Разбитые зеркала

Александр Рудазов, 2007

Существует тема, на которую писатели говорить не любят. А именно – откуда же все-таки берутся идеи и сюжеты? Обычно либо отбрехиваются, что просто выдумывают все сами, либо начинают кивать о некоем вдохновении, приходящем свыше. Но истина состоит в том, что ни один писатель вообще ничего не пишет сам. Тут работают совсем другие существа. Например, мне часть книг продиктовал жуткий тип в желтой маске, часть намурлыкал котенок с золотой цепочкой на шее, а рассказы, вошедшие в этот сборник, сочинил маленький зеленый гоблин, живущий в моем правом ботинке. Он часто что-нибудь такое выдумывает – а я внимательно слушаю и записываю. В левом ботинке у меня тоже живет гоблин – но его я не слушаю. Он такую чушь городит…

Филиппо бежал по крыше. Он наслаждался этим моментом — сейчас, летя над ночной Венецией, видя отблески лунного света в великолепных каналах, он чувствует себя самим Меркурием, спустившимся на грешную землю. Легко перепрыгивал с парапета на парапет, продвигаясь так же быстро, как если бы бежал по гладкой дороге.

Венеция Серениссима, Светлейшая Венеция, прекраснейший город в Европе, очень хороша в этом смысле — корпуса домов, соединенные высокими арками, со стороны кажутся одним целым. Планировка у всех одинаковая, одни и те же блоки повторяются многократно.

Идеальный город для наемного убийцы.

Филиппо Кальери — лучший в своем деле. Никто другой не может так легко и незаметно проникнуть в дом богатого купца, плотно напичканный стражей, тихо полоснуть по горлу сандедеей^[1] и так же тихо ускользнуть. Тридцать четыре заказа! Тридцать четыре — и все выполнены блестяще! Других таких искусников в Венеции нет.

А потому нет ничего удивительного, что и этот заказ достался именно ему.

Еще один прыжок, и вот Филиппо уже стоит на крыше одного из крупнейших ка^[2] Большого канала. Внимательный взгляд окинул открывшуюся панораму, задержавшись на Палаццо — великолепном Дворце Дожей. Наемный убийца чуть прищурился, оценивая расстояние, и вновь продолжил свой ночной бег. Последний рывок, и худощавая фигура, затянутая в черный бархат, влетела в распахнутое настежь окно.

Филиппо не издал ни единого звука. Он точно знал это. И тем не менее человек, стоящий спиной к окну, в тот же миг сказал:

— Ты опоздал.

Голос прозвучал сухо и неприветливо.

— Да, мой дож, — склонился в льстивом поклоне убийца. Этот человек — его постоянный заказчик, а заказчикам следует угождать. — Ваш гонец не сразу отыскал меня…

— Меня не интересуют оправдания, — равнодушно ответил дож, поворачиваясь к ночному посетителю.

Лицо могущественного дожа скрывает театральная маска — добродушный увалень Панталоне. Он не собирается показывать убийце свое лицо.

Впрочем, на Филиппо также маска — Арлекин. Ему хочется оказаться узнанным не более, чем дожу.

Впрочем, этот театр насквозь нелеп, и оба его участника это понимают. Разумеется, Филиппо отлично знает, кто его заказчик. Найдите в Венеции человека, не знающего имени… но тс-с, об этом опасно даже думать! И точно так же шпионы великого дожа давным-давно выяснили все о Филиппо Кальери — только дурак станет доверять столь щекотливые дела незнакомцу.

Тем не менее оба собеседника притворяются, что не подозревают о истинном имени другого. Простая вежливость — пока что они друг в друге нуждаются…

— Предыдущая работа была выполнена… неплохо, — отвесил скупой комплимент дож. — Я доволен.

— Надеюсь, вас не разочарует и следующая, — улыбнулся под маской убийца. — Ведь именно за этим вы призвали меня посреди ночи?

— Твоя сообразительность заслуживает похвалы, — еле заметно кивнул вельможа, протягивая Филиппо два предмета — запечатанный конверт и тяжелый кожаный мешочек.

Убийца взвесил кошелек в руке и брови невольно поползли вверх — гонорар весит почти втрое против обычного. Он развязал тесемки — нет, никакого серебра или «ущербных» монет, только полновесные золотые дукаты.

— Работа будет сложной, — сказал он скорее утвердительно, чем вопросительно.

— Очень, — подтвердил дож. — Я пойму, если ты откажешься.

Филиппо только усмехнулся. Откажешься… Если он откажется от заказа его светлости, уже на следующий день за ним самим придут бывшие коллеги по цеху…

Он и без того уже давно подумывал исчезнуть из «города каналов» — слишком много тайн владык не являются тайнами для него…

А человек, знающий столь многое, опасен.

Но пока что время у него еще есть. И этот заказ он обязательно исполнит — честь мастера требует окончить дело, за которое уже получен гонорар. Он скорчил рожу, по-детски радуясь, что дож не видит его лица под маской, и спрятал кошель за пазуху. В голову невольно закралась мысль — а не корчит ли светлейший сейчас такие же рожи под своей маской? Глупость, конечно, но кто может сказать наверняка?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Сандедея — венецианский кинжал с широким сужающимся к острию клинком. Общая длина 600 мм.

2

Ка — дом-дворец в Венеции эпохи Ренессанса.