необходимые исследования, и Рогов перенес «извлечение». Воспользовавшись возможностью выбора внешности, он остановился на облике белого человека с длинными русыми волосами атлетического телосложения. Стоя у зеркала, Андрей стянул пучок густых волос в хвост, залюбовавшись грудными мускулами.

Еще неделя ушла на адаптацию и наблюдение. Все это время он в сопровождении охранника перемещался по уровню, где обнаружились большой бассейн, спортзал и сад. Другие помещения были для него закрыты, однако он чувствовал, что это ненадолго. С другими сотрудниками Центра Рогов так и не познакомился, поскольку подписал соответствующее обязательство. Нетрудно было догадаться, что его считали опасным.

На десятый день пребывания в Центре его вызвали в блок «Б».

— Проходите! Присаживайтесь! — высокий мужчина средних лет стоял у прозрачного стола и указывал на стул у стены.

В комнате был еще мужчина, в котором Рогов узнал наблюдавшего его доктора Морозова. За столом сидела молодая симпатичная блондинка с правильными чертами лица.

— Моя фамилия Лоренс, — представился высокий, — я руковожу отделом по персоналу. Доктора Морозова Вы знаете.

Рогов кивнул.

— Госпожа Саранская — специалист по аномальным способностям.

Андрей непроизвольно поморщился. Только не хватало, чтобы им командовала баба.

— Я, так понимаю, пришло время работы? — спросил он.

— Поживем, увидим, — ответила Саранская, и Рогов отметил усталость в интонации.

— Итак, биокомплекс работает вполне удовлетворительно, — констатировал Лоренс, глядя в монитор, появившийся вместо стены.

На экране был изображен силуэт человека с выделением всех основных систем жизнедеятельности. Шкала показывала, что слияние духовно-энергетической сущности с искусственным телом успешно на девяносто восемь и семь десятых процента.

— Вы испытывали после «извлечения» какие-нибудь нетипичные ощущения? — спросила Саранская.

— Что Вы имеете ввиду?

— Головокружения, потеря сознания, галлюцина…

— Нет. Ничего подобного, — перебил ее Рогов, — чувствую себя прекрасно.

Женщина замолчала, отметив что-то у себя в электронном блокноте.

— Доктор! Что скажете? — спросил Лоренс у Морозова.

— Думаю, что все пока в порядке. Организм функционирует без осложнений. Можно приступать ко второму этапу.

Прозвучало и оптимистично, и драматично одновременно. Рогов поежился.

— Пройдемте со мной! — Лоренс направился в выходу.

Они прошли пару коридоров и очутились в ярко освещенной комнате со столом и двумя стульями. После того, как Рогов по указанию Лоренса сел на один из них, последний вышел, заперев дверь снаружи.

Похоже, он изолирован, подумал Андрей, интересно, что будет дальше.

В комнату вошли двое мужчин с длинными предметами в руках.

— Смена караула, — усмехнулся было он, но тут же получил разряд тока в бок и свалился в судорогах на пол.

Очнулся он снова на стуле, но уже привязанный к нему ремнями.

— И что это было? — спросил он, уже догадываясь, что разговаривать с ним будут вряд ли.

Следующий разряд был немного слабее, или может, ему так показалось. Со стула он не упал, но сознание на время помутилось. Рогов чувствовал, как внутри него разгорается ярость. Третий разряд показался уже пчелиным укусом. Зато один из истязателей схватился за голову и завыл, а второй бросился к двери, но выбежать не успел, упав на пол в конвульсиях. В шею стрельнула игла, и Андрей отключился.

— Рогов! Рогов! — голос слышался издалека, — Откройте глаза! Вы же все слышите!

Он лежал на кровати, связанный ремнями по рукам и ногам, а напротив стоял Лоренс, на лице которого нельзя было не заметить смятение и беспокойство.

— Что случилось? И почему я в таком положении? — спросил Рогов, смутно вспоминая произошедшее, — Все живы?

— Как самочувствие?

— Нормально, если не считать того, что меня прижигали током! — интонацией он старался выразить все свое негодование.

Лоренс подошел ближе и отвязал ремни.

— Это часть испытаний.

— Вы не ответили, все ли живы?

— Думаю, эта информация для Вас не должна иметь значения, — тот как-то нехорошо скривил лицо.

— Вообще-то мне важно знать, кто и как пострадал от моих действий, — настаивал он, спуская ноги с кровати.

— Все живы, — не стал спорить Лоренс, видно решив, что лучше удовлетворить любопытство подопытного.

Откровенно говоря, Рогову было не по себе после всего, что произошло. Он снова «вышел из себя» и позволил агрессии вырваться. Еще больше бесило то, что его ни с того ни с сего какие-то гоблины стали тыкать электрошокерами. И этот ненавистный «ошейник-усмиритель». Короче, он был готов «взорваться» и выдать все известные ему нелицеприятные эпитеты в адрес этой компании ученых душегубов, но, взяв себя в руки, он сделал глубокий вдох и выдох.

— Хорошо. Что дальше?

— Что Вы почувствовали?

— О чем Вы?

— Перед тем, как был выброс энергии, — пояснил Лоренс.

Рогов, чертыхнувшись про себя, послушно начал вспоминать свои ощущения, но кроме дикой ярости ничего не приходило на ум.

— Злоба и ярость, — сказал он, — кстати, если в меня еще будут совать шокеры или что-то подобное, за себя не ручаюсь, — предупреждение прозвучало немного наигранно, но вполне убедительно.

— Вы не в том положении, чтобы угрожать, — заметил Лоренс, — Ваш билет на обратную дорогу еще никто не отменял.

Рогов воздержался от ответа, однако он был не из тех, кто забывает обиду.

В следующий раз к его голове, рукам и ногам подключили всевозможные датчики, и усадили в глубокое кресло перед монитором. Затем перед глазами понеслись ленты с видеороликами, содержание которых запомнить было трудно, так как те сменялись очень быстро, однако вскоре он почувствовал, что ему все надоело, внезапно появилась мысль, что нужно встать и покинуть комнату. Стало как-то неуютно и некомфортно. Возникло нечто вроде страха, смешанного с брезгливостью. Из последних сил он удерживал себя от того, чтобы не вскочить и не разбить монитор чем-нибудь поувесистее.

Через несколько минут пытка закончилась. Рогов чувствовал себя отвратительно, выжатым, как лимон и готовым наброситься на кого-нибудь.

— Как Вы себя чувствуете? — услышал он из динамиков голос Саранской.

— Хреново! — он едва не выдал выражение покрепче.

— Значит, все прошло нормально, — сказала она и через мгновение дверь отворилась, впуская ее и долговязого ассистента.

— Может, объясните, что это было? — спросил Рогов, все еще сдерживая непонятно откуда взявшееся раздражение.

— Это активатор поверхностных эмоциональных состояний. Вы были как бы активированы и настроены на агрессию, — пояснила Саранская.

— И зачем Вы меня хотите разозлить?

— Неужели непонятно?

— В принципе я понимаю, что Вы ждете проявления аномальной реакции, как с вашими коллегами с шокерами, — усмехнулся он, — только для чего? Я ведь могу по-настоящему выпустить «джина» из бутылки.

— Но ведь не выпустил, — на секунду ему показалось, что она прожжет его взглядом.

Что все это означало, Рогов не совсем понимал, но вариантов у него было немного — терпеть все эти опыты или вернуться в камеру. Последний из них почему-то устраивал его меньше, чем первый.

Саранская еще несколько раз цепляла на него кучу датчиков и крутила ролики по монитору, после которых ему хотелось то плакать, то смеяться, то покончить с собой. Причем вся эта гремучая смесь ощущений оставалась в нем еще долго, заставляя раздражаться по мелочам либо превращаться в ни на что не реагирующего аутиста с дикими глазами.

Через несколько часов отдыха, в течение которых ему удалось немного поспать, за ним пришел долговязый ассистент и попросил следовать за ним. В комнате, куда его привели, были все трое: Лоренс, Морозов и Саранская.

— Садитесь! — предложил Лоренс, кивая на стоящий в центре стул.

— Ваша, так сказать, способность, — начала женщина, — весьма специфична.

Она немного помолчала, все ждали продолжения.

— Ментальное воздействие на органику проявилось в виде реакции на два вида раздражителей.

— Любопытно, — произнес Рогов.

— Выброс наблюдался не только при крайней отрицательной реакции, — Саранская развернула голограмму с графиками, — вот здесь, — она ткнула пальцем в пик графика, — Вы действительно были агрессивны. А тут, — график снова вильнул вверх, — Вы были… довольны.

— И что это значит? Я думал, что лучше не злиться. Но получается, что мне нельзя и кайф испытывать?

— Не совсем, — вмешался Лоренс, — характер воздействия разный.

— Что значит, разный?

— Значит то, что когда идет агрессивная реакция, происходят деструктивные изменения объекта, в обратном случае — наблюдаются процессы консолидации.

— Выходит, я еще и исцелять могу? — в голосе Рогова улавливались нотки иронии.

Этого еще не хватало, думал он. Теперь его сделают психотерапевтом. Хотя, если поразмыслить, не самый плохой вариант.

— Осталось только научить Вас контролю за эмоциями, — сообщил Лоренс и посмотрел на Саранскую, которая кивнула в подтверждение его слов.

— Могу я задать вопрос? — поинтересовался Рогов.

— Да, конечно.

— В каком качестве я вам нужен?

Лоренс немного замешкал, видимо, подбирая слова.

— Вам об этом сообщат в свое время, — натянуто улыбнулся он, всем своим видом показывая, что эта тема закрыта.

Что ж, по крайней мере, он попытался выяснить. Андрей почувствовал усталость.

— На сегодня мы закончили — сказала женщина, словно, прочитав его мысли.

Он вернулся в свою комнату и рухнул на кровать. Интересно, как они собираются научить его контролировать эмоции. Вряд ли он сможет силой мысли разозлиться или обрадоваться. Он был всегда уверен, что эти состояния вызываются целым комплексом событий и переживаний. Как оказалось, план его наставников был довольно прост.

На следующий день Рогова поместили в то же помещение с монитором. На протяжении нескольких часов он снова просматривал ролики и слушал различные сочетания звуков. После этих процедур он не заметил никаких изменений в настроении и самочувствии.

— Идемте! — ассистент открыл дверь и отступил, пропуская его вперед.

— Куда?

— Идите за мной!

Покружив по зданию, они на лифте спустились на несколько уровней. Пройдя по широкому коридору, оказались в оранжерее. Вокруг были ряды растений, разделенные тропинками. В конце помещения они вошли в очередную дверь и очутились в комнате, в которой стояла клетка с каким-то животным. Следом зашла Саранская и предложила ему сесть в стоявшее у стены кресло, к которому его тут же привязали ремнями.

— Зачем это? — спросил Рогов.

— Не волнуйтесь, это ненадолго.

— Что я должен делать?

— Просто сидеть спокойно, — ответила Саранская.

— А там кто? — поинтересовался он, кивнув на клетку.

— Это представитель вида приматов, обитающих на планете «W734». Вам это о чем-то говорит?

— Нет.

Рогов присмотрелся к животному. Высотой примерно метр, передние конечности более крупные, чем задние, густая шерсть на спине и лапах, короткий хвост и два ряда острых зубов.

— Надеюсь, Вы не хотите его выпустить, пока я связанный?

— Не беспокойтесь! Мы рядом. Вам ничего не угрожает.

Они быстро удалились, и его отборную ругань уже никто не услышал. Только сейчас он осознал, в чем суть эксперимента. Разъяренное животное попытается его разорвать в клочья, а он должен вызвать в себе соответствующие эмоции, чтобы остановить зверя.

Только примата никто выпускать не собирался. Обезьяна по-прежнему сидела в клетке и что-то самоотверженно выковыривала из корыта, не обращая на него внимания. Время тянулось, ничего не происходило. Все случилось совсем неожиданно после того, как в ушах прозвенела странная фраза, состоящая из букв и цифр. Сердце словно взорвалось, и он на секунду потерял сознание. Когда в голове прояснилось, Рогов с усилием сфокусировал взгляд на клетке. То, что он увидел, нельзя было назвать приятным. Животное лежало в неестественной позе с изуродованной мордой, словно, по ней проехал вездеход. И лишь через минуту до него дошел смысл произошедшего.

То, что он увидел, а потом и осознал, не просто беспокоило его. Чем дальше шел он в своих умозаключениях, тем страшнее ему становилось. Теперь он просто ходячая бомба, детонатор от которой находится в чужих руках.

— Что с Вами, Рогов? — спросила Саранская, когда он зашел в уже знакомое помещение лаборатории с хмурым видом.

— Могла бы и догадаться! — ответил он с вызовом, решив, что время церемоний прошло.

— Держите себя в руках! Вы что, полагали, что окажетесь на свободе просто так, за красивые глаза?

Женщина смотрела на него, как на пылесос, в котором вдруг проснулось чувство независимости.

— Не питал иллюзий. Только и такого дерьма не ожидал! — он со смаком произнес последнюю фразу, вложив в нее свое отношение к происходящему.

— Ничего, привыкнешь! — усмехнулась она, — В конце концов, я тоже не испытываю удовольствия от нашего общения.

Вот, стерва, подумал Рогов.

— Я ведь ничего не подписывал! — возмутился он, — Вы меня не можете заставить работать на вас!

— Сядь! — приказала Саранская, подтолкнув ногой в его сторону стул, — Слушай меня внимательно!

От неожиданно едкой интонации Рогов слегка опешил, а затем еле сдержался, чтобы не запустить в нее этим же стулом. Усмирив гнев, он все же сел, с ненавистью прожигая женщину взглядом, которая с ледяным выражением лица продолжала.

— Неужели ты думаешь, что у тебя есть право отказаться сотрудничать после того, что видел!?

— И что же я видел? — развел он руки.

— Не придуривайся! Ты стал свидетелем и даже участником проекта, у которого гриф «особой важности», — сказала она и тут же фыркнула, — да ты вряд ли понимаешь, что это. Объясню проще. О реальных возможностях программирования сверхспособностей ИМСов знают всего десять человек. И если к этой цифре прибавится хоть единица, то эта единица вместе с источником своей осведомленности просто исчезают.

Рогов несколько секунд осмысливал сказанное.

— И много уже таких?

— Ты — идиот?

— Время покажет, — пробормотал он, понимая, что живым он отсюда просто так не выйдет.

— Я спрошу один раз, — сказала Саранская, — ты готов продолжать?

Ответ был очевиден. Исчезнуть из этого мира Рогов пока не собирался. Честно говоря, он рассчитывал еще не раз поменять биокомплекс и насладиться удовольствиями жизни. В конце концов, он будет работать на власть, да и какая разница, кого с его помощью отправят на «тот свет».

— Какие гарантии, что после первой же акции меня не спишут?

— А ты не такой уж и идиот, Рогов, — тон Саранской даже несколько потеплел, — таких как ты больше нет. С такой силой феномена. По крайне мере, мы «таких» больше не знаем. Стоимость программы, которую разработали специально для тебя — пять миллионов стексианских чеков. Тебя дешевле оставить в живых.

— Хочется поверить, — усмехнулся он.

— Я правильно тебя поняла? — Саранская сложила руки на груди.

— Я согласен.

— Завтра следующий этап.

Она кивнула на дверь, и Рогов направился к себе.

Вот уж действительно расклад, думал он. Оказаться марионеткой в чужих руках, да еще и с неопределенным будущим — никому не пожелаешь. Однако мысль о собственной исключительности согревала и тешила самолюбие. Остается лишь довериться этой стерве и всем этим ученым гениям, что его не пустят в расход в ближайшее время. Вместе с тем, откуда ему знать, кто является целью. Возможно, личность жертвы стоит гораздо больше, чем его подготовка.

Следующий день был посвящен аутотренингу по контролю за эмоциональным состоянием. Целые комплексы упражнений на реакцию разума на различные раздражители. К концу он был снова как мул, вспахавший поле.

В свободное от занятий время Андрей все время размышлял о том, что его запрограммировали на выброс агрессивной энергии, и запускалась эта программа каким-то звуковым сигналом. По крайней мере, он слышал его перед расправой над обезьяной. Было бы неплохо выяснить механизм активации его способности.

— Мне кажется, я могу рассчитывать на откровенность! — заявил как-то Рогов Лоренсу, который изучал результаты тестов.

Тот оторвался от экрана и взглянул на него.

— О чем Вы?

— Я о миссии, к которой меня готовят.

— Пока нам нужно изучить Ваши возможности, — ответил Лоренс, — и перестаньте задавать такие вопросы. Вы — уникальный, и уже это представляет интерес.

— Если бы я был подопытным в каком-нибудь гражданском институте, я бы мог поверить. Но для Департамента безопасности чисто научный интерес… Простите! Не нужно держать меня за дурака!

— Послушайте, Рогов! У правительства много задач. Обитаемый космос расширяется. Везде нужен порядок, иначе популяция людей не выживет. Вы будете одним из тех, кто обеспечит этот порядок, а, значит, и выживание расы, — немного пафосно сказал Лоренс, — я удовлетворил Ваше любопытство?

— Допустим, — ответил Андрей, понимая, что вряд ли услышит что-то более конкретное. По крайней мере, с ним начали разговаривать, почти как с членом команды.

Следующие несколько дней он проходил тесты за тестами, часами сидел перед монитором и силился понять то, что происходило на экране. Потом его помещали в различные тренажеры, где испытывали на физические нагрузки. После центрифуги Рогов выблевал весь завтрак, а упражнения в невесомости обеспечили отсутствие аппетита еще на сутки.

Наконец, ему дали выходной, который он решил провести на поверхности в парковой зоне среди экзотических растений и газона с уютными креслами на берегу пруда.

По пористым кирпичного цвета дорожкам прогуливались люди, видимо, сотрудники Центра. Из всех Рогов сразу же выделил невысокую девушку лет двадцати пяти с длинными русыми волосами. Девушка время от времени перебрасывалась фразами с подружкой, однако, скорее всего, разговор ее интересовал мало, и она явно скучала.

Ноги сами понесли его в ее сторону, хотя Рогов не был уверен в том, что делает. Он несколько секунд неловко переминался поодаль с ноги на ногу, пока девушка его не заметила. То, что она сразу же отвернулась, так и не заинтересовавшись его персоной, повергло его в уныние. Пересилив желание развернуть и уйти, Андрей все же подошел и поздоровался, придавая голосу беззаботный, немного игривый тон.

— Здравствуйте, девушки!

— Здравствуйте, — ответила вторая.

Объект же его внимания просто еще раз взглянула на него и пожала плечами.

— Чем мы можем помочь? — спросила подружка, которая оказалась более дружелюбной и общительной.

— Хотел познакомиться, — признался Рогов, — однако, вижу, что желание мое не слишком уместное для некоторых особ.

В его тоне слышалась обида.

— Да, пожалуй, не стоит, — сказала девушка и натянуто улыбнулась, — тем более, здесь это не принято.

Рогов с оскорбленным самолюбием и неприятным осадком в душе отошел от девушек, которые вдруг затихли, а потом и вовсе направились в противоположную сторону, словно, хотели поскорее исключить даже всякую возможность повторной попытки с его стороны.

Наверное, выглядел он теперь довольно жалко. Глубоко вздохнув, он побрел в сторону жилого блока. Уже в лифте Рогов услышал сигнал вызова биофона.

— Это Лоренс. Жду Вас через десять минут в опытном центре лаборатории.

Появилось смешанное чувство тревоги и любопытства, через семь минут он был в назначенном месте. Кроме него в помещении находились Лоренс и Вайс.

— Здравствуйте, Рогов! — кивнул Вайс.

— Что-то случилось? — спросил он, не припоминая, чтобы его вызывали «по тревоге».

— У Вас первое задание, — ответил Лоренс и запустил голограмму на проекторе, — это Палладия, — он указал на одну из планет появившейся в пространстве системы. Увеличив изображение планеты, Лоренс ткнул пальцем в северное полушарие, — Табук. Восемьсот тысяч жителей. Десять процентов из них — ИМСы.

— Что я должен сделать? — спросил Рогов, — убить градоначальника?

— Не шутите так, Рогов! — тон Лоренса стал жестче, — В городе, в котором несколько циклов не было убийств, за последний подцикл уже пять криминальных трупов.

— Вы же не хотите сказать, что мне предстоит этим заниматься. Я — не следователь, — возразил было Рогов.

— Вы не будете искать убийц. К тому же они все найдены.

— В чем тогда смысл моей миссии? — удивился он.

Лоренс свернул электронную модель звездной системы и над проектором поплыл текст.

— За два часа Вы должны ознакомиться с деталями дел. Вам предстоит на месте изучить обстоятельства и высказать свое мнение о том, что там происходит.

— Так ведь, убийцы вроде бы установлены, — сказал Рогов, — что еще выяснять?

— Изучите материалы! Вопросы потом! — Лоренс направился к двери, жестом позвав Вайса следом.

Аэробот без опознавательных знаков ждал на одной из взлетно-посадочных площадок. Вайс широко по-армейски переставлял ноги, время от времени оглядываясь, словно боясь, упустить Рогова из вида. Одетые в удобные эктоновые костюмы они приблизились к гравитационному трапу, парившему в пяти сантиметрах от земли.

Андрей как мог детально изучил материалы следствия, после чего вопросов стало еще больше. Все убийства совершены вполне законопослушными гражданами, и что самое загадочное, абсолютно безмотивно. Лететь им предстояло примерно двенадцать астрономических часов, и он собирался вздремнуть, чтобы прилететь со свежей головой. Он понятия не имел, что будет делать на той далекой планете. Да и все его задание выглядело полным бредом.

Аэробот перенес их на космодром Аргона, где они стали частью экипажа спецборта звездолета класса «К-5». Через полчаса после размещения в креслах и проверки всех систем корабль оторвался от метало-гранитной поверхности взлетного периметра.

Примечания

10

Заурия — звезда

11

ИПН — инъектор постоянного ношения, применяемый к особо опасным заключенным для контролируемого дистанционного введения успокоительного препарата